Император без трона

Глава 18. Механизм войны. Часть 2

1

Вершина донжона пылала подобно колоссальному факелу или маяку, что освещал ночь танцующими языками пламени, а источником сего огня стала чудовищная молния, что рухнула с небес и лишила форт оборонительного козыря. Тут же зазвучал тревожный колокол. Мощные порывы ветра завыли среди бойниц и заставили пламя вытанцовывать бешеный ритм. Как и молния, этот ветер имел ярко-выраженную магическую природу.

Бывший командор вынес деревянную дверь ударом плеча и рванул вдоль пространства в направлении западных врат. Ладонь машинально нащупала рукоять «Пера». До слуха доносилась какофония криков и шум дождя, прозвеневший колокол тревоги, дополнившийся свистом стрел и щелчками пусковых механизмов.

— Капрал! — воскликнул Виктор. — Докладывайте!

— Орки, сэр! — послышался ожидаемый ответ от латника с вершины стены. — Много орков! С ними…

Слово, так и не произнесённое капралом, осталось висеть в воздухе, как и эхо шальной стрелы, что отыскала брешь в латном доспехе и протиснулась в тело воителя. Смерть распахнула объятия ещё до того, как тело капрала пало со стены на землю.

Виктор оскалился, но не потерял самообладания. Он подхватил с земли треугольный щит и шустро взобрался наверх. Ступени скользили, а ветер пронизывал до костей, но командор не ощущал погодных капризов. Его сердце, как и разум, пылало огнём, а взгляд вскоре узрел истинный масштаб бедствия. Капрал упомянул, что орков было много. Но чтобы настолько! Волны разъярённых рычащих существ покидали границы леса и приближались к земляным валам, проделав добрую половину отрезка. Лучники продолжали осыпать наступающих залпами стрел, что так же летели и со стороны противника. В оперативном порядке стражи заполняли плац. Начались построения.

Форт Карадан представлял собой серьёзное укрепление, способное множество дней отражать нападения превосходящих армий, его гарнизон был велик, а стены неприступны. Однако, нападавшие учли этот аспект и теперь, глядя на приближающегося неприятеля, командору стало ясно, что баллиста была уничтожена с конкретной целью и что за слово так и не успел произнести капрал.

— Храни нас Эльрат! — себе под нос промолвил Виктор. Шёпот сменился рёвом: — Копья наизготовку! Стрелки!

Едва солдаты успели выполнить приказ, как раздался чудовищный треск, а западные врата поразила огромная брешь. Брёвна треснули по всей длине, и даже укреплённая щеколда, способная выдержать удары таранных машин, искривилась и пошла трещинами. Послышался громоглcаный рёв, сопровождаемый свистом стрел, болтов и многочисленными рычащими голосами по ту сторону. Удар! Ещё удар! На глазах могучая конструкция из металла и дерева превращалась в щепки под действием нечеловеческой силы и огромной окованной дубины, сжатой в руках воистину ужасающего создания. Создания, что стало остриём вражеской атаки и главной осадной силой. Демоническое естество ощущалось в каждом его вздохе, а единственный, наполненный яростью глаз уже окидывал пространство сквозь проделанную во вратах брешь.

— Циклоп! — во весь голос проревел командор. — Держать строй! Третья! Закрыть левый фланг! Седьмая! В шеренгу по три! Стоять насмерть!

Баталии сгруппировались, выставив шеренгу из копий и щитов. Даже несмотря на официальную потерю должности, Виктор оставался их лидером и именно его голос ныне вёл солдат. Рыцарь лично занимался их подготовкой, разбивал своих подчинённых в отряды и назначал командиров этих частей. Строй был основой имперского военного дела и собранный воедино он становился непреодолимым препятствием даже для превосходящих сил врага, а бой в родных стенах и «на своих правилах» обещал устроить «гостям» самую горячую встречу. Стрелки надёжно закрепились в бойницах стен, ведя беспрерывную стрельбу по неприятелю. Стражи на стенах всячески препятствовали подъёму по лестницам, что надеялись использовать орки, а подкрепления из простых солдат, элитных латников и инквизиторов под началом Алексея Кристофсона спешно вливались в строй.

