Искупление

Глава 6

Элиза

Я знала, что Пол не из тех, кто придерживается могамных отношений. За все те годы, что я нахожусь на границе, я ни разу не видела его в постоянных отношениях. Он прыгал из одной постели в другую, абсолютно не заботясь о том, что о нем могут подумать. Его веселая ухмылка и лукавый взгляд делали его похожим на вечного мальчишку, но иногда я видела, каким мрачным становится его лицо, открывая миру его другую, более темную сторону самого себя. В своей голове я представляла его как пламя, которое мягко лижет деревянные поленья, наполняя воздух потрескиванием дерева и запахом хвои. Он согревает теплом и светом всех, кто оказывается в его радиусе. И меня, как мотылька, тянуло к этому пламени с безумной и невероятной силой. Мне хотелось купаться в мягком свете и теплоте, но каждый чертов раз я останавливала себя. Потому что видела, как в одно мгновение ласковые огненные языки становились неконтролируемыми, яростными, дикими, способными сжечь тех, кто имел смелость оказаться слишком близко.

Я боялась сгореть в его пламени.

Я боялась быть выброшенной на обочину после того, как огонь пройдется по моему телу, клеймя кожу и кости, и оставляя после себя лишь горстку пепла. Поэтому все, что я могла делать, это раз за разом рисовать огненные вихри на большой бумаге, пятная белую поверхность вспышками красного и желтого. Едва различимая фигура внутри огненной бури говорила о том, что я не до конца готова отказаться от его внимания.

Где-то в глубине я хотела, чтобы он разрушил меня.

Я хотела быть покрытой сажей и копотью, когда огненные языки перекинуться на мое тело.

Я хотела бы этого, но я чертовски боялась выйти за рамки. Я боялась показаться слишком наивной, слишком доверчивой, слишком глупой, как все остальные. Однако, я все равно продолжала украдкой наблюдать за ним, очарованная его уверенностью и силой. Я чувствовала внутренний трепет каждый раз, когда его взгляд задерживался на моем лице. Как и сейчас, когда он вышагивал рядом по пустыне.

Я знала, чего он добивается. Ему хотелось меня трахнуть, как и всем остальным. Он не хотел узнать меня настоящую.

А мне хотелось стать для него целым гребаным миром, но пока я не попадала даже на его орбиту.

Я солгу самой себе, если скажу, что не рассматривала вариант прийти в бар, чтобы провести с ним время. Но я так же знала, чем закончится этот вечер. Он купит мне выпить, расскажет несколько действительно смешных вещей, после чего возьмет за руку и коснется моего лица. Я видела все это не один десяток раз, наблюдая со стороны. И мне не хотелось быть очередным завоеванием, имя которой он не вспомнит уже через две минуты посте того, как кончит. Во мне кипела злость и ярость, когда чужие руки касались его тела, и я вспоминала о своем хваленом самоконтроле, прежде чем сломать кому-то руку, но я не имела на него никаких прав, поэтому мне оставалось просто молча смотреть, или позволить ему пополнить свой список. Уверена, что он ведет мысленный счет всем нам.

Я провела ночь, ворочаясь в кровати. Каждый раз, когда в мои мысли приходила навязчивая идея отправиться в бар, я накрывала голову подушкой и тихо хныкала от жалости к себе. Мне почти двадцать два года, бога ради, я страдаю, как гребаный подросток. Утром, все мое лицо было помятым и недовольным. Я спустилась на первый этаж общежития и вышла на улицу, направляясь в столовую, до которой всего пару кварталов. Решение жить отдельно от родителей далось мне не просто. Мама всегда старалась держать меня в поле своего зрения, а папа просто позволял ей это делать, не вмешиваясь в ее методы воспитания. На семейном ужине я решила поднять этот вопрос, заявив о своем переезде. Как и ожидалось, мама расплакалась, а отец просто налил себе выпить. Но, стоит заметить, я выдержала ее давление, упаковала вещи, и вот уже год живу в военном общежитии.

В столовой было шумно. Я недовольно покачала головой, слегка морщась от тупой пульсации, которая начала зарождаться где-то внутри черепа за моими глазами. Встав в длинную очередь, я скрестила руки на груди и молча наблюдала, как остальные накладывают себе еду. Притянув поднос, я поставила хлопья, стакан сока и чашку кофе, затем вытащила рогалик из плетеной корзины, добавила небольшой лоток с джемом, после чего подняла поднос, направляясь к столу. Разложив еду, я села на стул и тяжело вздохнула, заметив отсутствие столовых приборов на своем подносе. Я сегодня не в самой лучшей своей форме. Поднявшись на ноги, я отошла в дальний угол и достала несколько ложек и маленький нож для джема.

