Икс, Игрек, Зет

ВОРОБЕЙ И СОКОЛ

Утром мама сказала:

— Папа велел передать, чтобы ты был в студии в одиннадцать. Какую-то пленку там проявляют.

— Я не смогу, мамочка. У меня дело.

— Что за такие таинственные дела, хотела бы я знать? Носишься, носишься по городу целыми днями. То от книг не оторвать было, а теперь совсем их забросил. И уроки… Когда ты думаешь уроки делать, интересно? Три дня осталось.

— Нам не задали на каникулы.

— Ничего?

— Ничего… Елизавета Петровна сказала, чтобы мы не перегружались.

Мама засмеялась:

— А то, я смотрю, ты очень загружен…

На улице снова потеплело. Солнышко старалось вовсю, и зима опять заплакала горючими слезами. От теплого асфальта потянулся легкий парок. В тех местах, где тротуары уже просохли, возникли классики, начерченные мелом. Первые энтузиасты этого вида спорта прыгали на одной ноге, расстегнув шубки и тяжелые зимние пальто.

Всем было весело. Весна улыбалась прохожим, и они улыбались друг другу.

У входа в библиотеку Саню ждали Боря и Воробей. Они снова проделали весь вчерашний путь: раздевалка, вестибюль, зал. Только на этот раз здесь было гораздо меньше народа и за столом выдачи сидела не старушка, а мама Воробья.

— Обождите, ребята. Сейчас подойдет Констанция Сергеевна.

Констанция Сергеевна оказалась той самой старушкой, которая вчера встретила их так неприветливо.

— Вот эти? — спросила она у мамы Воробья и, подойдя к ребятам, улыбнулась: — Обиделись на меня?.. Вы уж не обижайтесь. Как раз до вас приходили двое — такие нахалы! Дайте нам «Медного всадника без головы» — и еще ухмыляются. Я подумала, вы тоже из их компании… Прошу за мной. В хранилище!

Старушка произнесла это слово торжественно и многозначительно. Вероятно, точно таким же тоном ученый-атомник приглашает гостей осмотреть свою гордость: какой-нибудь невиданный реактор или синхрофазотрон.

Они гуськом прошли две большие комнаты, уставленные полками с книгами, и оказались в третьей, точно такой же, как и две предыдущие, только, пожалуй, несколько более светлой и просторной.

— Лидушка, — сказала старушка женщине в черном халате. — Дай-ка им «Новейшую и полную поваренную книгу».

— Этим?!

— Ну что ж, раз их интересует. Посади их за стол у окна. Пусть здесь посмотрят. — Старушка пошла к выходу, но, вспомнив, остановилась. — А ты знаешь, где она лежит? На полке редких. Внизу.

— Знаю. Ее уже сегодня смотрели.

Саня встрепенулся. Смотрели?

— Кто? — не мог удержаться он.

Библиотекарша покосилась на него, но ответила:

— Археолог один. Басистов.

Археолог? Неужели…

— Рыжий! — воскликнул он.

— Как раз наоборот. Черный.

Нет, не тот…

— А зачем ему?

— Что у тебя, монополия на поваренные книги? — библиотекарша посмотрела на него сердито. — Руки чистые?

Ребята, как по команде, повернули к ней ладони.

— Идите к столу. Я принесу…

И вот перед ними лежит большой том, переплетенный в старую, всю потрескавшуюся, темно-серую кожу. Трое рук сразу хватаются за верхнюю крышку переплета.

— Так нельзя, — останавливает друзей Боря. — Порвем! Пусть Саня один.

Саня медленно открывает титульный лист.

— «Новейшая и полная поваренная книга, — читает он вслух. — Тысяча семьсот девяностый год».

Он переворачивает страницу. На следующем листе — овальная печать. «Из книг Ф. В. Федорова», — гласит надпись.

— Она! — радостно восклицает Саня.

— Она! — шепчет Боря.

— Она! — улыбается Воробей.

