Икс, Игрек, Зет

НА БЫВШЕЙ РОМАНОВСКОЙ

Боря примчался рано утром. Обычно такой спокойный и невозмутимый, он выглядел очень взволнованным.

— Есть новость!

— Что такое? — встревожился Саня.

Боря показал глазами на Димку: не при нем же!

— Давай отсюда, Димка! — приказал Саня.

Димка не проявил никакого желания уйти добровольно. Саня, которому не терпелось поскорее услышать новость, не долго думая, вытолкал его из детской. Но тут же ему пришлось раскаяться в этом опрометчивом поступке. Димка пустил в ход свое безотказное оружие: он поднял рев.

Прибежала мама, стала его успокаивать.

— Нехорошо так, мальчики. Что вы его из комнаты гоните? Пусть он тоже с вами играет.

Теперь избавиться от Димки не было никакой возможности. Но Саня все же придумал, как обвести его вокруг пальца. Пусть сидит! Все равно ничего не поймет.

— Что с ними случилось, с теми мальчиками?

Повернувшись к Димке спиной, он усиленно моргал. Но Боря не понял.

— С какими мальчиками?

— О которых ты хотел рассказать.

— А-а! — Боря кивнул: ясно! — Им никуда не надо ехать. Романовская здесь. Наш Московский проспект — он так раньше назывался.

— Правда? — обрадовался Саня. — А дом Данилова?

— Напротив синего универмага. Кирпичный, двухэтажный, на углу, — знаешь?

— Я знаю! — вмешался Димка. — Тот, который на ремонте.

— На ремонте?

Саня переглянулся с Борей.

— Ага. Уже целый год. Рядом портниха живет — я ходил с мамой, когда мне костюм шили.

— И еще те мальчики узнали, что под лестницей там чулан, — продолжал Боря.

— Кто тебе… Кто им сказал?

— Дед. Он туда плакать бегал.

— Ты что!

— Не сейчас. Когда маленьким был, — пояснил Боря. — Он напротив работал, в сапожной. Хозяин его лупил каждый день.

— Как Ваньку, — снова вмешался Димка.

— Какого Ваньку? Что ты выдумываешь?

— Сам ты выдумываешь! Ванька по радио выступал. Жуков его фамилия. Ты ведь тоже слушал. Он еще письмо писал дедушке в колхоз и без марки в ящик бросил… А какие мальчики? Я их знаю?

Нет, при Димке было совершенно невозможно говорить о делах!

— Айда на улицу!

В прихожей мама одевалась перед зеркалом.

— Ты куда, Саня?

— Так…

— Посиди дома. Мне в поликлинику к одиннадцати. Я могу там задержаться.

— Ой, мамочка, нам с Борей нужно уйти!

— А Димка?

— Пусть на улице побудет.

— Нет. Я боюсь оставлять его одного. И потом, он то и дело прибегает домой: то поесть, то попить, то еще что-нибудь. Если хочешь идти — бери его с собой. Только смотри, чтобы по лужам не бегал. Вчера набрал воды полные боты.

— Вот! Тащись с ним! Всегда так! — заныл Саня.

Но маме некогда было слушать. Она взяла сумку, надела перчатки.

— Захотите есть — там все на столе.

Хлопнула дверь.

— Что делать? — повернулся Саня к Борьке.

Тот наморщил лоб.

— Брать его на буксир и идти к Воробью…

Всю дорогу Димка не дал им слова сказать. Он был страшно рад, что идет с такими взрослыми ребятами, и болтал, болтал без умолку.

Возле самого дома Воробья Саню окликнули:

— Эй, историк!

Снова рыжий археолог! И не один. Рядом с ним катился шар на двух коротеньких ножках.

— Бери Димку, — сказал Саня Боре. — Я вас здесь обожду. Только быстрее!

Он подошел к археологу.

— Тоже историки? — Тот, озорно блеснув глазами, кивнул в сторону исчезнувших в подъезде Димки и Борьки.

— Ага… То есть — один. Второй — мой младший братан. Навязали, не с кем дома оставить, — пояснил Саня; еще, не дай бог, археолог подумает, что он водится с малышами. — А это и есть ваш сын?

— Он. Нравится?

— Ничего себе. Смешной.

— А мне так очень нравится. — Археолог поправил кудряшки, выбившиеся из-под шапки сынишки, такие же рыжие, как у него. — Вот, вышли с ним погулять.

От мехового шара отделилась рука и показала вдоль улицы.

