Идеальный вид

ГЛАВА 11

Алекс Каттер сидела в баре отеля. Потягивая мартини, она использовала одну из зеркальных поверхностей бара, чтобы следить за всеми, кто приближался к ней на расстоянии вытянутой руки. Девушка привыкла к тому, что её могут внезапно схватить, ущипнуть, прижать, а иногда и того хуже. Но если заранее знать, что такое может случиться, то будет не так страшно.

Она цедила свой напиток уже целые полчаса с 20:30, высматривая потенциальных клиентов. К ней уже подходило двое парней, но она вежливо отшила обоих. Первому, скорее всего, провести с ней время было не по карману. У второго, хотя тот и был явно обеспеченным, была настолько отталкивающая энергетика, что она просто не смогла бы иметь с ним дела.

Ей нужен был кандидат, соответствующий всем её требованиям. Без сомнения, это должен быть богатый мужчина. В своей профессии он должен был занимать влиятельную должность, быть крайне уверенным в себе – возможно, даже чрезмерно – думать, что настолько хорош собой, что она может согласиться провести с ним время, не требуя за это оплаты. Однако, прежде всего, он должен быть редкостным засранцем.

На секунду она задумалась, что, возможно, посылает неверные сигналы и посмотрела на своё отражение в зеркале. Казалось, всё так, как надо. Её прямые длинные чёрные волосы спускались по спине, касаясь обнажённой кожи. Разрез её желтой юбки был соблазнительно высоким, однако при этом не вульгарным. Её макияж был безупречным. А потом она поняла, в чём дело. Она не улыбалась.

Улыбка была отличной приманкой для самой крупной рыбы. И это должна быть не открытая тёплая дружелюбная улыбка. Тот тип мужчины, которого она хотела приманить, искал улыбку, которая бы намекала ему: «У меня есть тайна, и я готова её открыть нужному парню». Девушка настолько сосредоточилась на своей основной цели, что упустила из виду эту деталь. Но главное всегда было в мелочах. Она облизнула губы и расслабила их.

«Так-то лучше».

Она устроилась поудобнее, уверенная, что её добыча скоро найдётся. Теперь это был лишь вопрос времени.

Будучи настороже и делая вид, что рассматривает свой напиток, Алекс позволила мыслям свободно блуждать, ни на чём особенно не зацикливаясь. Всего несколько месяцев назад она жила совсем другой жизнью. Её знакомые дома, в Вегасе, навряд ли узнали бы её сейчас.

Девушка провела рукой по старательно замаскированному шраму на левом плече размером с монету, который оставил ей отчим, когда ей было пятнадцать.

Однажды, когда они возвращались из школы домой, он остановил машину у заброшенного склада, чтобы «познакомиться с ней поближе». Она отказалась и стала сопротивляться, случайно ударив его локтем в нос. Ему это не очень понравилось.

В его грузовике был один из тех старых прикуривателей, с помощью которого он дал девушке понять, насколько был зол на неё. Затем он спросил, намерена ли она упрямиться и дальше. Сквозь рыдания Алекс сказала «нет». Она не стала сопротивляться, когда он принялся «знакомиться с ней получше». Это не закончилось ни в тот день, ни в ближайшие два года.

Но когда однажды ночью, пока её мама была на ночной смене в закусочной, он привёл с собой своих дружков, она не выдержала. Они пытались удержать её в гостиной, но ей удалось вырваться и добраться до своей спальни.

Она заперла дверь, бросила в рюкзак пальто, телефон и 268 накопленных долларов, схватила нож для хлеба, который держала под матрасом и бросилась к окну. В этот момент её отчим ногой выбил дверь. Подначиваемый своими приятелями, он кинулся к ней.

Было темно, он двигался быстро, и, не заметив ножа в её руке, наткнулся прямо на него. Когда её отчим рухнул на пол, она выпустила нож из рук. Алекс услышала, как его друзья перестали смеяться и поспешила вылезти в окно, прежде чем раздались настоящие крики. Пока Алекс бежала по улице, она слышала, как вдалеке лаяла её собака Лола. Девушке потребовалась вся её сила воли, чтобы не вернуться за единственным живым существом, которое, казалось, действительно испытывало к ней безусловную любовь.

