Иного не желаю. Часть 1

Глава 14

Несмотря на все мои жалостливые просьбы, Анхелика так и не решилась забрать обратно подарки Этьена. Попытав счастье в последний раз, я на какое — то время просто смирилась с этими вещами у себя в комнате… но прихватила их с собой на нашу новую встречу.

Альфа Баев, который снова ждал меня у лестницы, увидев немного подвядший букет роз, иронично вскинул бровь.

— Дорогая, не стоит подкупать меня подарками, а то я разбалуюсь.

Не сразу поняв, что Баев шутит, я покачала головой и медленно процедила.

— Это не вам.

— Собираешься вернуть отправителю?

Я кивнула.

— Не возьмёт, — фыркнул Альфа, но дальше распространяться не стал, просто пропустив меня вперед.

Тащить цветы было тяжело и неудобно, но я всё же кое — как допёрла их до коттеджа, где возле крыльца нас уже поджидал Этьен.

— Можешь остаться здесь? — спросил он, демонстрируя Баеву что — то на своей шее.

— Как давно? — поинтересовался Альфа Баев.

— Полчаса назад, — ответил Этьен. — Можешь позвонить Илье. Я специально попросил, чтобы он сам вколол мне эту отраву.

Альфа Баев сверкнул взглядом.

— Ты же понимаешь, что вначале я должен проверить?

На что Этьен тут же развёл руками, как бы сам предлагая сделать это незамедлительно.

И пока Альфа, не спуская с Валуа взгляда, кому — то звонил, Этьен вовсю разглядывал меня.

— Держи, — швырнула я Валуа и его тяжелый веник, и новенький компьютер. — Мне не надо.

— Компьютер тебе очень даже надо, — возразил Этьен. — А цветы дарят не по надобности, а просто так.

Впрочем, присмотревшись к цветочкам, Этьен тут же выкинул их в кусты.

— Несвежие. Новый букет тебе доставят сегодня же.

— Не надо, — покачала я головой и, отойдя на несколько шагов, даже спрятала руки у себя за спиной. — Мне ничего от тебя не надо.

— Таис…

— Всё в порядке, — вклинился в наш разговор Альфа Баев. Взглянув на Этьена, он ровно произнес. — Но не больше часа. Через час я приду за ней.

— Что? Что происходит? Альфа!

Моё сердце заколотилось как сумасшедшее.

— Он не причинит тебе вреда, — покачал головой Альфа Баев. — А поговорить вам давно надо.

— Пойдем внутрь, — мягко взял меня за руку Валуа. — Сегодня холодный северный ветер, и ты уже замерла.

Я с трудом переставляла ноги, следуя за своим врагом внутрь дома.

— Тая, — позвал меня Альфа Баев, оставаясь на крыльце. Я обернулась. — Я бы не оставил тебя наедине с ним, если бы не был уверен, что это безопасно.

Его слова придали мне немного уверенности, но… было так страшно.

Мамочки!

Я осторожно вошла в помещение вслед за Этьеном, который, пристроив куда — то принесенный компьютер, предложил мне выпить травяного чаю.

— Не чёрного чая, а сбор, который рекомендовал тебе Илья, — принимая у меня куртку, вполне по- домашнему, заметил Этьен. Сам он был одет в строгие черные брюки и зеленую рубашку под цвет глаз. — Говорят, русские любят чай.

— Любим, — признала я, несмело шагая вперед, в гостиную. Через пару минут Этьен вернулся в комнату со злосчастным компьютером, а следом за ним незнакомая женщина средних лет везла тележку, на которой имелось всё для чаепития.

Королевского, разумеется.

Ну, в самом деле, не могла же я рассчитывать на то, что потомок королей станет хлопотать на кухне, с неожиданным весельем подумалось мне. — Этьен может притащить цветочки в замок, но уж точно никак не заварить чай и тем более стругать бутербродики.

А бутербродики, между прочим, выглядели очень аппетитно.

И вообще, я вспомнила, что завтракала аж в семь утра, а сейчас уже почти перевалило за полдень.