Ребята начинают листать страницы. Мелькают странные и непонятные названия блюд: «Пастернак с собайоном», «Стуфат по-итальянски», «Гусарская печень», «Марешаль из пулярки»…

— Вот это да! Не хотите попробовать?

Саня, смеясь, показывает пальцем на три строчки, набранные черным шрифтом: «Голова старого вепря и прочия жаркия, подаваемыя холодными на стол в день Светлаго Христова Воскресенья».

— Дальше, дальше! — торопит Боря.

Вот уж и конец. Нет внутри книги никакого тайника. Теперь надо внимательно осмотреть переплет. Верхняя крышка не очень толстая. Саня на всякий случай прощупывает ее пальцами: бриллианты бывают и небольшие, с горошинку, даже меньше — он спрашивал у папы.

Ничего нет!

А сбоку? Тоже ничего.

Остается нижняя крышка. Вон она какая тяжелая!

— Двойная, ребята! — торжествует Саня. — Вот одна стенка, вот другая…

И вдруг Санины пальцы нащупывают на краю переплета разрез. Бледнея, он поднимает крышку.

Так и есть! Нижняя крышка переплета разрезана. Она пустая и дряблая, как выпотрошенное рыбье брюхо!

Долгое время ребята сидели молча, потрясенные неудачей. Кто-то побывал здесь до них!

— Археолог тот. Басистов, — наконец уныло произнес Саня.

Воробей потрогал разрез, посмотрел его на свет.

— Не может быть! Разрез старый. Видишь, сколько пыли?

Он снова стал медленно листать страницы. Что-то привлекло его внимание.

— Послушай, Сань, может, никаких драгоценностей здесь и не было?

— А письмо?

— В нем ведь не сказано: «Бери в книге» или «Ищи в книге». Сказано: «Смотри в книге».

— Какая разница?

— А такая, что надо смотреть получше… Вот здесь, например, подчеркнуты какие-то цифры. Видишь?

Саня глянул через плечо Воробья. В самом деле, под некоторыми номерами блюд виднелись карандашные черточки. На другой странице тоже. И на третьей…

— Ты думаешь, шифрованное сообщение?

— Не знаю. Может быть. Посмотрим.

— Правильно! — Саня вновь воспрянул духом. — Шифрованное сообщение. Где искать драгоценности… А, Борь?

Боря верил и не верил.

— А разрез?

— Что разрез! Что разрез! — закипятился Саня. — Много ли драгоценностей сюда положишь! У Федорова знаешь сколько их было! Целые сундуки!

— И он их спрятал, — поддержал его Воробей. — Закопал или в стене замуровал. А где — здесь сказано!

Он ткнул пальцем в книгу.

— Хорошо, предположим, шифр, хотя вы еще не доказали, — Боре и самому хотелось, чтобы это был шифр, но он не любил принимать все на веру. — Думаете, расшифровать так просто?

— Ого! Уже ему и расшифруй! Давай сначала выпишем, что подчеркнуто.

Они принялись за дело. Воробей внимательно осматривал страницы и диктовал:

— Девять… Два… Семь… Двадцать… А здесь почему-то не цифра подчеркнута, а точка.

— Ну ее — какую-то точку! — Саня нетерпеливо пристукнул карандашом. — Давай дальше!

— Нет, если подчеркнуто, значит, не зря! Записывай: Семь… Точка… Пять.

Примерно на середине книги черточки кончались. Рядом с последней черточкой стоял восклицательный знак, сделанный все тем же карандашом. Теперь Воробей окончательно уверовал, что длинный ряд цифр, записанный Саней, не что иное, как шифрованный текст.

— Проверим еще раз.

— Зачем? Все правильно!

Но Воробей настаивал. Одна только неверная цифра — и попробуй тогда, расшифруй.

Напоследок они еще раз полистали книгу и переписали несколько рецептов — для мам.

