Искупление

Глава 2

Пол

Китти кремировали. Здесь, на самой границе, мы не имеем возможности хоронить умерших, так как всю плодородную почву используем под посевы, а песок — не самое лучшее место для кладбища. Родители Китти были буквально убиты горем. Ее отец ударил меня по лицу, когда мы пришли к ним домой, но я не сделал ни единой попытки, чтобы прикрыться. Я встретил боль с удовольствием, потому что только она еще заставляла меня хоть что-то чувствовать. Дыра в моей груди постепенно расширялась, распространяясь по телу, и иногда мне казалось, что я начинаю терять свою человечность. Часть меня осталась лежать в той пещере, уступив место ярости и безумию.

Кристофер был со мной на каждом моем шагу. Он молча держался рядом, не пытаясь залезть ко мне в голову. Но он, как и многие другие, не мог понять причину моего состояния. А мне было больно думать о том, что я так и не стал отцом своему ребенку, но еще больнее было произнести это в слух. Если сказать, значит признать это. А я не хотел признавать этого. Но так же я понимал, что мне надо выговориться, мне надо разделить с кем-то свою боль или я сойду с ума. Мой брат-близнец был самым близким ко мне человеком. У меня есть отец, есть еще один брат и младшая сестра, но ближе всех всегда был и остается Кристофер.

— Поговори со мной, брат, — наконец, не выдержал Кристофер, — я не могу нормально дышать рядом с тобой. Твоя боль душит меня и это пиздец как не хорошо.

— Она была беременной, — решился произнести я, когда мы сидели на диване в гостиной нашего большого дома, где мы жили с отцом. Кристофер вскинул голову и ошеломленно посмотрел на меня.

— Что?

Я шумно выдохнул и вцепился руками в свои волосы на голове.

— Она призналась мне в той пещере. Мы смотрели закат, и, клянусь, я не видел ничего прекраснее в своей жизни, а потом она сказала, что беременна.

Кристофер оперся локтями в свои колени и закрыл лицо руками, с силой вжимая ладони в череп.

— Какого хера, Пол?

— Я не знаю, — хрипло отозвался я, — но я не отказывался от нее или от него. Я просто был ошеломлен всем этим и на минуту, блять, закрыл глаза, и в этот же миг тварь прыгнула ей на спину, вцепившись своими зубами ей в шею. Я не могу выбросить это из своей головы, брат.

Я чувствовал ком в своем горле и слезы, которые застилали глаза, но не делал попытки скрыть их. Только не перед мои братом.

Глаза Кристофера наполнились состраданием. Он ухватился рукой за мое плечо и крепко сжал.

— Я не знал, — выдавил он из себя.

— Никто не знал, — отозвался я, — она никому не говорила, и я хочу, чтобы так и оставалось.

Я предостерегающе посмотрел на Кристофера, который медленно кивнул головой, явно ошеломленный информацией.

— Ее родители должны знать.

— Нет, — я покачал головой, — тогда мне придется признаться, что я не только убил их дочь, но и лишил внука.

— Или внучки, — пробормотал Кристофер. Я вскочил на ноги и скинул лампу со стола, чувствуя необъятное горе внутри себя, которому я никак не мог найти выход.

— Полегче, — донесся голос отца от входной двери. Гектор вошел внутрь и прикрыл за собой дверь. Наш отец был старше нас на восемнадцать лет, поэтому всегда был больше другом, чем отцом, — начнешь жить сам, делай со своим домом все, что захочешь.

Он остановился на пороге гостиной и сунул руки в карманы своих штанов, оценивающе глядя на нас своими голубыми глазами.

— Случилось что-то еще, чего я не знаю? — хмуро поинтересовался он.

— Нет, — буркнул я, направляясь к выходу из дома. Кристофер поднялся следом, переглянувшись с отцом, и вышел следом за мной.

— Мне надо с кем-то подраться, или я сойду с ума, — пробормотал я, быстро шагая по улице в сторону учебного центра.

— Я бы не рассчитывал найти соперника в нашем центре, — спокойно произнес Кристофер, шагая со мной в ногу, — судя по твоему свирепому виду, ты переломаешь хребет какому-то бедолаге.

— Мне надо что-то почувствовать, иначе это взорвет мне голову.

— Тебе повезло, что у тебя есть бескорыстный брат, готовый надрать тебе задницу, — Кристофер ухмыльнулся и покачал головой, — но что-то мне подсказывает, что я пожалею о своем решении.

— Не переживай, — хлопнув его по плечу, я невесело хмыкнул, — я буду нежным.

Мы переоделись в раздевалке и вышли на ринг. Я начинал ощущать адреналин, который растекался по моим венам, заставляя руки подрагивать, а ноги — нетерпеливо расхаживать.

— Надеюсь, ты помнишь, что я твой брат, — настороженно произнес Кристофер, перешагивая канаты ринга.

