Императорская жемчужина

Глава 5

Стражники у южных ворот держали огромную, обитую железом дверь открытой настежь. Несмотря на поздний час, маленькие группки жителей время от времени входили в нее, возвращаясь домой. Каждый вручал старшему охраннику пропуск — небольшую продолговатую бирку из бамбука с выцарапанным на ней номером. Все жители, намеревавшиеся вернуться в город позже часа, когда закрывали ворота, должны были перед уходом брать такие бирки. Тех же, у кого их не было, пропускали только после того, как они уплатят штраф в пять медных монет и назовут свое имя, род занятий и адрес.

Когда старший охранник узнал судью, он крикнул своим подчиненным, чтобы они немедленно распахнули ворота. Судья Ди придержал лошадь. Он спросил:

— Не входил ли недавно в ворота раненый человек?

Старший охранник сдвинул шлем со влажного лба и смущенно ответил:

— Правду сказать, не знаю, ваша честь! У нас не было времени разглядывать каждого, толпа...

— Ладно. С этой минуты осматривайте внимательно каждого, ищите человека со свежим ножевым ранением. Если найдете его, задержите, кто бы он ни был, и немедленно приведите в суд. Отправьте по одному охраннику верхом к остальным трем городским воротам, пусть передадут этот приказ тем, кто там дежурит.

Судья въехал в город. Улицы все еще были полны веселящейся толпой, кабачки и уличные палатки бойко торговали. Судья направил лошадь в восточный квартал. Он вспомнил, что дом Гоу Юаньляна находится где-то в той стороне. В главной казарме гарнизона он обратился за помощью к начальнику стражников, и дежурный проводил его к большому особняку в тихом жилом квартале недалеко от восточных ворот. Пока судья спешивался, стражник постучал в двустворчатую, покрытую красным лаком входную дверь.

Как только старик-привратник понял, что приехал сам судья Ди, он поспешил в дом доложить хозяину о прибытии важного гостя. Господин Гоу торопливо выбежал во двор перед домом. Он казался ужасно испуганным. Забыв о правилах вежливости, он возбужденно закричал:

— Случилось несчастье?

— Да. Может быть, поговорим лучше в доме?

— Конечно, ваша честь! Пожалуйста, извините меня, ваша честь, я так...

Гоу сокрушенно покачал головой, а потом провел судью по извилистому коридору в большую библиотеку, меблированную немногими, но солидными старинными предметами обстановки. Когда они уселись за круглый чайный столик, стоявший в углу, судья Ди спросил:

— Вашу Вторую госпожу зовут Янтарь?

— Да, ваша честь, именно так! Что с ней случилось? Она ушла из дому после обеда по моему поручению и до сих пор не вернулась. Что...

Он замолчал, увидев слугу, который вошел в комнату с чайным подносом. Пока господин Гоу наливал чай в две чашки, судья не спускал глаз с его лица, медленно поглаживая при этом свои бакенбарды. Подождав, когда Гоу опять усядется, он сдержанно проговорил:

— Мне очень грустно сообщать вам, господин Гоу, что госпожу Янтарь нашли убитой.

Гоу побледнел. Он сидел не двигаясь, уставившись на судью широко открытыми испуганными глазами. Потом внезапно разразился дикими криками:

— Убита! Как могло это случиться? Кто это сделал? Где она была, когда...

Судья Ди поднял руку.

— Что касается вашего последнего вопроса, вы знаете ответ на него, господин Гоу. Потому что это вы послали ее в этот заброшенный дом.

— Заброшенный дом? Какой дом? О Небеса, почему она не послушалась меня! Я умолял ее сказать мне по крайней мере, куда она идет, но она...

— Давайте-ка начнем сначала, господин Гоу, — снова прервал его судья. — Выпейте сперва чашку чая. Конечно, это, должно быть, страшный удар для вас. Но если я сейчас же не выясню все подробности, я никогда не смогу поймать преступника, который ее убил.

Гоу сделал несколько глотков, потом спросил более спокойным голосом:

— Кто это сделал?

— Человек, имени которого мы пока не знаем.

— Как ее убили?

— Ударом кинжала в сердце. Она не мучилась, умерла сразу.

Гоу медленно кивнул и тихо заговорил:

— Она была замечательной женщиной, ваша честь. У нее был удивительный талант распознавать произведения искусства, в особенности драгоценные камни. Она всегда помогала мне в моих занятиях, она была такой замечательной помощницей...

