Иного не желаю. Часть 1

Глава 6

В это почти не верилось, но Альфа действительно оставил меня на целый день в покое, до самого вечера. За это время я успела неплохо познакомиться с моей личной горничной Валерией — Лерой, как она попросила называть себя на русский манер. Тоненькая, подвижная рыжеволосая девушка казалась почти феей, случайно оказавшейся в замке.

— Почти так и есть, — сдержано улыбнулась Лера. Говорила она, кстати, на чистом русском, без всякого акцента. — В замок Альф я и впрямь попала случайно. Если бы не отчим, то так бы и провела всю свою жизнь со стаей в Марселе.

— Расскажешь? — осторожно спросила я, давая девушке возможность отказаться, на случай, если бы ей не захотелось вспоминать прошлое. К этому времени Лера уже принялась колдовать над моей причёской (хотя что — там такого особенного можно было сделать из каре — понятия не имею).

— Да особенно нечего и рассказывать, — пожала плечами Лера. — Мама чистокровный человек, отец был полукровкой, который оборачиваться не мог, а силой владел огромной, нечеловеческой. И был хорошим — самый лучшим — полицейским нашего маленького городка. Мы тогда с родителями жили в живописном тихом местечке в ста километрах от Марселя.

Опустив руки, Лера на мгновение замерла.

— Однажды отца вызвали в Марсель на какую — то полицейскую операцию стаи — и он не вернулся. Мне тогда только — только исполнилось восемь лет… Его растерзал одичавший.

Девушка тяжело вздохнула.

— Проводить отца в последний путь приехал тогдашний Альфа со своими бетами, и Ален увидел мою маму… — Лера выразительно посмотрела на меня. — Знаете, мадам, когда волки что — то для себя решают, сопротивляться им бесполезно.

— А твоя мама?

— Ей повезло, что она не была истинной, а просто приглянулась и волку, и человеку. Ален дал ей время привыкнуть… у них вообще очень удачный, спокойный получился брак. Да и выбора у неё всё — равно большого не было — я тогда с горя впервые обернулась, а контролировать свою волчицу не могла… если бы не монсеньор Рауль — отец нынешнего монсеньора, сошла бы с ума. Посмотрите, миледи, вам нравится?

Встав позади меня с зеркалом таким образом, чтобы в зеркале напротив меня я видела свой затылок, Лера продемонстрировала законченный вариант причёски.

Мои вроде бы не длинные волосы оказались собраны в элегантный узел сзади и закреплены гребнём — заколкой, в которую, по словам моей новой подруги, были инкрустированы настоящие бриллианты.

Новая причёска отлично дополняла вечернее платье, которое посоветовала мне Лера: черный шёлк, строгий, лишённый всякий излишеств, силуэт, юбка в пол. Правда, зона декольте оставалась открытой, но Лера предложила на выбор несколько различных накидок и особенно отметила одну — из вязаного и, как выяснилось чуть позднее, искусственного меха.

— В замке бывает достаточно прохладно, а мадам ещё не привыкла к нашим условиям, — так объяснила тогда свой выбор Лера. — К тому же, мех будет просто сказочно смотреться на вашей коже.

И тогда я лишь просто на это кивнула… Но сейчас, анализируя своё отражение в зеркале, не могла не усмехнуться.

— Значит, сейчас он сказал, что волосы лучше собрать? — поинтересовалась я, покачав головой. В этом платье с открытым лифом и высоко забранными волосами было отчетливо видно тонкий шарм, который остался от укуса Этьена.

— Миледи, господин герцог мой Альфа, — присела передо мной в низком реверансе Лера. — Я не имею права ему не подчиняться. Простите…

Я просто кивнула, спокойно принимая её извинения. Нет, правда, я хорошо понимала, что выбора у девушки не было.

Словно почувствовав, что мы говорим о нём, в мою комнату заявился Этьен — без единого стука и предупреждения. А если бы я была не одета?

Этьен усмехнулся и одним взглядом оправил Леру вон из гардеробной (комнаты, где я, собственно, и собиралась к ужину).

— Если бы ты была ещё не одета, радость моя, — заявил оборотень, когда мы остались одни. — Я бы с удовольствием разложил бы тебя на этом твоём косметическом столике, и мы неминуемо бы опоздали к ужину.

