И придет новый день

Глава 1

Признавать недостатки недостаточно. Надо еще, чтобы они были чужими. (NN)

Целое утра я шаталась без дела по дворцу, не зная, чем себя занять. Неделя прошла со дня нашего прибытия в Натолию, а мне до сих пор не удалось встретиться с дедом Богарта, чтобы узнать, как выбраться из этого чертова места. Ола я видела всего раз и то мельком, даже расспросить его ни о чем не могла. В моем распоряжении был целый штат слуг, огромный дворец, парк с озером и превосходный повар. Выходить в город, который я видела только мельком в ночь приезда, мне было строжайше запрещено. Нарушать запрет пока не хотелось. Но и заняться было совершенно не чем.

Я — гостья, а не пленница. Во всяком случае, мне так сказали. Мне не на что жаловаться. Если бы только не паршивое настроение! У меня слишком много свободного времени, занять себя не чем, вот в голову и лезут всякие мысли, которым я запретила подходить ко мне ближе, чем на один миллион световых лет. "Эта память! Чтоб ей… Лучше бы Нол на мне заклятие забвения испробовал. Стоп… Только не это имя. Опять начинается." Как заткнуть на время этот голос внутри, ехидный и бестактный? Пока рядом был Ол, я хоть была занята его проблемами, так бедняга нуждался в утешении. Но он исчез куда-то, как только отряд охраны доставил нас в столицу, и появился только один раз на четверть часа, чтобы сообщить, что дед пока занят и принять меня не может. Просто невезение какое-то.

Навстречу попались служанки, быстрый поклон, взгляд украдкой и бегом отправились дальше. Я брела по галерее, не глядя по сторонам. Собственно, я все здесь уже изучила. Смотреть нечего. Большинство комнат были абсолютно пусты. Голые стены, никакой мебели, пыльные люстры. Жилым было только одно крыло здания, в котором и находились мои комнаты. Огромная спальня, угловой кабинет, ванная комната размером с бассейн, гардеробная, совершенно пустая. Мне нечего было там развесить. Мои два костюма удобнее было одевать не вставая с кровати. Ее размер как раз позволял половину использовать, как место для свалки нужных вещей. Желающих навести порядок в моей комнате я выставила в первый же день пригрозив, что превращу их в летучих мышей. Публика тут такая доверчивая. Даже смешно делается.

Но в мою комнату с тех пор никто и носа не показывал. Не люблю, когда копаются в моих вещах. Единственным развлечением в этом изоляторе была еда. Так что если Ол не отведет меня к деду в ближайшие пару недель, мне придется покупать себе новую одежду. Моя дивная фигура, ставшая еще более тощей за время долгой дороги и нерегулярного питания, постепенно приобретала излишнюю округлость. И не там, где мне бы хотелось. Вот моя подруга (в смысле давняя подруга) когда толстела, так у нее только размер груди увеличивался с С на Е. И все. Тоже вам скажу удобство маленькое. В смысле одежды. Занимательный ход мыслей был прерван смехом и плеском воды. Я даже замерла от неожиданности, настолько необычным было услышать в этой части здания чьи-то голоса. Сюда я раньше никогда не заходила. Сама не знаю, как здесь оказалась. Здание дворца было довольно большим и бестолково построенным. Имелось несколько внутренних дворов, из-за чего совершенно невозможно было понять, где находишься. Все виды из окна выглядели одинаково, если коридор был внутренним.

Но смех был явно слышен, и я заинтригованно отправилась на звук. Пару поворов, лестница вниз, арка и…

"Уау! Кто бы мог подумать!"

Яркий свет заставил зажмурить глаза, и я не сразу поняла, где нахожусь. Глазам не верю, что такое здесь возможно. На подстриженной лужайке стояла парочка плетенных кресел, а в самом что ни на есть настоящей бассейне плескались с визгом две совершенно голые девицы. Хохоча и брызгаясь водой. Если сейчас сюда выйдет официант с коктейлями на подносе, я решу, что дед Богарда отправил меня в пятизвездочный отель на Малибу в качестве компенсации за контрабандную доставку в мир Ланет. Я, как завороженная, таращилась на происходящее, пока у меня не возникло стойкое ощущение, что за спиной кто-то есть. Повернувшись я даже забыла охнуть от удивления. Немного в стороне, развалившись на самом что ни на есть классическом лежаке из ратана, меня из-под руки рассматривал полуголый тип неизвестной мне наружности. Точнее говоря, совершенно голый тип, потому что из всей одежды на нем было только полотенце, и то мне почему-то показалось, что он его набросил на себя не более минуты назад. Не то чтобы я очень смутилась, но встретить веселую компанию в доме, где уже неделю кроме меня и десятка безмолвных слуг никто не живет, было более чем странно. Незнакомец решил видимо, что налюбовался на меня достаточно, поэтому слегка приподнялся, из-за чего полотенце ему пришлось ловить одной рукой, чтобы оно не соскользнуло с бедер, а второй рукой изобразил нечто вроде церемонного поклона.

— Леди Алия, я полагаю.

Девицы заметили наконец мое появление и теперь болтались хихикая у борта бассейна. Солнце светило им в спину, так что было очень удобно рассматривать меня и отпускать ехидные комментарии в мой адрес. Я знаю, что не важно выгляжу сегодня и забыла причесаться, да и костюмчик у меня не по последней моде, пусть скажут спасибо, что я его вообще надела. Хотя наверное, это было ошибкой, если на них посмотреть. Но необязательно обсуждать мой вид таким громким шепотом.

