Испытание пламенем

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Когда они ступили на тропу, чтобы вернуться в Кэт-Крик, Лорин заметила, что Джейк всхлипывает. Неужели он начал плакать, пока она ошеломленно рассматривала ужасающие ландшафты Керраса? Неужели она не слышала плача лишь потому, что там не распространяется звук? Там не осталось атмосферы, догадалась Лорин. Рукотворный пост-апокалипсис, который не описан в романах, потому что для романа требуются действующие лица, а на этой проклятой планете не могут жить даже бактерии. Лучше бы она не брала Джейка с собой, вдруг ядовитая энергия этого места плохо на него повлияет? Однако, несмотря на все обещания неприкосновенности, она ни за что не оставит Джейка ни с одним из сентинелов. Не оставит и все.

Лорин подхватила сына, прижала к груди, покачала. Джейк крепко-крепко обхватил ее шею.

— Все хорошо, — шептала она. — Все хорошо. Все в порядке. Все будет нормально.

Матери лгут детям с самого сотворения мира, мелькнуло у нее в голове. Ничего хорошего пока нет, а главное, вообще может не быть. Но ясно, что сейчас не время начинать говорить малышу правду.

Джейк посмотрел на нее широко открытыми, полными слез глазами. По щекам тоже катились крупные капли. Он примостил головку в изгиб материнского плеча, но не успокоился. Маленькое тело по-прежнему содрогалось от рыданий. Лорин всей кожей ощущала, что он сейчас чувствует.

— И так — везде, — проговорил Эрик. — На всей планете. Ночью остатки атмосферы замерзают на грунте, днем на солнце кое-что тает, но жить там не может ни один организм, даже простейший. И никогда не сможет. А если отправиться в мир, который является верхним для Керраса, то там будет то же самое. Еще одна проклятая планета, которая когда-то была зеленой и прекрасной. А следующий мир — тоже пепелище. И сколько бы мы ни поднимались вверх — везде одно и то же. Мертвые земли. — Он перевел взгляд с Питера на Лорин, потом снова на Питера. — Знаете, когда Керрас перестал быть чудесной зеленой планетой и превратился в выжженный шлак? — И, не дожидаясь ответа, сообщил: — 22 октября 1962 года. При жизни твоих родителей. Практически на твоей памяти.

— Мне почему-то знакома эта дата, — хмурясь, сказала Лорин.

Питер напряженно рассматривал собственные ботинки.

— Это… это… Ну конечно! Вспомнил! — наконец воскликнул он. — Кубинский ракетный кризис. В этот день Джон Ф. Кеннеди объявил морскую блокаду Кубы, чтобы СССР не мог доставлять туда ракеты.

— Да, — подтвердил Эрик. — Сентинелы всего мира не смели, просто не смели вздохнуть. В кризисе виновата не только политика холодной войны, но и ядовитая энергия, которая лилась на Землю из Керраса, где началась мировая война. Когда керриане пустили в ход свои ядерные бомбы и другое оружие еще более высоких технологий, жизнь на их планете была уничтожена, а отдача в нашем мире оказалась настоящим кошмаром. Мы были уверены, что люди нашего мира, которые никогда не снимают пальца с курка, не выдержат и тоже пойдут следом. И тогда с нами будет покончено.

— Значит, каждый умирающий мир обрекает на подобную судьбу следующий?

— Принцип домино, — пояснил Эрик. — Те фишки уже упали, теперь очередь за нами. Это только вопрос времени. Нельзя эвакуировать целую планету. Мы можем спастись сами, спасти нескольких близких и друзей… Но наша задача не в этом. Наша задача — спасти весь мир. Ни больше ни меньше. И если мы оплошаем… — Он пожал плечами. — Такая уж у нас работа. Разумеется, нелегкая. Но мы видели, что произойдет в случае неудачи. По сравнению с этим — что значат отдельные жизни?