— Тебе повезло иметь мое лицо, — бросил я ему, вставая в стойку.

— Я старше тебя на семь минут, так что это тебе повезло иметь мое лицо, — парировал он, делая быстрый удар правой рукой. Я отшатнулся в сторону и выбросил левую руку в стойку, блокируя его следующий удар.

— Впрочем, я всегда могу это исправить, — Кристофер прорвал мой блок и одним ударом рассек мне левую бровь. Я почувствовал, как теплая кровь заливает мое лицо, а ее металлический запах проникает мне в ноздри. Образ Китти в мои руках становился все более отчетливым. Я поднял руки и посмотрел на свои ладони. Мне казалось, что они снова залиты ее алой кровью.

— Эй, — голос Кристофера возник в моей голове. Мой брат обеспокоенно смотрел на меня, чуть встряхивая мои плечи.

— Я в порядке, — буркнул я, скидывая его руки со своего тела.

— Отлично, — мрачно кивнул он и снова встал в стойку. Я заставил себя очистить сознание, чтобы не дать панической атаке взять вверх. Методично работая руками и ногами, я наносил удары, блокировал связки Кристофера, вытирал кровь с разбитого лица и сплевывал ее сквозь окровавленные зубы.

— Откуда ты знал, где меня искать? — спросил я брата между ударами.

— Видел, как вы уходили, — увернувшись в сторону, ответил Кристофер.

— Ты следил за нами? — мои брови слегка приподнялись.

— Нет, — поморщился он, — просто я предпочитаю знать, где находится мой ебаный близнец.

— Тогда почему ты не остановил нас? Почему позволил уйти? — слова вырвались прежде, чем я сумел их затолкать обратно себе в глотку.

— А ты бы послушал? — Кристофер шумно дышал, остановившись посередине ринга, — ты не там ищешь виновного.

Я смотрел на свое отражение, и мне казалось, что мир перестал вращаться. Кристофер винил меня в случившемся так же, как я винил сам себя. Несмотря на все его слова, где-то в глубине он тоже считал, что это моя гребаная ошибка. Я сделал шаг назад, сдирая бинты со своих рук.

— Нет, Пол, постой, — Кристофер с сожалением шагнул вперед, но я покачал головой, — блять!

Его крик эхом отозвался от высоких стен тренировочного зала. Я выскочил из центра в тех же тренировочных шортах, в котором проводил спарринги. Мне было похеру на то, как я сейчас выглядел. Я не знал, куда я собираюсь идти, но мне буквально не хватало воздуха. Если я задержусь внутри еще на минуту, я не могу ручаться за свои действия. В одно мгновение мне хотело разнести весь чертов мир до последней песчинки, а в другое — просто выпустить свое горе наружу. Оно было настолько осязаемым, что я мог пробовать его металлический привкус у себя на языке.

Я шел и шел, не обращая внимания на любопытные взгляды. Моя голая грудь уже частично была покрыта татуировками, как и мои руки, а из рассеченной брови продолжала капать кровь, оставляя кровавые полосы на моей, испачканной чернилами и потом, коже. Я не заметил, как ввалился в дом и быстро взбежал по ступеням, направляясь в ванную комнату. Плеснув себе на лицо холодной воды, я уставился на отражение в зеркале и пытался рассмотреть себя прежнего, но ничего не видел.

Я больше не узнавал себя.

Мне казалось, что я больше мертвый, чем живой.

Наши отношения с Китти набирали обороты с каждым днем, который она провела на границе. Я с первого взгляда понял, что хочу ее рядом с собой. И мне было плевать, хочет она того же или нет. Мне повезло, потому что она хотела меня так же сильно, как я хотел ее. Мне нравилось ее тело, нравился ее мягкий смех, я был без ума от ее энергии, которая фактически перетекала из ее тела в мои вены, делая ее присутствие наркотиком для моего организма.

И теперь мое тело ломало от того, что ее нет рядом.

Если бы я мог засунуть руку в свою грудь, я бы вырвал остатки своего сердца, чтобы больше не чувствовать эту чертову агонию вины и опустошения. Мой разум онемел, мое тело двигалось автоматически, подстегиваемое нескончаемой яростью ко всем, кто меня окружает, но мое гребаное сердце отказывалось отключаться, как бы я не старался.

Мне было больно. И мне придется с этим жить.

Я впечатал руку в зеркало и теперь наблюдал, как осколки засыпали раковину, окрашивая ее в алый цвет моей крови. Я молча смотрел, как она стекает по моим костяшкам, брызгая на пол. Дверь за моей спиной распахнулась, и Гектор ввалился внутрь, лихорадочно осматривая помещение. Его глаза остановились на разбитом зеркале и осколках, которые теперь валялись в раковине и на полу.

— Что за херня, сынок?

