Ищите женщину

Глава 2

На Дашиной машине мы домчали до ее дома действительно – меньше, чем за полчаса. Минут за двадцать. Время часа пик на дорогах уже прошло, основной поток машин схлынул, да и автомобиль у Даши был что надо. Я, честно говоря, жалела, что поездка окончилась так скоро – одно удовольствие ездить на приземистой юркой «Ламборджини-Диабло» последнего года выпуска.

Надо сказать, что мои друзья – Васик Дылда и Даша – дети очень и очень состоятельных родителей. В свое время Даше и Васику позволялось многое – например, после окончания высших учебных заведений нигде не работать и жить, тем не менее, на широкую ногу. Такое вот богемное существование этих двух представителей золотой молодежи города Москвы и довело их до того, что они попали в сети Общества Сатаны, которым руководил тот самый Захар.

По гроб жизни мне теперь благодарны Даша и Васик, а в особенности – их состоятельные и многострадальные родители – за то, что благодаря мне несколько лет назад Общество прекратило свое существование, а сам Захар надолго исчез из Москвы.

Да, это все осталось в прошлом. Теперь Даша занимается делом, которое ей очень нравится. Васик на днях собирается жениться и, по слухам, тоже хочет найти себе занятие по душе. Вот будет потеха, если Васик и на самом деле займется каким-нибудь делом! Никогда не видела его никаким другим, кроме как праздношатающимся, выпимши, поддатым, под мухой и вдребезги пьяным.

Впрочем, он в последнее время – под влиянием молодой невесты, которая никак почему-то все не станет его законной женой – девушки Нины, с которой я тоже успела подружиться – почти совсем не пьет...

Итак, Даша остановила машину у своего подъезда.

– Вот, – сказала она, – приехали. Квартира номер пятьдесят...

– А ты? – спросила я.

– Что?

– А ты не пойдешь со мной? – повторила я вопрос. – Все-таки я человек для этих твоих студентов совершенно незнакомый... Как это я буду врываться к ним просто так?.. Они же все-таки люди... Пусть даже несколько и не в своем уме.

– Извини, – сказала Даша, – но я не могу. Как только вспомню про все это мне тут же дурно становится. Понимаешь, я такого никогда не видела – люди явно не сумасшедшие, но ведут себя... как сумасшедшие... Будто бы их кто-то зомбировал. Дергает за ниточки, словно марионеток, и заставляет для своей потехи всякие штучки вытворять. Черт возьми, гнусь какая-то... И не наркоманы они – это точно. Вполне приличные ребята, студенты престижного вуза, вежливые такие, веселые... Никак не могут они быть наркоманами. Я-то могу наркомана от нормального человека отличить – я ведь в детском центре реабилитации работаю, а сейчас детишки такие – с пяти лет курят, с шести водку пьют, а колоться начинают как только в первый класс пойдут...

Даша передернула плечами.

– Да, – добавила она, – А то, что происходит с моими соседями – это точно по твоей части. Па-ра-нор-маль-но-е яв-ле-ни-е, – выговорила она по слогам и внезапно вздрогнула.

Делать нечего, я вышла из машины и направилась к подъездной двери.

Через несколько минут я уже стояла перед дверью квартиры номер пятьдесят.

Прислушалась – вроде ничего не слышно. Из замочной скважины и правда несло чем-то мерзким.

Я нажала на белеющую в подъездной полутьме кнопку дверного звонка.

Только позвонив несколько раз подряд и не получив никакого ответа, я заметила наконец, что дверь незаперта. Очевидно, Даше, выбегавшей в ужасе из этой квартиры, не до того было. Тихонько толкнув дверь, я переступила порог и, оказавшись в прихожей, остановилась как вкопанная.

Я даже вздрогнула от неожиданности – прямо на полу у стены прихожей неподвижно сидел абсолютно голый молодой человек, едва прикрытый нечистой столовой скатертью. На голове у молодого человека красовалась рогатая телевизионная антенна.

