И придет новый день

Глава 14

Хорошие девочки отправляются на небеса, а плохие — куда захотят. (Уте Эрхард)

Мы провели за разбором текстов несколько часов. Ничего особенно утешительного найти не удалось. Брачный обряд был тесно связан с мифом о Лаал Нэлине. Но пояснений было до обидного мало. Все семейные хроники орков, которые Гир успел записать, имели общий корень с эльфийскими легендами. Орки просто игнорировали эльфийские имена и заменяли их своими более приятными слуху. Видоизменялась так же трактовка событий. То, что у эльфов звучало как мудрость и милосердие, в изложении орков уже называлось безрассудной храбростью и правом сильного. Оставалось только удивляться такому выверту психики, но что есть, то есть. Если в эту кашу высыпать истории гномов, а горный народ больше внимания уделял бытовым подробностям, не отвлекаясь на темы мироустройства, и добавить несколько широко известных мифов дроу (здесь опять был применен тот же фокус с заменой имен), то различий оставалось не так уж много. Но самыми лаконичными были хроники, записанные эльфами по песням сказителей. Люди, как ни странно, не заботились объяснять поступки демиургов и своих прародителей. Передавали без изменений текст из века в век, а что ты из этого текста усвоишь — твоя проблема. Большинство легенд Гир добыл в Натолии. У него теперь было достаточно денег, чтобы скупать все интересные истории, которые встречались на пути.

В нескольких словах историю мифа о Лаал Нэлине изложить довольно трудно. Нет такой исторической хроники, в которой бы эта легенда упоминалась в деталях. Да и истоки возникновения мифа или подробная инструкция по пользованию к этим хроникам не прилагалась. Так что решай сам, правда это или красивая сказка.

В основном рассказывалось о том, что первые люди были детьми Луны и демиурга мира Ланет. Жили почти тысячу лет, так же как и эльфы. Вступали в брак, основанный на свободном выборе. И только от богини Лаал зависело соединятся ли эти мужчина и женщина в магическом союзе любви или нет. Такое могло и не произойти. Физическая близость, как и брачные клятвы не могли сравнится с тем, что давала богиня Лаал своим избранникам. Если люди встречали свою половинку, и богиня благословляла этот союз, перед Лаал Нэлинами открывались неограниченные магические возможности. Они находили своего Хранителя, могли говорить с ним, получать ответ на любой вопрос, путешествовать по мирам и самое главное — творить. Лаал Нэлины могли стать демиургами — теми, кто создает миры.

Но может, не значит будет. И умение подпрыгнуть на месте не превращает человека в кузнечика. А возможность махать руками не делает из человека птицу. Люди, как еще в нашем мире повелось, исхитрились утерять со временем способность находить свою половинку, но поскольку те, кто ее имели, продолжали еще жить и мозолили глаза менее удачливым родственникам (куда денешься от прародителей, отмечающих свой тысячный юбилей семейной жизни?), в конце концов нашлись ленивые безумцы, пожелавшие трудный духовный поиск заменить магическим трюком. Так выбор богини был доверен магам. Вечную любовь заменили вечным браком. Браслеты, видимо, исполняли роль артефактов для поддержания действия заклятия, откуда возникал огонь не опаляющий не объяснялось, но, думаю, без этого огня само заклятие просто не срабатывало. И прервать действие заклятия было не возможно, во всяком случае таких сведений ни в одной хронике не нашлось.

Зато в случае с Лаал Нэлинами наблюдалась полная демократия. Неоднократно мелькали герои, которые были лунным избранником то одного персонажа, то другого. Видимо, богиня крайне лояльно относилась к своим любимцам. То ли была более реалистична во взгляде на людей, то ли ей нравилось играть людскими сердцами. При этом упоминалось, что существует так же заклятие Луны. А раз были варианты с партнерами, значит существовало так же и волшебство, освобождающее от этого союза. Я упростила историю, чтобы сделать ее понятной для восприятия, может быть что-то не поняла или напутала, но в целом, думаю, смысл передан верно.

