Ида

Глава 25

Ида, похожая на приведение, плыла по кабинету к людям, когда-то знавшим ее. Бледная кожа и пустой взгляд утративших яркость глаз мог принадлежать только гостю из потустороннего мира, а белое свадебное платье еще более усиливало аналогию. Она и вправду была подобна призраку исчезнувшей невесты, который явился за отмщением.

Малиса, только что заходившаяся в крике полном ненависти, отпрянула и закрыла лицо ладонями, будто надеялась спрятаться.

— Ласточка, — голос Андела отдал хрипотцой. Он прижал ладонь к груди, где в бешеном беге заходилось сердце. — Это и вправду ты? Ида…

Она остановилась и посмотрела на бывшего жениха. Если девушка что-то и думала в этот момент, то это никак не отразилось ни на ее лице, ни в глазах. Там царило равнодушие.

— Почему она молчит? Почему ничего не скажет? — комкая в кулаке ткань рубашки на груди, спросил Лиран. Лицо его было искажено, и это еще более подчеркнуло почтенный возраст Андела.

— Ида во власти вашего колдуна, — ответил Иллис с нескрываемой злостью.

Губы девушки вдруг тронула тень улыбки, и она произнесла:

— Огонечек.

— Узнала, — выдохнул Лиран. — Ты узнала меня, Ласточка…

И Малиса взвилась с дивана. Она метнулась между мужем и соперницей, сжала кулаки и потрясла ими над головой:

— Прочь! Пошла прочь, гадина! Он мой, слышишь? Он мой! Не ты, а я вышла за него замуж! Не ты, а я родила ему детей! Это я сделала его счастливым, я! Не ты, полудохлая дрянь, а я! Я!

— Малиса! — выкрикнул Андел. — Прекрати!

Ида медленно склонила голову к плечу. И хоть взгляд ее не отразил ничего, но казалось, что девушка изучает женщину, стоявшую перед ней, как нечто занятное и доселе невиданное. Малиса отступила на шаг под этим взглядом и обняла себя за плечи.

— Ну что ты смотришь на меня, Литти? — всё еще храбрясь, вопросила госпожа Лиран. — Ты сама во всем виновата. Не надо было вставать между мной и моим любимым. Я забрала свое, слышишь, свое! Он был моим, пока ты не вскружила ему голову! Я же просила тебя отступиться, умоляла оставить мне Андела, но ты не послушала, не пожелала понять, как мне больно. А мне было так больно!

— Ваша боль стоила ей жизни, — сцедил сквозь зубы Иллис.

— Она заслужила! — истерично выкрикнула Малиса. — Заслужила!

Но отчего-то казалось, что в этих обвинениях было больше страха, чем негодования и ненависти. Малиса боялась, и как загнанный в угол зверь, пыталась укусить первой.

— Довольно! — рявкнул Андел. — Хватит, — повторил он спокойней. — Вернись на диван, ты уже успела наговорить немало, не добавляй в огонь еще больше масла, он и без того уже полыхает.

— Но… милый, — женщина растеряно моргнула, однако в этот раз выполнить указание мужа не спешила. Она поджала губы, буравя его взглядом, а после воскликнула: — Я твоя жена!

— Я это помню, — ответил ей Лиран.

— Тогда смотри на меня! Зачем ты всё время глядишь на нее? Я — твоя жизнь, не она!

Андел вдруг схватил ее за плечи и встряхнул так, что у Малисы клацнули зубы, а после заорал ей в лицо:

— Ты украла у меня ту жизнь, которую я хотел прожить! Ты отняла у меня любовь и веру в счастье! Ты украла у меня мечту!

— Украла мечту?! — со слезами в голосе воскликнула Малиса. — А не я ли ее тебе подарила? Где бы и кем ты был, Андел Лиран, если бы не я и мои родственники?! Я дала тебе всё, что у тебя есть, я! Все дела веду я, зарабатываю тоже я! Я всю жизнь из кожи вон лезла, чтобы ты имел всё, о чем мечтал. Вместо нашей первой жалкой квартиры у нас теперь большой дом с прислугой. Ты не знаешь нужды, одет всегда так, что иной аристократ позавидует. Все твои желания я исполняю раньше, чем ты о них подумаешь. А еще я родила тебе четырех детей, и посмей сказать, что ты несчастлив!

