Испанская Америка в борьбе за независимость

Итоги

Освободительная война первой четверти XIX в. имела огромное значение для последующего развития Испанской Америки. Она привела к ликвидации колониального режима, установлению политической независимости и образованию ряда испаноамериканских государств. Тем самым было покончено с многочисленными монополиями, запретами, регламентацией, сковывавшими экономическое развитие колоний, что создавало более благоприятные условия для становления в Испанской Америке капиталистических отношений и вовлечения ее в систему мирового хозяйства. Были отменены подушная подать и принудительная трудовая повинность коренного населения, з большинстве стран уничтожено рабство. Во всех вновь возникших государствах был установлен республиканский, парламентарный строй и приняты конституции буржуазного типа… Прогрессивное значение имело также уничтожение инквизиции, упразднение дворянских титулов и других феодальных атрибутов.

Итоги войны соответствовали ее характеру. Ведь целью борьбы народов Испанской Америки за независимость являлось не только отделение колоний от Испании, но и ликвидация феодальных порядков, форм эксплуатации, землевладения, присущих колониальному режиму. Будучи по своим историческим задачам и результатам антифеодальной, объективно отражая потребности капиталистического развития, которому препятствовал колониальный режим, война 1810–1826 гг. носила по существу характер буржуазной революции, протекавшей в специфических условиях вооруженной борьбы против европейского колониализма.

Но антиколониальная революция не привела к сколько-нибудь значительной перестройке социально-экономической структуры подавляющего большинства стран Испанской Америки, за исключением Парагвая. Крупное землевладение в основном осталось в неприкосновенности, помещики-латифундисты и католическая церковь полностью сохранили свои позиции. Большая часть крестьянства продолжала подвергаться жестокой эксплуатации. Трудящиеся массы, особенно индейцы и негры, при помощи имущественного и образовательного цензов, а также других ограничений фактически лишались политических прав.

Борьба за независимость была общенациональной. В ней принимали участие различные классы и слои колониального общества: индейское крестьянство, негры-рабы, мелкая городская буржуазия, зарождавшиеся буржуазные элементы, помещики, чиновники местного происхождения. К патриотам примыкала часть низшего духовенства, из рядов которого вышли такие видные руководители революционного движения, как Идальго, Морелос Кортес Мадарьяга, Дельгадо и др. В целом же католическая иерархия во главе с высшим духовенством активно поддерживала колонизаторов, отлучала от церкви и предавала суду инквизиции священников, участвовавших в освободительной войне. Подобная позиция церкви вполне отвечала политике римской курии. В энциклике, опубликованной 30 января 1816 г., папа Пий VII решительно осуждал восстания против «законной власти» в Америке. Он предлагал духовенству разъяснять верующим вредные последствия таких выступлений, восхвалял Фердинанда VII и призывал население колоний сохранять верность «законному» монарху^{106}.

Вследствие немногочисленности и слабости местной буржуазии и неспособности крестьянства возглавить патриотическое движение руководство им во многих случаях оказывалось в руках помещиков, интересы которых нередко выражали выходцы из разночинной среды и других слоев населения.

Главной движущей силой борьбы за независимость были народные массы. Они далеко не часто выступали самостоятельно, им редко удавалось накладывать на движение отпечаток своих классовых требований. Мексика, Уругвай, Парагвай, где под давлением трудящихся ставился вопрос о конфискации помещичьей земли и проведении других демократических преобразований, составляли в этом смысле исключение. Отнюдь не всегда массы поддерживали патриотов, так как наиболее отсталая часть подчас не видела разницы между испанскими колонизаторами и креольскими помещиками. В отдельных случаях они даже сражались на стороне роялистов. Примером может служить участие льянеро в разгроме второй Венесуэльской республики.

Однако именно народу принадлежала в конечном счете решающая роль в освободительной войне. «…Повсюду, от Мексики до Аргентины, основную массу сражающихся армий фактически составляли индейские крестьяне, негры-рабы, метисы-ремесленники и мелкобуржуазные элементы городов. Десятки тысяч индейцев и негров с огромным энтузиазмом примыкали к движению…»^{107} Эти люди и вели непосредственно борьбу с оружием в руках, одерживали победы над врагом, гибли на полях сражений и при труднейших переходах через неприступные горные массивы.

