Ищите женщину

Глава 5

Странный человек вторую ночь бродил по городу Москве. Уже довольно немолодой прилично одетый, но выглядевший так, будто он последнее время жил черт знает где и питался черт знает чем. Днем странный человек прятался в подвалах и мусорных баках, потому что его по какой-то непонятной причине раздражал яркий солнечный свет, а ночью – вышагивал по полупустынным улицам, зачем-то увязываясь за одинокими прохожими. Свет витрин и неоновых огней падал на лицо странного человека желтыми отблесками и прохожий, за которым шел странный человек, оборачиваясь, мог увидеть сверкающие неестественным красным светом глаза, окаймленные глубокими тенями, выглядывающие из-за нижней губы острые звериные клыки и пятна засохшей крови, густо покрывавшие встрепанные седые волосы, подбородок и грудь странного человека. Тогда преследуемый прохожий стремился ускорить шаг или вовсе – перейти на бег – или вскочить в случайный трамвай – пустой по причине позднего времени.

Странного человека мучила жажда и мучило еще что-то... Какие-то неясные мысли роились в его раскаленном мозгу. Свечников... главный редактор газеты «Таежные новости»... поездка в Москву... жена Галя просила нитки купить... как они называются? мулине... Выступление на конференции... шашлык в доме отдыха... такси... опоздаю на самолет, а потом полный провал... Странный человек пытался понять – на самом ли деле была у него та, прошлая жизнь, в которой он, кажется, работал в газетной редакции – или это все ему приснилось?..

Может быть, на самом деле, это был только сон?.. Или сном было другое – голый человек перед ним... сверкающие клыки... резкая боль в шее, сбоку... и жажда, жажда, жажда! Жажда живой и теплой крови... Жажда, жертвой которой пали шофер-таксист и те, двое других... в подъезде, где находилась квартира шофера-таксиста. В подвале, ход куда шел из подъезда, странный человек переждал ужасное солнце, до боли жгущее его своими лучами (странный человек хотел переждать в квартире шофера-таксиста – у него были для этого ключи и документы, по которым он определил адрес, но в квартире уже хозяйничали грубоголосые оперативники), а следующей ночью странный человек снова вышел на охоту, но испугавшись стоявшей неподалеку машины, нырнул обратно в подъезд и прямо на лестничной клетке встретил спускающегося вниз человека... укусил его, а когда тот лежал без сознания, странный человек услышал второго, поднимавшегося вверх и, судя по всему искавшего укушенного... Странный человек тогда бросился на этого второго и отгрыз ему голову... Как-то само собой получилось... клыки, управляя мышцами челюсти, раз-раз... Странный человек потом очень перепугался – и не секунды потом не стоял над обезглавленным телом, а спрятался в подъезде, а потом убежал... снова в подвал.

И вот он, мучимый жаждой, ходит по ночным пустынным улицам города и ищет... сам не знает чего... ищет удобного случая, чтобы утолить свою жажду и подозревает, что скоро наступит такое мгновение, что медлить больше будет нельзя и ждать удобного случая – тоже.

Когда жажда окончательно возобладает над остатками разума странного человека.

Ольгу Петрову в лицо и за глаза называли бабочкой – за полноту жизненной энергии в ее маленьком и гибком теле. Ольга-бабочка – так повелось еще со школьной скамьи, потом прозвище перекочевало вместе с Ольгой в то высшее учебное заведение, куда она поступила – и ко второму курсу ее уже никто не называл иначе, как – бабочка. Иногда прозвище употреблялось вместе с именем, но почти никогда – имя без прозвища. Оно и понятно – Ольга – имя распространенное, а вот Ольга-бабочка... Сразу понятно, о ком идет речь.

Только вот последнее время Ольга-бабочка почему-то перестала соответствовать своему прозвищу. Изменилась пластика ее движений, исчезла былая гибкость и ловкость в теле, а непонятная угловатость и странные тени под глазами, и вовсе диковинная привычка говорить, почти не разжимая губ – появились.

Никто не мог объяснить эту перемену, даже Юра Шалунов, который вот уже половину учебного года усердно ухаживает за Бабочкой и – по слухам – совершенно серьезно собирается сочетаться с ней законным браком.

Вот и сейчас – Бабочка стояла в коридоре института у подоконника – прямо под плотно закрытым матовыми шторами высокого окна. Рядом с ней, печально понурив голову и теребя в пальцах незакуренную сигарету мялся Юра Шалунов.