— Скажи, что ты сожалеешь о том, что кинула меня в баре, — чей-то шепот раздался прямо около моего уха, вынудив подпрыгнуть от неожиданности.

Я развернулась на месте, прижимая нож для джема к телу Пола, который, ну конечно, оказался прямо позади меня.

— Я не кидала тебя в баре, — выдохнув воздух, тихо произнесла я.

Пол ухватился пальцами за мое запястье и сильнее прижал нож к своему телу. Я дернула руку на себя, но его хватка оказалась сильнее.

— Ты собиралась порезать меня этим ножом? — спросил он, склонив свою голову. Его ясные глаза исследовали каждый сантиметр моего лица, медленно скользя от волос к подбородку.

— Я вообще не собиралась никого резать, — буркнула я, снова пытаясь вырвать руку. Его пальцы на моей голой коже вызывали хаос внутри моей головы.

— Так что? — он склонил голову и облизал уголок своего рта, слегка высунув кончик своего языка.

Я уставилась на это движение, чувствуя, как капли пота начинают стекать по моей спине. Что сегодня с этим помещением? Здесь становится чертовски жарко.

— Что? — переспросила я, сглатывая слюну, которая скопилась во рту.

— Я жду извинений, милая, — усмехнулся он.

— Пошел ты, — тихо произнесла я, — мне не за что извиняться.

— Ты продинамила меня в баре, — он укоризненно покачал головой, — а дела так не делаются.

— Я не обещала, что приду, так что формально, я тебе ничего не должна.

Я, наконец, вырвала свою руку и собралась пройти мимо него, однако Пол уперся ладонью в стену, преграждая мне путь. Я втягивала его запах в свои легкие, и от этого у меня кружилась голова. Он пах так чертовски вкусно, что мне хотелось потереться об него всем телом, чтобы чувствовать его аромат на своей коже. Боже, мои мысли звучат странно.

— К тому же, уверена, тебе не пришлось скучать, — зачем-то произнесла я, рассматривая его предплечья, украшенные татуировками.

— Такому телу требуется компания, и я был совсем не против твоей, но, — он приподнял брови, пожав плечами, — ты струсила.

— Ты слишком самоуверенный, ты же об этом знаешь? — я стиснула столовые приборы липкими от волнения пальцами.

— А ты — трусишка, — он широко улыбнулся, показывая ряд ровных белых зубов, по которым мне хотелось провести своим языком, чтобы никто другой больше не мог видеть эту улыбку, кроме меня. Нет, поправьте меня. Вот теперь я звучу чертовски странно. Что вообще происходит у меня в голове?

— Что тебе надо, Пол? — наконец вздохнула я.

— Мне надо, чтобы ты извинилась.

— Это безумие, — я попыталась пройти, но наткнулась только на твердую руку, — я не собираюсь извиняться, и тебе стоит принять это и отвалить от меня.

Я смотрела на него хмурым взглядом, чувствуя бешенное сердцебиение у себя в груди.

— Я могу сделать так, чтобы ты начала извиняться снова и снова, и снова, — он наклонился вперед и провел носом по моей щеке. Моя кожа покрылась мурашками от его шепота, а веки вдруг стали слишком тяжелыми, чтобы держать их открытыми, — а когда тебе вдруг покажется, что ты больше не сможешь выдержать, ты снова извинишься, принцесса. И это будут лучшие извинения в твоей жизни.

Он высунул язык и облизал мою щеку, затем переместился на мочку уха, втягивая ее в свой рот. Я чувствовала, как его зубы прикусили мою сережку и оттянули ее вместе с ухом. Я ощущала тепло внизу живота и между своих ног, и это начинало сводить меня с ума. Я подняла руки и оттолкнула его в сторону.

— Прекрати меня облизывать, — недовольно буркнула я, вырываясь из угла, в который он меня загнал.

— Никто еще не жаловался, — весело произнес он, но я видела напряжение в его глазах, несмотря на шутливую улыбку на лице.

— Видимо, у них крайне низкие требования, — парировала я, стремительно направляясь к своему столу.

Сделав глоток из своей чашки, я прикрыла глаза и шумно выдохнула. Мой самоконтроль практически держался на волоске. Чертов мужчина заставлял меня все чаще и чаще фантазировать о таких вещах, о которых моя кожа покрывалась румянцем.