— Я несчастлив, — глядя ей в глаза, произнес супруг. — И никогда не был с тобой счастлив.

Женщина, замершая с приоткрытым ртом, когда он начал говорить, судорожно вздохнула. Она повернула голову и посмотрела на двух других мужчин, находившихся в кабинете, словно ища у них поддержки, но не нашла. Иллис наблюдал за семейным скандалом и не думал его прерывать или снова вмешиваться. Время продолжало бежать, а юноша продолжал жить в собственном теле. Да и ощущал он некое удовлетворение, слушая эти взаимные обвинения.

А Эдивар Патир, кажется, даже получал удовольствие от происходящего. Должно быть, фальшь, царившая в этом доме, давно набила ему оскомину. А может, попросту не любил ни своего начальника, ни его жену, которая помогла колдуну проложить дорогу к вожделенной цели. В любом случае, он тоже не спешил прервать Лиранов, отвлекавших его от воплощения задуманного.

Впрочем, ему и вправду спешить было некуда, потому что у Эдивара была впереди вся жизнь Иллиса Фраша, а произойдет перемещение прямо сейчас или же через час, особого значения не имело. Всё, что ему было необходимо, находилось под рукой. Да и вряд ли он собирался оставлять свидетелей. Убивать Лиранов, конечно, было глупостью, раз уж он сам вознамерился умереть этой ночью, чтобы продолжить жить в чужом теле, но стать сразу подозреваемым в убийстве точно не собирался. Слишком уж странно бы смотрелась смерть сразу трех человек, произошедшая после появления незваного гостя.

Скорее всего, колдун и вправду намеревался стереть последние воспоминания семейства Лиран, а потому можно было дать им сейчас раскрыться и наговорить друг другу гадостей. Утром всё равно они вновь будут играть в дружную семью. Малиса продолжит виться вокруг любимого, но не любившего ее мужчины, а он принимать ее заботу, как должное. Так что Патир, как и Иллис никуда не спешил.

Ида и вовсе стояла безжизненным изваянием и даже не перевела взгляда ни на одного из супругов, пока они кричали в лицо друг другу то, что накипело в их душах. Если она и понимала, что происходит, то, похоже, никаких эмоций у нее это не вызывало. Впрочем, всяких чувств девушка была вновь лишена, скорее всего, происходящее ей было попросту безразлично. Но именно на нее Малиса и не смотрела.

— Что ты сказал? — прикрыв рот кончиками подрагивающих пальцев, почти шепотом переспросила она. — Несчастлив? Ты прожил со мной сорок лет, ложился в одну постель…

— Я женился на тебе, потому что ты легла в мою постель, — с раздражением ответил Андел. — И раз уж женился, то и закономерно, что исполнял свой супружеский долг. Но разве это делает людей счастливыми? Чем ты упрекаешь меня? Я не просил тебя ни о доме, ни о помощи твоих родственников, даже не просил тебя вести дела. Это были твои желания, и упреков я не приму. А всё, чего хотел я, это взять в жены любимую девушку и прожить с ней всю жизнь, но именно этой мечты ты меня лишила и подменила на собственную. Да ты же сама все эти годы была несчастлива, Малиса! Нам никогда не было хорошо вместе, признай уже это наконец.

— Потому что между нами всегда стояла она! — выкрикнула женщина, указав пальцем на Иду.

Андел посмотрел на бывшую невесту, болезненно покривился и отвел взгляд. После и вовсе отвернулся и отошел от жены. Он потер лицо ладонями и, передернув плечами, произнес.

— Пора заканчивать всё это.

— Что заканчивать? — со страданием в голосе вопросила ему в спину жена.

— Всё, — полуобернувшись, ответил Андел. — Этот фарс слишком затянулся. Завтра же я соберу вещи и уйду из твоего дома. Жить вместе мы уже не сможем. Теперь это и вовсе станет невыносимым. Всё. Точка.

Он расправил плечи и под ошеломленным взглядом своей жены направился к Иллису. Патир смотревший на Малису, обернулся, и брови его поползли вверх.

— Что это ты делаешь, Андел? — полюбопытствовал колдун, поднимаясь с места.

— Освобождаю мальчика, разумеется, — не глядя на него ответил Лиран, возившийся с узлом. — Ты тоже заигрался, Эд. Довольно. Что бы ты там ни придумал, ты должен остановиться прямо сейчас. Я не стану тебя ни в чем обвинять или преследовать, если ты оставишь Иду и Иллиса в покое. Проклятье, — вдруг выругался мужчина, — как ты затянул этот узел?

