Игра в бессмертие

Пролог

Серебристый флаер завис над дюной, взметнув тучу песка. Такие же «тучи» поднялись слева — Кэсс их заметила чуть позже, переведя кабину в режим прозрачности; видимо, флаер вспугнул белозубров, и всё стадо спасалось бегством.

— Зубры так не убегают, — укоризненно сказала Кэсс. — Они должны бежать все вместе, в одном направлении.

Из микронаушника прозвучал голос Инги Смирновой:

— А эти что, бегут не в одном? Их ведь за песком не видно.

— Это нам с тобой не видно, а приборы видят всё, — Кэсс глядела на приборную панель, где светились экраны. — Шесть особей отделились от стада и бегут в разные стороны, — а должны бежать в одну. У них же стадный инстинкт.

— Тоже мне, зоолог… — проворчала Смирнова. — Может, инопланетные зубры индивидуалисты.

Кэсс прыснула — ну Инга и сказанула!..

Вновь взглянув на экран, Кэсс решила не вносить поведение зубров в отчёт: это явная ошибка, допущенная на этапе вертикального среза, но скупердяи–разработчики её не признают — пожалеют деньги и время. Скорее, и впрямь заявят, что зубры — индивидуалисты.

Вместо того, чтобы идти на посадку, Кэсс потянула штурвал на себя.

Флаер послушно рванулся ввысь. В салон вплёскивалось солнце, облака будто упали к обрамлявшим горизонт скалам. Кэсс стабилизировала машину, та зависла, и за дюнами открылся Китеж.

— Увеличение, — бросила Кэсс.

Борткомпьютер (а на самом деле — игровая программа) изменил пейзаж, словно приблизив маячивший впереди город — с обветшалыми зданиями, разрухой на улицах и зарослями на небоскрёбах; Китеж соответствовал стандартам постапа со всеми его атрибутами.

— Как картинка? — спросила Смирнова.

— Красиво, — оценила Кэсс. — Но ни фига не правдоподобно. Рядом пустыня, а на шоссе — ни песчинки.

— Тебе не угодишь, — Инга хрустнула печеньем и с набитым ртом сказала: — Ветра ведь не было… Поднимется ветер — будет песок. Снижайся давай, зануда.

Кэсс «слюбезничала» в ответ:

— Как скажешь, чревоугодница.

Инга сейчас находилась в реале — в зале внутреннего тестирования или попросту в диспетчерской, куда транслировались «картинка» и звук. Игра, над которой они корпели (а с ними — ещё сотен пять тестировщиков) соответствовала названию города — «Китеж». Пока это был обособленный сегмент ВИРТУСа, закрытый от общей Сети; бедолаги–тестировщики, работая в парах, кропотливо проверяли «куски» игры — модели персонажей, окружение, игровые объекты… Кэсс и Инге досталась пустыня. А уже через месяц начнётся последний этап работы — открытый бета–тест с участием целевой аудитории.

Вернув пейзаж в прежний масштаб, Кэсс посадила флаер и вышла.

Лицо обдало тёплым ветром, под ногами хрустнул песок… пожалуй, слишком уж громко. Но об этом она уже писала в отчёте, а начальство — ноль внимания. Большинство игроков ничего не заметят (из них мало кто ходил в армейской обуви по песку), а значит, можно не заморачиваться.

Кэсс уныло оглянулась на флаер.

Вот «птичка» в игре получилась что надо — светло–серая, чем–то похожая на акулу. Открытые двери торчат вверх, как у сложившей крылья бабочки. Подпорки наполовину вошли в песок — для игроков это станет неприятным сюрпризом. Чтобы отсюда взлететь, придётся поработать лопатой.

— Не забудь запустить дрон, — напомнила Инга.

— Да ну его… — отмахнулась Кэсс. — Дрон в норме, мы вчера его проверяли.

— При чём тут проверка? Тебе ж нужно узнать, что за живность вокруг…

Кэсс со вздохом попросила:

— Посмотри сама, ладно?

