Игрушка для босса. Трилогия

Глава 3. Маргарита

Рабочий коллектив встречает меня как всегда, участливым безразличием и кофе. Чайник, согретый уже раз шесть, скрипит и пыхтит от сознания своей значимости, выдавая очередные порции пара. Моя соседка по рабочему столу Ирочка Белозерцева, тщательно скрывающая свою нежную и скромную душу, зыркает на меня так, что даже кофе тут же превращается в лед.

— Маргарита, я, конечно, могу простить твою женскую несостоятельность и эгоистичность, но, сколько можно воровать у меня сахар и кофе, притом ни разу, в качестве благодарности, не помочь с отчетностью? — фраза, брошенная немолодой женщиной, мной была бы принята близко к сердцу, если б не одно «но»: Иринка хоть и вредина, но вполне себе отходчивая коллега.

— Ир, я тебе уже полтонны должна того и другого. И поэтому какие-то пара ложек совершенно незаметно лягут на эту кучу уже просроченного кофе и сахара. Терпенье, мой друг, и все воздастся сторицей. Разбогатею, и вагоны первоклассной бакалеи когда-нибудь прибудут по твоему адресу, — женщина фыркает и отворачивается, хотя я ловлю на ее пухлых губах легкую полуулыбку.

Ире 36, и она не замужем. Поэтому становится ужасно недоброй, особенно, если рядом молодая и вполне привлекательная особь того же пола. Белозерцева тщательно следит за собой, внушая всем окружающим, что ей лишь двадцать пять-двадцать семь. Она всегда носит длинные юбки и кофточки с откровенным декольте (грудь четвертого размера позволяет), тем самым собирая офисных мужчин, как пчел на цветущую поляну. Я раньше все думала, почему она при всей стройности фигуры никогда не одевает мини. Ведь бабуины падки на красивые ножки. Но недавно тайна покрытая мраком была раскрыта.

Этим летом, когда в нашем офисе одиноко повизгивал не мощный кондиционер и Ирка, подняв полы своей юбки под столом, безгранично верила в то, что коллеги (может быть и в моем лице) не видят загадочную часть еще тела. Но забыв о главной женской составляющей — оценки индивидуумов своего пола. Мною, как еще одним соседом и соратником по рабочему процессу была замечена кривизна ее конечностей. Да такая большая, что можно смело между ее ног просунуть футбольный мяч и остаться незамеченной.

Во мне ее проблема вызвала лишь сочувствие. Подумаешь неровные ноги, и с такими живут и замуж выходят, если очень хотят. А Костик, видимо, имея другое мнение на этот счет, разнес новость по всему офису, чем вызвал ажиотаж. После раскрытия Иркиного секрета любителей глубокого декольте поубавилось, а она стала еще злей.

Наши возможные теплые взаимоотношения еще портит тот факт, что Белозерцева положила глаз на Генерального директора компании. А он впритык ее не замечает. Даже общается с ней, в те редкие встречи в его кабинете, когда он чихвостит всех сотрудников, не смотря в лицо, а куда-то сквозь нее. Словно разговаривает не с человеком, а с неодушевленным предметом.

Такое недоброжелательное поведение начальника влюбленную женщину до невозможности обижает. Но она перед ним держится достойно, а потом срывается на молоденьких практикантках, которых периодически вынуждена вести.

А ко мне Давид Хачатурович, а сокращенно Хачапури, как мы дружно его зовем, относится куда теплее и внимательнее. Часто встречаемся в коридорах организации. Общается неформально и даже немного флиртует. Восточный мужчина как не крути.

Ире такое внимание к моей скромной персоне совсем не нравится. Но и предъявить претензий мне не может, потому что знает, я дружу с родственницей босса, Зариной. Часто бываю в их доме. Общаюсь с начальником в неофициальной обстановке, поэтому и в офисе он ведет себя со мной свободно, по-дружески.

И поэтому она никак не может определиться, как ей быть. С одной стороны, я ей не нравлюсь, просто потому, что молода и привлекательна. Она считает меня своей соперницей и конкуренткой на внимание неженатых мужчин нашей фирмы. А с другой стороны, ей хочется поближе подобраться к объекту своего вожделения, а через меня это сделать вполне реально.

