Искупление

Глава 4

Пол

— Ты не должен убивать своего соперника, — Александр стоял напротив и с тревогой наблюдал за тем, с каким остервенением я пытаюсь забинтовать свои руки. Кристофер оттолкнул мою руку в сторону и взял бинты, помогая мне закончить.

— Почему? — мрачно спросил я, бросая на него недовольный взгляд.

— Потому что это не смертельный бой, — Александр сунул руки в карманы своих выглаженных брюк и недовольно склонил голову, — Дэмиен попросил быстро подготовить клетку, но ни каждый готов сдохнуть внутри нее ради твоего удовольствия.

— Я ничего не могу гарантировать, — сухо ответил я, хрустнув шеей. Моя потребность в насилии с каждым годом становилась все больше и больше. Мне было сложно держать свой разум в порядке, пока я не выбью из кого-то свою боль и злость.

— Тебе придется, или я не выпущу тебя на ринг, — Александр сделал шаг в мою сторону, и я резко выбросил руку вперед, ухватившись за его рубашку.

— Тогда тебе придется зайти в эту ебаную клетку со мной, — процедил я напротив его лица. Я видел, что он боится меня, хотя его лицо оставалось бесстрастным.

— Пол, — голос брата звучал предостерегающе. Я выпустил рубашку Александра и даже разгладил складки, которые появились от моих ладоней.

— Ты приходишь сюда третий год, Пол, и каждый раз мы давали тебе то, в чем ты нуждался, но не сегодня. Я не могу дать тебе соперника, который хочет сдохнуть от твоих рук. Твоя ебаная репутация бежит впереди, теперь не так то просто найти для тебя кандидатуру, ты должен понять.

— Он понимает, — спокойным голосом произнес Кристофер, не обращая внимание на мои приподнятые брови. Я только фыркнул и отошел в сторону, разминая руки перед боем.

— Надеюсь, — буркнул Александр и вышел из раздевалки.

— Ты солгал ему, брат, — тихо произнес я. Кристофер посмотрел на запертую дверь, затем повернулся в мою сторону.

— Нет, — произнес он, — потому что ты все понимаешь.

— Но я не уверен, что смогу остановиться.

— Ты должен, или это будет твой последний бой. В нашем мире сложно найти нечто подобное этой клетке.

Я тяжело вздохнул и покачал головой.

— Хорошо, я попробую.

— Ты справишься, — Кристофер распахнул дверь и повел меня по коридору.

Я слышал, как толпа радостно кричала. Я ощущал запах страха, крови, пота и надежды. Адреналин медленно просачивался в мою кровь, вынуждая конечности подергиваться.

Люди любят адреналин, любят наблюдать за насилием. Им нравится хруст костей и проливающаяся кровь. Есть что-то завораживающее в том, чтобы наблюдать, как два человека уничтожают друг друга.

А я получаю удовольствие от криков.

Ревов.

Зачарованных взглядов в их глазах.

Я лихорадочно сжимал и разжимал кулаки, стараясь унять свое сердцебиение. Александр требовал не убивать соперника, но я блять не знал, как мне остановиться. Когда я в клетке, все теряет свой смысл.

Я думаю только о том, как выжить и выйти победителем.

Я не чувствую боли, страха или сожаления.

Мой соперник стоял на помосте и теперь широко скалил зубы, поднимая руки вверх. Прищурившись, я пробежался глазами по его телу, оценивая грузную фигуру. У него слишком много мышц, и мне придется использовать это против него. Я видел, как Кристофер покосился в мою сторону с тревогой в глазах, однако через мгновение его лицо разгладилось и ни единой эмоции больше не отображалось в его пустых глазах. Я шагнул в клетку и слегка наклонил голову, разглядывая моего противника. Он широко улыбнулся мне, затем поднял руку и поманил меня пальцем. Да ты серьезно, блять? Мне хотелось рассмеяться ему в лицо, но я лишь криво ухмыльнулся и двинулся вперед, желая сломать ему ебаный палец. Первые несколько ударов прошли мимо, он выставил довольно неплохие блоки, надо отдать ему должное. Я отступил на шаг и провел языком по своим зубам.

— Я большой мальчик, детка, тебе придется стараться лучше, — весело произнес он.

