Испытание пламенем

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Они сидели в кафетерии, пока, по информации Питера, не закончилась передача смены. Тогда он отвел их наверх, на входе предъявил свою бляху и заявил встретившей их сиделке:

— Вот, разыскал его невесту и их малыша. Больше никто из семьи не объявился?

Сестра, открывшая дверь, с жалостью посмотрела на Лорин и Джейка.

— Мы так и не сумели ни с кем связаться, — ответила она. — Из-за гриппа у нас не хватает персонала. Заполнены места во всех отделениях, так что у главврача ни минуты нет. Если бы она была женой, мы могли бы дать ей подписать документы… но ведь они не женаты… значит, она не может… Но если бы вы или она вызвали кого-нибудь из членов семьи… — Ее глаза постоянно возвращались к Джейку. — Вы ведь его невеста?

Лорин кивнула.

— Господи боже мой! — пробормотала сестра. — Вам лучше войти и посмотреть на него.

Лорин снова молча кивнула.

Сестра по-прежнему преграждала им путь, очевидно, борясь с собой. Наконец она объяснила:

— Нам не положено пускать детей. В реанимацию маленьких не допускают.

— Это его сын. — Голос Питера выдавал глубокое волнение.

Сиделка мигнула.

— Тогда ладно. Доктор сейчас внизу, в палатах с гриппом в инфекционном отделении. Он сюда еще не скоро сможет вырваться. Пятнадцать минут, и я ничего не видела.

— Спасибо, — проговорила Лорин. Ей не пришлось имитировать страдание в голосе.

Эрик выглядел просто ужасно. Несмотря на все лекарства во внутривенных системах, несмотря на аппарат искусственного кровообращения, кожа его оставалась все такой же серой. Из гортани торчала большая пластиковая трубка, закрепленная пластырем и присоединенная к аппарату размером со стиральную машину. Внутри прозрачного корпуса сжимались и разжимались воздушные мехи в такт вздымающейся и опускающейся грудной клетке Эрика. Дисплей прибора вспыхивал и мигал, как дешевая рождественская гирлянда. Сама машина шипела, свистела, булькала и позвякивала. Над головой Эрика располагался еще один экран с зеленой линией, Лорин решила, что он должен показывать сердцебиение. Там была масса еще каких-то линий, но она даже представить себе не могла, что они означают. На веках Эрика лежали марлевые тампоны, глаза были плотно закрыты. Большие загорелые руки бессильно вытянулись на гладком, аккуратно подвернутом одеяле. Грудь и живот были прикрыты толстой белой повязкой, в самом центре которой расплывалось большое кровавое пятно, обведенное шариковой ручкой, рядом стрелка и аккуратно обозначенные дата и время.

— Его врач сейчас в операционной, у нас еще один случай по «скорой помощи», — объяснила сестра. — В экстренной ситуации может прийти другой доктор, но я знаю, что когда доктор Сакамурджа освободится, то захочет сам с вами поговорить. Если можете, дождитесь его.

Лорин еще раз кивнула:

— Я не собираюсь уходить. А вы можете что-нибудь сказать? О нем, обо всем этом? — Она указала на аппараты, мониторы, трубки систем для внутривенных вливаний.

Сестра облизнула губы.

— Он в тяжелом состоянии. Видите, проводится искусственная вентиляция легких. Сам он не может дышать. В данный момент сердце бьется довольно неплохо, но нам пришлось выдержать настоящее сражение, чтобы заставить его работать. Мне кажется, лекарства стабилизировали состояние, но нельзя обещать, что все так и останется. — Она глубоко вздохнула и продолжила: — И еще кое-что. Одна из двух пуль прошла через спинной мозг у третьего грудного позвонка. Она… повредила спинной мозг.

— Насколько серьезно?

— Доктор объяснит вам все подробно, но ранения тяжелые. Разлитие цереброспинальной жидкости осложняет наши действия.

— Значит, даже если он придет в себя, то никогда уже не сможет ходить, да?

— Хорошо, если сможет самостоятельно есть и вспомнить хотя бы собственное имя…

— Ну… — Лорин видела, что сестра колеблется, не зная, стоит ли открывать правду, старается смягчить удар. Лорин решила ей помочь: — Мисс Болдуин…

— Зовите меня Нэнси.

— Нэнси… Помощник шерифа Старк сказал мне, что Эрик, наверное, умрет. Я просто хочу знать, если случится чудо и он выживет, что от него останется?