После этого всё пошло наперекосяк. В магазине товаров для танцовщиц она купила несколько париков и косметику, чтобы изменить внешность на тот случай, если копы придут её искать. Но они этого не сделали, и в новостях она не нашла ни одного упоминания об этом инциденте. Девушка догадывалась, что её отчиму сложно было бы объяснить полицейским, при каких обстоятельствах он получил удар ножом, поэтому он, скорее всего, их даже и не вызывал.

Тем не менее, она не рискнула остаться ни у кого-то из своих друзей, ни у парня, с которым встречалась – в основном потому, что он был милым и хорошо к ней относился. Но шансы, что кто-то из них может позвонить её маме были слишком велики. Поэтому ей пришлось оставаться в паршивых отелях в районе Фремонт Стрит до тех пор, пока у неё не закончились почти все деньги, что заняло около недели.

И тогда ей пришлось принять несколько непростых решений. Она пыталась устроиться на работу в один из местных стриптиз-клубов, но туда брали только с восемнадцати лет, до которых ей оставалось пару месяцев. Менеджер одного из таких клубов сказал, чтобы она возвращалась уже после дня рождения. А тем временем дал ей номер одного из своих друзей, который мог бы найти для неё временную подработку.

Алекс не удивилась, что эта подработка подразумевала под собой переодевание в школьную форму и совместное с другими девочками выступление на мальчишнике. Со временем это стало для неё обычным делом. Это занятие приносило ей деньги и не требовало никакого удостоверения личности или страховки. Она неплохо зарабатывала, ей хватало на то, чтобы снять комнату в общежитии с общей ванной на двенадцать комнат и матрасом вместо кровати.

Как только она узнала, что другие девушки позволяли клиентам на вечеринках нечто большее и зарабатывали при этом на 300-500 долларов больше неё, то она, недолго думая, присоединилась к ним. Она уже давно привыкла мысленно отключаться от происходящего, когда мужчины постарше делали с ней всё, что хотели. И получать за это деньги казалось не так уж и несправедливо. И, поскольку параметры её фигуры разжигали фантазию этих парней, она получала хорошую компенсацию.

После этого прошло совсем немного времени, прежде чем она перешла к приватным танцам. Они приносили ещё больше денег. Когда ей исполнилось восемнадцать, и она уже могла работать в стриптиз-клубах, она могла в большей степени контролировать своих клиентов.

Но, в конце концов, ей надоело половину заработанных денег отдавать заведению. Девушкам, исполняющим приватные танцы, предоставлялась охрана, но она, по правде говоря, не стоила своих денег, поскольку, когда охранники появлялись, чтобы уладить конфликт, клиент уже успевал отличиться и оставить на теле девушки ссадины, из-за которых ей потом бывало непросто найти нового клиента. В конце концов, кому хотелось бы развлекаться с девушкой, которая была вся в синяках, если только это было не твоих рук дело?

Тогда она отправилась в свободное плавание и решила сама себе стать охранником. Три раза в неделю она ходила на карате и как раз получила коричневый пояс к тому моменту, когда это произошло. Она должна была догадаться, что был какой-то подвох в том, что один из клиентов настоял на встрече у него дома, а не в привычном ей мотеле, где при необходимости она могла бы запереться в ванной и сбежать через окно.

Но он был симпатичным, стильно одетым, и то него хорошо пахло. К тому же он дал ей 100 долларов наперёд, которые составляли треть её обычного гонорара. Она приехала к нему домой в Хендерсоне, в двадцати минутах езды от города. Алекс подумала, что обратно поедет на такси.

Какое-то время всё развивалось по привычному сценарию. Парень Дэн хотел, чтобы она его связала. Использовав наволочку от подушки, она так и сделала, но недостаточно туго, чтобы в случае, если ему станет страшно, он мог сразу же освободиться. А многим парням действительно становилось страшно. Потом Дэн заставил её переодеться в костюм похотливой горничной и начать развлекать его. Всё шло хорошо. На самом деле, ей было ужасно скучно. Возможно, именно поэтому, девушка ослабила свою бдительность.

