Испытание небес. Огонь и Лёд

Глава 8

Когда слова, только что произнесенные дошли до сознания героя, его лицо исказила гримаса боли. Холод скользнул по спине, между лопаток, просочился сквозь одежду и застыл в том месте, где должно было биться сердце. Сомневаться в услышанном не приходилось. Цинь стал императором и мужем Джу. Старый друг, верный, преданный, надежный. Или нет? Холодок в груди обернулся скользкой, тоненькой, холодной змейкой недоверия и устремился по плечу прямо к вискам. Противная тварь угнездилась в мозгу, пульсируя и влияя на мысли.

Словно насмехаясь над замешательством воина, из дворца появился друг детства. Едва переставляя ноги, Цинь сделал несколько небольших шагов под весом императорской порфиры, возложенной на плечи и замер, подняв руку в приветственном жесте.

Мо Юй с трудом сдерживал недобрую усмешку, даже мантия была не по плечу его другу, что уж говорить о бремени власти и ответственности.

— Поднимись, герой. Ты достоин стоять рядом с императором, а не на коленях перед ним, — чопорно произнес тот и едва различимо добавил. — Пожалуйста, Мо Юй, ты себе даже не представляешь…

Воин поднял на него глаза и не смог сдержать ядовитую ухмылку. Подниматься он не спешил, пусть старый друг немного пострадает, а потом уж…

Мо Юй не успел насладиться мученическим выражением на лице императора: из дворца царственной поступью вышла Джу. Такая же прекрасная, как и прежде…

Воин все-таки встал рядом с императором, и тот завел положенную в таких случаях приветственную и хвалебную речь, а Мо Юй не мог поверить в этот фарс. Как Цинь стал императором? Почему именно он? Внутри нарастало бешенство. Скорбь и обида давали богатые плоды и требовали воздаяния. Скрепя зубами он едва сдерживался, чтобы не разбить ему нос.

Тем временем окончилась речь императора полная пустых ничего не значащих пышных фраз. Цинь бросил последнюю кость ожидающей толпе:

— Имперцы! Сегодня вы стали свидетелями знаменательного события! Год назад для многих из вас он пал смертью храбрых, но не для меня! Я всегда верил, что однажды он вернется и вот это свершилось! Мо Юй вернулся живым и здоровым после того, как героически остановил армию Ледяного демона!

Толпа взорвалась одобрительными возгласами.

— Надо поговорить, — не отрывая взгляда от нового императора, мрачно произнес воин.

— Конечно, поговорим. Только сначала я сниму с себя все эти регалии и устроимся поудобнее за столом с вином и едой, там и поговорим, старый друг, — вымученно улыбнулся император.

Мо Юй почти не слышал его жалоб. Слова старого друга превратились в назойливый шум, от которого очень хотелось просто отмахнуться. Мужчина не мог оторвать взгляда от своей былой возлюбленной. Легкий ветерок теребил подол ее платья, играл с длинными локонами девушки, которые вопреки торжественному мероприятию были по-домашнему распущены. Какие эмоции он хотел прочесть на ее лице: боль, печаль, сожаление? Но встретившись с ним взглядом, императрица даже не улыбнулась, взгляд ее темных глаз оставался бесстрастным.

Что же так и должно быть. Теперь она чужая жена и с этим надо смириться, чтобы не рвать понапрасну себе душу.

Представление, устроенное на потеху толпе закончилось, и Цинь величественно вернулся во дворец.

Мо Юй шел знакомыми коридорами и понимал, что здесь ничего не изменилось: те же огромные картины покрывали драпированные стены, на широких окнах висели шторы любимого цвета бывшей правительницы, по бокам коридоров стояли знакомые воину вазоны, да и цветы в них, казалось, остались прежними.

— Да снимите же вы с меня этот наряд! — зло прокричал Цинь и доверительно добавил, когда трое слуг сняли с его плеч символ императорской власти. — Ты не представляешь, чего мне стоит каждый такой выход в свет, дружище!

Мо Юй не удостоил его ответом. Ему снова захотелось наброситься на старого друга с кулаками, разбить ему лицо и посмотреть, как будут капли крови оставлять бурые разводы на мраморном полу. В том, что он сможет одолеть императора, воин не сомневался. Тот всегда ему проигрывал, но, похоже, не в этот раз.