Плохо было только то, что ничего полезного эти изыскания мне не дали. Брак у всех народов заключался одинаково. Если предположить, что брачный обряд — изобретение людей, то понятным становился получаемый результат. Хотели как лучше, получили как всегда… Вот у богини хватило милосердия не превращать своих избранников в рабов, зато законный брак по меркам мира Ланет уж очень смахивал на пожизненную кабалу, особенно повсеместное закрепление его в законодательстве: жену за измену разрешалось убить. Измена мужа почему-то не влекла за собой неизбежной расправы. Просто какой-то психологический выверт человеческой культуры. Ни эльфы, ни дроу, ни гномы, ни тем более орки не рассматривали брак как моногамию. Просто финансовый союз и совместное воспитание детей. От кого эти дети произошли почему-то волновало только человеческую составляющую мира Ланет. Из всего этого получалось, что за измену мужу-орку меня не казнят, но мои дети с этого момента по закону всех народов — дети Хондара.

"Чтоб ему!… Хондар заполучил в пожизненную собственность не только меня, но и всех моих детей, кто бы ни стал их отцом. Хотелось бы еще знать, что мне дает такое знание, если изменить ему не получается? Нужно разузнать побольше о лунных избранниках. Вдруг здесь скрыта лазейка от законного брака? Все-таки удивительно, почему только люди чаще всего упоминали о союзе Луны. У дроу такие союзы не встречались, эльфы упоминали раза два или три, орки вообще, наверное, только раз и то, как действие, ослабляющее силу. Так что придется пригласить к нам в гости сказителей и изучить первоисточник."

Дальнейшие события отвлекли меня от розысков. Хондар прислал делегацию орков, чтобы вручить мне сердце города Годруна. Собирался прибыть сам и лично подарить город, но его драгоценная супруга, узнав, куда он направляется, кинулась под крылышко папы, и Хондару пришлось ловить ее между порталами, чтобы не дать Урганду повода встать на защиту обиженной дочки. Я была еще не готова к мирному общению с моим, даже язык не поварачивается сказать мужем, поэтому спокойно восприняла происходящее, хоть и удивилась, за что мне оказана такая честь. Скорее всего Хондара обеспокоили мои исторические изыскания, и он решил меня купить.

"Не поможет…"

Но я не дооценила способности моего подопечного. Хондар очень точно рассчитал, что новые обязанности не только отвлекут меня от глупых мыслей, но и почти не оставят времени для поисков. Я приняла из рук Шоргата серебряную шкатулку, повторила за ним слова клятвы защищать город ценой жизни на древнеоркском (смысл произносимого мне пояснили заранее), и мне вручили перстень с печатью.

"Вот интересно, зачем оркам печать, если они до сих пор писать и читать не умели?"

Я думала, что получила почетную должность, типа должности германского президента или английской королевы для торжественного вручения наград и произнесения ободряющих речей. Но оказалось, что Хондар подарил мне сам город с сотней орков Шоргата, всеми налогами и другими денежными поступлениями, а так же окружающие город земли, включая две оливковые рощи, горное озеро и теперь плодородные террасные поля. Рудник с платиной, правда, остался в его владении, но и того, что мне досталось, было более чем достаточно, чтобы потерять дар речи от такой немыслимой щедрости. Сотня од-уруга Шоргата числилась по-прежнему за Хондаром, и жалованье получала из его денежных запасов. Но местом их проживания оставался Годрун и основной задачей воинов была защита города от внутренних и внешних врагов. Мне подчинялись все гражданские жители и Шоргат. Ему все орки. А сам он подчинялся непосредственно Хондару. Если игнорировать чудовищный факт, что оркским городом владеет человеческая женщина, все остальное оставалось без изменений. Для всех, но не для меня.

Если до этого я страдала от отсутствия виртуальной свободы, теперь я утратила свободу физическую. Не потому, что меня посадили под замок и лишили права быть, где я захочу. Здесь как раз все оставалось без изменений. Моей тюрьмой стала новая собственность. Я и раньше проявляла излишнюю погруженность в работу, теперь новые обязанности стали стопроцентным оправданием при попытке все контролировать и во все вмешиваться. Я занялась улучшением своих владений и потонула в бытовых проблемах с головой. Кто посмеет обвинить меня в незрелых и наивных поступках? Моим единственным желанием было изменить действительность.

