Игрушка для босса. Трилогия

Глава 11. Я не та, из — за которой мужчины в огонь и под пули

Даже не знаю, как реагировать на это хамское вторжение в мое личное пространство. Послать его куда подальше или для убедительности чем— нибудь тяжелым запустить. А он, приняв мое ошарашенное молчание за приглашение, обходит кровать с другой стороны и как ни в чем не бывало, плюхается на нее. Нащупав на постели подготовленный мной пульт, включает телевизор.

— Что смотреть будем? — перещелкивая каналы и, не останавливаясь ни на одном, интересуется. — Может ужастики? — хитро подмигнув, снова возвращает свое внимание экрану. — Или пиратов? Что ты любишь?

А я вопросительно приподнимаю бровь и развожу руки в стороны, потому что от возмущения все слова стоят в горле колом. Ох, недаром говорят, что наглость второе счастье!

— Ты ничего не попутал, царь зверей? — ко мне наконец — то возвращается дар речи. — Это моя территория, чужакам тут не место, — и глаза кровожадно прищуриваю, вдруг испугается. Но он только улыбается в ответ.

— Мне скучно, я четыре часа из Лондона в Москву летел, и все это время спал, теперь не хочу, — спокойно сообщает и, поудобней подбив под себя подушку, закидывает руку за голову.

Вот радость — то какая, а я пахала как Сивка — Бурка, ничего? Ворчу про себя, не сходя с места.

— Да ладно хохлиться, я предлагаю по — дружески посмотреть кино, что в этом ужасного? — похлопав ладонью по моей уютной постели, заманивает к себе. И для пущей убедительности добавляет: — иди суда, я тебе подарок из Англии привез интересный, — но я, подперев бока руками, грозно свожу брови. Хватит игрушек, надоело, сейчас получит по пятое число.

— Роберт, ты можешь всю ночь гулять и смотреть все, что угодно, но только у себя, — начинаю ругаться, видимо по — другому никак от него не избавиться.

— А я спать хочу, устала как савраска. Весь день на работе пахала, как Папа Карло…Тебе выйти помочь или сам свалишь? — недовольно рычу. Да, когда надо я могу быть очень злой.

Сейчас мы не начальник и подчиненная, роли в офисе сброшены. Он просто наглый парень, который никак не хочет понять, что переходит все границы. А я встревоженная одинокая женщина, в спальню которой неожиданно завалился малознакомый мужик. Поэтому я открыто грублю, а что еще мне делать, чтобы его прогнать?

С лица Роберта сползает игривая улыбка. И он, озадаченно почесав затылок, поднимается с постели. Выключив телевизор и положив пульт на тумбу, идет на выход.

Наверное, я завтра пожалею, что не нашла других, более мягких слов, чтобы его выпроводить, ведь в дальнейшем мне работать под его руководством. Но это будет завтра, а сегодня я собой горжусь. Но вместо того, чтобы покинуть мою комнату, Роберт подходит вплотную и, притянув меня в себе, крепко обнимает.

— Прости, я идиот, не подумал, что ты после работы. И правда, сегодня только пятница, это я два дня отсутствовал, — произносит тихо, уткнувшись носом в мои волосы. — Просто хотелось побыть с тобой чуть дольше, — честно признается.

А я, подняв на него глаза, пытаюсь понять: он искренен или просто издевается. Смотрю в его серьезное спокойное лицо, а в голове прокручиваю услышанные слова, от которых у меня начинает щемить сердце. Я так давно не чувствовала себя кому — то нужной и важной. Забыла, как это быть любимой, аж плакать хочется. А он продолжает:

— Я обещаю не приставать, просто немного с тобой побуду и уйду, — гладит ладонью по мокрым волосам, а я стою не шевелюсь, растерялась. — Даже не знаю, что со мной происходит, просто тянет к тебе и все. Не могу сопротивляться, — так искренне звучат его слова, что хочется им верить.

Наверно это неправильно, остаться наедине с несвободным мужчиной. Наверное, я назавтра буду себя ругать, что так поступила. Но сегодня мне нравятся его уютные объятья, и уверенный грубоватый голос, который успокаивает. Мне приятно его теплое дыхание, щекочущее макушку и аромат свежей мокрой листвы, которым он пахнет. И я уже совсем не хочу, чтобы он уходил.