Сестра понимающе кивнула:

— Спинальные травмы… очень трудно оценить их последствия. Но у него… очень серьезные повреждения. Я видела рентгеновский снимок… травма…

— Пуля? — тихо спросила Лорин.

— Да. Пуля. Она очень сильно повредила спинной мозг, разорвала оболочку, раздробила защищающие его кости, серьезно повредила одно легкое, печень, желчный пузырь, а на выходе еще и часть кишечника. Вторая пуля попала в аорту, почку и тоже повредила кишечник.

Лорин в отчаянии прикрыла глаза.

— Гадство, — прошептала она и обратилась к Питеру: — Почему пуленепробиваемый жилет не защитил его? Эрик был в нем. Тебе же самому пришлось снимать его, чтобы делать искусственное дыхание.

— Много типов пуль проходят через такую броню, — объяснил Питер. — Почти любая пуля из помпового ружья, бронебойные пули практически из любого оружия… Пуленепробиваемый жилет может только помочь, но ничего не гарантирует.

— Гадство, — повторила Лорин и дотронулась до руки Эрика. Рука была холодной и безжизненной. Лорин закрыла глаза. Слезы, которые она с таким трудом сдерживала, все равно покатились из-под век. — Он этого не заслужил!

— Да, его шансы невелики, — согласилась сестра, стараясь быть тактичной. — Но чудеса случаются. Всегда надо надеяться на чудо. Видит Бог, мне приходилось видеть больных, про которых никто бы не подумал, что они…

— Нельзя ли мне на несколько минут остаться с ним наедине? — попросила Лорин, прерывая поток ее речи, и посмотрела на сестру, не пытаясь вытереть непрекращающиеся слезы. — Всего несколько минут, я и Джейк… ну, и пусть Питер… Эрик уже бы погиб, если бы не Питер.

— Ну, хорошо, я дам вам несколько минут, — сказала сестра. Она закусила губу и бросила быстрый взгляд через плечо на огромную стеклянную стену, где сидели и работали другие сестры: следили за мониторами, заполняли карты, разговаривали с другим персоналом больницы, который быстро перемещался по широкому, ярко освещенному отделению. — Долго нельзя, нам надо вводить лекарства и вообще, но…

Лорин кивнула:

— Спасибо. Нам бы хоть сколько.

Сестра затянула стеклянную стену ужасной сине-зеленой занавеской и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Лорин тут же отдала Джейка Питеру и сказала:

— Это будет выглядеть сверхъестественно, Питер. Не впадай в истерику и не мешай мне.

— За меня не беспокойся. Ты… только спаси его.

— Ладно. Молись, ладно?

— Я все утро этим только и занимаюсь, — мрачно ответил Питер.

— Я тоже, — отозвалась Лорин и прошла к высокому, в человеческий рост, зеркалу на двери ванной. Оно было узковато, но Лорин решила, что боком Эрик пролезет. Ее больше волновал другой вопрос: сколько времени может пройти с момента, когда она отсоединит внутривенные системы и искусственную вентиляцию, до его смерти у нее на руках? Насколько узким будет временное окно, в которое она должна успеть переправить себя, Эрика, Питера и Джейка из палаты интенсивной терапии в Орию и проделать некие магические заклинания, чтобы уничтожить нанесенные пулями повреждения?

Пока он жив. Это единственное, что успокаивает. Близнец Брайана из другого мира сказал: она не может возвращать мертвых. Но пока Эрик жив, Лорин с любым может поспорить, что сумеет сделать для него больше, чем доктора и все медицинские технологии на Земле.

Ее беспокоило только время. Вечный враг. Лорин положила ладони на зеркало, всмотрелась в него, всей душой стремясь увидеть укрытую снегом поляну вокруг дома ее родителей в Ории. Она искала связь, знакомые формы, искру, которая свяжет ее с единственным хорошо знакомым там местом. Глубоко вздохнув, она через секунду увидела первую вспышку зеленого света, ощутила дрожь энергии, волной пробежавшей по ее спине. Это он, мощный шторм, связывающий миры!

Она подтянула грозу поближе, приветствуя гром, сполохи молний, шум дождя и в самом сердце бури начала создавать силуэт старого дома, окутанного тьмой, из которой вековые деревья тянут к нему отягощенные снежными шапками ветви. Поляна вокруг еще глубже погрузилась в белый сонный плен. Холодный свет луны прорывается сквозь летящие облака. Лорин еще ближе придвинула этот образ и сейчас всматривалась в окно кухни, где по-прежнему царил рукотворный хаос. Она слышала за спиной тихие возгласы Питера, но отвлекаться не могла. Лорин зафиксировала образ и создала дорогу между палатой интенсивной терапии и маленьким, затерянным в снегу и мраке домиком. Энергия миров завибрировала у нее в жилах. Лорин обернулась наконец к Питеру.