Конечно, между различными классами в колониях существовали глубокие противоречия. Нельзя забывать о том, что наряду с гнетом чужеземных колонизаторов, тяготевшим над всеми слоями общества, индейское крестьянство и негры-рабы подвергались жестокому угнетению со стороны помещиков-креолов. Последние, а под их влиянием многие руководители освободительного движения хотели сохранить крупное землевладение, феодальные формы эксплуатации, бесправное положение трудового народа. Их весьма тревожила перспектива перерастания войны за независимость в социальную революцию, направленную как против испанцев, так и против местных эксплуататоров. Поэтому они проявляли порой известные колебания, нерешительность, осторожность, старались сдерживать активность масс и не выпускать их из-под своего контроля.

Несмотря на наличие острых противоречий внутри колониального общества, общее стремление к ликвидации испанского господства в большинстве случаев объединяло широкие слои населения в совместной борьбе за освобождение от колониального ига, хотя при этом разные классы и социальные группы ставили перед собой далеко не одинаковые цели.

Испанская Вест-Индия в первой четверти XIX в.

Война 1810–1826 гг., в результате которой все колонии Испании на Американском континенте превратились в суверенные государства, не принесла желанной независимости лишь испанским владениям в Вест-Индии.

Хотя кубинцы страдали от гнета колонизаторов и мечтали свергнуть ненавистное иго, их недовольство не вылилось тогда в массовую борьбу за независимость, подобную той, которая происходила в континентальной части Испанской Америки или на Гаити. Это объяснялось различными причинами, обусловленными некоторыми особенностями социально-экономического развития Кубы и ее положения в испанской колониальной империи.

Установленные мадридским правительством запреты, принудительная регламентация, многочисленные налоги на протяжении длительного времени препятствовали росту производительных сил Кубы, ее экономическому и социальному прогрессу. Чтобы устранить преграды, мешавшие развитию сельского хозяйства, промышленности и торговли, добиться политических и гражданских прав для населения, необходимо было покончить с колониальным режимом. Понимая это, кубинские патриоты, представлявшие наиболее передовую часть общества, стремились к освобождению родины от испанского господства и превращению ее в суверенное государство. С этой целью в обстановке общего подъема революционного движения в Европе и Америке, под непосредственным влиянием революции рабов на Гаити, событий 1808–1810 гг. в Испании и особенно начавшейся войны за независимость испанских колоний на континенте они организовали несколько заговоров и восстаний.

Первый такой заговор против испанских властей под руководством Романа де ла Лус и Хоакина Инфанте относится к 1809–1810 гг. Наряду с креолами в нем участвовали свободные негры и рабы. Заговор был раскрыт, многие его участники осуждены на каторжные работы, а рабы подвергнуты телесным наказаниям. Вскоре возникло новое тайное общество во главе с негром Хосе Антонио Апонте, плотником по профессии. Апонте и его единомышленники готовили восстание под лозунгами отмены рабства и установления независимости. Хотя деятельность заговорщиков стала известна властям, а их руководителей схватили и казнили, в начале 1812 г. в различных районах Кубы все же вспыхнули восстания. Но Эти выступления, в которых участвовали главным образом негры, мулаты и неимущие слои белого населения, носили локальный характер и быстро подавлялись.

В начале 20-х годов сторонники независимости, связанные с колумбийскими патриотами, создали заговорщическую организацию «Солнца и лучи Боливара», возглавлявшуюся молодым офицером Хосе Франсиско Лемусом. В нее вошли как белые, так и «цветные», в большинстве своем принадлежавшие к низшим слоям общества. После раскрытия заговора его организаторов выслали с Кубы. В 1826 г. Франсиско Агуэро Веласко и Мануэль Андрес Санчес, также при содействии Колумбии, попытались поднять антииспанское восстание в Пуэрто-Принсипе (нынешняя провинция Камагуэй), но потерпели неудачу и были повешены. Два года спустя кубинские патриоты основали в Гаване тайное общество «Великий легион Черного орла», поддерживавшее связь с Мексиканской республикой. Несмотря на строгую конспирацию, испанские власти обнаружили его деятельность и часть заговорщиков казнили, а остальных бросили в тюрьму или отправили на каторгу.