Я сообразила наконец, что таращиться на незнакомого голого мужчину в чужом доме не совсем прилично, что-то такое мяукнула, в смысле сказала "извините" и поспешно ретировалась обратно в темноту лестницы. Мне в спину раздался дружный хохот.

"Ну, ничего себе! Я что в дорогом притоне живу? То есть… Что бы это могло значить?"

Попавшаяся по дороге служанка хотела незаметно прошмыгнуть мимо, но у меня сегодня было настроение пообщаться. Я приказала ей тоном не терпящим возражений отвести меня самой короткой дорогой в мои комнаты.

Должна пояснить, что местное население не знакомо с идеями демократии, а так же со всякими глупостями типа "свобода, равенство и братство". Особенно та часть населения, которая состоит в слугах. Просто зловредное сословие какое-то.

Ты тут или господин и тебя слушаются, или ты — никто и забудь об удобствах и еде. Мне понадобилось всего несколько дней, чтобы выяснить, что если я не буду играть по их правилам, то не получу ни воды, ни еды, ни свечей. Хорошо, что Ол на пять минут заскочил в гости и разъяснил разницу в психологии сельского населения и местной прислужливой элиты. Я как раз застукала одну из служанок, роющейся в моем дорожном мешке, мне, ясное дело, сказали, что она раскладывала мои вещи, но меня таким трюком не проведешь. Терпеть не могу, когда кто-то лезет в мою личную жизнь, даже если ее тут у меня и нет. Я пригрозила девице страшным проклятием, если еще раз увижу ее вблизи моих вещей, а Ол с готовностью подтвердил, что мне охотно поможет. Теперь от меня шарахались, зато все, что не потребую, доставлялось без промедления.

Вот и эта юная особа в переднике забыла тут же зачем шла и поспешно засеменила впереди меня, указывая дорогу. Узнав наконец комнаты, я решила отпустить девицу. И прежде, чем она улизнула, спросила, что это за гости у бассейна. Девушка испуганно на меня уставилась и пролепетала, что если я говорю о хозяине, то он приехал вчера ночью. А больше никого в доме нет.

"Хозяин? Это еще кто?"

Но пока я вспоминала, как этот полуголый незнакомец выглядел, служанка юркнула в боковую дверь и скрылась. Придется, похоже, заняться своим внешним видом. А то я как-то увлеклась жалением себя дорогой и несколько одичала. Не то чтобы я рассчитывала встретить этого типа еще, но неприятно все же, когда голые ощипанные девицы отпускают комментарии по поводу моей внешности.

Я как раз изучала свой гардероб, когда в дверь постучали и слуга доложил о прибытии Богарта. Ол отодвинул говорившего в сторону и вошел в комнату, не обращая внимания на мой протест, что я не одета. Плюхнулся в кресло и потребовал у слуги вина. Немедленно. Нужно сказать, после приезда в Натолию характер Ола здорово испортился. Не знаю, было это связано с любовной неудачей, или он всегда был ядовитый, но терпеть Богарта в таком настроении было невозможно.

— Ол, что сказал твой дед? Когда я его увижу? Сколько мне еще тут торчать? Ты хоть представляешь, что здесь за скука смертная? Был бы телевизор с ДВД-плеером и пару десятков фильмов, я бы смирилась с таким комфортом, но так…!

— Что такое плеер?

— Можно подумать, ты знаешь, что такое телевизор…

— Не знаю. И плевать, если честно.

Прибыло вино на подносе у слуги. Ол сгреб бокал и мрачно пялился теперь в окно.

— Так что там с твоим дедом?

— Ничего. Он сказал, что я — осел и кретин, и мне нельзя поручить даже самое простое дело.

— За что это он тебя так?

Ол хмуро глянул на меня и пожал плечами.

— Я не справился с поручением. А кто бы справился? — видимо какая-то мысль всплыла в его голове, наверное ответ на вопрос "Кто?", и Ол опять замолчал.

— Ну ладно, а со мной это как связано?

Еще один хмурый вгляд в ответ.

— Ол, мне долго тут торчать?

— Я останусь у тебя на ночь?

— Нет. Мы с тобой это уже обсуждали.

Сдвинутые брови и сопение в придачу.

— Вот и хорошо. Потом не обижайся.

— С чего бы это? — я начала веселиться. У Богарта с того момента, как Лирена скрылась, явно повредилась голова. Хотя, что я о нем знаю, может он всегда такой был?

— Слушай, я тут встретила кое-кого в доме…

— Айдена что ли?

— Кто такой Айден?

В ответ мрачное молчание. Пару взглядов из-под нахмуренных бровей, сопение и больше ни слова.

Я уселась напротив Ола, старательно изображая участие, как при общении с капризным маленьким трехлеткой, которому родители запретили смотреть мультики пять часов подряд.

— Ол, что происходит? Я — твой друг. Я тебя не подводила. Я тебя люблю и очень надеюсь, ты относишься ко мне так же.

Ол убрал морщину со лба и изобразил оптимизм. Минуты на две.

— Так что это за тип?

— Какой?

— Ол!

— Мой брат.

— У тебя есть брат? Ты никогда о нем не говорил.

— А что о нем говорить… Только настроение портить.

— У тебя еще есть родственники?

— Нет.

— Только дед, ты и твой брат?