— Полчаса, — тихо произношу я, сдаваясь. — Посмотрим телек и все, — эх, куда же делась моя совесть! Видимо в обмороке от происходящего.

Аккуратно выбравшись из его объятий и заметив легкую улыбку на губах парня, иду к постели, просто потому что больше некуда сесть, а он движется за мной. Забираюсь с ногами на матрас и чтобы не нервничать, хватаю пульт, а Роберт растягивается поперек кровати.

Пощелкав по ночным каналам, останавливаюсь на каком — то фильме. Какая разница, что смотреть, все равно мой мозг от усталости ничего не воспринимает. А Роб, перевернувшись на бок и достав из кармана штанов небольшую розовую пластиковую коробочку, протягивает мне. Но я почему— то снова вспоминаю бывшего.

Костя никогда не дарил мне подарки, даже на день рождение или Новый год. Просто отшучивался, или заявлял прямо, что не заслужила. А я разве собака, чтобы служить или солдат призывник? И как только терпела этого урода?!

Я вроде всегда была адекватной девушкой, знающей себе цену, но нет, все равно нарвалась на придурка. Так ладно, в баню бывшего! И что же там внутри? Открываю крышечку с милым белым бантиком и с предвкушением заглядываю внутрь. В принципе, я даже печеньке буду рада. Ведь цена подарка не главное, важно то, что человек, выбирая его, думал о тебе.

Двумя пальцами подхватываю тонкую серебряную цепочку, на которой болтаются все достопримечательности Лондона, и с любопытством рассматриваю яркий брелок для ключей. Тут и даблдеккер (красный двухэтажного автобуса), и бордовая телефонная будка с мизерным таксофоном внутри, и статуэтки знаменитого лондонского Тауэра и часовой башни Биг — Бен, даже трубка Шерлока Холмса имеется. Каша — малаша, но такая милая.

Поднимаю глаза на Роберта и искренне ему улыбаюсь. Думаю, что если бы он подарил нечто дорогое и значимое, я бы не приняла, потому что взяток не беру, а это с удовольствием. Обычный ни к чему не обязывающий сувенир, как способ поделиться с человеком впечатлениями о другой стране, это то, что нужно

— Супер! — широко ему улыбаюсь, а он смотрит на меня как — то странно, изучающе, но я не придаю этому значения. — Мне очень нравится, — спустив ноги на пол, отправляюсь к сумке. Выудив оттуда ключи, тут же подцепляю к ним брелок. — А звенят как здорово, прямо колокольчики, — трясу связку, — и среди вещей теперь не потеряются, — перебираю пальцами красивые фигурки.

Но в долгу оставаться мне совсем не хочется, поэтому пару секунд порывшись в сумке, выуживаю оттуда маленькую шоколадку «Аленка» и, вернувшись на постель, протягиваю ее Роберту.

— Это тебе от меня в знак благодарности. Эксклюзивный российский сувенир, очень вкусный, — но он в ответ смеяться начинает. Со словами: «ты неподражаема!», откидывается на спину и закрывает лицо рукой.

И чем его так шоколадка развеселила? Размышляю я. Может названием или размером? Или он посчитал мою выходку детской? Отодвигаюсь от него подальше. Э нет, дорогой, никаких других знаков внимания ты от меня не дождешься! Так что лучше топай к себе, тебе здесь ничего не обломится.

Но он, перевернувшись на живот, ко мне ближе подбирается, только на полпути, заметив мое беспокойство, останавливается.

— Вот первый раз вижу, чтобы на меня так женщины реагировали. Я же обещал, что не трону, чего ты меня боишься? — ворчит. Подперев голову рукой, свободной ладонью начинает распечатывать шоколадку. — Я вообще — то свое слов держу, так что успокойся, — протягивает мне половинку сладости, а вторую отправляет в рот. — Русский шоколад ни с чем несравним, даже бельгийский черный мне меньше нравится. Когда домой возвращаюсь, увожу с собой пару плиток, — сознается он, а я, забрав лакомство, задаю вопрос, который давно на языке вертится:

— А зачем ты в Лондон ездил? И как тебя с работы отпустили? — а он усмехается.