Я пошел вперед, делая связки ударов, чередуя высокие выпады ног с ударами кулаков. Моей ноге удалось достичь цели, и он отшатнулся, когда моя пятка зацепила его висок. Пользуясь брешью в его защите, я кинулся вперед, яростно нанося удары кулаками. Все, что я видел перед собой — красную пелену. И пока я не вытащу ее наружу, залив пол густой лужей, я не избавлюсь от нее.

Мой соперник довольно неплохо держал удары, практически не реагируя, когда я сломал ему два ребра. Он лишь тряхнул головой и кинулся в атаку. Я видел, что его глаза стали такими же безумными, как и мои собственными. Александр зря просил меня не доводить до смертельной схватки. Если так пойдет дальше, ни один из нас не выйдет живым из этого ебаного места.

Пользуясь моментом, я выбил его руку из сустава, хотя моя собственная левая рука уже болталась. Отогнув пальцы, я сломал ему тот, которым он поманил меня в самом начале. Однако я выпустил остальные, и слегка отшатнулся в сторону. Тихий смех вырвался изо рта моего соперника. Он стоял напротив и тяжело дышал, сплевывая кровь на пол. Я ухватился за свое многострадальное плечо и поморщился.

— Один — один, — кивнув на мою руку, произнес боец. Его правая рука была выбита из сустава, поэтому нам было затруднительно держать тот бешенный ритм, с которым мы сцепились чуть ранее.

— Твои ребра сломаны, ублюдок, — процедил я, чувствуя металлический привкус крови на языке.

— Тебе просто повезло, — пробормотал он, пытаясь вправить сустав. Я знал, что это не так просто, как кажется на первый взгляд.

— Ты становишься бесполезным со своей болтающейся рукой, — хмуро произнес я.

— Как и ты со своей, — парировал он, не обращая внимание на сумасшедшие крики толпы.

— Как тебя зовут? — неожиданно спросил я.

— Хочешь прислать мне рождественскую открытку? — он сверкнул окровавленными зубами.

— И вязанные носочки, — ухмыльнулся я, приближаясь к нему. Резко дернув его руку, я вправил ему сустав на место. Из его рта вырвался едва заметный стон, после чего он тряхнул головой и пошевелил рукой.

— Теперь ты не в равном положении.

— Я все еще могу свернуть тебе шею, — я отошел назад к сетке. Я не знаю, что такого был в этом парне, но моя ярость постепенно угасала. Я не хотел его убивать. Это было похоже на то, как я тренировался на ринге со своими братьями. Мне казалось, что в его жилах находится то же сумасшествие, что и в моих.

— Блять, — вздохнул мой соперник и покачал головой, — иди сюда, мать твою.

Он шагнул ближе и так же быстро дернул мою руку, вправляя ее на место.

— Теперь ты не бесполезный кусок мяса, так что давай, продолжаем.

Он яростно тряхнул головой и дернул плечами. Я шагнул следом и встал в стойку.

— Давай, малышка, покажи мне, на что способна, — я криво ухмыльнулся.

— Иди на хуй, — бросил он и нанес несколько ударов. Мы сцепились на ринге тугим клубком, в котором каждый старался взять вверх и применить хотя бы удушающий к своему сопернику. Его руки были сильными, мышцы, казалось, стальные на ощупь. Я всегда гордился своим телом, своими навыками, благодаря особым тренировкам с отцом, но тут даже это могло меня не спасти. Я чувствовал, как его руки сжимаются вокруг моего горла, словно тиски, и понимал, что совсем скоро окажусь в отключке. Заставив себя шевелиться, я локтем ударил его в сломанное ребро, отчего хватка на моем горле стала слабее. Быстро перекатившись по полу, я тяжело дышал, стараясь восстановить дыхание и прочистить зрение.

— Что случилось, малышка? — спросил я своего соперника, который согнулся от боли, держась за бок.

— Не называй меня так, — процедил он.

— Ты обиделся, милый? — сплюнув кровь на ринг, произнес я, — Ты не сказал своего имени, так что я буду называть тебя так, как хочу.

— Тогда мне придется выбить твои зубы, чтобы ты начал очаровательно шепелявить.

— Мне нравится ход твоих мыслей, если ты понимаешь, о чем я, — я попытался пошевелить бровями, но часть моего лица онемела от боли, а из рассеченной брови стекала кровь.

