Ищите женщину

Глава 16

Он не помнил, сколько ему лет. Он не помнил, в какой стране он родился и кто были его родители. Он и своего имени толком не помнил, хотя, впрочем, всегда мог посмотреть собственные документы – новенькие книжечки, которые он раскрывал всего несколько раз – предназначавшиеся лишь для того, чтобы хоть формально причислить его к живущим на этой земле людям.

А он не был человеком, но в целях собственной безопасности предпочитал это не афишировать, что вовсе не означало страх перед людьми.

Напротив – таких как он люди боялись испокон веков и, так как довольно редко встречались представители его древнего племени, то рассказы об этих случаях давно обросли выдуманными подробностями и прочей никому не нужной мишурой. Люди даже и прозвище выдумали – для него и для его сородичей – нелепое и глупое – вампиры. Но так как истинное имя его племени принадлежало к области запретных знаний словечко „вампиры“ утвердилось давно и накрепко.

А он...

Он знает только, что у него было три жизни. Первую он прожил среди крови растерзанных им жертв, вторую – совсем короткую – в несколько лет срока предварительного заключения – в одиночной тюремной камере, а третьей жизнью – уже после того, как он, побывав в гнилой земле, перестал быть человеком – он живет сейчас...

И еще он помнит начало своей третьей жизни – какое-то помещение с белыми больничными коридорами, непонятные тени по покрытым частично обвалившимся кафелем стенам – и боль. И чьи-то руки, бесчисленное множество рук, обжигающих его нестерпимой болью и кроящих из разваливающихся остатков его человеческого тела тело новое – и вкладывающие в его полусгнивший мозг новое Знание.

А потом он долгое время осваивал Знание и осваивал свое новое тело и его возможности – смертельно острые клыки, огненные глаза, смотрящие сквозь тьму, но с трудом выносящие прямой солнечный свет.

Он не помнил никого из своих создателей. Никого, кроме того, кого звали Захаром. Именно из долгих бесед с этим Захаром он постигал свою миссию – стать во главе одного из ответвлений племени Тьмы – стать Хозяином Братства Вампиров.

О, он получил большую власть, этот Хозяин. Теперь ему подчинялись все те, для кого солнечный свет был смертной мукой, а тьма – родной сенью, святое распятие – страшной угрозой, а живая кровь – единственной пищей. Узнал он также, что все вампиры, скрывающие среди живых и выходящие на тропу охоты лунными ночами, являлись его духовными детьми и многих еще предстояло ему ввести в Братство, которое переживало, кстати говоря, не лучшие времена, но должно было стать могущественным и славным, как прежде – в дни, когда Хозяином был закарпатский граф Дракула.

Начать свою деятельность новому Хозяину было поручено в области, которую люди называли Московской. Почему именно так? Так было предначертано, а слуги Тьмы не спрашивают объяснений у своих покровителей – лишь выполняют их поручения, озвученные через особо доверенных лиц, каковым в случае с новым Хозяином были тот самый Захар.

Захар и рассказал Хозяину об основной опасности, подстерегающей любого слугу Тьмы, действующего на центральной территории страны Россия.

– Ольга Калинова, – выговорили тонкие губы Захара и покривились в злобной усмешке, – охотница на ведьм. Уничтожив ее, можешь считать свою миссию выполненной наполовину. Найти и убить.

Найти и убить!

Хозяин долго искал охотницу на ведьм. Он пошел подсказанным ему Захаром путем – начал устанавливать в столице самый настоящий террор, убивая и калеча людские души направо и налево – таким образом он набирал в свои ряды послушных слуг и ждал, пока охотница на ведьм сама выйдет на него. Он очень долго ждал и вот...

Звонок телефона отвлек Хозяина от его привычного занятия – изучения древних книг, где излагалась история племени вампиров. Хозяин поднял трубку.

Молодой мужской голос, звучащий тревожно и взволнованно, просил подойти к аппарату прорицателя Карла.

– Это я и есть, – сказал хозяин, узнав имя, данное ему его наставников Захаром для удобства вовлечения в свои сети ничего не подозревающих простаков-людей. Каждый хочет узнать что-то о своей судьбе и обращается для этого к прорицателю, имя которого уже довольно долгое время ходит в кругу увлекающихся мистикой горожан. Если такой позвонивший ограничится одним телефонным разговором – его счастье. А если – на свою беду – решит приехать и встретиться с прорицателем лично – то ничего уже не спасет простака от боли и рвущих плоть клыков, и отравленной слюны, превращающего обыкновенного смертного в практически неуязвимого слугу Тьмы, а слуга теперь и сам может вводить людей в Братство, членом которого он стал, сам того не ожидая. Так – имя прорицателя Карла все еще бродило по Москве, обрастая совсем невероятными слухами, а число слуг Тьмы становилось все больше и больше, а число наивных дураков, звонивших прорицателю, чтобы решить свои ничтожные проблемы, не уменьшалось.

