Имперский экзамен

Глава 72 От тридцать второй до восьмой

1/32 турнира.

Ринг, орущий стадион.

А я стоял и думал, что терпеть не могу договорняки.

Ионглианг Ю, скачет вокруг меня, крутит мельницы в стиле боевой капоэйры — не сказал бы, что это был рабочий способ, но я так понял, что ему важно шоу, и букмекерам важно шоу — потому я поддался. Дал покрутиться, проявить себя. Даже чуть не пропустил пару ударов.

А потом мне стало казаться, что он меня обманывает. Что он специально сказал, что проиграет мне, хотя проигрывать не собирается. Ну а потом он применил уже знакомую мне «Морозную хватку». Я застыл, остолбеневший, глядя с выпученными глазами на него, чувствуя, что дышать становится всё сложнее.

Да уж. Тяжело. Тяжело! Благо, в ботинке у меня был синий внешний шаодань, сработавший от мимолётной мысли. Он сработал как первая ступень баллистической ракеты — я подпрыгнул на десять метров над сценой, в полёте особождаясь от действия личного умения Ионглианга. И приземлился прямо перед ним.

— Ладно, добивай! — прищурился он.

Ну, я и добил. «Брыком с копыт», отчего мой соперник поломал ограждения, перелетел добрую четверть стадиона и прокатился мордой по асфальту.

Рефери отсчитал положенные десять секунд, после чего к Ионглиангу побежали лекари, а судья скомандовал:

— И… победителем в нынешнем соревновании становится… Великолепный Чан!

Стадион ликовал.

Что ж, поединок показался достаточно лёгким, но я знал, что так будет не всегда. Вечером того же дня, оклемавшись после поединка, я сходил ещё на один. Там сражался Надзиратель Ди, это был его первый бой.

«Сходил» — это очень громко сказано. Я слегка опоздал, и опустился на место на трибуне в тот самый момент, когда прозвенёл гонг.

Бой продлился ровно три секунды. Именно столько летел и приземлялся мордой вниз соперник Надзирателя Ди, малоизвестный мне хмырь из клана Завода Резинотехнических Изделий, из Старого Восточного Района.

Да уж… Не очень мне хотелось бы, чтобы Надзиратель Ди оказался моим соперником. Очень не хотелось бы… Благо, наши «ветки» по жеребьёвке получались самыми длинными, и сойтись мы могли только в последних турах.

А до них было одновременно и далеко, и очень близко…

1/16 турнира.

К одной шестнадцатой все турниры в отдельной лиге одиночек закончились. Оттуда вышло шестеро. Малоизвестный мне парень Джан Ли из Первой Национальной Деревни, Пенг из Троицы Северного Предела, Потрошитель Дерзких Крокодилов, его сестра Моти, госпожа старшая медсестра госпиталя Шушун, а также «незнакомец в маске».

Да уж. Незнакомец. В маске. Учитывая, что я знал только одного практика высоких уровней, носящего маску…

Мне выпало сражаться с Потрошителем Крокодилов — на малознакомой подземной арене в районе Вокзала. Место, хоть его и оборудовали по полной, было стрёмное, но таков уж был договор организаторов и эмиссара — проводиться должно было «как обычно».

— Я завалю самого Чана Гуна! Завалю его! — наш незадачливый грабитель в кигуруми орал под сотни камер, уперевшиеся в наши физиономии, уже после того, как прозвучал гонг. — Я буду победителем! Правителем мира! Мир увидит всю мощь…

И так минуты две-три, практически не обращая на меня внимания. Признаться, мне это надоело, я просто подошёл и двинул ему в ухо.

Он согнулся, схватился и мигом потерял смелость.

— Ты… ты ударил меня… Как… как ты мог! Ведь мы с тобой тогда… помнишь, гуляли в парке, я сказал, что я твой поклонник, а ты… во так…

И вдруг он начал форменным образом рыдать. Прям не просто хныкать, а реветь. Причём, прямо скажем, работающий — уж чего-чего, а этого от соперника ожидаешь меньше всего.

— А… А… А-ааа!! — разревелся он вдруг по полной, а я увидел, что у него загорелось сразу две циановых чакры.

И не абы где, а на переносице, у слёзных желез! Я как-то привык, что шаодани биологического усиления находятся в конечностях, но при должной сноровке никто не мешает их перенести их…

А в следующий миг слёзы из глаз полились таким бурным потоком, что мне захотелось закатать штанины моего бойцовского костюма. Признаться, я быстро собрался с мыслями и подумал, что это даже забавно. Отошёл в угол ринга и принялся наблюдать. Пока что это выглядело как самая малопригодная и малоприменимая из способностей, но мало ли чего?

Помещение было не таким уж большим, да ещё и подвальным. Под ногами уже хлюпало, операторы и рефери начали забираться на трибуны.

— Меня все не любят… меня в детстве… обижал Пенг… И ещё он… он… в туалете… обмокнул меня… Ненавижу… Ненавижу его!

С этими словами он незаметно подошёл ко мне, и вдруг… слёзы брызнули струёй прямо на моё лицо!