– Здравствуйте, уважаемые телезрители! – гаркнул молодой человек, едва увидев меня. – В эфире очередной выпуск программы «Новости России».

Проговорив это, молодой человек замолчал. Осторожно переминаясь с ноги на ногу, я ждала, что будет дальше.

– Вчера в половину десятого утра, – снова заговорил молодой человек, покачивая водруженной на голову антенной, – под покровом кромешной ночи войска японо-китайской коалиции вероломно перешли границу у реки. Шел отряд по берегу, шел издалека, но по данным Государственного разведывательного управления...

«Ага, – догадалась я, слушая бессмысленное бормотание молодого человека, – кажется, это студент Петя, который час назад воображал себя Гаем Юлием Цезарем Долгоруким... Сейчас, очевидно, он считает себя телевизором. Ну что ж, мне еще очень повезло – телевизор предмет неодушевленный, следовательно, безобидный. Бубнит и бубнит, никому не мешает... А где же сожители Пети? Этот... Юра и тот, чьего имени Даша не помнит? Юра... который готовил блюдо из земляных червей и угощал всех... А третий... Насколько я поняла, тот, без имени, воображал себя собакой – это уже хуже – может наброситься и покусать. Или он тоже воображает себя кем-то... или чем-то другим»?

Стараясь не задеть в узенькой прихожей беспрерывно говоривший «телевизор», я по стеночке пробралась в гостиную.

– Этот инцидент в солнечной Южно-Африканской республике нельзя считать исчерпанным до тех пор, пока новая порода пингвинов, выведенная в столице республики не будет взята на учет государственным учреждением по... – неслось мне вслед малоразборчиво и почти непонятное бормотание, – каждый заработанный доллар эскимосы Финляндии вкладывают в только что образовавшуюся сеть фабрик по изготовлению молочных продуктов, которая получила звучное название Хельсинское Управление Йогуртов... Хельсинское Управление Йогуртов – или как сокращенно называют это предприятие...

То, что я увидела в гостиной, поразило меня куда меньше того, что я увидела в прихожей. В гостиной – большой и светлой комнате – под батареей, между двумя старыми раскладушками спал голый молодой мужчина, заботливо укрытый дырявым пледом. Немного удивляло то, что мужчина, кстати, с ног до головы обильно черноволосый, словно представитель известной южной народности, был привязан за шею к батарее кожаным поясным ремнем.

Больше ничего интересного в гостиной не было.

Я вышла в прихожую и огляделась. Прямо передо мной была дверь в другую комнату, а через несколько шагов коридорчик прихожей поворачивал и заканчивался, надо думать, кухней, откуда все еще довольно ощутимо несло какой-то гадостью – очевидно, вареными червями.

– А сейчас, – снова заголосил человек-телевизор Петя, – представляем вашему вниманию сентябрьский выпуск «Рожденственских вечеров с Аллой Пугачевой», посвященный майским праздникам, – тут Петя принялся издавать губами какие-то странные звуки, судя по всему, имитируя заставку к передаче, а через несколько минут немузыкально завопил на всю квартиру:

– Привет, приве-е-е-ет!!! Пока, пока-а-а-а!!! Я очень буду жда-а-а-ать...

Я открыла дверь в соседнюю комнату. Хм, интересно... Я так понимаю, в этой квартире проживают трое молодых людей. В соседней комнате две раскладушки, а в этой – шикарная громадная кровать, в простонародье именующаяся траходромом. И больше никакой мебели не было в комнате. Странно получается – двое ютятся на раскладушках, а третий роскошествует на траходроме. Или они по очереди спят здесь? Или каждый вечер разыгрывают – кому достанется шикарная постель?

Ясно, что это постель не пустует, видно, что на ней спят, хотя она и довольно аккуратно заправлено. Так аккуратно, что даже и не верится, что это мужчина заправлял.

А может быть?..