Я видел его ошеломленное лицо через уцелевший осколок на стене, и не решался повернуться, оставаясь стоять на месте.

— Пол, — Гектор шагнул ближе, и стекло под его ботинками захрустело, — тебе стоит прекратить крушить наш дом.

— Я так не могу, — прошептал я едва слышно.

— Это из-за девушки? Из-за Китти?

Я зажмурил глаза и тяжело задышал, борясь со своими эмоциями. Ее имя царапало кожу, заставляя кровоточить мое сердце.

— Я знаю, что ты винишь себя, сынок, но тебе пора прекратить это. Граница — не место, чтобы предаваться безумию.

— Я не могу так, отец. Мне больно дышать от того, что ее нет рядом. Я не могу спать, зная, что ее нет рядом. Я просто не могу.

— Посмотри на меня, — Гектор потянул меня за плечо, и я отлепился от раковины, развернувшись к нему лицом. Его волосы были взъерошены, а темная щетина на подбородке уже успела изрядно отрасти, — я знаю, как тебе больно. Поверь, я знаю, сынок.

Я смотрел в глаза своего отца и искал утешения, как когда-то, когда был ребенком. Его взгляд был мягким и сочувствующим.

— Я убил ее, я убил их обоих, — хрипло выдохнул я и стукнул себя по голове кулаками, пытаясь избавиться от образа мертвого тела Китти.

— Это сделал не ты, Пол, — голос Гектора стал жестким, — это сделали твари, и если ты хочешь получить искупление, направь свой гнев на них. Сделай эту планету чище, чтобы никто больше не испытывал того, что сейчас чувствуешь ты. Ты облажался, сынок, и я этого не отрицаю. Но не ты убил их. Не ты.

Он несколько раз тряхнул меня за плечи, вынуждая посмотреть в свои глаза.

— Ты меня слышал? Это сделал не ты. Но ты можешь стать лучше и убить их всех. Это ты можешь сделать. Ее уже не вернуть, Пол, и мне жаль, что так вышло. Но черта с два, я буду молча стоять и наблюдать, как она утягивает тебя за собой. Ты здесь, и ты нужен мне, ты нужен своим братьям и сестре. Если ты сейчас выкинешь какую-нибудь глупость, клянусь всеми богами в этом ебаном мире, я достану тебя из-под земли, и тогда ты поймешь, что значит разгневать отца.

Он ухватил меня за затылок и притянул ближе к своему лицу, уткнувшись своим лбом в мой. Мое дыхание медленно приходило в норму.

— Теперь, когда я вижу, что ты меня слышишь, убери всю эту херню, которую ты тут натворил и будь готов к раннему подъему.

Гектор шагнул в сторону выхода, открывая дверь в ванную.

— Зачем? — я вскинул голову и посмотрел ему вслед.

— Зачем убирать или зачем вставать? — он приподнял брови, глядя на меня многозначительным взглядом.

— Зачем убирать, я и так знаю — ты боишься порезать свои нежные ножки, — я дернул плечами, стряхивая напряжение со своих мышц, — по какому случаю ранний подъем?

— Завтра вы идете за стену. Кристофер поведет свой отряд на зачистку. Если ты хочешь в другую команду, тебе следует самому сказать об этом своему брату.

Гектор кивнул головой и вышел в коридор, оставляя меня среди разбитого стекла.

Я спустился вниз и вытер руки полотенцем, закончив уборку наверху. Кристофер так и не пришел, и теперь я чувствовал беспокойство. Мы не часто ссорились с братом, предпочитая всегда быть на одной стороне против Джека или Авроры, которая была младше нас на три года. Мне стоит найти его. В этот момент дверь в дом распахнулась и вошел Кристофер, скидывая рюкзак на кресло.

— Привет, — настороженно произнес я.

Он молча посмотрел на меня и кивнул головой.

— Виделись.

— Я собирался искать тебя.

— Я не терялся, — он прошел мимо меня на кухню и залпом выпил большой стакан воды.

Я встал рядом и прислонился к столешнице, рассматривая его напряженное лицо.

— Если ты ждешь извинений, — начал я, но он резко вскинул голову и в упор посмотрел на меня.

— Оставь свои извинения для Джека или Авроры, — слегка поморщившись, произнес Кристофер, — я в них не нуждаюсь.

— Я признаю, что не должен был перекладывать на тебя вину, но ты должен понять меня.

— И я пытаюсь, Пол, — громко возразил Кристофер, — я, блять, пытаюсь. Ты должен знать, что я всегда на твоей стороне, всегда. Но не стоит перекладывать на меня чужие ошибки. Я не имею права обвинять тебя в чем-то, потому что сам не идеален. Направь свой гнев на тех, кто заслужил этого.

— Кстати об этом, — я кивнул головой, — Гектор сказал, утром твой отряд идет за стену?