— Получилось, — сообщила она. — Ты сильнее меня. Будешь выполнять следующий этап.

Он кивнул, передал ей Джейка, схватил с подоконника тяжелый рабочий ботинок Эрика — там кучей лежали еще какие-то его вещи, — подхватил один из жестких стульев для посетителей, натянул башмак на его ножку, потом просунул спинку стула под железную ручку двери и закрепил ботинок в качестве клина, чтобы стул не скользил. Пару раз тихонько стукнул по импровизированному засову и удовлетворенно заметил:

— Сколько-то он продержится. Но если нет, то мы отправимся в тюрьму за попытку убийства. Ты понимаешь?

— Понимаю.

Питер кивнул и поспешил к кровати. Здесь он схватил бинт, брошенный на панели прибора, пару марлевых тампонов и с поразившей Лорин профессиональной ловкостью оторвал от бинта полоски, большим пальцем и тампоном перекрыл систему внутривенного вливания, резко выдернул иглу и примотал тампон бинтом.

— Чтобы не кровило, — объяснил он. — Он потерял уже столько крови, что больше не стоит.

Лорин кивнула:

— Где ты этому научился?

— Получил кое-какие медицинские навыки… не здесь, в других странах. Пока что-то помню. — Питер точно так же отключил вторую систему. — Пока препарат капает просто ему в постель, сигнал тревоги не сработает. Но искусственную вентиляцию ничем не уймешь, — усмехнулся он и тут же оборвал себя: — Ну и дурак же я! Забудь, что я тут наговорил. — Он быстро взглянул на Лорин. — Его надо просунуть сквозь зеркало? Ты уверена?

В ответ Лорин сунула руку по самый локоть в полыхающую зеленым огнем плоскость зеркала. По другую сторону она ощутила пожатие пальцев Брайана — единственное быстрое прикосновение, но она поняла: он здесь ради нее. Прогоняя слезы, Лорин мигнула и запретила себе думать, что Эрик может присоединиться к Брайану в этом потерянном пространстве между мирами.

— Уверена, — упрямо заявила она.

Питер в ответ кивнул, и Лорин увидела, с каким усилием он сглотнул слюну.

— О'кей. Надо проделать все очень быстро, действительно быстро. Если он не может дышать сам, у нас будет только четыре минуты от выключения аппарата до смерти, а поражение мозга скорее всего начнется еще раньше.

Лорин напряглась. Четыре минуты. Еще меньше, чем она думала. Но другого не дано. Она кивнула. Питер подошел к кровати с ближайшей к зеркалу стороны и ударил по выключателю. Аппарат искусственной вентиляции легких смолк на полувздохе, огоньки погасли, мехи опали. Он быстро отсоединил голубой шланг, связывающий белую дыхательную трубку Эрика с аппаратом, потом сильно дунул в открытую теперь дыхательную трубку. Грудь Эрика поднялась, потом опустилась.

— Хотя бы это, пока не попадем куда надо, — пробормотал он, подхватил Эрика на руки и протащил несколько шагов до двери ванной.

— Проталкивай его, не отрывайся от него, левой рукой держись за меня, — скомандовала Лорин.

— Я помню. — В зеленоватом свете зеркала Питер выглядел потерянным и испуганным. За их спинами отчаянно взвыл кардиомонитор, подключенный теперь лишь к болтающимся электродам. — Надо пошевеливаться, — пробормотал он, согнул расслабленное тело Эрика и боком сунул его в зеленоватый огонь. Широко раскрыв глаза, он сам ступил в зеркало, для чего ему пришлось повернуться боком и выдохнуть. Левая рука осталась торчать из зеркала. Лорин слышала, как шумели у двери люди, стучали, дергали ручку, кричали. Она схватилась за руку Питера, крепче прижала к себе Джейка, вошла в зеркало и сразу ощутила, как ее заливает поток живительной энергии, как руки Брайана обнимают ее и Джейка. Тем временем дверь в палате распахнулась, и Лорин услышала затихающие крики удивления, недоверия, ужаса. И вот она уже стоит на полу в выстуженном родительском доме в Ории. У ног ее лежит Эрик, над ним склонился Питер. Он вдувает в открытый конец трубы воздух и проверяет пульс у гортани. За спиной у нее, разрывая связь между мирами, захлопнулись ворота.