Ладно, оставим несущественные детали и продолжим обход квартиры. Конечно, никаких сомнений у меня не осталось в том, что здесь странные дела творятся. Но вот как-то объяснить все?

Использовать свои экстрасенсорные способности?

Нет, сначала посмотрим, что там у нас на кухне.

Я снова вышла в прихожую.

– Это не реклама! – встретил меня человек-телевизор Петя рокочущим басом. – Это предупреждение! Если кто из вас не будет пользоваться шампунем «Пантин Про-ви», такая падла тут же облысеет, окосеет и подохнет... «Пантин Про-ви», генеральный спонсор концерна «Логоваз». Кто не знает «Логоваз», тот последний...

Прервав себя на полуслове, человек-телевизор Петя разразился сатанинским хохотом и умолк, будто его выключили. Я продолжила свой путь на кухню, но не успела сделать и нескольких шагов, как навстречу мне – из туалетной комнаты вывалился еще один молодой человек – на этот раз, ради разнообразия, полностью одетый – в довольно приличный костюм-тройку и при галстуке.

Не удержавшись на ногах, молодой человек со стоном повалился на пол.

Я проворно отпрыгнула – черт его знает, что от него можно ожидать. Может быть, он себя Джеком-Потрошителем вообразил или еще кем-то в этом роде... Да ведь это, насколько я поняла, тот самый студент Юра, который приходил к Даше спрашивать пару сушеных лягушек для соуса.

– Помогите... – прохрипел Юра, поднимая голову, – вызовите... врача...

Он хотел сказать что-то еще, но приступ чудовищного кашля помешал ему.

– Что случилось? – спросила я, не веря тому, что в этой квартире оказался один вроде бы здравомыслящий человек в трезвом уме и соответствующей памяти.

– Врача... – снова прохрипел Юра, – я, кажется... отравился... Живот болит и рвет... меня... Рвет, как из ведра...

– Тошнит? – переспросила я.

– Тошнит, – простонав, подтвердил Юра, – сил никаких нет... В голове туман, в животе кошмар... И вокруг кошмар какой-то творится.

– Московское время – двадцать три часа пять минут, – сообщил человек-телевизор Петя, хотя ранее утро еще только начало развеиваться. – В Токио – пять градусов выше тепла, в Зимбабве плюс двадцать четыре ниже ноля. В Петропавловске Камчатском – полночь...

– Вот видишь?.. – едва не плача, выговорил Юра. – С ума все сошли... И неизвестно почему. Вызови врача, пожалуйста... Врача!

– Спокойно! – проговорила я, присаживаясь на корточки возле Юры. – Я и есть доктор. Сейчас попробую тебе помочь...

– Что значит – попробую? – простонал Юра, обеими руками гладя себе живот. – Сделай укол или еще что-то... Или вообще – усыпите меня... Господи, как мне плохо... А где Анзор?

– Гав! Гав! – донеслось из соседней комнаты.

– В эфире еженедельная передача «В мире животных», – немедленно завелся человек-телевизор Петя, – как известно, каждое уважающее себя животное нуждается в вязке. Вяжутся все – и обезьяны, и бегемоты, и крокодилы, и кашалоты и даже зеленый попугай...

– Гав! Гав!!! Гав-гав-гав!

«Третьего, значит, Анзором зовут, – промелькнуло у меня в голове, – и он все еще воображает, что он – собака... Что ж, если Юра уже вполне адекватно воспринимает действительность и не стремится попотчевать кого-то вареными червями, то это значит, что одурение у него прошло. Но на смену помутнения рассудка пришло расстройство кишечника. И довольно серьезное, судя по всему. Ну, помочь этому несчастному – вполне в моих силах»...

Я погладила Юру по голове. Космическая энергия, циркулирующая по моему телу, понемногу начала концентрироваться в кончиках моих пальцев, и когда тепло в пальцах стало невыносимым, я позволила живительной силе энергии проникнуть сквозь волосяной покров на Юриной голове, кожу и кости черепа – в его мозг.