Дэн лежал в кровати на спине, а она сосала один из пальцев его ног, как он и просил. Алекс не заметила, как он достал бейсбольную биту. Когда она краем глаза увидела, как он замахивается битой над ней, она едва успела вскинуть руки, чтобы закрыться.

Мощный удар отбросил её назад, и девушка упала с кровати. Её предплечья пульсировали от боли, пока она пыталась сориентироваться. Дэн встал с кровати и снова бросился на неё, размахивая битой. На этот раз она сумела поднять только одну руку и лишь слегка смягчить удар, прежде чем он пришёлся в левую сторону её грудной клетки.

Девушка упала. Ей хотелось кричать от боли, но она не смогла произнести и звука. Дэн снова занёс биту над головой, но, очевидно, увидев, в каком она была состоянии, подумал, что ещё один удар будет лишним. Тогда он отбросил биту, наклонился, схватил Алекс за волосы и потащил к кровати.

Он бросил её на кровать, и девушка ударилась головой об изголовье. Она толком не понимала, что происходит, то приходя в себя, то снова теряя сознание. Затем Алекс осознала, что Дэн привязал её к кровати за запястья, только он, в отличие от неё, сделал это очень туго. Она почувствовала, как кровь перестаёт поступать к её пальцам, пока он срывал с неё то, что осталось от униформы горничной.

Он сел на неё сверху и начал делать своё грязное дело. Она с трудом выдерживала вес его тела, особенно, когда он наваливался на её сломанные битой рёбра. Затем он несколько раз ударил девушку по лицу, но, по сравнению с тем, как болели её руки и туловище, эти удары показались ей не такими уж и сильными.

Закончив, он сполз с неё и пошёл в ванную. И только услышав шум воды, девушка решила пытаться освободиться от наволочек, которыми была привязана к кровати. Ей потребовалось несколько минут, прежде чем она смогла вытащить правую руку. Всё ещё онемевшими пальцами она отчаянно пыталась освободить и вторую. Когда наконец у неё это получилось, Алекс заметила, что в ванной перестала шуметь вода.

Она услышала, как открылась дверь и вскочила с кровати. Бита лежала на полу в том же месте, куда он её и бросил. Она подняла её и крепко сжала в руках, боясь, что та может выскользнуть из её онемевших пальцев.

Когда он подошёл к кровати, она замахнулась на него битой. Хоть удар получился не такой сильный, как бы ей того хотелось, он всё же достиг своей цели и пришёлся прямо Дэну в лоб. Казалось, ему было не столько больно, сколько он был удивлён произошедшим, когда пошатнулся и рухнул на комод.

Его спина неестественно прогнулась при падении, и ей показалось, что он мог что-то себе повредить. Он наклонился, по-видимому, не зная, на какую из полученных травм обратить внимание в первую очередь. Как только парень снова выпрямился, Алекс подошла ближе, поднимая биту над головой и замахиваясь ею на него. Дэн только взглянул вверх, как почувствовал, что получил удар в левый висок.

Перед тем, как упасть, он простоял на ногах ещё секунду, а затем, словно спиленное дерево, рухнул на пол. До этого момента он был настолько ошеломлён, что не мог произнести ни слова. Но сейчас с его губ сорвался громкий звук – нечто среднее между стоном и криком. Он постарался коснуться рукой кровоточащей раны на голове, но был настолько сбит с толку, что никак не мог её нащупать.

Алекс подошла к нему и занесла биту над головой. Дэн, казалось, почувствовал опасность и закрыл голову руками. Но именно этого девушка и ждала. На этот раз она ударила снизу, как будто бита была клюшкой для гольфа. Удар был точным и сильным, он пришёлся Дэну прямо в подбородок. Его рот захлопнулся и крики прекратились.