— Мой отряд? — он в упор посмотрел на меня, слегка прищурив глаза.

— Наш отряд, — я покачал головой, — я не стану прогибаться под кого бы то ни было. Если ты руководишь отрядом, значит я в твоей команде. И это, блять, не обсуждается.

Кристофер шумно выдохнул и кивнул головой.

— Выход в пять, — оттолкнувшись от столешницы, он направился к лестнице.

— Может, помиримся на мизинчиках? — крикнул я ему в след, наблюдая, как он поднял в верх средний палец и скрылся в своей комнате. Я только усмехнулся и зашагал в свою спальню.

Утром, едва встало солнце, мы стояли около больших ворот, ожидая сигнала выдвигаться.

— Почему именно сейчас Гектор дал тебе отряд? — спросил я брата.

— А ты не догадываешься? — он приподнял бровь и тут же переключился на свое оружие, проверяя кобуру.

— Видимо, ты стал совсем взрослым мальчиком, — усмехнулся я, сплевывая себе под ноги.

— Видимо, — кивнул он головой и двинулся вперед, вскинув свой автомат. Я шагнул следом, слегка щурясь от яркого солнца.

— Идем на восток, смотрим в оба, и не забывайте прикрывать друг друга, — Кристофер быстро шагал в сторону восходящего солнца. Я отогнал непрошенные ассоциации и стал продвигаться вперед.

Мое тело жаждало крови. Я хотел убивать.

Первое гнездо оказалось всего в получасе ходьбы от границы. Лысые головы лениво копошились между камней, периодически выскакивая на поверхность. Кристофер молча опустил руку, призывая нас укрыться за камнями. Я прислонился спиной к шершавому камню и проверил свою обойму. Дин, который стоял чуть впереди меня, вытащил бинокль и навел его на группу тварей.

— Похоже, что это гнездо, — тихо произнес он. Кристофер согласно кивнул головой.

— Зачищаем, — брат шагнул вперед и вышел из-за камня на открытое пространство, — только без глупостей.

Его быстрый взгляд на меня подсказал, что эта фраза относится только ко мне, а не ко всему его отряду. Что сказать, я счастливчик по жизни.

Делая короткие очереди, мы быстро двигались вперед, стараясь уложить как можно больше уродов. Мои глаза стало застилась красным. Я видел только монстров, которым хотел вцепиться в глотки, чтобы искупаться в их крови. Моя потребность в насилии перешла на новый уровень.

Пугало ли это меня?

Черта с два. Я приветствовал боль. Только она еще говорила мне о том, что я нахожусь среди живых.

Мой затвор щелкнул, и я вытащил вторую обойму, но движение сбоку привлекло мое внимание. Твари стали обходить нас с боков, стремясь загнать в ловушку. Нахуй. Я откинул автомат в сторону и вытащил свой тесак. Адреналин вскипел под моей кожей, подталкивая к действиям. Отрубая конечности, я наслаждался видом их крови. Я наслаждался страданиями, которые отражались на их — искаженных от боли — уродских лицах. Мне надо было почувствовать, как жизнь покидает их тела, и ни одна пуля, выпущенная из ствола, не даст этого ощущения.

Брызги крови стали покрывать мою броню, они попадали мне на лицо, разукрашивая мой мир в красный цвет. Отряд двигался следом, автоматные очереди не стихали ни на минуту, четко выполняя свою работу, судя по горе тварей, через которую приходилось уже пробираться, чтобы добраться до входа в гнездо.

— Пол, — Кристофер откинул автомат за спину и теперь вытаскивал свой Глок, моментально делая одиночные выстрели.

— Что? — крикнул я ему, снеся тесаком очередную голову. Кровь заливала теперь большую часть песка под нашими ногами, и мне это чертовски нравилось.

— Не гони так, — крикнул он, держась за моей спиной.

— Держись позади, — отозвался я, перепрыгивая через кучу плоти. Впереди оказался вход в гнездо, поэтому я без раздумий шагнул внутрь, крепко стискивая рукоять своего тесака. Пещера встретила меня вонью, темнотой и сыростью, — все, как я люблю. Двигаясь по проходу, я внезапно споткнулся и успел выставить руку, чтобы не улететь головой в стену. Один из уродов прыгнул мне на спину, от этого толчка я по инерции пролетел вперед, но тут же развернулся и стащил его с себя, пока он не успел вонзить свои гнилые зубы в мою шею. Ухватившись за его горло, я прижал урода к стене и с силой сжал гортань. Лысая голова дергалась под моими руками, его искривленные руки и ноги молотили по моему телу, в надежде выбраться из хватки. Но я продолжал сильнее сдавливать его горло, наслаждаясь тем, как он щелкает зубами, цепляясь за воздух. Его глаза стали выпячиваться из глазниц, когда я крепче сжал ладонь.

