Искусство выживания

Глава 16

Страшный выбор

Ю-тян, Серпухов

Убив своих скатов, мы с отцом вернулись к группе русских. По тому, как характерно замер, словно остекленев, Семен, я догадалась, что он впервые попал в игру. Сердце мое сжалось — я вспомнила, как всего пару часов назад мы в такой же ситуации потеряли Виктора. Это была большая боль – тяжело, наверное, терять знакомого человека, у меня такое впервые, но такого, который спасал тебе жизнь, и которого ждут в нашем доме три его собаки, еще не зная, что никогда больше его не увидят… это ужас какой-то! Полная решимости не допустить, чтобы такое же произошло и с моим новым другом, Семеном, я подошла поближе и внимательно посмотрелась вокруг в поисках любых угроз. К счастью, ничего опасного видно не было, да и тетя Семена, внимательно смотревшая на экран пульта от квадрокоптера, никаких сигналов о новой опасности не подавала.

Спустя минуту Семен открыл глаза и сказал:

— Господи, как я по вам по всем соскучился!

И мне неожиданно стало так приятно, словно соскучился он прежде всего по мне. А когда он тут же посмотрел именно на меня, а не на своих родственников или друзей, мое сердце снова сжалось. И что это со мной? Неужели можно влюбиться в парня за пару часов, даже если он хороший и спас тебе жизнь?

Там, в аэропорту, он был так заляпан кровью, что представлял из себя скорее воплощение настоящего воина посреди поля битвы. Среднестатистическую японку, выросшую в мирной стране, это может быть и отпугнуло бы, но мне, с моим увлечением боевыми искусствами, это было вполне по сердцу. Особенно меня захватили его карие глаза, сверкавшие из-под запекшейся крови — грозные, когда он смотрел на монстров, и теплые, когда переводил взгляд на меня. Я старалась отдавать себе отчет, что я девочка-подросток, а мы особенно влюбчивы, но ничего подобного я не чувствовала при виде ни Виктора, ни Дмитрия, а они тоже были грозными воинами. Может, дело в разнице возрастов? И мне тяжело ощущать что-то, кроме дружеских чувств к мужчинам в два раза старше меня?

Потом, в доме, когда Семен отмылся, он оказался вполне симпатичным парнем, и мое девичье сердечко снова засбоило. Боги! Он не только спас меня, но еще спас и вылечил мою маму! Это уже намного больше, чем обычная девушка может ожидать от только что встреченного симпатичного парня. И опять же я понимала, что я, зря что ли, читала запоем всю эту литературу по психологии, что мы, японцы, все рабы обязательств и чувствуем ко многому обязывающую признательность даже за небольшую полезную нам помощь. А тут – спас жизнь и мне, и маме, и даже вылечил ее! Ужас просто, насколько я должна чувствовать себя обязанной ему! И не путаю ли я это чувство с влюбленностью???

— Как там было? — с любопытством спросил дядя Семена, – взгляд у тебя такой, словно ты там за минуту целую жизнь прожил!

Снова тепло улыбнувшись, Семен ответил:

— Ну, не всю жизнь, но постарался взять, что возможно, по максимуму! Оказался я в ковбойском городке, и меня сразу там и убили. Снова туда попал, и снова меня убили, еще быстрее. Тогда я озверел и стал действовать жестко, выжил. Потом полгода прожил на ранчо с друзьями в просто офигительном месте, в предгорьях, а затем, когда поднабрался необходимых умений, вернулся в этот городишко и отомстил. Так что мой главный совет, дядя, когда попадешь туда — не церемонься!

– Давайте детали обсудим вечером у камина, там люди гибнут каждую минуту! — нетерпеливо сказал Борис.

– И то верно! – ответил Семен, — продолжаем двигаться к вышке, с которой планируем отстреливать монстров!

– Вот это другое дело! — сказал Борис.

До вышки мы добрались без приключений, да и идти оставалось всего с сотню метров. Как предварительно решали, стрелять будет меткий дед, но тут Семён нас всех удивил.

— Елисей, давай-ка обратно перчатки для лазанья по верхотуре, — сказал он деду, -- думаю, я и сам теперь с этим делом справлюсь.