Но в доме врага — ни крошки.

— Иди сюда, — судя по интонации, не приказывал, а почти попросил Этьен, указывая на диван, на котором мы сидели в прошлый раз. — Я могу питать силой нашу девочку, пока ты будешь пить чай.

— Спасибо, — замотала я головой, — я не голодна.

Этьен прищурился и сверкнул взглядом — точь — в — точь как пять минут назад Альфа Баев.

— Таис, не надо быть оборотнем, чтобы услышать бурчание твоего пустого желудка.

Он промолчал, ничего к этому не добавив, но я и сама легко продолжила его мысль. Какая хорошая мать будет голодать ради принципов?

Я также молча взяла небольшой сэндвич с сыром и стала медленно его жевать.

Этьен, обняв меня рукой за талию, с удовольствием наблюдал за тем, как я подкрепляюсь.

И лишь после второго бутерброда и полностью выпитой чашки чая, он произнес:

— Компьютер был заказан специально для тебя — у тебя и останется.

— Нет, — настаивать, будучи при этом прижатой к жесткому мужскому телу было неудобно и даже страшно, но я всё — равно это делала. — Мне ничего от тебя не надо.

— А ребенка? — тихо протянул Этьен, поймав мой взгляд и смотря на меня сейчас сверху вниз. — Ребенка моего — тоже не надо?

— Я не сидела бы сейчас здесь, если бы дело обстояло так, — процедила я, отворачивая голову. Впрочем, Этьен тут же схватил меня за подбородок.

— Девочка будет и моей дочерью тоже, — пояснил Валуа, пристально глядя мне в глаза. — Она будет моей наследницей и продолжением моего рода.

— Этьен, я это понимаю, но…

— Я признаю, что… гм… поторопился, когда вводил тебя в жизнь нашего сообщества. И пусть ты сейчас не хочешь видеть меня своим мужем, но не отказывай мне быть отцом.

— О чем ты, Этьен? — воскликнула я, мотнув головой. — У меня всего несколько недель беременности. Недель, не месяцев!

— Привыкать надо уже сейчас. — возразил Валуа. Его пальцы будто неосознанно гладили мой подбородок, щеку. — Либо ты принимаешь на себя роль приживалки при моём кузене, либо будешь спокойно пользоваться тем, что тебе принадлежит по праву.

— А почему ты считаешь, что нет иного пути? Я, в конце — концов, взрослая, самостоятельная женщина…

— …которая понятия не имеет ничего о своей расе, — усмехнулся Этьен. — Как ты собираешь воспитывать нашу дочь? Будешь внушать ей, что оборотни — всего лишь средневековые сказки? Что можно жить, как живут обычные люди? А что, если у ребенка будет активная волчица? Как тогда ты собираешься её учить?

Я вспомнила спонтанные перевоплощения Ильи и вздрогнула. А ведь у Илюши тоже где — то есть родители, но живёт — то он почему- то у Альфы.

И впервые я вдруг подумала о том, что Альфа Баев может также легко отобрать моего ребенка. Для её же блага.

— Да, — хмыкнул Этьен, по- своему истолковав мой испуг. — Девочка наверняка родится оборотнем, оттого- то тебе придётся остаться в стае из- за дочери. И тебе, Таис, придется в прямом смысле этого слова бороться за свое существование… или смириться с подачками Бая.

Холодные зеленые глаза Этьена сверкали сейчас как заточенное лезвие смертоносной шпаги. Словно борясь с собой, он несколько минут просто смотрел на меня, а затем, резко наклонившись, коротко поцеловал меня в губы.

— Если бы речь сейчас шла речь только о тебе, — скривился Этьен. — Я бы не имел бы никакого права диктовать свои условия… Но, Таис, я не позволю навязывать нищенское, полуголодное существование нашему ребёнку.

Переведя взгляд на многочисленные деликатесы, поданные на изумительном тонком фарфоре, я с обидой подумала о своих икеевских зелёных тарелочках, и оттого, наверно, не подумав, брякнула:

— Почему не позволишь? Из-за того что в ней будет течь королевская кровь?