Поэтому ее отношение ко мне меняется день ото дня, а я уже привыкла к фырканью девушки и не обращаю особого внимания. Свободно пользуюсь ее чаем, кофе и с сахаром, но не потому что такая наглая, просто постоянно забываю принести свои. Зато в обеденный перерыв я щедро делюсь с ней молочной шоколадкой, которая всегда покоится в моей сумке или кофейными леденцами, которые помогают мне не спать, когда я полночи перед работой тружусь в мастерской над очередным заказом.

Кстати, теперь у меня появился постоянный клиент в виде молодой театральной труппы, для которой я шью сценические костюмы. Бюджет у них не большой, но для меня отличный опыт и возможность показать себя, поэтому работаю с энтузиазмом и интересом. Тем более ребята обещают, что когда прославятся и разбогатеют, усыпят меня золотом и бриллиантами. Я, конечно, лапшу с ушей вилкой снимаю. Зазвездятся и забудут, кто с ними пахал днем и ночью, как не крути. Да и ладно, нам славы не надо, и в тени вполне комфортно.

День завертелся, закружился бумажным вальсом составления никому не нужных отчетов. Нет не так…отчеты, они, естественно, очень нужны, но начальству лишь на 17 секунд, а некоторые просто для галочки. А еще ими можно постучать по столу или напугать кого то, но редко образовать.

В сумке оживает телефон, и я, оторвавшись от документов, быстро тянусь за гаджетом. А параллельно подмечаю, что Костик, вместо работы, щелкает неутомимой «косынкой». На приторно зеленом фоне мелькают крести и черви, собираясь в банальный пасьянс.

Ухмыльнувшись, достаю из дебрей мобильник. Не знает наш милый лохматый Костик, что админы отслеживают каждый компьютер компании. А потом отчитываются перед генеральным, сливая тех, кто отлынивает от обязанностей. А я в курсе, Давид как-то проболтался. Теперь даже в соцсети не захожу и в аське с девчонками не перебрасываюсь новостями. Мало того, что это чревато последствиями и можно лишиться премии, еще противно от мысли, что кто-то читает твою личную переписку.

На сотовом открываю конвертик. Сообщение от Насти (ныне уже Грановской) и фотка улыбчивого семейства. Пишет, что долетели хорошо. Но на взлете Алиса сильно плакала от заложенных ушек, потом перевернула еду, и ее вырвало на папу.

Я невольно улыбаюсь полученному сообщению. Крестница еще та егоза, хотя очень-очень обаятельная, это у нее не отнять. Какое-то чувство тоски невольно шевелится в душе, но я гоню смуту прочь. Что поделать, Настя теперь отломанный ломоть, у нее на первом месте семья. А подруги…хм…уже не в почете.

Из омута мыслей меня вытягивает негромкая трель стационарного телефона. Не задумываясь, подхватываю трубку, аппарат только для внутренней связи. На том конце моя непосредственная начальница — Арев Азатовна:

— Маргарита, — произносит грубоватый голос с ярким акцентом, — ты подготовила отчеты, которые я просила. Зайди ко мне, — и отключается.

Я безмолвно цокаю языком на это заявление и кладу трубку. Еще минут десять судорожно вбиваю в компьютер цифры и считаю. Второпях закончив документ, отправляю его на печать и иду к принтеру, который расположен в самом углу кабинета.

Наблюдаю, как Ирка Белозерцева, закинув ногу на ногу, тщательно поправляет на груди пышные рюши. Подкрашивает яркой помадой слегка обветренные губы и переобувается в туфли на высоких каблуках. Скоро обед и она готовится выпорхнуть как радужная летняя бабочка в кафе, которое находится на первом этаже здания. Чтобы поразить воображение большинства представителей сильного пола, которые с остервенением вгрызутся в свой бизнес ланч.

Вот чего ей неймется? Размышляю я, складывая в файл бумаги для начальницы. Живет себе девка спокойно. Свою квартиру имеет, доставшуюся от бабушки, хорошую машину недавно в кредит взяла, по заграницам катается два раза в год, ни в чем себе не отказывает. Завела бы любовника, если уж совсем одиноко и не парилась. Нет, вся извелась в поиске законного спутника.

