Иного не желаю. Часть 1

Глава 18

Тая

Консультаций, в итоге, оказалось, не пятнадцать, и даже не двадцать — я посещала Натана целых два месяца, чередуя один день консультаций с одним днем отдыха.

Он интересовался, казалось, всем: моим детством, отношениями между родителями — и совсем интимными вещами, вроде того, что я чувствовала в момент первого соития с Этьеном.

— Когда секс перестал доставлять вам удовольствие, сообщили ли вы об этом каким — то образом вашему партнеру? Или, вспомнив об отце, предпочли молчать и терпеть?

Вопросы, которые задавал Натан, били нещадно. Я действительно думала об отце…

— Таисия? — позвал доктор. — Вы сказал альфе Валуа или промолчали?

— Я вырывалась…

— Это любимая игра оборотней — самки вырываются, самцы догоняют. — пожал плечами доктор. — Вы уверены, что Альфа понял вас правильно?

— Я говорила, что мне больно!

— Но ведь это был ваш первый раз, не так ли? — уточнил Натан, доставая свой блокнот, исписанный за два месяца уже наполовину и пролистывая в нем какие — то бумаги. Так, точно не был в этом уверен. Либо просто давая мне возможность рассказать об этом с меньшим смущением.

— Да но, он же ведь не знал, — промямлила я. — Не знал, про первый раз.

Натан всё — таки поднял на меня взгляд.

— Таисия, не смешите меня. Да любой мало — мальски опытный мужик — заметьте, даже не оборотень — легко догадается, что у его женщины ещё не было опыта.

И, помедлив, доктор добавил:

— Как вы сами понимаете, болезненные ощущения после первого полового акта неизбежны. Дополнительно, в виду вашего возраста, это могло вызвать дополнительный дискомфорт, который тут же помножился на болезненные воспоминания из детства. А когда вы узнали, что не совсем человек, эффект закрепился, надолго отравив вашу жизнь.

— То есть я неадекватно воспринимала поступки Этьена? — усмехнулась я. — Какие из них? Когда он похитил меня из родной страны? Или когда принуждал к близости?

— Таисия, а вам не кажется, что с точки зрения альфы Валуа всё было совсем по — другому. Он не похитил вас с Родины — он перевёз вас в новый дом. Жена чаще всего уходит к мужу — в этом нет ничего необычного.

— А кто меня спрашивал???

— Таисия, в союзах между оборотнями это обыкновенное дело. Он — Альфа, вы — его истинная пара. Понятно, что по — другому и быть не могло.

— То есть, я всё себе придумала???

— Скорее, вы не знали правил и законов своей расы, не были знакомы с некоторыми нашими особенностями. И да, воспоминания об отце — о вашем несчастливом детстве — изменяли ваше отношения к происходящему, незаметно подменяя детали в вашем же подсознании.

И поскольку я продолжала ошарашено смотреть на доктора, Натан вынужден был пояснить:

— Я никогда бы не стал утверждать, что оборотни — спокойные, лишенные темперамента мужчины. Но… вот мы с вами работаем уже два месяца — и за всё это время я ни разу не замечал признаков агрессии со стороны альфы Валуа. Даже несмотря на то, что я — мужчина из чужой стаи, который постоянно находится наедине с его женщиной. Альфа Валуа — необычайно выдержан и делает всё возможное, чтобы облегчить вашу беременность — пусть и в таких тяжелых для него условиях. Он вынужден ограничивать время своего общения с вами, вынужден подчиняться правилам чужой стаи, вынужден принимать чужих мужчин возле вас.

Положив руку на свой прилично округлившийся животик, я не могла не признать, что Натан говорил правду. Этьен на самом деле сильно изменился, ничем не напоминая себя прежнего.

Теперь скорее Гильермо с каждым днем становился всё злей и раздражительнее — он ничем это не показывал, но я чувствовала его злость, почти ощущала её…

— А вам не кажется… что Этьен просто изображает смирение? — осторожно спросила я. — Ведь ни люди, ни оборотни не могут так сильно перемениться.

— Я не думаю, что он сильно и поменялся, — покачал головой Натан. — Да, разумеется, когда вы от него сбежали, он сделал выводы, но… скорее, Тая, причина прежде всего в вас.

— То есть поменялась я? — я не смогла сдержать нервного смешка.