Но было уже поздно.

Циклоп сорвал ворота, обрушившись на первые ряды. Единственный удар деревянной дубины проредил защитников форта. Треск костей, чудовищный рёв, крики ужаса. Тварь ворвалась в строй, перемалывая каждого стража, вставшего на пути. Ни единый человек, орк и даже великан был неспособен сравниться в физической мощи с одноглазым титаном, а толстая грубая шкура защищала надутое мышцами толстопузое тело надёжнее любой рыцарской брони.

Как и орки, народ циклопов стал следствием экспериментов кровавых волшебников древности. Как и в крови его дальних родичей, в крови циклопа бушевал огонь, что наполнял исполинское существо неистовой яростью. Дубина, что превратила в щепки врата, вновь пронеслась по строю людей, сметая защитников форта. Оглушительный рёв стал главной симфонией ночи.

Циклоп превратился в настоящую проблему, ступив за порог форта, однако, вопреки своей мощи, как того и ожидал командор, он стал остриём атакующей машины противника, но не её основной силой…

2

Чудовищных размеров обоюдоострый топор проревел в воздухе, прорубив брешь в строю солдат. Да, этот воин не имел мощи и размеров циклопа, но в умении и скорости одноглазый гигант даже близко не стоял с краснокожей тварью в чёрных элементах брони и амулетом из клыков дракона. Шак’Тур пронёсся по рядам защиты подобно смерчу, врубившись в авангард. Он атаковал столь яростно и свирепо, что попросту не оставлял людям шанса нанести значимый контрудар. Спустя мгновение, появились и его соратники — без сомнения, самые крупные и сильные среди воителей орков, когда-либо виданные командором и его людьми.

Отряд багатуров обрушился на солдат сродни стихийному бедствию. Огромные двуручные оружия, сжатые в могучих руках, прорубались сквозь строй людей, перемалывая доспехи и тела. Уже спустя тридцать секунд «клинок орочьего воинства» углубился в построение людей на добрую половину глубины, расколов порядок и превратив позиции имперских солдат в настоящую бойню.

Следом за элитой «Железного Кулака» в бой вступили и рядовые громилы. Вооружённые щитами и тяжёлым одноручным оружием орки тут же заполнили плацдарм и влились в битву. Завязалось ожесточённое сражение — открытый бой, где не оставалось пространства для манёвров и тактических изысков. Стрелки продолжали атаковать со стен, осыпая застрявших орков прицельными выстрелами. Местность наполнили вспышки светлой магии, в противовес демоническому рыку зазвучали ритуальные молитвы. До тех пор, пока люди могли удерживать врата, они могли реализовывать позиционное преимущество.

— Во что бы то ни стало, нужно остановить одноглазого! — глядя на бесчинства циклопа, себе под нос прорычал командор и тут же взревел, что было голоса. — Первая, третья! Фланг на три часа! Цель циклоп! Два такта! Стрелки! — едва ли даже подобный крики был различим среди общего сумбура, однако натренированные командиры точно знали, куда держать взор, а командор дополнял каждую фразу соответствующим жестом. — Вторая, семь часов! Держать позиции! Четвёртая!

Действия солдат были отточены на тренировочных площадках часами строевой муштры и даже несмотря на то, что многие из них являлись обыкновенными крестьянами, дисциплина и тяжёлый труд превратили салаг и вчерашних землепашцев в дееспособное войско.

Циклоп взревел, столкнувшись с ожесточённым сопротивлением. Пробил первый такт — каждое чётное копьё ударило в цель, возврат позиции, второй такт — синхронный удар нечётных копий, позиция, удар — снова и снова. Колонны выполнили перестроение, отделив монстра об общей массы людей и эпицентра сражения. Монстр не мог разгадать план защитников, да и не пытался сделать этого. Разъярённое сознание видело лишь цель, а дубина продолжала уносить людские жизни. Несмотря на грамотный тактический ход и слаженные действия защитников, физическая мощь циклопа оставалась за пределами человеческого понимания.