— А кто меня удержит? Моя задача — поставить фирму на ноги, а для этого постоянно быть в офисе не обязательно, — и тут же с игривой улыбкой интересуется: — А ты меня ждала, искала, скучала? Думала, я больше не вернусь? — многозначительно подергивает левой бровей, заигрывая.

Я возмущенно закатываю глаза: «ну и самомнение у человека!». Фыркнув про себя: «размечтался», не собираюсь реагировать на эту провокацию, пусть думает, что хочет. И осознанно проигнорировав вопрос, задаю свой:

— Откуда ты так хорошо знаешь русский язык? Учился здесь? — забираюсь под одеяло, потому что только сейчас сообразила, что я в одной майке и опять без лифчика.

А я — то все думала, почему он ко мне постоянно подползает. Теперь понятно, видимо его мои «молочные берега» манят. Мужики падки на пышные формы. Вот идиотка!

Натягиваю покрывало по самое горло. Надо было сразу кофту надеть. А Роберт, наблюдая, как я шустро от него прячу свои прелести, грустно вздыхает, но на вопрос все же отвечает:

— У меня мать русская, а отец англичанин. А учился я в США, там, кстати, с Грановским познакомился, — как только моя голова касается подушки, я понимаю, что глаза слипаются так, что не разодрать ресницы. Широко зевнув, пытаюсь не заснуть, но получается плохо. — У меня в Подмосковье бабка с дедом живут, вот хочу на этих выходных к ним сгонять, — что еще лопочет Роберт, я не слышу, медленно, но верно уплываю в мир сновидений.

Я просыпаюсь от настойчивого телефонного звонка. В голове пролетает ленивая мысль: да ну его, у меня выходной, не буду отвечать. Но снова заснуть не удается, поэтому потянувшись, сажусь на постели. Оглядевшись по сторонам, понимаю, что в комнате я одна.

И как я вчера ухитрилась заснуть в присутствии чужого мужчины с разбушевавшимися гормонами? А вдруг он не удержался бы и напал на мое опочивающее расслабленное тело. Раскрепощенно и изощренно надругался над ним, да не один раз.

И тут же начинаю хихикать над собственными дурацкими мыслями, представив, как сгорающий от желания Роберт со стекающими по подбородку от предвкушения тягучими слюнями и горящими алым цветом вожделения глазами на пузе ползет ко мне по кровати. По пути скидывая с себя обмундирование, самодовольно демонстрирует все прелести телесных бугров. Облизываясь, тянет загребущие ручонки к моим запретным «персикам» и жарко обещает неземную любовь в постельных тонах.

Вот умора! Схватившись за живот, начинаю хохотать в голос. Воображение у меня что надо, хоть эротику пиши.

Ладно, помечтали, и будет, пора в душ, подбадриваю себя и поднимаюсь.

То, что Роберт сдержал обещание, и как положительный персонаж вовремя свалил из моей комнаты, в принципе, на руку не только мне, но и ему. Потому что «картинка», которую демонстрирует мне зеркало ванной комнаты, может довести до икоты даже самого психически стойкого индивидуума, что говорить о нервном Суслике. Он бы, наверное, узрев меня, поперхнулся слюной.

Кажется, что у меня один глаз расположен ниже другого, за счет обширной черной тени, смесь синяка и размазанной туши, раскинувшейся на нижнем веке. И ресницы так плотно слиплись, что одна лампочка даже не включается. На щеке приклеилась улитка из выдранных за ночь спутавшихся волос, брови отчего — то стоят дыбом. И все это великолепие завершает, выросший на носу, на самой пипке, как гриб после дождичка в четверг, крупный алый прыщ.

Красота неземная, можно прямо сейчас замуж выдавать!

Вот это точно полный пиздец! Я растеряно оседаю на крышку унитаза и подтягиваю к груди одну ногу. Думала сделать как лучше, сохранить хороший макияж, но получилось ровно наоборот. Во сне я постоянно ворочаюсь и часто чешу глаза, в общем, на лице у меня сейчас практически Ташизм Жоржа Матье. Даже муха, непонятно откуда взявшаяся ранней весной в квартире, со страху перекрестилась бы, если б могла.

