Испорченный Найт-Крик

Девять

Иден

Английский и классная комната на удивление тихие. Я жду, когда кто-нибудь продолжит то, что Рокси пыталась начать раньше, но пока ничего не произошло. Я прикрываю спину, моя защита поднята, и я готова наброситься в ту же секунду, как кто-нибудь попытается нажать на мои кнопки.

Я была в состоянии повышенной готовности с тех пор, как проснулась этим утром, зная, что мне придется увидеть "Звезд", но я стала еще более настороженной, когда заняла отведенное мне место на английском, полностью окруженная ими тремя. Я заметила самодовольную ухмылку на лице Ксавьера, но, думаю, тот факт, что я подыграла их маленькой игре во власть и появилась, дала мне небольшую передышку. Даже если я отказывалась смотреть в глаза кому-либо, кроме Чарли. Я также не хотела проверять Тобиаса и Хантера, на случай, если они воспримут это как приглашение поговорить.

Теперь мне просто нужно разобраться с наукой и историей. Оба урока не будут включать в себя "Звезд", поскольку ранее было объявлено, что все футболисты проходят дополнительные тренировки перед предстоящей игрой против своих главных соперников, "Вайперс".

Я не могу не подумать о том, чтобы прийти на игру и занять место на трибунах гостей, крича им всем "идите вы нахуй".

Взяв Чарли под руку, мы заходим в научную лабораторию, и я сажусь на стул рядом с ней, поскольку в классе гораздо меньше народу, чем обычно, из-за отсутствия футболистов.

Миссис Даффи стоит перед классом, ее густые каштановые волосы убраны с лица повязкой, очки водружены на нос, и она робко ждет, когда все займут свои места.

Из всех моих учителей она самая мягкая, кроткая, но и самая суровая, и я не понимаю, как никто не пытался подчинить ее своей воле. Может быть, мне следует попросить у нее совета.

— Итак, все, сегодня мы собираемся сосредоточиться на создании сульфата меди. Я чувствую, что сейчас самое подходящее время для этого, поскольку мы потеряли половину парней-качков, так что мне будет легче справиться с вами.

Я не могу удержаться от смеха над ее словами, когда КитКат и Рокси хихикают позади меня, явно скучая по зрелищу, вместо того чтобы учиться чему-то в жизни, независимо от того, полезно это или нет.

Научная лаборатория состоит из десяти рядов парт, расположенных парами, с дорожкой посередине и окнами справа от меня. Отсюда видна часть спортивного поля. Пока я не вижу никого из игроков, но, может быть, сучки за моей спиной могут пялиться на весь класс, потому что чувствовать их присутствие за спиной мне не по душе.

— На ваших столах для всех есть лабораторные халаты и защитные очки. Пожалуйста, наденьте их сразу, чтобы я могла начать, — приказывает миссис Даффи, и все молча надевают их, пока она продолжает. — Вы также должны найти лабораторный пинцет, подставку для колец, железное кольцо, горелку Бунзена, медную проволоку, серную кислоту, стакан с водой и батарейку. Мы собираемся проделать это шаг за шагом. Есть вопросы?

— Да, нам действительно обязательно носить эти очки? Они действительно отвратительны, — скулит Рокси позади меня, и я сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза при виде рыжеволосой Барби. В жизни есть нечто большее, чем то, что выглядит хорошо. Ни хрена себе мозги у этой девчонки.

— Вам не хотелось бы слишком сильно наклониться над горелкой Бунзена и опалить свои накладные ресницы, мисс Монтгомери? — учительница мгновенно парирует, не получая ответа из-за моей спины, и я мысленно ставлю ей пять. — Отлично, мы продолжим. Если вы все хотите сначала запустить свои горелки Бунзена — я полагаю, вы все прекрасно знаете, как это сделать, — тогда мы можем приступить к отмериванию жидкостей. Девочки, я попрошу вас только один раз убрать волосы с лица, если вы этого еще не сделали.

Повернувшись к нам спиной, миссис Даффи позволяет нам устраиваться, и Чарли тут же ныряет, чтобы разжечь огонь, пока я сижу и смотрю, позволяя ей делать свое дело, пока я слушаю жалобы Рокси и КитКата.

— Какого хрена я стягиваю волосы резинкой. Эта сучка хоть знает, сколько времени я потратила, завивая их сегодня утром?

— Ладно, нахрен эту сучку. — Я не могу удержаться от смеха над их мелочным, эгоцентричным отношением, когда закатываю рукава своего лабораторного халата.

— Какого хрена мы вообще здесь делаем? — Рокси насмехается у меня за спиной, и я подавляю улыбку, когда оглядываюсь через плечо, чтобы взглянуть на них, мои очки надежно надеты, когда я засовываю руки в большие карманы лабораторного халата.

