Идеалистическая диалектика Гегеля и материалистическая диалектика Маркса

Глава первая

Эта статья представляет собой часть задуманной большой работы: «Идеализм и диалектический материализм». Предметом ее являются абсолютный идеализм Гегеля и диалектический материализм. Критическое рассмотрение этих двух главных направлений философской мысли имеет целью показать несостоятельность и ненаучность идеализма, о одной стороны, и философское научное содержание диалектического материализма — с другой.

Гегель неоднократно повторял, что истиной материализма является идеализм. Цель предпринятой работы доказать противоположное, а именно, что истиной идеализма является диалектический материализм. Но эта задача, как сказано, может быть выполнена с большей или меньшей полнотой в обстоятельной работе, требующей много места. В этой же работе я намерена выдвинуть несколько главных проблем, Неполнота, как мне кажется, не может пойти в ущерб пониманию Настоящей работы, ибо в ней речь пойдет о главных принципиальных основах как гегелевой системы, так и диалектического материализма.

В знаменитом послесловии к «Капиталу» Маркс дает, как известно, краткую характеристику отношения своего диалектического метода к идеалистической диалектике Гегеля. Эта характеристика была вызвана необходимостью дать пояснительную формулировку тому методу, которым Маркс руководствовался при исследовании капиталистического общества. Поводом в этой формулировке явились отзывы о «Капитале».

Маркс пишет в этом послесловии: «Метод, примененный в «Капитале», был плохо понят, как это доказывается уже различными, противоречащими друг другу, характеристиками его».

Ставили Марксу в вину то, что, с одной стороны, он рассматривает политическую экономию метафизически, а с другой стороны, ограничивается критическим расчленением данного капиталистического порядка, не сочиняя «рецептов». Известный русский экономист Зибер высказался по поводу упреков в метафизике, что Маркс пользовался дедуктивным методом, присущим всей английской школе, недостатки и преимущества которой разделяют все лучшие экономисты-«теоретики».

Один французский экономист-журналист писал: «этой работой господин Маркс доказал, что он является одним из самых выдающихся аналитических умов». Немецкие рецензенты смотрели на метод «Капитала», как на гегелевскую «софистику». Маркс приводит эти оценки, подчеркивая их противоречивость, считая их все ошибочными. Метод, которым руководствовался Маркс в «Капитале», не может считаться ни дедуктивным в смысле английской классической школы, ни аналитическим в смысле чистой эмпирики. Он также чужд какой бы то ни было метафизике и противоположен гегелевской идеалистической диалектике, которую немецкие рецензенты отождествляли с софистикой. Маркс считал, что наилучшим образом он был понят русским автором рецензии на «Капитал», помещенной в «Вестнике Европы». Маркс делает в своем послесловии обширную выписку из этой рецензии. Для нашего последующего анализа метода диалектического материализма необходимо привести здесь эту выдержку целиком. Автор рецензии Кауфман писал: «Для Маркса важно только одно: найти закон явлений, исследованием которых он занимается. И при этом для него важен не только закон, управляющий ими, пока они имеют известную форму и пока они находятся в известном взаимоотношении, которое наблюдается в данное время. Для него, сверх того, еще важен закон их изменяемости, их развития, т.е. перехода от одной формы к другой, одного порядка взаимоотношений к другому. Раз он открыл этот закон, он рассматривает подробнее последствия, в которых закон проявляется в общественной жизни... Сообразно с этим, Маркс заботится только об одном: чтобы точным научным исследованием доказать необходимость определенных порядков общественных отношений и чтобы возможно безупречнее констатировать факты, служащие ему исходными пунктами и опорой. Для него вполне достаточно, если он доказал необходимость современного порядка, доказал и необходимость другого порядка, к которому непременно должен быть сделан переход, все равно, думают ли об этом или не думают, сознают ли его или не сознают. Маркс рассматривает общественное движение, как естественно-исторический процесс, которым управляют законы, не только не находящиеся в зависимости от воли, сознания и намерения человека, но и сами еще определяющие его волю, сознание и намерение... Если сознательный элемент в истории культуры играет' такую подчиненную роль, то понятно, что критика, имеющая своим предметом самую культуру, всего менее может иметь своим основанием какую-нибудь форму или какой-либо результат сознания, т. е. не идея, а внешнее явление одно только может ей служить исходным пунктом. Критика будет заключаться в сравнении, сопоставлении и сличении факта не с идеей, а с другим фактом. Для нее важно только, чтобы оба факта были возможно точнее исследованы и действительно представляли собой различные степени развития, да сверх того важно, чтобы не менее точно были исследованы порядок, последовательность и связь, в которых проявляются эти степени развития. Иному читателю может при этом притти на мысль и такой вопрос...— ведь общие законы экономической жизни одни и те же, все равно, применяются ли они к современной или прошлой жизни? Но именно этого Марке и не признает. Таких общих законов для него не существует. По его мнению, напротив, каждый исторический период имеет свои законы... но как только жизнь пережила данный период развития, вышла из данной стадии и вступила в другую, — она начинает управляться уже другими законами. Словом, экономическая жизнь представляет нам в этом случае явление, совершенно аналогичное тому, что мы наблюдаем в других разрядах биологических явлений... Внимательный анализ внутреннего строя и свойств деятельного состояния явления этой (экономической) Жизни неоднократно убеждал многих исследователей — уже с сороковых годов — в невозможности того взгляда старых экономистов на природу экономического закона, по которому последний однороден с законами физики и химии... Более глубокий анализ явлений показал, что социальные организмы отличаются друг от друга не менее глубоко, чем организмы ботанические и зоологические... Одно и то же явление вследствие различия в строе этих организмов, разнородности их органов, различия условий, среди которых органам приходится функционировать и т. д., может поэтому на разных ступенях развития подчиняться совершенно различным законам... Маркс отказывается, например, признавать, что закон увеличения народонаселения один и тот же всегда и повсюду, для всех времен и для всех мест. Он утверждает, напротив, что каждая степень развития имеет свой закон размножения... То, что в экономической жизни происходит, зависит от степени развития производительных сил... При различии в производительности и последствия ее будут различны, а с ними и законы, ими управляющие. Задаваясь, таким образом, целью исследовать и объяснить капиталистический порядок хозяйства, Маркс только строго научно формулировал цель, которую может иметь точное исследование экономической жизни... Его научная цель заключается в выяснении тех частных законов, которым подчиняются возникновение, существование, развитие, смерть данного социального организма и замена его другим, высшим. И эту цель, действительно, имеет книга Маркса».