— Из-за того, что это моя дочь! — эмоционально рявкнул Этьен, с силой ударив кулаком по близ стоящему комоду. Комод, естественно, тут же рухнул, острыми щепками поранив Этьену руку. Небрежно отряхнув рану от грязи, Валуа прищурился.

— Я не позволю тебе отыгрываться на ней за мои ошибки.

— Неужели ты думаешь, что я стану делать что — нибудь подобное?

Прищурившись, Валуа «напомнил»:

— Ну ты же не хочешь ничего от меня брать… Я доволен тем, что в тебе присутствует гордость, достойная королей, но сейчас ты поступаешь неправильно.

— О чем ты? — тяжело вздохнула я. — Этьен, да, я не хочу иметь с тобой ничего общего, Да, мне неприятно даже касается того, что принадлежит или принадлежало тебе. Но я достаточно образована, чтобы уметь разграничивать личные отношения и чувства к ребенку.

— То есть ты позволишь мне обеспечивать моего ребенка? — на всякий случай уточнил Этьен, сверкнув своим зеленым, пронизывающим взглядом. Я неуверенно кивнула.

Валуа вдруг зло рассмеялся.

— Я, наверное, должен сейчас тебя поблагодарить за предложенную малость, но … ты осознаешь, что это всё — равно не будет нормально работать? Моей наследнице по статусу положено несколько охранников — где они будут обитать, если ты продолжишь играть в независимость? На лестничной клетке? Или здесь, у Баева под носом?

— Но…

— Но даже если мы решим проблему с секьюрити, то всё — равно останется наша дочь, которая будет задавать вопросы.

— Сейчас много детей воспитывается в неполных семьях.

— Я не об этом, — фыркнул Этьен. — Дочь герцога Ангулемского не может одеваться в магазинах для простых людей, не может питаться из супермаркетов… Я просто не позволю тебе опустить девочку на этот уровень.

— Это твоё право как отца, — с трудом, но всё же согласилась я. Проведя рукой по моему лицу (отчего я непроизвольно вздрогнула и тут же отстранилась), он спросил:

— А теперь скажи мне, в каком возрасте наша дочь поймёт, что твои треснувшие кроссовки, которые никак не можешь поменять — всего лишь китайская подделка для нищих. А пальто, уценённое из-за брака, не наденет ни одна уважающая себя аристократка?

— Откуда… — я с ужасом посмотрела на Этьена. — Ты был у меня дома!

— Ты моя жена, — рявкнул Этьен. — И я сейчас борюсь за своё.

Мне стало нехорошо.

Я резко поднялась, но была остановлена железной рукой Этьена.

— Пусти, — тут же запаниковала я.

— Нет, — рыкнул Валуа. — Договорим. Мы должны прояснить, что будем делать после рождения нашей дочери. Ты же понимаешь, что девочка достаточно рано заметит неладное, ведь её независимая, сильная мама не будет похожа на родителей её друзей, а разве что… на одну из служанок. Ты же хороший аналитик, Таис. Скажи, в каком возрасте она начнет тебя стыдиться?

После слов Этьена я как — то сразу обмякла, принимая все его доводы. Я ведь сама росла в несчастливой семье — и потому, отлично понимала, как чутко дети всё чувствуют.

И ведь даже сбежать никуда не получится, с тоской подумала я. — Дочка, скорее всего, родится полноценным оборотнем.

Что же делать?

Тяжело вздохнув, я опустила взгляд в сторону, пытаясь переварить всё, сказанное Этьеном. В чем — то он был прав… по факту, почти во всём.

Нет, я конечно, со своей профессией нигде не пропаду… на кусок хлеба с маслом всегда заработаю. Но до уровня Этьена или Альфы Баева, при всём желании, мне всё — равно не допрыгнуть. Да и кто знает, как к матерям — одиночкам относятся в стае… — может, это у оборотней веский повод для гнобления: мол, психованная мамаша, сбежавшая от папы — Альфы вместе с дочерью. Опять же, статус…

Я поежилась, вспоминая тихие шёпотки за своей спиной — в школе, во дворе… даже на занятиях аэробикой, куда я ходила вместе с подружками. Учителя и соседки жалели несчастную сиротку, девчонки из класса обсуждали, на какие шиши мне купили новую куртку или модные джинсы.

