Иного не желаю. Часть 1

Глава 3

Этьен

Я чувствовал, что со моей парой происходит нечто странное. Не так должна себя вести самка, получившая брачную метку одного из самых влиятельных Альф волчьего мира. Плавясь под моими руками, она вдруг как — будто стала ко всему безучастна, и даже попыталась от меня отстраниться, глупая. Мы ведь теперь с ней одно целое — и ничто не сможет нас разлучить.

К сожалению, я, дурак, поздно понял, какая именно причина заставила мою девочку сжаться и пытаться вылезти из- под меня — она, полновозрастная оборотница, оказалась до сих пор не тронутой.

Нет, я, конечно, сразу почувствовал, что на ней нет мужского запаха — но то, что она оказалась девицей — это было настоящим сюрпризом. Признаю — приятным.

Мы, оборотни, не ханжи, и легко дарим своим телам радость со случайными партнёрами. Но только до того момента, пока не обзаведёмся единственной парой. Правда, один из моих кузенов недавно стал пропагандировать чуть ли не целомудрие для несвязанных девушек, но я считал это полной глупостью — ни один мужик не откажется от умелой, знающей, как удовлетворить своего избранника, самки. И какая разница, что там было до брачной метки — если после самка будет принадлежать только своему оборотню.

Я усмехнулся, понимая, какую чушь думал всё это время. Сама только она мысль о том, что губки моей девочки могли когда — то скользить по чужому члену, приводила меня в бешенство и заставляла скалиться. Это было на самом деле глупо — именно я только что взял её девственность, именно я первым вбивался внутрь её тела и излился там — навсегда закрепив за собой это право. Но только одна мысль о том, что до меня мог быть кто — то ещё, выворачивала мне душу.

Нет, всё — таки хорошо, что на ней уже моя метка — и теперь никто не сможет протянуть к ней загребущие лапы. Моё! Моя! Никому не отдам.

И всё же, хорошо бы сегодня ещё раз обновить метку, — советовал мне ревнивый зверь — Так, чтобы мой запах скорее связался с её. На всякий случай.

Я мысленно с этим согласился, решив не давать даже мифического шанса моим соперникам. Ведь пока от моей пары исходил ещё только её собственный — невероятно притягательный, невероятно вкусный аромат. Аромат, от которого у меня сносило крышу.

Я мечтал как можно скорее снова попробовать её на вкус, Облизываясь и уже предвкушая новый раунд телесного удовольствия, я сделал глубокий вдох — и с удивлением почувствовал нотку страха, подмешанную к её аромату. Моя девочка боялась меня! МЕНЯ! А когда я начал было осторожно выяснять, каким же образом она вдруг осталась нетронутой, Таис начала что- то лепетать про изнасилование. Это глупышка словно ничего не знала о любимом развлечений оборотней во время полнолуний.

Я пытался объяснить ей, что такая страсть для нас — дело обычное. Но чем больше я ей это объяснял, тем меньше она меня понимала. И, наконец, до меня дошло: похоже, эта девочка была не в курсе того, кем она является. Это было странно, очень странно, ведь я чувствовал её волчицу — зверь Таис был активен и не мог не проявлять себя. А значит, она не могла не знать, что не человек. И всё же… Решив провести маленький эксперимент, я полностью обернулся в зверя, дабы продемонстрировать ей способности оборотней. Таис, на минуту замерев, тут же отползла как можно дальше от меня — к самому изголовью кровати, и это лишь снова подтвердило мою догадку о том, что она даже не понимала, кем она родилась. Пока я размышлял над этой загадкой, Таис закрыла глаза и принялась что-то тихо шептать себе под нос.

Сумасшедшая, услышал я, и понял, что все намного хуже, чем я предполагал. Она подумала, что сошла с ума!

Моё появление не должно было принести в её жизнь ничего кроме счастья, а потому я просто не мог ей позволить хотя бы даже на минуту подумать о том, что она в этом права. Запрыгнув на кровать, я, все ещё находясь в своём зверином обличие, провел языком по её дрожащему обнаженному телу.

— Что… — испуганно произнесла Таис, открывая глаза. Я поймал её взгляд и, отдав её волчице мысленный приказ оставаться на месте, медленно перевоплотился в человека.

— Ты не сошла с ума, — прохрипел я, схватив её за руку. Мы — вервольфы; оборотни, — добавил я по русски. — И ты одна из нас.