Неожиданным было выяснить, что я теперь могу использовать магию. Открыв врученную мне шкатулку, я обнаружила там мерцающий шар небольшого диаметра, совершенно гладкий и прозрачный, и палочку из такого же материала. Если не придираться к размерам, то с такими атрибутами изображали всех земных монархов на парадных портретах. Держава и скипетр. И не спрашивайте меня, каким значением эти предметы наделялись в нашем мире, здесь же шар назывался "Од" и служил для открытия портала. Прозрачная указка длинной с ладонь была известна под именем "Гоу" и ею можно было портал закрыть. На мой вопрос, как я могу использовать такую технику, если даже для закрытия двери мне требуется к ней подойти, Шоргат пояснил, что браслет на моей руке дает мне теперь такую возможность. Во мне магии нет, зато в этом крученом куске металла содержится достаточное количество энергии, чтобы заменить им пару взрослых орков. Пришлось поверить на слово и заучить слова заклятия, хоть я и не понимала, для чего они мне могут понадобиться.

Теперь вокруг меня целый день толпились просители, жаждущие получить право на проживание в городе, торговцы, нуждающиеся в разрешении на открытие дела в Годруне, жалобщики, требующие решить их спор или наказать обидчиков, халявщики, ищущие, где бы урвать заработок без работы, и еще тьма народа, у которого было неотложное дело, и всем нужно было уделить время и внимание. Наконец стало понятно, почему я редко видела Хондара. Интересно, как он справляется с десятком городов? Мне и одного было достаточно, чтобы начать мечтать об отпуске у моря.

Я почти уже решила, что успокоилась и смирилась со своим положением, но Шана неосторожно проговорилась, что принцесса Уна ждет ребенка, а Урганд до сих пор не признал брак дочери. Орки проявляют недовольство, назревает склока и вполне возможно против Хондара выступят конкуренты на наследный трон. Наконец-то даже до самого тупого орка дошло, что произойдет, если принцесса родит Хондару сына.

Не знаю, что меня разозлило больше, но я перебила все, что могло биться в комнате, и отправилась разыскивать оркского жреца. Проведя брачную церемонию, он попросил у Хондара защиты, здраво рассудив, что за такую смелость ему придется ответить. И хоть у меня имелся печальный опыт общения с этим сомнительным сословием, я не возражала против его присутствия. Орк мне понравился, как и его речь во время церемонии. Оказалось, хоть сам обряд был неизменен у всех народов, напутственное слово молодоженам жрец придумывал сам. Эти слова запали мне в душу, еще и усиленные стрессом, поэтому я захотела разузнать о жреце побольше.

Звали орка Сорг.

Даар Сорг (даар — это младшая ступенька в жреческой иерархии) был определенно молод, хотя его возраст угадывать я бы не стала. От обычного орка он отличался безмятежностью и улыбчивостью. Невысокий, кряжистый, не очень симпатичный, но в целом располагающий к общению. Если к этому добавить ум и физическую силу, то Сорг разительно отличался от своих сородичей. Средний орк интеллектом себя не обременял, а жрецы, все как на подбор, были жалкой породней на мускулистых воинов. Можно подумать, зубрежка магических текстов высушивала их тела, делая их похожими на доходяг-рабов. То, что такое хилое создание могло быть поразительно коварным и магически мощным, я испытала на себе, поэтому, наверное, мускулистый упитанный даар Сорг вызывал у меня доверие.

Я отыскала его у горного озера. Сорг встретил меня доброжелательно и предложил поучаствовать в рыбалке. Правда, ловил он не рыб, а каких-то рачков у берега, явно не съедобных, потому что я ни разу не видела, чтобы кто-нибудь их ел, даже в самые голодные времена. Увидев мое удивление, пояснил, что собирает их для лекарства. Вылез из воды, расположился на разогретой за день скале и сообщил, что ждал меня.