— Да.

— Ол, я могу спросить? Мне не приходило это в голову раньше. Чей это дом?

— Брата.

— Так он богат?

— Да. — теперь Ол рассматривал меня с некоторой долей ехидства. Очень хорошо, может хоть на время перестанет убиваться о потерянной Лирене. — С чего бы это ты заинтересовалась деньгами? Мой братец произвел на тебя такое неизгладимое впечатление?

— В первую очередь, конечно, дом… Тут любое приложение в виде молодого хозяина только прибавляет цены.

— Не такой он уже и молодой.

— Ну не скажи… Вполне себе видный мужчина. В самом что ни на есть подходящем возрасте.

— Подходящем для кого?

— Не для кого, а для чего, глупенький. Но ты у нас еще не достаточно подрос, чтобы такими вещами интересоваться.

— Издеваешься, значит…, - Ол наконец сообразил, что над ним подшучивают и теперь принял вполне такой вменяемый вид, хоть и не совсем приветливый.

С тех пор как он стал видимым, должна сказать, смотреть на него было одно удовольствие. На редкость превосходная работа природы. Чертовски красив, негодяй. Все, что не наденет, сидело на нем, как влитое, и только подчеркивало стройную фигуру. Поэтому заявление, что у него есть брат, немного меня озадачило. Между ними не было ни малейшего сходства. Мужчина, которого я видела у бассейна, имел приятную, но самую обыкновенную внешность. На вид скорее средних лет, не старый, по земным меркам — немного за сорок, хотя в этом мире могло оказаться, что ему далеко за 200. Хорошо сложен, но до Ола далеко. Просто достаточно стройный, чтобы без смущения демонстрировать свой голый торс незнакомым женщинам. Хотя если вспомнить его холодный цепкий взгляд, так похоже, и бочкообразный живот не заставил бы его смутиться.

— Он на тебя не похож.

— Тут ему не повезло. Не все такие удачливые.

— Но если твой брат богат, значит, ты тоже не бедный?

— Оставишь на ночь, если скажу "да"?

— Не глупи. Не понимаю просто, почему ты Лирене не сказал.

— Что я должен был ей сказать? Что ей меня предсказали? Богат мой брат, а не я. Ну, то есть, я не бедный, собственно говоря, но если ее интересуют только деньги… Пусть поищет кого другого. И потом я не могу ее выбрать. Я в этом вопросе лишен права голоса.

— Как это?

Молчание.

— Ты же уже взрослый. Можешь сам решать, кого любить. Твой брат, похоже, проблемой выбора на загружен. Я его в обществе двух голых девиц застала.

— А от него никто ничего и не ждет. Жениться отказывается, а с кем ему спать, его личное дело.

— А-а, то есть с кем тебе спать, тоже не важно, вот только жениться тебе не дадут. Тогда понятно. Тут проблема. Лирена верит в брак со своим избранником, а ты нет. Никакого шанса.

— Все еще хуже.

— Куда уж хуже… Ол, когда я увижу твоего деда?

— Он занят. Сказал, чтобы я тебя развлекал, пока он не позовет.

— Хорошо, но спать будешь в другом месте, это развлечение в программу не входит. Что у нас первое по расписанию?

— Бал.

— Бал?! — такое известие, должна сказать, застигло меня врасплох.

— Через два дня состоится бал в честь летнего солнцестояния, и я приглашаю тебя быть на нем моей спутницей.

— Ага.

Ол удивленно на меня уставился:

— И где радость?

— Ты меня видишь? В чем я на этот бал пойду? У меня нет платья. Я, конечно, не Лирена, чтобы из-за таких пустяков нервничать, то есть…, - кто меня только за язык дергает? Парня опять перекосило. — Прости. Но если ты не хочешь за меня краснеть, пошли завтра по магазинам.

Ол покачал головой.

— Нельзя. Дед еще не договорился с остальными о твоем присутствии в этом мире. Так что поход в город исключается.

— А с кем он должен договариваться?

— У него и спросишь, когда увидишь, не мое дело тебе все объяснять.

— Тоже мне друг.

— Но я же тебя не обманываю. Просто не мне это рассказывать и все. Я пришлю тебе завтра пару платьев. И не забудь причесаться. Хотя какая разница… Все равно не Лирена.

— Гад.

— Тебе того же.

Ол допил вино и распрощался. Я догнала его уже в дверях.

— Ол, дорогой, пришли платья сегодня. Ведь еще только середина дня. Ну что тебе стоит. Вдруг мне не подойдет.

Ол скептически меня осмотрел и пожал плечами:

— Как скажешь. Сейчас отправлю кого-нибудь за покупками. А если ты перед балом умоешься, то сможешь даже за девушку из приличной семьи сойти.

— Ну, на это ты не рассчитывай, слишком большой подарок будет для тебя. И пришли мне какое-нибудь кружево. У вас тут что носят? А туфли?

— Зачем? На такие размеры в нашем городе обувь не шьют.

— Что у всех такие лапищи? Так посмотри в детском отделе. Меня устроит.

Ол наконец соизволил хохотнуть.

— Ладно, не бойся. Это простенький бал. Ничего интересного. Просто сборище под открытым небом при закате солнца. Это не королевский дворец, куда нам приглашение не светит. Разве только ты моим братом заинтересуешься.

— А он туда вхож?

— В некотором смысле. Он при должности.

— Но ведь ваш король — эльф.