— Ты хотел разорвать мне горло, урод? — процедил я сквозь стиснутые зубы. Шипение со свистом выходило из искаженного рта мутанта. Я знал, что он не сможет мне ответить, но это не имело никакого значения для меня. Я буквально мог чувствовать, как кровавая завеса опускается над моим сознанием, затуманивая мое зрения и лишая инстинкта самосохранения.

Все, что я мог ощущать в этот момент, так это невыносимое желание разорвать мутанта на части.

Я хотел скользить в его липкой густой крови, я жаждал почувствовать его страх на кончике своего языка.

Мне хотелось, чтобы он меня боялся.

— Я убью вас всех, каждого, — я приблизил свое лицо к его отсутствующему уху, на месте которого зияли пустые дыры, — я искупаюсь в крови всех твоих сородичей. Если для этого надо залить весь мир кровью, я это сделаю.

Вонзив тесак в живот твари, я медленно стал направлять его вверх, прорезая внутренности острым лезвием. Бульканье и свист выходили из гнилого рта урода, пока, наконец, кровь не закапала на его подбородок. Я разрезал его до грудины, но он продолжал таращить на меня свои, налитые кровью, мутно-белые глаза. Услышав крики снаружи, я дернул головой, после чего крепче схватился за его горло и сжал со всей силы, отнимая жизнь у твари. Можете назвать меня чудовищем, монстром, мне поебать. Когда мои руки залиты чужой кровью, когда я ощущаю ее металлический запах и привкус — только тогда в моей голове наступает просветление, и только тогда я чувствую, что еще живу.

Отряд ворвался внутрь гнезда, и я сделал шаг назад, вытаскивая тесак из тела животного.

— Ты в порядке? — спросил Кристофер.

— В полном, — отозвался я, стряхивая остатки кишок со своего лезвия.

— Отлично, двигаемся дальше.

Следуя друг за другом, мы преодолели узкий коридор и вошли в небольшую пещеру, оборудованную под гнездо. Тварей внутри не было, очевидно, они все выбежали на поверхность. Кристофер не стал рисковать, поэтому заложил несколько зарядов в дальние проходы, после чего кивнул головой, выводя нас на поверхность. Мы отошли на небольшое расстояние, затем Кристофер подорвал гнездо, взметнув в воздух облако пыли и песка.

— Дело сделано, — удовлетворительно кивнул Генри, устало опускаясь на каменный валун. Я сунул тесак за пояс и хрустнул шеей, все еще наблюдая за разрушенным гнездом впереди.

— Одним меньше, — согласно кивнул Дин, делая большие глотки воды со своей походной фляги.

— Это капля в море, — покачал головой мой брат, — сколько их еще.

— За то нам точно есть чем заняться, — весело отозвался я. Тяжесть в моей груди немного отступила, позволяя втянуть воздух в свои легкие.

— Ты выглядел немного жутко, — заметил Уилл, рассматривая мое тело.

— Я знаю, что я красавчик, спасибо, — криво усмехнулся я, вытаскивая пачку сигарет. Сделав затяжку, я выпустил дым в ясное небо и слегка прищурил глаза от солнца.

— Пошел ты, — усмехнулся Уилл.

— А есть предложения? — я выразительно приподнял бровь, обводя его тело своим взглядом. Щеки Уилла вспыхнули, но он показал мне средний палец, после чего встал на ноги и отошел в сторону Генри. Кристофер со смехом покачал головой, но предпочел промолчать. Мы стали двигаться в сторону города, периодически проверяя в бинокль пустыню. Судя по всему, веселье окончено.

Кристофер ушел к Майклу, чтобы доложить о походе, а я спустился в оружейную, так как мое снаряжение нуждалось в капитальной чистке. Уилл спустился следом и с грохотом бросил оружие на металлический стол.

— Ты чем-то взволнован? — спросил я, смывая со своих рук чужую кровь.

— Нет, — отозвался он, остановившись рядом.

Я выпрямился и медленно вытер руки полотенцем, уставившись в яркие глаза Уилла. От его тела волнами исходило напряжение.

— Я просто не хочу, чтобы ты продолжал делать все эти намеки.

— Намеки на что? — откинув полотенце в сторону, я уставился на его гладкое лицо.

— Ты знаешь, — выдавил он, покосившись по сторонам. Его щеки стали розовыми, а глаза лихорадочно заблестели. Я двинулся вперед, вторгаясь в его личное пространство. Он с шумом переводил дыхание, его адамово яблоко дернулось, когда он судорожно сглотнул. Я приблизил к нему свое лицо и тихо произнес, едва касаясь губами его уха:

— Если ты про наш маленький секрет, то он таким и останется. Если ты желаешь повторить, тебе стоит только попросить об этом.

Я видел, как шея Уилла покрылась мурашками, а дыхание становилось все более тяжелым. Я поднял ладонь и слегка сдавил его горло, наслаждаясь хаотическим биением его пульса под своими пальцами.

