Игрокамера Bet

Фрагмент 90. Вход в эмпирей.

Иногда я не нахожу себе места от отчаяния: побегаю-побегаю по камере, а потом начинаю записывать все, что случилось за последний год, пытаюсь таким образом оправдаться перед судом. Покажу всю эту историю в систематизированном, обобщенном виде. Но сами видите, какая галиматья получается. Поразительно другое, что в камере-одиночке всплывают все, абсолютно все детали происшедшего со мной. И разом! Удивительная прозрачность. Я бы никогда не поверил, что обычный человеческий мозг способен все это зафиксировать.

И еще… За те дни, что я провел в финской камере, я, кажется, перестал так уж отчаянно бояться космического катаклизма. Да, точно — вот уже два дня как совсем перестал. Может, ничего кошмарного и не произойдет. Может, наоборот… Может, тогда, как и предположил профессор в своей книжке, Земля не исчезнет в пустой «черной дыре», а непостижимым образом перетечет в «белую дыру», где сохранится и восстановится информация обо всей цивилизации, информация в ее полном и идеальном виде. В лучшем виде!

Ко мне не будет никаких претензий у полиции, родители окажутся рядом со мной. Не станет «Вертепа», вытянутых плазм, «линий» и ставок между таймами, потому что не будет таймов. И времени вообще не будет. Так ведь описывал Надеждин?

Там посреди пахнущей клевером и пчелами лужайки, раскинувшись в сибаритском гамаке, апостол Иоанн будет писать совсем не страшные, а наоборот, юмористические книжки. Будет их писать, мечтательно засовывая после удачных предложений кончик ручки в уголок по-детски капризного рта.

И парень с Елисейских Полей там тоже будет. Со своим театриком. Даже не с театриком, а с целым театрищем — сцена метров десять. И на открытом воздухе. Зрителей набилась целая поляна. И на больших холмах вокруг — тоже зрители. В основном подростки под предводительством команданте Че.

Парень из театра выглядит ответственно. Как и положено настоящему режиссеру. Никаких выбритых висков и сережек. Просто чистые длинные волосы, расчесанные на прямой пробор. Белая выглаженная рубашка. Наверное, мама заставила надеть. Мамы всегда хотят, чтобы мы производили впечатление воспитанных людей, а мы сопротивляемся и напоминаем собою чучела.

Так вот, патлатик с Елисейских Полей дает комедию. У него много актеров. И все в нереально шикарных костюмах! Король, королева, фрейлины всевозможные, придворные, герцоги, бароны и прочая знать, латники и стражники с картонными алебардами, выкрашенными золотой краской. Смешные ситуации возникают из-за того, что люди друг друга не вполне понимают. Кто-то слишком тихо говорит, кто-то неразборчиво, кто-то просто забывает предупредить другого о чем-то важном. И в результате нелепица закручивается и наслаивается, как шоколадный рулет. Но никто ни на кого не обижается и не злится. Все живы и здоровы. Славный театр. Любительский. Поэтому добрый.

Где-то рядом за холмом Иосиф Флавий вместе с юным воином из пещеры запускает в небо огромного бумажного змея с изображением ангела. Очень похожего на того ангела, что печалился в стамбульской церкви. Наверное, это тот самый ангел. На храбром защитнике Йодфаты стильная желтая футболка с черными рукавами и пятнадцатым номером на спине. На груди красивая гордая надпись: «AC Yodfat». Им обоим весело. Там всем весело!..

Там не будут стучать в висках барабаны азарта — И Г-РАТЬ! ИГРАТЬ! ШПИ-И-И-ИЛИТЬ! Тишина… Только птички лоботрясничают и верещат… Жизнь без привычной мелодии «Вертепа». Никаких ля-ля-ля. Ля! Ля!!

Я стану спокойным. Абсолютно спокойным. Так как там ничто не может потревожить меня — там ничего не происходит. Ничего! И только радостно будет прыгать среди ласковых и безобидных людей маленький смешной песик по имени Соломон.