— Поспеши, — поднял на нее глаза Питер. — Сердце работает совсем плохо.

— Свет, — произнесла Лорин, и стало светло.

Питер издал странный звук, потом решительно повернулся к Эрику и сделал ему еще один вдох.

Лорин упала рядом с ним на колени. Джейк лягался и извивался под ее левой рукой, но Лорин крепко прижимала его к груди, правую руку она положила на грудь Эрику и негромко сказала Питеру:

— Приготовься. Если все сработает, он очнется очень быстро и может удариться в панику.

Питер молча кивнул.

— Исцелись! — громко проговорила Лорин, прикрыла глаза и вызвала образ Эрика, но абсолютно здорового, стоящего, весело что-то говорящего, без крови, без ран, без шрамов. Руку ее вдруг словно парализовало, она чувствовала, как пространство между ее ладонью и грудной клеткой Эрика словно наполнилось электрическим звоном и покалыванием, с секунду она не могла и пальцем пошевелить.

— Господи боже мой, — услышала она голос Питера и решилась открыть глаза.

По телу Эрика метались языки зеленого магического пламени. Оно вдруг напряглось и выгнулось дугой. Голова, ступни и опущенные ладони касались пола, но корпус так изогнулся, что Лорин испугалась, как бы не переломилась спина.

— Что происходит?

Лорин, с рукой, все еще застывшей над грудью Эрика, не могла выдавить из себя ни слова, гортань просто отказывалась ей повиноваться. Между рукой и телом Эрика метался поток огня. Лорин едва дышала, сконцентрировав все усилия на возвращении Эрика к жизни и здоровью.

Внезапно огонь угас. Больной с грохотом рухнул на пол. Его руки взлетели к глазам и вцепились в марлевые подушечки. Колени подтянулись вверх, ноги дернулись. Пораженная Лорин отползла назад. Питер, либо лучше собой владеющий, либо подготовленный к такому повороту событий своим прежним медицинским опытом, нагнулся и оторвал кончик тоненького шланга, торчащего с внешней стороны трахеи. Когда Эрик кашлянул, более толстая дыхательная трубка легко выскользнула из его горла. Питер стал снимать повязку с глаз Эрика, приговаривая:

— Потише, потише, это я, Питер, не лягайся, а то в меня попадешь. Подожди, подожди. Все будет нормально.

По щекам Питера ручьем текли слезы.

Эрик, отчаянно кашляя, схватился за горло и сел.

— Черт возьми, где моя одежда? Что происходит? Проклятие, куда я попал? В какую задницу? — спрашивал он.

Питер, не вытирая слез, обнял его.

— Что это с тобой, черт тебя подери? — закричал, отстраняясь, Эрик, потом повертел головой и уже более спокойным тоном спросил: — Где мы? Господи, ну и холодище.

— Тепло! — произнесла Лорин.

И вдруг холод пропал.

Голова Эрика дернулась в сторону, его глаза встретили взгляд Лорин. Низким, напряженным голосом он спросил:

— Черт возьми, что ты сделала?

— Спасла твою жизнь, — спокойно объяснил Питер.

Эрик опустил глаза на голубую больничную рубашку, прикрывавшую его лишь наполовину, и положил руку себе на живот. Другая рука потянулась за спину, сплошь, от шеи до ягодиц, закрытую повязками. Потом осторожно приподнял край рубашки.

— А-а-а-а… — промычал он, покраснев как рак и резко дернув подол вниз. — Куда делось мое белье? Зачем все эти повязки?

Лорин спросила:

— Что ты помнишь? Ну, последнее воспоминание?

Эрик задумался:

— Мы были в офисе. Потом был вызов… Тело Деборы… Нет, речь шла о Молли. Я поехал в тот старый дом. Там были все сентинелы. Связанные, на полу. А Том Ватсон и Дивер Дункан таскали их в… — Он бросил быстрый взгляд на Питера. — …в Орию. Они обсуждали, не убить ли остальных. Я бросился… в… — Долгая, наполненная ужасом пауза. — Но проявил беспечность. Думал, знаю, кто где находится. Но одного упустил. Он вынырнул из кухни и выстрелил мне в спину.

— Кто это был? — подался вперед Питер.

