Идеалистическая диалектика Гегеля и материалистическая диалектика Маркса

Глава пятая

Одной из труднейших областей системы; Гегеля является область действительного. Утвердилась за Гегелем репутация, что он является в значительной степени философом действительности. И в самом деле, Гегель имеет дело со многими областями исторической интеллектуальной жизни. Кроме того, он о большой охотой останавливается на человеческих, мы бы сказали словами Ницше, даже слишком человеческих вещах. Он ставит себе задачей объединить в единое целое историю человечества, он стремился объяснить и найти соответствующее обобщение в области государства, семьи, права, собственности и т.д. Кроме того, он как истинный философ не устанавливает никаких рангов в сфере дознания. Все вещи имеют одинаковое право требовать их изучения. Гегель очень часто иллюстрирует свои положения самыми обыденными фактами. Так, например, доказывая познаваемость вещей в себе, Гегель замечает, что, если б мы не знали вещей, мы бы умерли с голоду. Или, если бы религия определялась только преданностью богу, то собака была бы самым религиозным существом. Или же: та вещь, которая никем не была испорчена, никуда не годилась, и т. п. Все изречения такого характера свидетельствуют о большом практическом уме мыслителя, о колоссальной, даже, можно сказать, художественной наблюдательности над действительностью, о большом внимании к ней и о требовании ее всестороннего изучения. Имеется в произведениях Гегеля целый ряд чрезвычайно интересных и значительных обобщений, имеющих принципиальное значение для философии истории, истории философии, социологии и т.д., которых мы отчасти коснемся ниже при сопоставлении диалектики Гегеля и теории Маркса.

Словом, все сказанное и многое, чего нам не удастся сказать в этой работе, привело к тому, что Гегель, несмотря на, свой абсолютный идеализм, прослыл чуть ли не философом действительности.

Но что же, однако, есть действительность у Гегеля по своему философскому существу? Мы знаем, что чистое бытие или чистое мышление в диалектическом движении, совершающемся в противоречии о небытием, творит свое собственное отрицание. Творчество собственного отрицания есть внешняя рефлексия, так как мышление обращено во-вне. Моменты разрешения противоречия представляют собой тубытие, т.е. то, что называем реальностью. Во всем этом движении проходит одна и та же сущность. «Сущность, — как говорит Гегель, — должна являться»[5-1]. Чистое бытие переходит в сущность посредством негации, и этот переход есть существование (Existenz).

«Бытие есть абсолютная абстракция, эта негативность не есть что-то для него внешнее, но оно есть бытие и не что иное, как бытие только в качестве этой абсолютной негативности. Посредством таковой бытие есть только в качестве снимающего себя бытия и есть сущность, но, наоборот, и сущность, как простое тожество с собою, точно так же есть бытие. Учение о бытии содержит первое положение: бытие есть сущность. Второе положение: сущность есть бытие и составляет содержание первого раздела учения о сущности. Но это бытие, которым делает себя сущность, есть существенное бытие, существование (Die Existenz) продукции негативности и «внутренность» (Innerlichkeit)[5-2].

Итак, чистое бытие, переходящее в сущность, становится, таким образом, существенной сущностью. Это называется существованием. Существование, следовательно, получается как результат отрицания бытием самого себя (и перехода в инобытие) и внутреннего состояния бытия. Таково явление сущности. Но существование еще не есть подлинная действительность.

Что же такое все-таки действительность? Действительность есть единство сущности и существования. Следовательно, то лишь действительно, существование чего содержит сущность. Но при каких условиях существование совпадает о сущностью? Ответ Гегеля на этот вопрос в общем следующий: сущность как таковая бесформенна (gestaltlos); явления, в которых она обнаруживается, безудержны (haltlos) в своем потоке. Действительность достигается, таким образом, в том случае, когда неопределенное состояние сущности и текучее разнообразие явлений представляют собой единство, другими словами, когда сущность является. И наоборот, существование не содержит в себе сущности, когда между ними существует разрыв, следовательно, они не совпадают при отсутствия единства в общем потоке. Осуществление полного единства есть действительность. В ней осуществляется объединение внутренней и внешней рефлексии. Другими словами, истиной действительности являются понятия. «Движение сущности есть становление понятия»[5-3].

Понятие в своем развитии дает все разнообразие. Действительность прежде всего есть это разнообразие. «Реальная действительность, — говорит Гегель, — как таковая есть прежде всего вещь, обладающая многими свойствами — существующий мир. Но это не существующее, которое растворяется в явлении, — как действительность она в одно и то же время бытие в себе и рефлексия в себе. Она заключается в многообразии чистого существования; её внешнее обнаружение есть внутреннее отношение только в самой себе»[5-4].