Через минуту он стал засыпать. Боль его успокоилась и погасла, желудок успокоился.

Юра закрыл глаза.

– Теперь хорошо... – прошептал он, бледно улыбаясь, – теперь спокойно... Тепло так... Туман, туман был в голове... Потом вдруг рези в желудке и рвота... Рвота, а туман в голове рассеивается... Потом хорошо... Тепло...

Улыбаясь, он заснул.

Из соседней комнаты несся неистовый лай Анзора. Человек-телевизор Петя бубнил себе под нос что-то об особенностях брачного периода у южно-американских аллигаторов:

– Как известно, аллигаторы живут очень долго. Период полового созревания аллигатора-самца наступает где-то после третьего века нашей эры. Достигнув этого возраста, аллигатор-самец способен спариваться с кем угодно. Нередки такие случаи, когда аллигаторы выходили на охоту в прерии, загоняли стадо бизонов и устраивали брачные пиршества. Аллигатор-вожак отбирал себе самых крупных и здоровых самочек, а остальные бизоны доставались аллигаторам более мелких размеров... Птицы, кружащиеся над прерией, могли наблюдать... Перелетные птицы...

– Гав-гав-гав!!! Гав!

– Летят перелетны-ы-ы-е птицы-ы-ы-ы!..

«Дурдом, – подумала я, – однако, чем это так пакостно воняет на кухне»?

Я направилась на кухню. Но как только взгляд мой пал через открытую дверь на обеденный стол, я замерла, как вкопанная – прямо на пороге.

Понятно теперь, от чего так корежит несчатного студента Юру – на обеденном столе стояли четыре прибора (один, как я поняла, предназначался для зашедшей в гости Даши). Четыре тарелки, доверху наполненные разбухшими в кипящей воде земляными червями, источавшими навыносимый смрад. Та тарелка, что стояла ближе всего ко мне была почти полностью опорожнена, а рядом валялась вилка, к которой присохла половинка толстого червяка.

– Да, – вслух произнесла я, – приятного мало... Студент Юра первым удосужился попробовать блюда собственного приготовления – и совершенно неудивительно, что почувствовал рези в животе и тошноту. Надо думать, он отобедал, будучи еще в бессознательном бредовом состоянии, в котором и посейчас находятся человек-телевизор Юра и тот самый... Анзор, который воображает себя собакой.

Но ведь студент Юра сейчас мыслит вполне здраво. И изъяснятся понятными словами. Скорее всего, потому что он... как бы это... при помощи своих червей избавился от содержимого своего желудка.

Так, значит, получается, что студенты вовсе не сошли с ума, а просто скушали что-то не то... Юра потошнился и теперь спокойно заснул, излеченный моими биотоками от острого желудочного несварения.

– Ну, так я знала, – проговорила я, осторожно приближаясь к кухне, – ничего сверъестественного здесь нет. Просто ребята – как и положено студентам – решили попробовать какого-нибудь психотропного средства и из-за неумелой дозировки получилось такая история... Интересно все-таки, что они съели?

Я осмотрела кухню и заметила на буфете небольшой тряпочный мешочек. Подняла мешочек – он был совсем легкий, будто пустой. На дне его я обнаружила остатки сушеных грибов, растерла один из грибков в пальцах, понюхала и рассмеялась.

Да, так и есть – это галлюциногенные грибы, вполне природная и качественная отрава. Помнится, когда я училась в художественном училище в своем родном городке под Вяткой один мой сокурсник каждое лето мотался в Санкт-Петербург – у него там жила бабушка. Погостив денек у бабушки, он брал мольберт, рюкзак и на неделю исчезал в лесах под Питером – «ходил на пленэр», как он объяснял бабушке...

Приезжал этот товарищ в конце лета с совершенно сумасшедшими глазами и приносил с собой мешок галлюциногенных грибов, которые в большом количестве произрастали в лесах под Питером. Вот только не понмю, как правильно эти грибы называются... Он многих в училище угощал чудо-грибками, мне предлагал несколько раз, рассыпая в ладони сухие землистые комочки с характерным запахом... Но я отказывалась.