— Кто–то отлынивает от работы… — беззлобно проворчала Инга и вывела данные в диспетчерскую; она как внешний тестировщик получала всю информацию об игре — точнее, о тестируемом ими секторе, — поэтому могла сказать, с кем предстоит столкнуться напарнице.

— Да тут целый зоопарк! — Инга присвистнула. — Гриф, суслик, койот, два удава, одна мышь… ой, мыши уже нет, её удав съел… И ещё перекатник.

Кэсс мрачно кивнула — разумеется, перекатник. Злобное растение, придуманное сценаристами «Китежа». Эдакий «кустик–трансформер», способный складываться в шар и, втянув корни, скатиться с холма… отсюда, собственно, и название.

Вернувшись во флаер, Кэсс отстегнула от пола кофр. Сундучок был тяжёлым; её скромный арсенал в игре весил ровно столько, сколько весил бы в реале.

Кряхтя и потея, Кэсс выволокла его наружу. Ещё один минус разработчикам: там, где не надо, те ратуют за реализм — хотя симуляция веса должна быть щадящей.

Открыв кофр, Кэсс выбрала двуствольный автоматический «Рой»; пистолет не дальнобойный, зато с низкой отдачей. Против здешней ксенофлоры с зачатками разума вполне сгодится. Сняв с кармана солнцезащитные очки, Кэсс водрузила их на нос, а «Рой» вложила в кобуру. Вот теперь она готова.

Болтая с Ингой, Кэсс пошла по пустыне.

Она взобралась на холм, где огурцом–переростком зрел кактус. Солнце жгло как в аду, пучки травы будто взывали сквозь пыль: выдернете нас, избавьте от мучений! После полусотни метров Кэсс расстегнула куртку (между прочим, очень лёгкую, с хорошей терморегуляцией… во всяком случае, по задумке разработчиков), но всё равно чувствовала себя пекущейся в фольге рыбой.

— Инга, это какой–то кошмар, — пожаловалась она напарнице. — Их термальный фидбэк никуда не годится.

— Опять?.. — тоскливо отозвалась Инга. — А говорили, исправили…

— Да ни черта они не исправили, — Кэсс ругнулась и, сняв куртку, бросила её на песок. — Слушай, залезь–ка в мой аккаунт. Найди аватара, который хорошо переносит жару.

— Хочешь взять аву из частного профиля? — Инга явно занервничала. — Кэсс, но так ведь не положено…

— А жарить тестировщиков заживо — положено? — огрызнулась Кэсс. — Эти придурки никогда ничего не делают вовремя. Инга, серьёзно: смени мне аву, или я тут расплавлюсь.

Смирнова кивнула (хотя Кэсс её не видела) и застучала клавиатурой.

Кэсс как раз на такой случай создала резервный профиль и — к слову, в нарушение правил — перенесла личные файлы на сервер «Китежа». Пароль и логин она отправила Инге, чтобы та в её папках могла выбрать личность из другого сегмента ВИРТУСа: не из «Китежа», а из любой другой игры, где у Кэсс был свой аватар. За такое вообще–то могли и уволить — тестировали–то они «Китеж», а значит, сторонние аватары не допускались. Но в ряде случаев начальство закрывало на это глаза: игра пока ещё «сырая», в ней полно багов и, если «местный» аватар по каким–то причинам доставляет тестировщику дискомфорт, то сгодится и сторонний. Главное, указать эти причины в отчёте.

Открыв нужный интерфейс, Инга стала просматривать персонажей. Ещё один признак недоработанности игры: «изнутри» персонажа никак не выбрать — это можно сделать лишь из диспетчерской, сидя за клавиатурой. Поэтому Кэсс и обратилась с просьбой к Инге, а не выбрала аватара сама.