Но говорить этого всего он, конечно, не стал, впрочем, как и делать что-либо, лишь приспособился к шагу императора и следовал за ним. Рядом с ним шел друг, хотя даже это воин уже был готов поставить под сомнение.

Император ввел воина в малый приемный зал.

— Располагайся. Сейчас слуги принесут вино и фрукты. Ужин будет чуть позже, — и обратился к Джу: — День выдался тяжелым. Ступай, отдохни. И да, дорогая, не забудь распорядиться, чтобы нам принесли вина и фруктов.

— Хорошо.

Молодая императрица улыбнулась мужу, чопорно кивнула Мо Юю и, шурша юбками, покинула зал.

— Рассказывай! — дождавшись, когда за ней закроется дверь, Цинь уставился на друга. — Все рассказывай. Мне интересно, как ты смог обмануть смерть.

— Неважно, — воин поморщился, и смело взглянул императору в глаза. Растянувшаяся до ушей самодовольная улыбка собеседника, совершенно выбила его из колеи. И он счел за лучшее перейти сразу к делу, пока еще мог держать себя в руках, пока не случилось беды. — До чего ты Империю довел?!

Мо Юю хотелось назвать друга олухом, но он сдержался — все-таки тот теперь правитель и обращаться к нему так не подобает.

— А что такого? — непонимающе пожал плечами тот. — Все в империи нормально.

— Что такого? Все нормально? — воин в ярости сжал кулаки. — Народ обирают до нитки, прикрываясь именем императора! Последнее отбирают и забивают до смерти, чтобы продемонстрировать толпе, чем окончится неповиновение! Ты же сам их вынуждаешь на путь разбоя становиться, дома бросать и в леса уходить! На меня, кстати, напали по дороге.

— Да ты что? — брови императора поползли вверх. — Кто напал? Я немедля прикажу их…

— Ничего ты уже не сделаешь, — тяжело вздохнул Мо Юй. — Убил я их всех.

— Всех? — не поверил своим ушам Цинь, но тут же вернул самообладание. — Хотя чему я удивляюсь, ты всегда был лучшим бойцом. И кто же это был? Селяне? Теперь понимаешь, почему я вынужден строго пресекать все попытки…

— Да, нет, — бесцеремонно перебил императора старый друг. — Это были хорошо обученные воины, настоящие убийцы. Странно, кто-то открыл на меня охоту…

— А кто? Ты узнал? — Цинь побледнел. — Может нужно заказчика призвать к ответу?

— Нужно, конечно, но сперва бы узнать — кто он.

— Обязательно узнаем, не сомневайся. Я разошлю по окрестностям своих шпионов — они настоящие мастера своего дела. Не пройдет и двух дней, как мы узнаем имя твоего недоброжелателя.

— Я не собираюсь задерживаться в Арателе так долго, — Мо Юй представил себе ежедневные встречи с императором и Джу и понял, что совершил ошибку, придя сюда, а ведь Цен Цан его предупреждал о неприятном сюрпризе. — Так что можешь не стараться.

— Снова на подвиги потянуло? — император растянулся на мягких подушках во весь рост и блаженно прикрыл глаза.

— На последний. Как только расправлюсь с Фан Фен Беем, буду спать спокойно, — скрывать презрение становилось все сложнее, и Мо Юй предпочел больше не смотреть на друга.

— Нужно ли оно? Все-таки прошел уже год с тех событий…

— Ты не понимаешь! Он отнял у меня все! Мои воины мертвы, моя…

Уставившись в пустоту, воин осекся. Спустя несколько долгих мгновений он тихо произнес:

— Ты счастливейший из мужчин, друг мой.

— Это почему? — озадачено спросил император.

— Тебе принадлежит самое ценное сокровище Империи. Джу, — Мо Юй опустил взгляд в свой кубок, наполненный до краев сладким вином и, заглушая рвущееся из глотки рычание, осушил его до дна.