Сдвинув головы и нахмурив брови, КитКат удается разжечь пламя, прежде чем поставить его перед ней. Впечатляет. Мне почти хочется предложить ей золотую звезду за старания, но насмешка на ее губах, когда она ловит мой взгляд, останавливает это.

— На что, черт возьми, ты уставилась, сиротская шлюха? — Не в силах на этот раз сдержать закатывание глаз, я оборачиваюсь, но не раньше, чем она продолжает. — Не закатывай на меня свои гребаные глаза, сука. Ты здесь никому не нужна. Я не хочу, чтобы ты была здесь, Рокси не хочет, чтобы ты была здесь, "Звезды", блядь, не хотят тебя. Черт, даже твой собственный отец мертв, потому что он тоже не хотел тебя.

Кровь отливает от моего лица, когда до меня доходят ее слова, и мое сердце разрывается от гнева и боли.

— Хватит! — кричит миссис Даффи, но я ее не слышу.

— Что, черт возьми, ты только что сказала? — бормочу я, поворачиваясь к ней лицом, и ехидная ухмылка на ее лице только сильнее раздражает меня. Она не отвечает, и я оказываюсь на ногах, упираясь руками в их стол, даже не осознавая, что пошевелилась, но они не дрогнули. — Я сказала. Что. Ты. Никому. Здесь. Не. Нужна.

Каждое слово звучит почти как шипение, когда она ведет себя так, словно полирует ногти. Моя кровь кипит. Я чувствую, что вот-вот вспыхну пламенем. Как она, блядь, смеет упоминать моего отца?

— Я просто говорю, что "Звезды" сказали, что ты даже не знаешь, кто твои настоящие мама и папа, а Арчи — твой брат. Я имею в виду, что вместо того, чтобы сказать тебе правду, твой отец решил покончить с собой. Тебе, наверное, было бы лучше умереть вместе с твоим отцом.

Вот и все. Я, блядь, устала от того, что эта сука лезет мне под кожу.

Протягивая руку, я хватаю в пригоршню ее фиолетовые волосы, наращенные и все такое, и притягиваю ее к себе. Страх и удивление смешиваются на ее лице, когда я притягиваю ее ближе. — Слушай сюда, ты, маленькая сучка, ты ни хрена не знаешь ни обо мне, ни о моем отце, ни о ком другом, если уж на то пошло, так что тебе следует придержать свой гребаный рот…

— Пожар! Пожар! — Рокси кричит, и я хмурюсь, оглядываясь вокруг, когда она визжит, подпрыгивая на месте, и Чарли тянет меня обратно.

Где, черт возьми, тут может быть…

Срань господня, я быстро отпускаю волосы КитКат, наблюдая, как пламя вспыхивает на ее фиолетовых кончиках. Что за черт? Когда я дернула ее к себе, я, должно быть, подтащила ее слишком близко к гребаной горелке Бунзена.

Ошеломленно уставившись на нее, я удивленно фыркаю, но быстро меняю выражение лица, поскольку туннельное зрение берет верх, и я сосредотачиваюсь на том, что я сделала. Я ничего не делаю, ничего не говорю, в то время как класс охвачен криками. КитКат хватается за волосы, вопя как банши, но они продолжают гореть. Сернистый запах мгновенно насыщает воздух.

— Отойдите, — кричит миссис Даффи, держа в руках противопожарное одеяло, готовая накинуть его на КитКат, но Чарли встает рядом с ней, направляет огнетушитель на КитКат и выпускает пену прямо на нее.

— Нет, Чарли. Черт! — кричит миссис Даффи, выбивая огнетушитель у нее из рук, прежде чем накинуть противопожарное одеяло на КитКат. — Ты можешь ослепить ее, — предупреждает миссис Даффи, бросая взгляд на Чарли, которая в ответ просто пожимает плечами.

В классе воцаряется тишина, пока по КитКат стекает пена с груди вниз, ее волосы, когда-то чуть выше талии, теперь едва доходят до ушей.

Твою мать.

Мое сердце учащенно колотится в груди. Я этого не делала…Я не хотела этого делать, я просто…

Черт.

Сплетая пальцы вместе, я сцепляю их на макушке, глядя на сцену передо мной. Я не буду извиняться, она гребаная сука, сеющая смуту и пытающаяся унизить меня, и я, конечно, не собираюсь ждать нотаций от учительницы.

Я ухожу.

Бросаю взгляд на Чарли, стоящую рядом со мной, и она, должно быть, понимает мои намерения, потому что понимающе кивает. Подхватив с пола свою сумку дрожащими пальцами, я перекидываю ее через плечо, пока все переводят взгляды с КитКата на меня, и выбегаю оттуда, прежде чем кто-либо успевает что-либо сказать.