Он бросил страдальческий взгляд на резные полки из черного дерева, стоявшие у боковой стены справа от двери, на которых с большим вкусом были расставлены фарфоровые и нефритовые вещицы.

— Все это сделано ею, — продолжал господин Гоу, — и она же составила опись. Когда я купил ее четыре года назад, она была неграмотной, но после того как я позанимался с ней год или два, она научилась писать, и почерк у нее был очень хороший...

Он замолчал и закрыл лицо руками.

— Как она к вам попала? — мягко спросил судья Ди.

— Она была рабыней в доме старого господина Дун Игуаня. Я...

— Дун Игуаня? — воскликнул судья.

Такова была подпись под иероглифами, которые он видел в зале заброшенного дома!

А женщина говорила ему, что и она, и тот человек, с которым она должна была встретиться, прекрасно знают имение!

— Надо полагать, Дун Игуань — это отец Дун Мая, убитого студента?

— Совершенно верно, ваша честь. Янтарь была сиротой, и старая госпожа Дун очень ее любила. Четыре года назад, когда Дун Игуань вынужден был продать свое владение, он хотел найти хороший дом для Янтарь и предложил ее мне. Поскольку у меня не было детей, я купил ее за четыре слитка золота, собираясь удочерить. Но она с каждым днем становилась все красивее и красивее; она обладала утонченным изяществом, как нефритовая статуэтка; она... — Он закрыл глаза руками. Через некоторое время он продолжил; — Поскольку моя Первая госпожа... у нее хроническая болезнь. Два года назад я женился на Янтарь, она стала моей второй женой. Конечно, я старше ее, но наши общие интересы...

— Понимаю. Ну, а с каким поручением вы послали ее?

Прежде чем ответить, Гоу медленно допил чай.

— Вот как это было, ваша честь. Она рекомендовала мне Дун Мая как человека, полезного в деле поисков древностей. Она, конечно, хорошо знала его, потому что они росли вместе. Два дня тому назад она рассказала мне, что Дун Май наткнулся на очень редкую и очень дорогую старинную вещь, на... на одну вазу. Эта ваза — самая красивая из существующих на свете, и за нее хотели десять золотых слитков. Янтарь сказала, что в действительности она стоит вдвое или даже втрое больше. Поскольку речь шла об очень известной вещи, за которой гонялось много других коллекционеров, Дун не хотел, чтобы узнали, что он собирается продать ее мне. Янтарь сказала, что он обещал передать ей вазу в безопасном месте, хорошо знакомом им обоим. Она пойдет туда вечером, после состязаний. Я пытался заставить ее сказать мне, где это место. Молодая женщина, совсем одна, и при ней столько денег... Но она уверила меня, что это абсолютно безопасно. Потом, вечером, я увидел, что Дун мертв, и понял, что она напрасно будет ждать его. Я надеялся, что, придя домой, застану ее уже вернувшейся. Когда я узнал, что она еще не пришла, начал беспокоиться. Но я ничего не мог предпринять, потому что понятия не имел, где они должны встретиться.

— Могу сказать вам это, — проговорил судья Ди. — Их свидание должно было состояться в заброшенном доме семьи Дун, в лесу возле деревни Мраморный Мост. Янтарь не знала, что Дун умер. Зато другой человек, знавший об этом, пошел туда вместо Дуна. Он убил Янтарь, украл деньги и... ээ... вазу. Вы ведь сказали, что это была ваза?

— Заброшенный дом! О Небеса, почему она?!. Да, конечно, место было ей хорошо знакомо, но...

Он опустил глаза.

Судья Ди испытующе посмотрел на хозяина дома. Потом задал ему вопрос:

— Почему люди говорят, что в этом доме живут призраки?

Гоу удивленно поднял глаза.

— Почему так говорят? О, из-за Мандрагоровой рощи, ваша честь. Много веков назад это была болотистая, покрытая густыми зарослями местность, и река была гораздо шире, чем сейчас. Этот округ был центром культа богини реки. Рыбаки и лодочники приходили сюда отовсюду — из ближних и дальних мест, чтобы поклониться ей. Мандрагоровая роща в то время была большим лесом; в середине его стоял красивый храм с огромной мраморной статуей богини. Ежегодно ей в жертву приносили юношу. Однако потом через эти места прорыли Большой канал и расчистили лес. Только рощу, окружавшую храм, оставили нетронутой, из уважения к верованиям местных жителей. Однако правительство приказало прекратить человеческие жертвоприношения.