Медленно обведя взглядом мою затянутую в платье фигуру, он вытащил из кармана своего строго черного костюма тяжелое золотое ожерелье и надел его на меня.

— Сойдёт, — скривился Этьен, явно прикладывая усилия, чтобы удержать руки на моих плечах. Склонившись надо мной, он медленно водил носом по моей шее.

— Лучше было бы вообще ничем не закрывать метку, но у нас ведь есть способ, который мы уже использовали, не так ли?

И француз хитро прищурился.

Нет, не может быть… Лера убила почти два часа, чтобы собрать меня к ужину, да и сам Этьен успел побриться, уложить волосы и надеть очередной явно супер дорогущий костюм. Он же не собирается и впрямь…

Вспомнив момент в самолёте, я вся сжалась от страха, чем и воспользовался Этьен.

— Какая вкусная, нежная шейка, — прошептал Этьен, внезапно впиваясь зубами в моё тело — явно в то же самое место, где уже находилась его метка.

И вместо того, чтобы почувствовать боль, страх, отвращение, моё «сумасшествие» довольно встрепенулась, радуясь такому пристальному вниманию своего самца… Что, о чем я сейчас вообще?

Вырвавшись из объятий Альфы, я пятилась назад, беспомощно глядя по сторонам.

— Эмм …Аааа…

— Подойди сюда, радость моя, — ласково произнес Этьен, протягивая ко мне руку. — Твою ранку надо заживить.

От звуков его голоса по моему телу пробежала горячая волна плотского желания — неутоленного плотского желания.

— Таис, — всё так же улыбаясь, но уже чуть строже, протянул Альфа. — Нельзя опаздывать на ужин, который мы сами и устраиваем.

Застыв на месте, я мужественно боролась с внезапно возникшими желаниями.

— Упрямая девочка, — покачал головой Этьен… обездвиживая меня.

В итоге, он подошёл ко мне сам — и, слегка наклонив мою голову, принялся языком зализывать свой же укус. И самое ужасное, что кожа в этом месте уже и так давно сверхчувствительная, теперь же просто пылала от его прикосновений.

Я хотела вырваться, хотела избежать этого, однако не могла сопротивляться силе Этьена.

Позорно, ужасно, но меня впервые в моей жизни накрыл оргазм.

Я не поняла, когда Этьен снял применение своей силы: ещё в процессе или сразу после, но без его поддержки я бы просто свалилась на пол — ноги отказывались меня держать, а тело безвольным кулем висевшее на руках Этьена, подрагивало от мелких, постепенно затихающих конвульсий.

— Какая страстная девочка… Je veux te baiser. Хочу находиться в тебе, чтобы почувствовать твою страсть, — улыбнулся Этьен, поймав мой испуганный, растерянный взгляд.

Оргазм оказался непередаваемым чувством, но сама ситуация…

— Это всего лишь начало, — пообещал Этьен, поцеловав меня в губы. — Мы только начинаем с тобой увлекательный процесс обучения.

Его рука скользнула вниз, собирая подол моего платья до тех самых пор, пока не добралась до возможности скользнуть между ног.

— Ммм, мокрые трусики. А я ведь предупреждал, чтобы белья не было. Придется отобрать.

Возможности оборотней куда больше человеческих, а потому уже через мгновение шёлковые лоскутки, минуту назад бывшие моими трусами, оказались в кармане безупречного вечернего костюма Этьена.

Это было ужасное — прямо таки ужасающее начало вечера. Могла ли я рассчитывать на то, что сам ужин пройдет без сучка и задоринки? — Разумеется, нет, не могла.

Пока Лера колдовала над моим макияжем и прической, я много раз представляла себе, каким может быть ужин в компании французских снобов. Будут ли они лебезить передо мной как перед будущей женой их герцога или демонстративно начнут меня не замечать; станут ли говорить о чем- то своём, исключая меня из общего разговора или будут стараться выпытать все подробности моей прошлой жизни?

И всё же, реальность превзошла любые из моих ожиданий.

