И придет новый день

Глава 13

Три вещи непостижимы для меня, и четырех я не понимаю: пути орла на небе, пути змея на скале, пути корабля среди моря и пути мужчины к девице. (Царь Соломон — Притчи, 30, 18–19)

Площадь была до отказа заполнена народом. Орки — в своих лучших нарядах и с самым ценным оружием в ножнах, люди — одетые ярко и броско. В центре у брачного алтаря, приготовленного для совершения обряда, рядом с незнакомым мне молодым оркским жрецом нетерпеливо оглядываясь стояла принцесса Уна. Мое место было рядом с Шаной, и если бы я могла выбирать, предпочла бы оказаться в тени. Но пришлось выдержать все направленные на меня взгляды, распрямить плечи и постараться ничем не выдавать мое нежелание присутствовать на церемонии. К счастью, внутренняя немота притупила мои чувства, я смогла даже улыбнуться принцессе.

"На меня же смотрят! Нельзя показать, что у меня внутри. Сплетникам только дай повод поговорить…"

Солнце почти опустилось за скалы, мягкий свет окутывал площадь и делал обстановку очень торжественной. Ряд зажженных факелов, вдоль которого прошел Хондар к поджидавшей его принцессе был частью обряда, как и огонь горевший на алтаре — небольшое желтое пламя, лизавшее голый камень без малейшего намека на то, что могло на пустом гладком камне гореть. Я впервые присутствовала на церемонии, но охотно отказалась бы от такой чести.

"Что за интерес быть свидетелем на свадьбе, если не ты стоишь у алтаря?"

Хондар — высокий и мощный, и рядом с ним тонкая фигура принцессы. В новом наряде сходство со мной еще больше усилилось. Думаю, она специально выбрала похожие цвета. А счастливое лицо делало Уну поразительно красивой. Я видела только профиль принцессы, Хондар же стоял прямо передо мной на расстоянии десяти шагов. Сощуренные глаза направлены на жреца и на лице ни тени сомнения.

"Кто из нас двоих, собственно, жертва? Ему достанется жена и трон, а мне — одиночество в пустыне. Наверное, я сошла с ума. Почему эта глупая девица проболталась? Я бы и дальше обманывала себя неведением, Хондар не вырвал бы у меня идиотскую клятву, и через пару месяцев я была бы уже в Натолии среди друзей и развлечений. Как я вообще угодила в ловушку? Точно так же, как и появилась в этом мире — в мою жизнь вмешались другие. Сначала старый Симус, потом Хондар. Да не буду я ему подчиняться! Пусть только произнесет слова клятвы, я сразу же уеду из этого чертова места!"

Мысль, что Хондар меня слышит, приносила удовлетворение. Я не собираюсь быть жертвой, потом не сможет сказать, что ничего не знал. Война, разгневанный Урганд и взбешенные орки больше не казались мне серьезной проблемой.

"Подумаешь, какая-то там война!"

Шана сжала мне руку. Наверное, я привлекла к себе внимание, или она просто заметила по моему лицу, что мне не по себе. Во всяком случае поддержка пришла во-время. Я вернулась в реальность. Жрец держал в руках стеклянную палочку, погружал ее время от времени в огонь, горевший на камне, и выводил в воздухе огненные руны. Пламя тянулось за кончиком палочки и горело некоторое время в воздухе, позволяя прочитать начертанное. Могу гордиться тем, что орки теперь грамотны. Многие, как завороженные, таращились на огненные знаки, потрясенные открывшимся им знанием.

Голос жреца звучал чисто и ясно, отражаясь от скал, но это не мешало восприятию, только усиливало эффект:

— Мужчина и женщина.

Вы пришли в этот мир вместе и вместе покинете его.

Великий Демиург сохранит память о вас в своем вечном безмолвии.

Любите друг друга, но не превращайте любовь в оковы.

Не делайте темницу из вашего сердца,

Пусть любовь звенит между вами свободным ветром.

Не пытайтесь остановить время и повелевать любовью.

Пусть близость ваша не будет чрезмерной, а тела ненасытными.

Отдайте ваши сердца, но не владение друг другом.

Пойте, танцуйте и радуйтесь, но пусть каждый из вас будет одинок, как одиноки лучи солнца, хотя сияют они из одного источника.

Стойте вместе, но не слишком близко друг к другу, ибо дуб и кипарис не растут в тени друг друга.