— Дом. Там.

— Верно! Дом, дом! — Археолог так обрадовался, словно забыл, где живет, и теперь ему показали. — Он тебе бабушкиным домом хвалится. Видишь — маленький, зеленый.

Возле дома, обнесенного изгородью, стояла молодая женщина и, улыбаясь, махала рукой.

— Ма-ма, — сказал меховой шар.

Археолог подхватил его на руки.

— Мама — правильно!

— Домой!

Меховой шар потянул археолога за рукав.

— Да, да, сейчас, товарищ Басистов… Вот только дай сначала руку дяде историку.

— Его фамилия Басистов? — поразился Саня.

— А как же! Папа Басистов, и он тоже. Так уж заведено.

— Вы — Басистов?

— Ты не знал? — Археолог улыбнулся. — Ну, ничего, вот теперь и познакомились.

Нелепое, невероятное подозрение вновь возникло у Сани.

— Вы вчера в библиотеку ходили? Книгу там брали: «Полную и новейшую поваренную»?

— Поваренную? — Археолог рассмеялся. — А как же: я других не читаю, только поваренные. И еще про вязанке на спицах. Только поваренные все-таки вкуснее.

Шутит…

Верно, библиотекарша говорила — черный. Не он!

— Значит, есть другой археолог Басистов. — Саня облегченно вздохнул. — А я уже подумал, вы за нами все время следите…

Он спохватился и замолчал.

— Какое-нибудь великое открытие? Эх, не знал раньше, а то бы перехватил для своей диссертации… Слушай, а из какого исторического слоя ты выкопал еще одного археолога Басистова? Такого ведь нет в природе.

— Есть — вы просто еще не встречали. Нам вчера сказали в городской библиотеке.

— Не может быть! Чтобы я бы да своих братьев-археологов не знал…

Тут меховой шар стал проявлять явные признаки нетерпения.

— Идем, идем!

Археолог подал Сане руку и крикнул, уже уходя:

— А этого второго Басистова встретишь — обязательно мне скажи. Я здесь теперь живу, с семьей вместе. Интересно на него взглянуть, на своего двойника. Договорились?

— Хорошо…

Саня хотел подняться к Воробью, но из подъезда уже вышли Воробей и Боря. Позади них, словно жеребенок, резвился и скакал Димка.

— Надо скорей туда, — сказал Воробей.

Вид у него был озабоченный.

— А что?

— А то, что Басистов вчера после обеда приходил снова. Сидел над книгой до самого закрытия. Мама говорит, что-то он записывал.

— Ты думаешь…

— Откуда я знаю? Надо туда!..

Димка был прав. Дом, действительно, только что отремонтировали. Леса уже разобрали. Рабочий сносил на край тротуара строительный мусор.

Ребята, никем не замеченные, шмыгнули в подъезд. Никакого чулана под лестницей не было. Вместо него стояла глухая стена.

— Встроили в нижнюю квартиру! — догадался Воробей. — Чулан теперь там.

Вход в квартиру был со двора. Они глянули в одно из окон. Блестящий свежевыкрашенный пол, новые обои, еще кое-где со следами непросохшего клея, белый до неправдоподобия потолок. И пустота. Даже стула ни одного!

Они вернулись на улицу.

— Дяденька! — обратился Воробей к рабочему, убиравшему мусор. — Где сейчас живут эти, из нижней квартиры?

— Шофер?

— Да, да!

— А зачем тебе?

— Папа послал, — соврал Воробей. — С машиной там что-то.

— Вон, видишь, в переулке новый дом?.. Десятая квартира.

Посовещались, кому идти и что говорить.

— Придется тебе, Сань! — сказал Воробей. — У меня вид какой-то не такой — все сразу начинают что-то подозревать; сам не пойму — почему. Борька мямлит очень. А ты самый раз. Вежливый и робеешь — им сразу тебя жалко.

Доводы были убедительными. Пришлось идти, оставив Димку на попечении друзей.

Десятая квартира помещалась на третьем этаже. За дверью слышались голоса. Саня постучал.

— А ведь не хотел идти ни за что! — произнес кто-то грубым голосом.

— Соскучился, наверное.

Раздались шаги. Какие-то странные. Один обычный, а другой — словно на пол ставили бетонную тумбу — бум, бум, бум.

Дверь открылась. На пороге стоял немолодой мужчина. Саня уставился на его левую ногу. Она была в белом гипсовом футляре.