Лорин смотрела на него и чувствовала ледяной, мертвящий ужас этого места, эхо которого все еще отдавалось в клетках ее тела. Яды Керраса по-прежнему капали на Землю, толкая ее к неизбежному концу света. А противостоит всей тяжести двух миров кучка людей, разбросанных по небольшим городкам планеты, изолированных друг от друга, посвятивших жизнь защите своего крошечного участка лилии фронта и готовых сражаться до последнего бойца. Как в Гражданскую войну — Чемберлен на маленьком пятачке. Учитель-янки, чей отряд защищал линию обороны, отражая атаку за атакой, и когда полегла половина защитников и кончились патроны, остальные продолжали держаться. И не только держаться. Они пристегнули штыки и бросились вниз с холма. Враги дрогнули, некоторые побежали, другие сдались и остались в плену до конца войны.

В той, прошлой, войне мужчины ее семьи сражались на стороне южан. Кучка безземельных фермеров-арендаторов дралась, защищая семью и очаг от захватчиков. Отец говорил ей:

— Это была самая благородная война за самое гиблое дело. Герои, мужество, трагедии — с обеих сторон. Если бы у нас хватило ума, мы прежде всего освободили бы рабов, а потом отделились. Это заглушило бы пушки проклятых янки.

Именно он рассказал Лорин о том случае с учителем-янки возле Геттисберга. Рассказал так, будто сам сидел на холме и следил за сражением. В его интерпретации обе стороны проявили героизм, благородство, самопожертвование. Это была трагедия. Гибли лучшие люди, такие, каких в нынешние времена уже не сыщешь. В той битве погибло более пятидесяти тысяч человек.

«Что могут значить отдельные жизни?» — сказал Эрик. Лорин и сама думала, что по сравнению с тяжестью судеб обоих миров жизнь ее сестры представляется совсем легковесной, но она все равно не поставит ее на карту.

— Я буду создавать ворота, — ответила она на невысказанный вопрос Эрика. — Я помогу вам. В этом деле, в этом положении, в этот момент, в этом выборе. Но Молли, я и Джейк должны жить. От этого я не отступлюсь, хотя постараюсь забыть неприятный факт: знай вы, что я — создательница ворот, то давным-давно убили бы меня. Постараюсь забыть, что вы, то есть ваши люди, убили моих отца и мать. Я не хочу доверять вам — вы не заслужили моего доверия. Так что ты и все остальные сентинелы дадите клятву и письменные гарантии безопасности для Джейка, Молли и для меня. Все трое должны быть неприкосновенны до конца наших дней.

— Хорошо. Мы все подпишем.

Вейяр Йенер явился в маленький солярий, где обедали Сеолар и Молли. Он был явно напуган, бледен, растрепан, тяжело дышал. Молли никогда бы не вспомнила его по встрече в ту первую ночь в Ории, но Сеолар привстал с кресла и воскликнул:

— Йенер! Что с тобой?

Значит, это тот самый человек, ребенка которого она спасла такой страшной ценой.

— У меня есть известия, — поклонился Йенер. — Срочные.

Молли поставила стакан и стала ждать. Все внутри у нее напряглось — очень уж странно Йенер на нее посмотрел. Пожалуй, она даже испугалась.

— Что тебе удалось для нас разузнать? — спросил Сеолар, указывая ему на кресло, потом махнул рукой, и один из слуг наполнил бокал.

— Они хотели убить Води, — мрачно сообщил Йенер. — Но твоя сестра вступилась за тебя. Сказала, что она скорее позволит погибнуть всему их миру, чем убить тебя.

Сердце Молли вдруг бросилось вскачь, ей стало трудно дышать.

— Моя сестра?

— Она в Кэт-Крике, в старом доме твоей семьи. Теперь это ее дом. Она — создательница ворот. Она и самый главный сентинел не знали, что ты здесь, иначе они попытались бы тебя похитить, когда уводили пленников. Но сейчас она знает, что ты здесь. Когда твоя сестра и сентинелы расправятся с предателями и с болезнью, которую те вызвали, то собираются явиться сюда и забрать тебя. Думают, что тебя надо спасать.

Молли почти не слышала слов Йенера.

— Моя сестра? — шептала она. — Моя сестра будет здесь?