Мужчина и женщина.

Когда любовь зовет вас, следуйте за ней, хотя дороги ее трудны и тернисты.

Когда ее крылья осенят вас, отдайтесь ей, даже если вас ранит меч, скрытый в ее оперении.

И если она говорит с вами, верьте ей, даже если ее голос рушит ваши мечты, как северный ветер опустошает сад.

Любовь дает лишь себя и берет лишь от себя.

Любовь ничем не владеет и не хочет, чтобы кто-то владел ею.

У любви нет другого желания, кроме как обрести саму себя.

Мужчина и женщина.

Вы — луки, из которых ваши дети, как живые стрелы, посланы вперед.

Стрелок видит цель на пути бесконечности и сгибает вас

Своей силой, чтобы стрелы летели быстро и далеко.

Пусть ваш изгиб в руке стрелка станет вам радостью.

Ибо как любит Он летящую стрелу, так любит Он и лук, остающийся на месте.

Жрец обошел вокруг камня, напевая текст на языке, мне не понятном. Огненный след его горящей палочки заключил стоявших рядом мужчину и женщину в пылающий круг. Подали брачные браслеты на поблескивающем серебром подносе. Жрец звучно проговорил слова заклятия и защелкнул на запястье принцессы золотой обруч. Уна повторила слова клятвы. Я не могла отвести взгляда от Хондара. Он был пугающе безмятежен. Я слишком хорошо изучила моего подопечного, чтобы начать беспокоиться, глядя на странную улыбку на его лице. Жрец взял еще один браслет с подноса, проговорил заклятие, Хондар спокойно протянул правую руку. Браслет обхватил запястье и Хондар произнес клятву, глядя мне в глаза, все с той же странной улыбкой.

Я была так поражена его безрассудством, что не сразу поняла, что Шана закрыла меня своим плечом, слегка оттеснив в сторону. Шоргат зачем-то держал меня за руку, что-то царапнуло кожу, но я не могла оторвать от Хондар взгляда. Он почему-то совершенно не к месту широко улыбнулся и повернулся к жрецу. Обряд был завершен.

Шана увела меня с площади. Я не стала сопротивляться.

"Очень нужно смотреть, как там целуются и принимают поздравления."

Мы отошли уже довольно далеко, когда я наконец посмотрела на свою левую руку.

— Что это? — мое запястье украшал витой браслет из платины ценности несусветной. Такой дорогостоящий подарок выглядел, как попытка от меня откупиться и, естественно, понравиться мне не мог.

"Тоже мне плата за мою клятву!…"

Я попыталась снять украшение, но застежки на нем не было, и освободиться от него я не могла.

— Шана, помоги. Мне не видно, где замок.

Но Шана молчала, глядя на меня с подозрительным сочувствием.

— Что ты на меня так смотришь? Помоги же.

— Алия, ты не должна на меня сердиться, но я не могла отказать Хондару.

— Я не сержусь, сними просто с меня это штуку.

— Его нельзя снять. Это брачный браслет. Заклятие никто не может изменить.

— Какой еще брачный браслет? Ты не в себе, — я даже остановилась. Но с Шаной все было в порядке, это меня в холодный пот бросило. — Шана, скажи мне правду. Что произошло?

— Я была против, но Хондар такой сумасшедший. А мой муж всегда на его стороне. Они взяли с меня клятву, что я буду им повиноваться. Никто толком не знает, что происходит во время обряда. Он слишком древний. Те, кто его создал, не оставили о себе воспоминаний. Известно только, что заклятие вызывает неопаляющий огонь на камне и брачные браслеты с руки не снимаются. Их даже распилить нельзя. Были попытки. Металл опять срастается. Хондар предположил, что заклятие действует на любого, кто присутствует на церемонии. И они решили попытаться. Хондар сказал, что тебя не отпустит. Жить без тебя он не в силах, поэтому решил сделать так, чтобы тебя никто в жены взять не мог. Пока он жив, браслет скажет жрецу, что у тебя есть еще муж.

— Нет, ну каков негодяй! Он что только что двоеженцем на площади стал? — я завопила, не думая о том, что меня могут услышать. — Он моего согласия спросил?

— Хондар сказал, ты принесла ему клятву.

— Он обманул меня! Пусть только появится, я ему глаза выцарапаю. Как можно было мои слова о верности использовать для брачного заклятия?