Саня наткнулся на инструкцию: «Как с пользой употребить испорченное мясо».

— Я еще вот что перепишу.

Прочитал и возмутился.

— Вы только посмотрите, что они делали!

В инструкции было сказано: «Возьми уксус. Положивши в оный испорченное и к столу не годное мясо, вымочи хорошенько. Затем, посоливши круто, отдай оное на обед дворовой челяди».

— Вот фашисты! — Воробей нахмурился. — «Отдай оное на обед челяди». Челяди, значит, можно. А сами жаворонков лопали.

— Жаворонков? Где?

— Пожалуйста! — Воробей ткнул пальцем в рецепт. — «Жаворонки под соусом». Представляешь, сколько жаворонков надо было, чтобы им брюхо набить. Они же крошечные.

— Зато поют как! — Саня слушал пение жаворонков летом, когда ездил в деревню к бабушке. — Высоко-высоко в небе… Даже не видать — одна точечка… Только мало их совсем.

— Оттого и мало, что эти пожрали.

Подошла библиотекарша.

— Вы еще долго? У меня обед.

— Уже все. — Саня подал ей книгу. — Большое спасибо!..

На улице Саня вспомнил, что в гостинице Подгорска Виталий Евгеньевич упомянул о шифрах.

— Надо к Виталию Евгеньевичу, — предложил он. — В детстве он выдумывал всякие шифры. Может, подскажет.

— В прошлом году в пионерском лагере мы тоже выдумывали, — сказал Воробей. — Зашифровывали, расшифровывали. Здорово интересно! У нас пионервожатый был — сила! Только я уже забыл как.

Они условились, что Воробей попытается разыскать пионервожатого из лагеря — он работал в одной из школ Южного поселка. А Саня с Борей тем временем поговорят с Виталием Евгеньевичем.

— Только о книге ему ни слова! — предупредил Воробей. — Скажите, играем.

— А то мы не знаем, — маленькие…

Виталия Евгеньевича дома не было. Вместо него в круглой комнате они застали Сокола.

— Скоро придет. За пивом побежал. А зачем он вам?

— Так, — уклонился Саня от ответа.

— Скрываете, да? Ходили в библиотеку?

— Ходили.

— Без меня?

— Ты же не пришел. Мы с Воробьем.

Наступила долгая пауза.

— Та-ак, — зловеще протянул Сокол. — Значит, докатились до предательства. Выдали тайну Таобоскоа постороннему человеку.

— Воробей не посторонний. — Саня решил сразу сказать всю правду. — Он член Таобоскоа.

— Приняли! — Вид у Сокола был такой, что Саня невольно отступил: вдруг бросится? — Без меня? Это правильно, Борька? Ты считаешь — правильно? Считаешь — законно?

— Ты был против, — спокойно, не торопясь, ответил Боря. — Мы двое — за. Двое против одного. Все законно.

— Так вот послушайте, что я вам скажу! — Сокола распирало от злости; Саня его никогда еще таким не видел. — С ним или без него — вы все равно ничего не найдете. Ровным счетом ничего!

— Это почему?

— А потому, что ничего нет и не может быть! Я все выдумал, я! У вас не хватило бы пороху!

— Брось! — возмутился Саня. — А письмо?

— Что письмо!.. В нем ничего нет, в твоем письме. Что-то кто-то когда-то куда-то положил — ха-ха!

— Там все сказано… А вот ты… Ты заврался! Кругом заврался! Что тебя не пустили в Подгорск наврал, про Воробья наврал!

— Слушай, я тебя…

Сокол сжал кулаки. Ох, как он надавал бы сейчас этому нахальному Саньке! Но рядом с Санькой стоял Борька — тот посильнее.

— Дураки! — закричал Сокол. — Я вам все выдумал! И Таобоскоа, и клятву, и драгоценности! А теперь вы смеете еще идти против меня! Так вот, я выдумал, я и разрушаю. Все! Нет больше Таобоскоа! Кончено!