— Сначала она должна закончить с другими делами, — отвечал Йенер, — но потом — да. — Тут Йенер умоляюще протянул руку: — Ты не слышишь меня! Она и те люди хотят отнять тебя у нас! Забрать отсюда! Тебе нельзя здесь оставаться, если они явятся.

— Сестра… — прошептала Молли, оборачиваясь к Сеолару: — Моя сестра будет в Ории. Я должна ее видеть, должна встретиться с ней.

— Люди, с которыми она явится, хотят тебя убить, — возразил Йенер. — Лорин заставила их пообещать, что они не станут этого делать, но нельзя подпускать их к тебе. Возможно, они сказали правду, а если нет?

— Я должна пойти к ней. Куда она с сентинелами отправится в первую очередь?

— Он не сможет тебе этого сказать, Молли, — ответил Сеолар. — А если ты сама пойдешь к ним, то подвергнешь себя опасности. А ты нужна нам. Мне нужна. Ты должна жить.

— Он прав, — поддержал господина Йенер. — Эти люди убили твоих отца и мать. Пусть не отца… Ну, ты понимаешь, о чем я. Им нельзя доверять.

Молли застыла.

— Моя мать и… ее муж были убиты? Там ведь была авария!

— Авария, но не несчастный случай. Я сам слышал, как старуха призналась. Сказала, что предупредила их, чтобы они успели скрыться, но было слишком поздно. Сентинелы — дурные люди, очень дурные!

Но сестра защищала ее. И победила, одолела этих людей. Молли опустила глаза, стала рассматривать свои руки. Они изменились. Какие длинные, тонкие пальцы! Она знала о сестре, но никогда не пыталась ее найти. Считала, что ребенок, которого родители оставили у себя, не подумает ничего хорошего о ребенке, отданном в чужие руки. Очевидно, она была не права. Что-то связывает ее с сестрой. Лорин владеет частью прошлого Молли, которое без нее она никогда не узнает и не поймет. Ее сестра знала их мать. Ей есть что рассказать. Она сможет ответить на многие вопросы. Вопросы, которые всю жизнь жгли душу ее младшей сестры. И вот теперь она сможет получить на них ответы, по крайней мере на некоторые.

Молли отвернулась от Сеолара и в упор посмотрела на Йенера:

— Ты сказал, что если понадобишься мне, то явишься по первому зову.

Йенер побледнел, но кивнул:

— Я обязан тебе большим, чем жизнь.

— Ты нужен мне сейчас.

Тут вмешался Сеолар:

— Я запрещаю сообщать ей то, что она хочет знать. Они убьют ее, если найдут.

Но Йенер сказал:

— Ималлин, я дал ей клятву, и мне не жить, если я нарушу ее. Если у тебя нет другого выхода, можешь меня убить, но если я останусь жив, я выполню ее требование. — Он упал на одно колено и склонил голову. — Приказывай, Води. Моя душа и тело в твоей власти. Требуй, чего захочешь.

Молли увидела, как в его глазах блестят слезы, как подрагивают плечи, и почувствовала вину за то, что должна у него попросить.

— Ты знаешь, куда они придут.

— Они придут в замок изменников.

— Там рроны, — проговорил Сеолар, и в голосе его прозвучал ужас. — Это граница их охотничьих владений. Боги всеблагие! Куда угодно, но туда тебе ехать ни в коем случае нельзя.

Молли все не сводила глаз с Йенера.

— Если я найду магическое заклинание, которое перенесет нас туда, ты покажешь нужное место?

— Води, пожалуйста… — прошептал Йенер, опустив голову и стараясь сдержать рыдания. — Пожалуйста, не требуй этого от меня!

Молли закрыла глаза и сцепила пальцы.

— Я должна к ней пойти. Сентинелы не должны сюда возвращаться — они могут навредить Сеолару за то, что он пытался взять их в плен. Могут причинить зло другим здешним жителям. Я должна пойти к ним сама, прямо сейчас. Должна сказать сестре, что желаю остаться здесь, что меня не надо спасать, что я нашла свое место во Вселенной. Должна убедиться, что они это поняли, все поняли. Я найду заклинание, которое доставит нас в те места. Ты поведешь меня?