— К чёрту! — фыркнул командор и, перехватив рукоять, ринулся в битву.

Теперь, как и говорил Кристофсон, Виктор находился именно там, где было его место. Острие «Пера», окроплённого дождевой водой, вонзилось в ногу циклопа в месте сгиба. Великан среагировал быстро, попытавшись достать обидчика ударом руки. Виктор оказался быстрее и тут же разорвал дистанцию, но поскользнулся и упал, оставив оружие в теле монстра. Дубина занеслась для чудовищного удара, но латник — полевой командир третьей баталии продолжил атаку командора и самоотверженно вцепился в рукоять «Пера». Связки в колоннообразной ноге издали омерзительный треск. Циклоп взревел и упал на одно колено. Он нанёс удар, но вот Виктора в той точке уже не было. Отсутствие привычных тяжёлых доспехов на сей раз спасло командору жизнь.

Короткий перекат окончательно превратил имперского рыцаря в чумазое нечто. Быстрый подъём на ноги. На сей раз почва не подвела. Короткий рывок навстречу неприятелю, что яростно отбивался от назойливых атак и подхваченное с земли копьё. В такт очередному выпаду стальной наконечник ударил в самую точку, поразив единственный, пылающий яростью глаз. Циклоп взревел, но Виктор нарастил давление, а соратники тут же подхватили атаку. На мгновение циклоп замер, издав низкий гортанный рык. Дубина ещё несколько раз грузно ударила о землю, прежде чем чудище осознало свою смерть.

Увидев падение столь грозного противника от рук своего командора, солдаты возликовали. Их боевой дух воспрял. Однако на правом фланге дела обстояли совсем иначе.

3

Укреплённые инквизиторами ряды стражи сошлись в ожесточённой схватке с отрядом багатуров. Огромные орки разили каждого противника, будь то рядовой страж, латник и даже воин ордена инквизиции с необыкновенной эффективностью. Двуручные оружия крошили доспехи и щиты, находя слабые места даже в самой надёжной защите. Рядовые орки врывались в ошеломлённый строй, втягивая солдат в откровенный размен, где на каждый людской удар приходилось по две атаки противника. Правый фланг превратился в настоящее побоище. Воины Империи были вынуждены сражаться по правилам врага и не без помощи целителей, пришедших из храма и ценой многих жертв, солдатам удавалось удерживать позиции.

— Ра-а-а! — послышался громогласный рёв из пасти огромного орка. — Лекари! Убить!

Ситуация обострилась. Сэр Кристофсон сражался на передовой бок о бок с другими защитниками форта. Ослепляющие вспышки света заставили орков замедлить темп наступления, а мечи и молоты с уверенность разили мускулистые тела. Да, каждый из орков был куда сильнее даже самых крепких людских мужей, но магия инквизиторов, их снаряжение, мастерство, а главное умение слаженно действовать в строю возводили их на более высокую ступень, нежели большая часть рядовых орков.

Кристофсон выставил щит перед лицом, ловко парировав удар тяжёлого железного топорища, провалил и сделал выпад. Проникающий удар пришёлся в область мускулистой шеи. Противник обронил щит и остановился на несколько мгновений — мгновение слишком краткое в условиях бесконечного обмена ударов, но достаточное для подготовки простых боевых заклятий. Когда громила пал, его место тут же занял новый. Собранный из костей и дерева щит столкнулся с щитом инквизитора. Кристофсон отступил шаг, но удержал позицию. Железная палица проревела в ночном воздухе вместе с голосом её обладателя. Увесистый кистень отыскал полотно щита. Концентрация. Единственная фраза, обращённая первородному дракону света — вспышка света, ослепившая орка. Кристофсон сменил угол защиты и нанёс колющий удар, всадив пылающий клинок глубоко в бурое брюхо. Над головой просвистела булава в отчаянной, слепой атаке. Инквизитор рубанул в бедро, поставил противника на колени и снял голову с плеч единственным чистым ударом. Последовал демонстративный пинок — знак пренебрежения к поверженному противнику. Знак величия людской расы над порождениями скверной магии.