– Чудны дела твои, Господи! – удивился Елисей, – пять минут назад признался, что в фонарь попасть не может, а теперь вдруг собрался в две живые палки стрелять с трехсот метров!

– Я тебе позже объясню, как тут все устроено! – миролюбиво сказал Семён, – а пока просто наблюдай.

Без дальнейших споров Елисей отдал перчатки, про которые Семён говорил, что они позволяют прилипать руками к поверхности, даже очень гладкой. Надев их, он закинул винтовку за спину и полез наверх. Полез, надо, сказать, очень ловко.

Поднявшись метров на пятнадцать, он остановился, лег на площадку и прицелился. Выстрел последовал неожиданно быстро. Результата я увидеть снизу не могла, мы же специально выбирали место, отделенное от триффидов небольшим лесочком, чтобы они не могли нас заметить и атаковать своей ментальной атакой.

– Попал! – громко сказал Семён, – но этой твари мало. Сейчас добавлю!

– Точно, попал! – прокомментировала тетя Семёна, – засуетился, гад, пытается отойти в сторону. Но какие они медленные!

Я подошла к тёте и совсем невежливо, даже не спросив разрешения, тоже уставилась в экран. Вслед за мной так поступили и остальные члены группы Семена, в стороне остались только мой отец с мамой. На крохотном экране удивительно четко было видно происходящее. И гора трупов перед двумя триффидами, и две твари, в очереди на убой к которым выстроились покорно люди. И мужчины, и женщины, и старики, и дети, и даже, что меня совсем убило, мать с грудным младенцем на руках. Один из триффидов, действительно, неуклюже раскачиваясь, стал отходить в сторону.

– Снова попал! – отрапортовал Семён.

Я услышала и негромкий звук выстрела, и сама увидела, как второй триффид дёрнулся и остановился, накренившись. И в этот момент безучастно стоявшие до этого в очереди люди вдруг утратили свое безразличие к происходящему. Как один, они развернулись в нашу сторону и стремительно побежали к нам. Я увидела с изумлением, что женщина с грудным младенцем отшвырнула его в сторону, все остальные, кто мог сам бежать, так и делали, даже пятилетние дети.

– Спасаются бегством? Один триффид убит и второй не может их контролировать? – недоуменно спросила тётя, почему-то меня.

– Не похоже, скорее, все выглядит так, словно их на нас натравили, – покачала головой я и крикнула Семену, – Семён, поспеши, кажется, они бегут нас убивать!

– Не могу, – ответил тот, – один выстрел раз в десять секунд!

– Успеет! – хладнокровно сказала тетя, – бежать людям с полминуты, нужно всего два метких попадания, чтобы тварь обезвредить, судя по первой.

– А эти люди не перестанут нас ненавидеть и хотеть убить? – спросила я, видя, что все остальные внимательно прислушиваются к нашему разговору. В моем случае, при встрече с триффидами, меня вывел из-под гипноза триффида укус собаки, а Виктора я вывела ударом катаны. А что будет, если триффид помрет, а человек до его смерти не будет выведен из-под его контроля? Придет он сразу в себя или какое-то время останется под внушением? Или вообще навсегда останется с ненормальной психикой?

И тут тетя утратила свою выдержку.

– Не знаю! – растерянно ответила она.

– Если что, убегайте! – крикнул сверху Семён, как оказалось, слышавший наш разговор, хотя мы и говорили вполголоса, – меня тут не заметят. Я спущусь, возьму трофеи с убитых триффидов и вернусь к машинам.

И тут же снова сверху раздался выстрел. Стреляла винтовка Семена негромко, и звук определялся как выстрел только если раньше уже слышал его.

– Все ещё бегут! – уже паническим голосом сказала тетя. И действительно, люди были уже в полутора сотнях метров от нас.

– Да убегайте же! – приказал Семён сверху, – не будете же вы убивать одурманенных людей!

Похоже, что только в этот момент все осознали, что да, людей, сознание которых захвачено монстрами, убивать совсем не хочется. Я было открыла рот, чтобы сказать, что от гипноза триффидов помогает и небольшая рана, но тут мой отец приказал:

– К машинам, бегом, быстро!