Хотела бы я такого своему ребенку — конечно же, нет!

— Теперь ты понимаешь это, Таис? — вкрадчиво протянул Этьен. — Понимаешь, что для блага ребенка мы должны забыть обо всех наших разногласиях?

— Разногласиях? — вскинув голову, я почти ощерилась от циничности его замечания. Как он посмел назвать то, что происходило между нами «разногласиями»????

— Да вены себе хотела перерезать, чтобы сбежать от тебя! — рыкнула я со злостью. — Понимала, что ваше племя словно помешанные — если уж вцепились, не отцепитесь ни за что, и не видела никакого другого выхода! Если бы не та блондинка, которая очень похожа на Настю — мы бы сейчас с тобой здесь не разговаривали!

Прижав руки к животу, я тут же разрыдалась.

— Себя бы убила — наплевать, но ребенка… Ребенка бы у-била тоже…

Столько лет я боролась с самой собой, столько лет держала всё под контролем, не позволяя себе опускать руки и отчаиваться… и когда, казалось, всё уже было хорошо — почти прекрасно — вся моя жизнь в один момент порушилась как карточный домик. При первом же его появлении.

Глубоко задумавшись о своей незавидной доле, я пропустила тот момент, когда меня крепко обняли сильные мужские руки.

— Вот поэтому, — тихо произнёс Этьен, поцеловав меня в макушку, — В нашем мире всё решают мужчины. Самки слишком эмоциональны.

Чуть отстранившись, он протянул руку и приподнял моё лицо за подбородок, вынуждая посмотреть ему прямо в глаза.

Взгляд Этьена был наполнен участием и, отчасти, даже сожалением.

— Ты должна была прийти ко мне и рассказать, что тебя тревожит, — произнес Валуа. — Моя жизнь, жизнь нашего ребенка зависит от тебя.

— И что бы ты сделал? — спросила я, чувствуя, как крупные слезы катятся по щекам. — Снова бы меня изнасиловал?

— Тая, я вынужден был поступать с тобой жестко, — осторожно вытирая мои слезы, ответил Этьен. — Это, возможно, был единственный способ разбудить твоего внутреннего зверя. Ты ведь не человек — и иногда пахнешь как настоящая волчица, только твоя волчица отчего — то прячется, не показываясь наружу.

Я недоверчиво прищурилась.

— Альфы тоже не свободны в своих поступках, — скривился Этьен. — Спроси как — нибудь у Насти о том, как она познакомилась с Кириллом.

Он выжидающе долго смотрел мне в глаза, водя пальцами по моим пересохшим губам.

— Я соскучился, Тая, — прошептал Этьен. — Соскучился по твоему запаху, по твоему мягкому телу. По твоим стонам, когда ты кончаешь подо мной; по твоим утренним смущенным взглядам. Я так соскучился, дорогая!

Его взгляд опустился на мои губы — и я с ужасом почувствовала, как моё тело — против моей же воли — реагирует на его слова.

— Нет, — вырвавшись из его рук, я сделала два шага назад. — Никогда больше!

— Не сейчас, — поправил меня Этьен, с тяжелым вздохом добавляя: — Я понимаю.

По- собачьи склонив голову на бок, он произнес:

— Я не буду тебя торопить. Не буду давить и принуждать. Но и ты позволь мне быть если не мужем, то хотя бы отцом.

— Никто… — мне пришлось прочистить горло, и начать говорить заново — до того тяжело мне было говорить. — Никто не лишает тебя отцовства.

— Я не про эти короткие обязательные встречи, — покачал головой Валуа. — Позволь мне заботиться о тебе, как положено. Не заставляй украдкой переводить деньги на счета Серильо, не унижай этим ни меня, ни себя, ни нашу дочь — возможно, будущую герцогиню.