Внезапно зал пронзила сирена, а с потолка стала литься вода.

— Что за хрень? — я встал на ноги и посмотрел по сторонам, надеясь отыскать источник огня.

По залу торопливо забегали люди, выбираясь из подземелья. Клетка запиралась снаружи на замок, так что выбраться самостоятельно не предстояло возможным. Я подергал решетку, но она не сдвинулась ни на сантиметр.

— Эй, малышка, не хочешь помочь? — я покосился через плечо, наблюдая, как здоровяк все еще держится за свой бок.

— Нет необходимости, — буркнул он, кивнув головой. Я проследил за его взглядом и заметил, как к нам пробирается Александр. Он открыл замок, и я шагнул наружу.

— Что это? — спросил я его, сбегая по ступенькам.

— Кто-то включил сигнализацию, — произнес Александр. Его белая рубашка была насквозь мокрая, как и волосы на голове.

— Мы не закончили, — угрожающе произнес мой соперник, стоя сбоку от меня.

— Закончили, — покачал головой Александр, — зал сегодня больше не работает.

— Где мой брат? — спросил я, оглядываясь по сторонам.

— Был в зале, — Александр покрутил головой. Я шагнул в сторону, намереваясь найти Кристофера, но кто-то ухватил меня за локоть.

— Мне бы не хотелось тебя убивать, так что постарайся больше не заходить со мной в клетку.

— Тоже самое я могу сказать и тебе, — я хмыкнул и стряхнул его руку. Его глаза озорно блеснули, и кривая улыбка растянула губы. Он дернул плечами и зашагал в сторону раздевалок.

Я выбрался из зала и столкнулся с Кристофером, который ожидал меня около небольшого стола.

— Ты где был? — спросил я его, начиная ощущать боль в своем теле, когда адреналин постепенно угасал в мой крови.

— Мне не хотелось прерывать ваше общение.

— Он придурок, — покачал я головой.

— Мне так не показалось.

— Идем, — махнул я головой, стирая кровь со своей щеки, — у меня начала трещать башка от этого звука.

Уже на следующий день, шагая по пустыне обратно в наш город, я прокручивал в голове вчерашний бой и понимал, что вполне мог проиграть этому ублюдку. Если бы бой, который организовал нам Дэмиен, был смертельным, я, впервые за три года, не мог гарантировать, что одержал бы победу. Я выплескивал злость и разочарование, участвуя в подпольных боях, и хвала всем богам, Дэмиен додумался создать подземелье, в котором стоит большая клетка, где любой желающий может найти и сразиться на смерть. Моя голова становилась гораздо легче, когда я посещал это место. Я разукрашивал мир в бордовый цвет, рисуя кровью шедевры. Но вчерашняя ситуация подсказала, что мне надо быть лучше, быстрее, выносливее.

— Кто включил сигнализацию? — спросил я Кристофера, который шагал рядом, обходя высокие камни.

— Не знаю, — пожал он плечами.

— Я не видел огня, — я задумчиво почесал подбородок и покосился на брата.

— На меня не смотри, — он бросил на меня быстрый взгляд, — я не поджигал занавески, если ты это имеешь в виду.

— Я просто говорю, что все это слишком странно.

— За то удачно для нас.

— Ты заметил? — я сплюнул на песок и хрустнул шеей.

Он молча кивнул головой и тяжело вздохнул.

— Мне нужен отец, — наконец решился я, кивнув самому себе.

— Ты думаешь, он даст тебе что-то, чего еще не дал?

— Я не знаю, брат, но среди нас всех он — лучший.

Мы пересекли пустыню и прошли ворота города. Я чувствовал тупую боль в своих ребрах, моя голова гудела от пары пропущенных ударов, а разбитая бровь покрылась корочкой. В военном центре мне пришлось слегка притормозить, потому что Джек целенаправленно шел к нам, явно настроенный на разговор.

— Привет, — кивнул он нам головой, — где были?

— То тут, то там, — уклончиво произнес я, не желая, чтобы еще кто-то знал о том, куда мы с Кристофером ходим.

— У нас новые командировочные со Второго центра, — почесав подбородок, ответил он.

— У нас они регулярно, — заметил Кристофер, оглядываясь по сторонам, — есть что-то, что тебя беспокоит?