— Кто пришел!.. Заходи. Герой, герой!.. Что, не признаешь?

— Н-нет.

— Да я же дядя Петя! Не помнишь?.. А за конфетками кто ко мне бегал? «Дядя Петя, дай кетю» — ха-ха-ха!

Саня не помнил, но из приличия улыбнулся тоже.

— Раздевайся, что стоишь?

Мужчина обождал, пока Саня скинет пальто, и повел его в комнату, тяжело бухая загипсованной ногой.

В комнате сидел еще один мужчина, тоже немолодой, с длинными пушистыми усами. На столе стояла бутылка, пара рюмок, селедка.

— Жених! — сказал дядя Петя, больно стукнув Саню по плечу ладонью. — Вот растут, а?

— М-м, — промычал усач.

— Сколько тебе уже годков настукало?

— Двенадцать будет в июне.

— Ого!

Саня чувствовал себя очень неловко. Он все силился вспомнить, кто такой дядя Петя. Но никак не удавалось. Вероятно, он был тогда совсем маленьким.

— Светленький. — Дядя Петя, улыбаясь, рассматривал его. — Весь в маму.

— Нет, моя мама брюнетка.

— Уж я твою маму не знаю! — Дядя Петя весело подмигнул усачу. — Да я ее на руках таскал, когда она еще соску сосала. Скажи ему, Васильич!

— М-м, — снова промычал тот.

— Вот видишь… Да-а, идет время, идет… Ну, по второй, Васильич?

— Никак нельзя. — Усач с сожалением посмотрел на бутылку. — Мне уже идти. Я ведь только проведать — и на смену.

— Что ж, смена — дело святое… Ну, передай ребятам, так мол и так, помирать не собирается, кость заживает, через неделю-две будет на колесах. А Сережке скажи, чтобы он с третьей скоростью полегче. Если только он мне у МАЗа мотор надорвет, не посмотрю на его разряд по боксу.

— Что ты, он классный шофер!

— Молодой.

— Не беда! Молодой не молодеет, а вот старый старится… Ну, отдыхай.

Усач встал, потопал вразвалку к окну. Дядя Петя оглянулся недоуменно на Саню.

— Внучонка мне оставишь?

— Почему? К матери отведу. Вон он, в луже барахтается, моряк. — Усач постучал в окно. — Я тебе дам, сорванец!

— Как? — поразился дядя Петя. — Не этот?.. Ты чей?

— Я Зубавин… — Саня встал. — Из исторического кружка.

— Тьфу ты, пропасть! — сплюнул дядя Петя. — Ну, сиди.

Он проводил усача и вернулся.

— А я еще думаю — откуда такой здоровый? Тому-то лет семь, должно быть, не больше. — Он сконфуженно улыбнулся. — Вот история! Ладно… Что тебе?

— Квартира ваша, та, на проспекте… Наш кружок интересуется домом… И вот… Там под лестницей чулан…

Дядя Петя не стал ждать, пока он выпутается.

— А я ведь в том доме больше не живу, — сообщил он. — Как под капитальный ремонт его поставили, так нам новую квартиру дали — вот эту самую. Три комнаты, балкон. Кухня десять метров. Хорошая квартира, верно?

— Хорошая.

— А зачем тебе тот чулан понадобился?

— Видите… Он исторический… Мы хотели посмотреть. Только ход в него из квартиры. Мы думали, она ваша.

— Ход из квартиры? Значит, во время ремонта перестроили. При нас там никакого хода не было. Чулан и чулан, на замке — дворник в нем свой инструмент держал… И что там исторического? Пыль одна. Ну, мыши еще… Может, надписи какие?

— Д-да.

— Вот чудно! Живешь, живешь в доме, ничего не знаешь, а он — на тебе! — исторический. Чудеса!

— Извините, я пойду.

— Иди, иди… Я говорю — светленький, в маму, а он — нет, мама моя чернявая… Ну, кино, чистое кино!..

ДВОЙНИК АРХЕОЛОГА БАСИСТОВА

Саня вернулся ни с чем. Ребята сидели во дворе. На куче бревен были аккуратно сложены Димкины шуба, шапка. Рядом стояли его боты.

— Где Димка?

Саня испуганно уставился на большую лужу посреди двора.

— Нет, нет, не там! — успокоил его Воробей и показал пальцем на окно нижней квартиры. — Там!

— Как?..