— Именно в вас, — кивнул доктор. — В стае альфы Баева вы узнали много нового о вашей же расе. Вы занимаетесь с мальчиком, который с трудом контролирует своего зверя, вы наблюдаете за жизнью Альфы Баева и его Луны. И это фокусирует вас не на негативном примере ваших родителей — когда оборотень выступает в роли мучителя и насильника, а на позитивном примере счастливой пары оборотней.

Заметив, что я сильно напряглась, Натан тихо рассмеялся.

— Таисия, мы же с вами уже много раз об этом говорили.

Да, действительно. Все наши комплексы родом из детства.

— Я понимаю, как тяжело вам оставить прошлое в прошлом, — участливо добавил психолог. — Но это нужно сделать, Тая. И желательно ещё сейчас, пока дочка ещё не родилась.

Натан уже несколько раз намекал на то, что мне следует ещё раз «попробовать пожить во Франции», но я до сих пор не чувствовала себя готовой к возвращению назад.

— Процесс притирания между новобрачными неминуем, — заметил Натан. — Особенно, когда один из них Альфа, а вторая — независимая, закованная в броню своих страхов, сильная женщина.

— Этой сильной, независимой женщине пока неплохо живется на территории стаи её отца.

— Но вы же понимаете, что это не будет продолжаться вечно. Девочка будет нужен отец. И только в вашей власти дать ребенку двух любящих родителей или превратить всё в семейную драму. Я надеюсь, что у вас хватит сил принять правильное решение.

На этой высокой ноте Натан решил, что пора заканчивать наш последний сеанс. Натан уже несколько раз продлял своё пребывание в Испании, задержавшись здесь из — за меня. В последнее время я частенько чувствовала себя нехорошо, и, несмотря на своё огромное желание, не всегда была в состоянии посещать приемы психолога.

— Кстати, Таисия, как вы смотрите на то, чтобы продолжить наше общение раз в неделю? — поинтересовался доктор, по привычке кусая дужку очков. — Мне кажется, мы определили и проработали с вами все наиболее уязвимые моменты. Но психика — штука коварная, и так просто не сдается. Необходимо время, позитивный настрой — который у вас уже имеется.

Я согласно кивнула.

— Теперь я попрошу вас вести дневник, тщательно записывая любые моменты, которые вас тронули в течение дня. В конце недели я буду прилетать из штатов — и мы будем анализировать ваше состояние за неделю. Предупреждаю: это тяжелый, сложный шаг вперед, и если вы не готовы, я могу на какое — то время ещё задержаться.

— Готова, — тут же отозвалась я. — Более чем, готова.

На самом деле, я только недавно внезапно поняла, что разговоры с психологом вносили ещё большую сумятицу в мою и так непростую жизнь. Натан, который прекрасно знал и обычаи, и повадки оборотней, во многом оправдывал поведение Этьена.

Все оборотни охотятся на своих самок. Все оборотни доминируют в отношениях. Все оборотни любят жесткие секс.

И вообще, как только Альфа Валуа понял, что вы Тая, не такая — он тут же понял свою манеру поведения.

Самое неприятное, что всё вроде бы было правдой — Этьен действительно сильно изменился. После нашего откровенного разговора он проявлял чудеса предусмотрительности, во многом облегчив мою жизнь. Я не могла не признать, что теперь у меня появилось тихое место, где я могла отдохнуть в одиночестве или в компании, которую сама приглашала; повар — француз, готовивший мои любимые веганские блюда, которые никогда не поставили бы на стол к Альфе в главном доме; кроме того, Этьен оказался вовсе не против того, что я работала удалённо, сказав лишь на это, что гордится моей независимостью.

И всё это делало мою жизнь… ещё более сложной. Я перестала доверять самой себе — своим мыслям, воспоминаниям, чувствам… Ведь, по словам Натана, получалось, что Этьен вроде как и не был ни в чем виноват….точнее, всему виной были мои детские воспоминания и трагедия, которую я пережила из — за своих родителей.

По крайней мере, так считал один из лучших специалистов.

Распрощавшись c Натаном на неделю, я вышла из его кабинета — и сразу же попала в объятия Валуа.

— Что? — всматриваясь в моё лицо, только и спросил Этьен. — Тая, тебя что — то тревожит? Хочешь, Натан задержится ещё на месяц?