Реакция с противоборствующей стороны не заставила себя ждать.

Снаряд в виде бездыханного человеческого тела ворвался в инквизитора. Сквозь стальное забрало глазам Кристофсона открылся вид на огромного бурого орка с двуручным молотом, что, как и броня воителя был собран из черепов демонических тварей. Это был вызов и Кристофсон принял бой.

4

Тра’вага рванул вперёд, расчищая дорогу к намеченной жертве. Прозвучал боевой ритуальный клич. Воины сошлись в поединке прямо в гуще сражения. Длинный молот из костей и стали врезался в сталь щита. Удар воистину чудовищной силы, что пробил брешь в расписном полотне. Если бы не заклинание, использованное инквизитором ранее, без сомнений, брешь дали бы и кости его руки. Шансов на контратаку не было. Алексею пришлось уйти в глухую защиту, дабы очередное касание молота не оказалось для него фатальным. Горизонтальный удар прошёлся по касательной. Теперь у Кристофсона был шанс. Он подал тело вперёд, подготовив укол. Выпад. Слишком самонадеянно. Без особого труда орк парировал выпад, встретив защитной пластиной на левой руке. Из клыкастой пасти раздался низкий гортанный рык. Последующий удар деревянной рукоятью выбил Алексея из равновесия. Религиозный атрибут — шлем, заключавший в себе черты лика святого, плюхнулся на пропитанную дождём и кровью землю. Инквизитор сделал шаг назад, выставив щит. Светло-карие глаза наполнились слезами, на суровом лице выступили кровавые струйки, тянущиеся из переломанного носа.

— Не плохо, — стиснув зубы, прорычал инквизитор. — Ну, давай! Иди сюда!

На лице орка расцвело некое сочетание злобной ухмылки и звериного оскала. Он не был похож на прочих орков, коих ранее встречал инквизитор на поле брани, не искал скупой размен ударами, не рассчитывал лишь на собственную силу и агрессию. Каждая его атака становилась чудовищным ударом — выверенным касанием, что несло разрушение и смерть, а сочетание воинских умений и несвойственной оркам дисциплины возводили этого воителя на ступень выше, нежели всякий противник, виданный Алексеем ранее. Этот орк пришёл не драться. Он пришёл убивать и прекрасно знал, как это делать.

Костяной молот проревел во влажном воздухе. Кристофсон сократил дистанцию, уходя от точки наибольшего ущерба. Оскал на лице орка превратился в злобную маску. Его глаза, сияющие демоническим огнём, столкнулись с окровавленным взглядом инквизитора. Алексей нанёс колющий удар и тут же продублировал по диагонали. Позолоченный клинок залез под массивный нагрудник, оставив на теле орка широкий обожжённый рубец. Орк отшагнул, но, как и ожидал Кристофсон, снова ринулся в атаку. Инквизитор ждал очередного падения молота, а потому прикрыл более не защищённую голову треснувшим щитом, но орк вновь удивил человека. Тра’вага нанес фронтальный удар ногой, что опрокинул инквизитора на землю и протащил по земле.

— Нет пощады! — послышалось эхо ревущего голоса.

Вокруг мелькали имперские копья и клинки, ревели булавы и топоры. Кровь окропила лицо инквизитора, его взгляд помутнел, а в ушах раздался гул. Сквозь пелену дождя и боли Алексей различил огромный расплывчатый силуэт, неспешно приближающийся, дабы забрать то, что принадлежало ему по праву — жизнь инквизитора. Надежда оставалась на единственный аспект, в котором воитель народа людей превосходил противника.

Орк злобно усмехнулся. Он видел, что Кристофсон готовиться применить магию, но не мог знать, какой именно козырь Алексей выбросит из рукава. Битва вокруг несколько сбавила пыл, и все её участники навострили взгляды на развязку дуэли. Никто не смел вмешиваться в противоборство двух воинов.