Пока Саня отсутствовал, ребята обнаружили, что в одном окне, выходившем во двор, не закрыта форточка. Довольно большая! Димка сам вызвался пролезть в нее и открыть окно. Но оказалось, что квартира не пуста. В комнате рядом находилась девчонка. Она вошла в самый критический момент — Димка как раз спускался на подоконник.

— Подняла визг? — спросил Саня.

Воробей покачал головой.

— Хуже.

— Излупила Димку?

— Хуже… Заманила его в другую комнату — они сегодня утром туда переехали откуда-то, сложили вещи и оставили ее караулить.

— Не выпускает?

— Понимаешь… Там у нее куча игрушек.

— Он сам не идет.

Саня был потрясен. Игрушки, куклы — он так и знал, что они когда-нибудь погубят его младшего брата.

— Димка! — позвал он в открытую форточку. — Димка!

Димка появился с заводной обезьянкой в руке.

— Смотри, как танцует.

— Сейчас же сюда!

— Ай! — Димка отмахнулся от него, как от назойливой мухи. — Знаешь, у нее какие игрушки — облизаться можно!

Появилась девчонка. Лет десяти. Длинная, худющая. Жидкие волосы собраны в конский хвост.

— Эй, спичка! — крикнул Саня в форточку. — Выпусти его сейчас же!

Серые бойкие глаза презрительно сощурились.

— Хуже будет! — с угрозой добавил Саня.

Ответом был нахально высунутый язык.

— Отлуплю!

К высунутому языку прибавился длинный нос и смешная гримаса. В другое время Саня расхохотался бы: девчонка стала похожей на лягушку. Рот ее растянулся почти до ушей, подбородок исчез совсем. Но сейчас он обозлился еще больше.

— Помогите, ребята, я залезу в форточку.

Девчонка что-то шепнула Димке. Он побежал в соседнюю комнату и вернулся с метлой. Саня задохся от возмущения. Вот предатель!

Воробей начал дипломатические переговоры.

— Отпусти его, что ты его держишь?

— Я с вами говорить не хочу. Пойдем!

Димка с готовностью подал ей руку.

— Эй, эй, погоди! Я тебе все объясню.

— Сначала надо извиниться.

— Ладно, — примирительно произнес Воробей. — Извиняюсь.

— Нет, пусть он.

Девчонка показала на Саню.

— Я?!. — От такой наглости Саня на секунду потерял дар речи. — Я… Я…

— Да, ты.

— Ну, спичка, я тебя подкараулю! Я тебя все равно подкараулю!

Девчонка снова повернулась к двери.

— Санька! С ума сошел! — зашипел Воробей. — Ты же все сорвешь! Извинись, что тебе стоит?

— Перед ней?!

— Знаешь что, ты извиняйся, а сам ругай ее про себя. Помогает!

— Извини! — крикнул в форточку Саня и мысленно обозвал ее драной кошкой.

В самом деле, помогло!

— Не так! — девчонка вернулась к окну. — Надо сказать: «Прости меня, девочка, что я тебя ругал».

— Прости меня, девочка, что я тебя ругал, — пробормотал Саня, про себя посылая ее к чертям.

— А теперь скажи: «Я тебя никогда и пальцем не трону».

— Я тебя пальцем не трону.

А сам он думал, как будет таскать ее за этот конский хвост из трех волосинок. Сегодня же! До ночи прокараулит, если понадобится!

— А теперь… — глаза девчонки хитро блеснули, — а теперь дай на то, что ты обещал, честное пионерское слово.

— Ты что!..

— Саня! — взмолился Воробей. — Помни: Таобоскоа! Что важнее?

Саня стиснул зубы.

— Честное пионерское!

— Вот, — удовлетворенно произнесла девчонка, словно не замечая его взгляда, полного испепеляющей ненависти. — Теперь я, пожалуй, могу с вами говорить… Зачем вы его сунули в форточку?

— Понимаешь, — сказал Воробей. — Мы думали, квартира пустая. А нам нужно посмотреть здесь одну вещь.

— Не говори! — предостерегающе шепнул Саня. — Раскаркает!

В глазах у девчонки зажглось любопытство.

— Какую вещь?

— Пусти нас, тогда скажу.

— Э, хитрые какие!.. Нельзя вас пускать. — Девчонка стала серьезной. — Вот скоро папа придет, тогда пожалуйста… Только он вас все равно не пустит. Он с дядькой одним придет. С ученым! — похвасталась она.

Воробей насторожился.