Я замотала головой, принуждая себя оставаться в объятиях Этьена. Что, если Натан в сам деле прав — и Этьен вовсе не монстр?

— Как ты себя сегодня чувствуешь? — спросил тем временем Этьен, поддерживая меня за спину и мягко поглаживая мой живот. — Слабость, тошнота?

— Голова после обеда немного кружилась, но сейчас уже всё прошло.

— Пожалуйста, побереги себя, — вздохнул Этьен. — Если чувствуешь себя плохо — оставайся в кровати и просто позови Илью или Настю. И меня, желательно.

Поправив мои волосы, он нежно улыбнулся.

— Я сделаю всё, что угодно, чтобы сберечь своих девочек. Кстати, хочешь воздушного риса?

У меня округлились глаза.

— Как ты догадался? Я полдня об этом мечтала.

Этьен довольно рассмеялся.

— Секрет фирмы, — и чмокнув меня в щёку, потянул за собой. — Я приказал накрыть легкий ужин в твоей комнате. Чтобы ты как только поужинала — сразу спать.

— Спасибо, — благодарно кивнула я. — Это то, что мне сейчас надо.

Этьен кивнул, ничего не ответив. Но я хорошо знала, как ему не нравится моя слабость — и то, что лечащие врачи не находят в этом ничего опасного.

Съев немного картофельного пюре с салатом, я с удовольствием погрызла воздушного риса — и, быстро приняв душ, без сил вернулась назад в комнату, где меня ожидал Этьен. Обняв меня на кровати, он принялся читать одну из историй про Валуа, при этом подкармливая нашу дочь своей силой.

Я же напротив, вымотанная за день, быстро теряла свои силы… И сама не заметила, как заснула.

Этьен

Я смотрел на заснувшую у меня на руках Таю и не мог отвести от неё взгляда.

Бледная, осунувшаяся, она казалось мне такой же прекрасной, как в первый момент нашей встречи. Корил ли я себя за то, что не был к ней достаточно внимателен? Пожалуй, что да. Всё между нами могло было бы быть намного проще, не окажись у Таи такого тяжелого прошлого…

Впрочем, чтобы там не думала моя пара, но я умел ценить преданность: несмотря на все разногласия между нами, она хотела, она беспокоилась о нашем ребенке — и за это я был готов на многое закрыть глаза. Ей, правда, придется так или иначе научиться жить в моей стае — и подчиняться мне, как своему Альфе и своей паре. Она, конечно же, рано или поздно полюбит жесткий секс, которого будет много… И научится жить по нашим законам.

Но я дам ей время привыкнуть ко мне и всему для неё новому — так много времени, что она и сама не заметит, как всё случится само собой.

Переложив голову Таис со своего плеча на подушку, я осторожно поднялся с кровати. Больше всего мне хотелось сегодня остаться здесь, рядом с ней — но дела требовали моего присутствия в Мадриде.

Поцеловав Таис в губы, я почти заставил себя покинуть её спальню — и выехать из поместья.

Настало время отблагодарить психолога, который работал с моей девочкой.

Натан, как мы и договаривались, ожидал меня в аэропорту Мадрида, в одном из приватных кабинетов, которые всегда к услугам для тех, кому это по карману.

Увидев меня, оборотень немедленно вскочил с кресла, склонив голову в знак подчинения.

— Добрый вечер, Альфа.

— Ты проделал хорошую работу, Натан, — довольно протянул я, кивая в сторону окна, откуда были видны самолеты.

— Второй слева борт — твой личный «бомбардир» — я бросил папку с документами на стол перед психологом, добавив: — Вместе с обширным поместьем в Ницце.

— Что????? — психолог изумлённо смотрел на меня. — Но это … это…

— Не волнуйся, расходы на обслуживание также будут покрываться автоматически, так что тебе не придется об этом волноваться.

— О, Альфа…

— Я слышал её мысли, — улыбнулся я. — Ты проделал хорошую работу.

Оборотень, как мне показалось, облегченно вздохнул.

— Ваша пара, Альфа — удивительная девушка. Она, правда, не привыкла жить в нашем мире…

— …но ей придется научиться это делать, не правда ли? — хмыкнул я. — Кстати, что с бетой? Почему ты его до сих пор не отвадил?

— Он для вас не опасен, — тут же ответил психолог. — Волчица не позволит Тае совершить ошибку.

— Уверен?

Натан кивнул.