— Только попросить, — повторил я, проведя большим пальцем по его пухлым губам. Зрачки Уилла расширились, а горло снова дернулось под моей рукой. Я выпустил его шею и сделал шаг в сторону. Уилл быстро заморгал и шумно выдохнул.

— Это было ошибкой, — тихо произнес он.

— Как скажешь, — пожал я плечами, краем глаза заметив стояк в его походных штанах. Он быстро поднялся по ступеням, оставив свое оружие внизу. Я лишь усмехнулся, не желая погружаться в страдания Уилла, который зациклился на том, чтобы убедить самого себя в том, что он является натуралом.

К черту, у меня нет желания играть в недотрогу. Если он хочет трахаться, ему стоит определиться в своих предпочтениях. У меня же их нет, мне абсолютно все равно, кого трахать.

— Ты тут? — голос брата оторвал меня от собственных мыслей. Я засунул уже вычищенный тесак в ножны и собрал ствол, щелкая затвором. Кристофер спустился вниз и устало облокотился на стол, — закончил?

— Почти, — я отложил оружие в сторону, прикрепил свою кобуру и кивнул брату головой. Выбравшись на верх, я следовал за Кристофером в раздевалку.

— Тебе не помешает принять душ, — бросив на меня скептический взгляд, брат вошел в помещение и открыл свой шкафчик, вытаскивая чистую одежду.

— Разве мы не домой идем? — спросил я, прислонившись к дверце.

— Я собираюсь в столовую, и если ты хочешь пойти со мной, советую смыть кишки со своей формы.

Я опустил голову и заметил, что ошметки плоти все еще остаются прилипшими к моей одежде.

— Меня это не напрягает, — пожал я плечами.

— Остальных это может беспокоить, — произнес Кристофер, скидывая свою грязную форму на пол.

— Почему меня это должно волновать? — я скептически приподнял бровь, но покорно отцепил броню, начиная стягивать кровавую одежду со своего тела.

— Потому что ты не такой бессердечный, каким хочешь казаться, — Кристофер вошел в душевую и закрыл за собой дверь. Я немного постоял в раздевалке, затем покачал головой и вошел в соседнюю кабинку, позволяя воде смыть с себя кровь, пот и песок от сегодняшнего похода. Из нас двоих Кристофер всегда был более уравновешенным, более собранным, более организованным. И я любил своего брата, потому что он часть меня. И эта часть не хотела, чтобы он был разочарован.

В столовой было шумно, многолюдно и громко.

— Здесь что, собралось пол города? — поморщился я, проталкиваясь через плотную толпу, которая осадила прилавок.

— Эй, — кто-то толкнул меня в спину, когда я бесцеремонно пролез впереди очереди.

— Что? — я развернулся и хмуро уставился на парнишку.

— Ничего, — буркнул он и молча сфокусировал свой взгляд куда-то поверх моей головы.

— Отлично, блять, — буркнул я, поставив поднос перед собой.

— Люди тебя боятся, — произнес Кристофер, когда я вернулся за стол, нагруженный подносом с едой. Он медленно пережевывал свою еду, не обращая внимания на окружающих. Но я знал, что он следит за каждым в этом помещении.

— Мне поебать, — я бухнул поднос и обвел взглядом присутствующих. Некоторые торопливо отводили свои взгляды, и я только покачал головой, поражаясь их трусости.

Молча вытащив вилку, я налетел на еду, перестав обращать внимание на окружающих. Мне действительно было похеру, что они думают обо мне. Ни один из них никогда не решится подойти и высказать мне в лицо свои претензии.

Я не уважаю слабость. Я не уважаю их. Тогда почему я должен о них думать?

Откинувшись на спинку стула, я удовлетворенно вздохнул, когда почувствовал сытость в своем желудке. Вытянув ноги под столом, я уперся в ботинки своего брата, на что он пнул меня в голень.

— Я давно не видел Аврору, — произнес я, делая глоток кофе из чашки, — где прячется наша маленькая сестра?

— Она работает в зале, — отозвался Кристофер, отставляя тарелку в сторону, — отец хочет, чтобы она была готова выйти за стены.

— Ей четырнадцать, — нахмурился я, — он хочет, чтобы она начала выходить с отрядами?

— Нет, — покачал головой Кристофер, — но ей придется это сделать, рано или поздно. Он просто хочет, чтобы она была готова.

Я согласно кивнул головой, обводя взглядом помещение. Джек вошел в двери, одетый в мешковатую одежду.

— Что на тебе надето, парень? — вскинул я брови, когда он приблизился к нашему столу.

Он показал мне средний палец и выдвинул стул, усевшись рядом.

— Ты старше меня всего на год, Пол, так что пошел ты.

— Не дерзи мне, ребенок, — снисходительно покачал пальцем перед его носом.