— Ты сама знаешь, что поведу, — ответил Йенер так тихо, что Молли едва его услышала.

— Тогда пошли. Надо выйти наружу. — Она повернулась к Сеолару и поцеловала его. — Я вернусь, — мягко произнесла Молли. — Обещаю, я вернусь к тебе. Не могу объяснить, откуда я знаю, но только знаю, что вернусь. Ты и я… мы созданы друг для друга.

— Колдуны-убийцы, рроны, предатели, сорвавшиеся с цепи заклинания… Ты лезешь в самую гущу, да еще в такой тяжелый момент, и хочешь убедить меня, что с тобой ничего не случится?!

— Со мной все будет в порядке. Когда я разговаривала с той старухой, с Джун Баг, она объяснила мне, что магия — это очень просто, надо всего лишь сосредоточиться на том, чего хочешь, создать реальный образ в своем мозгу. Я ведь знаю, как достичь этого в лечении. Смогу применить этот опыт в путешествии, в самозащите, да и во всем, что предстоит сделать. — Она переплела свои пальцы и пальцы Сеолара и улыбнулась. — Я — твоя Води, правда? — И постучала по ожерелью у себя на шее. — Не для того я забралась в такую даль, чтобы теперь проиграть.

— Тогда иди, — твердо произнес он. — Но если ты погибнешь, знай, с тобой погибнут наш народ и вся наша жизнь.

Молли кивнула.

— Я запомню. — Она еще раз его поцеловала и отстранилась. — Йенер, нам надо выйти на воздух, подальше от этой меди. Сколько у нас времени?

— Не много. Мне пришлось долго идти от ворот, которыми я воспользовался.

— Тогда поспешим. Из Кэт-Крика в Орию.

Пока Лорин занималась Джейком, Эрик, Питер и сентинелы все утро разрабатывали планы кампании, тактику и стратегию, список приоритетных задач и список необходимых припасов. Они не давали Лорин вздохнуть, требуя открыть врата в массу различных мест, чтобы потихоньку добыть то, что им нужно.

— Обычно мы так не действуем, — извиняющимся тоном сообщил ей Эрик. — Но если явиться обычным путем, то нас всех задержат, а сейчас нет времени пускаться в объяснения, почему мы исчезли и почему я оказался жив.

Первым делом необходимо было отменить заклинания, которые, по версии Эрика, трансмутировали в Каролинский грипп. Он считал, что, как только они их отследят и нейтрализуют, гибель Земли будет отсрочена. По последним сведениям, смертность от гриппа уже достигла двух миллионов человек. Мертвым ничто уже не поможет, но сентинелы должны сделать все возможное и невозможное, чтобы спасти миллиарды оставшихся. Эта маленькая группа людей, единственная, могла спасти тех, кто был еще жив, а счет погибших и умирающих рос ежесекундно.

Если принять во внимание, какая перед ними стояла задача и со сколькими неизвестными придется считаться, справились они очень быстро. Сразу после полудня Эрик объявил:

— Пора. Мы подготовились, как могли.

Лорин закончила первые ворота. Они приведут их в окрестности замка — резиденции трех изменников. Джун Баг сообщила, что обнаружила там некоторые следы магии, связанной с возникновением чумы. Сначала они нейтрализуют чумные заклинания, а потом возьмутся за предателей. А когда и с этим будет покончено, воспользуются одним из двух больших, в полный рост, зеркал, похищенных в антикварном магазине Лоринбурга, чтобы создать временные ворота, попасть в Медный Дом и забрать домой Молли. Лорин сотворит ворота из второго зеркала, которое команда спасателей прихватит с собой, и они вернутся на свою орианскую базу.

Первым Лорин отправила Эрика, потом припасы и оборудование, потом всех оставшихся сентинелов и наконец — Питера. Она стояла с верещащим от возбуждения сыном на руках, который радовался, что снова попадет во врата, вглядывалась в зеленое пламя, чудесную долину, замок, лес и реку, ожидавшие ее на той стороне. Лорин брала с собой Джейка туда, где просто-напросто шли военные действия, ни больше ни меньше. Но если остаться, то здесь их поджидает чума. В Ории она по крайней мере сможет воспользоваться магией, чтобы защитить их от чумы и других опасностей, с которыми им предстоит столкнуться. А для того, перед чем бессильна магия, у нее в подмышечной кобуре есть мощный браунинг Брайана. И пусть только сунутся.