Эдивар, сверливший его спину взглядом, предупреждающе произнес:

— Андел, это тебе лучше остановиться прямо сейчас или…

— Или что? — бросив на него взгляд, спросил Лиран.

— Или мне придется тебя остановить, — ответил колдун. — У тебя еще есть шанс выжить, или ты думаешь, я позволил вскрыться всему этому потому, что вдруг преисполнился благородством и угрызениями совести?

— Пошел ты, — буркнул Андел и удовлетворенно хмыкнул, потому что узел наконец поддался. Мужчина посмотрел в глаза Иллису и тихо произнес: — Спаси Иду.

Иллис, не сводивший с него взгляд, кивнул и ответил:

— Вам не выстоять.

— Я свое пожил, вы оба еще нет, — сказал Андел, распрямляясь. — К тому же я не так уж и беззащитен.

Юноша еще на миг задержал на нем взгляд, а после перевел Лирану за спину.

— Андел, осторожно! — вскрикнул он, потому что колдун больше ждать не желал.

Патир вскинул руку и сжал пальцы в кулак. Ничего не произошло. Лиран подмигнул Иллису и развернулся лицом к своему помощнику.

— Я работаю на Шэдара Фраша, на мне та же защита, что и на нем, — пояснил он, уже не глядя на юношу. — Скидывай путы и уходи, а мне он ничего не может сделать.

— Это ненадолго, — криво усмехнулся Эдивар. — Ты ведь хочешь снова обнять свою Ласточку, а, Андел? Ида.

Девушка повернула голову на голос кукловода, после развернулась полностью и направилась к мужчинам. Лиран, бросив взгляд на бывшую невесту, уже не сводил его, завороженный ее приближением.

— Ласточка, — шепнул мужчина и вздрогнул от вскрика:

— Стой, гадина!

Это была Малиса. Она вскочила с дивана, куда все-таки успела вернуться, и бросилась на Иду сзади. Вцепилась ей в волосы и закричала:

— Он мой! Не смей к нему приближаться! Ты не получишь его, поняла, гадина, не получишь! Я не отдам тебе моего мужа!

Лицо Иды не исказилось от боли. Она не вскрикнула и не попыталась вырваться. И равнодушия во взгляде не убавилось и на толику. Девушка подняла руки и сжала запястья Малисы. Женщина охнула. Пальцы ее ослабели, и черные пряди выскользнули из стиснутых кулаков. Так и не отпустив рук соперницы, бывшая покойница развернулась и посмотрела ей в глаза.

— Что… — задохнулась Малиса, — что ты делаешь?

Она тяжело осела на пол, попыталась вырвать руки, но вышло это движение слабым и успехом не увенчалось. Женщина слабела всё больше, и теперь на ее лице не было и тени гнева, только один неприкрытый ужас от осознания — это конец.

— Помогите, — едва слышно произнесла Малиса. — Андел…

Но Лиран не сдвинулся с места, он пребывал в ошеломлении. Казалось, еще мгновение, и девушка с женщиной поменяются местами. Ида останется на земле, Малиса отправится под землю…

— Ида! — воскликнул Иллис, всё еще сражавшийся со своими веревками.

Чем больше он спешил и дергался, тем сильней затягивались путы. Юноша прикрыл глаза и шумно выдохнул, чтобы успокоиться, а когда открыл их, увидел происходящее. В отличие от Андела, он понимал, что творится в эту минуту.

— Да, этот труп будет лишним, — буркнул Патир и велел: — Отпусти.

Девушка не подчинилась. Она не отпустила Малису и на призыв головы не повернула.

— Не надо, Ида! — снова воскликнул Иллис. — Остановись! Ты же не убийца, Ида! — а затем попросил уже без надрыва: — Солнышко, умоляю…

— Огонечек, — тихо вздохнула девушка и разжала пальцы.

Руки Малисы, освобожденные от железной хватки тонких девичьих пальчиков упали вниз. Патир порывисто обернулся и, сузив глаза, посмотрел на Иллиса, но тот не глядел на колдуна, его взгляд бы устремлен на Иду. На губах юноши, несмотря на всё происходящее, блуждала улыбка. Он вдруг понял, к кому прежде было обращено это слово — Огонечек. Не Анделу, Ида услышала его, Иллиса, голос, ему и улыбнулась.