Я яростно жевала, стараясь не обращать внимание на окружающих, пока рядом со мной не уселась Аврора.

— Привет, — весело произнесла она, подвигая свою чашку на середину стола.

— Привет, — кивнула я головой, стараясь выбросить из головы воспоминание о том, как язык Пола облизывал мою кожу. В конце концов, это будет, как минимум, не ловко, учитывая, что Пол является ее братом. У них разные матери, но отец один. Поэтому Пол со светлыми волосами, в то время, как Аврора обладательница длинных темно-русых волос. Но глаза у них были одинаковыми, которые достались им от Гектора: невероятные, притягивающие, отливающие яркой синевой.

Аврора была моей ровесницей, и мы уже несколько лет довольно неплохо общались.

— Я еще никому не говорила, но тебе говорю, — она выразительно посмотрела на меня, приподняв темные брови.

— Мне уже стоит паниковать?

— Возможно, — хмыкнула Аврора, побарабанив тонкими пальцами по столешнице, — Майкл дает мне команду.

— Ты будешь командиром? — я удивленно посмотрела на ее лицо.

— Типа того, — кивнула она головой, — но я сама хочу выбрать себе людей, которые будут прикрывать мой зад.

— Логично, — я сделала глоток кофе и подавила зевок.

— Ну так что? — Аврора уставилась на мое лицо в ожидании ответа.

— Что? — переспросила она.

Некоторое время мы сидели за столом, молча уставившись друг на друга, пока она раздраженно не выдохнула:

— Я хотела, чтобы ты была в моем отряде, вот что, — она притворно цокнула языком, — но теперь уже не уверена, учитывая твое скудоумие.

— Так если бы у меня были мозги, я бы с тобой вообще не общалась, — парировала я, делая очередной глоток.

— Иди ты, — она перекинула косу через плечо и отломала кусок моего рогалика, — кто еще будет терпеть твое занудство.

— Я не зануда, — я хмуро покосилась на то, как она намазывает джемом половинку рогалика.

— Конечно зануда, — Аврора сунула в рот рогалик и откусила сразу половину.

— Ты ешь мой джем и мой рогалик, — я подвинула себе оставшуюся часть и тоже взяла нож в руку.

— Вот об этом я и говорю, — пробурчала она с набитым ртом.

Я молча намазала джем и тоже сделала укус, медленно пережевывая сдобу.

— Гектор согласился на это? — перевела я тему.

— Очевидно, — она проглотила остатки рогалика и запила их остывшим кофе, — не думаю, что Майкл принял это решение, не посоветовавшись с отцом.

Гектор воспитывал четверых детей, но Аврора — единственная девочка в его семействе. Близнецы Кристофер и Пол, а также Джек — все были старше Авроры на пару лет, но тренировал он ее наравне с остальными.

Я закончила есть и поднялась на ноги, убирая грязную посуду на поднос.

— Что ж, — я подхватила поднос и уставилась на подругу, — я рассмотрю твое любезное предложение и дам знать в ближайшее время.

— О, — она встала следом, направляясь за мной к столу с грязной посудой, — обязательно дайте мне знать. Но к твоему сведению, я уже внесла тебя в список.

— Расстрельный? — я покосилась на Аврору, оставляя поднос на столе.

— Никто не говорил, что будет легко, — она пожала плечами, затем наклонилась к моему уху, — ты потеряла сережку.

— Что? — я хлопнула по мочке уха, ожидая нащупать привычный металл, но пальцы коснулись голой кожи, — не может быть.

Серьги мне подарили родители, когда я окончила школу. Они были простыми и плотно прилегали к мочке уха в форме полумесяца. Я сняла оставшуюся сережку и сунула ее в нагрудный карман своего жилета.

— Пойдем поищем? — предложила Аврора, оглядываясь по сторонам.

— Наверное, в общежитии выронила, — отмахнулась я, чувствуя горечь от утраты. Но затем в моей голове всплыло воспоминание того, как горячий влажный язык Пола прошелся по моему уху. Мог он незаметно снять мою сережку?

Мы вышли на улицу, двигаясь по направлению к учебному центру.

— Ты уже решила, кто еще войдет в твой отряд?

— Я в активном поиске, — усмехнулась Аврора, щурясь от яркого солнца.