И мы побежали к машинам той же дорогой, что и пришли к вышке. Мне до жути не хотелось оставлять Семёна одного, мало ли, атакующие нас люди все же заметят его и полезут на вышку, чтобы его убить, но приказы я уже давно научилась выполнять. И прекрасно понимала, что пререкания на поле битвы ни к чему хорошему привести не смогут. Все же успела крикнуть Семену на бегу:

– Небольшая рана снимает гипноз!

Мы промчались по лесочку, пробежали вдоль длинного здания и выскочили к нашим машинам. Тут же забрались в них, чтобы быть готовыми отъехать в любой момент, если бросившиеся за нами в погоню люди окажутся настойчивыми. Прошла минута, но никто вслед за нами из лесочка не выскочил.

– Сатору, объясни мне, наконец, более определенно, что же тут такое все же происходит?

По вопросу матери я поняла, что она начинает приходить в себя. До этого мы с отцом пытались ей по дороге в Серпухов все рассказать и объяснить, но она как-то странно реагировала, и мы тогда так и не поняли, удалось ли хоть что-то ей растолковать. Теперь стало понятно, что нет. Но сейчас меня волновала больше судьба парня, который помог ее спасти. К маме я испытывала двойственные чувства. С одной стороны, она меня родила, и я должна быть ей признательна за это. С другой стороны, ее постоянно не было дома, и я знаю, что именно она бросила моего папу и меня, найдя другого мужчину. Не от хорошей жизни я начала читать все эти книги по психологии, а потому, что крыша ехала от того, что нас с папой бросили, и хотелось разобраться в своих чувствах к матери. И в том, как мне на все произошедшее реагировать.

– Я быстро сбегаю! – сказала я, не выдержав неопределенности. И побежала в машину к тёте Семёна. Я видела, что она продолжает смотреть в экран пульта от квадрокоптера, и мне нужно было знать, что там происходит.

Открыли мне дверь тут же, и, едва я залезла внутрь, тетя повернулась ко мне с очень довольным лицом:

– Все в порядке! Семён-таки прикончил вторую тварь, и люди опомнились! Остановились и растерянно стоят. Пошли обратно!

И мы снова повылазили из машин и легким бегом отправились к вышке. Суета? Да, бестолково все выглядело, то бежим к машинам, то практически сразу обратно, но это лучше, чем убивать невиновных людей, которых натравили на тебя монстры.

Когда мы добрались до вышки, то увидели Семена, который успел спуститься. И пошли группой к убитым им триффидам.

– Жаль, что не было возможности проделать эксперимент, отправить кого-нибудь из нас с прокачанной силой воли поближе к триффидам и посмотреть, работает ли она против их атаки на психику, – сказал мне мой отец, – эта информация может иметь важное значение при следующей встрече с ними. Особенно, если она будет для нас неожиданной.

– Но как бы мы это сделали, отец? – растерянно спросила я, – тот, кто отправился бы туда, подвергся бы огромному риску. Если бы воля не сработала, некому было бы его остановить, и триффиды могли убить его.

– Эх, не сообразил я сразу! – сказал Сатору, – все же надо было так и сделать. Там же очередь была из людей на право умереть от триффидов. А мы бы расстреляли триффидов раньше, чем очередь подошла бы. Как оно и произошло сейчас.

– Это мы сейчас знаем, что триффидов можно убить с такого расстояния из снайперской винтовки, – возразил неожиданно Борис, прислушивавшийся к нашему разговору, который мы, из вежливости к остальным, вели на русском языке, – а пять минут назад не знали ни этого, ни того, что у нас действительно есть стрелок, способный попасть в них с такого расстояния. Елисей, без обиды, твое попадание по фонарю могло быть просто удачей. Так что посылать одного из нас было бы слишком большим риском.