— Вилли, — с горечью ответил Эрик и тряхнул головой, словно не в силах поверить собственным словам. — Вилли Локлир. Потом у меня потемнело в глазах, и я очнулся здесь.

— Еще немного, и ты бы умер, — сказал ему Питер. — Ты был подключен к аппарату искусственного дыхания, спинной мозг перебит, сердце почти не работало, администрация госпиталя разыскивала ближайших родственников, потому что никто не верил, что ты выберешься.

Эрик поднял глаза на Лорин:

— Где мы находимся?

— Это старый дом моих родителей в Ории.

— Что ты ему рассказала?

— Не так уж много. У него уже были подозрения.

Эрик перевел взгляд на Питера:

— Правда?

— Вы были очень осторожны, шеф. Но даже сама осторожность через некоторое время начинает вызывать подозрение. Я, конечно, никогда не думал, что вы замешаны в чем-то настолько таинственном. Однако чувствовал, что-то происходит.

Эрик кивнул.

— Одежду, — потребовал он, и перед ним тотчас возникла мятая куча одежды.

— На твоем месте я по крайней мере сотворила бы чистую, — с иронией заметила Лорин.

— Я ее не создавал, — ворчливо пробормотал Эрик. — Просто переместил от своей кровати сюда. Так возникает меньше возмущений, — объяснил он, потом попросил: — Не можешь на минуточку отвернуться?

Лорин повернулась, Джейк тотчас ее лягнул и потребовал:

— Низь! Катю низь!

— Не сейчас, — мягко отозвалась Лорин и переместила малыша себе на бедро, хотя он сопротивлялся, как крошечная росомаха. Потом произвела заклинание, которое привело дом в порядок, поместив все вещи на место и восстановив его прежний вид.

— Не делай этого! — воскликнул Эрик. — Неужели ты понятия не имеешь, каких дел на Земле натворит такая бездумная трата энергии?

— Нет, — ответила Лорин.

— Черт бы тебя совсем побрал! Не делай этого! Я сам. А потом подумаем, что дальше. Посмотрим, может, я сумею тебе объяснить, какой вред от лишней магии.

— Хотел бы и я так уметь, — задумчиво проговорил Питер.

— И мог бы, — отозвался Эрик, — но, прошу тебя, не пытайся. Проблема, с которой мы сейчас столкнулись, от этого только усугубится. И очень сильно, если учесть, сколько магов-любителей толкутся вокруг. Хватит с меня одной.

Лорин поняла, он говорит о ней.

— И наплевать, что без меня ты бы умирал, а может, уже и умер бы.

— Я благодарен тебе.

— Ты даже спасибо не сказал, — язвительно бросила Лорин и отвернулась.

Тишина. Шорох повязок. Радостное кряхтенье Эрика и Питера.

— Спасибо.

— Даже шрамов не осталось. — Это уже голос Питера. — Проклятие! Не так-то просто будет все объяснить.

— Полагаю, мое внезапное исчезновение из реанимации тоже наделает шуму.

Питер хихикнул.

— Могу спорить, они там подняли переполох.

— Плохо дело, — пробормотал шериф. — Выживание мира того и требует, чтобы люди не подозревали о возможности проходить сквозь зеркала и без следа исчезать из палат интенсивной терапии.

Лорин услышала, что он поднялся и, шурша одеждой, начал одеваться.

— Все, — наконец подал голос Эрик. — Я готов. Теперь надо обдумать, что можно сделать прямо отсюда.

Они подошли к старому столу ее родителей, а Лорин тем временем произвела еще одно маленькое заклинание: чтобы все они оставались здоровыми. Эти разговоры о гриппе в инфекционном отделении, вид больничных помещений с кашляющими, задыхающимися людьми нагнал на нее страху.

Питер не собирался смиряться со своим неведением. Он желал получить объяснения, что это за Ория, желал знать, кто такие сентинелы, чем они занимаются, а узнав все это, намеревался получить подробное и четкое объяснение, по какой такой причине Эрик не привлек к этому делу его, Питера.

Лорин, со своей стороны, хотела понять, почему ей нельзя пользоваться магией, которой она владела здесь, в Ории. Пока Эрик объяснял ей свойства потока магии между мирами и как магические заклинания, осуществляемые в Ории, посылают волны энергии, воздействующие на события на Земле, она начала смутно припоминать, что родители тоже обсуждали с ней эту проблему. Однако вместе с этими объяснениями к ней вернулись воспоминания об их идее, что отдача не так страшна, как принято считать. Что намерение, цель являются самой мощной направляющей силой. У нее перед глазами почти возникла запись в тетради родителей, где было сформулировано это правило.