Лиран, наконец отмерев, поспешил к жене. Она лежала у ног Иды, бледная, без признаков жизни. Андел приблизился к женщинам, скользнул взглядом по лицу бывшей невесты и склонился к Малисе.

— Андел, — простонала женщина.

— Живая, — сказал сам себе Лиран. Он подхватил жену под мышки и потянул к дивану, чтобы уложить ее там. Высокая и ширококостная Малиса, к тому же располневшая, оказалась слишком тяжелой, чтобы муж мог поднять ее на руки.

Ида головы ему вслед не повернула, она смотрела только на Иллиса. И юноша смотрел на нее, будто вовсе забыв, что опасность так никуда и не исчезла. Он всё еще был опутан веревками, а рядом стоял колдун, для которого ничего не изменилось. Малиса только отвлекла ненадолго его внимание, а кукла… Она начала выходить из подчинения кукловода.

Иллис осознал это, метнул взгляд в Патира и тут же понял, что колдун больше медлить не будет.

— Теперь уж точно пора заканчивать, — словно подтверждая мысли студента, произнес Эдивар.

В эту минуту веревки наконец ослабли, и Иллис вскочил на ноги. Но рука колдуна взметнулась, и легкие юноши опять сдавило. Он захрипел, схватился за грудь, однако что-то противопоставить Патиру не мог и, задыхаясь, повалился на пол.

— Прекрати! — послышался вскрик Андела, а далее раздался звук торопливых приближавшихся шагов.

Лиран поравнялся с Идой. Не удержался и, проходя мимо, накрыл ее плечо ладонью… Девушка перехватила его руку, но вряд ли из желания удержать или подпитаться. Скорее, это был простой рефлекс, но жизненная сила Андела полилась в нее щедрой волной. Ноги его ослабели, и мужчина пошатнулся. Он упал на колени и вскинул на бывшую невесту изумленный взгляд.

— Ласточка, — слабеющим голосом произнес Андел, и она отпустила его.

— Ты не мой Огонечек, — сказала девушка и отвернулась.

— Умница, — хмыкнул Патир. — Она поглотила твою защиту вместе с силами. И что ты теперь скажешь, помощник Шэдара Фраша? Какова ласка невесты из могилы?

— Тварь, — сипло выдохнул Андел, но относилось это только к колдуну и ни к кому больше.

Эдивар остался к оскорблению равнодушен. Он расправил плечи и потер руки.

— Ну что ж, раз все высказались, а ночь близится к завершению, пора бы и делом заняться. Мне еще снова чистить девчонку от чужой энергии, так что и дальше затягивать не будем. Пожалуй, начнем с второстепенного, займемся памятью четы Лиран, а после пойдет основное блюдо, так что тебе, мальчик придется еще немного подождать.

Эдивар переступил через лежавшего на полу Иллиса и направился к дивану, где стонала Малиса. Логика его была понятна, сейчас женщина была самой слабой и податливой. Андел потянулся и попытался схватить колуна, когда тот проходил мимо, но лишь мазнул пальцами по его ноге. Патир, кажется, даже не заметил его стараний, он прошел мимо замершей Иды и вскоре склонился над Малисой.

— Что… — послышался ее лепет, — Зачем?..

— Возвращаю тебе мужа, — усмехнулся колдун и занялся тем, зачем подошел к женщине.

Андел подергал Иду за подол платья. Она опустила взгляд, и мужчина произнес:

— Если понимаешь меня, если слышишь… Прости меня, Ида. Я виноват, но я любил тебя больше жизни… — после мотнул головой, словно останавливая себя, или хотел сказать совсем не это, и заговорил опять:

— Помоги мальчику. Если можешь.

Она промолчала, но через мгновение сошла с места и направилась к Иллису. Юноша не видел Иды, он продолжал задыхаться. Потому, когда на щеку ему легла прохладная ладонь, вздрогнул и открыл глаза.

— Иллис, — позвала его девушка, кажется, впервые назвав по имени.

— Ида, — через силу улыбнувшись, прохрипел юноша. — Если ты сейчас выпьешь меня, не отдавай ему ни капли. Пусть моя жизнь станет твоей жизнью. Живи, солнышко.