— Человек Таи до сих пор боится мужчин, а волчица просто его не хочет. — Оборотень усмехнулся. — У парня нет шансов.

Натан так уверенно говорил об этом, что я сразу ему поверил.

Потому что если он ошибся… ему будет лучше самому, своими силами, превратиться в одичавшего.

Что, такой расклад меня более чем устраивал.

Посмотрев на часы, я подумал, что ещё успею до рассвета вернуться назад, в поместье Кирилла — и немного подремать рядом со своей женщиной.

— Последний вопрос, — спросил я, уже разворачиваясь к дверям. — Когда Таис будет готова вернуться вместе со мной во Францию?

— Всё зависит от физического состояния Таи, — честно признался оборотень. — Она почти готова… почти. Но её слабость вызывает тревогу за ребенка — и в этом состоянии женщине не захочется ничего менять.

Да, конечно же.

— Счастливого пути, — кивнул я оборотню, думая в тот момент только о своей паре. О её слабости… Даже психолог — и тот отметил, что Тая не слишком хорошо себя чувствует. Меня дико злило, что хвалёные баевские врачи не сделали ничего, чтобы облегчить беременность моей пары.

Заведя свой феррари, я помчался по ночным дорогам назад, в поместье Кирилла. И странное дело, чем дальше я удалялся от Мадрида, тем сильнее становилось чувство тревоги, которое постепенно вытесняло из меня злость и остальные чувства. А уже когда я подъехал к землям Наварры, встрепенулся мой зверь, требуя немедленно мчаться к своей самке.

В итоге, я не сдержался, и бросив машину где — то возле входа, полузверем помчался в комнаты Таис — откуда и шло дикое чувство тревоги.

Я не чувствовал — я знал, что происходит что — то нехорошее.

Ворвавшись в её спальню, я не увидел своей пары в кровати — зато услышал её стон. Таис громко стонала в туалетной комнате.

Мне хватило одного мгновения, чтобы оказаться там. Мою пару тошнило… тошнило её любимым хумусом, банановым кексом — всем тем, что она сумела так или иначе впихнуть в себя за ужином.

Подняв на меня заплаканное лицо, Тая испуганно призналась:

— Этьен, это продолжается уже несколько часов. Я боюсь! Я не знаю, насколько это опасно!

Тая

Всё началось внезапно. Посередине ночи мне вдруг стало так плохо, что я, едва проснувшись, бросилась со всех ног в туалет. Тошнота то подступала совсем близко, то сменялась оглушающей слабостью, из-за которой я даже не могла удержаться на ногах.

Кое — как побросав тяжелые полотенца на пол, я упала на них рядом с унитазом как раз перед очередными позывами тошноты. Голова кружилась, в ушах звенело, а тело болело так, будто по нему только что проехались асфальтоукладывающим катком.

В тот момент я решила, что это пищевое отравление, которое может сильно навредить моей дочке. В перерывах между спазмами я пыталась вернуться назад в спальню за телефоном или просто позвать на помощь… но я даже не смогла подняться на ноги.

Не знаю точно, сколько времени я провела в таком положении, в одиночестве, но когда в спальне появился Этьен, моё состояние уже было близко к отчаянию.

— Тая? — нахмурился он. — Что происходит?

— Это уже длится несколько часов, — простонала я, обнимая свой живот. — Этьен, я боюсь, что это может быть опасно!

Я глубоко вздохнула, чувствуя, что сейчас снова заплачу… и в этот момент меня подняли на руки и прижали к горячему мужскому телу.

Качая меня на руках, Этьен в то же время связался с Ильёй Романовичем, приказав ему немедленно явиться в мою спальню.

Пока мы ждали доктора, меня ещё пару раз прочистило — желчью вместе с небольшим содержимым ужина.

К тому времени, я уже почти потеряла сознание, и только чувствовала, как меня умывают и дают попить воды — а затем я уже услышала как Этьен по испански что — то грубо выговаривает подошедшим врачам.

— Альфа, что случилось? — услышала я встревоженный женский голос. Луна? Она тоже здесь?

Меня осторожно переложили на кровать, и Этьен срывающимся от тревоги голосом стал спрашивать, как я себя чувствую.

— Плохо. — ответила я по русски и тут же повторила на французском. — Очень плохо.

И тут же провалилась в темноту.

