Иннокентий 2

Глава 5 Дела научные

На начало симпозиума Васечкин немного опоздал. Симочка задержала своими придирками к его одежде. Нет, определенно в таких случаях необходим личный автотранспорт. Ну, или на худой конец служебный. Но в начальники Кеша пока не выбился, так что пришлось добираться до центра на своих двоих. Потом еще сориентироваться, где в огромном комплексе зданий гостиницы «России» находится искомое место. В будущем её уже не было, так что Иннокентий впечатлился грандиозностью комплекса и приготовился к долгой процедуре досмотра.

Но на удивление человека из будущего дежурный милиционер лишь глянул мельком на удостоверение и махнул рукой дальше. Наверное, за Васечкина больше говорил увесистый кожаный кофр. Страж порядка привык к всевозможным конференциям и прочим собраниям в гостинице и мог определить характер гостя сразу. Так чего тогда делового человека задерживать. Его больше интересовали более интересные его профилю «южане» в кепках и при загаре.

Хотя Иннокентий все равно отметил пристальный взгляд двух «человек в сером». Но и они ничего предосудительного в прилично одетом парне не отметили и быстро потеряли к нему интерес. А Васечкин застал лишь последних участников научного симпозиума, которые заходили в зал. Он юркнул внутрь и огляделся. У сцены заметил телевизионщиков и пару ребят с фотоаппаратами, которые усиленно щелкали вспышками.

«Мне здесь делать нечего!» — решил Васечкин и вывалился в просторное фойе. Геннадьевич снабдил его пленкой чувствительностью 125 единиц. По меркам будущего ни о чем. Но освещение в помещении Кеше понравилось. Он решил не терять даром время и прицениться к параметрам. Достав «Киев» из кофра, поставил на него «штатный» объектив и начал ходить в разных местах, оценивая свет с помощью встроенного экспонометра.

Параметры освещения были различными, так что имевший кое-какой опыт Иннокентий прикинул, где и какую выдержку ставить. Затем нацепил на аппарат «портретник» и «потренировался» на нем. Подумав, надел широкоугольный объектив и сделал пару снимков в архив. Пока фойе было пустым и внушало своим продвинутым для семидесятых дизайном.

Все это время за молодым человеком снисходительно наблюдал колоритный дядечка. Пышные усы и бакенбарды, светлый костюм и галстук-бабочка сразу выдавали в нем столичного человека. И человека явно непростого. Мастера! Выпятившийся вперед животик компенсировался висящей сзади сумкой. Импортной и предназначенной для фотоаппаратуры. Иннокентий загрустил. Он бы и сам согласился на удобнейший фоторюкзак из будущего, чем таскать с собой объемистое кожаное чудо. Все-таки как эргономика за пятьдесят лет ушла вперед. Утварь, одежда, самые простые изделия стали намного удобней. Хотя на загнивающем Западе такие вещи уже производят.

Почему их нет в Союзе? Конкуренция? Именно она заставляет предоставлять клиенту удобство и комфорт? Возможно. Или это обычная русская матушка, лень. Это ведь надо изобрести, внести в план, поменять производственные показатели. Кому-то задницу из кресла оторвать. Побегать, посуетиться. А зачем? Когда и так хорошо.

Проходя мимо дядечки, Кеша не удержался:

— У вас Контакс?

Мастистый фотограф удивленно обернулся:

— Молодая поросль меня определенно радует. Редко можно встретить человека, который соображает в ретро технике.

На груди мастера рядом с импортной зеркалкой поблескивал раритет. Его и заметил острый взгляд Васечкина.

— У моего деда был такой. Он оставил на память.

— Вот как? Фотограф?

— В прессе работал. В Заволжске. Как внештатник.

— А сами вы снимали на него?

— Конечно! И на выставку эти кадры использовал. Пластичней Цейсовской оптики для женских портретов и не найти.

Мужчина протянул руку:

— Владлен Иванович Сикорский.

— Иннокентий Васечкин.

— Ха-ха, какое интересное имя! Но я рад, что у нас растет толковая молодежь. Вижу, что вы новичок здесь, но начали неплохо. Освещение прикидывали.

— Можно на ты. Я парень простой.

— Лады. Тогда я дам тебе несколько советов. Ты куда, вообще, снимаешь?

— В научный вестник. Там нужен разворот с «живыми» лицами.

— Интересный оборот речи. Тебе определенно надо заняться журналистикой. Пошли.