— Вы знали, что мне понадобиться ваш совет?

— Я знал, что Нэрин понадобится помощь, поэтому остался в Годруне.

— Я думала, вы боитесь гнева Урганда и верховного оракула.

— Я слишком мелкая песчинка, чтобы быть замеченным на берегу.

— Разве вам не грозит наказание?

— Наказать можно только того, кто сам желает быть наказаным.

— Думаете, вас не найдут?

— Если мне велено будет идти таким путем, я сам к ним приду.

— Кем велено?

Орк улыбнулся:

— У меня есть учитель. Ведь Нэрин хочет услышать ответы. Моя задача только привести спрашивающую. Отвечать не мое дело.

— Кто ваш учитель, даан Сорг?

— Нэрин должна обещать хранить молчание и довериться мне.

— Вы знаете, что со мной пытался сделать ваш предшественник?

— Да. Глупец всегда думает, что в его руках чужие жизни.

— Я не могу защитить себя. Во мне нет магии и, как оказалось, даже осторожности недостаточно.

— У Нэрин есть теперь защита, — орк указал на мой браслет.

— Это всего лишь украшение. Мне сказали, в нем есть магия, но я не умею ею пользоваться.

— Думаю, тот, кто подарил вам такой ценный артефакт, сделал это не из желания показать вашу значимость или богатство. Если я правильно понимаю то, что вижу, это не просто украшение, а мощное оружие. Или очень надежная защита. Странно, что вам не объяснили, как им пользоваться, но можно проверить его работу.

— Только не нужно метать в меня огнем, я этого не люблю.

Орк расхохотался:

— Зачем так рисковать? Я вызову огонь, вы приблизитесь к нему сами. Если почувствуете жар, остановитесь, но думаю, это не понадобится.

— Ладно. Спрашивать, не убьете ли вы меня, видимо, бессмысленно, поэтому готова рискнуть.

Сорг продолжил веселиться, подпалил чахлый куст в метре от нас и предложил жестом направиться к быстро горевшему растению. Я осторожно протянула к пламени руку и уткнулась в невидимую преграду. То, что отделяло меня от пламени, отклоняло его трепетные языки и пружинило слегка под моей рукой. Ни жара, ни иных ощущений от этого контакта не было. Я посмотрела на орка.

— Вы что-то видите?

— Да, щит. Ваш артефакт включает защитный щит и, судя по цвету и спирально закрученным нитям, думаю, сам подзаражается. Или от вас или от того, с кем связан. Вопрос, кто сделал вам такой ценный подарок, думаю, неуместен.

— Да, хотя я предпочла бы его не иметь.

— Вы нуждаетесь в защите. Это разумно, советую, никогда с ним не расставаться. Даже на мгновение.

— Будьте спокойны, от меня здесь мало что зависит. К сожалению, — продолжать разговор на эту тему было опасно, поэтому решила вернуться к более интересной части беседы. — Для чего нужно сохранять тайну? Вы хотите сообщить мне что-то важное? То, что может причинить вред другим? Вы же знаете, женщины не умеют держать язык за зубами.

Сарг расхохотался:

— Я не знаю, что скажет вам учитель. Мне велено привести вас, если вы попросите. Это вся моя задача. Ничего больше.

— Так зачем все-таки хранить секрет?

— Любое знание может быть опасным. Не для других. Прежде всего для вас. Слово обладает магической силой. Услышать идею, которая недостаточно созрела в вас и требует время на осмысление, и неосторожно рассказать ее другому, возможно исказив при этом смысл, довольно опасно. Еще более худший вариант — не поняв то, что услышал, начинать выбалтывать всем подряд, разрушая при этом себя и окружающее пространство. Мы несем ответственность за полученные знания. Нет никаких секретов, но есть разумная защита от незрелых умов. Это как наделить младенца способностью вызывать огонь. Результат будет тот же.

— Хорошо, я поняла. Клянусь хранить тайну и рассказывать лишь то, что мне будет позволено. Где я найду вашего учителя?

Сорг поднялся на ноги, давая понять, что наша беседа окончена:

— Приходите завтра на это место до рассвета. Я покажу вам дорогу.