Таким образом, освободительное движение конца XVIII — начала XIX в. в Латинской Америке нашло известный отклик и на Кубе. Однако предпринимавшиеся здесь попытки вооруженных выступлений, как правило подавлялись колонизаторами в самом зародыше и не приводили к сколько-нибудь ощутимым результатам. Подобный исход обусловливался ограниченностью социальной базы этих выступлений, в которых принимали участие преимущественно представители низших и средних слоев населения. Большая часть имущих классов, и особенно креольская верхушка, в тот период оставалась лояльной по отношению к Испании. Такая позиция диктовалась классовыми интересами этих кругов.

На рубеже XVIII–XIX вв. кубинская экономика переживала значительный подъем, вызванный быстрым ростом производства сахара и кофе. В частности, объем продукции сахара за 25 лет (1790–1815) увеличился почти в три раза^{108}. Это стало возможным вследствие расширения внешнего рынка для сбыта продуктов сельского хозяйства Кубы и наличия дешевой рабочей силы.

Благоприятная рыночная — конъюнктура сложилась в связи с огромным спросом на кубинские сахар и кофе в Европе и США. Открытие европейского рынка для кубинского экспорта объяснялось тем, что революция на Гаити привела к резкому сокращению производства и вывоза этих продуктов, в связи с чем Европа лишилась своего главного поставщика. США, став независимым государством, также развернули весьма интенсивную торговлю с соседней Кубой.

В конце XVIII — начале XIX в. на Кубе появилось много новых плантаций сахарного тростника и кофе[32], значительно возросло число предприятий по переработке сахара («инхенио»), где производственный процесс осуществлялся почти исключительно вручную. Поскольку для работы на этих плантациях и предприятиях требовалось большое количество рабочих рук, быстро увеличился ввоз негров-рабов на. остров и их удельный вес среди кубинского населения повысился. Если в середине 70-х годов XVIII в. они составляли 25 % общего числа жителей Кубы, то по переписи 1827 г. — уже свыше 40 %^{109}.

В отличие от испанских колоний на континенте Америки, где преобладала, как говорилось выше, феодально-крепостническая форма эксплуатации, на Кубе плантационное хозяйство, являвшееся основой ее экономики и обеспечивавшее помещикам-креолам высокие прибыли, было по своей сущности преимущественно рабовладельческим. Процесс зарождения и развития в недрах кубинского общества элементов капиталистического уклада протекал гораздо медленнее, чем в других американских владениях Испании. Позиция креольской верхушки Кубы определялась в основном экономическими интересами плантаторов-рабовладельцев, стремившихся любой ценой сохранить в полной неприкосновенности институт рабства, так как свои богатства они приобретали за счет неограниченной эксплуатации подневольного труда негров-рабов.

Напуганные революцией на Гаити и выступлениями против рабства на самой Кубе, местные помещики-креолы опасались, что революционная борьба за независимость в их стране может привести к освобождению рабов и к другим социальным преобразованиям. Поэтому, тяготясь своим бесправным положением и зависимостью от метрополии, они тем не менее добивались лишь проведения отдельных реформ в рамках колониального режима, а отнюдь не его полной ликвидации. Кубинские плантаторы-рабовладельцы видели в испанской монархии надежную гарантию сохранения рабства, перспектива отмены которого грозила им утратой главного источника их благосостояния.

Позицию креольских помещиков разделяло и тесно связанное с ними большинство купцов, духовенства, офицеров. Лояльности этих кругов к Испании в значительной мере способствовала более гибкая, чем в других колониях, политика мадридского правительства, которое во имя сохранения своего господства на Кубе пошло на кое-какие уступки (отмена табачной монополии, предоставление права свободной торговли с иностранными государствами и т. д.). Происпанские настроения среди большей части имущих классов Кубы поддерживались и потому, что в ходе воины за независимость в Испанской Америке на острове нашли пристанище многие реакционеры-роялисты, бежавшие с континента. Кроме того, Куба была в тот период важнейшей испанской военной базой, где концентрировались войска, перебрасывавшиеся из метрополии за океан для подавления освободительного движения в американских колониях.