Она убрала руку, и Иллис шумно вдохнул. Давящая на грудь сила исчезла. Он и сам ощутил слабость, но колдовские путы, державшие его, распались. Похоже, как и в случае с Анделом, Ида поглотила не только чары, но и жизненную силу. Возможно, энергия Фраша просто стала сопутствующим потоком, и убрать она хотела именно чары, но отделять одно от другого не умела и тем ослабила парня. Он поднялся на ноги и пошатнулся, однако устоял.

— Пустые старания, — усмехнулся Патир. Колдун вновь вскинул руку, и Иллиса снесло с ног ударом в солнечное сплетение. Он отлетел к стенке, ударившись, вскрикнул и сполз на пол.

Ида развернулась к колдуну, после сделала шаг в его сторону, но, будто наткнувшись на невидимую стену, остановилась. Сквозь пелену боли Иллис смотрел, как девушка склонилась вперед и опять сделала шаг, словно преодолевая сопротивление, но вновь отшатнулась, так и не преодолев незримого барьера. Однако сжала кулаки и вновь сделала шаг…

— Даже не думай… Ласточка, — зло произнес Эдивар. — Подожди еще минуту, и я займусь тобой.

Иллис застонал. Не от боли, хоть она и была сильной, но от злости, которая не могла найти выход. Бессилие и невозможность сопротивляться выводили из себя больше, чем боль. Юноша ударил кулаком по полу и отвернулся, чтобы не видеть дерганных движений Иды — она продолжала бороться, только ей сейчас оказалось под силу хотя бы пытаться сделать это.

— Проклятье, — выругался студент и вдруг замер.

Глаза его расширись от изумления, потому что… Виша на его прежнем месте не было. Взгляд Иллиса заметался по кабинету в попытке найти ведьмака и остановился на письменном столе. Его спутник сидел там и что-то царапал на своей ладони. Движения его были неровными и дерганными, явно сказывалась слабость.

— Виш, — беззвучно произнес парень, но ведьмак поднял голову и посмотрел на него.

После что-то глотнул из флакончика, висевшего у него на шнурке на шее, сплюнул немного на руки и растер ладони, остальное проглотил.

— Не лезь, — больше прочитал по губам ведьмака Иллис, чем расслышал.

Юноша прикрыл глаза, показав, что понял, и отвернулся. Патир уже закончил с Малисой. Теперь он направлялся к Анделу. Тот успел отползти к стене, привалился к ней спиной и, не отрываясь, смотрел на Иду. Не перевел он взгляда и тогда, когда колдун подошел к нему.

— Я люблю тебя, Ласточка, — произнес Лиран и… бросился в ноги Патиру.

От неожиданности колдун полетел на пол, и Андел навалился на него сверху. Он сжал горло Эдивара, но руки оказались слишком слабыми, и Патир оттолкнул Лирана, не прилагая особых усилий. После приподнялся и навис над ним.

— Всегда не любил тебя, Андел, — произнес колдун. — И если бы мне не требовалось избежать на будущее неприятностей в моей новой жизни, то позволил бы сейчас умереть с большим удовольствием. Но ты продолжишь свою пресную жизнь без амбиций и устремлений, а о том, что произошло этой ночью, даже не вспомнишь.

— Не смей… — сипло произнес Лиран, Патир только усмехнулся.

А потом послышался шорох. Скрипнул по полу ножками стул, сдвинутый с места. Колдун обернулся, и глаза его округлились. Ведьмак стоял у стола, вытянув в его сторону руки. На ладонях его светились голубоватым сиянием криво вырезанные символы. А потом Патира снесло с места. Андел шумно выдохнул и растянулся на полу, но на него уже никто не обращал внимания.

Колдун вскочил на ноги, вытянул руку в сторону Иллиса, и парень, вскрикнув, съежился у стенки.

— Еще раз сделаешь глупость, и я выжгу ему внутренности, — предупредил Патир.

Девушка скользнула по направлению руки кукловода и встала между ним и Иллисом. Она склонила голову, взглянула на Патира исподлобья и шагнула ближе. Ведьмак ударил снова, и колдуна откинуло к двери. Он сполз на пол, но вскоре вскочил и, прижавшись спиной к створе, зашарил рукой, отыскивая ключ.

— Ида! — рявкнул Виш. — Сейчас! — и добавил тише: — Меня надолго не хватит. — От стола он так и не отошел.