Струи были солёные, едкие, я не вполне сориентировался и на короткое время ослеп.

А за это время Потрошитель Дерзких Крокодилов успел просадить мне в челюсть. Слабенько, но обидно. Ой как обидно!

Воды уже было по лодыжку. На этот раз у меня зажёгся синий шаодань. Я же мог им перемещать предметы? Вода — тоже своего рода предмет? Я неглядя мысленно хлестанул по воде вокруг вокруг Недо-Потрошителя, отчего он поскользнулся и упал на колено.

Ну, а затем я протер гоаза, шагнул к противнику, схватил за шею под мокрым капюшоном и настойчиво обмокнул в его же слёзы.

— Будешь ещё грабить лапшевню, а? Будешь?

— Брл-брл-брл!

— С сестрёнкой своей будешь грабить, да?

— Брл! Брл-брл-брл!

— Не будешь? Точно не будешь? Говори, кто тебя нанял!

— Брл-брл-брл-брл! — Джблр Плбл!

— Чего? Джи Панг, говоришь? А где деньги, Ле… а, ладно, это уже перебор…

Финальный гонг прозвучал неожиданно. Судья всё это время, оказывается, вёл отсчёт.

— И победителем в одной шестнадцатой турнира становится…

Вечером в Лапшевне ждал тихий, почти семейный ужин вместе с Сян и Дзянь. В «кабинете» было накрыто скромно, но весьма изысканно. Мои дорогие девушки молчали.

— Как вкусно! — прокомментировал я.

— Это Сян всё приготовила, — сказала Дзянь.

— Неправда. Только половину, — фыркнула Сян.

— Я плохо готовлю. Будем считать, что всё приготовила ты…

Ох лиса… Неужели она хочет с ней помириться?

Или… это всё какой-то серьёзный разговор? Вот тут даже мурашки по спине пробежали.

— Большое вам спасибо, дорогие мои…

Снова неловкое молчание.

— Ну, говори, — попросила Сян.

Дзянь кивнула.

— Сян попросила нас собраться… Чтобы сказать, что рада твоему выбору… чтобы нам быть вместе.

Сян отвела глаза в сторону.

— Эм… Дзянь, а ты знаешь…

— На что я возразила, что ты мне в вечной любви до гроба не клялся, и вообще… так всё вышло… случайно у нас…

Она покрутила пальчиком по столу.

— Сян. Ты знаешь же, я люблю тебя, — вдруг как-то само вырвалось у меня.

Реакция была странной. Очень странной. Сначала она стукнула кулаком по столу, пробормотала:

— Так и знала… так и знала, что так и будет. Но ведь её-то ты тоже любишь, ведь так?

Я же привык быть честным? И не обманывать в первую очередь себя. Ну и чего мне тут сказать?

— Не знаю. Возможно, — сказал я и поёжился.

— Проклятые сдвоенные чакры! Проклятое сдвоенное энергетическое тело! — чуть не зарыдав сказала Сян и зашагала из зала.

Дзянь водрузила подбородок на ладони и довольно ухмылялась. Никогда не знаешь, специально она всё так подстроила, или нет.

— Ну что, доедай. И пошли… научишь меня всякому, может, а? — последнее она проговорила шёпотом.

А нога без туфельки под столом упёрлась мне в известное место.

— Дзянь… не во время турнира же! Я так… концентрацию потеряю.

И тут она снова превратилась в капризную девчонку.

— Ну пожалуйста! Ну я же ничего не умею! Мы так мало всего попробовали тогда… и всего один раз был… Мне так понравилось!

— Дзянь, дорогая, мне нужно готовиться.

— У тебя же завтра турниров нет!… А ты знаешь, что многие спортсмены перед соревнованиями…

— Это нельзя, это допинг!

— Ну давай…

В общем, я стойко выдержал оборону и в тот вечер, и в следующий.

А вечером я наблюдал сражение сестрёнки Недо-Потрошителя, «Плюшевой» Моти, с представителем фракции Студентов Педагогического Училища, отличницей Бхоль Чай. Всего женщин заявилось втрое меньше, чем мужчин, но ажиотажа на таких соревнованиях было ничуть не меньше.

Когда я вошёл в зал педагогического училища, то, как и многие соседи, заржал от одновременно восторга, одновременно — лёгкого ощущения сюрра. Повсюду было розовое! Серьёзно! Это была какая-то свадьба из мира Барби, или из ядрёного аниме, а не ринг на турнире за обладание целым миром! Посвюду были разбросаны лепестки роз, ринг был украшен в розовый цвет, а по углам сидели огромные, в человеческий рост, плюшевые медведи, конечно же, тоже розовые.

— Зачем еë только взяли? — услышал я пересуды на трибунах.

Бой начался. Отличница Бхоль Чай работала в стиле классического дзюдо, пытаясь уложить соперницу на лопатки. Но плюшевая Моти, одетая в плюшевое кигуруми панды, хоть и кривлялась — оказалась не робкого десятка.