– Прости, пожалуйста, – говорил Юра бледными губами, – я правда не специально. Просто сегодня с утра странная штука случилась... Я даже не могу точно объяснить какая... Короче говоря, сегодня с утра ни я, ни Петька, ни Анзор – не могли никуда уйти... Потом расскажу. Черт, я и сейчас себя хреново чувствую, очень хреново... Сама посмотри на мое лицо.

Ольга-бабочка подняла глаза на изжелта-зеленоватое изможденное лицо своего возлюбленного.

– Видишь? – жалобно проговорил Юра. – Еле ноги волочу...

– Юра, – прервала его Ольга, – ты хочешь иметь нормального здорового ребенка?

– Я больше всего на свете хочу иметь нормального здорового ребенка, – ответил Юра, – только не понимаю, почему для этого нужно практически каждый день ходить с тобой по каким-то странным кабинетам... И почему мне так часто нужно сдавать кровь? Я и так едва на ногах стою, а ты...

– Кровь можешь больше не сдавать, – торопливо проговорила Ольга, – если тебе нехорошо, то не надо... Но... Если ты не мог прийти, как обещал, мог хотя позвонить?

– Да не мог я позвонить, господи! – простонал Юра Шалунов. – объясняю, объясняю... Слушай, пойдем ко мне, а? Занятия ведь давно уже закончились. Петьки и Анзора сейчас дома не должно быть, они опять пошли в свою столовую мыть тарелки и стаканы... Еле на ногах стоят после происшествия утреннего, а пошли – зеленые все. Есть-то надо что-то. И чем-то за квартиру платить. На одну стипендию не проживешь...

– Вы пили, что ли, всю ночь? – спросила Ольга. – Почему вам утром плохо-то было?

– Не пили мы, – проговорил Юра, – долго объяснять... Так пойдешь ко мне?

Ольга помедлила, словно раздумывая, и отрицательно качнула головой.

– Почему? – спросил Юра.

Она ничего не ответила.

Юра Шалунов вздохнул и присел на подоконник рядом с девушкой.

– Странно все-таки, – проговорил он, смотря в потолок и специально ни к кому не обращаясь, – мы с тобой столько уже встречаемся, а ты ни разу не встречала со мной рассвет. Ни одного раза мы не спали с тобой рядом... Я вообще тебя ночью не видел. Уже целый год. Почему?

Ольга снова ничего не ответила.

Юра хотел что-то сказать еще, но не стал.

«Зачем это все? – подумал он вдруг. – И почему так все изменилось? Год назад мы были счастливы, а теперь мне ничего не понятно. Куда Ольга пропадает по ночам? Дома? Да, иногда дома, я звонил, она отвечает, а иногда телефон ее молчит. Но если она дома, почему бы ей не прийти ко мне и не переночевать у меня? К ее услугам всегда огромная постель. Отдельная комната – мы закроемся на ключ и нас никто не побеспокоит. Если она стесняется ребят, то почему бы ей не пригласить меня к себе? Я у нее в гостях с прошлого года не был... Что с Ольгой случилось? Что происходит? Она стала хуже выглядеть – это все замечают, она худеет и, как говорится, тает на глазах... И эта ее навязчивая идея – чтобы ребенок был здоровый, нужно каждый день сдавать анализы – врачи, кабинеты и кровь... я едва ли не каждый день сдаю кровь... У меня ее уже почти не осталось. Отчего у Ольги появилась такая любовь к больницам? Она сама поступила на работу санитаркой»...

У Юру закружилась голова. Причем настолько сильно, что он впился пальцами в края подоконника, чтобы не упасть.

– Все, – подумал он, – надо идти. А то прямо сейчас свалюсь в обморок. Нужно поспать и немного привести себя в порядок. Однако, как хорошо мне спалось и как хорошо я чувствовал себя после сна – когда та доктор-женщина проводила со мной какую-то терапию. Намного лучше себя почувствовал... Интересно, кто врача вызвал в нашу квартиру? Наверняка, соседи... И мне кажется, это не просто врач был. Движением руки снять боль и тошноту и – заставить заснуть – на такое ни один врач не способен...

Юра коснулся руки Ольги. Она отсутствующим взглядом смотрела куда-то в сторону и, казалось, придумывала предлог, чтобы быстрее уйти. Когда Юра понял это, он сполз с подоконника и пошел по коридору прочь. Ольга смотрела ему вслед.

Когда Юра проснулся на следующий день никого в квартире не было. Анзор и Петя, оклемавшись от вчерашних событий, ушли на лекции, а Юре никакие лекции на ум не шли.

«Что все-таки происходит с моей Бабочкой?» – подумал он, спуская ноги с кровати.

Она лежала позади него, свободно раскинувшись на широкой постели. Юра поморщился, вспоминая, как в пять часов утра раздался звонок в дверь и он – заспанный и ничего не понимающий – пошел открывать.