— С каким таким ученым?

— Ни с каким! — дерзко ответила девчонка. — Тебе незачем знать!

Саня рванулся к окну:

— Скажешь или нет?

— Нет!

Девчонка снова показала язык.

Воробей отстранил Саню. Он лучше знал, как заставить ее разговориться.

— А ты ей поверил! Не было никакого ученого. — Он старался говорить со спокойным превосходством. — Выдумала все — разве не видишь?

Воробей попал в самую точку.

— А вот и не выдумала!

— Выдумала.

— Не выдумала! Не выдумала!

— Докажи!

— И докажу! Археолог он — вот! Можете сами посмотреть, если не верите! Он скоро вернется: за папой на склад пошел… Что? Выдумала? Выдумала?

— Воробей! — воскликнул Саня. — Археолог!

Воробей за спиной показал ему кулак.

— Конечно, выдумала! Даже фамилию не сказала.

— Фамилию? — Девчонка задумалась. — Ой, как-то… Он мне еще документ свой показал. Ой!.. Певец еще такой есть. Бис… Бас…

— Басистов? — не выдержал Саня.

— Да, — обрадовалась девчонка. — Басистов… Откуда ты знаешь?

Опять Басистов!.. Что делать?

Саня сразу же вспомнил о рыжем археологе. Надо к нему! Он один может помочь.

— Оставайся здесь, — крикнул он Воробью. — Мы с Борькой побежали…

На их счастье археолог оказался дома.

— О, историк! Давно тебя не видал, — засмеялся он. — Постарел, брат, постарел.

Но узнав, зачем они прибежали, нахмурился:

— Пойдем!..

По дороге Саня, наскоро посоветовавшись с Борей, рассказал рыжему археологу о том, как они искали драгоценности купца Федорова и как на их пути возник таинственный Басистов.

— А! — воскликнул археолог. — Теперь я все понимаю!

— Что понимаете?

— Сейчас вы тоже поймете.

Воробей ждал их на улице, возле дома.

— Он там! Пришел с ее папой и сразу начал что-то ломать. Слышите?

В квартире раздавались глухие удары.

Саня схватил археолога за руку:

— Пошли!

— Нет. Обождем здесь.

Удары прекратились. Зато послышались громкие голоса. Кто-то требовал вернуть какие-то деньги, а кто-то отказывался. Оба ругались.

Потом крик прекратился. Стукнула дверь. Со двора с чемоданом в руке вышел…

— Виталий Евгеньевич, — хотел крикнуть Саня, но рыжий археолог зажал ему рот и погрозил пальцем: молчи!

Когда Виталий Евгеньевич поравнялся с подъездом, археолог шагнул на улицу, загородив ему путь.

— Привет!

Виталий Евгеньевич отпрянул в сторону. В чемодане что-то громко звякнуло.

— А, ты! — Испуга на лице как не бывало; вместо него появилась широкая дружеская улыбка. — Я, понимаешь, сразу не узнал…

— Зачем узнавать? — Рыжий археолог тоже приветливо улыбался. — Деньги-то теперь не у меня, какой смысл узнавать? Ты ведь так: деньги есть — милый мой, денег нет — черт с тобой!

— Выпил! — Виталий Евгеньевич укоризненно покачал пальцем. Рука чуть заметно дрожала. — А говорил — завяжу! Я знал, что не выдержишь.

Ноздри археолога дрогнули.

— Путаешь! Не я говорил. Какой-то другой Басистов. Тоже археолог. Случаем, не знаешь такого?

Только теперь Виталий Евгеньевич увидел в подъезде ребят. На лбу, под модным меховым пирожком, у него выступила испарина.

— Ах, вот что — Басистов… Так бы прямо и сказал, а то круть-верть!.. — Он деланно усмехнулся. — Глупая история! Не надо было ввязываться. Сколько раз себе говорю: не суйся не в свои дела! Мне же самому всякая такая благотворительность боком выходит.

— Благотворительность?

— Да вот, понимаешь, хотел ребятам помочь, а получился пшик.

— Знаешь что, артист, меня ты на этой мякине не проведешь… Давай сюда!

— Что?

— Не понимаешь?

— А… Да, да! — Виталий Евгеньевич порылся в кармане и подал археологу серую книжечку. — На полу валялась — я и поднял. Могла пропасть — свободно!