— Для тебя нет, а для нас есть, — невозмутимо возразил Боря. — И будет. Без тебя, а все равно будет.

— Тогда придумывайте себе другое название, другую клятву — все-все!

— Почему это? Ты уходишь, ты и придумывай.

— Нет, вы! Вы!

За шумом они не заметили, как вошел Виталий Евгеньевич.

— Имею честь представиться. — Он шутливо поклонился. — Хозяин данного театра военных действий… Между прочим, известно ли воюющим сторонам, что в нашем городе, начиная с первого января прошлого года, запрещена подача звуковых сигналов?..

— Ну и что?

У Сокола от ярости пылало лицо.

— А то, что нельзя орать на всю улицу, о, ты, которого в простонародье именуют Соколом!

Он снова отвесил церемонный поклон.

Сокол схватил свое пальто, лежавшее на стуле, и выскочил на улицу, грохнув дверью.

— Какой пассаж! — Виталий Евгеньевич недоуменно посмотрел ему вслед. — И учтите, джентльмены, все от нервов! Или от радиации.

— Какая там радиация! — Саня лизнул пересохшие губы. — Мы с Воробьем подружились, вот он и психанул.

— Ай-яй-яй! Сменяли Сокола на Воробья! — Виталий Евгеньевич сбросил пиджак, сорвал галстук, повалился на диван и хлебнул пива прямо из бутылки. — Выкладывайте, что привело вас в сию скромную обитель.

— Вы вот говорили, что шифры сочиняли. А разгадывать их вы тоже умеете?

— А? — Виталий Евгеньевич рывком поднялся с дивана. — Нашли что-нибудь?

— Нет… Просто так… Игра такая у нас.

Виталий Евгеньевич внимательно посмотрел на Саню и снова лег.

— Что-то не помню. — Он попивал пиво маленькими глотками. — Каких-то там букв меньше, каких-то больше. Словом, все зависит от букв. Понимаешь?

Саня ничего не понял.

— Как это?

— Очень просто! А, бе, ве, ге, де… И дальше.

— Е, же, зе…

— И, ка, эл, эм… — продолжил Боря.

— Замечательно! Вы отлично все сами знаете… Скажите, джентльмены, вам не кажется, что продолжительность данного визита уже выходит за рамки приличия? — Виталий Евгеньевич смачно зевнул. — Пардон, молодое поколение, но я ощущаю настоятельную потребность в обновлении организма.

— Как это? — спросил Саня.

— Одним словом, я буду дрыхнуть, — популярно разъяснил Виталий Евгеньевич. — Прошу очистить помещение…

Они спустились вниз, к Сане.

— Что-то рано, — удивилась мама.

— А, устали бегать…

Но не прошло и пяти минут, как с улицы прибежал Димка.

— Иди, Саня, тебя там зовут.

Саня выглянул в окно. Во дворе стоял возбужденный Воробей и делал энергичные знаки руками.

— Побежали! — крикнул Саня Боре, одеваясь на ходу.

— Вы же устали, — вышла из кухни мама.

— А мы уже отдохнули!..

Воробей встретил их на крыльце. Он размахивал какой-то бумажкой.

— Вот!

— Пионервожатого нашел? — обрадовался Саня.

— Нет. У меня, оказывается, было записано.

Воробей подал ребятам бумажку. «В русском тексте, — прочитали они, — на каждую тысячу букв приходится в среднем 112 «о» и 75 «а». Эти две буквы вместе обычно занимают почти пятую часть текста».

Лицо у Сани разочарованно вытянулось.

— Все?

Воробей улыбался.

— Все. Попробуем начать расшифровку.

— Саня, обедать! — позвала мама в форточку.

— Сейчас, я только…

— Скорей, скорей!

Пришлось идти…

На обед были котлеты.

— У, опять котлеты, — поморщился Саня.

— А что бы ты хотел? — спросила мама.

— Ну… Например, фазана.