На пороге стояла Ольга-бабочка в длинном осеннем пальто, в котором она проходила всю зиму. Тут же – на пороге – Юре некстати припомнилось, что он столько раз обещал купить своей возлюбленной что-нибудь из одежды, более подходящей по сезону, но так своего обещания и не выполнил из-за отсутствия средств. Он и за большую двуспальную кровать, которую приобрел чтобы им с Ольгой не прришлось спать вдвоем на студенческом раскладушке, еще не до конца расплатился.

– Здравствуй, – слабо улыбаясь и переминаясь с ноги на ногу, проговорила Ольга-бабочка, – ты ведь хотел встретить со мной рассвет?

– Да, – ответил Юра хриплым со сна голосом, – сейчас... уже рассвело. Ты не могла прийти вечером? Ведь ты же прекрасно понимала, что я имел в виду, когда говорил...

– Вечером я не могла прийти, – отводя глаза в сторону, сказала Ольга-бабочка.

Тут Юра спохватился и посторонился, чтобы дать Ольге пройти. Петя и Анзор еще спали – так крепко, что не слышали звонка в дверь. Юра снял со своей гостьи пальто и проводил в спальню, где, закрыв дверь на ключ, снял с нее всю остальную одежду...

А потом они долго лежали в постели – совсем рядом, но не касаясь друг друга и смотрели в незащищенное шторами окно, где уже растворялась утренняя синева.

– Так и не повесил шторы? – спросила Ольга-бабочка, когда первый луч солнца показался из-за громады фиолетовых снежных облаков, похожих на гряды нездешних гор.

Юра отрицательно качнул головой.

– Ты же видишь... – сказал он.

– Не выношу окна без штор, – в который раз проговорила Ольга-бабочка.

Юра поднялся и молча задрапировал голые холодные стекла окна теплым одеялом.

– Так лучше? – спросил он, но Ольга ничего ему не ответила – она уже спала, уснув, по всей видимости, тогда, когда в комнате воцарился приятный полумрак.

Юра прилег рядом с ней и через несколько минут уснул сам. Проснулся он, когда в квартире никого, кроме него и Ольги, не было. Свесил ноги с кровати, оглянулся на бледное лицо девушки и подумал:

– Что все-таки происходит с моей Бабочкой?

Ольга проснулась внезапно, будто Юра вслух произнес ее имя. Она посмотрела на него, вздохнула и стала быстро одеваться.

– Завтракать будешь? – спросил Юра, закуривая сигарету.

– Нет.

– Пойдешь на лекции?

Ольга-бабочка неопределенно качнула головой.

Через несколько минут она ушла. Юра докурил сигарету и потушил окурок в пепельнице, стоявшей у его ног. Потом поднялся и, вдруг поморщившись, дотронулся пальцем до левого бедра.

Так и есть – там опять краснела крохотная ранка.

«Снова, – подумал Юра, – где это я умудрился?.. Будто напоролся на гвоздь. На маленький такой аккуратный гвоздик. Но где я этот гвоздик нашел»?

Ранка была совсем маленькой и Юра долго не стал размышлять о ее происхождении. Он оделся и прошел не кухню, где все еще – со вчерашнего дня – стоял какой-то непонятный, но очень противный запах – будто пахло сырой, начинающей гнить, болотной грязью.

– Еще одна непонятная фигня, – вслух проговорил он, – откуда так воняет? Будто готовили что-то несвежее и... отвратительное... С вчерашнего дня воняет.

Он вышел из кухни, намереваясь проследовать в ванную, но в прихожей замер, будто зачарованный.

В воздухе – под самым потолком – не чувствуя никакой опоры и ни в какой опоре не нуждаясь, парил рожок для обуви. Чуть пониже рожка колыхался, словно подвешенный на невидимой нитке Юрин ботинок с правой ноги. Левый ботинок трепыхался на полу, словно думая – не взлететь ли и ему – и через мгновение взлетел на уровень правого ботинка.

Юра открыл рот и, не спуская глаз с внезапно взбесившихчя предметов, начал отступать назад и отступал до тех пор, пока не наткнулся спиной на дверь ванной.

Тогда он закричал.

Во второй день своего отпуска я проснулась в то же время, в какое просыпалась, когда должна была каждый день ездить на работу. Очевидно, мое сознание, из-за вчерашних не особенно радостных событий, утратило ощущение праздничного отдыха и снов прочно вошла в колею повседневных забот и дел.

Я повернулась в постели на другой бок.