– Это я и есть, – сказал Хозяин.

Молодой мужчина представился – его звали, оказывается, Петей – и начал долго объяснять, от кого именно из своих знакомых он узнал этот телефон. А когда Петя перешел наконец к делу, Хозяин понял, что настал тот самый час, которого он так долго ждал. Звонивший рассказывал о досаждавшей ему девушке-экстрасенсе. Хозяин попросил описания девушки и получил. Звонивший назвал так же и имя девушки и примерное место, где эту девушки можно найти.

План созрел в мозгу Хозяина за считанные мгновения. Он подробно продиктовал Пете, что нужно сделать и поскорее отключил телефонную связь, чтобы получше обдумать свои собственные действия.

Да! Случайно Хозяин обнаружил ту самую охотницу на ведьм. И теперь он сделает все, чтобы ее уничтожить.

Хозяин опустился на пол своей темной комнаты, заставленной книжными пирамидами и затянул заунывную песню – и десятки бессмертных мертвецов стали возвращаться к жизни. Зашевелился на холодном столе морга труп с раздробленной головой, который был когда-то редактором газеты „Таежные новости“ Александром Свечниковым, ударился несколько раз мертвым лбом о металлическое крепление трупохранища бывший депутат Государственной Думы, зашевелился рядом с ним мертвый бизнесмен Перепяткин... и еще, и еще... ожили и заскреблись о крышки гробов уже погребенные бессмертные вампиры – ломались в щепки деревянные крышки под ударами сильных когтей и дрожали памятники и монументы над погребенными, только могилы с водруженными крестами оставались недвижимы – бессмертные мертвецы не могли покинуть таких могил...

Юра поднял голову от опустошенной тарелки. Он почувствовал, как кто-то позвал его. Он почувствовал, что нет ничего важнее на всем свете того приказания, которое четко прозвучало в его мозгу – найти и убить охотницу на ведьм. Он не знал, кто она такая – охотница на ведьм и где именно она находится, но ноги сами понесли его из кафе и никто не посмел остановить его. Он шел к себе домой, но вряд ли осознавал это.

– Убить, убить, убить! – звучало в его голове.

Ведь он теперь был слугой Тьмы.

Мазей сел в машину и тряхнул головой, в которой неотвязно сидела одна-единственная мысль – найти и убить охотницу на ведьм.

– Убить, убить, убить! – звучало в его голове.

Ведь он теперь был слугой Тьмы.

Ольга-бабочка гнала машину по пригородной трассе, совершенно забыв о бесчевственно пассажире на заднем сиденье. Она уже подъезжала к городу, когда на дорогу выбежал какой-то сумасшедший – в грязном и рваном демисезонном пальто, но без штанов. На шее сумасшедшего запеклась кровавая рана.

Ольга-бабочка остановила машину, когда увидела огненный блеск в глазах полуголого человека.

– Убить охотницу на ведьм, – сказал Тинков, влезая в сиреневый „Москвич“.

– Убить охотницу на ведьм, – повторила Ольга-бабочка приказ, звучавший в ее голове.

Машина тронулась с места и помчалась дальше. Тинков и Ольга-бабочка сидели рядом.

– Убить, убить, убить! – звучало в их головах.

Ведь они теперь были слугами Тьмы.

Почему-то мне стало очень нехорошо. Непонятное предчувствие, появившись неожиданно, целиком завладело моей душей. Это было тем более неприятно, еще и потому, что я без своих экстрасенсорных способностей я чувствовала себя совсем беззащитной.

Что же все-таки происходит?

– Может быть, мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – с отчаяньем в голосе выговорила Нонна Павловна.

– Я уже все объяснил, – сказал Петя.

– Не все, – проговорила я, – как это у тебя получилось?

– Что?

– Как ты лишил меня моих экстрасенсорных способностей?

– Очень просто, – хмыкнул Петя, – как – не скажу. А сделал я это затем, чтобы себя обезопасить. Сама понимаешь – я ведь раскрыл твою подлую сущность...

– Какую сущность! – потеряв терпение, взорвалась я. – Что-то непонятное творится где-то рядом... Я... я просто чувствую, как сгущается вокруг этого места...

– И вихри враждебные веют над нами, – проблеял Петя, – меня не обманешь. Я тебя насквозь вижу. И все твои штучки колдовские – тоже.

– Ты не понимаешь! – закричала я, когда мою душу скрутило предчувствие страшной опасности.

– Да все я понимаю, – хохотнул Петя, явно наслаждаясь своим превосходством надо мной.

– Идиот!