— Это далеко?

— Будет зависеть от вас, — туманно ответил орк, поклонился и снова полез в воду шарить под камнями.

Как только начало светать, я пришла к озеру. Предупредила Шану, что могу какое-то время отсутствовать, и отправилась в дорогу. Подруга не хотела меня отпускать, но увидела, что Эста увязалась за мной следом, и успокоилась. Брать с собой в спутницы пантеру мне не хотелось. Чем я буду ее кормить? Мне же не сообщили, сколько времени может продлиться путешествие. Но зверь или демон, называйте его как хотите, в общении со мной придерживался собственного мнения. Приходил, когда хотел, и исчезал так же без объяснений на только ему известный срок. Позволял себя чесать за ухом, спал на моей постели и всячески демонстрировал симпатию. Но я пару раз наблюдала, как зверь следит, прищурив глаза и весь подобравшись для прыжка, за играющими детьми, и с трудом могла побороть в себе желание, отправить Эсту куда-нибудь подальше. Вдруг зверюга решит поиграть с детками? Интеллектом они близки, да и темпераментом могут оказаться на одном уровне. Или случайно прихлопнет кого или сожрет, подчинившись инстинкту. А мне потом отвечай за ее звериную природу. Но пока жалоб не поступало. Никто бесследно не исчезал. Эсту закармливали до отвала, одного взгляда на ее морду было достаточно, чтобы тащить зверю сытные дары. Подозреваю, жители в тайне гордились демоном. Годрун был единственным городом, имевшим собственного красного дракона. Хотя мне так никто и не смог объяснить, какое отношение имеет это определение к лоснящейся от хорошего питания меховой зверюге с цепкими изумрудными глазами, мягкими мощными лапами и длинным хвостом. Единственной отличительной особенностью Эсты, делающей ее похожей на дракона, было вырывающееся из ноздрей пламя. И всегда находился малолетний безумец ради восторга сверстников готовый всем эту особенность зверя продемонстрировать. Сама пару раз наблюдала такую картину на погруженной в ночную тьму площади. Потрясенные зрители специально гасили свет, чтобы подивиться чуду. Но то ли Эсте нравилось внимание, то ли никто из безумцев не переступал грань ее терпения, или просто Эста не трогала детей, во всяком случае демонстрация огнедышащего зверя стала частью городского ритуала.

Даар Сорг ждал меня у воды, высматривая что-то на поверхности. Улыбнулся и предложил без промедления отправиться в путь. Был открыт и спокоен, но как-то сразу стало ясно, что разговаривать он не желает. Даже не берусь объяснить, почему я пришла к такому выводу, скорее почувствовала, что нужно молчать и пошла за ним следом по крутой тропе, ведущей в гору. Взошедшее солнце застало нас на горной гряде. Вид отсюда открывался суровый и величественный. Куда ни глянь, везде простиралась каменная пустыня, и в воздухе было разлито спокойствие и отрешенность. Эста шла сначала за нами на пятам, потом начала отставать, а через некоторое время вообще исчезла. Сорг заметил, что я оглядываюсь, улыбнулся и немного погодя пояснил, что причины для беспокойства нет — Эста охотится. Появиться сама, когда захочет. И точно, через некоторое время гибкое черное тело мелькнуло на другой стороне горного склона. Или пантера умела летать или телепортироваться. Иначе оказаться на другой стороне ущелья она не могла. Крутой подъем потребовал полного моего внимания, и я потеряла Эсту из вида.

