Известны образцы из камня, но большинство тахонга, как и описанные выше изделия, вырезаны из торомиро. На острове приобретено множество тахонга. и некоторые весьма старинные, хотя в конце восьмидесятых годов прошлого века началось изготовление их для продажи.
Форма обычно яйцевидная, с шишечкой на тупом конце, а в шишечке сквозное отверстие для бечевки. Сходство с яйцом нарушено тем, что тахонги, делят на равные секции четыре (иногда три) узких продольных ребра, которые расходятся симметрично от острого конца. Подходя к тупому концу тахонги, каждое ребро разветвляется на два такой же толщины, как основное; эти дуги сопрягаются с ответвлениями двух соседних ребер. Если смотреть с тупого конца, сопряженные разветвления ребер образуют четырехконечную звезду с вогнутыми сторонами и заостренными углами. В центре этой фигуры и находится круглая или цилиндрическая шишечка с отверстием для бечевки. На некоторых экземплярах шишечка оформлена в виде одной или двух человеческих голов, иногда в виде птичьей головы с обращенным вверх широким клювом. Глаза у голов инкрустированы обсидиановыми кружочками в костяных кольцах. Поверхности отшлифованы, но окрашены. Обычная величина тахонга по продольной оси — 8—10 см: вообще же размеры варьируют.
Возможное происхождение. Есть предположение, что тахонги служила женским украшением, хотя современный информатор Метро (там же, с. 233) считал, что это не обязательно. Образцы с птичьей головой наверху напоминают распадающееся на четыре части яйцо, из которого вылупляется птенец (рис. 43, в середине). Другие тахонга поразительно похожи на кокосовый орех в кожуре; правда, у такого ореха сечение округло-треугольное. У гипотезы, будто эта подвеска имитирует произраставший на родине предков кокосовый орех, есть и сторонники и противники (цит. соч.). Но все равно по ней нельзя судить о происхождении этого чисто местного украшения, ведь до прибытия миссионеров на Пасхе тоже была роща кокосовых пальм (Heyerdahl, 1961, р. 30). Как считает Метро (1940, с. 236), деревянная тахонга, судя по всему, присуща только острову Пасхи.
Поскольку есть тахонга, увенчанные двумя человеческими головами (рис. 43, справа), интересно вспомнить бытовавшие в некоторых частях Инкской империи предания о том, что первый инка и его сестра-жена вышли из яйца. Эта ассоциация немаловажна, если учесть, что Хоту Матуа, по преданию основавший пасхальскую королевскую династию и прибывший на остров со стороны Перу, считался сыном короля Тупа-ринга-анга (Metraux, 1940, р. 127). Лига на Пасхе означает «творить», а Тупа-ринга очень похоже на Тупа-инга — так часто именовали Инку Тупака, который выходил с целым флотом в Тихий океан, чтобы посетить острова, известные купцам приморья. Этот Тупа-инга заимствовал имя многих своих предшественников; в перуанских генеалогиях видим целых двадцать королей с таким именем, и большинство из них представляли еще доинкские династии (Montesinos, 1642).