На следующий год случилось страшное землетрясение, которое частично разрушило храм; во время землетрясения священнослужитель и два прислужника при храме погибли. В народе говорили, что богиня разгневалась. Поэтому люди перестали ходить в этот храм и построили новый, на берегу реки, в деревне Мраморный Мост. Тропинки в Мандрагоровой роще скоро заросли, и никто не осмеливался с тех пор заходить туда. Даже сборщики трав не забирались в рощу, хотя, как, конечно, известно вашей чести, считают, что корни мандрагоры, которая дала название роще, обладают сильным лекарственным действием и очень дорого стоят на рынке.

Гоу нахмурился; казалось, он потерял нить рассказа. Он несколько раз откашлялся, опять наполнил чаем чашки и продолжал:

— Так вот. Десять лет назад, когда старый господин Дун начал строить загородный дом у самой Мандрагоровой рощи, местные жители предупреждали его, говоря, что это чистое безумие — поселиться в таком близком соседстве со священной рощей. Они отказывались работать у него, считая, что Белолицая отомстит за вторжение и что надо ожидать засухи и больших бед, если Дун не одумается. Однако старый Дун был упрям и, будучи северянином, не верил в существование богини. Он привез рабочих из других мест и построил-таки загородный дом. Потом он поселился там со всей семьей и перевез туда свою коллекцию древней бронзы. Я несколько раз бывал у него и считаю, что его бронза была просто превосходна. В наши дни, знаете ли, очень трудно найти хорошую бронзу, очень жаль, что...

Гоу замолчал, не докончив фразы. Горестно покачав головой, он все же собрался с силами и продолжил:

— Однажды летним вечером, четыре года назад, после жаркого и душного дня, старый Дун наслаждался вечерней прохладой, сидя со своей семьей в окруженном стеной саду перед Восточным павильоном. Внезапно прямо напротив него, между деревьев Мандрагоровой рощи появилась Белолицая. Старый Дун позже рассказывал мне — это было ужасно... На ней не было ничего, кроме белого платья с пятнами крови, а длинные мокрые волосы свисали ей на лицо. Вытянув вперед руки, похожие на когти птицы, тоже выпачканные кровью, она стала приближаться к ним, издавая при этом пронзительные вопли. Дун и все прочие вскочили и бросились удирать со всех ног. Внезапно разразилась сильнейшая гроза, которая собиралась весь день, — сверкание молний, раскаты грома и страшный ливень. Когда Дун со своими домочадцами, спотыкаясь и падая, добрались до деревни, они были едва живы от страха, промокли до костей, одежда порвана ветвями деревьев, пока они бежали по лесу.

Конечно, старый Дун решил немедленно покинуть этот дом. Более того, на следующий день он узнал, что его торговый дом в столице потерпел банкротство. Дун продал дом и землю богатому столичному аптекарю и уехал.

Гоу внезапно замолчал. Судья Ди слушал его очень внимательно, медленно поглаживая длинную черную бороду. Спустя некоторое время он спросил:

— Почему госпожа Янтарь, которая все это знала, настаивала на том, чтобы пойти в этот дом с привидениями, да еще так поздно?

— Она не верила, что в доме поселились привидения, ваша честь. Она всегда говорила, что появление призрака Белолицей — это просто злая шутка, разыгранная местными жителями, чтобы запугать Дуна. Помимо того, ей, как женщине, нечего было бояться. Белая богиня покровительствует таинственной созидательной силе природы, ее считают хранительницей женственности. Ведь только юношей приносили ей в жертву, никогда женщин или девушек.

Судья кивнул и сделал несколько небольших глотков чая. Поставив чашку на стол, он внезапно сурово обратился к Гоу:

— Вы послали госпожу Янтарь с опасным поручением, и она жестоко убита. Вы несете ответственность за это подлое преступление! И вы осмеливаетесь еще нести мне всякий вздор про старинную вазу! Нет, не перебивайте меня. Вы действительно считаете меня таким невеждой и думаете, что я не знаю, что во всей империи нет старинной вазы, которая стоила бы десять золотых слитков? Говорите же, и на этот раз всю

правду! Что пыталась купить для вас госпожа Янтарь?

Гоу вскочил. В страшном возбуждении он стал большими шагами мерить комнату. Наконец он, кажется, решился. Остановившись перед судьей и бросив беспокойный взгляд на закрытую дверь, он наклонился к нему и хрипло прошептал:

— Императорскую жемчужину!