Солнце уже давно нещадно палило. Яркий свет слепил глаза и высушивал кожу. Мы прошли перевал и тропа повела нас вниз. Склон горы заслонил от жгучих солнечных лучей, давая передышку разогретому от жары и движения телу. Тропа под ногами больше не угадывалась, каменные стены обступили нас со всех сторон. Ущелье встретило полумраком и многоголосием отраженных от скал шагов. По дну его протекал мелкий ручей с ледяной водой. Устроили наконец отдых на короткое время, перекусили, набрали воды и отправились дальше. Мне удалось во время привала завязать короткую беседу с Соргом, но как только мы встали, чтобы идти, он опять стал сосредоточен, словно прислушивался к чему-то внутри себя, и я прекратила расспросы. Вполне возможно орк беседовал мысленно с кем-то, мне уже приходилось видеть такое сосредоточенное молчание у других. Но может я ошибаюсь, и Сорг просто вспоминал, куда идти. Ближе к вечеру он стал совершенно спокоен и расслаблен, и в отличии от меня не выказывал ни тени усталости. Я к этому времени перестала запоминать дорогу, точнее говоря, вообще ее не запоминала и, когда мы выбрались на очередную горную гряду, поняла, что не имею ни малейшего понятия, где мы находимся и с какой стороны пришли. Мы провели несколько часов, следуя горному ущелью, и теперь без подробной топографической карты сказать в какой стороне Годрун мне было не по силам.

Я не испытывала беспокойства. Со мной ведь шел проводник! Но когда мы сделали привал, достали не особенно изысканные припасы для скромного обеда, Сорг посмотрел на меня внимательно и произнес фразу, от которой у меня волосы на затылке зашевелились:

— Я оставлю вас теперь, Нэрин. Дальше вам придется искать дорогу самой. Это будет не трудно, если вы прислушаетесь к голосу сердца и не впустите в него страх.

— Оставите? — сдавленным голосом чуть смогла задать вопрос. Тоже мне совет, не испытывать страх… Мое тело покрылось холодной испариной, словно мне в спину подул ледяной ветер.

"Ладно. Наверное это испытание, которое я должна пройти. Никто ведь не обещал легкой прогулки."

— Как я найду дорогу все-таки? Вы можете сказать, в какую сторону нужно идти?

Орк посмотрел на меня медовыми глазами и исчез. Испарился, даже без звукового сопровождения или колебания воздуха. Все-таки наши кинематографисты добрее к зрителям, чем местные реалии. В кино маги, по крайней мере, произносят длинную пояснительную речь для тех, кто вышел за бутербродами, потом под фанфары оркестра и огненные взрывы исчезают долго и убедительно. Хоть успеваешь сообразить, что происходит. Не то, что тут. Ни тебе музыкального сопровождения длинного и заунывного, чтобы усилить панику, ни пояснения голосом из-за кадра, что делать дальше. Я огляделась по сторонам и наконец-то сообразила, в какой переплет попала. Запас еды у меня дня на два. Зато полная фляга воды. Куда идти не имею даже малейшего понятия. Или меня в очередной раз обвели вокруг пальца недруги, жаждущие со мной разделаться (хотя ума не приложу, кто это может быть), или Сорг был со мной честен и нужно действительно самой отыскать дорогу к его таинственному учителю.

Паника опустошила изрядно, сказывалась усталость и некоторое отупение. Я продолжала неподвижно сидеть на земле, не замечая ничего вокруг. Потянуло в сон, и я решила, что в моем положении особой разницы не имеет, отправляться в дорогу немедленно или дать себе отдохнуть. Поэтому разрешила себе заснуть.

Светящийся мир встретил улыбающейся незнакомкой. На ее плече сидела большая птица. Скорее ворон, хотя затрудняют сказать, кто это был. Размером с мелкого орла и очень черного цвета. Женщина погладила птицу по крылу, та внимательно на меня посмотрела, закинула голову на спину и пронзительно заклекотала. Этот звук и вырвал меня из дремы. В действительности птица ничем не походила на ворону. Крупные длиные когтистые лапы, как у орла, крупное тело и оранжевая голова с массивным загнутым вниз клювом. Оперение глубокого черного цвета и белая шея делали птицу очень эффектной. А еще цепкий холодный глаз, как у хищника. Незнакомка еще раз огласила громким стрекотом окрестности и сделал в мою сторону десяток шагов. Чтобы перепугаться, мне хватило бы и меньшего. Птица бегала на своих лапах совсем как тиранозавр из "Парка юркого периода", правда, совсем маленький тиранозаврик — высотой по колено, и вместо передних лап у нее были крылья. Но сомнения в том, что передо мной хищник, у меня не возникло.