Слегка надавив своей альфа силой, я заставил её волчицу проявить себя. Человеческая рука Таис тотчас изменилась, почти полностью превратившись в лапу.

— Ты одна из нас, — упрямо повторил я, поскольку мне совершенно не нравился этот её жутко испуганный, потерянный взгляд. — Ты тоже оборотница.

— Кто ты такой? — Всхлипнув, спросила девушка. — Как ты меня нашёл?

Я ощерился, предпочитая не отвечать на очевидные вопросы. Наклонившись, я провел языком по её метке.

— Неважно как нашёл. Важно, что никогда больше не отпущу. — Процедил я, чувствуя, что ее дурманящий аромат по новой накрывает меня. — Обсудим все мелочи после, а пока просто прими как данность. Теперь я твой супруг и твой Альфа. Я буду единственным мужчиной в твоей жизни, кроме тех щенков, которых ты мне подаришь.

Мысль о щенках подтолкнула моего волка к активным действиям. Истинная избранница лежала подо мной полностью обнажённая и уже восстановившаяся после первого секса. Я специально опустил голову и втянул в себя её аромат, чтобы проверить: да, регенерация Таис полностью завершилась. Теперь мне оставалось лишь раздвинуть ножки моей самки, что снова наполнить её. Я был уверен, в это раз растревоженная и возбужденная волчица непременно станет активной участницей в постельный утехах, да и человеку тоже не будет больно, ведь от девственности мы уже и так избавились.

А потому, потянув девушку на себя, я с трудом, но почти сразу, вошёл в неё на всю длину.

— Хорошо… — Я знал, что сейчас Таис не сможет сопротивляться нашей страсти, а потому сразу же сделал несколько резких толчков.

Зверь внутри меня выл от радости: он нашёл свою пару, свою волчицу, которая станет его спутницей на всю оставшуюся жизнь.

Прикусив девушку за шею, я тут же выскользнул из неё на минуту, перевернул на живот — приподняв её попку, я в то же время ладонью прижал её голову к кровати — имитируя древнюю как сама жизнь позу для спаривания. Наши звери будут в восторге.

Я снова вошёл внутрь её тела, снова с трудом — однако перехвативший контроль волк почти не обращал внимания на такие мелочи. Зарычав, я начал врезаться в неё сзади. Она снова попыталась вырваться — молодые волчицы нередко «играли» таким образом со своими избранниками, но я даже не стал на это отвлекаться. Просто своей Альфа силой заставил замереть в нужной мне позе — и двигался, двигался, чтобы скорее соединить в экстазе наших зверей.

Тая

Я — вельвульф? Оборотень… Разве такое возможно? Я только открыла рот, чтобы задать возникшие вопросы, как Этьен — вернувший себе сейчас человеческое обличие, сверкнув волчьим взглядом, схватил меня за талию и буквально насадил на своё тело. Испытывая дикую боль от его внезапного вторжения, я попыталась вырваться, но мужчина, прикусив мою шею в каком — то сверхчувствительном месте, вдруг сам отпустил меня. Он что — то шептал, что — то говорил мне на своём родном языке, которого я совершенно не понимала.

Но не успела я с облегчением выдохнуть, как он одним движением перевернул меня на живот — с силой прижав мою голову к матрасу — открыл себе доступ к моему телу. Второе его вторжение внутрь моего тела оказалось не менее болезненным, чем первое. Правда теперь я даже не могла сопротивляться: он каким — то образом обездвижил меня, не давая даже пошевельнуться.

Прижатая щекой к испачканной спермой простыне, я вынужденно принимала все его проникновения, все его навязанные ласки. Даже моё сумасшествие, которое всегда легко распалялось от одного только вида мужского тела, сейчас куда- то спряталось и не показывало носа. Мне опять вспомнились мамины крики из спальни — и боль, захватившая моё тело, уже не опускала. Не в силах сопротивляться, я просто ждала, когда это закончится.

Кровать снова ходила ходуном от его сильных толчков, Этьен снова порыкивал, вбиваясь внутрь моего тела… Наконец, он с силой схватил меня за волосы, сделал последний резкий выпад — и излился внутрь моего тела.

— Жена моя, — целуя мою обнажённую спину, прошептал мужчина. — Я же говорил, что в этот раз всё будет хорошо. Небольшая боль возможна при потере девственности, но потом наши звери…

Он наклонился, чтобы встретиться со мной взглядом — и замер, не договорив.