Нет, в таком виде я не только не выйду на публику, но и к зеркалу больше не подойду. Хватит с меня страшилок на сегодня! Да что за наказание, обязательно, если хочешь хорошо выглядеть, либо мухоморы по лицу разбегутся, либо герпес на губе зацветет.

Разозлившись, возвращаюсь в спальню. Нет, сдаваться я не намерена, это не в моем стиле. Найдя в сумке мобильник, набираю Маргошке в надежде, что она сможет все исправить. И не важно, что комната подруги, совсем рядом, я и носа отсюда не высуну в таком в виде.

Ровно через пять минут в мою дверь раздается громкий стук, а я, два раза переспросив, одни ли пришли подруги, впускаю их внутрь. Пока ждала девочек, я смыла весь абстракционизм с лица и даже нанесла слой питательного крема, всегда таскаю его с собой в сумочке, и теперь выгляжу довольно прилично, не считая желто — черного уже поджившего фингала.

— Фиска, кто тебя так? — первым делом ко мне подходит Марго. — Или ты с кровати ночью неудачно слетела? — тут же выдает нелепую догадку. А я морщусь от ее прикосновений к лицу, так не люблю оправдываться, но врать подруге еще хуже.

— Да Костя приходил, — вздыхаю я и тут же обижено выкладываю правду.

Пока жалуюсь, Маргошка кропотливо колдует над моим лицом, гримируя. Когда мы учились в университете, наша Фурия посещала курсы макияжа, поэтому за полчаса может из любой жабы сделать Василису Прекрасную и обратно.

— Хочешь, мы прямо сейчас поедем к этому уроду, — эмоционально предлагает Настя, она — то в курсе ситуации, — ребята его в момент на лавку намотают и отколошматят в лучших традициях русских отбивных, — а я усмехаюсь. В принципе, идея очень заманчивая, только не хочется тратить выходные на этого гамадрила. Лучше в другой раз. А мне на телефон приходит смс.

Настя, чтобы я не вставала и не прерывала процесс наведения красоты, передает мне мобильник. Первым делом просматриваю пропущенные звонки: один от мамы, два от Лильки с работы, и несколько от моего дорогого начальника. А это интересно, довольно растягиваю губы.

Нет, перезванивать ему я не буду, думаю, мы и так скоро увидимся, читаю только недавно прилетевшую смс:

«Не смотри в окно, во мраке душу потеряешь»

О — го — го, снова это бредоносец. И кому так шутить нравится? Но самой слегка не по себе становится. Надеюсь, это только чья — то нелепая забава, не более.

O — ro — ro, снова это бредоносец. И кому так шутить нравится? Но самой слегка не по себе становится. Надеюсь, это только чья — то нелепая забава, не более.

— Все готово! — отойдя на метр, Марго скептически осматривает свою работу. — Синяка не видно, цвет кожи хороший, выглядишь естественно. Насть, как тебе? — интересуется она. И теперь уже обе девушки разглядывают меня как эксперты качественную копию картины знаменитого мастера.

— Красотка! — Настя выносит свой вердикт. — Прямо хоть сейчас на обложку журнала, — подмигивает мне. — А теперь одевайся и выходи на улицу, парни там шашлык затеяли, — сообщает она, а я тут же бросаю взгляд на дисплей телефона. Ничего себе я проспала, уже половина первого. — Герка с Антоном после обеда на работу едут и я с ними, там очередной аврал. А Роберт вроде планировал к родственникам сгонять. В общем, времени мало, в темпе.

Я быстро натягиваю свои джинсы и свитер, а волосы собираю в высокий хвост. Покидав остатки вещей в сумку, я — то думала, мы едем в гости к Марго на все выходные, поэтому набрала одежды, стартую за девочками, которые ждут меня в дверях.

На улице витает непередаваемый коктейль из ароматов леса, костра и вкусной еды, такой аппетитный, что во рту начинает собираться слюна. Обвожу двор взглядом, оценивая, кто где, и получше закутываюсь в пальто, потому что довольно ветрено.

У мангала с увлеченным видом колдует Роберт, куртка как всегда нараспашку, внутри светлая футболка, шапки сроду нет. Нанизывая заранее замаринованные кусочки мяса на шампуры, он отправляет их жарить. Периодически опрыскивая шашлык соусом, изворачивается от клубов дыма.

