Иприт

ГЛАВА 23 Кратко передающая легенду О ВТОРОМ НАСТУПЛЕНИИ ЕВРОПЕЙСКОЙ КОАЛИЦИИ

Легенды теперь делаются газетами. От этого они не стали лучше.

Трудно восстановить истинную картину второго наступления европейской коалиции, но несомненно одно: прошло несколько месяцев после налета на Северо-Западную область, когда громадные стаи европейских аэропланов вновь пронеслись над Россией.

Москва. Тьма. Снега. Человек в солдатской шинели с двумя ромбами на рукаве, мертвый, стоит у памятника Марксу на Театральной площади. Если взять из его заледеневших пальцев обрывок газеты, то мы прочитаем:

Человек с двумя ромбами, когда он был жив, видел и даже принимал участие, встречая вместе с русскими самолеты европейцев.

Самолеты русских с серовато-розовыми крыльями, построенными из целлюлозы Ши, тесным треугольником ударяли в небо.

Внизу белела Москва, вся, как пудрой, покрытая хлорной известью, блестели только золотые купола церквей.

Из-за присутствия приборов для взрывания обе стороны не пользовались взрывчатыми веществами.

Турниры средних веков обновились в воздухе.

Аппараты сталкивались, бросали друг в друга зажигательные стрелы.

Население, спрятавшееся в подвалы, по треску расшибавшихся самолетов судило о сражении. Да заводские гудки призывали к мужеству аэропланы своих шефов.

Вдруг рев гудков увеличился неимоверно. Казалось, сами дома разверзли до того скованные пасти и радостно вздохнули в освобожденный мир.

И тотчас же треск автомобилей на улицах возвестил, что самолеты неприятеля ушли и город свободен.

Англичане и французы были отбиты.

Обрадованные толпы народа запрудили улицы. Тогда-то человек с двумя ромбами раскрыл газету с воззванием Моссовета, прислонился к памятнику Маркса и хотел читать.

Над площадью, как веселым цветным смирнским ковром, покрытой людьми, пронесся цилиндрический грушевидный аппарат, стукнулся в портал Большого театра, свалил будку с афишами и вдруг рассыпался, как спелый упавший плод с дерева.

Сначала из него вывалилась студенистая масса. Она сразу растаяла и потекла жидкими струйками в обезумевшую от ужаса толпу.

Человек с ромбами спокойно проговорил:

— Успею ли я закурить перед смертью?

Какой-то старичок напряженно крикнул ему в лицо:

— Перед смертью! Что значит перед смертью, товарищ?

— Мы имели сведения — англичане изобрели управляемые радиоволнами снаряды. Мы этому не верили. А теперь амба.

— А что значит амба?

— Амба — значит конец.

Но хилому старичку не удалось дослушать конца фразы. Он свернулся у ног человека с ромбами, у ног гранитного Маркса. Кровь неумело окрасила его седенькую бородку.

— Видно, не докурить, — сказал человек с ромбами.

Он выпрямился и умер так же прямо и легко, как гранитный Маркс прямо и легко рассматривал извивающиеся у его ног в смертных судорогах толпы.

Человек с ромбами был товарищ Новоселов, комендант города Москвы.

…………………………………

…К вечеру все улицы, все вокзалы города были запружены бегущим народом. На Тверской, по приблизительному подсчету, расшиблось около пятидесяти автомобилей и погибло в свалках до трехсот человек. Успокоительные воззвания не действовали, и подвалам, сооруженным под Кремлем, не верили. Все вдруг вспомнили и начали хвалить деревенскую жизнь и одиночество хуторов. Какие-то темные личности продавали подделки под противогазы. Все верили, что это не подделка, а настоящий противогаз инженера Ши. Странно было смотреть на нелепо одетых людей в громадных металлических колпаках, неумело ковыляющих из города. Лиц в противогазах не было заметно, и растерянность их можно было узнать только по одежде. Например, театральный фрак и валенки на голые ноги.

Ночью европейцы пытались высадить в город десант.

Произошла знаменитая битва у Госбанка.

Все прилегающие к Госхранилищу улицы были залиты газами.

Наступавшие и обороняющиеся в противогазах напоминали ящики Госхранилища, вступившие вдруг в битву.

Десант был, как известно, отбит.

Англичане не устыдились обстрелять газами отступавших беженцев. Тогда в толпах появились красные флаги, и люди умирали с пением революционных песен.

Москва опустела. Москва — отравлена.

Охрана сосредоточилась в подземельях под Кремлем.

Город вымер. Город весь, как протухшее яйцо, надолго заполнился газами. От газов потемнел купол храма Христа Спасителя.