— Как видишь, оказалось можно. Алия, если ты не успокоишься и не согласишься хранить все в тайне, я буду вынуждена тебя запереть.

— Ты же моя подруга!

— Поэтому и спрячу тебя, пока ты не придешь в себя. Если станет известно, что произошло, тебя убьют, Урганд начнет войну, брак с принцессой объявят недействительным, а это самое сложное, потому что еще ни разу такого не было, чтобы брак не признавали. Это будет не просто скандал, а полная катастрофа.

— Вот чего я не понимаю, зачем Хондару все эти неприятности? Как я объясню любопытным откуда на моей руке безделушка ценой в два города?

— Никто и не спросит. Если не обращаться в жрецу, узнать, что браслет брачный невозможно. Ты и так носишь на руке украшения. Все подумают, что Хондар от тебя откупился. Согласись, подарок королевский.

— Лучше запри меня, я не уверена, что моей выдержки хватит разумно себя вести. Нет, ну какой негодяй! Я ему еще в верности клялась!… Забираю все свои слова обратно. Ни верности ему, ни покорности, ни послушания, ни благоразумного поведения. Я так понимаю, в Годруне нет орка настолько храброго, чтобы ослушаться Хондара, так что любовника мне здесь не найти. Остается два способа: подпоить кого-нибудь, чтобы соображать перестал, или отправиться туда, где меня не знают. Ты ведь мне поможешь? Шана, ты не можешь мне отказать, ты — моя подруга. И ты передо мной виновата.

— Лучше я, как подруга, запру тебя до вечера, а ты немного поостынь.

Мы как раз добрались до моего жилища, и я могла теперь метаться по комнате сколько мне заблагорассудится.

— Шана, ты же знаешь, что Хондар меня слышит? Лучше напои меня до потери сознания, а то я испорчу ему первую брачную ночь. Хорошая идея, между прочим… Ненавижу! И мужу своему запрети ко мне приближаться. Даже владение магией его не спасет от расправы. Как они могли со мной так поступить? Я знаю, что я сделаю! Я вернусь в мой мир. Точно. Там ваши заклятия никакого значения не имеют. Как и клятвы здесь данные. Нет, ну почему он со мной так поступил? Я столько для него сделала! Я его к жизни вернула, когда этот идиот с проткнутым сердцем валялся. Вот вам благодарность! И я еще переживала, что он из-за меня страдает и мучается. Да мало он страдал! А мучился так вообще недостаточно. Вот поджарить бы его на костре, медленно, с расстановкой и пожизненно, тогда все было бы справедливо. Шана, тащи сюда оркскую водку. Или я не доживу до утра.

Видимо, Шана что-то подмешала в настойку или применила запрещенный трюк с ментальным гипнозом. Мне хватило одного глотка, чтобы перестать что-либо слышать, видеть и чувствовать. Полное забвение, такое спасительное и желанное. Забвение, в котором не было снов, способных мучить меня кошмаром или обманывать надеждой. Я перестала существовать, и это было самое лучшее, что я могла для себя выбрать. Если от неприятностей нельзя спрятаться, то пусть они хоть подождут, пока я проснусь. Тогда и придавливают к земле тяжеленным грузом. А еще лучше, вовсе не просыпаться.

Но физический мир тем и отличается от мира иллюзий, что в нем ничего не может длиться вечно. Все равно приходится открывать глаза и смотреть в лицо реальности.

Проснулась я через два дня. Может даже через три. Мне не хотелось знать, сколько прошло времени. Я вообще ничего не хотела знать. Однако забыть случившееся было невозможно. Блеск металла на запястье не оставлял мне ни малейшего шанса. Но и думать на болезненную тему было совершенно невыносимо. Чем я собственно недовольна? Нужно верить в народную мудрость.

"Не рой другому яму, сам в нее попадешь."

Я не интересовалось мыслями и чувствами Хондара, игнорировала все его слова и поступки, словно безумная хотела побыстрее освободиться от мучившей меня проблемы и наконец-то уйти. Я своими руками навязала парню жену, даже не дав ему самому принять решение, что уж тут удивляться, что он поступил со мной точно так же?

"Что посеешь, то и пожнешь."

А если бы старый Симус не копался в моей голове, то и всякие народные умствования не лезли бы в нее без спросу.

"Благими намерениями вымощена дорога в ад."

И еще один абсолютно бессмысленный перл на закуску:

"За что боролись, на то и напоролись".