— Сефирот, Джокер, Малефисента… — перечисляла Инга, глядя на монитор: в его левой части Кэсс брела по пустыне, а справа в иконках отображались её личности — то есть каждый, под чьим обликом Кэсс хоть раз «жила» в ВИРТУСе. Настоящая Кэсс сидела в гейм–кресле позади Инги. Разумеется, глаза её были закрыты.

— Любишь ты классику… — вздохнула Инга, бегло читая имена. — Только тут почему–то одни злодеи. Неужели не хочется побыть хорошей?

— Я хорошая в реале, — парировала Кэсс (у Инги тоже имелся микронаушник, откуда и звучал голос напарницы). — Слушай, глянь в самый конец — там должен быть Белый Странник, он же Бедуин. По–моему, ему плевать на жару.

Инга проскроллила меню до конца.

— Ага, вижу… — она глядела на фигурку с закрытым лицом — эдакий ниндзя, но весь в белом. Открыв его статы, Инга прочла их и улыбнулась: — Нулевая восприимчивость к жаре и холоду… То, что надо!

Кэсс отстегнула кобуру и положила оружие на песок. Очки постигла та же участь. Если всё это не снять, вещи исчезнут вместе с её нынешним аватаром.

Использовав пару лазеек, о которых тестировщикам знать не положено (считалось, что знают о них лишь админы), Инга «принарядила» Кэсс прямо в игре, без сохранения и выхода; вместо камуфляжных брюк, военных ботинок и майки на её подруге материализовалось нечто бесформенное, смахивающее на одеяние бедуина… собственно, за это аватар своё второе имя и получил. Ясное дело, изменилось и лицо, но его скрыла ткань.

— Ты теперь случаем не мужик? — полюбопытствовала Инга.

— Мужик… со всеми полагающимися причиндалами, — призналась Кэсс под Ингин хохот. — Но зато мне не жарко.

Она вновь взяла «Рой», надела очки и, оправив одежду, пошла дальше.

Через пару минут обнаружился чей–то скелет: дуги рёбер, безглазый череп, рога. Наклонившись, Кэсс ощупала позвонки. Вроде всё было как надо… Правда, ей не доводилось в реале щупать чьи–либо кости (разве что цыплячьи, за трапезой), но интуиция подсказывала, что ощущения были бы схожими.

Она обошла верблюжью колючку — совсем чахлую, посеревшую. Потрогала–осмотрела и даже пнула.

— Тут орава жучков ползает, — Кэсс с сомнением глядела на стебель. — Интересно, так бывает? Жара, пустыня — и столько букашек?..

— Кэсс, ну не усложняй… — простонала Инга. — Эта пустыня — инопланетная. И у них была война с применением какой–то биологической дряни. Здесь не то что букашки — мамонты летать могут!

Кэсс пожала плечами и, раздавив пальцами жучка (просто чтобы узнать, не заглючит ли обратная тактильная связь), продолжила путь.

А Инга за монитором вздохнула: Кэсс ищет проблемы там, где их нет. Слишком уж серьёзно она относится к играм. Но вообще–то она молодец: в Московский институт виртуальной реальности поступила на бюджет с первой попытки — и, между прочим, без протекции папы, солидного бизнесмена (что без протекции, Инга знала наверняка: в МИВРе такой отбор, что никакая протекция не поможет). А теперь вот совмещает работу с учёбой, хотя могла бы у родителей на шее висеть: у отца денег полно, да и у матери не меньше — всё–таки художница, знаменитость… Кстати, маминой профессии Кэсс и обязана своим именем — её назвали в честь Мэри Кэссетт, американской импрессионистки (хотя сама Кэсс утверждает, что надо произносить не «Кэссетт», а «Кассатт»).

Пока Инга размышляла, Кэсс спустилась с холма. Воздух был знойным, облака плыли низко, будто желая почесаться о камни. В глаза било солнце; если бы не очки, пришлось бы жмуриться.

Почти сразу за спуском послышался треск — отрывистый, неприятный… Да и кто бы ждал иного от рвущегося из–под земли корня?