Молот вновь взревел, а напор, с которым атаковал тра’вага, продолжал нарастать по мере того, как силы покидали его оппонента. Очередной удар окончательно расколол треугольный щит, осыпав лицо инквизитора градом острых осколков. Кристофсон упал на одно колено. Окружающие орки разразились радостным рёвом и усилили натиск. Орк вознёс молот для решающего удара. Боёк из костей и железа опустился вниз в ужасающем вертикальном ударе.

Вспышка света, изумлённый взгляд кроваво-красных глаз, щелчок, глухой гортанный рык.

Инквизитор знал, что молот расколет его щит, а значит более ничего не тяготило его руку. Алексей приготовил заклинание и как только треугольный щит, украшенный символом ордена, превратился в осколки, магия вырвалась наружу, превратившись в неприступную защиту, способную выдержать пусть и единственный, но неимоверный по силе удар. Молот отскочил в сторону, а зачарованный клинок, покрытый священными письменами, вонзился в брюхо орка. На лицо сэра Кристофсона брызнула кровь, на сей раз не принадлежащая его телу.

Однако враг не спешил умирать. Две огромных ладони с силой обхватили голову инквизитора. Кристофсон углубил клинок по самую гарду — орк рычал, но не отпустил хвата. Бурые руки превратились в настоящие тески. Алексей силой потянул рукоять в сторону, оставив воистину чудовищную рану, но умирающий противник не спешил отпускать хватку. Постепенно взгляд стала окутывать тёмная вуаль. Самым ярким чувством оставался запах палёной плоти и треск собственного черепа, звучавший в унисон с хрипом противника. Восприятие инквизитора давало отказ. Наги дали слабину, руки дрогнули. В голове проносилась череда образов, виданных им в последние мгновения и минувшие годы жизни, посвящённой борьбе со злом.

Вдруг, хватка ослабла, а тьму взора заполонили образы иные, куда более понятные его взору. Кристофсон открыл глаза. Огромное бурое тело упало на землю. Сквозь брешь в его толстой шее, наружу вырвался кровавый поток. Рядом с телом орка стояла фигура в тёмных доспехах, утирая серебряный клинок.

— Стадеус! — захрипел Кристоф.

— Поднимайтесь, сир! — прорычал Трост. — Битва ещё не окончена! Сэр Кристофсон…!

Фраза инквизитора была прервана тяжёлым ударом о сталь щита. Второй! Третий! Трост выпал навстречу противнику в надежде достать цель. Только что сжимавшая серебряный полутоник, закованная в латы рука упала на землю рядом с сэром Кристофсоном. Следом Трост потерял и левую ногу, после чего пал на землю с душераздирающим воплем. Враг демонстративно шагнул по изувеченному противнику тяжёлым сапогом и предстал перед Алексеем. Небрежный стальной доспех, полный демонического сияния взгляд и огромный чёрный клинок, покрытый рунами того же цвета, что и кровь окроплявшая его.

— Стадеус! — воскликнул Кристофсон, поднимаясь на ноги. — Мразь!

Орк тут же двинулся вперёд, в два шага сократив дистанцию до Алексея. Первое же касание чёрного клинка обезоружило Кристофсона, а последующий удар коленом заставил его вновь припасть к земле. На сей раз, ни о каком поединке не могло быть и речи. Орки сражались с людьми, люди сражались с орками, каждый с каждым — без каких либо правил и законов.

— Получай, тварь! — послышался человеческий голос за спиной Кристофсона, воспринятый им в адрес самого себя. Впервые за последнее время инквизитор ошибся.

Ударил копейный квартет, не позволивший чудовищу завершит начатое. Кристофсон поднял взор, но уже спустя мгновение ощутил хватку людских рук, что утягивали его в недра строя. Орк ревел, продолжая прорубаться сквозь строй, игнорируя сталь копий, пронзавших его плоть, но, даже расплачиваясь жизнями, стражи форта Карадан продолжали удерживать позиции, не допуская даже мысли о том, чтобы отдать своего врагу того, которого ещё совсем недавно принимали лишь в качестве врага.