Группа людей, которую триффиды натравили на нас, теперь не представляла больше для нас опасности. Кто-то сел на траву, обхватив голову руками и смотря в ужасе на гору трупов, а женщина, которая убила, отбросив в сторону, своего грудного младенца, нашла его тельце и рыдала над ним, стоя на коленях и заламывая руки. Семен встал среди них и громко сказал:

– Люди, внимание! Вы подверглись атаке со стороны монстров, которые умеют захватывать контроль над психикой. К счастью, они встречаются относительно редко, поверьте мне. У вас гораздо выше шансы погибнуть от лап других монстров. Если хотите жить, встряхнитесь, возьмите себя в руки. Найдите любое оружие, хотя бы топоры или ломы, и вот так, группой, убивайте всех встречных монстров. За убитых монстров получите настоящее оружие, как у нас, и шансы выжить резко увеличатся. На ночь найдите убежище за пределами города, какой-нибудь коттедж в лесу, там сейчас нет монстров, они охотятся на людей в городах. Но обязательно утром возвращайтесь в город и убивайте всех встреченных монстров. Только так вы сможете выжить! А чтобы в следующий раз не попасть под контроль триффидов, прокачивайте силу воли! Есть специальные заряды на нее, вы поймете, когда сможете получить первые трофеи!

Большинство людей слушало Семена, открыв рот от изумления. Видно было, что шок от пребывания под властью триффидов у них еще полностью не прошел, да и во всей этой теме с монстрами и инопланетянами они еще не разбираются как следует. Но оставалось надеяться, что его слова запали им в память, и позже они будут ими руководствоваться.

Семен, тем временем, прошел к убитым триффидам и по очереди прикоснулся к телам обоих монстров. Вернулся он к нам разгневанным.

– Два заряда на реакцию – это здорово. Навык дали клевый – но чуть позже. Не могу понять вот, что это за новая… фигня? Описание мне очень не нравится. Это действительно то, что я думаю?

И Семен протянул нам на ладони нечто, напоминающее брильянт. Его грани даже переливались на солнце, как у настоящего брильянта. В драгоценностях я немного разбиралась, поскольку отец часто водил меня на дипломатические приемы, а там дамы все в брильянтах. Но насколько красив был трофей, настолько ужасающим было описание, выскакивающее при взгляде на него:

Акселератор. Персональный предмет. Требует сделать выбор из двух вариантов. Первый вариант: дать усвоить предмет другому человеку, а потом убить его. Его пункты характеристик тут же добавятся к вашим пунктам характеристик, подняв их, но не выше капа. Второй вариант – заявить, что отказываешься от первого варианта. В этом случае эффект непредсказуем – артефакт может наградить владельца или наказать, вплоть до смерти. Нельзя поменять, потерять или продать. В течение 24 часов необходимо принять решение. Если за этот срок выбор не сделан, артефакт примет решение по первому варианту сам. Выберет ближайшего к обладателю артефакта человека, сработает на нем, убив его и добавив его пункты характеристик к пунктам характеристик владельца артефакта.

– Я правильно понимаю, что инопланетные гады при помощи таких вот сомнительных наград пытаются стравить людей между собой? Чтобы заставить одного убивать другого? – спросил Семен нас.

Ноздри его свирепо раздувались, глаза потемнели, он стал некрасив в своей ярости. Но это меня не волновало. Мне было гораздо важнее то, что привело его в ярость именно подобное предложение. Да, мы в нем не ошиблись – Семен хороший человек.

– Что делать будешь, сынок? – спросил его дядя. Он сразу как-то усох и побледнел, когда осознал, что за страшный выбор предлагается Семену. И что, если он откажется от первого варианта, то может умереть.

– Ну я же не могу даже и рассматривать первый вариант как реалистичный. Значит, выбора по сути и нет. И тянуть я не буду. Нечего нервы трепать в ожидании. Так что, как говорится, пан или пропал! – ответил ему Семен, – дядя, тетя, спасибо, что приняли сироту в дом, и воспитали, как родного сына!

А потом взглянул на меня и сказал:

– Ну, если что, то ты, Ю-тян мне очень даже нравилась! Знала бы ты, сколько я твоих портретов нарисовал в предгорьях! Ну, с богом!

Семен, подняв ладонь с артефактом, ясно и четко произнёс:

– Я отказываюсь от первого варианта!

И тут же, к моему ужасу, рухнул на землю.