Императорская жемчужина

Глава 20

На следующее утро, едва рассвело, судья Ди и советник Хун выехали верхом из города через южные ворота. После грозы, разыгравшейся прошлой ночью, воздух был чист, и день обещал быть ясным и прохладным.

Судья до поздней ночи сидел и писал отчет о четырех убийствах, который должен был быть отправлен высшим властям. Судья Ди плохо спал. Он никак не мог выбросить из головы особо напряженные минуты в библиотеке Гоу, и его отнюдь не привлекала перспектива снова выслушивать признание Яня на утреннем заседании суда.

Поднявшись после беспокойного сна, он решил съездить вместе с Хуном в Мандрагоровую рощу, чтобы самому посмотреть, можно ли расчистить там лес. В планы судьи входило внести такое предложение в виде приложения к своему отчету об убийствах. В нем указывалось бы, что если эта роща будет существовать в прежнем виде, то разные злоумышленники смогут продолжать использовать ее в качестве убежища.

Они поехали напрямую через рисовые поля — коротким путем, о котором говорил торговец редкостями. Скоро они увидели высокие деревья. Это был лес.

Они легко нашли белые вязы, которые отмечали начало тропинки, ведущей к разрушенному храму. Однако они обнаружили, что ураган вырвал с корнем деревья, опутанные толстыми лианами, и повалил их в колючий кустарник и на тропинку, сделав ее непроходимой.

Судья и Хун объехали рощу вокруг, пытаясь найти другой подход к храму. Но они ничего не нашли, всюду была непроходимая стена старых деревьев и густого подлеска.

Наконец они оказались позади заброшенной усадьбы. Вдоль внешней стены они поехали ко входу. Там судья Ди сошел с лошади. Он сказал советнику:

— Давай посмотрим на рощу из огороженного стеной сада. Четыре года назад госпожа Гоу появилась где-то здесь из-за деревьев. Это наш последний шанс проникнуть внутрь рощи.

Они прошли по закрытой галерее и вышли в сад, расположенный к востоку от главного здания.

Стоя у низкой стенки, судья Ди с Хуном разглядывали плотную массу деревьев. Ни один листочек не шевелился в тихом утреннем воздухе. Птицы, щебеча, влетали и вылетали из-под навеса павильона, однако к лесу они не приближались. Там было тихо, как в могиле. Казалось, в темной листве что-то затаилось в томительном ожидании.

После долгого раздумья судья покачал головой.

— Нет, пожалуй, я не стану нарушать покой обители Белой богини. Мы оставим ее в покое, пусть стоит в своем разрушенном храме в середине своей священной рощи. Есть вещи, Хун, которые лучше не трогать. Поехали обратно в город!

Когда судья Ди повернулся, его взгляд упал на птенчика, беспомощно бившегося в траве возле стены павильона. Птенец неистово размахивал своими еще не оперившимися крылышками. Судья Ди осторожно поднял его и, держа в сложенных лодочкой ладонях, сказал:

— Бедняжка выпал из гнезда! Впрочем, он, кажется, не пострадал. — Подняв голову и посмотрев вверх, он проговорил: — Смотри, там под навесом павильона гнездо, мать птенчика волнуется. Я положу его обратно.

Он взобрался на низкую стенку и положил птенца в гнездо. Однако вместо того, чтобы сразу слезть, судья остался на стене и, поднявшись на цыпочки, стал разглядывать внутренность гнезда, не обращая внимания на птицу-мать, которая беспокойно летала вокруг его головы.

Посреди разбитой яичной скорлупы сбились в кучку три птенца, которые пищали, широко раскрывая клювики. Рядом с ними лежало нечто, похожее на яйцо. Грязь, прилипшая к нему, не могла скрыть его сияющего белого цвета.

Судья Ди взял этот предмет большим и указательным пальцами, потом спустился со стены. Он тщательно вытер находку носовым платком. Положив на левую ладонь, он молча смотрел на это странное яйцо. Советник Хун заглядывал сбоку. Предмет испускал чистое, белое, мерцающее сияние. Прошло несколько долгих минут, потом судья Ди тихо произнес:

— Это Императорская жемчужина, Хун!

Советник затаил дыхание. Наклонившись над ладонью судьи Ди, он уставился на жемчужину. Потом спросил, невольно понизив голос:

— А это не может быть подделкой, господин?

Судья отрицательно покачал головой.

— Нет, Хун. Никто никогда не сумел бы повторить эту совершенную форму и этот неземной перламутровый блеск. Рассказ Дун Мая — правда, это действительно давным-давно утерянное императорское сокровище. Дун был изобретательным жуликом, он в самом деле спрятал жемчужину в павильоне, но в таком месте, где никто не смог бы ее найти. Когда Ся искал под навесом, он видел гнездо, но, очевидно, тогда птенцы еще не вылупились. И мы бы никогда не нашли ее, если бы не счастливый случай — если это был случай.