— Этьен…

— Я ведь не так много прошу, правда? — скривился Валуа. — Долг любого мужчины — заботиться о своей семье. И зачем, скажи, мне всё моё богатство, если моя жена в ожидании моей дочери пользуется милостью чужой стаи?

Я замерла, потому что понимала, что могу так просто согласиться что — то от него принять.

— Это моё право, как мужа и отца, — повторил Этьен. — И это ни к чему тебя не обязывает.

Он кивнул в сторону лэптопа.

— Я мог бы подарить тебе самые дорогие украшения, но драгоценности тебе безразличны. Мог бы подарить виллу или частный остров, но ты вряд ли согласишься принять от меня такой подарок. Так возьми хотя бы эту мелочь… К тому же, этот компьютер собирали специально для тебя — назад в магазин его не примут.

Разумеется, не примут, — подумала я. — И эта хорошенькая машинка будет пылиться где — нибудь в чулане замка Валуа, пока окончательно не станет ненужным хламом… И почему — то мне стало так жалко этот несчастный дорогой ноутбук, что я пораженчески вздохнула.

— Ни к чему не обязывает, — повторил Этьен, расцветая широкой улыбкой.

— Хорошо, — проскрипела я, быстро, а главное, самостоятельно, надевая куртку — не давая таким образом Этьену новой возможности прикоснуться ко мне. Валуа явно раскусил мой манёвр, но предпочёл сделать вид, что ничего не заметил.

— Пойдем, я провожу тебя к выходу, — вздохнул он, вручая мне компьютер. — И я очень надеюсь, что скоро мы станем встречаться куда продолжительней. И не всегда на землях моего кузена.

Альфа Баев, между тем, поджидал меня возле входа в коттедж.

Разговаривая по телефону, он, стоило нам только появиться в дверях, почти моментально свернул разговор и убрал сотовый в карман.

— Брат, — кивнул он Этьену. На что Этьен ответил Альфе зеркальным кивком, и вдруг оказался позади меня.

— Я не желаю отпускать тебя, — тихо произнес Валуа, горячим дыханием обижая чувствительную кожу моей брачной метки. — Но и неволить тоже не желаю. Просто пообещай, что будешь беречь себя и нашу девочку. И что навестишь меня через пару дней.

— Хорошо, — выдавила я, просто потому, что другого варианта у меня всё — равно не было. Ведь, по словам врачей, контакт беременной оборотницы с отцом ребенка — обязательное условие для рождения здорового потомства.

Когда мы уже отошли от коттеджа на приличное расстояние, Альфа Баев, кивнув на компьютер, который я забрала с собой, задумчиво протянул:

— Ухаживает, значит… Давно мечтал понаблюдать за тем, как Этьена начнёт колбасить.

Добродушно усмехнувшись, он покачал головой.

— Помучай его как следует, девочка. Он заслужил.

Я же, если признаться, вообще не хотела никаких отношений с Этьеном. Слишком тяжелые воспоминания выворачивали мне душу, а собственная неуверенность мгновенно привносила разлад в моё и без того шаткое спокойствие. Ведь сейчас, когда всё плохое осталось позади, в прошлом, невольно вспоминалось и другое: то, когда я впервые увидела Этьена в ресторане. Тогда мне показалось, что этот мужчина создан специально для меня. Я, правда, жутко испугалась своего сумасшествия, так некстати проявившегося именно в тот момент, и постаралась убежать… Но что, если бы я выросла в стае как одна из местных девушек? Возможно ли, что тогда и я бы не сглупила, и Этьен не стал бы вести себя как садист?

Неужели и правда, всё, что он делал — было лишь таким ужасным способом пробудить мою волчицу?

Я осознавала, что до сих пор мало что знаю о мире оборотней, но всё же в подобное верилось с трудом. И, наверное поэтому, я так и не решилась заговорить об откровениях Этьена ни с Альфой, ни с Ильёй Романовичем. Боялась показаться слишком наивной. Опасалась услышать правду. Не хотела лишний раз затрагивать болезненную для меня тему.