А я просто лежала — не пытаясь даже поменять положение. Я знала — чувствовала, что он уже отпустил меня. Но я, послушно застыв на месте, просто продолжала лежать на испачканной кровати, выставив изнасилованное тело кверху.

Да и какая теперь разница.

На мои прокусанные губы капали солёные слезы, щека была испачкана его спермой, оставшейся на простыне после первого изнасилования — а в глазах наверняка полная безнадёжность.

О, сейчас я как никогда понимала свою мать. Если отец делал с ней нечто подобное, то совсем неудивительно, что она в конечном итоге наложила на себя руки.

— Таис, — мужчина осторожно протянул к моему лицу руку, отведя в сторону спутанную, мокрую от пота прядь.

— Девочка, — прохрипел он. — Как же так…

Он что — то опять сделал: его глаза загорелись желтым светом, зрачки сузились, и я почувствовала, как моё сумасшествие снова пытается взять вверх над человеком.

Обойдешься, усмехнулась я, силой воли заставляя ту свою порченную кровь замолчать — и никак не проявлять себя.

— Je ne comprends rien, — нахмурился Этьен. А затем, прищурившись, добавил уже на понятном мне английском. — Я чувствую твоего активного зверя, твою красавицу волчицу… но…Ничего не понимаю.

Он с сожалением покачал головой.

— Что — то пошло не так. Прости меня.

Не двигаясь и ничего не отвечая, я просто закрыла глаза. Какая разница. Главное, что это всё, наконец — то закончилось.

Я так измучилась, что пропустила тот момент, когда он оказался опять рядом со мной. Его дыхание опаляло мою шею, а руки властно опустились на спину и под ягодицы.

Вздрогнув, я было решила, что он хочет по — новой… Но Этьен, осторожно подхватив меня на руки, просто понёс моё испачканное тело в душ.

— Прости меня, — повторил он уже на русском. Включив теплую воду, он принялся осторожно смывать свои же следы с моей кожи.

— Я был уверен, что ты ответишь мне… У тебя активная волчица, я же Альфа и твоя пара…Тебя должно было тянуть ко мне.

Пытаясь разглядеть что — то в моих глазах, мужчина тяжело вздохнул.

— Возможно, причина в том, что ты — полукровка. Кто из твоих родителей — оборотень?

— Не знаю, — с каким — то странным для самой себя безразличием, ответила я. — Скорее всего отец.

— Да, — тут же кивнул Этьен, явно обрадовавшись просто тому факту, что я с ним заговорила. — Так чаще всего и бывает.

— Почему?

Казалось бы, простой вопрос привёл его в тупик. Осторожно прислонив меня к стенке душа, он немного поменял температуру воды, сделав её чуть теплее. И тут же снова взялся за губку, куда выдавил целую пригоршню ароматного мыла.

— Это заложено в нашей звериной природе: самка всегда старается выбрать для своей пары самого сильного самца… Люди традиционно проигрывают нам во многих вещах.

Я равнодушно кивнула, не особенно анализируя ответ Этьена. В тот момент, мне было абсолютно наплевать на всё, что он говорил.

— Почему ты ничего не знаешь об оборотнях? — втиснув руку с губкой между моих ног, продолжил интересоваться Этьен. Намыливая меня там, он спросил. — Неужели твой отец не чувствовал твою волчицу? Почему не рассказал о тебе своему Альфе? Правда, это уже не важно — так или иначе, но у нас уже активные брачные метки. Твой Альфа не посмеет забрать тебя из моей стаи, но всё — равно интересно. Так как вышло, что тебе никто ничего не сказал?

И правда, как так вышло? В тот момент весы, которыми я мерила своих родителей, снова качнулись в сторону виновности отца. Несмотря на полный хаос в мыслях, истерзанное страдающее тело; несмотря на всю нереальность происходящего, я почему- то не сомневалась в словах Этьена. Если отбросить все книжные и киношные клише, ликантропия было вполне логическим объяснением всему происходящему.

В том смысле, что я, конечно, могла сходить с ума, но ведь отрезанные когти, которые я попервости отпиливала в ночи сумасшествий, после приступов — то никуда не девались — и их видели другие люди. Но ведь сумасшествие не может быть материальным! Именно это несоответствие мучило меня долгие годы, останавливая обращаться к врачам. Я продолжала надеяться, что это не просто сумасшествие, а какая — то странная мутация.