— Перекатник… — сказала Инга.

— Ага, — достав «Рой» из кобуры, Кэсс сняла его с предохранителя и обернулась: шар был где–то на вершине. — Большой, зараза. Наверное, с меня весом.

Впрочем, шар уже показался: весь в песке, он был примерно втрое больше фитнес–мяча. Его сложившиеся ветки ощетинились колючками. «Пальнёт шипами, — поняла Кэсс, — а уж потом скатится вниз».

Она отпрыгнула за камень, а когда раздался свист, перекатилась по песку. Встала на одно колено, взяла шар на мушку. Тот уже нёсся на неё, явно желая «протаранить»; эти умные «кустики» могли весить до центнера — растительность Китежа особенная, — и один такой удар грозил стать смертельным: вспышка, намёк на боль и ВИРТУС-меню… Ну и начинай с сохранения, если не надоело.

Разумеется, Кэсс не стала этого ждать.

«Рой» дёрнулся в её руке, выпуская очередь. Треск выстрелов слился с подобием вопля, изданного перекатником. Кэсс вспомнила звук выдираемых корней и поняла, что ошиблась — теперь она сочла бы его приятным…

Пули были разрывными, так что шару не поздоровилось: из него вылетели щепки. Видно, смекнув, что враг ему не по зубам (а точнее — не по шипам), перекатник вдруг резко зарылся в песок и провалился под землю.

— Вот и умничка, — одобрила Кэсс, — дерево свинцу не ровня…

Подойдя к воронке, она разрядила туда обойму — на всякий случай.

А за этим последовало нечто странное.

Поначалу Кэсс решила, что провалилась за шаром: песок под её ногами исчез, она зависла в пустоте. Кэсс едва не закричала (в реале бы вскрикнула, но ведь это игра — чего тут бояться?). А вокруг уже была не пустыня — или всё–таки пустыня, но какая–то искажённая: будто небо с песком поменялись местами.

«Меня забросило за текстуры!» — с ужасом поняла Кэсс.

Этого боялись все тестировщики. Самостоятельно отсюда не выбраться — нужна помощь напарника (и это — одна из причин, по которым тестировщики работают в парах). Только вот «Китеж» почти готов и подобные баги давно должны были устранить…

Но все эти мысли Кэсс отбросила при звуке чьих–то шагов.

Стоя на облаке, она обернулась.

К ней шёл мальчик… скорее, даже ковылял, неуклюже прихрамывая. Ковылял прямо по небу, сиявшему голубизной.

Метрах в трёх от неё мальчик остановился.

Ему было лет восемь, максимум десять. Короткая стрижка, умный взгляд. Одет в джинсы и клетчатую рубашку, из которой он явно вырос.

— Чтобы завершить начатое, соверши три деяния, — сказал мальчик. — Сорви плод раздора на белом камне, забери глаза у бога войны и на бывшем болоте отыщи фею без ног.

— Что?.. — прошептала Кэсс.

Потом подумала: «Это кто–то прикалывается… Инга или кто–нибудь из админов».

Мальчик повторил сказанное. Затем снова повторил. И повторял ещё минуту, пока Кэсс не выучила всё наизусть.

Потом мальчик исчез, как и всё остальное; вместо неба возникла Инга, а Кэсс обнаружила, что сидит в кресле.

— Кэсс?.. Кэсс, подруга, ты как? — вид у Инги был испуганный, под стать голосу. — С ума сойти… Да это же блокирующая ошибка! На финальных тестах!.. Ну всё, с кого–то снимут скальп…

Кэсс в ответ лишь моргала, впав в лёгкий ступор: так бывает, если экстренно выходишь из ВИРТУСа — точнее, если тебя «выдёргивают». А её «выдернула» Инга… И слава богу, что выдернула.

Щурясь под модульным светильником, Кэсс осмотрелась.