Сперва она ловко уворачивалась, стараясь раззадорить Бхоль. Сделала подножку, затем ловко перепрыгнула через голову противницы и при помощи синего шаоданя дёрнула канатом ограждения, словно большой рогаткой. Бхоль отлетела назад, ударилась о противоположный канат, свалилась на спину.

Судья начал отсчёт: один, два, три… Но Бхоль резво вскочила на ноги, а затем на её шее загорелся циановый шаодань.

А в следующий миг я, как и все присутствующие на сцене — а может, и на всей территории, прилегающей к педагогическому училищу — на время оглохли. Я слышал лишь первую секунду адского, давящего на перепонки крика, после чего мозг переключил звуковой канал в мерный гул, а сам я инстинктивно прижался к полу, как во время мощного взрыва.

Моти упала навзничь, корчась в муках от нестерпимой боли — неизвестно, лопнули ли у неё барабанные перепонки, наверняка лопнули, но пролежала она ровно на предпоследней секунды отсчёта рефери. Поднялась, встала, махнула руками…

И плюшевые мишки с четырёх сторон арены пришли в движение. Бхоль не сразу сообразила и очнулась, только когда тёплые пушистые объятия трёхметровых медведей сомкнулись вокруг неё.

Бхоль едва не погибла в этих объятиях. Моти уселась на пол, дирижируя квартетом из четырёх её плюшевых друзей, а я подумал, что не знаю, за кого болеть — за порядочную Бхоль с её суперкриком, или за эту мелкую анимешницу, так изощрённо победившую соперницу.

Сян дома играла в молчанку, при этом и она, и Дзянь продолжали мне помогать — то приберутся, то одежду постирают и развешают, то закупят какие-то бытовые штуки. Вот серьёзно, у них соревнование какое-то началось негласное, кто больше мне поможет! Что мои муки выбора отнюдь не преуменьшало.

Затем наступило время одной восьмой финала, и тут моим соперником снова был знакомый.

⅛ турнира.

Этот знакомый в одной тридцать второй победил лидера башмачников, поломав ему хребет в двух местах. В одной шестнадцатой — Громовую Мулан из клана овощебазы, сломав ей ногу.

Это был уже знакомый мне бычара Лангхо, вспомнивший о былых обидах. Он был недостаточно умным, чтобы понять, что всё равно никогда не сможет занять княжеский престол, но при этом достаточно сильным, чтобы пройти в одну восьмую финала.

Но выше ему было не суждено подняться, хотя бой был совсем не из лёгких.

Всё проходило на бывшей арене «Циановых Кулаков» на развалинах недалеко от старой набережной. Я решил не давать передышки после начала гонга — стал действовать сразу обоими шаоданями.

Первый я разрядил в него циановым кулаком — он сдвинулся с места на добрые метра два, никак не поменяв положения тела. Второй — ногой с разворота под колено — он не увернулся, покачнулся, даже чуть не упал, но быстро встал, усмехнувшись.

— Силён… — оскалился он. — Молото-ок!

А затем последовала серия из десятка ударов. Я сумел погасить лишь половину из них циановым шаоданем, перенаправив часть силы в кожу и мышцы. От остальных — моё тело стремительно начало превращаться в фарш. Лангхо, похоже, издевался надо мной, расходуя заряды своих шаоданей постепенно, усиливая каждый удар. Сколько их было всего? Явно куда больше, чем «родных», природных шаоданей.

Это было безумно и тупо, но пользоваться артефактами никто не запрещал. Перстни на кулаках Лангхо то и дело вспыхивали циановым, встречаясь с моим несчастным организмом.

Моё туловище металось из стороны в сторону, я еле успевал блокировать наиболее чувствительные удары. Пару трещин в кости, сотрясение, разрывы связок и прочие прелести столкновения с тушей, превышающей мой вес в два с половиной раза — я заработал за секунд десять.

Лангхо захохотал:

— Что, пациент? Теперь тебе не так весело? Хочешь, покажу тебе небо в цветочек?

Удар оглушающий как удар бабулиной сковородкой! Циановая вспышка!

И я увидел небо. И оно было в цветочках…

Я медленно очертил в воздухе параболу, упал на ринг, слыша, как издалека и словно при замедленной съёмке звучит голос рефери… «Четыре… пять…»

А потом Лангхо наступил на меня ногой. На руку. Что-то там хрустнуло ещё раз.

— Что, всё? — поинтересовался Лангхо. — Кончился великолепный?

Нет, я не кончился. Я поднялся — схватился за ботинок обоими ногами и крутанул, выворачиваясь и пытаясь уронить. Но он удержался, а я при подъёме пропустил ещё один удар в челюсть — что-то где-то хрустнуло, но выигрыш в генетическую лотерею позволил сохранить зубы.

А затем я применил «Брык с копыт».

Лангхо перелетел через ограждения арены, разметал камеры репортёров и пробил спиной кирпичные обломки, на которых были закреплены свежесобранные трибуны. Трибуны покосились, начали заваливаться, народ побежал, в зале началась лёгкая паника.

— Без паники! Без паники, господа! Бой продолжается! — послышался голос ведущего.

А в запасе у меня оставался один неиспользованный личный заряд — и один внешний синий шаодань, припрятанный в ботинке.