Мне снился какой — то странный сон: две сереброволоски бежали за мной по лесу и простили перетерпеть боль.

— Всё будет хорошо, — твердила та самая блондинка, которая несколько месяцев назад помогла мне сбежать из замка Этьена. — Только не падай духом.

— Мы постараемся оттянуть боль, — шептала вторая, оставаясь чуть в стороне. Из — за странных сумерек, я не смогла разглядеть её хорошо. Запомнила только серебристые волосы и светло — карие, почти золотистые зрачки. Необычное сочетание.

— Тая, запомни, — не эта, а та, другая блондинка, внезапно приблизилась и обхватила моё лицо руками. — Запомни: чтобы родить дочь, ты должна перестать воевать с Этьеном. Слышишь? Не сопротивляйся его силе. Он не такой плохой, как кажется. А сейчас возвращайся — у тебя слишком мало сил, чтобы здесь находится.

Я резко вынырнула из сна, будто из воды — с хрипом, словно захлебываясь.

— Тшшшш, — Этьен, склонившись надо мной, пытался меня успокоить и заодно привести в чувства. — Тая, что — то болит?

— Пить, — попросила я. — Можно попить?

— Воды! — рявкнул Этьен и тут же чья — то рука протянула запотевший стакан.

Подложив мне под спину подушку, Этьен внимательно наблюдал за тем, как я пью воду… а я с изумлением смотрела на нескольких человек, застывших у двери.

— Это Гийом и Жаннэт, твой новый лечащий врач и акушерка, которая также будет твоей компаньонкой на оставшееся время до родов. Илья и Настя останутся консультантами — но не больше.

— Этьен, — подал голос Илья от двери. — Я не думаю, что будет разумно…

— Мне плевать, что вы там думаете, — рыкнул Этьен. — Мою жену вы упустили.

— Но Таисия…

— Нет, — рыкнул Этьен. Повернувшись ко мне, он отрывисто произнес.

— Гийом считает, что тебе надо полностью изменить распорядок дня. Никаких волнений. Никакой работы. Пока ты ещё ослаблена — будешь выходить в лес на моих руках, окрепнешь — станем гулять под руку. Никакого вегетарианства — для тебя уже приготовили легкий говяжий бульон, и ты его выпьешь. Никакой независимости — будешь спать только со мной. Возражения?

Ещё не до конца прейдя в себя после странного сна, я лишь молча пожала плечами — так и не озвучив ни одно из своих возражений. Впрочем, только — только очнувшись после тяжелейшего приступа, я готова была пойти на многое, лишь бы подобное больше не повторилось.

Да и странный сон не шёл у меня из головы. Что, если Этьен и правда лучше знает?

Этьен

Родившись в семье Альфы, унаследовав силу и статус своего отца, я с детства приучался «править стаей», слушая и вникая в разговоры взрослых…

О взаимоотношениях людей и оборотней.

О работе на правительства.

И о том, что наша раса пусть медленно, но всё же вырождается.

Пока люди плодятся как кролики, чистокровные оборотницы беременеют редко, ещё реже донашивают.

Мы, Альфы, тратили значительные средства на исследовательские центры, строили больницы, куда на весь срок вынашивания младенцев помещались самки, давали какие угодно послабления беременным — но щенков по — прежнему рождалось мало. Я хорошо знал статистику…

…которая сейчас перестала быть просто сухими цифрами на бумаги.

Я боролся за своего ребенка.

Боролся за существование мальчика или девочки, оборотня или полукровки — мне уже давно было неважно, кто именно родится у Таи; главное, чтобы этот ребенок у неё всё же родился.

С момента, когда я нашёл свою женщину почти без сознания в туалете, во мне поселился страх потерять то немногое, что нас связывало. Ту частичку меня, которая должна была вскоре зажить своей новой жизнью. Главную часть моей будущей стаи — моего первого щенка.

С того утра, я больше не оставлял Таис ни на минуту, четко объяснив ей свою позицию.

На рассвете, когда Тая впервые вынырнула из своего беспокойного нездорового сна, она пыталась недолго сопротивляться, но я, взяв в ладони её бледное лицо — заставил посмотреть мне прямо в глаза.

— Я не проигрывал ни одной важной схватки и ни одного важного сражения, — мягко произнес я, потянувшись к Таис своей силой вожака, пытаясь одновременно подпитать и женщину, и ребенка. — Ты значительно слабее меня, а значит, будешь выполнять всё, что я скажу. Каждый мой приказ, каждое моё пожелание.