А вот с Настей всё вышло как — то само собой.

Вечером, перед самым ужином, мы вышли ненадолго прогуляться с Владом и Ильей на детскую площадку. Пока мальчишки лазили как обезьянки по веревочной сетке, Луна поинтересовалась, как прошло моё второе свидание с Этьеном.

— Знаешь, я не ожидала, что он решится на применение экспериментального медикамента, — призналась Настя. — Это был для него единственный способ остаться с тобой наедине.

Я вспомнила, как Этьен продемонстрировал Альфе Баеву шею.

— Что за лекарство? — поинтересовалась я. — Оно как — то меняет личность?

— Нет, что ты, — тут же покачала головой Луна. — Лекарство просто на какое — то время блокирует агрессию зверя.

Я вздрогнула и посмотрела на Настю.

— То есть?

— Для зверя Этьена — ты его самка, его смысл жизни. Он хочет вернуть своё, тем более что это своё у него вероломно отняли. Если бы, допустим, Этьен бы сам отпустил тебя на время — как когда — то меня отпустил Кирилл, то возможно, его зверь и мог бы как — то это принять. А так, звериная его часть бесится и злится.

— Ты лучше знаешь Этьена, — в сомнениях покачала я головой. — Какой он?

— Этьен? — Настя прищурилась. — Они с Кириллом очень близки и легко умерли бы друг за друга. Он… не сразу открывается. Я поначалу даже не знала, что Этьен — из древнего рода Валуа, родственник самой Маргариты Наваррской… Впрочем, мой муж тоже не спешил знакомить меня со своим фамильным древом. Но Кириллу никогда это не было особенно важно, а Этьен…, - Настя покачала головой. — Иногда он все же выключает надменного герцога и тогда становится просто милашкой.

Я хрипло рассмеялась.

— Что? — не поняла Настя.

Я горько усмехнулась.

— Не могу поверить, что он бывает милашкой. С самого начала нашего знакомства Этьен приказывал мне. Давил силой, требовал послушания, грозил пожизненной тюрьмой в случае сопротивления.

Растерянно посмотрев на Луну, я добавила:

— А сегодня он сказал, что это была вынужденная мера. Мол, хотел разбудить мою волчицу.

— Ты не веришь ему, — констатировала Настя.

— А ты бы поверила? — прищурилась я. — Он сейчас может говорить всё, что угодно, лишь бы вернуть меня назад. Но что случится со мной там?

— Знаешь, Тая, — вздохнула Настя, переведя взгляд с играющих детей на меня. — Альфы — не такие, как обычные мужики. Там где простой оборотень с радостью примет свою истинную, Альфы продолжают свои игры вожаков. Я обычно не распространяюсь о прошлом, но, думаю, тебе надо об этом услышать.

— Ты о чем это сейчас?

— Кирилл не пришёл в большой восторг, когда учуял меня в качестве своей пары. — Криво улыбнулась Настя. — Этот маньяк целый год хитроумно воспитывал меня, так что из наивной домашней девочки с человеческим мышлением я превратилась в Луну его стаи. Скажу честно, я не люблю вспоминать то время, но не могу не признавать, что во многом он был прав.

Мы многозначительно переглянулись.

— Не знаю, как тебя воспитывал Альфа Баев, но явно не так, как это делал Валуа.

— Ну естественно! — эмоционально закивала Настя. — Этьен мало того что маньяк, как все Альфы, он ведь ещё и француз. А у этих ребят выдумки — хоть отбавляй…Илья, не смей резать веревку, — прокричала Настя, потому как маленький Илюша, отрастив на руке острые когти, как раз сейчас занимался мелким вредительством. — Если не станете нормально играть друг с другом, больше я вас сюда не приведу.

— А детские площадки ведь не просто так напоминают учебку «молодого бойца»? — спросила я, по- новому посмотрев на игровую зону детей.

— Ну, разумеется, — хмыкнула Настя. — Говорю же, все Альфы — настоящие маньяки.