Игра в «Мурку»

ВЕЩИЕ СНЫ ТЕОДОРА

Снятся Теодору странные сны. Редко бывают сны, о которых скажешь: ну прямо все как в жизни! Обычно — не так. То, что должно быть слева, вдруг обнаружится справа, то, чему случиться в грядущем привидится прошлым. И всегда есть намек, загадка. К чему бы вот это и это? Потому никогда не откинем мы приснившийся сон вместе с простынями и одеялами, а напротив: прежде чем откинуть простыни и одеяла, задумаемся, на что намекает, о чем предупреждает нас этот сон?

Начался сон с того, что остановился Теодор первым у светофора и стал ждать. Но вместо того чтобы сменился красный свет желтым, а потом и зеленым, стало все незаметно темниться в машине, затекать сумерками, стекло запотело, тикают дворники понапрасну, и все серее, все непроглядней в машине. Ворочается Теодор за рулем, ищет, как ему отыскать светофор. Да зачем ему светофор, если и дороги не видно, и как увидеть серую дорогу, если даже яркого светофора не углядеть? Вот уже и с дыханием что-то не то у Теодора, будто прижало его воздушной подушкой, неизвестно когда выстрелившей из руля. Пытается дверь открыть, выйти, но ремень безопасности не пускает. Отстегнул его кое-как, выползает, качаясь, как слепой, и в самом деле ничего не видя, в расчете, что бросятся к нему сразу люди на помощь. И правда, подхватили его, слепого, чьи-то руки, но руки эти зачем-то лезут ему под рубашку, а одна даже холодной мокрой змеей ползет в брюки, отчего совсем испугался Теодор, начал задыхаться, всхрапнул и, наконец, проснулся. Горела настольная лампа на прикроватной тумбе, книга «Мертвые души» была закрыта, а рукой нащупал Теодор пружину в матрасе, которой раньше никогда не нащупывал, и в затуманенный сном мозг его поползла откудато из детства, словно из киселя, сладко-знакомая фраза: «И что это за матрас такой? На одних пружинах спишь, точно в тюрьме на нарах».

Снова заснул Теодор. На сей раз сон его был светел. Они с Баронессой меняли квартиру. И все, что видел он, было словно мир в «Войне и мире». Сначала перевезли его скарб, спрессованный в один тюк. Затем перевозили аккуратно принадлежности жены, и за перевозкой следила сама Баронесса. Женщина никогда не переезжает с квартиры на квартиру сама по себе, а всегда со свитой ей подчиненных предметов, начиная с любимых платьев, перевозимых прямо на вешалках, чтобы не быть помятыми, коробочек с искусственными и драгоценными украшениями, отправленными в ссылку духами, стопкой нераспечатанных еще колготок и распечатанной коробкой гигиенических пакетов. Лишь разместив на постой свою свиту, может она улыбнуться вам или даже в знак расположения ткнуться в ваше плечо верхнею частью носа, чтобы не двинулся с места мягкий его кончик. И чтоб остались при этом на месте помада на губах и тушь на ресницах… Но что это за переезд, насторожился Теодор во сне? Зачем? У них новый дом, в котором уже есть все, что нужно. Разве что картин на стены можно докупить еще. Непонятно!

Теодор проснулся в недоумении и беспокойстве. Зачем переезд, что это за фраза про матрас на нарах?