Я даже рассмеялась.

Насколько легкой оказалась отгадка. Студенты вовсе не сошли с ума, просто достали где-то галлюциогенные грибы и съели больше, чем требовалось – новички, наверное, в первый раз. И хорошо, что так все хорошо кончилось – Юра, пав жертвой собственной галлюцинации, первый освободил желудок от адской отравы, через несколько часов, надо полагать, от наркотического дурмана отойдут и остальные.

«Только вот надо, наверное, избавиться от остатков червей, – подумала я, – если ребятишки, очнувшись, увидят, чем их угощал Юра... то за последствия я не поручусь. А вот если сам Юра увидит, из-за чего у него живот болел... Не знаю, я бы на его месте еще неделю не отходила бы от унитаза. Ладно. Надо спуститься к Даше и сказать, что ничего страшного нет. И нечего было, кстати говоря, меня из-за таких пустяков беспокоить... А червяком спущу в унитаз».

Так я и сделала.

А потом покинула квартиру, провожаемая бессмысленными воплями человека-телевизора Пети и оглушительным лаем привязанного к батарее Анзора.

– Смотрите на нашем канале новую телевизионную версию романа Бориса Акунина «Приключения сыщика Бандурина», – надрывался Петя. – Герой романа попадает в мир межгалактический войн, где знаменитого сыщика окутывает атмосфера тонкой эротики и изысканного шарма, оставляя зрителя в приятном недоумении относительно жанрового разнообразия этой книги, судя по отзывав самого автора, несомненно лучшей в истории мировой литературы... В роли Джеймса Бонда – Факундо Арана; черепаха Тортилла – известный трагик Попояс-Дрыгайло; Бандурин – братья Поползухины, Настасья Филипповна – Ефим Пурак; Акунин – дурак...

– Гав-гав-гав-гав!!!

Первое, что я увидела, когда вышла из подъезда, была Дашина машина. Даша сидела за рулем, нервно курила, а перед машиной бегал, то и дело вскидывая руки кверху, наш общий друг Васик Дылда.

Его машина – большой приземистый черный джип с нарисованным на капоте рогатым черепом – стояла немного поодаль.

Невооруженным глазом было видно, что Васик чем-то очень обеспокоен, когда я мельком увидела его бледное, перекошенное лицо и летящие по воздуху длинные всклокоченные пряди черных волос, то поняла, что он не просто обеспокоен, он здорово взволнован. А когда Васик остановился и, опять воздев руки кверху, испустил истошное матерное ругательство, я догадалась, что Васик Дылда взвинчен просто до предела.

– Что еще случилось? – осведомилась я, останавливаясь у Дашиной машины.

Даша вздрогнула при моем неожиданном появлении, а Васик устремился ко мне.

– Ольга! – заорал он, обхватив меня за плечи длинными костистыми руками. – Только ты одна мне можешь помочь! Только на тебя надежда!!!

– Прекрати истерику, – проговорила я, безуспешно пытаясь высвободиться из цепких объятий Васика, – объясни толком, в чем дело?

– Только ты одна мне можешь помочь!

– Знал бы ты, сколько раз за последние несколько лет я слышала эту фразу, – вздохнула я, – и сколько раз я слышала эту фразу за сегодяшний день, – добавила я, посмотрев на выбравшуюся из машины Дашу.

– Ну как там? – тревожно спросила она.

– Ольга! – перебивая ее, снова завопил Васик. – Выслушай меня! Веришь ли – жизнь моя решается! Все только от тебя одной зависит! Жизнь решается, жизнь...

– Васик! – строго прикрикнула я. – Погоди минутку... Не ори и не стискивай так мне плечи – больно!

– Ольга!!! Жизнь...

– Так как там они? Я уж боялась, не случилось ли там чего, ты так долго была...