— И что, по-твоему, другие эльфы жаждут себя в подчинении видеть? Или поручения выполнять? — Ол сегодня явно был в разговорчивом настроении. — Поэтому люди здесь при должностях, а если постараются, то и при деньгах.

— А твой брат?

— А мой брат еще и у власти. Я передам ему, что ты им интересуешься.

— Что за бред! Ничего я им не интересуюсь!

— Так и передам. До послезавтра.

Вечером мне доставили наряды и после поспешной примерки я пришла к выводу, что лучше сидеть взаперти и дальше, чем в таком виде позориться на балу. Не то чтобы платья совсем никуда не годились. Но эта странноватая мода с малопонятными деталями, еще куча нижних юбок, если я правильно разобралась в их назначении, и в довершении всего — корсет. "Ну нет. Ни за что! Да я как пугало в огороде во всем этом смотрюсь. Дышать невозможно, все давит, не повернуться. Понятно почему они раньше в обморок каждые пять минут падали. Я когда себя в зеркале в этом прикиде увидела, тоже чуть сознания не лишилась. У меня есть почти два дня, ведь бал будет на закате, так что если хорошо подумать, можно спасти положение."

Я потребовала ножницы, иголки с нитками и выставила служанок за дверь. Просто, когда я резанула наискось шуршащую парчу, одна из этих куриц прямо в голос ахнула мне под руку. Невозможно работать, если тебе мешают. Теперь за дело. Я так давно мечтала себя развлечь чем-нибудь, что набросилась на работу, как изголодавшийся тигр на свежепрепарированный обед. Вечером прибыл дворецкий с докладом, что ужин накрыт в большой столовой, на что я, не отрываясь от работы, заявила: "Мне некогда" и потребовала больше свечей. Он попытался что-то сказать, но быстро ушел, получив парчовой подушкой по голове. Собственно, я в него не метила, чистейшее везение.

Когда в середине следующего дня я возвращалась из кухни с кувшином моего фирменного травяного чая, мне пришлось посторониться, пропуская компанию из двух превосходно одетых брюнеток и брата Ола, как я теперь установила. Они спускались по лестнице, собираясь сесть в поданную карету. В одетом виде брат Ола несколько проигрывал, но в целом вполне ничего смотрелся. Мы обменялись взглядами, мне кивнули, и компания прошелестела мимо. Странно, вчера вроде в бассейне блондинки были. Я пожала плечами и тут же забыла эпизод.

Когда на следующий день Ол вошел в комнату, чтобы сопровождать меня на бал, я как раз скептически рассматривала себя в зеркале. Не то, чтобы я была своим нарядом недовольна, просто чего-то не хватало. Основной темой была оставлена ткань из легкого золотистого шелка. Учитывая ширину юбки первоисточника, мне как раз хватило на диагональный крой, из-за чего ткань превосходно драпировалась и струилась при ходьбе. Одно плечо открыто, на втором драпировка и все это поверх парчового корсажа цвета старого коньяка или, лучше сказать, старой бронзы. Мне удалось сделать еще какую-то сумасшедшую комбинацию из тонкого кружева и лебяжьего пуха, не скажу точно, что это еще за птица. Через плечо, открытую спину и вниз по подолу юбки. Одним словом — полный гламур. Местное население не оценит, но и не для них старались. Все равно чего-то не хватало. Оживить бы!

Молчание моего кавалера несколько затянулось, поэтому я перестала выворачивать голову в надежде увидеть себя сзади и повернулась за одобрением.

— Что скажешь?

Ол молчал. "Только этого не хватало! Сейчас заставит переодеваться. Но я все равно порезала все три платья, мне нечего больше одеть." Наконец Ол перестал меня рассматривать и соизволил произнести:

— Откуда это у тебя?

— Ол, прости, но то, что ты мне прислал, никуда не годилось, и я его немножко доработала. Совсем чуть-чуть. Надеюсь, они не стоили очень дорого, потому что если дорого, то денег я тебе все равно не смогу вернуть. Что, так плохо?

Богарт взял меня за руку, заставил сделать пирует, из-за чего юбка заструилась волной вокруг ног и наконец произнес.

— Не ожидал. Ты сама сделала? Всего за два дня? Не плохо.

Я почувствовала, как от гордости за себя стала на пару сантиметров выше.

— Неплохо или хорошо?

— Необычно, а еще лучше сказать — невероятно. Если бы я не видел этого собственными глазами, просто не поверил бы. Но здесь нужно кое-что добавить.

— Что еще добавить? Не дам ничего испортить, даже и рассчитывай.

— Что нервничаешь, как укушенный болотник?

— Это еще кто? — я обиженно пыхтела.

— Доверься мне. Я знаю, что делаю. Во-первых, тебя нужно причесать.

— Чем тебе моя прическа не угодила?

Ол усадил меня в кресло и предложил заткнуться, пока мастер работает. Затем он за десять минут сделал нечто с моими волосами невероятное, что не только изменило весь мой внешний облик, но стало как бы частью асимметричного платья и смотрелось продолжением декора. Я прибавила в росте пару сантиметров благодаря прическе, из-за чего вся фигура стала выглядеть более стройной и, я бы сказала, изящной. "Да парень просто мастер!"

— Ол, ты — волшебник!

Кажется, именно этих слов ему и не хватало.

— Ты думаешь? А сейчас мы кое-что добавим.