Действительность, таким образом, но есть эмпирически данное многообразие, которое «растворяется в явлении». Как нерастворенное она есть сама в себе (и мышление — само р себе). Это значит, что подлинная действительность как таковая заключает в себе особенный разум, ой присущий; причем ее внешнее обнаружение есть по существу ее внутреннее отношение в самой себе. Другими словами, ее творчество есть ее собственный внутренний процесс, ее стихия, её дело. Ее сущность состоят именно в том, что она действует. Ее действительность обнаруживается в том, что она производит. Результат ее действия есть продукт ее собственной природы. Именно поэтому ее внешнее обнаружение есть её внутреннее отношение к самой себе.

Реальная действительность заключает в себе возможность. Возможность же обусловливается совокупностью всех необходимых условий для ее осуществления.

«Когда все условия вещи всецело налицо, то она вступает в действительность»[5-5].

Полнота всех условий представляет собой целое всего содержания, и тогда сам предмет может быть определен и как действительный и как возможный. Возможность и действительность здесь совпадают, что истинно действительно, то возможно, и что истинно возможно, то действительно.

Под истинной действительностью Гегель понимает в конечном результате творческий процесс не только в его абсолютном течении, но и во всех его осуществленных формах. А поэтому подлинное понимание действительности означает учет совокупности всех условий, которыми определяется возможность реализации того или другого звена совершающегося процесса.

Одним из важных моментов является вопрос о возможности. Возможность прежде всего есть формальная возможность.

Формальная возможность заключается в тем, что содержание, на которое она направлена, не должно себе противоречить. Если кто-нибудь собирается в данный момент поехать На Марс, то в этом нет никакого внутреннего противоречия. Но лишь только речь заходит об определении всех обстоятельств, всех условий, из которых должна вытекать эта возможность, она уже рассматривается не как формальная, а как реальная. Реальная возможность, конечно не исключает формального момента, но как только она становится на реальную почву, она находит свои определения в самой себе. Ее определенность заключается в том, что к ней именно относится совокупность обстоятельств, которыми она и определяется.

Но такая совокупность обстоятельств определяет собою в одинаковой степени как возможность, так и действительность. Это их тожество относится в их содержанию (совокупность обстоятельств); формально они различны в том отношении, что действительность осуществлена, а возможность является лишь абстрактным неосуществленным, неразвернутым в себе бытием..

Тут же надо сказать, что всякая осуществленная действительность сама есть возможность. Но эта новая возможность направлена на другое и таким образом заключает в себе новую действительность. Та действительность, которой определяется возможность данного предмета, не есть собственная возможность, а, наоборот, эта возможность в себе направлена на другую действительность.

Таким образом переплетаются у Гегеля диалектически возможность и действительность. Снятие реальной возможности в ее переходе в действительность есть реальная необходимость. То, что необходимо, не может быть иначе. Реальная возможность, определенная данными обстоятельствами, переходит в определенную действительность. Это значит, что определенные обстоятельства возможности делают то, что действительность не может быть иной, чем та, в которую переходит эта возможность. Отсюда вытекает формулировка Гегеля; «что необходимо — не может быть иначе».

Определяя окончательно различие между формальной и реальной возможностью, Гегель подчеркивает в то же время важный принцип, что в необходимость переходит только реальная возможность.

«Реальная же (возможность), так как она имеет в себе другой момент,. — действительность, уже сама есть необходим-мость. Поэтому то, что реально, возможно, то уже не может быть иначе, при этих условиях и обстоятельствах не может последовать нечто иное. Стало быть, реальная возможность и необходимость различаются только кажущимся образом»[5-6].

Но это необходимость однако относительная, так как она имеет свой исходный пункт. Исходным же ее пунктом является случайность. Почему же случайность? По следующим соображениям: мы знаем, что необходимость обусловлена реальной действительностью. Реальная же действительность определяется непосредственно совокупностью обстоятельств, а совокупность определенных обстоятельств предполагает негацию, т.е. возможное отрицание необходимости. Другими словами, подбор определенных обстоятельств, делающих данную действительность необходимой, предполагает случайность.

«Реально необходимое есть поэтому какая-либо ограниченная действительность, которая ввиду этой ограниченности есть в другом отношении только случайное»[5-7].

А поэтому, заключает Гегель, реальная необходимость является в себе в то же время и случайностью. И это потому, что по своей форме она реально необходима, а по своему содержанию она ограничена и вследствие этого заключает в себе случайность.