И зачем ей этот штамп в паспорте, что он даст? Привяжет мужика пожизненно? А если он придурком окажется, так кому больше не повезет?

Или это просто маниакальное желание надеть свадебное платье и покрасоваться перед родственниками. Утереть нос ворчащим тетушками, которые за глаза называют старой девой. Им просто скучно в своей серой жизни, поэтому они смакуют чужую. Не более.

Я еще понимаю, если б она любовь искала, тут хоть есть ради чего пыжиться. Так нет, думаю, выскочит за любого, кто сподобится на предложение. Я, конечно, знаю, что она устала ждать принца на Пегасе, но это не повод перестать себя ценить.

Заглядываю в соседний кабинет, где за секретарским столом сидит Нарине. Девушка чуть старше меня, у нее шикарные темные длинные волосы, убранные в высокий хвост и глубокие карие глаза, такие большие (хотя это наверно из-за яркой подводки), что занимают пол лица. Она приветственно мне улыбается и через громкую связь докладывает начальнице о моем приходе.

Да, наш Генеральный директор пристроил в компанию всю свою многочисленную родню. Так уж принято у восточных народов и, если честно, это правильно. Лучше дать заработать близким, чем кормить незнакомых людей.

В армянских семьях очень крепки родственные узы. Например, Хачапури, хоть и был женат два раза, с бывшими остался в хороших отношениях. Содержит не только своих детей, но и супружниц. Помогает и заботится, чего не скажешь о некоторых русских мужчинах. Те, пока любят женщину, к детям нормально относятся, а если жизнь развела, так родное чадо тоже не нужно. Вы со мной не согласны? Может быть, у кого-то сложилось по-другому, а у меня именно так.

Негромко постучав в дверь, я вхожу в небольшой кабинет, где за столом возится с бумагами невысокая кудрявая женщина с густыми, черными, как смоль бровями, практически сросшимися у переносицы. С крупным, горбатым носом и пухлыми ярко накрашенными губами. В коричневых прямых брюках и трикотажной кофточке, щедро усыпанной стазами. Не успеваю и рта раскрыть, как Арев Азатовна жестом зовет меня к себе:

— Маргарита, этот невыносимый окулист обещал, что действие капель, с помощью которых проверяют глазное дно, пройдет в ближайшие часы. Но, представляешь, я до сих пор ничего не вижу, — она вздыхает и, сжав на затылке волосы, мечется взглядом по столешнице. — Сегодня очень важная встреча, а я не могу собрать все необходимое. Девочка, иди сюда, помоги, — начинает перечислять все то, что ей надо взять с собой.

Я не теряюсь, быстро складываю в кожаную папку то, что она просит, и отправляю в ее сумку.

— Вот и отлично, — начальница быстрым шагом идет к шкафу, чтобы одеться. — Ты поедешь со мной на встречу, поможешь с записями и остальным, — выдает хоть и в приказном тоне, но достаточно мягко, в виде просьбы. А я нечаянно цепляю взглядом блестящую, украшенную камушками заколку, торчащую из внутреннего кармана сумки руководительницы, и не могу отвести от нее взгляд.

Она мне нравится, определенно. Пролетает в голове. А в теле постепенно просыпается волнение. По нервным окончаниям страсть поднимает вверх, захватывая меня целиком. Я чувствую нарастающее внутреннее напряжение и распирающее чувство необходимости завладеть этой прелестью. Дыхание сбивается, и я облизываю пересохшие губы, не сводя глаз с сияющей, жизненно необходимой мне вещи.

— Маргарита, Давид ждет, чего ты застыла, иди, одевайся, — ее голос звучит, словно сквозь вату: тихо и далеко, а я то сжимаю, то разжимаю пальцы, не в силах с собой совладать. — Маргарита, — внезапно некрупная женская ладошка касается моего плеча, а я отлипаю от заколки и поворачиваю голову к начальнице.

— Что? — рассеянно переспрашиваю и на секунду прикрываю глаза, чтобы собраться.

— Ты где витаешь? — усмехается взрослая женщина. — Спасть надо больше, — а я, тряхнув головой, прихожу в себя.

— Да, да, я сейчас, — разворачиваюсь и, не смотря на вожделенную заколку, на ватных ногах удаляюсь из кабинета.