В прочем, если говорить языком науки, то всё так и оказалось. Ликантропия, в конце — концов, тоже какая — то мутация…

Почти не слушая, что сейчас говорит Этьен, я вспоминала своё детство — то время, пока родители были живы. Ведь чаще всего отец «выкидывал номера» именно в полнолуния — именно тогда, когда и у меня появлялись когти и не совсем нормальные для человека желания. Вот тебе и подпорченная кровь, мысленно усмехнулась я. Права была мама.

— …мы сейчас немного отдохнём, поспим, а утром уже можно и возвращаться домой, — вещал тем временем Этьен. — Не думаю, что нам стоит дольше задерживаться в России.

Кажется, именно эта его фраза и привлекала моё внимание.

— Что? — не поняла я. — О чем вы говорите?

Мужчина, который ещё минуту назад заливался соловьём, мгновенно превратился в хищника. Нет, не обратился… просто всё его показное спокойствие и легкость куда — то исчезли, и передо мной сейчас возвышался опасный, страшный зверь… пусть и в образе человека.

— Прелесть моя, я — Альфа целой страны. У меня в подчинении огромное количество оборотней, имеется кое — какое имущество и бизнес, которым всё же желательно управляться из главной резиденции, а не из гостиничного номера.

Говоря это, он выключил воду и тут же потянулся за огромным белым полотенцем, которым принялся меня вытирать.

— Таис, по нашим законам, мы уже женаты. — В его взгляде сверкнул желтый отблеск зрачка зверя. — Тебя следует незамедлительно представить моей стае, родственникам, друзьям, даже совету директоров холдинга, которым я владею.

Меня укутали ещё одно, новое и сухое полотенце и выставили из душевой кабины на мягкий, бежевый коврик.

— Нам предстоит огромное количество дел, поэтому не стоит задерживаться надолго в России. Я не против наведываться сюда раз — другой в год, но сейчас на это просто нет времени. Предстоит много работы: тебе надо будет сразу же начать изучать французский, получить несколько уроков по этикету и нашим традициям, и, в конце — концов, начать готовиться к свадьбе — человеческой свадьбе.

— Подождите, — жалобно попросила я, выставив руку вперед. — Какая свадьба, какой переезд?

Лицо мужчины почти мгновенно «поплыло» — чужие, звериные черты разорвали его приятную человеческую внешность, а напряженно сжатые губы тут же оскалились в волчьей ухмылке. Его руки теперь не просто мягко поддерживали меня за талию — а с силой прижимали меня к мужскому телу.

— Радость моя, я ведь уже всё объяснил: ты — моя истинная пара, ты родилась для меня, понимаешь?

— Нет, — покачала я головой, всё ещё пребывая в полном недоумении. — Дети обычно по другим причинам рождаются.

Оборотень (о, он, несомненно, им был) грубовато хохотнул.

— Отлично, радость моя, потом наглядно продемонстрируешь мне эти причины. Но факт, тем не менее, остается фактом: ты — моя. Целиком, с потрохами.

От подобной наглости я даже рот открыла.

— Вы…вы…

— Я, — улыбнулся Этьен — оборотень и даже щелкнул зубами как серый волк из сказки. Ах, ну да… может, и там тоже без оборотней не обошлось.

— Вы ошиблись веками, — возразила я. — Видите — ли, в наше время рабство уже не практикуется.

Мужчина прищурился.

— Разве я сказал, что ты моя рабыня? — он потёрся об меня своим обнажённым, снова возбужденным телом. — Прелесть моя, я сказал, что ты моя пара и моя жена. Попробуй уловить разницу.

— И когда же я согласилась стать вашей женой? — фыркнула я, пытаясь безуспешно вырваться из его объятий. — Напомните, а то вдруг забыла.

На моё замечание француз отреагировал очень странно: откинув голову назад, он громогласно рассмеялся — так, будто я произнесла какую — то шутку.

— Вот, прелесть моя, твоё согласие, — ответил он, отсмеявшись. И продемонстрировал мне едва заметный белый шрам на своей шее, похожей на ту отметку, что имелась у меня.

— Правильно, — кивнул он в такт моим мыслям. — Сначала я отметил тебя, призвав в свой род. Когда ты укусила меня, ты завершила ритуал. По нашим законам, радость моя, мы уже связаны. И скоро ты сама почувствуешь себя плохо без моего присутствия рядом.

— Пока я чувствую себя плохо именно рядом с вами, — не желала я сдаваться. Что за бред он несёт. — Я прошу… нет, я требую меня отпустить. Сейчас же.