Начало ужина, правда, получилось вполне нормальным, то есть очень торжественным и церемониальным. Когда мы с Этьеном спустились вниз, в небольшой гостиной возле столовой нас уже ожидали «самых близких» человек пятьдесят. То есть среди них человек было два — три, то есть две — три: жёны оборотней. Остальные все оборотни — беты, бывшие беты, главы банков, политических партий, полиции…

Когда Этьен подвёл меня познакомить с одним из своих бет, занимающимся регионом от Ангулема до Тулузы, я даже не вздрогнула — отшатнулась.

— Таис, — сквозь зубы, прошипел Этьен, явно задетый моим поведением. — Это Марк — один из лучших моих бет и мой близкий друг.

— Приятно познакомится, — у лыбнулась я как можно более искреннее. — Простите, мне показалось, что я вас где — то уже встречала.

Высокий, худощавый мужчина явно не скрывая своей усмешки, всё же склонил голову в вежливом поклоне.

— Не думаю, мадам, — заметил он, даже не пытаясь меня вовлечь хотя бы в какой — нибудь дальнейший разговор. И я понимала, что сама виновата, но…

Совсем не его обезображенное лицо, на котором не было глаза, стало причиной моего поведения. Я и в самом деле уже встречала этого рыжего — но тогда его волосы не были убраны в идеальный хвост на затылке, а израненное тело не было спрятано под дорогим, явно сшитым на заказ, костюмом.

Те видения, которые мне почудились в спальне Этьена — это ведь не могло быть моим воображением? Ведь если я раньше и в самом деле не встречала этого бету, то получается, что…

Мои видения — вовсе не выдумка?

— Пойдём дальше, — тихо произнес Этьен, тащя меня за собой как на поводке. Хотя почему «как» — поводок у него имелся. Правда, неосязаемый, зато очень действенный.

И мы направились к следующей паре, затем ещё к одной, затем к новой…

Зато в самой столовой я получила неожиданную передышку. Оказалось, что нас с Этьеном рассадили по разным концам огромного торжественного стола. При этом к столу меня привёл рыжеволосый бывший бета (забыла его имя), который оказался родным отцом того беты, у которого не было глаза. Его спутницу сопровождал его сын — и они, судя по всему, тоже не находили общего языка.

— Не обращайте внимания, мадам, — обратился ко мне по английски бывший бета, заметивший моё пристальное внимание к разгоравшемуся конфликту. — Моя жена никак не может согласиться с действиями сына, а сын не понимает мачеху.

Пожилой мужчина тяжело вздохнул.

— Каждый из них слишком упрям, чтобы понять другого.

Тем временем нам принесли первое блюдо, и Этьен успел провозгласить первый тост за свою избранницу.

Сделав небольшой глоток из тяжелого бокала, я осторожно поставила бокал на место, даже не желая прикидывать, настолько может потянуть стоимость этого одного фужера.

Меня вообще долгое время не отпускала мысль, что всё это нереально. Ну ладно старинный замок, во Франции, ну ладно герцог — такое моя психика могла ещё допустить. Но представить, что все эти важные и богатые люди не люди вовсе, а оборотни — этого я до конца осознать так и не смогла…

И пока я только — только осваивалась в новом для себя мире, проявилась новая неотложная проблема: какую, блин, следует взять сейчас вилку? У тарелки лежало несколько — прям на выбор.

Для них ведь есть правила, значит, если погуглить…

Я поздно вспомнила, что не взяла с собой мобильник, чтобы «гуглить».

— Слева. Та вилка, которая поменьше, — тихо, по русски вдруг произнесла жена того самого бывшего беты, который сопровождал меня до стола. Взяв указанную вилку, я посмотрела на женщину. Та осторожно кивнула.

— Всё правильно. — И уже намного громче добавила. — Какое счастье, мадам, что теперь у меня появилась возможность попрактиковать свой родной язык.

Одноглазый рыжий иронично хмыкнул — впрочем, он явно старался избегать пристального взгляда темноволосой женщины.

— Простите, — покаянно произнесла я на русском. — Я не запоминала вашего имени.

— Как я вас понимаю, — улыбнулась женщина. — Меня зовут Ольга, это мой муж Ален, и пасынок Марк. Ален долгое время был бетой стаи, но сейчас отошёл от дел и сейчас занимается, в основном, консультациями.