Хорошо, что ехать никуда не надо. Наш вчерашний разговор С Васиком закончился тем, что я обещала подумать, как ему можно помочь. Где искать Нину.

Честно говоря, я слабо представляла себе, как можно найти пропавшую возлюбленную Васика, но... Если использовать мои экстрасенсорные способности, то можно попытаться что-то сделать...

Когда зазвонил телефон, я, честное слово, застонала. Просто чувствовала, что не дадут мне и сегодня отдохнуть – потому до последнего и валялась в постели, стараясь выгадать хоть пару свободных минуточек.

Телефон звонил, не переставая.

Мне пришлось встать и плестись в прихожую, где у меня находится аппарат. Давно уже прогудели те самые четыре звонка, после которых вежливые и интеллигентные люди, руководствующиеся этикетом телефонным разговоров, должны класть трубку и перезванивать – не раньше чем через полчаса.

«Наверное, какие-то новости от Васика с Ниной, – подумала я и ускорила шаг, – что это я на самом деле расслабилась? Ведь Нина в беде... Какой тут к черту отпуск? Правда, я вот уже несколько лет нормально не отдыхала».

Я сняла трубку и сказала в нее:

– Алло...

– Ольга! – тут же раздался из телефонных динамиков донельзя взволнованный голос Даши. – Слава богу, что ты дома! А я-то уж не знаю, что и думать. Звоню-звоню – никто трубку не берет.

– Где же мне еще быть? У меня отпуск, – заметила я.

– Мне срочно нужна твоя помощь! – завопила Даша, пропустив последнюю мою фразу мимо ушей.

Прямо кошмар какой-то! Как только я вышла в отпуск, эту фразу – мне нужна срочно твоя помощь – я слышу по нескольку раз на дню. Ну, почему именно в те дни, когда мне больше всего не свете хочется полежать в постели, ничего не делая и ни о чем не думая, кому-то обязательно необходима моя помощь?

– Что случилось? – спросила я.

– Случилось?! – с непонятной интонацией взвизгнула Даша. – Страшное случилось, вот что! Помнишь, я вчера просила тебя помочь моим соседям из пятидесятой квартиры? Ну, студенты?

– Помню, – сказала я, – как не помнить... Трое начинающих наркоманов.

– Да не наркоманы они! – воскликнула Даша. – Вовсе не наркоманы.

– Нет, значит, нет, – согласилась я, – что стряслось-то?

– Они просто попробовали грибов, – продолжала Даша, – они и не думали, что такой эффект будет.

– Нужно думать, – проворчала я, – а какой еще эффект может быть от нескольких горстей галлюционногенных грибов? Нечего было их тогда покупать. Купили бы подосиновики или... подберезовики...

– Да не покупали они никаких грибов! – закричала Даша. – Как ты не поймешь?! Я же объясняю тебе! Они просто нашли этот мешочек на антресолях своей съемной квартиры! Жрать им было нечего, вот они и решили приготовить себе овощное рагу с грибами... Они ведь студенты, причем иногородние – у них стипендии и денег от подработки хватает только на оплату жилья. Питаются, как говорится, подножным кормом! Я им вечером звонила, узнать, как дела, они мне все и рассказали...

– А тот, кто сдавал им эту квартиру – кто он такой? – поинтересовалась я, – наркоман какой-нибудь?

– Хозяйка квартиры – Нонна Павловна, – ответила Даша, – милейшая женщина, пенсионерка. В прошлом – учитель русского языка и литературы в общеобразовательной школе. Она к дочери жить переехала, а квартиру сдает ради прибавки к пенсионным деньгам...

– Как же тогда мешочек с галлюциногенными грибами оказался на антресолях в ее квартире? – спросила я. – По-моему, заливают твои студенты – просто купили и попробовали, а теперь ответственности бояться.

– Не боятся! – заявила Даша. – То есть... не об этом речь... Они мне рассказывали, что сотню раз на эти антресоли заглядывали, там мешочка не было никакого – они на антресолях пустые бутылки хранили из-под пива, которые потом сдавали... А как сдали в очередной раз посуду – смотрят – мешочек лежит, ну они его и открыли...

– В следующий раз пускай будут осторожнее, – предупредила я, – что попало пускай в рот не тащат... Передай им от меня поздравления с тем, что грибы оказались галлюциногенными, а не ядовитыми. Тогда бы твоим студентам никто не помог. У тебя все? Если это все, что ты мне хотела сообщить, тогда тему с грибами закроем... Я спать еще хочу. Кстати, раз уж ты позвонила... Что ты думаешь насчет ситуации Нины и Васика? – спросила я.