Ол произвел несколько замысловатых движений, думаю просто для эффекта, как если бы бросал на подол платья полные горсти не знаю чего, полюбовался на свою работу, прищурился и еще раз крутанул меня по паркету.

— Готово. Они все умрут.

— Думаешь?

— Уверен. Я твою матрицу использовал, надеюсь, тебе понравится.

— Какую еще матрицу? — я подозрительно засопела, потому что всякие нехорошие воспоминания начали копошиться в голове.

— Доверься мастеру.

— Ладно. Поверю тебе на слово.

Протянула моему кавалеру руку, и мы бодро зашагали в сторону выхода. Спускаясь по лестнице, я не сразу поняла, что это еще за восторженное аханье. Взглянула на довольную физиономию Ола. Он сегодня в превосходной форме, и костюм из темно-фиолетового шелка сидит на нем словно вторая кожа, могли бы уже к нему привыкнуть. И тут я увидела в зеркале у входной двери отражение поразительно красивой пары. Я споткнулась, и дама в зеркале повторила мое движение. "Это не может быть моим отражением! Эта незнакомка — не я. Я ниже, толще. Э-э-э, это не моя талия, ну и грудь тоже." Но это было не все. Ткань платья не только струилась словно туман над землей, она мерцала, и при движении на полу оставался след, как рассыпающаяся стая светлячков. Я просто задохнулась от восхищения, не столько от себя неузнаваемой, сколько от работы настоящего мага:

— Ол, не знаю, как ты это сделал, но ты — гений!

— Спасибо. Ты первая, кто оценил мои способности, — Богарт ухмылялся на все тридцать два впервые за две недели. — Если придумаешь еще что-нибудь покромсать, с радостью приму участие.

— Обещаю!

Натолия располагалась на возвышенности, и королевский дворец просматривался почти из каждой части города. К нему примыкали виллы придворных и богатых горожан, казармы гарнизона, службы и прочие строения. Огромный парк террасами спускался к реке, не очень широкой, но живописно извивающейся среди красивых вилл и садов. Более бедные ремесленные и торговые кварталы от реки были не видны, но с террас дворца можно было увидеть многочисленные черепичные крыши нижнего города, теснящиеся до самых крепостных стен. Эльфы знали толк в строительстве. Натолия была красивейшим городом, который я до сих пор видела.

По случаю праздника королевские сады были открыты для посещения простого народа, и веселая разодетая публика гуляла по площадкам нижних террас в ожидании фейерверка. Пока не стемнело самым главным развлечением были многочисленные музыканты, бродящие актеры, торговцы сладостями и напитками. Было довольно шумно не только из-за музыки, но и из-за горланящей многоязычной толпы. Город, переполненный гостями и торговцами, прибывшими по случаю празднеств в столицу, от души веселился.

Я стояла, облокотившись о каменную балюстраду, и рассматривала всю это шумную и яркую толкотню с одной из верхних террас королевского парка. Наше приглашение открывало нам доступ к избранным гостям, но всеже сам королевский дворец был для нас закрыт. Богарта это не печалило, а меня еще менее того. После трех лет в глуши мне и кукольный театр показался бы крутым шоу. Впечатлений на вечер и так предостаточно, а оказаться в незнакомом обществе, где не знаешь, как себя вести, маленькое удовольствие. Ол как раз вернулся с бокалами вина, уж не знаю, где он их раздобыл, может наколдовал, по крайней мере здесь вино среди гуляющих гостей не разносили.

— Как тебе Натолия? — похоже, Ол гордился своим городом.

— Красивая. Ну ладно, не делай такую физиономию. О-о-очень красивая. Потрясающе красивая. Доволен теперь? Ты всегда здесь жил?

— Нет. Я живу за городом у деда. А учусь вообще в другом месте.

— Почему?

— Я же не эльф. Здесь только эльфы могут учиться. Люди учатся среди себе равных. Чтобы эльфов не травмировать. Они у нас нервные. А потом разной силы магический дар. За ними не угнаться, только в себе разуверишься.

— Тебя примут обратно на мага?

— Пока нет. А мне торопиться некуда. Могу подождать.

— Ол, послушай, ты сказал, что использовал мою матрицу для платья. Ты можешь мне объяснить, что это вообще за зверь такой и с чем его едят?

Зеркал тут не было, но по тому как реагировала публика на мое платье, можно было понять, что я сегодня вечером была одним из самых развлекательных аттракционов верхних террас. Реакция была очень разнообразной: от восторженного "Ах!" до завистливого "Кошмар какой!" Не могу сказать, что меня такое внимание особо смущало, все-таки не папараци со вспышками из-за каждого куста, но немного непривычно. Зато Богарт похоже был совершенно счастлив. Во-первых, он справедливо гордился своей работой, то есть моим внешним преображением. Во-вторых, у него тут хватало знакомых. Меня представляли как дальнюю родственницу, недавно прибывшую в столицу, поэтому некоторые странности в моих ответах списывали на очевидную провинциальность.

— Ол перестань пялиться на эту девицу, она ужасно выглядит. Что такое матрица?

— Ты совсем темная?

— Очень умно. А ты компьютером пользоваться умеешь? Или микроволновой печью? А может ты на самолете летал?

— Ладно, ладно. Пошутить нельзя. Я не знаю, что тебе известно. Не рассказывать же все с самого начала.

— Вот оттуда и рассказывай. Я из дремучих лесов. И вообще контуженная. У меня частичная амнезия.