Рядом с ним Герка возится с овощами, чистит запеченные помидоры, баклажаны и перцы от кожуры, рубит на мелкие кусочки и, добавив туда много зелени и чеснока, делает какое — то вкусное месиво. А Антон, расхаживая взад вперед, с кем — то негромко общается по телефону.

Марго, вздохнув, тут же отправляется к мужу. Что — то шепнув ему на ухо, пытается забрать телефон, а он мягко, но настырно сопротивляется. А мы с Настей идем погреться к костру и заодно узнать, не нужна ли наша помощь. На что Герка с улыбкой отвечает, что мужики вполне справятся сами.

Герман с Настей отправляются в дом, относить готовые блюда, а я встречаюсь взглядом с Робертом, который сняв первую порцию поджаристого шашлыка, пальцем манит меня к себе. Макнув кусочек мяса в помидорно — чесночный соус, который ребята сами сделали, протягивает мне тарелку. А я про себя отмечаю, что наблюдать за тем, как готовят красивые парни, просто непередаваемый кайф.

— Привет драчунья, — улыбается он, вдогонку протягивая мне вскрытую баночку пива. А я удивленно приподнимаю бровь. С чего это он ко мне так обращается? Но еду и напиток забираю.

Не скрою, у меня в голове несколько раз проскальзывала мысль, огреть его по затылку чем — нибудь тяжелым, когда он на работе зверствовал. Но вроде я ни разу не воплотила задумку в жизнь, а телепатией Роберт не обладает.

— Мы вроде с тобой не ругались, так почему я драчунья? — любопытствую, отправляя мясо в рот, но кусочек такой горячий, что я, приоткрыв губы, начинаю быстро дышать, а Роб улыбается.

— Ну не знаю, не знаю… — тянет загадочно. Повертев чистый шампур перед собой, хитро добавляет: — ты атлетично во сне брыкаешься, а какие пируэты ногами выписываешь, любой фигурист позавидует, — усмехнувшись, с довольством наблюдает за моей реакцией.

Оппа, все — таки он спал у меня, прикусываю нижнюю губу. И «Черный квадрат» Малевича, размазанный по моему лицу тоже видел? Ой, мамочки! Стыдливо прикрываю глаза рукой, не зная, что ответить. Я — то думала, он как настоящий джентльмен, убаюкав даму, дабы не смущать, отправился в свою опочивальню. Но нет, перевелись видимо в Англии джентльмены.

— Это был тонкий намек, на толстые обстоятельства, а именно, чтобы ты топал к себе, — вредно тяну я, а зачем он меня дразнит. — Вот не стыдно тебе пользоваться ситуацией, когда уставшую после долгого трудного дня женщину, сморил сон, — вот нахальная морда, я была о нем лучшего мнения!

— Совесть придумали злые люди, чтобы она мучила добрых, — заговорчески шепчет он, а я как идиотка, подавшись вперед, прислушиваюсь. — Поэтому нет, со мной все в порядке, — невозмутимо кладет на мою пустую тарелку еще один кусочек ароматного шашлыка, а сверху поливает остреньким соусом.

Вот засранец, мысленно осуждающе цокаю языком, совсем мужик распоясался!

— Кстати, мне придется поехать с Грановскими в офис. Герману нужна моя помощь в урегулировании некоторых вопросов, — он подходит ближе и кладет руку мне на талию. А я вопросительно веду взглядом за его хамской конечностью. Вместе проведенная ночь, не повод считать, что ему все можно. — Но как ты отнесешься к тому, что я заеду к тебе в воскресенье вечером? Сходим куда — нибудь поужинать, а потом…ну придумаем, — ухватив кончик моего длинного хвоста, наматывает себе на палец.

Значит, мне не показалось, и Роберт правда решил за мной приударить. И с чего вдруг? Не думаю, что ему нравятся пухлые девушки. Что у него с Анжеликой? Они расстались? Поэтому он в Лондон летал? Вопросы, вопросы и ни одного ответа. А обсуждать с ним эту тему неловко. Замечаю, что Марго, стоящая рядом с мужем, наблюдает за нашим общением, а из дома выходят Грановские.