Я отказываюсь сосредотачиваться на всем, что только что произошло в том классе, кроме ее слов. То, что она сказала о моем отце… Я собираюсь причинить боль тому, кто сказал ей эту несусветную чушь и ложь.

Мне нужно высвободить весь этот сдерживаемый гнев и отчаяние, и единственные люди, которые заслуживают моего гнева, находятся на футбольном поле. Развернувшись на каблуках, я бросаюсь в другом направлении, бегу прямо на них.

Они даже не поймут, что их ударило.

Мои ноги стучат по туннелю к полю, указывая путь, в то время как мой разум повторяет то, что только что произошло в научной лаборатории. Я знаю, что из-за этого все становиться все хуже и хуже, но она, черт возьми, это заслужила.

Выходя из туннеля, я провожу рукой по своим заплетенным в косу волосам и внезапно понимаю, что на мне все еще гребаные очки и лабораторный халат. Сорвав с лица защитные очки, я перекидываю их через плечо, проделываю то же самое с халатом и выхожу на траву, глядя на футбольную команду, сгрудившуюся в центре поля.

Отсюда я не слышу тренера, но он хлопает в ладоши, и ребята разбиваются на небольшие группы, вероятно, выполняя какие-то упражнения. Бросив сумку на боковую линию, я наблюдаю за "Звездами", идущими вместе по полю, их шлемы у ног, когда они небрежно перебрасываются мяч между собой.

Ускоряя шаг, мой гнев усиливается при виде них, я сжимаю руки по швам, когда внезапно в поле зрения появляется Арчи.

У меня тоже нет времени на его дерьмо. Ни за что.

Он поднимает руки, но я не замедляю шаг. — Не сейчас, Арчи, — предупреждаю я, и он делает шаг в сторону, пока я продолжаю приближаться к гребаным придуркам, которые продолжают портить мою жизнь. В любое другое время было бы чертовски жарко наблюдать за ними в их стихии, но сейчас я ничего не вижу за своим гневом.

Ксавьер отступает от Хантера и Тобиаса, его рука откинута назад, когда он выкрикивает приказы двум другим. Они рассредоточиваются, увеличивая расстояние между собой по мере того, как Ксавье готовится бросить мяч.

— Десять, двадцать два, — зовет Ксавье, и Хантер срывается с места, оставляя меня с идеальной мишенью — Тобиасом Холмсом.

Он стоит ко мне спиной, наблюдая, как Ксавье направляет мяч в воздухе к Хантеру, поэтому я хватаю его за руку и завожу ее ему за спину, заставляя повернуться ко мне лицом. Удивление в его глазах длится недолго, когда я бью его кулаком в живот, его лицо морщится от боли, когда весь воздух со свистом выходит из его легких.

Он наклоняется вперед, стон срывается с его губ, и я не могу удержаться, чтобы не пнуть его сзади по икре, заставляя пошатнуться и упасть передо мной на колени.

— Какого хрена, Иден? — он хрипит, но может сразу отваливать.

Присев на корточки рядом с ним, мое сердце колотится в ушах, я пристально смотрю на него. — Пошел ты нахуй за то, что сказал КитКат, Рокси и кому там еще тебе нравится нести чушь обо мне и моем отце. Просто пошел ты.

— Эй, что, черт возьми, происходит? — Ксавьер кричит, и я поднимаюсь на ноги, слыша его шаги позади меня.

Когда я поворачиваюсь к нему лицом, я замечаю, что другие игроки пялятся на нас, но я не обращаю на них внимания, я сосредоточена на этих придурках.

— И ты, — рычу я, тыча пальцем в грудь Ксавье, когда он стоит передо мной. — Я чертовски устала от тебя и твоего дерьма. Скорее всего, это ты наврал Рокси и КитКат о моем отце, когда рассказывал им все о моем давно потерянном брате-близнеце, но вы все можете почувствовать мой гнев, потому что вы, ребята, просто одна большая счастливая семья. — Мое сердце бешено колотится в груди, и моя ярость достигает предела. Я вообще не чувствую облегчения от своего напряжения.

Глядя на меня сверху вниз, Ксавьер хмурится, стискивая челюсть, пот стекает по его шраму сбоку от уха. Он ничего не говорит, и это только еще больше бесит меня.

Я поднимаю руку, чтобы влепить ему пощечину, но рефлексы у этого ублюдка быстрее, чем я хочу, и его рука обвивается вокруг моего запястья. Он отступает от меня на шаг, его хватка усиливается, когда его пальцы впиваются в мою кожу, и я вздрагиваю.