Пошевелив чуть-чуть жемчужину у себя на ладони, судья, вздохнув, договорил:

— Итак, после долгих лет, после бессчетных страданий людей, после того как пролилось столько невинной крови, жемчужина будет возвращена во дворец своему законному владельцу.

Он благоговейно завернул жемчужину в носовой платок и сунул за пазуху.

— Я отдам жемчужину господину Гоу вместе с официальным заявлением, подписанным мной, в котором будет говориться, что убийство его жены помешало Гоу сразу же доложить о счастливом обнаружении утерянного сокровища. Господин Гоу поедет в столицу без всяких опасений и отдаст жемчужину во дворец. Надеюсь, что император наградит его и эта награда вместе с исцелением Золотого Лотоса примирит его с потерей госпожи Янтарь.

Что же касается ее, Хун, я был к ней, к моему прискорбию, абсолютно несправедлив. У нее никогда не было романа с Дун Маем, и она не собиралась бежать с ним. Она лишь хотела добыть эту редкостную драгоценность для господина Гоу в знак своей благодарности человеку, который полностью изменил ее жизнь, поднял ее из положения несчастной рабыни и сделал своей второй женой, и чьего ребенка она носила под сердцем. Дун Мая она знала только как сына своего бывшего хозяина, который время от времени добывал старинные произведения искусства для ее мужа.

Она ничего не знала о гнусных делах Дуна и Яня. Моя версия в этой ее части была абсолютно неверна. Я совершил большую ошибку и ничего не могу сделать, чтобы исправить ее. Единственное, что я могу, это смиренно просить прощения у ее отлетевшей души.

Какое-то время судья стоял, молча устремив взор на темную листву Мандрагоровой рощи, начинавшейся за низкой стеной сада. Потом он резко повернулся и сделал знак советнику Хуну следовать за ним. Они прошли обратно к сторожке, сели на лошадей и поехали в деревню Мраморный Мост.

На рыночной площади торговцы устанавливали свои лотки. В этот ранний час здесь больше никого не было.

Легкая утренняя дымка висела над мирными коричневыми водами Канала, клочки тумана проплывали между деревьев, закрывающих маленькую часовню речной богини, стоявшую у кромки воды. Старик-священнослужитель длинной бамбуковой метлой сметал листья со ступеней.

Старик равнодушно поднял глаза, когда судья Ди спешился и стал подниматься по лестнице. Судью он явно не узнал.

Синий дымок вился над курильницей, стоявшей на алтаре, наполняя часовню тонким ароматом. Сквозь его клубы судья с трудом различил лицо богини; ее губы как будто приподнялись в легкой улыбке.

Стоя здесь, в этом маленьком святилище, сложив руки и засунув их в широкие рукава, вглядываясь в спокойное лицо статуи, судья снова перебирал в уме события последних двух дней. Было много случайностей. Но существует ли такая вещь, как случайность? Как мало все же он знает о том, что происходит в умах его соотечественников и каковы побудительные причины их поступков! Осмелится ли он когда-нибудь попытаться понять высшие силы, определяющие их судьбы?

Тихим голосом судья произнес:

— Ты — всего лишь идол, сделанный руками человека, но ты стоишь тут как символ того, чего человек не может понять и что ему понять не суждено. И поэтому я кланяюсь тебе.

Когда судья выпрямился и приготовился уходить, он увидел, что старый священнослужитель стоит у него за спиной. Судья сунул руку в рукав и нащупал несколько медяков. Вдруг его пальцы сомкнулись вокруг серебряной монеты. Он вытащил ее наружу и какое-то время рассматривал, погрузившись в печальные размышления. Это была та самая серебряная монета, которую ему дала госпожа Янтарь.

Судья протянул монету священнослужителю и сказал:

— Пятого числа каждого месяца зажигай здесь благовонную палочку и возноси молитву за упокой души госпожи Гоу, имя которой было Янтарь.

Старик принял серебряную монету с почтительным поклоном. Он отошел к стоявшему у стены столику и открыл лежавший на нем толстый список-реестр. Смочив потертую кисточку для письма, он старательно внес в книгу запись о пожертвовании, при этом его седая голова почти касалась пожелтевших страниц.

Судья Ди вышел из святилища и спустился по ступеням. Он взял поводья из рук советника Хуна и легко вскочил в седло.

Неожиданно на верхней ступеньке показался старик-священнослужитель, который все еще держал в своей морщинистой руке кисточку для письма. Дрожащим голосом он спросил:

— Какое имя я должен записать как имя жертвователя, господин? И какова его уважаемая профессия?

Повернувшись в седле, судья коротко ответил:

— Просто напиши: Ди из Тайюаня. — По том добавил с грустным вздохом: — Студент.