— Что? — Мама рассмеялась. — Вот уж никогда не приходилось готовить.

— Не знаешь как? — обрадовался Саня. — Сейчас!

Он выскочил из-за стола, умчался в детскую и притащил рецепт, выписанный из поваренной книги.

— Вот! «Приготовление фазана. Как выпотрошишь его, нашпигуй и изжарь на вертеле, с его потрохами, которые изруби с собственным его салом или свиным…». Так сделаешь?

— Дурачок! Их ведь нет в продаже.

— У, значит, я зря выписывал.

— Почему зря? Вот вырастешь, пойдешь на охоту, убьешь пару фазанов, тогда пожалуйста… Ну, ешь, ешь! Остынет!

„ДОМА НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ“

К расшифровке приступили после обеда. Собрались у Воробья — его мама сегодня дежурила в читальном зале и комната до самого вечера была в полном их распоряжении.

Саня снова был полон радужных надежд. Ему казалось, что стоит только на место цифр подставить буквы — и готово. Читай текст!

Но оказалось, что все это делается далеко не просто.

Воробей положил на стол карандаши, вырвал из толстой тетради несколько чистых листов.

— Давайте сначала выпишем все цифры на отдельный лист, — сказал Воробей.

Вот что у них получилось:

9 2 20 7 • 5 1 22 10 7 5 3 1 • 12 2 17 14 13 • 26 18 14

30 • 18 9 6 7 15 • 8 2 8 3 14 7 24 17 30 • 18 1 19 7 14 30 •

10 • 2 20 17 4 • 10 17 1 • 15 1 16 13 14 • 10 • 14 7 13

5 13 4 1 • 8 2 9 • 15 1 17 14 5 13 11 1 13 • 10 • 9 2 20 1 •

9 7 5 13 15 2 10 7 • 5 7 • 6 2 20 7 5 2 10 17 4 2 13 • 2 17

14 2 6 2 16 5 2!

Саня и Боря посмотрели на ряд цифр, потом друг на друга. Лица у них сделались длинными и скучными.

— Ой, Воробей, как же мы…

Но Воробей и не думал унывать. Его острый нос, казалось, вздернулся еще выше.

— Не ной, Санька!.. Теперь вот что, ребята, надо сосчитать, сколько раз повторяется каждая цифра.

Они стали считать.

— Так каких же цифр больше всего? — спросил Воробей, когда сложные подсчеты подошли к концу.

— Двоек и семерок, — сказал Саня.

— Семерок — десять, двоек четырнадцать, — уточнил Боря. — Что дальше?

— Значит, будем считать, что двойка — это «о», а семерка — «а», — сказал Воробей, и сразу же предупредил: — Только вы не очень радуйтесь. Можно и ошибиться. Тогда опять все сначала… Теперь вместо этих цифр надо подставить буквы. Посмотрим, что у нас тогда получится.

Получился все тот же непонятный ряд цифр. Появившиеся кое-где «о» и «а» ровным счетом ничего не проясняли. У ребят вновь упало настроение.

— Вот так! — Воробей не обращал внимания на их мрачные взгляды. — А сейчас будем искать слово, за которое можно уцепиться.

— Где же тут слово? — недоверчиво спросил Саня. — Сплошные цифры!

— А точки? Видишь точки? Они, наверное, отделяют слова друг от друга. Ну, ищите, в каком слове больше всего «о» или «а».

Таким словом оказалось самое последнее в тексте, после которого стоял восклицательный знак.

о 17 14 о 6 о 16 5 o!

— Целых четыре «о»! — воскликнул Воробей. — И, к тому же, на «о» начинается, на «о» кончается. Нам, кажется, повезло, ребята!

— Совсем как кроссворд. Я их тысячу раз решал, — небрежно бросил Саня. — Вчера вот, например.

— Давай тогда ищи! На «о» начинается, на «о» кончается.

— «Остроумно»!

Саня был в восторге, что так быстро придумал.