Мои мысли были как кучи сора, поднятые в воздух порывистым ветром. Стоило бури на мгновение утихнуть, как новый всплеск негодования разбивал в щепки утлое суденышко, на котором я искала спасение в разбушевавшемся море страстей. Меня раздирали на части польщенное самолюбие (чертовски приятно, когда кто-то так безумно в тебя влюблен, что готов весь мир против себя поднять, лишь бы добиться своего) и обида за унизительный обман (я же теперь его рабыня — не жена, ни любовница, вообще невесть кто). Меня лишили даже надежды встретить другого мужчину и прожить с ним жизнь.

"Как это теперь возможно, если на моей руке цепи, а к ним еще и сумасшедший орк прилагается? Нужно было переспать с ним… Потерял бы ко мне интерес и не устроил бы все это безобразие. Ну что за идиотский поступок! Да какой он мне муж? Знать его не знаю. Пусть только явится. Он мне никто, и ничего я ему не должна. И никакой верности соблюдать я не буду. Дураков везде хватает, найдется идиот, который рискнет не отказаться. Или по глупости или из жадности. Предложу деньги за секс. Мне уже все равно, лишь бы отомстить. Потом пусть убивает. Рабыню решил из меня сделать!… Мы еще посмотрим, кто тут рабыня…"

Но здесь пришлось столкнуться с мало объяснимым явлением. Не знаю, что за заклятие на меня наложил Хондар, я не могла ему изменить. Я честно попыталась, и добровольцы отыскались. Я не могла даже поцеловать другого мужчину. Физически не могла. Что-то за гранью реального. Обнаружив, что идея близости вызывает у меня внутренний спазм и панику, и понимая, что совладать с собой я не смогу, решила применить более жесткие меры к самой себе. Обещала избранному для эксперимента красавчику кошелек с золотыми монетами. Орк и вправду был не только привлекателен, но и достаточно глуп, чтобы на мое предложение купиться. Я предупредила его, что могу сопротивляться, потому что мне это нравится. Чтобы внимания не обращал. Был риск, что Хондар явится самолично порядок навести, но мне было все равно, кого порвать на части.

Ничего не вышло. Здоровенный накаченный красавец, одним ударом кулака разбивающий скалу в мелкую крошку, не смог меня одолеть. Что произошло, точно сказать не могу. Орк попытался меня обнять, я увидела его расширенные зрачки, ухмылку, почувствовала железную хватку рук и все… Меня охватило бешенство и паника. Что было потом — пробел в восприятии. Если вы пробовали купать в ванне полной воды свою любимую кошку, то можете предположить, что дальше последовало. Думаю, что-то похожее. Я стала как стальная пружина, выпала из реальности, а когда смогла соображать, обнаружила, что у меня под ногтями что-то странное. Какие-то ошметки. А на моем несостоявшемся любовнике роскошные кровоточащие следы от когтей. Я подрала его, как дикий зверь. Только изумленная физиономия и уцелела. Пришлось извиниться, вручить кошелек и посоветовать держать язык за зубами.

Ответных действий со стороны Хондара не последовало. Не знать о моих проделках он не мог. Почему продолжал от меня прятаться и делать вид, что глух к моим мысленным стенаниям, оставалось для меня явлением не только загадочным, но и вызывающим подозрение, что дело гораздо более запутано, чем я могу себе вообразить. Чем он занят и какие последствия вызвал его брак, мне было известно со слов Шаны.

Во владении Хондара было теперь десять городов. Три он получил от принцессы Уны. Урганд еще брак не признал, но Хондар не собирался ждать, пока венценосный папа разрешит ему пользоваться добром дочери. Заселился с молодой женой в ее главную резиденцию, чем просто поставил всех перед фактом, что ему принадлежит не только принцесса, но и все ее владения. Количество принесших присягу орков перевалило за тысячу, популярность Хондара вообще перехлестывала через край. А оркские женщины так просто посходили все с ума. Принцесса, ни с того ни с сего, из никому не интересной замарашки превратилась в героиню любовной истории (она то свою страсть ни от кого не скрывала!). А раз такая невзрачная девица смогла заполучить в мужья такого видного и популярного парня, значит нужно брать с нее пример. Любовь, как вы знаете, зла… Полюбишь и чудище. И все заинтересованно всматривались в принцессу Уну, пытаясь понять, чем она околдовала народного героя.