– Я сейчас все расска...

– Ольга! Пойми, только ты – одна на всем белом свете – можешь меня спасти! Я...

– Ты все уладила? Господи, я так беспокоилась...

– Ольга!!!

– Тихо! – закричала я, доведенная наконец до отчаянья. – Давайте по-порядку! Васик со своей очередной проблемой мирового масштаба потерпит пять минут, а я пока опишу Даше ситуацию... Кстати, как ты здесь оказался?

– Позвонил тебе домой, тебя дома не было... Позвонил Даше на мобильный, она сказала, где ты находишься. Ну, я и приехал... Оля, вот, если честно, то я на самом деле на гране помешательства. Ты веришь...

– Пять минут, – сказала я, демонстрируя Васику растопыренную пятерню, – иначе вообще тебя слушать не буду. Понял?

– Понял, – пробурчал Васик, сникая.

Он отпустил наконец меня, отступил на шаг и замолчал, раскуривая сигарету.

– А еще подруга называется... – проговорил он только.

– Ну, что там? – в который раз спросила Даша.

– Ничего особенного, – махнула я рукой, – все в порядке вещей. Ребята веселились и не рассчитали дозу.

– Они что – принимали наркотики? – ахнула Даша. – А так и не скажешь по ним – нормальные ребята... Нет, – вдруг нахмурилась она, – ты что-то не то говоришь. Я в детском реабилитационном центре работала, я знаю, кто такие наркоманы и что такое наркотическое опьянение... Это было что-то не то...

– Грибы, – проговорила я.

– Что – грибы?

– Галлюциногенные грибы, – объяснила я, – ребята решили попробовать кайфа и съели чудо-грибов гораздо больше, чем того следовало бы. Ничего страшного – очень скоро они придут в себя. И – я уверена – в рот болье этой гадости не возьмут.

– Грибы... – пожала плечами Даша, – где-то под Питером есть такие леса, да? Там грибы растут галлюциногенные... Я помню, мне рассказывали. Только в последнее время этого кайфа трудно достать где-нибудь – в тех лесах теперь ментов понатыкано больше, чем деревьев... Хм, вот уж не подумала о грибах... Ведь наркотическое опьянение, наступающее при употреблении галлюциногенных грибов в достаточной степени отличается от наркотического опьянения, наступающего при употреблении синтетического зелья... Ольга... – Даша вздохнула и жалобно посмотрела на меня, – прости, пожалуйста, что я тебя зря потревожила. Но я так испугалась. Прости... Просто я всегда в экстремальных ситуациях паникую немного больше, чем следовало бы... А с этими наркоманами я вообще больше общаться на буду...

– Можно теперь я? – спросил нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу Васик и, не дожидаясь ответа, затараторил:

– Понимаешь, Ольга, мне очень нужна твоя помощь. Я знаю, ты всегда поможешь, когда что-то случается не то. Тем более, если дело пахнет чем-то сверхъестественным... У меня страшная беда приключилась...

– Васик, – взмолилась я, – не тараторь так, я ничего не понимаю... И вообще – что я вам – бюро помощи, что ли? Я ничего не имею против того, чтобы помочь, когда действительно случается беда... проблема, требующая моего специфического вмешательства... Но нельзя же так! Из-за каждой ерундовины бежать ко мне. Есть же милиции, в самом деле... Скорая наркологическая помощь... А у меня отпуск! Первый за все время работы! Я хоть немного хочу отдохнуть! Воспользоваться своим конституционным правом законопослушного гражданина! Я человек, в конце концов, или не человек?!

– Человек, – подтвердила пристыженная Даша, а Васик неожиданно серьезно сказал:

– Ты – охотница на ведьм.

И добавил:

– Моя проблема действительно не пустяк. Я тебя, Ольга, очень прошу помочь мне. Если сможешь... Хотя бы просто выслушай. Хорошо?

– Хорошо, – вздохнула я, – рассказывай.

И Васик начал рассказывать.