Он откинулся назад и ударился головой об пол. Казалось, парень потерял сознание. Но Алекс было всё равно. Она снова замахнулась битой, на этот раз нанося ему удар по лицу, раздробив при этом левую скулу. Потом она ударила его ещё раз. И ещё. Теперь ей уже трудно было остановиться.

Она потеряла счёт ударам, нанесённым ею битой прямо по голове Дэна. И к тому времени, когда её руки наконец ослабли, и бита выскользнула из её пальцев, мужчину невозможно было узнать. Его череп был похож на арбуз, расколотый на несколько мясистых кусков.

Затем Алекс села на кровать, чтобы отдышаться. Девушка почувствовала, как адреналин бурлит у неё в крови. Она ощущала покалывание в каждой части своего тела. Казалось, что боль в голове, рёбрах, предплечьях, запястьях и пальцах начала понемногу ослабевать. Она чувствовала, что больше не может держаться на ногах, и не стала сопротивляться, когда её тело рухнуло на кровать. Ей просто нужна была минутка, чтобы собраться. Когда Алекс проснулась, было уже утро.

Замести следы оказалось не так сложно, как Алекс думала изначально.

Непонятно почему, но когда на следующее утро она открыла глаза, то чувствовала себя отдохнувшей и полной сил. Да, у неё всё болело. Но она смогла собраться с силами, чтобы выполнить поставленные задачи.

Она напомнила себе, что время у неё есть. Свидание у них состоялось в пятницу вечером. Когда она посмотрела на размозжённое лицо Дэна, она вспомнила, что он сказал ей, что работает в банке. Так что до понедельника его искать не станут.

Чтобы не вымазать одежду в крови, она решила пока остаться голой. После того, как она перетащила тело в прачечную, она обработала его химическим раствором, особенно в тех местах, которыми они соприкасались друг с другом. Затем она впихнула его в стоящую там огромную промышленную стиральную машину. И чтобы он не вывалился, ей пришлось с силой захлопнуть дверь.

После этого она вытерла с пола в спальне следы крови и мозгов. Затем девушка надела пару найденных в квартире перчаток и тщательно протёрла каждую поверхность, которой касалась за время своего пребывания здесь. Позже собрала простыни, наволочки, форму горничной и бросила всё это в камин. Приняв душ и помыв после себя ванную, она избавилась и от полотенца тоже.

Пока одежда и бельё догорали, она оделась, положила биту в мусорный пакет, а затем в спортивную сумку. Потом девушка в последний раз проверила дом, заперла дверь и ушла. Она бросила перчатки в сумку вместе с бумажником Дэна и чуть больше километра прошла до главной дороги, где села в автобус, чтобы вернуться в город. Добравшись туда, она выбросила пакет с битой в один мусорный контейнер, перчатки – в другой - через шесть кварталов, а спортивную сумку – в третий через четверть мили в другом направлении.

Только после этого она пошла домой, где снова приняла душ и проспала всю оставшуюся часть дня. Когда Алекс проснулась, солнце уже клонилось к закату. Она поднялась на крышу и села, наблюдая за тем, как яркие красные и оранжевые штрихи на пустынном горизонте превращались в розовые, фиолетовые и, наконец, сменились кромешной темнотой. В первый раз более чем за три года она почувствовала себя свободной, как будто с её плеч свалился груз, о существовании которого она даже не подозревала. И это чувство было волшебным.

Оторвавшись от воспоминаний и снова вернувшись мыслями в бар «Блок» гостиницы «Шератон Гранд Отель» в центре Лос-Анджелеса, Алекс почувствовала, как её похлопали по плечу. Она обернулась, чтобы посмотреть, кто попался на крючок.

- А я тебя раскусил, - сказал мужчина.

На секунду она подумала, что её вычислили, и этот мужчина был копом, который сообщал ей, что её арестовывают.

Но ей было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что он имел в виду совсем не это. Произнося фразу: «А я тебя раскусил», он просто имел в виду, что знает, кем она работает, и что здесь делает. Это был дежурный, лишённый воображения способ подкатить.

Но Алекс сейчас именно это и было нужно.

«Этот подойдёт».