— Это еще что? — Ол подозрительно на меня уставился.

— Не отвлекайся.

— Матрица — это детально продуманный прототип нереализованного еще объекта. Он существует только в голове. Точнее в мире мысли. А мысли, как ты знаешь, материальны.

— Ага, будем считать, теперь знаю.

— И если матрица создана или придумана, это как тебе больше нравится, то ее можно материализовать. Самый простой и надежный способ — сделать руками. Более сложный и трудоемкий — применить магию. Тут требуется умение, сила и точность. Магическая сила, как ты понимаешь. А это у каждого строго индивидуально. И для самой материализации очень важно чтобы матрица была максимально продумана. Поэтому создать живой объект очень сложно. Это уровень демиурга. Эльфы пробуют творить, но получили пока только пару монстров, хорошо что не долго живущих. Ну еще имеет значение энергия, вложенная в саму матрицу. Твою матрицу легко реализовать, ты ее как искры из камня высекаешь. Она светится от энергии. Уж очень ты эмоциональна. Хотя по тебе и не скажешь. Во всяком случае, мне без труда удается проявить твою работу. Я матрицы делать умею, но не люблю. Воображения не хватает или желания. Не знаю.

— Здесь это все могут?

— Нет. Даже среди эльфов творцов мало. Они созерцатели. Гномы предпочитают простой, трудоемкий и долгий путь — делают все руками. Орки могут только разрушать. Они обратная сторона эльфийской созерцательности. Их от красивого воротит. Накапливают силу. Люди вообще почти ни на что не годятся. Единицы имеют дар. Их разыскивают и обучают. Но мало кто желает посвятить этому свою жизнь. Одна головная боль и самоотречение. Во всем себе отказывай и учись, учись, учись. Да и потом от таких способностей никакого толка. Любой эльфенок в десять раз сильнее.

— А ты?

— А мне по роду положено. Меня не спрашивали, что хочу. Я — единственный наследник дара.

— У тебя есть старший брат.

— У него нет никаких способностей. Полный ноль. Ну почти. Только честолюбие и железная воля.

Я пыталась понять, как все это может быть связано со мной. И пока не видела ответа. На прямой вопрос Ол, как всегда, переведет разговор на другую тему, нужно его отвлечь.

— Видеть матрицу — это твой дар?

— Не совсем. Этому обучают с раннего детства. Объекты находятся в мире мысли, и их могут видеть все, но обычно люди не понимают, что что-то видят. Самый простой способ — описать другому созданную тобой матрицу. Собеседник интуитивно подключается к миру мысли и воспринимает задуманное. А дальше все зависит от его развития. Или он видит матрицу сразу, или только кусками, или подключает свое воображение и портит картинку. Тогда все смазывается. Важно насколько энергетически силен первоначальный образ. Если матрица была мощной, то с добавлением сил других людей, она может реализоваться и без магических заклинаний. Если матрица была слабой и непродуманной, другие люди могут подключившись к ней начать ее дорабатывать по своему понятию и исказить совершенно или вообще разрушить. Эмоциональная подоплека очень важна. Если она захватывает чувства людей, тогда образ реализуется сам собой.

— Ты просто видишь эти картинки? Как у сказителей?

— Я вижу объемные объекты у головы того, кто их создал. Меня так научили.

— Но как ты делаешь их реальными?

— Пару заклинаний и потом копи силу часами. Я не особенно способный. Да и вообще, мне это не интересно. Скукотища. Зачем так напрягаться, если в мире все уже есть?

— Ну, не скажи… Я бы кое-что тут доделала.

— Да? — Ол усмехаясь смотрел на меня. — Тогда тебе лучше обратиться к моему деду. Он рад будет.

— Когда?

— Думаю, завтра.

Я не успела ответить. Небо осветилось разноцветными шипящими искрами фейерверка. Шум и визг разлетающихся в небе огненных шаров сделал дальнейший разговор невозможным. Существенным отличием местного действа от земного было полное отсутствие дыма. Не знаю, что у них взрывалось и почему, но явно не порох в свинцовых трубках. Публика ахала и охала. Разноцветные огни вспыхивали, вертелись, разлетались фигурами и затмевали над головой настоящие звезды. Не могу спокойно смотреть на эту феерию огня. Я хлопала в ладоши и кричала вместе со всеми. Потрясающе красивое зрелище.

После очередного взорвавшегося над головой сверкающего шара я повернулась к Олу и собиралась уже сказать какую-то несущественную фразу о том, что мне все здесь нравится, как мой взгляд наткнулся на знакомое лицо. С балкона дворца меня рассматривал брат Ола, не улыбаясь и никак не реагируя на всеобщее оживление. Серьезный вид выделял его из толпы так же, как пятно на белой скатерти. "Вот ведь зануда!" Небо осветилось алыми огненными шарами, на землю обрушился звездный дождь, публика ахнула восхищенно и разразилась аплодисментами. По традиции всех миров это явно был завершающий аккорд.

Толпа начала расходиться. Ол поинтересовался у меня, хочу ли я спустится к реке. Я покачала головой, и мы направились в сторону центральной аллеи, чтобы вернуться домой самой короткой дорогой. Поскольку основной поток гуляющих хлынул к лестницам, аллея перед нами оказалась свободной. Я посмотрела на дворец. Балкон опустел, из открытых окон звучала музыка, во дворце, похоже, начались танцы.

— Олириус? Олириус Богарт!