Кристофер хмыкнул и посмотрел на Джека.

— Что-то стряслось? — спросил он нашего брата.

— Вы сегодня были за стеной, — начал он, барабаня пальцами по столу, — я тоже хочу.

— Отец отправит тебя, когда ты будешь готов, — сказал Кристофер, бросив на меня быстрый взгляд.

— Но вас он отправил, — недовольно ответил Джек.

— Потому что мы старше тебя, — Кристофер залпом допил содержимое своей кружки и со стуком поставил ее на стол.

— О, блять, всего на один год, Кристофер, — Джек развел руками, — я умею все, что умеете делать вы.

— Не ко мне вопрос, — отозвался Кристофер и посмотрел на меня, — идем?

— Идем, — отозвался я и встал на ноги. Джек был ниже нас и не такой широкий, но его подростковое тело было крепким и сильным, отец позаботился об этом. Но так же я понимал, что он не выпустит ребенка за стену в самое логово тварей. И только в этот момент в моей голове будто что-то щелкнуло. Гектор никак не отреагировал на мои слова о том, что я виновен в гибели сразу двоих. Меня прошиб холодный пот о того, что кто-то еще может знать мой секрет. Мне хотелось оставить эту частичку только для себя или тех, с кем я захочу поделиться. Я не хотел, чтобы Китти начали винить в безрассудстве. Пусть лучше обвиняют меня.

— Ты ничего не рассказывал отцу о том, чем я с тобой поделился? — спросил я у брата, когда мы вышли на улицу.

— Нет, — покосившись на меня, спокойно ответил Кристофер, — я бы не стал.

— Даже ему?

— Это твой секрет, Пол, тебе решать, что с ним делать.

Я кивнул головой и закурил сигарету, впуская дым в свои легкие. На улице шла стройка зданий, корпусов. Люди активно двигались, принося пользу городу, а мне хотелось оказаться от них как можно дальше, чтобы их раздражающие голоса не проникали в мой мозг. С недавних пор меня стали напрягать люди своими вечно осуждающими взглядами. Они думают, что смогут достучаться до моей совести, или что? Пошли они нахуй.

— Ты бежишь, — произнес Кристофер. Я слегка замедлился и повернулся в его сторону.

— Ты двигаешься, как старик, — парировал я.

— Нет, — покачал он головой, — ты бежишь. Ты же понимаешь, что не сможешь сбежать от того, чего тебе хочется?

— Психологом стал подрабатывать?

— Почти, — буркнул он мрачно, — может, стоит попытаться жить дальше?

— А я что делаю? — я остановился как вкопанный и посмотрел на брата. Только не ты, блять, пожалуйста.

— Ты прячешься за насилием и грубостью. Я вижу, что тебе плохо. И я, блять, не могу на это нормально смотреть.

— Ты ничего не сможешь сделать, чтобы мне стало лучше. Но ты можешь заткнуться и больше никогда не поднимать эту тему.

Кристофер поднял вверх две ладони и покачал головой, начиная двигаться по улице.

— Когда ты окончательно потеряешь разум, и дашь твари оторвать свою тупую башку, не думай, что я буду сильно оплакивать тебя.

— Не ври, — я зашагал следом, — ты будешь убит горем.

— Нет, — покачал он головой, сунув руки в карманы брюк.

— Да, — не согласился я, подстраиваясь под его шаг.

— Утешай себя, — брат покосился на меня, слегка выгнув бровь.

— Ты же прикроешь меня? — ухмыльнулся я.

— И не надейся.

— Не будь занудой, — я выступил вперед и хлопнул его по плечу.

Кристофер тяжело вздохнул, но на его губах заиграла легкая улыбка, и от моего сердца немного отлегло.

— Идем в зал? — спросил он.

— Не-а, — покачал я головой, — хочу поработать над рукавом.

— Нашел что-то интересное?

— Скорее, что-то на память, — я сплюнул под ноги и провел рукой по своим волосам.

— Помощь нужна?

— Справлюсь, — я покачал головой, открывая входную дверь. Тишина свидетельствовала о том, что в доме никого нет. Я прошел в старую мастерскую и вытащил свой набор игл и красок. Раскрыв чемодан, я продезинфицировал иглу, запустил машинку и закатал рукав футболки, оголяя кожу на внутренней стороне своей левой руки. Мне хотелось разукрасить свою кожу чем-то, что навсегда оставило бы память о Китти и нашем ребенке, которому так и не суждено было появиться на этот свет. Я вытер кожу салфеткой и стал монотонно наносить чернила. Постепенно начала вырисовываться линия пульса, которая резко оборвалась черной прямой. Я так же выбил маленькие крылышки и оформил их надписью «Мой Ангел». У меня никогда не было возможности его увидеть, но я хотел, чтобы память о нем навсегда жила в моей голове, в моем сердце, на моем теле.