— Значит, вы утверждаете, что, по всем данным, мир должен погибнуть примерно через месяц? — спросил Питер. — Но вы точно не знаете, что может привести его к такому концу?

Эрик положил локти на стол и кивнул.

— А теперь остальные сентинелы Кэт-Крика либо оказались предателями, либо похищены и, возможно, мертвы. Мои шансы решить эту проблему в одиночку равны нулю. — Он моргнул и пробормотал: — Вот влипли! Вилли еще обещал вызвать на подмогу сентинелов с другого узла, а сам оказался предателем. И Дивер тоже. Значит, никакая подмога не придет, если только самим их не вызвать. — Он положил голову на руки и выругался: — Вот блин!

Джейк, который играл на полу с ручками и страничками из блокнота Лорин, поднял голову и весело подхватил:

— Вот бъин! Вот бъин! — И еще громче: — Вот БЪИН!

— Спасибо, Джейк, — спокойно отозвалась Лорин. — У тебя очень хорошо получается. Пока хватит. — Она слабо улыбнулась. — А что с тетрадью моих родителей? Ты успел ее просмотреть? Там есть что-нибудь полезное?

— Не знаю. Там много очень странного. Есть много понятий, которые я так и не сумел расшифровать. У меня такое впечатление, что придется изучить все записи, чтобы только понять, над чем они работали. Там может оказаться что-нибудь такое, что нам поможет, но разве у нас есть время изучать все подряд, а в конце концов выяснить, что ничего полезного нет?

— А если ответ все-таки есть, а мы не станем разбираться? Можно ли допустить это?

— Наверное, нельзя. Но впереди есть другие проблемы, которые надо разрешить как можно быстрее. Во-первых, найти предателей. Надо узнать, что они сделали, чтобы иметь возможность исправить это. Надо спасти остальных сентинелов, если они еще живы. Как только мы вернем своих людей, мы возьмемся за тетрадь твоих родителей и разберемся, есть ли там что-нибудь полезное для нашей ситуации.

— Вот тибе макь, вот тибе макь, — со своего места под столом громко и неожиданно объявил Джейк.

— А ведь нам потребуются пеленки для Джейка, одеяла, зимняя одежда, продукты и другие припасы. Если, конечно, мы собираемся действовать отсюда. Или вернемся в Кэт-Крик?

— Из Кэт-Крика будет хуже, — сказал Эрик. — Если учесть, что все считают меня умирающим… Придется еще разбираться с тем, что я цел и невредим, но сейчас мне не хочется с этим возиться. Нам это только помешает.

— А ты не хочешь просто создать все необходимое или, к примеру, перенести его оттуда? — спросила Лорин.

Эрик покачал головой:

— Я хочу, чтобы наше присутствие здесь оставалось как можно менее заметным. Минимум магии. Хотя бы потому, что предатели могут зарегистрировать существенные магические проявления и выследить нас. Им ни к чему знать, что я жив и собираюсь их преследовать.

— Согласна. Тогда надо вернуться и захватить все необходимое.

— Я останусь с вами и буду помогать, — заявил Питер.

Эрик взглянул на него и вздохнул.

— Конечно. Ты будешь нужен. Только будь осторожен, здесь куда опаснее, чем на Земле. Мне придется продумать, как защитить тебя от магии и от того, чтобы ты сам не произвел необратимых магических заклинаний. — Он нахмурился и с минуту молчал, потом резко мотнул головой и продолжил: — Ладно, придумаю что-нибудь понадежней. А пока давайте вернемся и соберем все, что нужно. Лорин, ворота ведут в твой дом?

Она кивнула:

— Да, но если ты сразу туда не хочешь, я могу провести вас сквозь зеркало в любое другое место.

— Сначала нам надо в офис. Тетрадь заперта в сейфе. И я определенно намерен наложить на нее лапу, пока кто-нибудь нас не опередил.

Лорин принюхалась.

— Вторым пунктом будет мой дом. Джейку определенно нужно сменить подгузник.

Лорин успела добраться лишь до второй стадии процесса создания ворот: вызвала магический поток и сконцентрировалась на отражении в зеркале интерьера в офисе шерифа. Там оказалось полно народу. И все в полицейской форме.

— Тут проблема, — обернулась она к Эрику.

Он подошел, встал у нее за спиной, посмотрел на то, что она увидела, и сказал:

— Это окружная полиция. Чертовы дети! Набились, как селедки в бочке.