— У меня на примете есть один кандидат для тебя, — я почесала кончик носа, раздумывая, — ты видела Джессику? Она в команде у Джека. Так вот, она довольно неплоха.

— Видела, — Аврора кивнула головой, — мне она показалась не слишком общительной.

— Тебе нужны солдаты или клоуны? Потому что как солдат, она имеет превосходную подготовку.

— Я подумаю, — Аврора вошла в учебный центр, придерживая дверь для меня.

Я заметила Пола на другом конце тренировочного зала.

— Я найду тебя позже, — кивнула я Авроре, направляясь в его сторону.

Мне не хотелось привлекать к себе внимание, потому что все вокруг сразу подумают о том, что мы с ним трахались. Я не знаю, почему так нервничала, но мне просто не хотелось становиться в общий ряд с его избранницами.

Пол кружил по рингу вокруг солдата, который пытался защищаться с легкой дрожью в руках. Он был одет в одни шорты, которые низко сидели на его бедрах, открывая великолепное скульптурное тело. Его волосы слегка взмокли от пота, а на лице играла вечная ухмылка. Пол кинулся на соперника и опрокинул его на ринг. Я наблюдала, как они наносят удары друг другу, перекатываясь по полу. Я слегка притормозила, и укрылась за большим тренажером.

В это время Пол перевернулся и оседлал своего противника, крепко удерживая его за горло на расстоянии вытянутой руки. Его мышцы сокращались и бугрились от того, что он прилагал усилия сдержать своего соперника, пока тот безуспешно пытался сбросить его со своего тела.

Пол был чертовски сексуален, и он явно это знал. Сейчас он казался мне практически счастливым, пока продолжал бороться на ринге, истекая потом и кровью. И я точно могла бы наблюдать за ним вечность.

Наконец, его соперник постучал ладонью по рингу, и ему пришлось выпустить его из захвата. На лице Пола читалось явное сожаление и презрение, и он молча развернулся, спустившись с ринга в сторону раздевалок. Я покрутила головой и последовала за ним, но войти в мужскую секцию все же не решилась. Вместо этого я вошла в соседнюю дверь, за которой располагалась женская раздевался и в раздражении провела ладонями по своим волосам, оттягивая длинный белокурый хвост. Мне стоит набраться храбрости и прижать этого ублюдка к стенке, потребовав вернуть свою вещь. Конечно, я не до конца была уверена в том, что он украл мою сережку, но моя интуиция настойчиво указывала именно в этом направлении.

Я немного походила по помещению, затем подошла к своему шкафчику, чтобы не вызывать вопросительных взглядов у остальных девушек. Покопавшись внутри, я выдохнула и захлопнула дверцу, решительно направляясь к выходу. Распахнув дверь, я вышла в общий коридор и замерла рядом с дверью, которая вела в мужской отсек. Что, если Пол уже вышел оттуда? Словно в ответ на мои мысли, дверь рядом с силой отскочила от стены и Пол шагнул прямо на меня. Он успел принять душ, судя по запаху мыла от его кожи и мокрым волосам.

На мгновение я растерялась, когда его высокое тело нависло надо мной. Немного откашлявшись, я положила руки на свои бедра и вскинула голову вверх, приподняв бровь.

— Ты взял кое-что, что принадлежит мне, — процедила я недовольным тоном. В его присутствии я становлюсь сукой, и это бессмысленно отрицать.

Его глаза прошлись по моему телу и остановились на мочке уха. Я прищурила глаза, осознавая, что он все же причастен к пропаже.

— Верни, — я протянула ладонь, слегка постукивая ногой по полу.

— С чего ты взяла, что это я? — хрипло спросил он, слегка прищурив свои глаза. Я чувствовала, как трепет зарождается внизу моего живота только от того, насколько сексуально звучал его голос.

— Ты только что сам выдал себя, когда посмотрел на мое ухо.

— Тогда тебе стоит самой обыскать меня, в поисках своей пропажи, — Пол слегка отступил и прислонился спиной к стене около раздевалки. Я опустила ладонь и недовольно посмотрела на его лицо, всеми силами стараясь, чтобы мои глаза не опустились ниже, потому что его грудь все еще оставалась обнаженной, хотя он и сменил спортивные шорты на свои черные брюки. Пол слегка кашлянул, прикрыв ладонью рот, затем приподнял бровь и ухмыльнулся.

— Ну так что, — протянул он, лениво скользя глазами по моему телу, — у тебя хватит смелости обыскать меня, принцесса?