Приводя эту цитату, Маркс говорит: «Автор, очертив так удачно то, что он называет моим действительным методом, и отнесшись так благосклонно к моим личным приемам применения этого метода, тем самым очертил диалектический метод».

Итак, сущность диалектического метода Маркса выражена в приведенной Марксом же выдержке из упомянутой рецензии. К чему же сводится эта сущность, каково принципиальное содержание данной характеристики метода?

Прежде всего она сводится к следующему важному положению: исходной точкой исследования общественной структуры должны служить «внешние явления». Под «внешними явлениями» понимаются здесь материальные конкретные факты, т. е. не сознание людей и не идеи, а материальная действительность.

Что же собственно означает это отрицание «на идеи»? Ответ на этот вопрос может, как нам кажется, быть лучше всего выяснен на примере. Предположим, что исследователь определенного общественного строя собрал все идейные направления данной эпохи, как верные, так и ошибочные. Предположим даже, что он каким-то способом угадал, какие именно из них верные и какие ошибочные. Говорю «угадал» но той причине, что в коночном счете верность или неверность той или другой идеи должна быть с точки зрения Маркса проверена фактами. Но оставим пока в стороне критерий проверки и остановимся на том, что верность идей вполне угадана. Спрашивается, есть ли при этом счастливом условии возможность на основании чистой идеи узнать действительное положение вещей в их настоящем а сделать какие бы то ни было выводы о судьбах будущего? Например, в современных буржуазных государствах формально провозглашается идея международного мира. Следует ли из этого в самом деле, что мир обеспечен от войны или что положение вещей исключает ее возможность? Согласно методу Маркса, таких выводов сделать нельзя. Возможность или невозможность войны может быть выведена исключительно на основании исследования фактического положения каждой отдельной страны и реальных взаимоотношений стран. Должна быть изучена и понята конкретная материальная действительность, ибо возможность, как справедливо замечает Гегель, определяется действительностью.

Далее автор рецензии, давая характеристику метода Маркса, судит об этом методе не только на основании экономических исследований «Капитала». Он, как видно, принял также во внимание общую формулировку исторического материализма, данную в знаменитом предисловии к «Критике политической экономии».

Говоря в этом предисловии о революционных переворотах, Маркc пишет: «при рассмотрении таких революций, следует иметь всегда в виду разницу между материальным переворотом в экономических условиях производства, который можно определить о естественно-научной точностью, и юридическими, политическими, религиозными, художественными или философскими, словом идеологическими: формами, в которых люди воспринимают в своем сознании этот конфликт и во имя которого борются.

Как нельзя судить об отдельном человеке по тому, что он о себе думает, точно так же нельзя судить о такой революционной эпохе по ее сознанию; наоборот, это сознание следует объяснить из противоречий материальной жизни и существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями».

Иначе говоря, нельзя судить об истинном положении дел данной эпохи, об ее структуре, о соотношении ее социальных сил на основании господствующих идей, как невозможно судить, например, о законах природы на основания господствующих мнений, традиций, религиозных предрассудков и т. д. Согласно требованию метода Маркса, социология, философия истории, социальная политика и т. д. должны стать на строго научную почву и работать таким же точным методом, каким работает естествознание. При этом Маркс выражает полную уверенность, что при посредстве всестороннего изучения экономических сил есть возможность «определить с естественно-научной точностью» всю общественную ситуацию. Исходным положением и руководящим методологическим принципом являются, таким образом, не сознание, не понятие и не идея, а материальные конкретные факты и их взаимные связи, ибо, как гласит краткая формула Маркса: «не сознание людей определяет их бытие, но, напротив, общественное бытие определяет их сознание».