Сзади послышались поспешные шаги, шуршание юбок и женский приятный, слегка запыхавшийся голос заставил Ола окаменеть. Наверное, он бы даже притворился глухим, но под аркой, через которую нам предстояло пройти, образовалась заминка, незнакомка догнала нас и теперь крепко держала Ола за рукав, не давая освободиться:

— Какая неожиданная встреча! Не видела тебя лет сто!

Девушка висела на Оле как собственница, бесцеремонно рассматривая мой наряд:

— Не познакомишь меня со своей подругой?

Ол явно был не в своей тарелке. Незнакомка не давала стряхнуть себя с плеча, и парню ничего не оставалось, как состроить на лице вымученную улыбку.

— Леди Алия. Леди Корунда.

— Превосходный наряд. Мы просто не могли отвести от вас взгляд весь вечер. Это ведь эльфийская работа? Мы поспорили с подругой. Она утверждает, что платье сделали дроу. Я поставила на эльфов. Скажите, кто из нас прав?

Девушка была хорошенькая и просто искрилась от смеха. Если бы не явное смущение и беспокойство моего приятеля, я бы с удовольствием с ней поболтала. Мне она понравилась.

— Вы обе ошиблись. Это работа Богарта.

Ол, пользуясь тем, что девица на него не смотрела, активно замотал головой, показывая мне, что лучше не распространяться. Корунда тут же завизжала от восторга и, заглядывая Олу в глаза, начала что-то лепетать о том, что она так и знала, что это он, и теперь ему от нее не отделаться. Он ей обещал еще год назад придумать платье, и теперь она от него не отстанет. Ола от меня оттеснили, появились еще какие-то люди, а дальше я не поняла, как это произошло. Я получила сильный толчек в бок, пошатнулась, мне не за что было ухватиться, и сделала резкий шаг в сторону, чтобы не упасть. Раздался громкий треск рвущейся ткани, и наступила поразительное тишина. Юбки на мне больше не было.

Я удивленно смотрела на улыбающуюся злорадно незнакомую молодую женщину, стоявшую рядом со мной, которая менялась в лице по мере того, как ее взгляд опускался на мои ноги. Кто-то ахнул. Я не успела даже ничего сообразить. Наверное, это неприятно остаться без юбки среди толпы. Подумаю об этом как-нибудь в другой раз. Меня больше интересовало, было все произошедшее случайностью или подстроено. Я посмотрела на приятельницу Ола, потом перевела взгляд на мымру, все еще топтавшуюся на остатках моего платья, и смутное подозрение переросло в уверенность. Не этих ли двух блондинок я видела пару дней назад голыми? Так и есть. В трех шагах от нас стоял Айден Богарт и чуть заметно улыбался. Я подавила в себе желание съездить чем-нибудь по его наглой физиономии. Он то тут причем, собственно? Хотя что-то мне подсказывало, что он как раз и есть причина всего произошедшего. Поэтому как можно спокойнее спросила у Ола, не сводя взгляда с девицы, все еще стоявшей на моей юбке:

— Как ты думаешь, дорогой, если превратить ее сейчас в крысу, она успеет стать человеком до того, как ее сожрут бродячие коты?

Корунда, пискнув что-то, отпустила Ола, и тот наклонился поднять с земли то, что когда-то было моим восхитительным нарядом.

— Тебе больше понравится желтая крыса или белая?

Взгляд Ола заставил вторую блондинку побледнеть и отойти в сторону. Но не особенно далеко. Несмотря на испуг, она не собиралась отступать.

— Красная. Я хочу, чтобы ее было видно из далека.

Девица завизжала и кинулась прятаться за спины. Должна сказать, на площадке собралась изрядная толпа. Вот она другая стороны популярности! Публика, правда, вела себя смирно. Точнее, как парализованная на меня таращилась. Ол наконец развернулся ко мне с юбкой в руках и непосредственно так присоединился ко всеобщему столбняку:

— Уау! Круто.

— Заткнись лучше и пошли от сюда.

Я вырвала у него из рук юбку и направилась в сторону ворот. Меня очень подмывало подмигнуть публике через плечо, как это делала мультяшная Джесика в фильме про кролика Роджера. Но местный народ был явно не знаком с голивудской кинопродукцией, так что можно было и не стараться. Не оценят. Они и так переживают сейчас культурный шок. Вместо того чтобы умереть от смущения, я испытывала законное чувство гордости за проделанную работу. Дело в том, что весь вчерашний день я потратила на изготовление восхитительного белья из доставленного мне кружева, которое и повергло сейчас в столбняк окружающих. Надеюсь, три алых атласных бантика на моей заднице они запомнят на долго. "А девиц этих прибью, пусть только мне попадутся!"

Они, конечно, рассчитывали выставить меня перед всеми в дурацких местных панталонах с кружавчиками до колена. Зато теперь меня впишут навечно в местные хроники. Хорошо, что у них тут газет нет и фотографов. Останусь в памяти только как местное предание — полупрозрачный зад в кружевах. Ол сдернул с плеч какого-то охранника плащ и набросил меня. Рожа у моего приятеля была подозрительно довольная. Я посмотрела на него повнимательнее, чтобы убедиться, не ошибаюсь ли я. Так и есть! Ол поймал мой взгляд и расплылся в улыбке.

— Я всегда мечтал стать знаменитым. Наконец мне это удалось.

— Ты то тут при чем?