— Будешь опять… принуждать? — улыбнулась сухими, потрескавшимися губами Таис.

— Если будет надо — буду и принуждать. — Честно ответил я. — Потому что я точно знаю, что надо делать, чтобы сохранить нашего ребенка.

Я приготовился к робким возражением, недовольным взглядам, нервной дрожи, наконец… Но Таис просто кивнула и прикрыла глаза.

— Хорошо, — тихо произнесла моя пара. — Хорошо, если это так.

И с этого момента моя команда, отстранив врачей Кирилла, принялась за работу. Теперь я находился с Таис двадцать четыре часа в сутки, не только подпитывая своей силой ребенка, но и заботясь о его матери.

Упрямая женщина пыталась то сама дойти до туалета, то принять душ в одиночестве. Восхищаясь её независимостью, граничащей иногда с глупостью, я, в конце — концов, сумел достучаться до здравого смысла Таис. Моя женщина никак не могла понять, что обнажённое тело для оборотня — обыденное дело: оборачиваемся в зверей мы всегда без одежды, а потому стесняться меня просто глупо.

Не говоря уже о том, что жена не должна стесняться своего мужа.

В общем, я не придумал ничего нового: Гийом «прописал» Тае все те же старинные методы, которыми пользовались ещё наши предки: отдых, хорошее питание и подкормка ребенка отцом… И всё это медленно, но давало свой результат. Анализы Таис улучшались каждый день, а на щечках даже появился пока ещё бледный, но всё же румянец.

Моя пара как раз допивала свою вторую чашку бульона за утро, когда в нашей спальне появилась чета Баевых.

— Нам сказали, что вы уже принимаете гостей, — произнес Кирилл, намекая на мальчишку, который вчера пробрался к нам в спальню, чтобы поиграть с Таис в «море волнуется раз». В результате, они оба смотрели русские мультики, пока я занимался делами.

— Как ты себя чувствуешь, Тая? — спросила Настя, подходя к моей паре. — Сильно тошнит?

— После бульона — вообще всё прекрасно, — призналась Таис.

Я же выразительно посмотрел на Настасью.

— Этьен, я…

— Занята была, да? — усмехнулся я, стараясь не демонстрировать свою злость. За всё это время Настька так и не соизволила появиться, чтобы помочь моей паре.

— Этьен. — рубанул Серильо. — Есть причина.

— Я бы помогла Тае, если бы имела право это сделать, — с тяжелым вздохом кивнула Настя.

— Да ты что? — усмехнулся я, но мысленно сделал стойку. Настя не стала бы говорить просто так. И это вмешательство Луны в мои дела… Хотя волчье чутье мне подсказывало, что дело тут было не только в Луне — иначе бы Настя не стала отводить взгляд в сторону, нервно сжимая руки. Неужели Кирилл всё — таки ведёт какую — то свою игру? Но зачем? Если я потеряю Таю — он, в конце — концов, получит большую головную боль в виде моей стаи на свой хребет. Оно ему надо?

А если, всё — таки, для чего — то и надо? Стая, деньги, власть… могло было быть что — то ещё, что сумело прельстить моего кузена.

Пока я размышлял о творящихся в клане Баева странностях, Настя выспрашивала Таис о том, как та воспринимает мясо после многих лет вегетарианства.

— Знаешь, я когда — то тоже избегала есть мясные блюда, — присев на краешек кресла, призналась Настька. — Хотя никогда не могла отказаться от шашлыка. А у тебя как?

Таис пожала плечами.

— А никак. Представляю, что это лекарство — и ем.

Моя славная девочка, — подумал я, мысленно улыбнувшись. Сейчас Таис слушала каждое моё слово и выполняла каждое моё пожелание… которые, впрочем, касались только её здоровья и здоровья нашей дочери. Впервые мы были в одной команде, хотели одного и того же — и маниакально преследовали нашу цель.

К счастью, спустя пару недель после того первого сильнейшего приступа токсикоза Таис начала чувствовать себя намного лучше — чем удивляла всех без исключения врачей.

— Анализы у Луны сегодня просто великолепные, — поделился со мной Гийом. Илья, который присутствовал на встрече, напряженно изучал данные на бланке с результатами.