Сикорский поводил его по залу, показал выгодные точки, посоветовал «рабочие» выдержки и диафрагмы. В помещение между тем просочились несколько коллег. Они явно не спешили, ибо знали, что пока здесь делать нечего. Один из фотографов поприветствовал Сикорского и поручкался с Кешей.

— Это Иннокентий, начинающий. Ребята, не обижайте его.

— Его обидишь! Такого громилу!

Молодой мужчина, представившийся Кириллом, заливисто захохотал. И в самом деле Кеша возвышался над всеми и мог похвастаться физической статью. По совету Геннадьевича он одел на мероприятие обычные темные брюки, светлую рубашку и вельветовый темно-коричневый пиджак. Столицу импортом было не удивить. Уже мало было напялить на себя модный шмот, но тот еще должен сочетаться. По меркам человека из будущего москвичи молодого поколения неплохо одевали. Особенно женщины.

Все произошло внезапно. Только что они лясы точили, как фотографы резко метнулись в стороны, оставив Кешу хлопать глазами. Народ повалил из зала, тут же разбиваясь на небольшие группы. Но Васечкин, не будь дурак, вспомнил советы мастера и быстро сориентировался. С помощью портретника он отщелкал пленку на крупные планы. Люди после двух часов сидения в духоте, выслушивая пусть и интересные, но нудноватые доклады, были откровенно рады оказаться на свежем воздухе, передохнуть и встретиться с коллегами.

Живые улыбки, радостные лица, оживленные разговоры. Что еще нужно для репортажа! Поначалу Кеша сделал упор на женщинах. Да, в научном мире микроэлектроники тех оказалось немало. Большая их часть вовсе не была похожа на «синие чулки». Импозантные, хорошо одетые, ухоженные. И ни у кого жирных ресниц или надутых губ. Наверное, от естественности они все такие симпатичные. Первая пленка закончилась неожиданно.

Осознав свою оплошность, Кеша опомнился. Надо бы и мужиков поснимать, и поближе. Поменяв объектив на «штатник», он сменил пленку. Для этого сначала надо перемотать обратно уже снятую, вынуть кассету, положить её в специальный закрытый отсек в кофре, достать упаковку с новой пленкой, вскрыть её и вынуть изнутри уже заряженную пластиковую кассету. Интересно, он еще не сталкивался с подобной упаковкой. А что, удобно!

Так, меняем выдержку, в этом углу темнее. Его кованые из стали руки спокойно зафиксируют тяжелый фотоаппарат и при одной тридцатой. Уже проверено! Кому-то покажется странным, но репортеру нужна отличная физическая подготовка. Таскать сумки с увесистой аппаратурой, много бегать, приседать, залезать в труднодоступные места и держать тяжелую тушку фотокамеры целый день в руках. Иннокентия, помнится, насмешил один пост на популярном свадебном портале Майвед.

Девушка, решившая заняться свадебной съемкой, жаловалась, что не может целый день работать. Кисти рук начинают зверски болеть. А что она хотела? Купила профессиональную «тушку», громоздкие светосильные объективы и хочет, чтобы они весили, как пушинка? Профессиональная камера с телезумом на 2.8 весила больше, чем меч у рыцаря. Понятно, что нетренированному человеку такое переносить сложно. Руки попросту отвалятся. Так и ушли, судя по откликам, достаточно много дамочек из модной профессии не солоно хлебавши. Эмансипация внезапно не везде проходит.

Снимать в упор людей несколько сложнее. Надо ловко перемещаться между группами. Не все любят, когда на них смотрит объектив камеры, начинают теряться. С мужиками проще, они всегда готовы! Дамы тут же хватаются за зеркальца или недовольно хмурятся, портя кадр. В стороне Кешу заметил группу импозантных мужчин. Строгие костюмы, седые шевелюры, профессорские бородки. Мужики внезапно собрались и начали позировать. Или опытные дядьки, или просто хотят оставить о себе память. Кеша сделал несколько кадров с разных ракурсов и благодарно кивнул.

Затем его внимание привлекла шумная компания, собравшаяся недалеко от панорамных окон. Освещение лучше не придумаешь. Ставим снова портретник. В видоискателе «Киева» появились крупным планом лица. Отщелкав несколько кадров, Васечкин внезапно понял, что лица эти какие-то не такие. Точно не русские! Почему-то иностранцев, особенно в Союзе можно распознать сразу. То ли выпукло обозначенная холеность, то ли детали в одежде или поведении выдают. Да и едут в Союз люди не бедные.