— Я при чем?! Я — при тебе! — Ол довольно хохотнул. — Больше ничего и не требуется. Жалко, ты не видела, какое лицо было у принцессы Эланиель, когда ты прошла мимо. Я думал, она вывалится из окна.

— Почему ты не превратил их в крыс?

— Во дворце нельзя колдовать. Это общеизвестно.

— Твоего брата подружки?

— Ну-у….

— Понятно. Я запомню.

Вообще-то мое настроение заметно улучшилось от всего произошедшего. Лучше быть злой, чем жалеть себя несчастную. Да и потом, что мне до них за дело? Еще пару дней, и я помашу им всем ручкой. Пусть остаются в своем распрекрасном мире и делают пакости другим. Разве только у меня будет время поквитаться.

Обратная дорога была занята подробными расспросами Ола о том, какое белье носят в нашем мире и его назначении. Отвечать было смешно и несколько неудобно, но Ол обладал поразительной способностью разбираться в женской одежде лучше самих женщин, как и во всем, что касалось причесок, кожи, тела и прочих тонкостей, о которых мужчины обычно не имеют ни малейшего понятия. В лучшем случае краснеют или отпускают сомнительные шуточки. Олириус Богарт не видел в этих разговорах ничего лишнего или двусмысленного, в его словах было не больше эротизма, чем у патологоанатома над обнаженным телом в морге. Его интересовала тема, и он не скрывал своего любопытства, но в этом интересе я видела совершенно здоровый и нормальный профессионализм человека разбирающегося, хотя и не понимала, что ему за дело до таких глупостей.

Я не воспринимала Ола, как мужчину. Точнее говоря, я видела в нем своего младшего брата и не больше того. Его комментарии на счет совместной ночи и мои отказы были просто болтовней, типа дружеского трепа. Я не видела в нем никакого особого интереса к моей персоне, а сама относилась к нему с самым дружеским участием, не более. На Ола было приятно смотреть, его ум привлекал меня, но мое сердце оставалось при этом совершенно спокойным. К тому же Ол рук не распускал, двусмысленностей не говорил и вел себя в высшей степени галантно. Не знаю, возможна ли дружба между мужчиной и женщиной. Я в это не верю, но пока мы находились с ним именно на тонкой грани дружеских отношений не испорченных собственническом, ревностью или равнодушием. Мне было с ним весело, он мне нравился и я охотно находилась в его обществе. И все это без желания увлечь или влюбиться.

Ол отправился спать в одну из пустующих гостевых спален, договорившись со мной о завтрашнем визите к деду. А я пошла на кухню раздобыть себе горячего чая. Мне не хотелось будить служанку и ждать полчаса, пока она явится с кувшином и будет стоять передо мной с испуганным лицом и трясущимися руками. Гораздо проще было сделать все самой. Подозреваю, правда, что такое поведение вызывало у местной прислуги чувство презрения ко мне, как к провинциалке и деревенщине. "Так плевать я хотела на то, что они обо мне думают. Нет на них социальной революции, женской эмансипации и… как это еще говорят? А, всеобщего благосостояния. Несу полную чушь!"

Занятая лекцией по социальному развитию и экономике, я прошла несколько пустых залов, направляясь к черновой лестнице, ведущей на кухню. Комнаты освещались редкими свечами на стенах, не дававшими много света, но указывающими дорогу. Поэтому горящий камин поневоле привлек мое внимание. Тем более что было довольно тепло, и ветер свободно проникал в помещение через открытые окна. В кресле у огня полулежал брат Ола и, откинувшись на высокую спинку, рассматривал что-то полупрозрачное, парившее в воздухе над его раскрытой ладонью. Я прошла по инерции пару шагов и могла просто выйти из комнаты, сделав вид, что я его не заметила, Айден все-таки сидел в глубине комнаты. Но это его выражение лица! Тень улыбки или насмешки и все это слегка прищурившись. Он меня чертовски раздражал. Просто как кошка собаку. Потом меня разобрало любопытство, что он рассматривает, я чуть повернула голову, присмотрелась и налетела с грохотом на дверь. Из глаз вылетели искры, я взвыла, а по пустому зданию разнеслось эхо и какое-то потустороннее уханье. Я бы с удовольствием испугалась, но уж очень было больно. Айден Богарт переменил позу и теперь с любопытством рассматривал меня, подперев голову рукой. Никакого участия или сочувствия! Ни слова! Потом подмигнул.

"Ненавижу!"

Я выскочила из комнаты, как ошпаренная. Поскуливая, потирала ушибленные места и мучилась ужасным подозрением, не примерещилось ли мне то, что я увидела на его ладони. Это была трехмерная объемная фигура женщины в полный рост, медленно поворачивающаяся в воздухе, как компьютерная анимация. И я могла бы поклясться, что это было мое изображение без юбки, во всяком случай мне бросились в глаза алые бантики на белом кружеве.

"Как такое возможно? У них же нет фотоаппаратов? Это что еще за безобразие? Меня теперь по всей стране смогут в таком виде демонстрировать? А как же мои права?"

Мне удалось наконец-то жгуче покраснеть и всю оставшуюся дорогу до кухни, а потом до своей комнаты я провела за детальной разработкой плана, как сейчас разобью кувшин о мерзкую рожу этого негодяя.

Но осуществить план не удалось. Негодяй исчез. О его присутствии напоминали только огонь в камине и здоровенная шишка на моем лбу.