— Так здесь же три «о», а надо четыре.

— «Околдовано», — предложил Боря после долгого раздумья.

— Не пойдет, — покачал головой Воробей.

— Почему?

— Во-первых, в нашем слове после первого «о» стоят две другие буквы, а в слове «околдовано» всего одна — «к». А, во-вторых, что этот Федоров — сказку зашифровал? Какое тут может быть колдовство!

— «Осторожно»! — воскликнул Саня.

Воробей примерил слово и взглянул на Саню с одобрением.

— Другое дело! Попробуем.

Теперь они располагали уже небольшой табличкой:

2 = о

7 = а

17 = с

14 = т

6 = р

16 = ж

5 = н

Подставив вместо цифр вновь полученные буквы, Воробей обратил внимание на третье от начала слово. В нем не хватало всего двух букв:

12 ост 13

— «Ост», «ост»… Ну-ка, ищите подходящее слово!

— «Кости», — поспешил Саня.

— Будет он сообщать о каких-то костях! — усомнился Воробей.

— «Мосты», — сказал Боря.

— Попробуем.

Они поставили вместо цифры 12 букву «м» и вместо 13 — «ы» и стали расшифровывать дальше, используя эти буквы. Но вскоре зашли в тупик. Получалась бессмыслица.

— Ничего не поделаешь! — вздохнул Воробей. — Придется вернуться обратно к «ост».

Саня бросил карандаш.

— Не получится! — в голосе у него звучало отчаяние. — Не сумеем!

— А ты уже сразу в кусты, — разозлился Воробей. — Знаешь, как мы в пионерском лагере? Однажды двое суток расшифровывали, что нам вожатый написал. С утра до отбоя. А потом еще ночью вставали и расшифровывали… Чем паниковать, давай лучше придумывай слова с «ост» в середине. Ты же кроссворды решал.

— «Ост», «бост», «вост», — Саня пробовал слог на все лады. — «Гост»… «Гости»! А?

— Не знаю. Надо попробовать.

Сане показалось, что они опять запутались. Но нет, Воробей оживился!

— Ага, что-то получается! Смотрите: вот окончание слова — «жит», а впереди две неизвестные еще буквы.

— «Бежит», — с ходу придумал Саня.

— Еще!

— «Тужит».

— Еще!

Саня подумал немного:

— «Жужит».

— Эх ты, — зажужжал! Ведь «жужжит» — два «ж».

— Может, «лежит»? — сказал Боря.

— «Лежит»? Сила! — обрадовался Воробей.

Он расставил вновь полученные «л» и «е» и сразу просиял.

— Выходит! Честное пионерское! Теперь наверняка! Вот уже что есть.

Саня посмотрел на листок. Расшифрованная часть текста выглядела так:

«- о - a не - - ан - е гости - - т - - - рал - о - - та - с – е - ат - - о – с - - се лежит – таини - е - о - лестни - еи - - о - е – анило - а на – ро – ано – с - ои осторожно!»

— Ура! — завопил Саня.

— Тише ты! Еще не кончено.

Дальше пошло легче. Они довольно быстро сообразили, что «не — ан — е гости» может означать только одно: «незваные гости» и, таким образом, нашли еще одну очень важную букву — «в».

Еще полчаса напряженной работы — и перед ребятами уже лежал полностью расшифрованный текст. Он гласил:

«Дома незваные гости. Чуть удрал. Попытаюсь уехать в Омск. Все лежит в тайнике под лестницей в доме Данилова на Романовской. Осторожно!».

Подписи не было.

Бурные дикарские пляски на столе, на стульях, на диване прекратились лишь после того, как снизу прибежали соседи и заявили, что у них сыплется штукатурка и вот-вот сорвется люстра. И только тогда Саня вдруг сообразил, какие серьезные последствия может иметь их новое открытие.

— Так что же, опять в Подгорск?

Саня растерянно посмотрел на друзей.

Они молчали.