Но в этот раз мне так и не удалось узнать, что Даша думает относительно сложившейся ситуации, потому что она на несколько секунд замолчала, а потом завопила с такой силой, что мне даже пришлось убрать трубку от уха – чтобы не оглохнуть.

– Я же тебе звонила совсем по другому поводу! – кричала Даша. – У меня здесь чрезвычайное происшествие! А ты мне зубы заговариваешь своими грибами...

– Моими грибами? – удивилась я.

– Неважно! Минуту назад мне звонил тот самый Юра из пятидесятой квартиры... Который с червями приходил... И умолял помочь. В его квартире происходит что-то странное...

– Опять? – спросила я. – Что же в этой нехорошей квартире происходит? Чего студенты снова объелись?

– Ничего они не объелись! – взволнованно кричала Даша. – И вообще – Петя и тот... которого не помню, как зовут...

– Его Анзор зовут, – подсказала я.

– Не важно... Юра остался один, а его друзья-сожители пошли на лекции... Юра направился на кухню, чтобы чай себе вскипятить, а потом пошел в ванную, чтобы умыться...

– Если можно, – попросила я, – давай обойдемся без частностей. Что все-таки произошло?

– В его квартире вещи сошли с ума! – выпалила Даша.

Несколько мгновений я молчала, собираясь с мыслями, потом все-таки осведомилась:

– Даша, ты хорошо выспалась?

– Да... Погоди, ты мне что – не веришь? Вещь в этой квартире натурально свихнулись! Они летают по комнате и вообще – ведут себя так, как им вздумается. Я не шучу! У Юру такой голос был – я сразу поняла, что случилось что-то ужасное!

– Ты своими глазами видела все эти безобразия? – поинтересовалась я.

– Нет, – ответила Даша, – мне Юра звонил. Он просил помочь... Он просто умолял! Ольга, бери такси, приезжай сюда, я тебе все-все расходы оплачу. Ольга, пожалуйста! Я ведь психолог и мне легко угадать по голосу – встревожен ли человек по-настоящему или дурачится!

– Понятно, – облегченно выдохнула я и зевнула, – не беспокойся, все в порядке... Если тебя все-таки будет мучать совесть, что ты не помогла тем, кто нуждается в помощи, вызови скорую помощь... Или есть еще такая услуга – наркологическая помощь на дому.

– Зачем это? – ошарашенно спросила Даша.

– А затем, – сказала я, – что твои студенты скорее всего снова чего-то обкушались и морочат тебе голову... Я больше к ним не поеду. Не хватало мне еще наркоманом выводить из критического состояния...

– Ольга! – голос Даши звучал теперь до предела возмущенно. – Юра не наркоман! Ему действительно нужна помощь! Твоя помощь! Он просто не знал твоего телефона – он позвонил мне и попросил, чтобы я попросила тебя... Понятно, в общем... Он запомнил тебя – ты ведь так ему помогла...

– Кстати, – сказала я, – почему это Юра звонит тебе по телефону, если вы живете на одной лестничной клетке? Ему что – лень два шага сделать?

– Да он не может выйти из квартиры! Я же объясняю тебе – все вещи, находящие в доме, теперь летают по воздуху. Юра заперся в ванной с телефоном. Даже, кажется, дверь забаррикадировал. Он боится из ванной-то носа высунуть, не то что... Но он не обкурен, не обколот... ничего такого... Просто очень взволнован – я по голосу могу прекрасно судить по его состоянию – как специалист.

– А почему он именно тебе позвонил? – спросила я. – А не милицию, например?

– И что бы он сказал оператору? – немедленно ответила вопросом на вопрос Даша. – Что на него раскладушка напала?

– А на него нападала раскладушка?

– Д-да... Он мне так говорил.

– Бред какой-то...

– Ольга, я тебя умоляю! – снова завелась Даша. – Я ему рассказала про тебя. Ну... что ты обладаешь паранормальными способностями... Он знает, что только ты одна можешь помочь в такой ситуации...

Колебалась я еще минуту.

– Ладно, – сказала я, – еду. Скоро буду. Но только если эта тревога опять окажется ложной... Я не знаю, что с тобой сделаю, Даша...

– Не ложной, не ложной! – заторопилась Даша. – Хотя, конечно, очень хорошо, чтобы тревога была ложной... Приезжай, пожалуйста, я тебе ключ дам. У меня от их квартиры ключ есть – еще Нонна Павловна мне оставляла на всякий случай... А сама я идти туда боюсь – я к двери подходила, прислушивалась – там и правда какие-то странные звуки слышатся... Приедешь?

– Приеду, – сказала я и, тяжело вздохнув, положила трубку на рычаг телефонного аппарата.