Далее, точное и подлинное исследование не может заключаться в сравнении идеи с фактами, ибо под каждую, даже ложную идею можно подогнать известное количество фактов и Тем оправдать ее действительность. Подлинно научный результат может быть получен лишь тогда, когда определенная закономерность выводится из сопоставления фактов с фактами. А поэтому, как говорит рецензент «Капитала», «критика — в смысле исследований — будет заключаться в сравнении, сопоставлении, сличений факта не с идеей, а c другим фактом. Для нее важно только, чтобы оба факта были возможно точнее исследованы и действительно представляли собой различные степени развития, да сверх того важно, чтобы не менее точно исследованы были порядок, последовательность и связь, в которых проявляются эти степени развития».

Руководствуясь этим именно методом исследования, Маркс пришел к общему и чрезвычайно важному заключению, что каждый исторический период имеет свои собственные законы или, говоря словами Маркса, «как только жизнь пережила данный период развития, вышла из данной стадии и вступила в другую, она начинает управляться уже другими законами». Далее, но формулировке Маркса — «На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества вступают в противоречие с существующими производственными отношениями или, употребляя юридическое выражение, с имущественными отношениями, внутри которых они до сих пор действовали. Из форм развития производительных сил эти отношения становятся их оковами. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономического основания, более или менее быстро преображается и вся громадная надстройка над ним». Переход от одной стадии в другую обусловлен, таким образом, накопившимися противоречиями, которые находят свое разрешение в следующей фазе развития. Момент перехода из одной общественной формы в другую есть скачок.

Итак, везде и повсюду исходной точкой и руководящим методом должно быть всестороннее исследование материальных конкретных фактов в их возникновении, развитии, изменении и исчезновении и т. д. Поэтому Маркс в том же «Послесловии» формулирует в согласии с пониманием Кауфмана свой метод в таких выражениях: «Исследование должно детально освоиться с материалом, проанализировать различные формы его развития, проследить их внутреннюю, связь. Лишь после того, как эта работа закончена, может быть надлежащим образом изложено действительное движение. Раз это удалось и жизнь материала получила свое идеальное отражение, то на первое время может показаться, что перед нами априорная конструкция».

Итак, материал, проанализированный способом раскрытия в нем самом всех его сторон, всех связей, обнаружения его движущих сил, представляется в идеальном отражении. Другими словами, идея заключается в самой конкретной материальной действительности. Когда эта идея выявлена полностью, она может казаться априорным построением, в то время как на самом деле она является апостериорным результатом.

Исходя из этих основных положений метода, Маркс тут же определяет различие между его методом диалектического материализма и идеалистической диалектикой Гегеля:

В этой краткой формулировке противоположность методов определяется противоположностью общих философских миросозерцаний. Диалектический метод Маркса обусловлен первоначальными исходными предпосылками материалистической философии, между тем как диалектический метод Гегеля вытекает из общеидеалистического миросозерцания. В этой формулировке выражены два положения: 1) что познающему субъекту противостоит «материальное», т.е. материальный действительный мир, 2) что идея, составляющая исходный пункт и сущность идеализма, есть не что иное, как переведенный и переработанный в человеческой голове материальный, воспринимаемый и действующий на субъект внешний мир.

Противоположностью исходных философских положений определяется в конечном счете противоположность методов, о которых заявляет Маркс. Тут же Маркс считает нужным дать краткую характеристику диалектики Гегеля. «Та мистификация, — гласит известное место послесловия, — которую претерпела диалектика в руках Гегеля, отнюдь не помешала тому, что Гегель дал исчерпывающую и сознательную картину ее общих форм движения. У Гегеля диалектика стоит на голове. Надо ее поставить на ноги, чтобы вскрыть рациональное зерно под мистической оболочкой».

Диалектика Гегеля сохраняет, следовательно, для Маркса силу как учение об общих формах движения.

Диалектика Гегеля, таким образом, формальная. Ее формальный характер обусловлен, согласно убеждению Маркса, идеалистическим мировоззрением великого философа-идеалиста.

Диалектический метод, как он выражен у Гегеля, стоит «на голове», и тогда лишь он получит свое надлежащее значение, когда этот метод или диалектика будет поставлена на ноги, А поставлена она будет на ноги лишь при том необходимом условии, когда ее реальной основой станет на место абсолютного идеализма материалистическое учение.

Необходимо, следовательно, выяснить подробно, во-первых, что собственно означает поставить гегелевскую диалектику на ноги, в каком смысле стоит она в системе Гегеля на голове. Во-вторых, какие мотивы побуждают Маркса считать диалектику Гегеля ученном об общих формах движения.

Выяснение этих главных вопросов требует критического рассмотрения основ системы Гегеля, философского содержания его диалектики, с одной стороны, и выявления принципов материалистической диалектики — с другой.