Я уверенно шагнула вперед и вторглась в его личное пространство, не касаясь его голой кожи.

— Верни мне сережку, ублюдок, — прошипела я ему в лицо.

— Мне нравится, когда ты срываешься, — прошептал он, приблизив голову к моему лицу.

Его губы растянулись в ленивой улыбке, и кончик моей сережки показался между его зубов. Я почувствовала, как мое лицо буквально вытянулось, а глаза уставились на то, как он перекатывал языком металл у себя во рту.

— Ты представляешь, что я могу делать своим языком, если смог снял ее с твоего уха? — тихо спросил он.

— Я не нуждаюсь в деталях, спасибо, — хрипло ответила я. Мое тело стало горячим, а одежда — слишком тесной.

— Ты хочешь получить ее обратно? Тебе придется забрать ее у меня.

Я протянула руку с намерением выцарапать ее из его рта, но он дернул головой назад.

— Нет, принцесса, в эту игру мы играем без рук.

— Я не хочу играть с тобой, — буркнула я, не отрывая взгляд от его рта.

— Я уже говорил тебе, какая ты трусиха? — он с вызовом посмотрел на меня, после чего прикусил металл, наклонив голову.

Мои легкие наполняются его запахом — свежестью, мылом и похотью в одном флаконе. Все в нем было настолько мужским, отдаваясь звоном внутри моего тела, что я чувствовала внутренний трепет, который притягивал меня к нему с непреодолимой силой.

Я готова была плакать от всех этих эмоций.

Плакать от собственной слабости перед его чертовски красивым лицом и телом.

Я давно смирилась с тем, что я хочу его.

Я чертовски хочу его. Настолько сильно, что от этого становится больно. Поэтому я сделала то, на что никогда бы не решилась. Я подняла голову, захватывая его губы в грубом поцелуе. Мой язык ощутил вкус мяты, смешанный с металлическим привкусом крови.

И это был вкус моего отчаяния и безнадежности.

Вкус ноющей похоти и безумия.

Его глаза удивленно распахнулись, словно он не ожидал такого напора. Я и сама не знаю, как так вышло, что я стою в коридоре и прижимаюсь своими губами к его рту. Высунув язык, я провела по его зубам, слегка поддевая сережку, которую он отказывался выпускать. В одно мгновение Пол развернул нас и уже я оказалась прижата к стене, пока его руки крепко стискивали мою талию. Он смотрел в мои глаза, и я наблюдала за тем, как его эмоции сменяют друг друга, словно кто-то переворачивает калейдоскоп. Но мне было сложно сконцентрироваться на этом, поскольку собственные эмоции буквально угрожали поглотить меня целиком. Я начала шумно дышать, ощущая свинцовую тяжесть в своих конечностях. Между моих ног стало невероятно жарко, а ноющее чувство поселилось внизу живота.

Пол расцепил зубы и выпустил мою сережку, которую я вобрала в свой рот. Оторвавшись от его губ, я выплюнула сережку на ладонь и сжала ее в кулак. Пол все еще прижимал меня к стене там, где каждый мог нас увидеть.

Мои нервы напряжены до предела. Одно касание — я и сорвусь со скалы, разрываясь на части.

Я сглотнула и опустила глаза, пытаясь отойти от стены. Пол наклонил голову словно пытался меня поцеловать, но в последний момент я отвернула голову в сторону так, что его губы коснулись моей щеки. Он тяжело дышал, уткнувшись лбом в стену. Я замерла в его руках, втягивая запах его кожи.

— Беги, принцесса, — хрипло прошептал он в мое ухо. Его руки упали по бокам, выпуская меня из стального захвата. Я отлепилась от стены и шагнула в сторону, покидая помещение. Хаос в моей голове соответствовал вороху эмоций, стремительно расползающимся по моим внутренностям из того тугого клубка, в котором они находились все эти годы.

**********

— Милая, ты в порядке? — вопросительный голос матери прорвался сквозь вакуум в моей голове. Я моргнула и перевела взгляд на ее лицо. Она держала в руках миску с салатом и, очевидно, предлагала мне порцию.

— Я в порядке, спасибо, — слегка улыбнувшись, я перехватила у нее миску и насыпала в свою тарелку немного зеленых листьев.

Мы собрались на еженедельный воскресный ужин в доме моих родителей, который ни при каких обстоятельствах нельзя пропустить. Мама очень трепетно относилась к сохранению семейных традиций, и заставляла нас с отцом следовать ее правилам. В отличие от меня, отец уже давно понял, что спорить с этой женщиной бесполезно.