И девушка бросилась к колдуну. Он вытянул руку в ее сторону, пытаясь замедлить, но в спину Иде ударил ведьмак, и ее кинуло в объятья своему кукловоду. Она обхватила Патира за шею и повисла на нем, вцепившись мертвой хваткой.

— Отпус-сти, — прошипел Эдивар, пытаясь избавиться от своей куклы. Не преуспел и закричал в отчаянии — Слушайся меня!

Но мгновение бежало за мгновением, а слабел только сам колдун. Он все-таки нащупал ключ, даже повернул его, и когда дверь открылась, повалился спиной в коридор, а вместе с ним Ида, так и не разомкнувшая объятий. Девушка пила того, кто когда-то отнял у нее жизнь и мечту быть счастливой, а теперь она платила ему тем же…

Держась за стену, Иллис поднялся с пола и побрел к двери. Он посмотрел на Виша, но тот махнул рукой и уселся прямо на пол. Ведьмак был сильно ослаблен, похоже, он держался только на упрямстве и последних крохах силы, данных ему его снадобьем. Юноша прошел мимо Андела, успевшего сесть. Тот проводил студента взглядом и опять посмотрел на дверь, где были наполовину видны Ида и Патир.

Наконец даже вялое сопротивление колдуна прекратилось. Он слабо дернулся в последний раз и затих.

— Ида, — позвал Иллис. — Ида…

Она не отозвалась. Встревоженный юноша опустился на колени рядом с дверью и тронул девушку за щиколотку, обнаженную задравшимся подолом платья.

— Солнышко.

Она приподнялась и обернулась.

— С тобой всё хорошо? — спросил парень.

— Кажется, да, — неуверенно ответила девушка.

Иллис помог ей встать на ноги, после оперся на дверь и посмотрел на колдуна. Тот лежал, глядя в потолок пустым взглядом широко распахнутых стекленеющих глаз. Кожа его утеряла всякие краски, став пепельно-серой, побелели и губы, приоткрывшие оскаленные зубы. Студент склонился, потрогал запястье, отыскивая пульс, но его не было. То, о чем мечтал Эдивар Патир, свершилось — Ида забрала всю его жизненную энергию до капли, на полу осталось лежать только мертвое тело.

Студент распрямился и посмотрел на девушку. Она менялась, и происходило это отчетливо и стремительно. Вовсе не так, как было прежде, когда Ида собирала чужую жизненную силу на рынках и улицах, и даже не так, как было после Роксума, где бывшая покойница выпила досуха двух разбойников.

Ида наполнялась жизнью на глаза трех мужчин, не сводивших с нее взглядов. Радужка налилась насыщенным синим цветом, на щеках заиграл румянец, волосы стали блестящими и заструились по плечам подобно черному шелку. А после на губах, наполнившихся сочностью, будто поспевшая ягода, появилась улыбка.

— Ида, — выдохнул Андел. — Моя маленькая Ласточка.

Иллис бросил на него мрачный взгляд и взял девушку за руку. Она пожала юноше руку в ответ, но освободилась и направилась к бывшему жениху. Студент хотел последовать за ней, однако мотнул головой и подошел к Вишу. Ведьмак понимающе усмехнулся и похлопал ладонью по полу рядом с собой, парень упрямиться не стал и устроился на предложенном месте.

— Она ожила, — сказал Иллис, не сводя взгляда с девушки и пожилого мужчины.

— Похоже на то, — ответил ведьмак. — Сила колдуна уничтожила стазис, наложенный им, и возродила девчонку.

— То есть она сейчас обладает его даром? На это рассчитывал сам колдун, — юноша посмотрел на собеседника, и тот пожал плечами:

— Вряд ли, — все-таки ответил Виш. — Потом проверим. Но я думаю, что Ида просто стала самой собой.

— Почему Патир пытался сбежать, а не стал толком драться? — снова спросил Иллис, но, кажется, больше для того, чтобы отвлечься от иных мыслей, ясно читавшихся на его лице, когда он смотрел на Иду и Андела.

— Так он же целитель, — усмехнулся ведьмак. — Вред нанести может, но для противостояния его дара не хватит. Когда он понял, что против него я и его собственное создание, то решил не искушать судьбу, вот и пытался сбежать. Может, где-то у него было то, что помогло бы справиться с нами, но мы его остановили раньше.