– Тихо-тихо! – прервала нас Нонна Павловна. – Мне кажется, пришла пора для мирных переговоров. Давайте пройдем в какую-нибудь комнату... Не в прихожей же нам мирные переговоры вести...

– На кухню можно, – сказал Анзор, – там стены только закопченные, черные, а ничего не написано и не нарисовано.

– Пройдемте на кухню, – согласилась Нонна Павловна.

Тревожное предчувствие мое становилось все сильнее и сильнее. И наконец беспокойство настолько овладело мною, что я просто не знала, куда себя девать. К тому же по непонятной причине внезапно во всей квартире погас свет, отчего мне стало вдвойне нехорошо.

Подчиняясь просьбе Нонны Павловны, мы – все вчетвером – перешли на кухню и расположились вокруг круглого кухонного стола. Эти черные страшные закопченные стены ужасно давили на меня – и я села поближе к окну. На улице давно стемнело, но все же уличный фонарь бросал луч света на кухню – свет согревал меня.

– Снова где-то пробки полетели, – проворчал Анзор, – или с проводкой что-то. Вечно в этих старых домах неполадки с электроэнергией...

– Проблемы с электроэнергией, – наставительно проговорила Нонна Павловна, – не самое страшное, что может произойти. Для меня сейчас главное – разобраться в сложившейся ситуации.

– Нечего здесь разбираться, – сказал Петя, – по-моему, все ясно. Я не удивлюсь, – добавил он, снова искоса глянув на меня, – если узнаю, что неполадки со светом – дело рук одного нашего знакомого экстрасенса.

– Я лишена своего дара, – напомнила я, – как я могу что-то сделать? Нонна Павловна! – взмолилась я. – Скажите что-нибудь этому непробиваемому идиоту! Мне кажется... Я просто уверена, что он совершил ужасную ошибку, каким-то образом умудрившись блокировать мои экстрасенсорные способности. Моя интуиция подсказывает мне, что происходит что-то ужасное, вот-вот случиться что-то... непоправимое... а я не могу вмешаться. Я совсем беззащитна.

Нонна Павловна беспокойно оглянулась по сторонам, и я поняла, что ей передалось мое странное чувство.

– В самом деле, Петр, – сказала она, – может быть, мы объясните нам, как это у вас получилось?

– Получилось, что? – надменно осведомился Петя.

– Лишить меня моего дара! – воскликнула я.

– Секрет фирмы, – ухмыльнулся он.

Я сжала кулаки. Ну, ничего не поделаешь с этим напыщенным придурком. Ясно, что он, как и его друг Анзор, не обладает экстрасенсорным даром – иначе он не мог не чувствовать отчаянной степени концентрацию негативной энергии, от которой темный воздух ставшей вдруг неуютной и зловещей квартиры сжимался вокруг нас, словно кольца змеи-убийцы. Но каким образом Петя смог блокировать мои способности, если он не экстрасенс?!

Несколько минут мы сидели молча. Напряжение нарастало – змеиные кольца стягивались все туже и туже...

Я посмотрела на Нонну Павловну. Если я не могла воспользоваться своими экстрасенсорными способностями, то ей ничего не мешало воспользоваться своими. Только она может попытаться разъяснить ситуацию.

– Нонна Павловна... – прошептала я, чувствуя, как жизненные силы покидают меня.

Она поняла меня без слов.

– Наш разговор зашел в тупик, – сказала она, – хотя, в общем-то никакого разговора и не было. Я, как и Ольга Антоновна, чувствую сгущение негативной энергии и не могу дать этому объяснение.

– А я ничего не чувствую, – заявил Петя, – а ты, Анзор?

– И я ничего, – сказал Анзор.

– Да потому вы ничего не чувствуете, что не можете чувствовать! – опять взорвалась я. – Вы, в отличие от нас с Нонной Павловной, обыкновенные люди – и паранормальное для вас – темный лес.

– Не понял, – нахмурился Петя, – я предполагал, что среди нас только один экстрасенс. Нонна Павловна, неужели вы?..

– Да, – подвердила Нонна Павловна, – видите ли, Петр, я – медиум. Я тоже общаюсь с потусторонним и поэтому то чувство, которое часто называют „шестым“, у меня развито гораздо сильнее, чем у обычных людей.

– Но... – растеряно проговорил Петя, – но... Как это так – вы – самый настоящий экстрасенс?

Дальнейший диалог был настолько запутан и нечленоразделен, что смысла его приводить целиком – нет никакого. Достаточно будет сказать, что Нонна Павловна очень коротко рассказала господам студентам о своей жизни. Анзор, выслушал все, открыв рот, а Петя иронически морщился и всячески бодрился, хотя было видно, что ему не по себе.

– Здорово, – пробурчал он себе под нос, когда Нонна Павловна закончила свой рассказ, – вокруг столько непонятного... Кажется, потусторонние явления в нашей жизни больше распространены, чем реальные...