— Я вынужден оставить тебя. Сам понимаешь — дела, — нарушил затянувшееся молчание Цинь. — Сегодня вечером состоится торжественный пир в твою честь. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли ванну и переодеться. Встретимся вечером.

Воин молча кивнул. Сейчас он хотел остаться в одиночестве. Мысли метались, будто пойманные в клетку птицы. Как так могло получиться, что его друг женился на Джу и стал императором? Чем Цинь заслужил эту честь?

«Значит, судьба такая, — подумалось ему. — Сяо Цинь пусть и плохой правитель, но неплохой человек, и не посторонний, а значит, я должен пожелать им семейного счастья и уйти. Все у них будет хорошо, и у меня когда-нибудь наладится».

Так погруженный в свои печальные мысли он не заметил, как наступил вечер. Солнце медленно катилось за горизонт, раскрашивая небо розовыми оттенками.

Как и обещал император, воину принесли ванну и чистую одежду. Искупавшись, он облачился в кожаные штаны и просторную белую рубаху. Сейчас Мо Юй чувствовал себя намного лучше, чем всю дорогу до столицы. Вот только ни чистая одежда, ни знакомая обстановка не могли смягчить тех мыслей, что не покидали его головы.

В двери тихо постучались и, дождавшись разрешения, в зал вошла девушка в платье служанки.

— Господин, праздник в вашу честь уже начался. Император и императрица в нетерпении. Все ждут только вас.

В ожидании ответа девушка потупилась.

— Я готов, — даже не взглянув на нее, произнес Мо Юй, приняв окончательное решение как можно быстрее отбыть из столицы. Ему сложно было признаться в этом даже себе, но даже общество низшего духа, было ему гораздо приятнее, чем предстоящая беседа и чествование в его честь в этом пропитанном ложью месте.

— Следуйте за мной, — мягко улыбнулась служанка и вышла за дверь.

Воину ничего не оставалось, как последовать за ней. На самом деле былой главнокомандующий знал этот дворец как свои пять пальцев, но сейчас он ощущал себя здесь чужим, ненужным, лишним. Он не мог и не хотел бороться с этими чувствами, понимая, что предчувствия никогда его не обманывали. Он просто совсем недавно научился их правильно понимать.

В большом приемном зале оказалось многолюдно. На императорский пир прибыли дворяне всех сословий. Многие лица Мо Юй видел впервые. Столы же ломились от всевозможных яств и деликатесов. И абсолютно плевать всем здесь собравшимся, что страна буквально загибается от голода.

Поборов возрастающую ярость, воин прошествовал к столу, изо всех сил стараясь выглядеть равнодушным. Ему отвели почетное место по правую руку от Циня. А как иначе? Ведь именно Мо Юй сегодня виновник торжества.

Играла музыка, гости вели непринужденные разговоры, провозглашали тосты, танцевали девушки, кружась чуть в стороне от столов. Постепенно вечер подходил к завершению, и воин мысленно этому радовался. Он устал за этот день и безумно хотел спать, но откланяться ему не позволяло воспитание.

Цинь поднялся, держа в руке пиалу вина, и провозгласил:

— Вечер подходит к завершению, но это еще не все! Сегодня днем стражники поймали за стенами нашего любимого города синее чудовище, и я решил, что вам всем станет любопытно на него взглянуть. Тащите!

Вскоре стражники внесли в зал огромную клетку с синим мохнатым пленником. Четырехрукий гигант бешено вращал глазами, кидался на прутья и сыпал разнообразными проклятиями на всех присутствующих.

Только этого еще не хватало…

Словно прочитав мысли воина, Лу Сян уставился на своего спасителя и в его взгляде Мо Юй прочел неподдельный страх.

Южный континент давно окутала ночь, лениво растянувшись по небосклону. Луна окрасила лучами горные вершины, придав им фантастический вид.

Лунный свет проникал в пещерные апартаменты сквозь круглое потолочное окно. Витражные стекла искажали лучи, разбрасывая их по всему помещению разноцветными бликами. Тишину в каменном зале нарушало лишь тихое журчание воды, бьющей из фонтана. Сидящий в каменном кресле старец, как обычно, казался спящим, но это впечатление являлось ошибочным. На самом деле он сосредоточенно размышлял, и думы его были тревожными.