Сам герой безропотно и довольно равнодушно сносил бесконечные сцены ревности со стороны супруги и никакой другой красавице не дарил своего внимания, так что оставалось верить его безграничной преданности жене и поражаться недюжинной выдержке орка. Уне не удавалось ничем вывести его из себя. А уж старалась она изо всех сил. Только все попусту. Хондар безмятежно улыбался и, если Уна его слишком сильно допекала, просил оставить его с женой наедине. Мнения народа о том, как он добивался от жены послушания, было поразительно единодушным. Все скалили зубы и перешептывались. Но принцесса действительно на некоторое время затихала.

Не думаю, что Хондар особенно страдал от ситуации, в которой оказался. Но такие рассуждения только вызывали у меня зубовный скрежет и чертыхания. Я продолжала внутренне кипеть и, если бы могла владеть магией орков, наверное выжгла бы вокруг себя все живое в радиусе километра. Но рано или поздно весь этот фонтан эмоций должен был иссякнуть. Я уже достаточно злилась на себя и Хондара, достаточно сил и времени потратила на бесполезные угрозы и проклятия, даже попыталась всплакнуть о себе несчастной. И когда я дошла до этой стадии душевных терзаний, мне наконец стало смешно. Улыбаясь и размазывая слезы по щекам, рассказала Шане, как Хондар со мной обошелся. Расхохоталась под конец рассказа уже совершенно искренне и завершила повествование репликой:

— Так мне и надо!

Наконец-то я совершенно успокоилась. Мы теперь с ним квиты. К тому же приятно было осознавать, что нашелся мужчина, который смог взять надо мной верх. Хондар знает все мои мысли, и скрыть от него ничего не получится. Я для него как раскрытая книга. И раз я сама себя загнала в ловушку, значит причина всего произошедшего во мне. Придется измениться, чтобы выбраться из этой ситуации. Еще не знаю, как я это сделаю, но сидеть сложа руки и жалеть себя я точно не буду. Поэтому послала Хондару мысленное прощение и выбралась наконец из своих комнат, в которых проторчала слишком долго, прячась от мира и реальности.

"Рабом становится только тот, кто сам к этому стремится. Когда брачные обязательства были гарантом на всю жизнь? Что это я, как маленький доверчивый ребенок, поверила в их заклятия? Брак — это добровольный союз двоих. А у нас тут форменная путаница образовалась. Так что нужно навести справки и разузнать побольше о местной магии. В мире Ланет слишком в нее верят. Поищем у истоков. Может быть они старые тексты правильно читать не умеют."

Вспыхнувшая надежда придала мне силы, а появившаяся цель замаячила ярким факелом на темной тропе. Мне нужна была информация. И такой источник древних знаний в скальном городе имелся. Я не могла больше ни минуты ждать и отправилась прямиком к годрунскому летописцу.

Гир занимал одну из огромных галерей верхних пещер и почти не выбирался из своих драгоценных библиотечных хранилищ. Из Натолии вместе с алфавитом был позаимствован и печатный станок, так что Гир почти не имел свободного времени, создавая и тиражируя семейные оркские хроники. Но мне в помощи отказать старый приятель не посмеет! Поэтому я проигнорировала его недовольную физиономию и уселась на стопку приготовленной для печати бумаги. Гир застонал, но протестовать не решился:

— Нэрин хочет услышать песню о себе?

Мой давнишний полуоркский приятель был теперь неуместно важен и степенен, но меня таким не проймешь:

— Гир, дружище, мне нужна твоя помощь. Что тебе известно о древнем заклятии для брачного обряда? Были случаи, что его удавалось разорвать? Как насчет развода? И почему жрецы знают, жив кто-нибудь из супругов или нет? Что это за неопаляющий огонь на камне? Одним словом, я хочу знать все, что об это говорят.

Гир перепугано на меня уставился и сдавленным голосом пролепетал:

— Ты хочешь освободить Хондара от Уны?

Я чуть было не ляпнула, что хочу освободиться от Хондара сама, но осторожность не дала проболтаться. Постаралась сделать лицо поравнодушнее и, как можно спокойнее, ответила:

— Просто рассказывай все, что знаешь. Думаю, мне это в будущем может пригодится. Вдруг я захочу замуж выйти, а потом передумаю. В вашем мире все так сложно. Лучше заранее подготовиться. Так что начинай. Я вся внимание. И Гир отправился к высокому стеллажу с текстами.