— Потом поговорим, — я выбираюсь из рук Роберта, неудобно. Ребята знакомы с его девушкой, а со стороны можно подумать, что я к нему подкатываю. Сначала надо расставить все точки над «i», а потом уже принимать решение. Роберт, отпустив меня, снова берется за шашлыки, а я отхожу в сторону.

Завтрак, он же обед пролетает быстро. Антон, практически ничего не съев, подгоняет парней, ему срочно надо в офис. Поэтому, перекусив, мы расходимся по своим комнатам, чтобы собрать вещи и отправиться в Москву.

Жаль, конечно, что мне не удалось осмотреть хоромы Заречных. Огромный дом, территория ухоженная, но времени на экскурсию ноль. Надеюсь, я не в последний раз в гостях у ребят и мне еще выпадет шанс поглазеть на эту красоту, все же теперь тут живет Марго. Даже не верится, что у моей подруги такой крутой муж. Везет кому — то!

А как мы будем добираться? Проскальзывает мысль. Если ребятам некогда, может мне такси вызвать? Надо уточнить у Насти. Выхожу из спальни, размышляя, в какой комнате остановились Грановские, а где — то на первом этаже слышны голоса ребят.

Отлично, сейчас спрошу, топаю вниз по лестницы, а мой слух улавливает негромкий, но эмоциональный диалог Насти и Германа.

— …ты видел, как он с Фиской общается, по — моему, она ему нравится. Но как же Анжелика, ты говорил, что они пять лет встречаются? — Настя надевает белый норковый полушубок и, присев на боковину кресла, смотрит на мужа. А Герман отмахивается.

— Сколько его помню, он всегда от нее гулял, — хмыкает Герман, подходя ближе к жене. — Роберт в силу своей профессии по полгода, году проводит в чужих городах, а порой и странах. А Анжелика сейчас работает в Америке. Думаешь, он все это время блюдет ей верность? — усмехнувшись, берет жену за руку. — Но факт в том, что, несмотря на все обстоятельства, он всегда к ней возвращается. Не знаю, что у них за отношения, довольно странные. Но не уверен, что с Анфисой у него все серьезно, наверно просто развлекается, — пожимает плечами, а Настя надувается.

— Вот гад блудливый! — ворчит она, поднимаясь. Надо с Фиской поговорить, и так у нее личная жизнь не складывается. Мало ей придурка Кости, еще этот подкатывает, — хмурится.

— Насть не лезь, а то потом виноватой останешься, — наставляет Герман. — Они взрослые люди, сами разберутся! Пойдем на улицу, мне жарко, там подождем остальных, — тянет ее к двери.

Я смотрю перед собой, но ничего не вижу. Слова Германа, словно зависнув в воздухе, кружатся надо головой в странном вихре, а внутри все обрывается и тухнет.

И на что я надеялась? Сразу было понятно, что мы с Робертом люди разных галактик. Но ожог на сердце от разочарования в мужчинах все равно пульсирует от боли.

Ладно, лучше рано, чем поздно, пока по — настоящему ему не поверила. Если Роберту нужна женщина на ночь, то пусть к шлюхе катится, собирает болячки, а я пас. Злоба внутри, словно зубастый монстр, поднимает голову и скалится. Блядь, да почему мужики все одинаковые?! Как же обидно!

Все, Анфиса, хватит душу истязать, в этом нет смысла. Далеко не новость, что все красивые парни бабники, так почему Роберт должен быть исключением? Пофиг, пусть живет, как хочет, только меня не впутывает. Больше знать его не хочу!

А если он на работе приставать будет, то получит стулом в репу. Я ведь не только пирогами кормить могу и с отчетами помогать, но и по — крупному пакостить. Так что не стоит судьбу испытывать в моем лице, как не крути, все равно в проигрыше останешься.

Вызываю себе такси, чтобы больше не встречаться с гадким Сусликом и, забрав из комнаты свои вещи, выхожу на улицу. Соврав Насте, что возникли срочные дела, прошу подругу за меня извиниться перед хозяевами дома. Забравшись в подъехавшую желтую машину с шашечками, обещаю ей, что вечером позвоню, и тут же покидаю красивый коттедж Заречных.

Мне не нужен Роберт, мне не нужна любовь, больше не хочу отношений. Пусть он катится в пропасть, где ему и место!