— Я не понимаю… неужели это и правда мясная диета настолько творит чудеса? — нахмурился он. — Мы не хотели резко менять диету Таи, но, может быть, это и являлось нашей ошибкой.

— И не одной, — рыкнул я, недовольный действиями Ильи. Всё это время он действовал так, будто был уверен в своей правоте, и вдруг — «являлось нашей ошибкой».

А я ведь доверял ему самое дорогое.

— Не всё так однозначно, — покачал головой Гийом, ненадолго продляя никчемную жизнь баевского врача. Не то, чтобы мой зверь собирался задрать Илью до смерти… но попортить шкуру его волка хотели мы оба. — Возможно, это просто признаки перестройки организма. Натан выдвинул интересную теорию, что сейчас, когда Луна приняла свою пару, её волчица просыпается… и это сказывается на человеке.

Врач моей стаи посмотрел на меня.

— Вы ведь тоже замечали много раз, Альфа? Луна частенько пахнет волчицей.

— По нескольку раз на дню, — кивнул я.

— Её зверь питается от Этьена, — нахмурился Илья. — И становится сильнее.

Подняв на меня озабоченный взгляд, он спросил:

— Интересно… если это правда…то когда нам ждать первого оборота?

— Хороший вопрос, — многозначительно кивнул Гийом. Когда же мы остались с наедине, мой док высказал остальные предположения.

— Натан считает, что дело не только в нашей Луне. Его догадка — и я согласен с ним, что подобное более всего вероятно — что ваш щенок родится не просто оборотницей, она родится Альфа — сукой.

— Наша с Таис дочь? — нахмурился я. С одной стороны, во всем мире насчитывалось меньше десятка Альфа — сук, и поскольку я уже был знаком с двумя из них, как — то не верилось, что скоро появится ещё одно чудо для нашей расы. С другой стороны — это тогда хотя как — то бы объясняло вмешательство Луны оборотней в судьбу Таис, а также странное поведение Насти и Кирилла.

Не поэтому ли они приютили у себя мою пару? И пока Серильо скармливал мне весь этот бред про долги и вину за прошлое, его жена позаботилась о том, чтобы Тая не сделала ничего ни с собой, ни с нашей дочерью.

— Есть этому какие — то доказательства, кроме ваших с Натаном теорий? — резко поинтересовался я.

Гийом неуверенно кивнул.

— Как известно, Альфа — самки могут пользоваться силой своей пары — если он Альфа. И в то же время, отец всегда подкармливает силой малыша… Мы считаем, что ваша дочь не просто подпитывается вашей силой. Она ещё и использует её, помогая матери обрести… или вернуть своего зверя.

— И чем сильнее становится ребенок…

— …тем сильнее проявляется волчица Луны. — Закончил за меня Гийом. — Это кажется удивительной теорией, но чем дольше я наблюдаю Луну, тем сильнее я в неё верю.

— Что ж. — Я настороженно посмотрел на своего дока. — Как ты понимаешь, ни слова баевским врачам.

— Я уверен, что они уже в курсе.

— Ну и отлично, — фыркнул я. — Пусть думают, что только они знают правду, а мы до сих пор пребываем в неведении.

Гийом послушно кивнул.

— Альфа, я бы с радостью вел беременность нашей Луны в Ангулеме, подальше от этих пронырливых испанцев и русских.

— Хорошо сказано, мой друг, — похлопал я преданного оборотня по плечу. — Хорошо сказано.

Я и сам больше всего на свете хотел, чтобы мой первенец родился в родовом замке герцогов Агнулемских. Можно, конечно, было бы перевести Таис и в Сен — Жермен, как недавно предлагал в телефонном разговоре Марк… но я так и не отдал последнего приказания на подготовку этого замка к принятию беременной Луны. Да, Сен — Жермен много значил для Валуа. В этом замке родился мой прямой предок — один из последних королей нашего Дома, в этом же замке когда- то родился и мой отец. Которому, как и родоначальнику нашей ветви, это не принесло большого счастья.

А я хотел, чтобы моя дочь прожила долгую и счастливую дочь.

Думая о девочке, что играла со мной через живот Таис, я неожиданно поймал себя на мысли, что мне трудно называть её просто щенком. Возможно, если бы это был наследник, парень — всё было бы по-другому. Но слово «щенок», которыми у оборотней называли всех без исключения детей как — то не вязалось с моей дочерью.