Наклоняясь вперед, он притягивает меня к себе, так что мы оказываемся лицом к лицу, его губы у моего уха, затем он шепчет: — Хочешь попробовать это снова, Нафас?

Мое тело дрожит, когда слова застревают у меня на языке. Я в ярости от того, что он может так легко проникнуть мне под кожу.

— Как насчет того, чтобы испытать меня, придурок? Отпусти мое запястье, и я швырну тебя на твои гребаные колени. Что ж, для тебя это будет болезненно, но мне это доставит только огромное удовольствие.

Я толкаю его в грудь, и он отступает назад, его брови хмурятся, хотя он понимающе ухмыляется и с благодарностью отпускает мое запястье.

— У тебя хватает наглости штурмовать это поле с уверенной, стервозной развязностью, как будто это твоя территория, — скалится Ксавье, и я смеюсь над дерзостью этого парня.

— Ну и хрен с тобой, я не позволю тебе управлять мной, как всеми твоими пешками на столе, придурок, — рычу я. — И К твоему сведению, если ты думаешь, что моя уверенность в себе делает меня стервой, то я и буду стервой, потому что я не изменю себя. Ни для кого, и уж точно не для тебя.

Уперев руки в бедра, я ищу Хантера и обнаруживаю, что он направляется к Тобиасу, который все еще стоит на коленях позади меня. Сейчас все смотрят на нас, включая тренера, но даже он ничего не говорит.

— Хочу ли я знать, что здесь происходит? — Спрашивает Хантер, в его зеленых глазах тревога, но мне не нужны их мягкие выражения или фальшивое беспокойство.

— Как будто ты не знаешь, что КитКэт и Рокси считают, что мой отец покончил с собой. Они сказали, что "Звезды" рассказали им об этом как раз в то время, когда они предложили мне присоединиться к нему, — фыркаю я, наблюдая, как брови Хантера почти касаются линии роста волос. Он открывает рот, собираясь ответить, но я прерываю его. — Оставь эту чушь себе, — огрызаюсь я и отворачиваюсь от них, пытаясь успокоиться.

Мне нужно убраться от них подальше. От палящего солнца у меня разболелась голова, и это совсем не помогает. Мне нужно уходить сейчас.

— Эй, — бормочет Хантер, хватая меня за плечо, но это неверный шаг.

Разворачиваясь, я целюсь ладонью ему в лицо, надеясь достать хотя бы одного из них своей рукой, Хантер отталкивает меня, и я отшатываюсь, его глаза чернеют, когда он отслеживает мои движения.

— Никогда больше не пытайся это сделать, — выдавливает он, и мои глаза расширяются от ярости в его голосе.

Заикаясь над ответом, Тобиас наконец встает, придвигаясь ближе к нам, когда Ксавье тоже делает шаг вперед, и они втроем прижимают меня друг к другу.

Они поглощают меня, не слушают, и играют с моими эмоциями. Черт возьми. Мои ладони потеют, когда ногти впиваются в них, и мне приходится приложить все усилия, чтобы не зажмуриться и не сделать глубокий вдох.

— Вы трое, блядь, держитесь от меня подальше. Вы меня слышите? С меня хватит.

— Это смешно, — небрежно комментирует Ксавье, смахивая невидимую травинку со своего плеча, когда он оглядывает меня, оценивая, и я не могу понять, то ли для того, чтобы представить меня голой, то ли чтобы стереть меня со своих бутс, как дерьмо. — Возможно, в будущем тебе действительно следует обдумать свои факты, прежде чем врываться на нашу тренировку и устраивать сцену.

— Если ты думаешь, что это я устраиваю сцену, то ты еще ничего не видел, — мгновенно парирую я, выпрямляясь, поскольку чувствую взгляды игроков вокруг нас, наблюдающих за переполохом, который мы устраиваем.

Он качает головой. — Тебе нужно смириться с этим. Если уж на то пошло, ты должна благодарить меня за то, что я посвятил тебя в некоторые секреты, которые имеют отношение к тебе.

Гнев разливается по моим венам, когда он бросает это так небрежно.

— Я никогда не видела, чтобы настолько красивый человек вел себя так отвратительно, — шиплю я, чувствуя, как слова проникают глубоко в мою душу. — Ты не героичен. Ты чертовски трагичен.

С этими словами я поворачиваюсь и направляюсь обратно в том направлении, откуда пришла, с высоко поднятой головой прохожу мимо команды. Никто не произносит ни слова, но их взгляды все время остаются прикованными ко мне. Я бы предпочла быть внутри и разбираться с последствиями сожжения волос КитКат, чем пытаться поговорить с этими тремя придурками прямо сейчас.

Будем надеяться, что судьба отправит меня домой. Я знала, что мне не следовало приходить сюда сегодня.