Прошла уже седмица с тех пор, как ученица покинула Храм, отправившись проходить Испытание и уже давно должна вернуться. Но ее не было. Скорее всего, она мертва, а Ледяной клинок так и остался на снежных равнинах. Выполнять заказ все равно придется — император Снежной империи ждет, алча завладеть могущественным артефактом. Но теперь за мечом отправятся настоящие мастера боевого искусства, которые не знают ни страха, ни жалости, ни устали. Вот только сначала надо узнать — жива ли девчонка. Возможно, меч все-таки у нее…

Неужели эта бестия решила прикарманить меч себе или же скрыться от Храма? Ни того, ни другого у нее не получится. Только зря старается. В любом случае ее найдут и вернут. Или убьют. Если попыталась сбежать — казнят, провалила Испытание — навечно останется стражем, добыла меч и попала в непредвиденную ситуацию — тогда подумаем. Все-таки, когда-то она подавала большие надежды и могла бы стать одной из лучших.

Глава наемных убийц резко распахнул глаза и уставился в пустоту, будто созерцал грядущие события. По морщинистому лицу тенью прошла тревога. Но вскоре взгляд старческих глаз прояснился, и старец слегка повел рукой в призывном жесте.

Не прошло и нескольких мгновений, как перед ним предстали три полноправных мастера в легкой броне и в полном вооружении, на лицах — фарфоровые маски. Каждый из них предано склонился перед стариком и не разогнул спину, пока тот не нарушил тишину:

— Отправляйтесь в царство Фан Фен Бея. Добудьте Ледяной клинок. Но сначала найдите девчонку. — Он медленно протянул кусок пропитанный кровью ткани. — Если жива — доставьте в Храм для разбирательства. Будет сопротивляться — убейте. Если девчонка погибла, то сразу отправляйтесь на поиски меча. Тело бросьте там, где найдете. Времени осталось совсем мало. Вы должны успеть до назначенного срока.

— Как будет угодно, — стоящий ближе к Главе принял ткань и поклонился. В его глазах сверкнул азарт. — Мы вас не разочаруем.

— Надеюсь.

Пропитанный кровью лоскут позволит его людям быстро найти девчонку, где бы она ни была, как бы ни пряталась. По следу ученицы пустят мелких духов, созданных малефиками ордена из душ павших воинов. Произнесенное заклятие на крови искомого не даст им сбиться в пути. Они найдут Тень где угодно: хоть на краю мира, хоть под землей.

Магия крови была одной из запретных в мире смертных и стояла на одной ступени с некромантией. Заполучивший кровь своего врага мог с легкостью подчинить его душу, сделать верной марионеткой, провести черный ритуал и умертвить, не прилагая к этому особых усилий. Магия крови была способна на многое. Насколько проще стала бы его жизнь, если бы он мог подчинить себе такую силу. Отпала бы надобность в убийцах вообще, их не нужно было учить, кормить и лечить. Но сколько не бился Глава дальше духов дело так и не пошло. А лишенные тела души ничем не могли навредить живому, зато ищейки они были — превосходные. Так и повелось. Пара духов и три воина. Первые ищут, вторые выполняют работу. Не самый быстрый путь, но лучше все равно ничего нет.

Как только ассасины покинули каменный зал, старец снова прикрыл глаза. Он не сомневался, что Ледяной клинок скоро окажется у него, вот только отдавать меч императору не очень-то хотелось. Такой клинок должен занимать достойное место среди артефактов Храма.

***Прошла ровно неделя с тех пор, как я отправилась на Испытание. Теперь я стояла в портовом городе, ожидая корабль, который переправит меня на Южный континент. Матросы суетились с погрузкой, капитан раздавал команды, а я снова и снова прокручивала в памяти свой бесчестный поступок и путь от Черной крепости.

Ледяной холодный ветер, пришедший с моря, ударил в лицо. Закусила губу и запретила себе вспоминать о своем поступке. Что сделано, того не воротишь, следует забыть и не возвращаться в этот странный день больше никогда.

— Тень! Не стой столбом! — Ко мне подошел Сот — тот мужчина, который предложил службу в караване. — Корабль уже скоро отчалит. Поднимайся на борт. Или передумала?