— Не знаю, — пожал он широкими плечами, — Гектор уже некоторое время тренирует девушку, отдельно от основных.

— И что? — я приподнял брови, не понимая его обеспокоенности.

— Она ровесница Авроры, — недовольно проворчал он.

— Какая тебе разница, кого трахает наш отец? — я махнул головой и прошел мимо Джека, направляясь вглубь центра.

— Тебе не кажется это странным?

— Нет, — крикнул я, не поворачиваясь.

— Ему стоит больше узнать о том, что на самом деле может быть странным, — заметил Кристофер.

— Джек — идеалист, — я слегка хмыкнул, доволен словом, который подобрал мой мозг, — ему надо знать, что все следуют правилам. Если происходит нечто, выбивающееся из его мышления, он начинает ебать всем мозг.

— Просто он не такой испорченный, как мы.

Я поднялся на второй этаж и без стука вошел в кабинет отца. Гектор сидел за столом и смотрел не мигающим взглядом в стену на против. Я прошел дальше и, на всякий случай, тоже уставился на стену. Она была чиста, как девственница в брачную ночь.

— Я бы сказал, что мне неловко тебя прерывать, но мне нужна твоя помощь.

Я закрыл за собой дверь и сел напротив, вытянув ноги под стол.

— Говори, — бросил отец. Он потер глаза пальцами, затем внимательно посмотрел на меня, задержавшись на разбитой брови и фиолетовых синяках на шее. Его взгляд стал колючим, а мелкие морщины разбежались лучами к вискам от того, что он прищурил глаза.

— Есть ли способ усилить свои навыки? Я знаю, ты дал нам хорошую подготовку, но, может, я могу стать лучше?

— И это никак не связано с твоим разбитым лицом?

— Мне не хочется тебе лгать, поэтому я просто промолчу.

— Пол, — Гектор устало подался вперед, сложив руки на столешнице, — ты знаешь, я не самый лучший отец в этой вселенной, но для меня всегда было важно, чтобы вы могли себя защитить. Если есть что-то, что я должен знать, я бы хотел быть в курсе.

Я заерзал на стуле, не уверенный, что готов доверить отцу свою ношу, но он прав. Гектор всегда давал нам больше свободы, чем остальные отцы своим детям. Все, что он требует от нас — это доверия.

— Я сам не свой, после того, как умерла Китти, — хрипло пробормотал я, — она привела меня в ту пещеру, чтобы сказать, что ждет ребенка. Моего ребенка. Мне было семнадцать лет, и я понятия, блять, не имел, хочу ли становиться отцом. Но я видел ее лицо, полное надежды и разочарования, когда я не отреагировал так, как ей бы хотелось. Я сказал Китти, что мы справимся, что мы сможем быть родителями, хотя внутри меня все буквально сжималось от страха. Я не понимал, и до сих пор не понимаю, как можно привести в этот ебаный мир маленькое существо, которое будет полностью зависеть от тебя, когда кругом бродят голодные твари. Но я не собирался бросать ее, клянусь тебе. В одно мгновение я мысленно представляю, какой будет Китти с моим ребенком внутри своего тела, а в другое — уже слышу истошный крик боли, и вижу, как тварь разрывает ей горло. Она умерла передо мной на холодном полу, пока я пытался добраться до ее тела. Я так и не узнал, какими мы будем родителями, и это убивает меня. Я не смог защитить ее, не сумел дать безопасность им двоим, когда они больше всего надеялись на меня.

Я не чувствовал, как по моим щекам стекают соленые слезы, пока они не капнули мне на губы. Я поднял руку и провел ладонью по своему лицу, стирая влагу со своих щек. Отец сидел напротив и смотрел на меня влажными глазами.

— Ты наказываешь себя, сынок, но в этом нет твоей вины, — наконец сказал он хрипловатым голосом, — я не знаю, что делал бы я, если бы лишился кого-то из вас, но я могу понять, что ты мог чувствовать. Если ты считаешь, что тебе станет легче, когда твое тело покроется кровью, или, когда оно онемеет от боли настолько, что твоя душевная боль отойдет на второй план, что ж, я не тот, кто будет тебя судить. Я просто хочу, чтобы ты дал себе еще один шанс, Пол.

— Я боюсь, — тихо прошептал я, стискивая челюсти, — я не знаю, смогу ли пережить такое снова.