Безопасность — это иллюзия, напомнила себе Лорин, прижала к груди Джейка, ступила в прохладный огонь и окунулась в поток живительной энергии. В те мгновения, пока она висела между мирами, Брайан снова был с ней, шептал в ухо: «Я люблю тебя, я всегда буду тебя любить».

В следующий миг она и Джейк уже стояли у подножия скалистого мыса вместе с Питером и сентинелами. Мимо катила волны широкая река. На утесе высился стройный каменный замок, охранявший подходы с низовий. Нигде никакого движения, ни в замке, ни вокруг, одна лишь река величаво несет свои воды. Голые ветви деревьев темнеют на фоне посеревшего от тепла снега. Чернеют проталины. Кроваво-красные головки первых весенних цветов выглядывают прямо из-под сугробов.

Нигде никакого движения. И вдруг все изменилось.

Из леса на другом берегу реки выскочил тощий волк и уставился на пришельцев желтыми голодными глазами. Потом облизнул губы и коротко взвыл на низкой, почти неразличимой ноте. Откуда ни возьмись материализовались другие волки.

— Обычно они боятся людей, — заметил Эрик.

— Во всяком случае, избегают, — добавила Джун Баг. — Я как-то смотрела о них программу в передаче «Нейшнл джеографик». Они подходят к жилью, только если в лесу становится мало пищи.

— Не похоже, чтобы эти ребята всю зиму питались, как положено, — вставила Лорин.

— Мама… сабаськи! — промурлыкал Джейк, улыбаясь и тыча в волков пальчиком.

— Не совсем, малыш, — возразила Лорин и произнесла про себя заклинание, которое должно было обратить всю стаю в пыль, если им придет в голову, что эта кучка людей выглядит, как вполне приемлемый ленч. Но к счастью, этого не произошло. Вожак снова издал тот же звук, и стая мгновенно растаяла в лесу.

Джун Баг вынула свое зеркальце и всматривалась в изображение, которое, на взгляд Лорин, выглядело, как сияющая зеленым светом карта, процарапанная земляными червями. Бесчисленные движущиеся закорючки возникали, исчезали, пересекали траектории друг друга, снова возвращались к началу пути… Лорин заглянула через плечо Джун Баг и увидела, что три траектории превратились в красные линии.

— Вилли, Дивер и Том сейчас в замке, но они не одни, — сообщила Джун Баг. — Отнюдь не одни. С ними, на мой взгляд, человек двадцать—тридцать.

— Чем они сейчас занимаются? — спросил Эрик.

— Не могу сказать. Они устроили все по-королевски: затерли следы, обозначили ложные траектории. Генераторы белого шума, правда, очень низкого уровня, рассеяны по всей местности, чтобы сбить нас со следа. Тут еще целая куча каких-то штук, которые я не могу опознать. Но замок они заэкранировали. Могу только сказать, что они там, и не одни, вот и все.

Эрик обратился к Лорин:

— Я собираюсь установить экран вокруг Джейка и зеркал. Тогда ворота, как только ты их сотворишь, будут всегда защищены. Я не могу поставить экран вокруг тебя или Питера — вы будете нас прикрывать, если из замка начнут стрелять.

Лорин посмотрела на Джейка, потом опять на Эрика.

— Мне это не нравится. А если со мной что-нибудь случится?

— Хорошей альтернативы у нас просто нет, — ответил Эрик. — Если мы здесь не справимся, шансов не будет ни у кого. Я не знаю, как быть с Джейком. Конечно, ему не следует здесь находиться, но в нынешних обстоятельствах… — Эрик пожал плечами, — …в нынешних обстоятельствах нельзя надеяться, что в Кэт-Крике ему будет лучше.

— Я знаю.

— Прячь его подальше и надейся на лучшее.