Зал внутреннего тестирования разделяли ячейки. За стеклом был коридор (если глядеть вперёд), слева и справа трудились коллеги — разумеется, попарно: один в гейм–кресле, другой за монитором. Благодаря перегородкам — стационарным, от пола до потолка — не было слышно ни звука: ни голосов, ни стука клавиатуры.

— Блин… — пробормотала Кэсс. — Я как будто три часа висела вниз головой.

— Может, позвать Ягу? — Инга имела в виду Киру Ягову, шефа контентных тестировщиков. — И ещё у меня аспирин есть…

— Ягу не надо, — решила Кэсс, — пожалуюсь ей в отчёте. А аспирин давай.

Она встала, потянулась. В затылке и спине кольнуло: биочипам явно не нравилось, что выход из ВИРТУСа был внезапным. И теперь до конца дня у неё будет болеть голова.

— Это ведь почти ЧП, — склонившись у тумбы, Инга искала аспирин. — Первый раз вижу, чтоб за месяц до дедлайна кого–то под текстуры забросило.

— А я решила, что это твоих рук дело, — призналась Кэсс. — Или кого–нибудь из админов…

— С ума сошла? — обиделась Инга. — А то я не знаю, что после такого все кости ломит и башка как с похмелья.

Кэсс кивнула: не стала бы Инга так шутить. Значит, администраторы… Наверное, Костя: он тот ещё балагур.

Инга дала ей аспирин. Запив его, Кэсс бормотнула:

— Там был мальчик…

— Какой ещё мальчик? — удивилась Инга. На её мониторе никакого мальчика не было: «картинка» и звук зависли в тот миг, когда Кэсс очутилась на облаке.

— Обыкновенный. Коротко стриженный, голубоглазый. На вид лет восемь или девять.

— Видимо, непись… — резонно предположила Инга.

— Ага… — тут Кэсс вспомнила, как он шёл: — Почему–то он хромал. Кажется, подволакивал левую ногу.

— Странно… — Инга вроде задумалась. — Не припомню, чтобы в «Китеже» был такой персонаж.

Кэсс рассеянно кивнула.

— А он что–нибудь сказал?

— Да ахинею всякую, — поморщилась Кэсс. — Бессмыслицу полную — даже и вспоминать не хочу.

В детали она не вдавалась: мальчик — просто глюк программы или прикол балагура-Кости. Всё, что он наговорил, гроша ломаного не стоит. Незачем засорять этим мозг.

Но из «ахинеи» мальчишки Кэсс не забыла ни слова и, когда Инга не смотрела, сделала вот что: взяла стикер и написала на нём всё, что сказал мальчик. Стикер отправился в её карман. Кэсс понятия не имела, зачем ей понадобилось это записывать, но что–то её будто бы подтолкнуло… Хотя она не сомневалась, что стикер ей не пригодится и вскоре попадёт в урну.

Всё это случилось в шестом часу вечера, перед самым окончанием рабочего дня.

Спустя час с небольшим, сдав отчёт и распрощавшись с Ингой, Кэсс миновала пост охраны и вышла из здания компании «Нулан» — крупнейшего в России разработчика ММВИ (массовых многопользовательских виртуальных игр). Был июль, садилось солнце, и Кэсс, будучи без солнцезащитных очков (те утром остались лежать на трюмо), щурилась, как бобёр на фонарь. Но ей было хорошо. У неё имелись планы, она была умна и красива. Её тёмные волосы игриво вились, споря с серьёзностью лица — розовощёкого и большеглазого: взгляд зубрилы, а присмотришься — утонешь… И Кэсс полагала, что утопит в нём многих. В её неполные двадцать ей хотелось утопить в нём весь мир.

Она почти дошла до дома, когда бежевый «Форд» вылетел из–за угла. Кэсс отлетела от удара, не успев даже вскрикнуть. «Форд» на бешеной скорости проскочил перекрёсток, а Кэсс осталась лежать в луже крови; последним, о чём она успела подумать, были текстуры — Кэсс решила, что её снова под них забросило.

А затем стало темно.