— Ты все еще не думала сменить работу? — спросил отец, разрезая кусок мяса.

— Пап, — я укоризненно посмотрела в его сторону, — не начинай, пожалуйста.

— Я научил тебя чинить трубы, так что из тебя вышел бы отличный водопроводчик, — он начал пережевывать кусок, поглядывая в мою сторону.

— А еще ты научил меня добиваться своего, — я слегка покачала головой, сунув в рот ложку салата, — что я и делаю.

— Артур, — мама строго посмотрела на отца, — Лиза не будет водопроводчиком. Она могла бы преподавать в школе со мной.

— Мама, — я отложила вилку в сторону. Во мне начинало подниматься раздражение, — мне казалось, что этот вопрос мы закрыли уже много лет назад. Я выбрала то, что мне нравится, то, в чем я действительно хороша.

— Ты считаешь своим талантом убийство других живых существ? Господи, мы не так воспитывали тебя, Лиз.

— Ты хоть раз видела их? — я опустила руки на колени и сжала их в кулаки, — если бы ты столкнулась с одним из них, ты бы поняла, насколько твои рассуждения о живых существах расходятся с реальностью, мама.

— Лорен, — отец протянул руку и сжал мамину ладонь, — не надо. Мы просто волнуемся за тебя, Эльза, ты должна нас понять.

— Вы могли бы хоть раз поддержать меня, — с горечью произнесла я, — вместо этого каждый чертов ужин превращается в чтение нотаций для меня. Я устала от этого.

Откинув салфетку в сторону, я со скрипом отодвинула стул и встала на ноги.

— Мы не читаем тебе нотации, дорогая, — успокаивающим голосом произнесла мама, — мы заботимся о тебе, только и всего.

— И я ценю это, правда ценю, — я устало перевела взгляд с взволнованного лица мамы на отца, который все еще сжимал ее ладонь, — но иногда мне просто нужна поддержка. И вера. Потому что я верю в то, что я поступаю правильно. Я убиваю их, потому что если я на минуту усомнюсь в своем решении, они убьют меня. Или вас. Это не милые зверюшки, мама. Это монстры, которые гнездятся по всей пустыне, и жрут всех подряд. Может, в этот самый момент, часть из них уже копает себе путь прямо под нашими ногами, в надежде разорвать нас на сочные кусочки, а затем проглотить, обливаясь теплой кровью.

— Это просто ошибка природы, — пожала плечами мама, — возможно, они сами уйдут отсюда.

— Это не ошибка природы, — я отошла от стола и подхватила свой жилет с дивана, — это ошибка людей. Ты же сама рассказываешь детям о вирусе до катастрофы. Говоришь о вакцине, которую ученые разработали для лечения. Но вакцины никого не излечили, мама, ты же видишь. Они мутировали, превратившись в тварей, которые чуют каплю крови за километры. И моя работа, как солдата, защищать нас от этих уродов.

— Ты делаешь действительно хорошую работу, Эльза, — произнес отец, поднимаясь на ноги, — и мы гордимся тобой. Просто иногда мы думаем, что если твоя работа была бы более безопасной, мы могли бы спать немного лучше по ночам.

— И мы не перестанем говорить об этом, милая, потому что мы любим тебя.

Мама подошла ближе и притянула меня в свои объятия. Она была чуть ниже меня, но такого же стройного телосложения. Ее светлые волосы, одинакового со мной оттенка, были едва тронуты сединой. Отец возвышался над нами на добрую голову. Его светлые волосы были коротко стрижены, так что совсем не понятно, как отразилось время на его шевелюре.

— Ну ладно, — мама выпустила меня из своих рук и сморгнула подступившие слезы, — идемте пить чай. Я испекла вишневый пирог.

— Я же просил яблочный, — отец хмуро посмотрел на маму, которая подхватила тарелки со стола и начала переносить их в раковину.

— Да? — притворно удивилась она, — мне казалось, что ты просил вишневый.

— Нет, яблочный, — мрачно буркнул отец.

— А будешь есть вишневый, — отрезала мама и вышла на веранду, вытирая руки белым полотенцем.

Отец только усмехнулся и покачал головой, шагнув за ней следом. Я отложила жилет обратно на диван и налила воды в чайник, устанавливая его на плите. Мама иногда была слишком контролирующей, но она моя мама, поэтому мне стоит смириться, как это сделал мой мудрый отец.