— Мы справимся, — ответила Лорин. — Я успею сотворить ворота раньше, чем они вам понадобятся.

Остальные сентинелы встали полукругом рядом с Джун Баг, повернувшись лицом к высоким каменным стенам. У каждого в руке что-то было. Лорин разглядела некоторые предметы, но не могла понять, зачем они нужны.

— Он дал нам каждому по автомату, — сообщил Питер, когда Лорин и Джейк присоединились к нему. Он показал энергоавтомат вроде того, каким сам останавливал продвижение вейяров, когда Эрик выводил сентинелов из Медного Дома. — К твоему есть запасная обойма.

Лорин взяла оружие, Питер показал ей, как ставить на предохранитель, на режим одиночных выстрелов и на непрерывную очередь. Убедившись, что она поняла, как обращаться с автоматом, он взял на руки Джейка, а Лорин тем временем создавала ворота: одни в холл своего дома в Кэт-Крике, а вторые — на лесную поляну поблизости от Медного Дома.

Джейка надо было чем-то занять. Ему хотелось побегать, и Лорин поручила малышу собирать палочки и прутики вне зоны обзора из замка. Такая работа была по-настоящему полезной: мороз ощутимо пощипывал щеки, и Лорин решила, что небольшой костер не помешает. Поручить работу Джейку было всего только в два раза труднее, чем сделать ее самой. Через несколько минут у него пропадет интерес, ему придется показывать, где он оставил свои прутики, чтобы он мог вернуться и подобрать их. Но он по крайней мере был сосредоточен на ней, а не на прозрачной полусфере, которая блестела вокруг него, как приземлившийся мыльный пузырь. И не на сцене вблизи замка, где сентинелы выглядели так, словно собирались устроить фейерверк. Лорин чувствовала, как покалывает кожу от витающих над равниной потоков магии.

— Хотел бы я знать, чем они занимаются, — сказал Питер, перехватив ее взгляд.

Лорин кивнула:

— А я хотела бы тебе помочь.

Питер хмыкнул.

— На твоем месте я бы хотел отправить их всех к праотцам.

— Ну и это — тоже.

Защитив Джейка и врата экранами и имея в тылу Лорин и Питера, Эрик и остальные сентинелы взялись отслеживать заклинания, которые принесли на Землю чуму.

— В этот раз нам придется работать без защиты, — сказал Эрик. — Не теряйте бдительности, не пропустите удар в спину. У Лорин и Питера есть оружие, они сделают все, чтобы обеспечить прикрытие, но нас может поразить любое направленное заклинание. Помните о защитном буфере.

Нэнсин взяла часы и громко произнесла:

— Часы!

В воздухе перед каждым сентинелом возникли цифры, отсчитывающие время. В этой операции точное время не будет иметь такого значения, как прежде, потому что сентинелы не могут сразу уйти. Когда они нейтрализуют заклинание, им еще придется заняться тремя изменниками, которые его составили. Тем не менее чем чище и быстрее они все проделают, тем меньше привлекут ненужного внимания и тем лучше окажется их собственное положение.

Эрнест положил руку на свой треножник и произнес:

— Свет!

Эрик облегченно вздохнул, почувствовав, как магия, оставаясь под жестким контролем, потекла по каналу Эрнеста. Пока Эрнест держит ситуацию в своих руках, можно не опасаться отрицательных последствий.

Итак, таймер пущен, магическая энергия течет по нужному каналу, теперь наступила очередь Джорджа Мерсера. Он швырнул линейку вверх, она взлетела, со свистом рассекая воздух. Джордж должен заменить Дебору и установить охрану по периметру. Он в этом не силен, да и не очень любит такую работу, но делать нечего — в круге и так не хватает многих его участников. Так что придется каждому делать то, что нужно.

— Выставить сторожей! Время облета — два цикла.