— Подождите, так не бывает, — замотала я головой, пытаясь понять то, что никак понять не могла. Брюнетка, которая сидела рядом со мной, была одета в дорогое черное платье, с которым очень удачно сочетался целый жемчужный гарнитур. Ален и Марк (второй даже не смотря на свои увечья) тоже выглядели ослепительно и дорого.

— Скажите мне, что вы не мама Леры? — поинтересовалась я, и впрямь надеясь на этот ответ. Как могло так оказаться, что мать и отчим приходят в гости туда, где их дочь работает служанкой? Все работы, конечно, хороши, но я всё — равно не могла понять.

Сидящий напротив Марк тихо зарычал, явно не контролируя сейчас своего зверя, в то время как его отец, сидящий сбоку… кажется, тихо смеялся.

— Что вы знаете про Валери, Луна? — осведомился Марк, прожигая меня взглядом одного здорового, второго — совсем мутного и неживого глаза. — Откуда вы про неё знаете?

— Это моя новая горничная, — тихо заметила я. На что Ольга тихо охнула.

— Ох, Лерка… — выразительно посмотрев на меня, женщина покачала головой. — Мадам (она, кстати, так меня называла и по русски), моя дочь очень самостоятельная девушка и поступает так, как считает нужным.

— Валери всё ещё наивно считает, что она Лоран, — фыркнул Марк, отпивая вино из хрустального фужера. — Надеюсь, Луна стаи не станет потворствовать её глупостям.

— Ну не знаю, — задумчиво протянула я, решив понаблюдать за реакцией Марка. — Если девушка не считает себя частью новой семьи матери — это её дело и её право.

— У неё нет никаких прав, — рявкнул Марк, стукнув фужером по столу. — В стаях, мнение самок не спрашивают.

— Марк…

— Сын…

На нас начали оборачиваться.

— Простите моего сына, мадам, — подал голос Алан. — Марку просто обидно, что я воспитывал эту девочку с восьми лет и до сих пор не заслужил простого «папа» взамен.

Значит, не так воспитывал, подумала я, переводя взгляд в сторону Ольги. Ладно Лера, ладно я — мы пусть какие — никакие, но всё же полукровки, принадлежащие этому миру. Но ведь Ольга, по словам её дочери, была человеком! Стопроцентным человеком, который лишь по браку попал в этот мир.

И пока я гадала, что такого могло твориться в семье беты стаи, Ольга лишь отводила глаза в сторону и делала вид, что её всё устраивает. А, ещё паштет нахваливала. Мол, исключительный сегодня паштет получился.

Ну, ей виднее.

Пока я приходила в себя от равнодушия Ольги по отношению к родной дочери, одна из расфуфыренных красоток обратилась к Этьену с длинной речью. На французском, естественно.

Герцог коротко ответил заинтересованной мадам.

Затем какой — то политик подал голос, затем в разговор вступил бета — не сводный брат Леры, а, кажется, бета, отвечающий за Париж и его предместья. Разговор за столом становился всё эмоциональнее, всё оживленней — только вот меня из него полностью исключили, поскольку никто не утруждался использовать второй язык. И если бы присутствующие не владели английским, я бы поняла. Но ведь ещё полчаса назад, когда Этьен знакомил меня с «самыми близкими», все присутствующие свободно говорили на языке Шекспира — и вроде бы с пониманием отнеслись к тому факту, что я пока не понимаю французского. Несколько человек даже пошутили что — то по этому поводу — и пошутили по- доброму…

Я вспомнила внушение, которое Этьен сделал слугам замка этим утром. Видимо, гости были оборотнями другого уровня, поэтому Альфа не мог им приказать…. я покачала головой, признавая, что пока не знаю, как функционирует общество у оборотней, и насколько абсолютна власть у Альфы. Но если посмотреть на ситуацию с другой стороны, ни один из присутствующих не нарушали приказ своего вожака. Они не обращались ко мне, а потому и не должны были использовать английский язык. Разговоры между собой не считаются. Я усмехнулась, понимая, что меня таким простым способом «выключили» из общего разговора.

Мне тут не рады? Отлично! Я тоже не была счастлива оказаться по принуждению в чужой стране, с мужчиной, которого лично я не выбирала.

