Искушение для грешника (СИ)

Глава 27. Осадочек остался

Ба хватается за сердце.

— Не может быть! Учительница музыки определенно была женщиной! Бедная Фаечка…

— Да не в Марке дело, — всхлипываю я.

— А в ком? — Роза Моисеевна подозрительно прищуривается. — В этом Тихуиле?

— Он не Тихон, он — Федорас, — поправляю ее я.

— Как есть Федорас! Мою деточку променять непонятно на что! — соглашается ба.

У меня начинается новый виток рыданий:

— На дядю Геру променял, — завываю я.

Побледневшая бабушка медленно выговаривает:

— Не так я Герочку воспитывала… То-то я все внуков от него не дождусь. Ну, ничего! Я из него дурь-то повыведу. Еще не поздно перевоспитать! Долго ли умеючи!

В этот момент за дверью Скворцовых происходит какое-то шуршание, и мы с ба напряженно смотрим в сторону их квартиры. Впрочем, Лешка не высовывается, и мы дружно переводим дыхание. И только решаем, что пронесло, как из-за двери с плохой звукоизоляцией доносится приглушенное:

— Мам, не! Это не сектанты, это Герман отбил жениха у рыжей!

— Да, когда ж они съедут? — ругается бабушка.

Шмыгая носом вношу рацпредложение:

— По-моему, проще скинуться им на нормальную дверь.

— Проще не лучше, — пошли-ка домой, расскажешь мне, как это у тебя вдруг все так получилось. И у Герочки. Кошмар какой! Мне нужен чай на успокаивающих травах!

Мне в общем-то тоже не помешает бабушкин чай «на травах». И вот вроде дядя Гера — корень моих проблем, но родня же, жалко.

— Ба, ты не так поняла, дядя Гера не того… — начинаю я сквозь икоту.

— Вот и пояснишь заодно, пока я не слегла от твоих новостей, — тянет она меня за куртку. Да я особо и не сопротивляюсь.

Но для начала я закидываю свои сумищи домой к себе, попутно оглядывая с неизбывной тоской коробки и ящике стоящие вдоль всего коридора. Ну, хотя бы на них остались метки с датами доставки. И быстренько захлопывая дверь, иду к бабушке.

Бабушка же уже облачилась в домашний наряд и шуршит по кухне. Я с интересом смотрю на следы процедур на ее лице:

— А тебе «травы» вообще можно после инъекций? Не разнесет? — интересуюсь я.

Ба отвечает мне демонстративным оглядываем мужской футболки на мне:

— А тебе чужие майки можно после помолвки? Не разнесет? — подкалывает она.

Уела.

— Помолвка так и не случилась, ты же помнишь. По крайней мере, та, которая с кольцом, — вяло защищаюсь я, подставляя чашку.

Роза Моисеевна окидывает меня опытным взглядом и отставляет заварочник. Она бодро булькает мне в чашку сразу бальзамчик. Цапаю бутылочку и присвистываю: сорок пять градусов.

— Пей давай, — командует она, наводя себе свой обычный чай.

Зажмурившись, заливаю в себя жижу и передергиваюсь. Вот, вроде и приятное послевкусие есть, но все равно — гадость!

— Рассказывай! — поступает новый приказ.

И я как на духу, исключив особенно яркие детали моего общения с Раевским, исповедуюсь ба. Роза Моисеевна слушает молча, не перебивает, вопросов не задает, только свой чаек отхлебывает.

— Ну и, короче, он мне заявил, что это все меняет, — завершаю я недлинную повесть.

— А чего сразу мне не рассказала? Мужик какой-то, подвез из ресторана…

— Как чего? Ты у нас борец за обликом орале, — бубню я.

Ба хмыкает:

— Ну я ж не всегда старая была, и памятью не обижена. Прекрасно помню себя в твои годы. Какие у меня были романы… — ностальгически вздыхает она.

Я навостряю уши:

— Романы? Много было?

— Достаточно, — мечтательно улыбается ба, но тут же спохватывается. — Но мы сейчас не об этом. Детка, хотя именно опыт подсказывает, что Марк — лучший вариант. Знаем мы таких, как этот твой. Таким мужчинам всегда хочется поиграться, ты же не хочешь потом, как эта Мисс города, бегать за ним и смотреть воловьими глазами, как он другую ужинает? Да и директриса твоя новая не дергается, потому что знает, не одна, так другая. И чего тогда реветь?

— Да знаю я все, — фыркаю на эти увещевания. — Только все равно паршиво.

— Это пройдет, — успокаивает она меня и тут же пугает: — Сейчас подготовкой к свадьбе займемся, и тебе не до этого Федрилы будет.

Звучит так многообещающе, что у меня мороз по коже.

— А Герочкой все же стоит заняться. Как говорится: ложечки нашлись, но осадочек остался.

Бедный дядя Гера, бедная я.

— Давай не прям сейчас, — скулю я. — Мне еще раскопки вести в этих посылках. Там срочное что-то.

Ба благосклонно кивает, и, пока она не передумала, я сваливаю, зацепив по дороге пару пряников. Проходя мимо двери дяди, я опять ее пинаю от всей души. Да-да. Осадочек-с.

Кроме пропущенного телефонного звонка от родителей в мобильнике нахожу сообщение от мамы, в котором она сетует, что на Германа Александровича нет никакой надежды, поэтому она шлет мне ориентировку для поиска. Отстукиваю, что к розыскным мероприятиям приступила, и, вооружившись канцелярским ножом и стамеской, начинаю вскрывать все последние коробки и ящики.

Пока я занимаюсь неблагородным делом взлома, принимается названивать папа. Вот пару месяцев от них ни слуху, ни духу, а как понадобилось что-то для их ненаглядных раритетов, сразу спасу нет.

На пятидесятом звонке, порезавшись на нервяках от постоянный дерганий, я рявкаю в трубку не глядя:

— Да ангидрит твою перекись марганца! Йод твою медь! Я еще не кончила!

— А вот с этим я могу тебе помочь, — веселится в трубку знакомый и слегка гундосый голос.

— Лисянский, чего тебе надо? — я и так не желаю с ним церемониться, а в нынешнем состоянии я не способна даже на элементарную вежливость.

— Ты должна мне свидание, — наглеет он.

— У тебя есть запасной нос?

— Эля, ты мне отомстила. Я это понял. У тебя было на это право. Может, хорош уже дуться?

— Я не дуюсь, я не хочу с тобой на свидание, — отрезаю я. — У меня куча дел, и вообще. Не лезь ко мне.

— И чем таким ты занята? Ползаешь по полу фотографируя чужие ноги? Или пыхтишь дома, вытирая пыль с ящиков? А может, стоит все-таки выгулять вчерашнее платьишко? Вчерашний кавалер меня не впечатлил. Я тебе подхожу значительно больше.

Я злая. Очень злая.

У меня не задалась помолвка. Я не выспалась. Выходной псу под хвост. Раевский со своими закидонами. Коробки эти сраные. И еще один вылез из прошлого. Отомстить-то я отомстила, но осадочек тоже остался.

— Элька, чего ты теряешь? О! У меня есть отличная идея! Пошли на свидание! В ботанический сад.

Я теряю дар речи. Обалдеваю, если не сказать покрепче. Лисянский зовет меня в ботанический сад? Не в кино, не в ресторан, не домой, не на тусовку. В ботанический сад.

— Я помню, что ты его любишь, и фоткать в нем любишь.

Молчу, переваривая информацию.

— В общем, через два часа заеду за тобой. Жди.