Не увенчались успехом и планы освобождения Кубы от колонизаторов, вынашивавшиеся в середине 20-х годов молодыми испаноамериканскими республиками Мексикой и Колумбией, где велась подготовка к вторжению на остров. В связи с разногласиями по этому вопросу между обоими государствами, а также под влиянием США и других держав, предпочитавших, чтобы Куба оставалась пока в руках слабой Испании, у которой они могли бы в подходящий момент ее отнять, мексиканское и колумбийское правительства отказались от посылки военной экспедиции на Кубу.

Таким образом, когда почти во всей Испанской Америке патриоты с оружием в руках сражались за независимость, Куба в силу ряда обстоятельств оказалась оплотом колонизаторов и плацдармом для их контрнаступления против испаноамериканской революции. Согласно специальному указу Фердинанда VII она в 1824 г. официально получила название «неизменно верного острова».

В стороне от вооруженной борьбы против Испании оставался и остров Пуэрто-Рико, где сложилась обстановка, весьма напоминавшая положение на Кубе. Здесь также находилось сравнительно много испанских войск. И сюда устремились роялисты, изгнанные из других стран Испанской Америки. Маневрируя, королевское правительство разрешило пуэрториканцам, как и кубинцам, торговать с иностранными государствами.

Правда, под влиянием революционного движения в континентальных колониях, особенно в наиболее близкой географически Венесуэле, среди патриотов Пуэрто-Рико все же росло стремление к освобождению от ига колонизаторов. Усилилось недовольство негров-рабов, составлявших в начале XIX в. свыше половины всего населения острова. Политическая атмосфера заметно накалилась в 1821 г., после победы венесуэльцев над испанскими войсками при Карабобо. Сторонники независимости стали готовить восстание. Они установили связи с одним из офицеров штаба Боливара Дюкудрэ-Гольштейном, который обещал в помощь патриотам высадить на острове десант.

Однако в 1822 г. вновь назначенный губернатор колонии узнал о подготовке вооруженного выступления. Руководитель антииспанских сил Педро Дюбуа был немедленно схвачен и казнен. Корабли, снаряженные Дюкудрэ-Гольштейном, английские власти по просьбе правительства Фердинанда VII задержали в гавани Кюрасао. Восстание на Пуэрто-Рико удалось предотвратить.

Что касается восточной части Гаити, то Испания накануне войны за независимость восстановила там свое владычество. Но под влиянием бурного роста освободительного движения на континенте в конце 1821 г. в Санто-Доминго вспыхнуло восстание. 1 декабря эта колония была провозглашена республикой под названием «Независимое государство испанской части Гаити». Созданная патриотами Временная правительственная хунта во главе с руководителем восстания Нуньесом де Касересом объявила о своем намерении присоединить новую республику к Колумбии. Правительство заявило также, что желает установить дружественные отношения и заключить союз с соседней республикой Гаити для совместной защиты свободы и независимости.

Однако Колумбия практически не могла в то время оказать какой-либо помощи Санто-Доминго. Используя ситуацию, гаитянское правительство президента Буайе в январе 1822 г. аннексировало эту территорию.

В этих трудных условиях патриоты Санто-Доминго не прекращали борьбы за освобождение страны. Воспользовавшись свержением Буайе, они в 1844 г. подняли восстание, которое возглавил Хуан Пабло Дуарте. С гаитянским господством было покончено, и восточная часть острова стала самостоятельным государством — Доминиканской республикой.

Конец империи

Лишившись к середине 20-х годов XIX в. большинства американских колоний, испанская монархия не желала примириться с этой невозместимой утратой. В течение длительного времени она уклонялась от признания суверенитета молодых республик Испанской Америки и неоднократно пыталась силой оружия снова подчинить их своей власти.

Всего несколько лет спустя после капитуляции последнего испанского гарнизона на территории Мексики Испания предприняла попытку восстановить свое господство в этой стране. В июле 1829 г. направленные с Кубы экспедиционные войска высадились на западном побережье Мексиканского залива. Но им удалось занять лишь порт Тампико. Вскоре интервенты были разгромлены, а остатки их войск капитулировали. Провал интервенции явился новым подтверждением нереальности реставрации колониального режима. В конце 1836 г. Испании пришлось официально признать независимость Мексики, а затем и других латиноамериканских государств.