Этьен неохотно оцепил он меня свои руки и даже сделал шаг назад. Это придало мне больше храбрости.

— Не бойтесь, я не стану обращаться в полицию. Просто забудьте обо мне — и никогда больше не вспоминайте.

Мужчина тяжело вздохнул.

— Позволь хотя бы позаботься, чтобы тебе привезли новые вещи. На улице холодно, ты можешь заболеть.

— Так у оборотней же отличная регенерация.

— Ты полукровка, радость моя, да и в любом случае я не стал бы тобой рисковать.

— Спасибо, но нет, — замотала я головой. — Просто вызовите мне машину.

Этьен посмотрел на меня с явным сожалением.

— Как скажешь, радость моя. Как скажешь.

Этьен

Я решил, что сейчас будет лучше тактически отступить — пускай моя пара думает, что меня испугали её угрозы насчёт полиции. Дам ей ещё немного поиграть в независимость — за это время я как раз успею разузнать насчет её родителей. Почему она выросла без элементарных понятий о своей расе? Почему отец не объяснил ей? И почему её волчица то показывается наружу, то прячется так глубоко, что даже я своей Альфа силой не могу её вытащить. Чувствовать — чувствую, но вытащить не могу. Я был уверен, что здесь кроется какая — то тайна… которую нужно было решить как можно скорее.

Сделав вид, что я вызываю машину, я позвонил своей охране и велел им, изображая таксистов, проследить за Таис.

— Вычислите всё, что сможете, — приказал я, стараясь сократить разговор насколько это возможно. Девочка мне попалась явно умная, и я не хотел, чтобы она заподозрила что — то.

— Машина скоро будет, — сообщил я ей на английском. — Твоё платье испорчено. Я могу позвонить — и новую одежду нам доставят в номер буквально за полчаса.

— Нет, — замотала головой моя пара. — Обойдусь. В такси будет тепло.

Ну конечно, так я и разрешу пялиться на тебя своим парням. Вздохнув, я пошёл в свою гардеробную — и быстро вернулся оттуда назад с несколькими вещами.

— Здесь спортивные штаны, которые можно подвернуть, футболка и теплый свитер. — Сообщил я, передавая вещи своей избраннице. — Переодевайся.

Таис, всё ещё завернутая в полотенце, внезапно покраснела и отвела взгляд.

— Что случилось? — осторожнопоинтересовался я, не понимая затруднения своей пары.

— Вы не могли бы выйти? — спросила она, глядя на одежду, которую я ей дал. И когда я в полном непонимании уставился на неё, Таис напряженно застыла.

— Вы же ведь не собираетесь смотреть, как я одеваюсь?

Это моё право, захотелось рыкнуть мне, но я чудом удержал своего волка.

— Нет, — ответил я, и даже вроде бы улыбнулся. — Конечно же, нет.

И оставил её одну в спальне. Пока Таис одевалась, я подобрал ей самое короткое пальто, которое имелось у меня сейчас с собой, ножом укоротил рукава. По — моему, после моей переделки, оно смотрелось ещё хуже, однако моя подозрительно кроткая хитрюля даже не пикнула, дав мне одеть пальто на неё.

Благо, обувь Таис в порыве нашей страсти не пострадала. По крайней мере, она сохранила хоть какую — то часть своего гардероба. А ещё моя пара отыскала свою сумочку, про которую я совсем забыл. Надо было ещё раньше оторваться от Таис и проверить её удостоверение личности — так, у меня уже сейчас была бы хоть какая — то на неё информация… Но я увлекся, не ожидая подвоха с этой стороны — кто бы мог ожидать, что моя девочка испугается своей пары? Что ж, впредь буду умнее.

Таис тем временем практически сбежала из моего номера — решила подождать такси в холле. Глупая. Неужели она правда верит, что оборотень так просто отпустит свою истинную избранницу?

Я на минуту задумался: каким отцом надо быть, чтобы не разъяснить своему ребенку даже таких простых вещей? И хорошо, что она родилась девочкой: наши самки даже после ухода истинной пары остаются в нормальном состоянии, чего не скажешь о самцах. Потерявший истинную пару оборотень в считанные дни, а иногда даже и часы, сходит с ума, превращаясь в неуправляемую машину для убийства. И если бы Таис родилась самцом, молчание её отца могло стоить многих человеческих жизней.

Наспех одевшись, я налил себе бокал свежевыжатого апельсинового сока, который только что принести в номер, и стал ждать отчета моей команды.