Я почувствовала себя обедом и, стараясь не перейти на крик, позвала Эсту. Пантера, впрочем, не появилась, но и гостья близко ко мне не подходила. Только кружила вокруг и время от времени выполняла свой коронный трюк с закидыванием головы на спину и оглушительным стрекотом.

Дожидаться наступления темноты в компании неизвестного мне хищника было все-таки безумием, поэтому решила идти дальше. Шумная гостья побежала по тропе вниз. Почему я пошла за ней, ответить не берусь. Скорее сработал рефлекс догонять то, что от тебя убегает. Осмотрелась внимательнее по сторонам и пришла к выводу, что мне все равно в какую сторону идти. Только выбрала цель без долгих раздумий и внутренних метаний. Я решила продолжить поиск. В голове стало пусто, мысли если и мелькали, то не задевали моего сознания, я не задавалась вопросом, куда мне идти, и не запоминала дорогу, чтобы вернуться. Будет ли вообще у меня такая возможность? Просто шла по тропе, почти не различимой среди камней, иногда совершенно исчезающей под ногами. Но горы сами вели меня. Или что-то во мне, чему было открыто другое знание.

А потом пришло понимание, что моя задача не в физическом путешествии куда-то к неизвестной цели. Ведь таинственный учитель наверняка мог перемещаться в пространстве, как и многие маги в этом мире. И если я не знаю в каком направлении двигаться, значит цель в другом. Мне нужно было совершить долгий изнуряющий путь, чтобы осознать, что для того, чтобы найти ответ, не обязательно куда-то идти.

Мы почему-то ценим только то, что нам дается тяжелым физическим усилием. Усилие умственное не вызывает судорогу мышц тела, скорее требует полного расслабления и отдыха. Из-за чего и возникает обманчивое впечатление, что подняться в гору больший подвиг, чем взлететь над горой силой духа. Мы так привязаны к своему телу, что даже в мыслях себя от него не отделяем.

Как только я осознала, что цель все время перемещалась вместе со мной, куда бы я ни шла, то остановилась и удобно расположилась в том месте, где меня настигло это знание. Я приготовилась ждать.

Лучшего места для отдыха было не придумать. Уже давно на моем пути попадались приземистые сучковатые деревья. Со стороны ветви смотрелись не особенно привлекательно. Но наступила пора цветения, и многие из них светились мелкими белыми цветками. На склоне, который меня приютил, росло не больше десятка довольно старых, судя по кряжистым стволам, олив. Когда я направилась к ним, мелькнула мысль, как жаль, что цветы так малы и не особенно красивы. Но стоило оказаться под усыпанной белым цветом низкой раскидистой кроной, и я поразилась, какая здесь царила красота и гармония. Деревья только со стороны выглядели, как растрепанная метелка. Здесь, среди цветущих ветвей, царил покой и свой собственный мир, не видный со стороны и отгороженный от посторонних. Деревья словно пригласили меня к себе в гости и дали приют и защиту. Я впервые поняла рассказы эльфов, описывающих дух древесных долгожителей и свою любовь и уважение к ним. Это не было видением, мои глаза не отмечали никаких изменений в пространстве, но другое внутреннее зрение, скорее просто знание, сообщило мне, что добрый дух оливковой рощи рад моему присутствию.

Я растворилась в окружающей природе, в шуме чуть ощутимого ветра, в стрекотании насекомых и голосах птиц. Свет уходящего за горную гряду солнца освещал ветви снизу, создавая поразительный эффект замкнутого пространства. Мое внимание больше ни на чем не концентрировалось, поэтому я не сразу поняла, что напротив меня на земле сидит незнакомый мне взрослый орк. Прямой и одновременно расслабленный в непринужденной позе безмятежного спокойствия. Улыбающийся взгляд ярко-желтых глаз, словно они светились изнутри, привлек наконец мое внимание, никакие эмоции меня не всколыхнули, словно я наблюдала сон, а не реальность. Я поняла, что цель достигнута, и приготовилась слушать.