Отрицательно качнула головой. Передумать я не вправе. Моя жизнь навечно связана с Храмом и другим в ней места нет.

Вдохнув холодного воздуха, решительным шагом направилась к кораблю, но не успела сделать и пары шагов, как на меня налетел песочный вихрь. Колючие песчинки жалили кожу, стало трудно дышать, но через несколько мгновений все закончилось. Вихрь помчался дальше, оставляя за собой едва заметный песчаный след.

Некоторое время я находилась в каком-то ступоре, а когда пришла в себя обнаружила, что мой заветный сверток бесследно исчез. Мне кричали с корабля, призывая поторопиться, но я не слышала слов. Кто-то украл Ледяной клинок, и теперь о возвращении в Храм не может быть и речи, пока не найду пропажу. Нет участи ужаснее, чем навечно стать стражем…

— Освободи его.

— Что?

— Освободи это существо, — едва сдерживая рычание, произнес Мо Юй. — Разве ты не знал, что в Аратель я прибыл с ним?

— С ним? С этим монстром? — усмехнулся Цинь, но уже через миг принял серьезный вид. — Ладно. Ты получишь свою зверушку обратно, но если дашь слово, что когда его освободят, он не разнесет половину столицы.

— Даю.

— Хорошо. Завтра утром он получит волю, а пока пусть народ потешается.

— Нет, — с нажимом произнес воин. — Сейчас.

Бровь Циня медленно поползла вверх, а во взгляде воин заметил неверие, что кто-то из приближенных смеет настаивать на своем, не беря во внимание его, императора, волю. Затем правитель хмыкнул и с усмешкой произнес:

— В конце концов, чего не сделаешь ради друга?

Последнее слово Цинь выплюнул, будто что-то до мерзости противное. Или воину показалось? Наверное, сегодня он все-таки перенервничал, вот и воспринимает все в штыки. Тем временем император приказал выпустить гиганта. По залу пронесся тихий ропот, но вскоре стих — никто не смел оспорить решение правителя, и былой главнокомандующий понял — все боятся.

— Не забывай, ты дал слово, — беззаботно сложив руки на груди, снова хмыкнул Цинь.

Мо Юй приблизился к решетке и тихо зашептал:

— Сейчас тебя освободят. Я дал слово, что ты будешь вести себя тихо.

— Буду, но после того, как оторву голову их правителю, — прорычал Лу Сян, пытаясь испепелить взглядом императора.

— Тебя убьют прежде, чем ты к нему приблизишься. Зря ты не внял моему совету, а теперь выбирай: либо ты ведешь себя спокойно, либо остаешься в клетке.

— Хорошо, — низший дух склонил голову. — Но только ради вас.

По приказу императора клетку открыли, и Лу Сян оказался на свободе. Он с угрозой поглядывал на собравшихся, но все-таки сдерживался.

Бросив на него насмешливый взгляд, Цинь обратился к воину:

— Раз такие забавы тебе не интересны, то предлагаю взглянуть на моих танцовщиц! Они привезены с Южного континента. Могу поспорить, таких красавиц ты еще в жизни не видывал…

— Цинь, — тихо перебил императора Мо Юй, стараясь, чтобы этого никто не услышал. — Путь был неблизким. Я хочу отдохнуть. Надеюсь, ты меня понимаешь…

— Конечно-конечно. Тебя проводят в апартаменты.

Воин поклонился своему другу детства, хотя это претило всему его существу. Никогда он не думал, что однажды будет склоняться перед Цинем в раболепных поклонах. Никогда не думал, что родная империя вдруг станет для него чужой. Неужели Цен Цан прав, и они все лишь игрушки в руках богов? Неужели во всем этом действительно повинны небожители?

Мо Юй снова отогнал от себя эту кощунственную мысль и вместе с Лу Сяном покинул торжество. Ему было мерзко видеть все эти довольные рожи, противно находиться с ними рядом. Пару раз его пытались остановить, втянуть в беседу, но он не обращал на этот сброд внимания. Грязь на окраинах Арателя и то чище, чем все это великосветское общество.