Я повернулась к Ольге, чтобы задать ей вопрос на русском, но её муж тут же обратился к своей жене на родном французском. Ольга, коротко ответив мне — почти невпопад — полностью сконцентрировалась на беседе с мужем и пасынком. Лишая меня последнего шанса на нормальное человеческое общество.

В самом деле? Нет, они, в самом деле, думают, что я буду цепляться за их гнилое общество?

Пусть я и сидела сейчас за антикварным столом в старинной столовой старинного же замка; пусть и ела какой — то деликатес с позолоченного фарфора, запивая блюдо высокой кухни столетним вином из ещё более древнего бокала в окружении влиятельных и богатых французов, которые, к тому же являлись оборотнями — но мне было решительно наплевать на все эти мелочи.

Богатство, титул, власть покажутся пустыми словами любому, кто прожил десятилетия с мыслью о собственном сумасшествии. Теперь, когда я знала, что всему виной была наследие, доставшееся от отца, мне было бесконечно наплевать на всё остальное.

Игнорируете меня? Да пожалуйста, не велика потеря. Так даже будет лучше — я всё ещё надеялась вернуться в свою привычную жизнь, не желая становится частью этого оборотнического мира. И если пренебрежение оборотней хоть как — то поможет мне стать менее привлекательной для Этьена…

— Таис, — рыкнул вдруг Альфа, прерывая своим рыком стоящий в столовой гул. Наши взгляды встретились.

Его — злой и раздраженный. Мой — спокойный и безразличный. На своей работе я привыкла быстро анализировать данные, а потому, когда первые сильные эмоции улеглись, быстро поняла, что Этьен не мог сделать со мной что — нибудь ещё, кроме того, что уже сделал: я находилась в его стране, в его доме, то есть замке, по принуждению с его стороны… Чтобы он мог пожелать еще? Применить эту свою Альфа силу, чтобы заставить меня сидеть за столом до конца ужина? Так я и так вроде никуда не спишу. Сижу, паштет вот доедаю…

Отбросив салфетку, Этьен поднялся из — за стола и рыкнув «ужин закончен» печатая шаг, направился в мою сторону.

— Дорогая? — нависавшая надо мной мужская фигура со светящими желтыми глазами не оставляла других возможностей, кроме как тоже подняться и вложить свою ладонь в протянутую ко мне руку.

— Не желаю, чтобы ты скучала, — прошептал Этьен мне на ухо, но из — за повисшей в гостиной мертвой тишины, его шёпот услышало как минимум половина гостей. — Продолжим ужин вдвоём.

Я не сразу этого заметила, но, оказывается, все гости тоже поднялись со своих стульев — и теперь стоя ожидали нашего ухода.

Стоило нам выйти в гостиную, как выскочившая откуда- то пожилая женщина, низко поклонившись, объявила, что ужин уже накрыт в личной гостиной господина герцога.

Этьен коротко кивнув, потащил меня по лестнице наверх — но, кажется, не туда, где располагались наши комнаты.

— Прежде, чем по- настоящему насладиться нашим первым совместным ужином в родовом замке, я хочу показать тебе кое — что, — пояснил Этьен. — Кое — что, чтобы ты лучше поняла, в какой род ты вошла.

Пропустив слова Этьена про его род (ну, и так понятно, что у носителя герцогского титула должна быть длинная родословная), я в то же время напряглась по поводу его слов об ужине.

— По — настоящему? — переспросила я. — Что ты имеешь в виду?

— Только то, что сказал, — хмыкнул Альфа.

Этьен

Я предполагал, что моей стае не понравится такая Луна. Иностранка без рода, без племени; полукровка с неактивной волчицей.

Ещё пару дней назад я бы отдал всё, чтобы просто встретить свою пару, но заполучив Таис… я не мог не думать о том, что может случиться с моей стаей в будущем.

Щенки, рожденные от человеческих самок или слабых полукровок, редко наследуют силу своего отца — а это значит, что моему роду вполне возможно грозит вырождение. Не сейчас, не через пять лет, когда, по прогнозам врачей, моя звериная половина должна была постепенно захватить контроль над телом и разумом; но всё — равно скоро. Никто не желал своим детям оказаться без Альфы в полнолуние.