Крошечные искры возникли по периметру рабочей зоны. Пусть сентинелы не могут защитить себя экраном, но сторожа заранее сообщат о нападении. «Сторожевые псы» Джорджа крутились и жужжали, как огненные искры от костра, бешено носились, обгоняя друг друга, вокруг рабочей площадки, метались туда-сюда ярдов на двадцать в сторону от круговой траектории, возвращались, снова улетали. Живописное, но, пожалуй, слишком пестрое и чуть-чуть бестолковое зрелище и, конечно, не такое элегантное и экономное с точки зрения расхода магической энергии, как получилось бы у Деборы. Тем не менее задача будет выполнена.

Терри Мейхем вышел в центр круга, встал рядом с Джун Баг и вытянул ладонь с маленьким зеркальцем на цепочке от ключей. Зеркальце начало увеличиваться и выросло до размеров блюдца. Терри пробежал пальцами по его поверхности, в глубине зеркала замелькали зеленые огоньки. Джун Баг вместе с Терри рассмотрела их траектории, пытаясь определить источник заклинаний, которые принесли на Землю чуму и сейчас выкашивают ее население.

Терри поднял глаза на Джун Баг, она протянула ему правую руку, он ей — левую. Теперь каждый смотрел в свое зеркало, наконец Джун Баг произнесла:

— Покажи источник отдачи, принесший чуму!

Мейхем с секунду подождал, чтобы заклинание прояснилось, потом приказал:

— Обозначь тропу, вектор болезни!

Весь круг сентинелов замер, не смея вздохнуть. Когда они пытались проделать это последний раз, то простодушные, но очень объемные заклинания Лорин, переделывавшей интерьер в своем доме, полностью скрыли следы, которые могли оставить Вилли, Том и Дивер. На сей раз сентинелы рискнули подойти к цели как можно ближе, устремили все силы в направлении врага, заблокировав или уничтожив все другие источники магической энергии.

Должно получиться, подумал Эрик. Даже если маг установил надежную защиту для заклинания, породившего чуму, все равно можно будет хотя бы выявить направление, получить данные об источнике. И, основываясь на этой информации, решить, что требуется сделать, чтобы отвести беду.

Эрик всей душой желал, чтобы наконец произошло что-нибудь доброе, но он знал: надо побороть этот естественный порыв, сейчас нельзя ничего желать, иначе возникнет новое заклинание, которое еще больше запутает узел проблем. Он попытался отвлечься, думая о надежности экрана, установленного над Джейком и воротами, об экранной защите собственного тыла, даже о равномерном движении воздуха при вдохе и выдохе. В этом как раз и заключается самая сложная часть работы группы магов: не трогать руками (нематериальными) чужое заклинание! Сейчас все стараются преодолеть такой же соблазн. Иногда кто-нибудь, слишком уж жаждущий результата, срывается.

Но на сей раз все выдержали. Очевидно, каждый помнил, какова цена поражения, и сумел обуздать свои надежды и порывы. Никто не дрогнул. Наконец Мейхем сказал:

— Мне попалась мышь.

Джун Баг тут же выпалила:

— У меня здесь целая паутина следов, но все ведут к другим следам, а потом большинство пропадает.

— Мышь? — переспросил Эрик, переводя взгляд с одного сентинела на другого. — Мышь? Тут конец света приходит, при чем здесь мышь?

— Они там, — объявил Вилли, перегнувшись через парапет и указывая в сторону реки.

Том и Дивер оба повернули головы и прищурились.

— Я их не вижу, — заявил Том.

— Ищи мелкое, «отвлекающее», заклинание вон там, прямо и вниз. Потом за его завесой ищи пару небольших защитных экранов, оно к ним прицеплено.

Том соткал в воздухе мелкое заклинание и получил небольшой кружок прозрачного стекла. Он наклонил линзу в направлении, которое указал Вилли, и вдруг там возникли два сияющих зеленоватых пузыря: один неподвижный, другой перемещающийся. Том стал искать «отвлекающее» заклинание, а когда пробрался сквозь него, то увидел полукруг сентинелов, обращенный в сторону замка. Экранов не было: очевидно, противники пренебрегли защитой. Что ж, тем лучше, добыча сама идет в руки.

— Наверное, они получили подкрепление.

— Они явились прямо сюда. Орию не пересекали. Значит, у них есть создатель ворот, — заметил Вилли. — Так и есть, они привели подкрепление. Значит, у нас проблема.