— Это жизнь, и она не всегда выложена радугой и ебаными единорогами. Если ты спросишь меня, был ли я готов растить двух близнецов, когда мне самому стукнуло восемнадцать? Нет, блять, и я до сих пор не знаю, как быть хорошим отцом. Я каждый день боюсь за каждого из вас, боюсь, что кто-то может не вернуться из-за стены, боюсь, что кто-то будет настолько глуп, чтобы дать себя забить до смерти, — он выразительно приподнял бровь, пристально удерживая мой взгляд, и я понял, что он знает. Он всегда все знает.

Поэтому я просто усмехнулся и покачал головой, опустив ее вниз.

— Я потерял женщину, которую любил, от рук тварей. Но она оставила мне Аврору, за что я благодарен небесам. Мы строим свою жизнь, невзирая на трудности. И я хочу, чтобы ты жил дальше, оставив память о Китти и вашем малыше глубоко в своем сердце. Не перечеркивай свою жизнь, утопая в скорби и самоистязании. Пообещай мне, что хотя бы попытаешься, или я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь тебе.

— Только не говори, что ты меня шантажируешь, — я хмуро посмотрел на отца.

— Ты вынудил меня, — он откинулся спиной на кресло и скрестил руки на груди.

— Ты готов отказать в помощи своему любимому сыну? — я притворно покачал головой, — я был о тебе лучшего мнения.

— Не увиливай, — отец постучал пальцем по столу, — дай мне слово, Пол.

— Хорошо, доволен? — я поднялся с кресла и шагнул к двери, — теперь может соизволишь оказать мне помощь, старик?

Гектор встал на ноги и вышел из-за стола.

— Судя по тому, что я вижу, твоя защита дала трещину.

— Я бы сказал не просто трещину, а чертов разлом.

Мы вышли из кабинета и стали спускаться по лестнице.

— Ты в состоянии тренироваться? Можем подождать пару дней, пока ты придешь в норму.

— Я в порядке, просто царапины.

— Как скажешь, — кивнул отец и открыл дверь тренировочного зала, пропуская меня внутрь. Кристофер уже был внутри, успев переодеться в спортивные шорты. Я зашел в раздевалку и скинул с себя форму, быстро натягивая шорты.

Гектор стоял на ринге и кружил вокруг Кристофера, который едва успевал ставить блоки.

— Быстрее, — командовал отец, — ты должен предвидеть, куда я планирую нанести следующий удар.

Один, второй, третий удар кулаком, после чего он сделал выпад ногой, но тут же атаковал левой рукой. Кристофер сумел заблокировать его ложный выпад, и пробить защиту под левой рукой. Гектор одобрительно заворчал и кивнул головой.

— Неплохо, — он повернулся ко мне и махнул рукой, — залезай сюда.

Я сменил брата и теперь стоял напротив отца. Мы закружили по рингу, периодически делая выпады, как бы присматриваясь к технике друг друга. Отец перешел в нападение, двигаясь, как чертов робот. Я старался блокировать его удары, но несколько все равно достигли своей цели, заставляя меня с шипением отскочить.

— Если ты будешь жаться в углу, тебя забьют, как индюка.

Тряхнув головой, я вышел вперед и снова встал в стойку.

— Думай, Пол, — говорил отец, — не давай ярости заслонить твой разум. Ты должен оценивать соперника, искать его слабые стороны, видеть его бреши. Если ты слепо начнешь кидаться в бой, тебе скрутят шею.

Я следил за движениями отца и постепенно стал различать, когда он хочет сделать ложный удар, а когда — действительно атаковать. Мне стало легче выставлять блоки там, где этого требовалось.

— Очень хорошо, — одобрительно кивнул Гектор, — я вижу, что ты начинаешь понимать.

Еще несколько часов мы работали в таком же темпе, пока я не выдохся окончательно.

— Я не хочу, чтобы ты уходил до тех пор, пока я не останусь доволен твоей подготовкой, — тихо произнес отец, когда мы собирались спуститься с ринга, — я знаю, что не могу тебя остановить, но я могу сделать так, чтобы ты остался живой. Ты меня понял?

Я молча кивнул и хлопнул его по плечу, затем перелез через канаты и зашагал в сторону раздевалки. Я доверял своему отцу.