— Надо было предвидеть, — вмешался Питер.

— Что?

— А как вы хотели? Городской шериф ранен и доставлен в госпиталь. У смертного одра появляются его помощник и предполагаемая невеста с сыном. А через несколько минут и помощник, и невеста, и сын, и сам пребывающий в коме пострадавший просто растворяются в воздухе, и это при запертой двери-то! Некоторые и правда могли удивиться. Однако к настоящему моменту кто-нибудь уже заметил, что из города исчезли и другие люди. Ребята из округа могут и это проверить.

— Хорошо, значит, в офис возвращаться нельзя.

— Я бы сказал, что не стоит.

Тут вмешалась Лорин:

— Я не хочу оставлять там тетрадь.

— Окружная полиция сейф не откроет. Комбинацию знаем только я и Питер. Она нигде не записана. Получить ордер на вскрытие сейфа не так-то просто, надо чтобы произошло нечто из ряда вон выходящее. — Но Лорин и Питер только молча на него посмотрели, Лорин саркастически покачала головой. — Да, действительно, — сдал назад Эрик, — у них наверняка уже и слесарь с дрелью припасен.

— Мине дали макь! — выкрикнул Джейк с пола.

— Дом, — громко произнесла Лорин и сфокусировала изображение в зеркале. Когда перед ней появился холл ее собственного дома — на сей раз, к общему облегчению, не набитый людьми в форме, — все по очереди прошли сквозь зеркало.

Лорин почувствовала, что Брайан пытается поддержать ее, касается Джейка, ее рук, а потом все кончилось, и она ощутила новые силы и облегчение.

В те несколько минут, пока она отмывала Джейка, собирала вещи для путешествия в Орию, Лорин наслаждалась простым уютом своего дома. Но и здесь она испытывала давление. Люди, которые хотели убить Эрика и которые, вполне вероятно, как-то связаны со смертью ее родителей, находятся где-то в Ории. У них есть заложники. А часы уже тикают, отсчитывая время до конца света, взрыв все ближе и ближе. Мир никогда больше не станет разумным и предсказуемым, каким он был для нее, когда они с Брайаном строили свои планы, полные надежд. Ей так хотелось представить, что в старом доме она в безопасности, но Лорин не позволила себе поддаться на этот обман. Подавив ненужные сожаления, она упаковала вещи, быстро и умело, как и положено офицерской жене, если мужу вдруг изменили место дислокации. Это упражнение она хорошо помнила, прежние навыки и прежние мысли сослужили хорошую службу и не позволили ошибиться.

Теплая одежда, оружие, патроны, легкие, сухие продукты, спички. Личный комплект для выживания. Остался от Брайана. Лорин собрала его после смерти мужа, а сейчас решила прихватить с собой.

Особенно она беспокоилась о вещах для Джейка. Зима в Северной Каролине не шла ни в какое сравнение с жестокими холодами, которые ей уже пришлось почувствовать в Ории. Но она решила, если они попадут в беду, она плюнет на мораторий Эрика относительно магии и сделает все, чтобы Джейк был в безопасности, в сухости и в тепле. А она, и Эрик, и Питер… и весь мир пусть мирятся с последствиями. Спустившись вниз, Лорин увидела, что Питер играет с Джейком в машинки, а Эрик всматривается в ее зеркало. Он вновь наблюдал за полицейскими у него в офисе.

— Еще не ушли? — спросила она.

— Пока нет. Копаются в папках. Только что появился парень с дрелью. Единственная вещь в сейфе, которая может создать для нас проблемы, это твоя тетрадь. Думаешь, ее можно заполучить?

— Чего ты хочешь? Чтобы я туда явилась и сказала: «Простите, любезные господа, но когда шериф Мак-Эйвери привез меня для допроса, он конфисковал мою тетрадь, не могла бы я получить ее обратно»?

Эрик покачал головой:

— Конечно, нет. Я хочу, чтобы ты ее украла.

Лорин захохотала.

— Я серьезно. Видишь, сейф там. — Он показал на сейф, встроенный в стену за письменным столом. — Создай маленькие ворота в стенке сейфа с той стороны, которую не видно спереди, и вытащи тетрадь.

Лорин во все глаза смотрела на Эрика, моментально оценив его замысел.

— Соблазн получить в любой момент все, что захочешь, иногда может оказаться непреодолимым, — с иронией заметила она.