Я был несказанно счастлив отыскав свою истинную половину, но в то же время не мог винить своих подданных за их не слишком радостное настроение. Если бы Таис хотя бы могла обращаться…

В общем, я ожидал от своих бет и других приближенных какой — нибудь подобной выходки. Специально не стал приказывать им быть дружелюбными с Луной, чтобы посмотреть на их поведение… что ж, мои оборотни оказались на редкость предсказуемыми. Зато уже сегодня ночью вся стая будет в курсе того, что Альфа отказал в совместной трапезе правящей верхушке… Хм, почти уверен, что уже завтра молодые, сильные оборотни станут просить об аудиенции. И возможно, я даже решусь на некоторые перестановки. В Монако, вот, хорошо бы сменить бету. Стивен уже слишком стар и давно простится на покой. Да и в Ниццу желательно поставить кого — нибудь, кто будет говорить по русски. Бета у меня там хороший, а вот его пара — пусть и истинная — должна научиться прикусывать язык. Нравится им это или нет, но Таис — моя герцогиня и Луна их стаи, а потому они ДОЛЖНЫ её принять.

А если нет — я охотно заставлю их это сделать.

Но в начале я решил сделать небольшой крюк и провести Таис мимо нашей частной семейной галереи, где хранились портреты прямой ветви моего рода. Рода, который когда — то повелевал Францией.

Пока мы поднимались по лестницам, я чуял тревогу сопровождающих нас, но держащихся на почтительном удалении, слуг.

Чтобы не пугать Таис — она явно не замечала сопровождения, я применил силу, заставляя телохранителей и слуг оставаться на местах. А затем мы вошли в темную, пустую галерею.

Таисия

Свет внутри помещения включился сам по себе — видимо, из — за настроенных датчиков движения.

Зал, который тут же осветило больше десяти сверкающих люстр, казался огромным и — как и всё в этом замке — величественным.

— Это другая галерея, — вырвалось у меня непроизвольно. Этьен, развернувшись, пристально посмотрел на меня.

— Там, возле комнат… — я протянула руку в сторону, не находилась другая предполагаемая галерея и наши спальни.

— Это семейная галерея, — пояснил Этьен. — Сюда имеют доступ только члены семьи — и никто больше. В отличие от полотен Рембрандта и Мане, эти полотна по-настоящему бесценны.

Он подвёл меня к статуе, изображающий странное животное с налитыми сосцами, и двоих младенцев сидящих под этим животным.

— Эта одна из копий, сделанных ещё в средние века по приказу Медичей, — любовно оглаживая спину животного, произнес Этьен. — Волчица, вскармливающая близнецов Ромула и Рема. Не оттуда ли пошла наша раса, а?

Желтые глаза мужчины хищно сверкнули.

— А это, — показал он рукой в сторону темного портрета, на котором была изображена странная женщина в непонятном чепчике. — Екатерина Медичи. Итальянская волчица, чьи козни стоили нашему роду королевского престола.

Я с недоумением посмотрела на Этьена.

— Франция ведь уже давно республика, — заметила я.

— Мы более не владеем людьми, — скривился Этьен, — но деньги и связи по- прежнему хорошо поддерживают власть Валуа даже среди людей — пусть и не такую абсолютную власть, как прежде.

Этьен подвёл меня к ещё одному портрету.

— Это мой прямой предок, — Этьен поморщился и почему — то по русски произнес, — Вы называете его Карл — Шарль Девятый, последний из моих прямых предков, занимавших трон Франции.

То есть Этьен — потомок французских королей??? Ну это тогда хоть как — то объясняет его снобизм.

— А что случилось? — спросила я, не слишком хорошо знакомая с историей Франции. Вроде у них тоже была революция.

— Екатерина Медичи была сильной оборотницей, но, увы, не истинной парой для своего супруга Генри. Это обстоятельство, плюс наличие некоторой примеси человеческой крови в роду Медичи стало причиной рождения нестабильных оборотней. В результате, мой предок — сын Шарля Девятого, оказался рождён вне брака и не смог наследовать престол. Он всё же получил герцогство от брата своего погибшего отца.

— Как он погиб?

Этьен нехорошо ощерился.