Пока Иннокентий менял объектив на «ширик», он подвинулся ближе и узнал аглицкую речь. Можете смеяться, но часть зимы и весны он посвятил изучению этого международного языка. Его репетитором была Анжела. Да-да, девочка мажорка, подвизающаяся на ниве фарцы. Она училась в городской спецшколе с углубленным знанием английского. Об этом Кеша вспомнил случайно, а потом попросил девушку помочь с произношением. Сам язык он знал где-то на три с плюсом. И вот в перерывах между первым и вторым «подходом к снаряду» они спрягали глаголы и улучшали Кешино произношение. В Москве, устроившись, он продолжил занятия самостоятельно.

Высокий блондин с мужественной челюстью, судя по всему, норг или швед что-то пытался выбить у важной тетеньки в сером брючном костюме. На научного работника та вовсе не была похожа. Скорее очередное ответственное лицо. Подобные ей фигуры Иннокентий здесь уже воочию наблюдал и в кадр не включал. Никому не интересны постные морды советских чиновников.

— Хэв энибади… Кэн ю андэстэнд ми?

Скандинав никак не мог понять, почему ему не отвечают на такой простой вопрос. Тетенька руководитель растерянно озиралась, рядом шушукалась молодежь. То ли стеснялись ответить, то ли плохо учились в школе. Иностранная делегация обтекала. Вот так вот и велся бизнес в Советском Союзе. Придется выручать.

— Он спрашивает, где кто-нибудь сможет его понять?

— Ой, а вы понимаете!

Вокруг Иннокентия сразу же расступились. Норг оживился и зачастил. Васечкин остановил его жестом.

— Слой даун плиз.

— А что ему нужно-то?

— Он спрашивает, где может увидеть ваши готовые изделия?

Тетенька зависла, вместо нее ответил молодой мужчина.

— В Минске на заводе. Вот наш адрес.

— Так, у вас и рекламная брошюрка есть? Что же вы молчите.

— Да как-то… У нас должен быть переводчик, но куда-то затерялся.

— Эх, молодые люди. Учите языки вероятного противника.

Народ странно взглянул на Кешу. Тетенька уже пришла в себя и взмолилась:

— Товарищ корреспондент, помогите, пожалуйста, с ним договориться!

— Ладно, попробую. Но потом вы мне попозируете.

— Что угодно!

Пришлось взять на себя функции переводчика. Мужик и в самом деле оказался шведом. Нейтральный статус всегда в целом русофобски настроенного государства помогал хитроделанным скандинавам иметь от Советского Союза кучу преференций. Финны и вовсе десятилетиями жили за счет разницы социалистического и капиталистического подхода к экономике. А то и вовсе подворовывали, то есть брал то, что плохо лежит. Идеи, разработки или лес. Это у них в крови скрысить. Норвежцы до открытия газа на шельфе жили откровенно бедновато.

Вот и этот швед пожелал увидеть самые современные разработки «клятых коммуняк» из провинциальной Белоруссии. Хм, а в Минске есть передовая электроника? Хотя чего Кеше беспокоиться за безопасность Родины? Для этого имеются специально обученные люди. Наладив контакт и обмен, Иннокентий, наконец, смог отойти в сторону. Тут его взял под локоток пронырливый мужичок, в котором сразу же угадывалось «Ответственное лицо».

— Вы откуда английский так хорошо знаете, молодой человек?

— Да не особо и хорошо. С научными терминами незнаком.

— На вопрос ответите?

Ссориться с непонятно кем по чину было не с руки. Пришлось лепить на ходу.

— В школе у нас появилась молодая учительница. С большого города. Отрабатывала после института. Вот у нее и выучился.

— Молодая?

— Так она у себя в большом городе в спецшколе училась. Вот и подтянула всех по английскому.

— Вот как?

Мужичок смотрел с недоверием, но руку убрал. Кеша сам перешел в атаку, придав голосу убедительности:

— А вы разве не верите в советских комсомольцев? Что они могут поехать в глубинку поднимать образование?

«Ответственный» сразу пошел пятнами:

— Да я ничего такого.

— Вот и помолчите, товарищ. Мне работать надо.

Но народ уже потянулся к дверям, начиналась вторая часть конференции. Позади Васечкина раздался голос.

— Кеша, обедать пойдешь?