Вилли прошелся вдоль парапета. Сейчас он был совсем не похож на доброго старого Вилли Локлира. Во-первых, на вид ему теперь было не больше тридцати. Во-вторых, гримаса боли, которая постоянно искажала его лицо последние два года, абсолютно исчезла. Когда он решился полностью порвать с Землей и сентинелами, то убрал из своего тела раковую опухоль, с которой тайно боролся все это время. Ужасные метастазы вгрызались в спину, разъедали печень, пронизывали кости, и вот они растаяли без следа. Вилли ожил. И в тот же момент проклял сентинелов за отказ воспользоваться всеми чудесными возможностями, которые оказались в их власти. Ему никогда бы не позволили уничтожить рак с помощью магии. Не позволили бы вернуть утерянную молодость… На их взгляд, это ненужная и опасная трата магической энергии. Сентинелы с их убогой натурой ни за что не осмелились бы сделать хоть шаг в сторону от назначенной им тропы.

— Мы можем напасть первыми, — заметил Дивер.

— Можем, но стоит ли? — возразил Вилли. — Сейчас они не делают нам ничего дурного, хотя рано или поздно за нас все равно примутся. Они пытаются проследить заклинание, которое разрушает жизнь на Земле. С этим они повозятся. Им очень долго будет не до нас.

— Значит, сейчас самое время нанести удар, — вмешался Том.

Вилли обернулся и сузившимися глазами в упор посмотрел на своего протеже:

— Ты полагаешь?

— Конечно! Пока они заняты другим…

— Они пытаются спасти твой мир, ты, задница! Спасти жизни всех людей, которых ты знал! И ты собираешься помешать им?

— А нам какое дело? Мы же не собираемся возвращаться! — выкрикнул Том.

Дивер покачал головой и брезгливо отвернулся. Вилли с интересом спросил:

— Принимая присягу сентинелов, ты тоже так думал?

— Конечно. А сейчас я к тому же больше не сентинел. — Том явно не мог понять, что дурного в его словах.

— Достоинство сентинела не исчезает, даже когда ты перестаешь быть сентинелом, — спокойно сказал Вилли. — Если твой мир и твои близкие что-нибудь для тебя значили, то должны значить и теперь.

— Потому ты и продал своих друзей и коллег в Орию? Потому нарушил все правила из кодекса сентинелов о контактах с местными жителями? Об использовании магии в личных целях? Потому решил стать богом? О Господи! — Том перевел взгляд с Вилли на Дивера: — И тебе, Дивер, есть что сказать. То-то ты превратил себя в золотоволосого греческого бога и собираешься тайком слазить на Землю, пока там что-то еще осталось, и набрать женщин для своего гарема. Это не я сделал себе член размером с флагшток, ведь правда? Или целую рощу новых волос и гору мускулов… Я не использовал для себя лично ни одного заклинания. Но нет, это вы, такие благородные, объясняете мне, какое я дерьмо!

У Вилли хватило совести покраснеть. Дивер же просто нахмурился и уставился в одну точку в дальнем конце площадки, на которой они стояли.

Наконец Вилли проследил направление его взгляда и спросил:

— Что ты там разглядываешь, Дивер?

— Мышь.

— Мертвую?

— По-моему, чертовски живую. — Он ткнул пальцем. Оба, и Вилли, и Том, стали вглядываться в темное пятно. — Я-то считал, мы избавились от мышей.

— Может, это последняя, — успокаивающе заметил Том. — Если последняя, то она может прожить еще долго.

Мое заклинание требует, чтобы каждая мышь погибала лишь после того, как заразит еще хотя бы одну. Значит, если она и правда последняя, надо ее поймать и выбросить за стену.

— Ты ввел в заклинание ограничения? — спросил Дивер.

— Ну да. Ограничил его мышами.

Дивер на мгновение задумался, мотнул головой и сказал:

— Наверное, этого хватит. — Он глубоко вздохнул и снова занялся осмотром лагеря сентинелов под стенами замка. — Так что мы будем делать с ними?