— Шарль девятый был нестабилен. Семье пришлось убить короля, поскольку Шарль к тому времени уже полностью утратил контроль над своей человеческой стороной.

— А престол? — поинтересовалась я, прикидывая, в какие года это могло случиться. Интересно, до или после Наполеона.

— А престол, в результате достался младшей ветви нашего рода: одна из сестёр Шарля вышла замуж за Генри де Наварра. Но у Маргариты не было детей, поэтому дальше трон занимали представители младшей ветви.

Де Наварра, Маргарита… королева Марго? Неужели Этьен говорит об этих людях?

— Об оборотнях, — словно подслушав мои мысли, усмехнулся Этьен, потомок легендарных королей. — Впрочем, мои предки тоже не сидели без дела. Оставаясь в тени, мы приумножали богатство рода, осторожно захватывали земли…

Он строго посмотрел на меня.

— Все члены моей стаи, Таис, с молоком матери впитывают преданность нашему роду. Много столетий они сражались с нами бок о бок, вырывая из зубов противников земли, власть, золото… На место Луны они ждут как минимум равную себе, и доказав верность моему роду своей многовековой службой, они имеют на это право.

Насторожившись, я отвела взгляд в сторону.

То есть власть Альфы, может, и абсолютная, но власть герцога — нет.

Этьен больно схватив меня за подбородок, вынудил смотреть ему прямо в глаза.

— Я могу принудить каждого, но это не будет правильным. Луна моей стаи не может быть жалкой самкой, жалующейся на своих подданных. Этого не будет.

Я нашла в себе силы хрипло рассмеяться.

— Ну, хоть где — то наши точки зрения совпадают. Я тоже не желаю быть …кем там? Луной твоей стаи.

Если бы взгляд оборотня мог убивать… Ощерившись, Этьен нехорошо улыбнулся.

— Кажется, моя дорогая, ты снова забыла своё место.

Прижав меня к стене, он одним рывком уничтожил вечернее платье, которое теперь лишь лохмотьями свисало возле талии.

— Я могу прямо сейчас навсегда запереть тебя в какой — нибудь из дальних комнат необитаемых башен замка, — прохрипел Этьен, больно прикусывая вершину моей обнажённой груди. — Чтобы не сойти с ума, мне будет достаточно трахать тебя по паре раз на дню, и неважно будешь ли ты привязанная к кровати и прокованная к стене.

Схватив меня за руки, он поднял их вверх — наглядно демонстрируя, как именно я могу оказаться прикованной к стене.

— Я даже могу жениться на самке своего круга, — усмехнулся мужчина. — На самке, которая станет воспитывать тех щенков, что я заимею от тебя.

Его свободная рука мягко прошлась по моей обнажённой коже.

— Скажи мне, Таис, что ты хочешь такого будущего — и я охотно его тебе дам, а не буду как идиот сдерживать своего волка, пытаясь разобраться, что именно произошло с твоими родителями и почему твоя волчица до сих пор остаётся неактивной.

Его лицо, наполовину трансформированное в оборотня, испугало меня не меньше, чем его слова. Я забилась в истерике, пытаясь безуспешно вырваться.

— Я и так знаю, что произошло с моими родителями! — закричала я, отчаянно брыкаясь при этом. — Моя мать покончила с собой, а отец где — то умер!

В памяти до сих пор звучали крики старшеклассников: училка, училка музыки повесилась.

— Сразу видно, что ты выросла не в стае, — покачал головой Этьен, со странным спокойствием принимающий на себя все мои удары. — Иначе ты бы не стала повторять подобную ерунду. Любая смерть оборотней или их истинных пар, находящихся или проживающих вне родной стаи — всегда повод для внимательного разбирательства. Это могло было быть инсценировкой самоубийства — убийством, разделом территории — всем чем угодно.

Я как раз немного вывернулась в сторону… и замерла от слов Этьена.

— …. Что? — только и спросила я.

Альфа усмехнулся.

— Моя служба безопасности уже занимается этим.

Этьен неожиданно отпустил мои руки из своего захвата.

— Еда стынет, — объявил он, все ещё не отрывая от меня своего желтого звериного взгляда. — Договорим после ужина.

И мне показалось, что это была самая большая уступка, на которую мог пойти Альфа.