Тем не менее мадридское правительство не отказалось от своих агрессивных намерений. В начале 60-х годов, когда в Мексике происходила острая внутриполитическая борьба, испанские правящие круги рассчитывали превратить эту страну в протекторат, посадив на мексиканский престол одного из принцев Бурбонской династии. Для достижения этой цели Испания заключила соглашение с Англией и Францией о совместной вооруженной интервенции в Мексике. 18 декабря 1861 г. испанские части, переброшенные с Кубы, заняли Веракрус. Однако, убедившись, что французская политика в данном вопросе преследует цели, противоположные планам мадридского двора, правительство Испании (как и английское) в апреле 1862 г. вывело войска из Мексики, предоставив Франции одной продолжать военные операции.

В 1861 г. испанские вооруженные силы вторглись в Доминиканскую республику и оккупировали ее. Но доминиканцы поднялись на борьбу против оккупантов. Интервенты понесли большие потери в боях с патриотами и в 1865 г. вынуждены были покинуть страну. В том же году испанские кортесы официально признали независимость Доминиканской республики.

В середине 60-х годов Испания спровоцировала войну с четырьмя южноамериканскими республиками — Перу, Чили, Эквадором и Боливией (первая Тихоокеанская война 1865–1866 гг.).

Прологом к ней послужил конфликт между Перу и Испанией в связи с захватом последней перуанского острова Чинча (апрель 1864 г.). Когда же в сентябре следующего года испанская эскадра блокировала чилийские порты Вальпараисо и Кальдера, правительство Чили объявило войну Испании. Против нее выступили также Перу, Эквадор и Боливия, заключившие в декабре союз с Чили.

Боевые действия происходили преимущественно на Тихом океане. 31 марта 1866 г. испанский флот подверг интенсивной бомбардировке Вальпараисо. Однако вслед за тем он потерпел поражение в бою с перуано-чилийской эскадрой и блокаду чилийских портов пришлось снять. Направившись к побережью Перу, испанская эскадра в мае обстреляла Кальяо. Понеся при этом значительные потери от огня, береговой артиллерии, она вскоре покинула перуанские воды.

Хотя военные операции прекратились, перемирие между воюющими сторонами было подписано лишь в 1871 г, а мирный договор — в 1879 г. После окончания Тихоокеанской войны Испания больше не решалась предъявлять своим бывшим колониям какие-либо территориальные претензии.

Таким образом, попытки вновь навязать испанское господство в той или иной форме странам, ставшим независимыми в результате освободительной войны первой четверти XIX в., оказались безуспешными. Да и те немногие вест-индские владения, которые Испании удалось сохранить, оставались в ее руках сравнительно недолго.

Борьба за независимость Кубы и Пуэрто-Рико во второй половине прошлого столетия усилилась. «Десятилетняя война» 1868–1878 гг. и «Малая война» 1879–1880 гг. подготовили почву для мощного подъема кубинского революционного движения в 1895 г. Вооруженная борьба против колонизаторов, которую возглавили Хосе Марти, а после его гибели Максимо Гомес, Антонио Масео, Калисто Гарсиа, увенчалась в 1898 г. победой патриотов.

Однако, сбросив испанское иго, Куба фактически превратилась в полуколонию американского империализма. Войска США, высадившиеся на острове в ходе испано-американской войны, установили оккупационный режим и подчинили своему контролю всю экономическую и политическую жизнь страны. Только в 1902 г. «жемчужина Антилл» стала формально самостоятельным государством — Кубинской республикой^{110}.

Парижский мирный договор 1898 г., юридически закрепивший освобождение Кубы от владычества Испании, определил и судьбу Пуэрто-Рико, вслед за Кубой оккупированного североамериканцами. Согласно договору, испанская монархия уступала этот петров Соединенным Штатам.

Ликвидация господства Испании на Кубе и Пуэрто-Рико завершила начавшийся во втором десятилетии XIX в. длительный процесс распада испанской колониальной империи в Америке.