Откинув салфетку в сторону, я залепил рисунок и стал очищать иглы, убирая их в кейс.

Гектор зашел в комнату в том момент, когда я уже упаковал половину своего барахла.

— Развлекаешься? — спросил он, подходя ближе.

— Как всегда, — пожал я плечами, глядя на отца. Его волосы были взъерошены, а темная щетина покрывала щеки.

— Если ты еще не успел все убрать, может, поможешь своему старику?

Я фыркнул носом и начал выкладывать обратно свои инструменты.

— Это ты то старик?

— Что сказать, я хорошо сохранился, — он широко улыбнулся и сел напротив, закатывая длинный рукав футболки. Его руки уже были покрыты татуировками, которые я наносил ранее.

— Что ты хочешь? — спросил я, протирая иглу.

— Что-то такое, — он протянул мне листок бумаги. Я взял его в руки и всмотрелся в узоры с кривыми линиями.

— Неплохо, — кивнул я головой, — где будем бить?

— Он плеча, — Гектор показал область левого плеча, — и до верха шеи.

— Будет чертовски больно, — предупредил я, потому что моя шея уже была разукрашена.

— Переживу, — хмыкнул он.

Я быстро перенес рисунок на кожу и приступил к заполнению чернилами. Мне нравилось, как замысловатые узоры выходили из-под моей руки. Я работал сосредоточенно, заштриховывая каждый пробел в рисунке.

— Не хочу быть навязчивым, — я слегка прищурил глаза, разглядывая свою работу, — но почему мне кажется, что под узором оказалась спрятана буква Д?

— Ты прав, — дернул головой Гектор, — ты не хочешь быть навязчивым.

Я только криво усмехнулся и вытер его кожу, после чего залепил большой повязкой.

— Ты знаешь, — напомнил я ему, — корочки не сдирать.

— Понял, — буркнул он, поднимаясь на ноги. Мы вышли в гостиную, где на диване развалился Джек, методично поедая что-то из большой упаковки.

— Что делали? — спросил он с набитым ртом.

— Наш отец добавил узор к своему телу, — я кивнул головой на шею Гектора, на которой виднелась свежая повязка. Джеку не стоит знать о моем украшении.

— Я тоже хочу, — опустив ноги на пол, Джек сел на диване и с надеждой посмотрел на меня.

— Сначала дорасти, — я упал рядом на диван и вытянул свои ноги в тяжелых ботинках.

— Так не честно, — Джек со вздохом откинулся на спинку дивана, — вы с Кристофером уже несколько лет назад набили себе первую, и ничего.

— О, и помню, как ты нас отговаривал, убеждая, что отец отрубит нам руки, если мы это сделаем, и скормит тварям за стеной.

Я весело посмотрел на отца, который усмехался, наливая себе чашку кофе.

— Джек прибежал ко мне сразу же, как только узнал о том, что ты собираешься сделать, — Гектор сделал глоток кофе и уперся в столешницу, — так что я знал.

— Эй, — Джек возмущенно развел руками, — я думал, это наш секрет.

Я засмеялся, наверное, впервые за долгое время.

— Когда я пришел домой, вы с Кристофером уже сидели за столом, а ваши руки были наполовину забиты.

— Я помню, — вытирая глаза, ответил я, — ты тогда приподнял бровь и посмотрел на нас своим фирменным взглядом.

— Фирменным взглядом? — Гектор фыркнул и подавился своим напитком.

— Ну знаешь, таким, — я попытался свести брови вместе и мрачно посмотреть, — типа смотрите, что за хуйню вы натворили.

— Ага, — весело хрюкнул Джек, поджав под себя ноги, — именно таким.

— Мне пришлось убеждать Кристофера поддержать меня, потому что я действительно верил, что ты можешь отрезать мне руку и скормить ее тварям. А так, тебе пришлось бы сражаться с нами двумя.

— Я что-то такого и ожидал, — Гектор широко улыбнулся и покачал головой, — но потом подумал: «Какого черта?». У моего сына явно талант.

— И я в этот же день заполнил твой первый рукав.

— За талант, — Гектор театрально приподнял кружку и сделал глоток.

— Хочу заметить, что твои педагогические навыки немного хромают, — снисходительно заметил Джек, глядя на нашего отца.

— Не выдумывай, — он поставил чашку в мойку и направился к выходу, — и, кажется, ты хотел себе татуировку?

Он выразительно посмотрел на Джека и вышел на улицу, закрыв входную дверь.

— На меня не смотри, — я поднял вверх обе ладони и встал на ноги, — попроси Кристофера, он рисует не хуже меня.

— Он не согласится, — Джек разочарованно вздохнул. Я хлопнул его по плечу и направился к себе в комнату. Едва ли не впервые за несколько месяцев, я чувствовал легкость у себя на душе.