– И сейчас, – в завершение проговорила Нонна Павловна, – я предлагаю вам провести спиритический сеанс. Это нужно не для того, чтобы вы мне поверили, а для того, чтобы разобраться с происходящим. Но для этого нужно... на время оставить ваши разногласия... – она посмотрела на Петю и на меня, – и изо всех сил пожелать свидания с духом.

Петя довольно громко хмыкнул.

– Это очень важно, – сказала Нонна Павловна, в упор глядя на него. – Концентрация негативной энергии усиливается. Еще немного – и даже вы, Петр, это почувствуете.

Минуту все молчали, словно прислушиваясь к упавшей на дом черной тишине.

– Петя, – раздался вдруг дрожащий голос Анзор, – давай попробуем, а? Что-то мне и вправду... страшно.

Сразу после того, как слова его утонули во мраке, раздался сухой треск и красная трещина проползла, словно змея по черной стене. Петя вскрикнул и подскочил на стуле. Анзор коротко вякнул и окаменел. Извилистая трещина пылала на закопченной стене несколько секунд, затем стала уменьшаться и исчезла совсем.

Петя сглотнут слюну и вытер со лба холодный пот.

– Что ж, – плывущим голосом проговорил он, – по... попробовать можно. А... духи нам помогут?

– Обязательно, – твердо сказала Нонна Павловна, – если нам, конечно, удастся вступить с ними в контакт.

– Что для этого нужно? – глухо спросил Анзор, не сводя глаз с того места на стене, где была трещина.

– Я же вам говорила – очень сильно захотеть. Психоимпульсы человеческого мозга обладают небольшой долей паранормальной энергии. Пытаясь соединить импульсы вместе, мы создаем энергетический заряд, который поможет нам установить контакт.

По потолку, словно огненные змеи, мгновенно пробежали – вспыхнули и погасли две красные трещины.

– Давайте, – заторопился Петя, – что нам делать?

– Приготовления я сделаю сама, – сказала Нонна Павловна.

Круглый кухонный столик переместился в центр кухни; на нем появились свечи – больше ничего. Никаких карандашей и блюдечек.

– Я буду общаться с духами по другой системе, – объяснила мне Нонна Павловна, – пуская их в свое сознание. Обычно так не делает, потому что это очень опасно – в сознание могут проникнуть не те духи, которые вызываются, а какая-нибудь из неприкаянных душ, не нашедших себе места ни на этом свете, ни на том...

– А что потом бывает с теми, к кому в сознание проникли такие... неприкаянные? – шепотом спросил подслушивавший нас Петя.

– Вы видели когда-нибудь одержимых? – спросила Нонна Павловна. – Так когда-то называли буйных неизлечимых сумасшедших.

Больше вопросов ни у кого не возникло.

Мы встали вокруг стола, соединив руки над горящими на нем свечами. Минута прошла в тишине.

– Повторяйте за мной, – очень тихо проговорила Нонна Павловна, – дух усопшего, явись!

– А дух какого именно усопшего явится? – прохрипел Петя. – Вдруг какая-нибудь неприкаянная душа? Разве не обязательно называть имя?

– Имя называется в последнюю очередь, – нетерпеливо ответила Нонна Павловна, – таков ритуал. А теперь не мешайте мне, Петр. Лучше повторяйте то, что я сказала – дух усопшего, явись!

– Дух усопшего, явись!

Тишина стояла полная. Петя и Анзор молчали, закрыв глаза. Нонна Павловна смотрела прямо перед собой.

– Ничего не получается, – беззвучно выговорили ее губы.

И тут...

Словно молнией пронзила мои виски внезапная боль. Я вскрикнула и дернула головой.

– Контакт! – выкрикнула Нонна Павловна. – Получилось! Все-таки получилось! Теперь – имя моей матери! Ольга Антоновна, скажите имя моей матери! Быстрее, а то...

Петя затряс своей головой, как больная лошадь, видимо, испугавшись того, что в него может вселиться неприкаянная душа. Мне тоже, честно говоря, стало жутковато. Контакт... А с кем я вступила в контакт.

Я вспомнила имя матери Нонны Павловны и попыталась выговорить его. Но ничего у меня не получилось – мои губы не слушались меня.

Скривившись от отчаянного усилия, я умоляюще посмотрела на Нонну Павловну – и она все поняла.

– Поздно... – с тоской прошептала она, – поздно... Мы не успели. Случилось то самое – худшее из того, что могло случиться. В твое сознание вселился не дух моей матери, а... другой дух... Я... Я...

Она крепко зажмурилась.

– Я ничем не смогу тебе помочь, – договорила она.

– Не-ет!!! – заорал вдруг в приступе смертельного страха Петя.

Мое сознание заволокло мраком.