Шарль, один из моих теней — охранников, появился в отеле спустя пару часов с уже подготовленным досье на мою Таис.

— Господин Герцог, — обратился ко мне Шарль, склонив голову в церемониальном поклоне. — Здесь — вся, информация, которую удалось достать на настоящее время.

Взяв планшет из рук охранника, я принялся жадно читать про свою суженую:

— Таисия Анатольевна Кузнецова… так, выросла в Новосибирске, воспитывалась с десяти лет родителями матери. Мать покончила с собой, отец — пропал.

Ну, это по официальной версии.

Подняв взгляд на Шарля, я спросил:

— Что случилось с её отцом?

Мой охранник тяжело вздохнул.

— Никто толком не знает, господин герцог.

— Спрашивали у сибирской стаи?

Шарль кивнул.

— У них тогда передел власти был… архив уничтожен. Но старожилы говорят, что Анатолий Кузнецов был пришлым, не их. Ему разрешили жить на территории стаи, но на этом, вроде бы, всё.

— Странно, — нахмурился я. — И почти уверен, что её отец исчез в тот самый день, как мать покончила с собой… Чем занимался Кузнецов в Новосибирске?

— Вы думаете, это сделали свои же? — помрачнел Тень. — Он занимался коммерцией. Держал сеть продуктовых палаток по всему городу.

— Узнай, какое было финансовое состояние у местной стаи в те годы. И кто получил куш после гибели супругов Кузнецовых. Вполне возможно, они инсценировали самоубийство матери Таис.

— Чтобы довести до сумасшествия Кузнецова? — нахмурился Шарль. — Вы считываете, они были истинной парой?

Я усмехнулся.

— Он уехал из родной стаи за человеческой самкой. Думаешь, имелись какие — то другие причины?

Шарль опустил взгляд.

— Тогда понятно, почему в сибирской стае «ничего не знают».

— Осторожнее там.

— Конечно, господин герцог.

— Если возникнут проблемы, можешь обратиться к бетам Якута и Баева. Им я доверяю.

Я махнул рукой, отпуская охранника.

— Новости сообщать незамедлительно.

Шарль поклонился и было развернулся, чтобы уйти — но вдруг замер, явно услышав какое — то сообщение в передатчике.

— Господин герцог, объект…

Я против воли зарычал, неосознанно требуя больше уважения к своей паре, и даже применил свою Альфа — силу.

— …Таисия Кузнецова, — почти на коленях, простонал Шарль. — Ребята сказали, что она только что купила билет на ближайший рейс до Новосибирска.

Девочка хочет узнать о себе правду, понял я.

— Когда рейс?

— Через четыре с половиной часа, — уточнил у своих подручных Шарль. — Прикажете перехватить?

Я задумался.

— Нет. Только сопровождение и охрана.

— Будет исполнено, господин герцог. — Несмотря на то, что приказ был получен, Шарль отчего — то медлил.

— Монсеньор, — склонил голову мой преданный слуга. — Я хотел бы уточнить. Эта девушка…она пахнет вами, поэтому…

— Уже пахнет? — улыбнулся я, довольный тем, что наши брачные метки стали активными настолько быстро. Хочет Таис этого или нет, но её волчица уже приняла меня.

Шарль кивнул.

— Да, господин герцог. Она…

— Это ваша Луна, Шарль. Луна нашей стаи.

— Монсеньор! — охранник поднял на меня радостный взгляд. — Это невероятная, прекрасная новость!

Я кивнул: без пары наши звери сходят с ума, и чем сильнее волк, тем быстрее он уничтожает человека. Несмотря на предсказание моей дальней родственницы, я уже не верил в то, что успею до сумасшествия отыскать свою избранницу, а потому, чувствуя, как временами зверь берет вверх, начал готовить стаю к тому, что рано или поздно стая перейдет во власть кузена, которому я всецело доверял. Кроме того, у него уже была и истинная пара и сильный наследник, который мог удержать и мой клан тоже.

Но не понадобилось.

— У меня в десять утра встреча в Националь, — проверяя своё расписание, заметил я. Там же я рассчитывал поймать Дмитрия — наследника московской стаи. — Предупреди команду, чтобы где- то к часу самолёт уже был готов.

— Мы летим в Новосибирск? — уточнил Шарль. Я коротко усмехнулся.

— Ну, разумеется.

Уверен, Таис не обрадуется моему появлению. Но надо было как — то начинать наше сближение.