Что это было? Встревоженно тру лоб, натягивая мутоновый полушубок и высокие кожаные ботфорты. Давно меня так не прихватывало. Подойдя к своему столу, делаю большой глоток остывшего чая и уронив голову на грудь, шумно выдыхаю.

Маргарита, брось дурить. Внутренне приказываю самой себе. Год держалась, а тут на тебе. Подхватываю небольшую, черную удлиненную сумку и разворачиваюсь лицом к коллегам.

— Я с Азатовной на встречу, — сообщаю любопытным Варварам. — Если кому понадоблюсь, звоните на сотовый, — еще раз отпив из стакана, иду на выход.

— Везет тебя, — за спиной тянет Костик, прокручиваясь на офисном кресле. — Налопаешься от пуза, а у меня дома в холодильнике мышь повесилась, и муравьи сдохли, — жалуется лохматый, а я усмехаюсь — Консервы наше все, — обернувшись, подмигиваю парню. — А если не нравится, то в Москве полно забегаловок, которые накормят от пуза.

— Фу, — кривится мужчина, от меня и так за километр Макдональдсом несет, а от Ростикса вообще понос… — продолжение жалостных речей уже не слышу, выхожу в пустой коридор.

Глянув в сторону лифта, решаю спуститься по лестнице. Какая-никакая зарядка, при моем сидячем образе жизни. Мало того, что вес прибавляется, еще и геморрой заработать можно.

Все в субботу или воскресенье начну бегать по утрам. Хотя бы понемногу, пару кругов по стадиону. Уже который раз я это себе обещаю. Созвонюсь с Зарой или Анфиской, кто-нибудь мою затею точно поддержит. Толкаю тяжелую входную дверь и выхожу на улицу, где в лицо бьет холодный с ледяными крупицами ветер.

Морщусь от неприятных ощущений и почти бегом скольжу к машине, где внутри ждет меня начальница. Забираюсь в теплый салон и выдыхаю. Надо бы приучить себя носить шапку, давно не малолетка. Это в школе мы красовались друг перед другом, щеголяя в мороз с открытыми головами и распущенными волосами. А потом неделями валялись с ангиной.

Хорошо еще менингит стороной обошел, а то был бы полный пердимонокпь. Сейчас важно заботиться о своем здоровье, у меня столько планов. Мы с Анфиской отхватили дешевые путевки в Турцию на пять дней. И Зара упросила дядю, дать мне отпуск. Так что я очень, очень хочу поехать, погреться на солнышке, и болеть мне нельзя.

Машина движется медленно, постоянно притормаживая, пробки в Москве никто не отменял. Азатовна с кем-то эмоционально разговаривает по телефону на своем языке, который я не понимаю. А я перекидываюсь сообщениями с Зариной, у которой закончились пары и она спешит домой, чтобы переодеться и отправиться на аква-аэробику в бассейн. Вот молодец, не то, что я, лентяйка.

Ресторан, у которого останавливается наш автомобиль, большой и очень красивый, но мне незнаком. Хотя понятно, в нем подают южную кухню, в другие места мы не ездим. Выбираюсь из салона в зиму, закутавшись в полушубок, иду следом за начальницей.

В гардеробе сдаем вещи и проходим в зал, где играет негромкая музыка, а за большим деревянным столом, покрытым светлой скатертью, восседает наш Генеральный директор в компании еще нескольких довольно взрослых мужчин.

Завидя нас, некоторые поднимаются с мест. Весело приветствуя на своем языке, обнимаются и целуются с Азатовной, от чего я делаю вывод, что они хорошо знакомы. Начальница приставляет меня, и я неловко улыбаюсь.

Ой, как много восточных мужчин, которые не скупятся на комплементы.

Официантка приносит чистую посуду и шустро расставляет на столе. Я сижу напротив генерального, который смотрит на меня и улыбается как-то радостно, с хитрецой, от чего я внутренне напрягаюсь, задаваясь вопросом, что он задумал.

Да уж, ситуация. Проносится мысль. Эта вечеринка до ночи затянется, да и Хачапури меня так просто домой не отпустит. Чует моя пятая точка, вечер будет долгим и непростым.