— А Ида? Как она… да и вы тоже преодолели его власть над вами?

Виш одарил юношу насмешливым взглядом, затем сцедил зевок в ладонь и ответил:

— Надо мной у него власти не было. Ида меня сильно ослабила, так что я просто не стал сопротивляться. А пока вы тут болтали, я разговаривал с девчонкой. Связь ведь была не только у этого Патира с ней, но и у меня тоже. Кровная привязка — цепь крепкая. И если бы он не был поглощен собственным любованием и не наслаждался происходящим, то заметил бы, что его власть над куклой слабеет. А потом, пользуясь тем, что обо мне никто не вспоминает, я отполз подальше и начертал знаки, которые дали мне на время силу, какая мне не положена. Это уже из запрещенного, учителя-то у меня разные были. Но тебе того знать не надо, — ведьмак опять подмигнул и прикрыл глаза, явно показывая, что пока продолжать беседу не желает.

Иллис понял и перевел взор на Иду и Андела. Девушка накрыла ладонью щеку бывшего жениха, и он, вымучено улыбнувшись, пропустил между пальцами черную прядь.

— Какой ты стал, Огонечек, — произнесла девушка.

— Ты сказала, что я больше не твой Огонек, — с невеселой усмешкой ответил мужчина.

— Так вышло, — сказала она. — В твоей жизни уже нет для меня места.

— Для тебя в ней место есть всегда, Ласточка, — возразил Андел и добавил: — Но ты права, я стал слишком стар для тебя, а ты всё также юна и прекрасна. Назад время не отмотаешь… к сожалению. — Взгляд Лирана скользнул по Иллису. — Кажется, этот мальчик ревнует. Похоже, он влюблен в тебя. А ты? У вас с ним…

— Он согрел меня, — ответила Ида.

— Значит, теперь он и вправду твой новый Огонечек, — мужчина на миг поджал губы. — Прости меня. Я должен был лучше искать тебя тогда. Не должен был сомневаться, в душе допуская, что ты и вправду сбежала с кем-то другим. Возможно, если бы я искал тебя иначе, то нашел, и сейчас госпожой Лиран была бы ты, а не… — он осекся, бросил взгляд на спавшую жену и опустил голову: — Прости.

Ида снова погладила Андела по щеке и заглянула в глаза:

— Я не сержусь. Ты не виноват в том, что со мной случилось. Мы хотели быть счастливыми, но нам не позволили. Значит, такова судьба.

Лиран покрыл ладошку Илы поцелуями и снова прижал к своей щеке.

— Может, нам и не дано быть вместе, — сказал он, — но я не позволю Малисе забыть, что мне известна правда. И жить с ней больше не буду. Она должна быть наказана, и наше расставание станет для нее наказанием.

Девушка промолчала. Жизнь четы Лиран ее уже не касалась. Она освободила ладонь и распрямилась. Андел прерывисто вздохнул, однако удерживать не стал и посмотрел на Иллиса.

— Надо затащить Эда сюда, — сказал мужчина. — Утром его найдет прислуга, так станет известно о его смерти. И Малису нужно как-то перенести в ее комнату. Про Иду стараниями Патира она не вспомнит, но про остальное я не дам ей забыть. И лучше не затягивать.

Юноша кивнул и поднялся на ноги. Он подошел к телу колдуна, но вдруг обернулся и спросил:

— Почему — Огонек? Литтида — ласточка, тут всё понятно, но что означает «огонек»?

Андел и Ида переглянулись, а после на губах девушки появилась улыбка.

— Это из сказки, — пояснила она. — Знаешь сказку о девочке, которая заблудилась в лесу? Там она встретила старуху и помогла ей, а старуха в благодарность подарила девочке маленький огонек. Он указывал дорогу, согревал и разгонял тьму. — Девушка вдруг потупилась и закончила: — Совсем, как ты, Иллис.

— Да, он действительно больше похож на спасительный огонек, — произнес Андел и невесело усмехнулся: — Жаль, я оказался для тебя могильной свечкой.

— Но я-то уж точно не старуха, — сказал Виш, и его слова разрушили вдруг повисшее неловкое молчание.

Первым хмыкнул Иллис, усмехнулся сам ведьмак, а потом в кабинете зазвенел серебристым колокольчиком смех Иды, и было невозможно не улыбнуться ей в ответ.