— Как она, интересно, на пол попала, когда у меня карман на молнии? Ну, все равно, спасибо тебе, не дал документу пропасть. Все-таки удостоверение личности. Можно по нему и книгу в библиотеке взять, и в чужой дом обманом залезть: археолог! И никаких следов, главное. Удобно!

— Послушай, что за тон? Неужели ты мог подумать?.. Просто ребята мне рассказали. Я их уже раз выручил, прямо из пасти зверя. Выручил вас из милиции или нет? — неожиданно обратился он к Сане.

— Выручил, — Саня не мог заставить себя соврать. — Только…

— Что только? Что?

— Никакого там зверя не было!

— Это же иносказательно, дурак!.. Вот я и подумал, надо им еще раз помочь. Хорошие ребята, верно? Вот этого только я еще не знаю — ты, что ли, и есть тот самый Воробей?

Воробей промолчал.

— Он! Верно, Саня?

Саня смотрел на края мехового пирожка — они взмокли и слиплись.

— Ну вот, — продолжал Виталий Евгеньевич, не дождавшись ответа. — А тут как раз твое удостоверение. Археолог! Дай, думаю, устрою им приятный сюрприз… И еще, конечно, романтика! Есть немного — не скрою. Меня с детства влечет. Сыщики, разбойники. Погоня, преследование, розыски… Оказалось — чепуха. Пустой номер!

— Открой чемодан.

Капельки пота стеклись в ручеек. Он быстро проложил извилистое русло от виска до шеи и исчез под шалевым воротником из черного котика.

— Ты что? — Виталий Евгеньевич прижал чемодан к животу. — Не веришь?

— Слушай, благородный шакал! — Археолог ласково взял Виталия Евгеньевича за покатые плечи. — Я честно предупреждаю: у меня такие кулаки…

Виталий Евгеньевич беспомощно осмотрелся. Рабочий, все еще собиравший мусор, стоял недалеко, метрах в ста. Но он не проявлял никакого интереса к происходящему.

— Значит, мы с тобой, два культурных, интеллигентных человека, затеем драку посреди улицы, как какие-нибудь пьяные мужики. Так?

— Ну?.. Ну!

Виталий Евгеньевич швырнул чемодан на землю.

— На! Смотри сам!

— Открой, историк!

Саня рванулся к чемодану. Пальцы не слушались. Он с трудом открыл один замок, другой.

В чемодане лежали топор, клещи и небольшой ломик.

И все!

— Что? — взвизгнул Виталий Евгеньевич. — Съел!

— Пойдем в квартиру… Ну!

Хозяин квартиры, толстый лысый человек с мясистыми, словно вывернутыми губами, встретил их причитаниями:

— Я так и знал! Так и знал! Сломал весь чулан, а теперь отдавай ему обратно его пятьдесят рублей! А еще ученый человек. Археолог! Да мне же ремонт дороже обойдется! Посмотрите сами, товарищ!

Он повел их в чулан. Саня умудрился проскочить первым. Он посмотрел на потолок и увидел цементную лестницу, уходившую вверх. Все крашеные доски, прикрывавшие ее, были выворочены и валялись тут же на полу.

Хозяин все причитал:

— Я так и знал! Так и знал!

— Никто у вас пятьдесят рублей не отнимет, — успокоил его рыжий археолог. — Ремонтируйте себе на здоровье! А в следующий раз, когда вам покажут удостоверение, смотрите на фотокарточку — она для того и наклеена. Видите, какая тощая личность? Разве можно спутать с его круглой физиономией?.. Кстати, где он? Куда подевался? Вы не видели, ребята?

Ребята не видели. Пока осматривали чулан, Виталий Евгеньевич взял да исчез потихоньку.

Они забрали ревевшего Димку — он ни за что не хотел уходить! — и вышли на улицу.

— Извините за любопытство, товарищ, — остановил археолога рабочий. — Опять что-нибудь нашли?

— Почему — опять? — удивился археолог. — Разве уже находили?

— А как же! Когда ремонтировали. Под лестницей. Милиция приезжала, увозила.

— А что там было?

— Не знаю, я сам не видел. Говорили, будто металл…

— Золото! — охнул Саня.

— Серый вроде.

— Серебро!

— Или платина, — подсказал Воробей.

— Кто ее знает… Так нашли?

— Нет, к сожалению.

Они двинулись дальше. Ребята шли, опустив головы, унылые, молчаливые…

— Ничего! Вы все-таки шли по верному следу, — сказал им на прощанье рыжий археолог.

Это было очень слабым утешением.