— Этот конкретный соблазн существует только для создателей ворот, — спокойно возразил Эрик. — Большинство из нас неспособны создавать ворота. Мы можем только использовать и поддерживать те, что уже есть.

— Ага. А я как раз способна. И Вилли Локлир — тоже. Почему же он стал предателем?

Эрик мрачно покачал головой:

— Не знаю. Сам все время об этом думаю и удивляюсь. Он несколько раз спасал мне жизнь. Он — настоящий герой. И все же выстрелил мне в спину. Как он мог? Он был моим другом всю жизнь.

— А теперь, кажется, нет, — вмешался Питер.

— Теперь нет.

Эрик наблюдал, как по его кабинету двигались люди, сидели за его столом, рылись в его бумагах, читали газеты, ели его пончики и пили кофе из его кофеварки, смеялись и болтали друг с другом, как будто были хозяевами кабинета, имели право здесь находиться. Лорин видела, как потемнело его лицо.

— Чувствуют себя как дома, — мрачно прокомментировал он.

— Давай я достану тетрадь, — сказала Лорин.

Она провела всю операцию быстро и чистенько, допустив лишь одно маленькое отступление. Пока ворота были открыты, офицер, читавший газету, на минуту ее положил. Лорин, охваченная любопытством и нелепым чувством мести, мгновенно создала крохотное вторичное окно прямо под газетой и быстро ее втянула. С точки зрения наблюдателя, газета просто растаяла в воздухе. Однако, раз никто из людей на нее не смотрел, это магическое исчезновение не имело значения, но Эрик и Лорин громко хохотали, глядя на мгновенную растерянность и раздражение того, кто только что эту газету читал. Он обвинял товарищей, что это они ее забрали; ни в чем не повинные копы оправдывались, говорили, что не прикасались к газете, с подозрением смотрели друг на друга, пытаясь угадать, кто именно автор розыгрыша.

— Видишь, какая ты испорченная девчонка, — со смехом заявил Эрик.

— А как же. Но главное, я хотела посмотреть, нет ли в газете чего-нибудь про тебя.

— И правда. А я и не подумал.

— Хочешь посмотреть?

Он кивнул и пробежал глазами по украденному номеру «Лоринбург эксчейндж».

— Ага, здесь, пониже сгиба. «Исчезновение раненого шерифа, помощника и таинственной женщины».

— Внизу полосы? А какая же у них тогда главная сенсация? — спросила Лорин.

— Их тут сразу две. Первая — «Одиннадцать человек пропали из Кэт-Крика. Брошенные машины — главная улика».

— Ну, это понятно, — согласилась Лорин. — Большой день для лоринбургских газетчиков, — усмехнулась она. — А вторая?

— «Новые жертвы гриппа. Смертельная жатва продолжается».

— Ты смотри! Я и не знала, что в этом году такой тяжелый грипп. Газетчики даже сделали из этого «новость».

Эрик ничего не ответил, он читал статью. Лорин видела, как плотнее сжимаются его губы, бледнеет лицо.

— Господи, — прошептал он, переворачивая страницу. — Вот оно! — А через минуту добавил: — Думаю, на этот раз он не выходил из города. — И отложил газету.

— Ты о чем? Кто не выходил?

— За последние сутки в округе Новая Шотландия от гриппа погибли более сотни человек. За этот же период заболели еще несколько тысяч. По всей стране заболевших уже десятки тысяч, в других странах, очевидно, тоже. В отдельной колонке приводятся имена умерших в округе, потому что в паре случаев вымерли целые семьи и ближайших родственников не осталось. В списке умерших Грейнджер Болдуин. Здесь есть пометка, что он погиб несколько дней назад.

— И вы не заметили, что он отсутствует?

— Он вел довольно замкнутый образ жизни. Компаний не любил. Совсем не рубаха-парень и даже не притворялся. У него были друзья то ли в Файеттвилле, то ли где-то еще. С ними он в основном и общался.

Лорин задумалась, потом спросила:

— Ты полагаешь, это то, чего мы ждем… Значит, сила, которая разрушит наш мир… это грипп?

— На самом деле это окажется не грипп. Могу спорить, что инфекционисты сейчас ломают голову, почему из тел умерших и умирающих они не могут высеять вирус.

— Но ведь по всем признаком это именно грипп!

— Масса болезней похожа на грипп. Но этот — магического происхождения. И никакие вакцины и антибиотики его не одолеют. Если мы не сумеем найти воздействие, которое его остановит, от первой же эпидемии погибнет полмира.