Истинный маг

Глава 7

— Ну, бывай, Дима, — сказал я торговцу в цветастом сюртуке. — Думаю, ещё свидимся. В конце концов, папиросы мне ж надо где-то брать. Попрощайся там с остальными, с кем надо, за меня.

— До встречи, лейтенант, — ответил торговец, слезая с повозки, — А насчёт папирос, я это учту, буду привозить, по возможности.

— Привози обязательно, — улыбнулся я. — Все их у тебя скуплю.

Я принялся искать дежурного, не слезая с кошмара, и нашёл его довольно быстро. Он стоял у самого начала каравана, и что-то записывал в свою книжку, разговаривая, как я понял, со старшим торговцем, человеком пожилых лет, видавшим всякое, судя по шрамам и по отсутствию пальцев на левой руке. Дежурный же был слегка худощавым солдатом, даже, скорее, крепкого телосложения для своего преклонного возраста, в должности сержанта, если судить по его форме.

Из уважения к возрасту торговца и совместному пути, я решил дождаться, когда они договорят, прежде чем обратился к дежурному.

— Здравствуй, сержант, — обратился к нему я, спрыгнув с гибрида и перехватив поводья, чтоб Кошмар не утопал куда и не погрыз что-нибудь. — Я лейтенант Морозов, прибыл по переводу в крепость.

— Добрый вечер, ваше благородие — ответил сержант, отсалютовав двумя пальцами. — Сержант Муромцев, дежурный юго-западных ворот. Прошу прощения, может я ошибаюсь и плохо вижу в темноте на старости лет, но у вас форма старшего лейтенанта.

— Нет, не ошибаешься, — ответил на это я, — Я ещё форму не сменил.

Он посмотрел секунду мне в глаза, но ничего не сказал, а затем раскрыл свою книжку и сделал маной поярче присобаченный к мундиру уже тускнеющий жёлтый походный кристал.

— Сейчас погляжу списки, подождите минуту. — сказал он, немного пролистал страницы, затем начал читать в слух. — Ага, значит, Лейтенант Михаил Морозов, переведён в расположение в должности заместителя командира второй роты Тереховского полка, капитана Сухарева. Проводить лейтенанта Морозова в офицерский корпус казарм второй роты, в квартиру лейтенанта, предоставить всё необходимое к скорейшему выходу на службу.

— Сержант, ты всегда всё записываешь? — спросил я с улыбкой.

— Всегда, — ответил он, захлопнув книгу, не изменив даже, выражения лица. — Сёма! Подойди сюда. Скорее давай, мать твою, потом допыхтишь свою трубку!

Молодой усатый солдат в модных сапогах, что стоял недалеко от нас, ударил трубкой о брусчатку и затушил ногой вывалившийся дымящийся табак, после чего подбежал к нам, на ходу заворачивая трубку в давно потемневший от пепла платок а затем убрав в карман.

— Сёма, проводи лейтенанта в офицерский корпус второго полка. — сказал сержант.

— А где это? — спросил он, почесав голову под простеньким кепи местных цветов, сдвинутым на лоб.

— Ты служишь здесь почти год. Только не говори мне, что не знаешь где второй полк располагается. Северо-восточные ворота, Сёма, пустоголовая ты детина. — Сержант тут взглянул на меня — Прошу прощения за этот цирк, ваше благородие. У нас часто меняются кадры, не всех обучить успеваем…

— Не утруждайся, сержант — прервал я его. — Пойдём Семён, проводишь меня.

— Завтра карту крепости мне рисовать будешь, Сёма, ты понял меня? — строго сказал Муромцев, солдату, который до сих пор даже не сдвинулся с места — Теперь иди.

— Есть. — ответил солдат, и развернулся на каблуках, после чего обратился ко мне. — Нам сюда, ваше благородие.

С этими словами солдат пошёл вперёд. На его мрачную физиономию было жалко смотреть. Угораздило ж его брякнуть, что он что-то не знает. Но влезать я в это не стану, ещё не знаю местных порядков, чтобы что-то спонтанно предпринимать. Так вышло, что я и сам ещё с моей прошлой юности не любил подобное самодурство, сам когда-то настрадался, и в моём случае всё было куда хуже. Впрочем, если б я тогда не взбунтовался, натерпевшись вдоволь, меня б не заметили, а потом и не перевели бы в отряд старика.

— Семён, давай сперва в конюшню гибрида моего заведём. — обратился тут я к парнишке.

— Так а давайте я вам его отведу, — сказал, оглянувшись, парень. — Как до офицерского корпуса дойдём.

Я глянул на Кошмара, тот в ответ словно неприязненно поглядел на паренька и громко фыркнул.

— Не стоит, — ответил я на предложение. — Я сам отведу.

— Как хотите, ваше благородие, — ответил Сёма.

Спустя двадцать минут мы добрались до корпуса офицеров.

— Вот офицерский корпус, — сказал солдат. — А конюшня чуть дальше, у стены. Вас, может проводить, показать всё?

— Нет, Сём, иди, тебе ещё карту местности учить. — сказал я, после чего парнишка погрустнел.

— Хорошо, тогда доброго вам вечера, — сказал солдат, развернулся на каблуках и удалился.

— Ну что, пойдём, дружище, — сказал я Кошмару, — Накормим тебя, да место уютное подыщем.

У конюшни я быстро отыскал конюшего, мы вместе подобрали гибриду денник, после чего я потребовал исполнения некоторых правил в отношении моего четвероного друга и оплатил аренду на месяц вперёд. Покончив с этим делом, я попрощался с Кошмаром, отстегнул и вынес из денника поклажу, закрыл денник, а после побрёл с вещами в сторону офицерского корпуса.

В казармах, пусть даже офицерских, тоже должен быть дежурный, только прапорщик, надо бы его найти.

Искать не пришлось: стоило мне подойти к крыльцу, как я увидел живописную картину, в которой прапорщик пытался помочь какому-то пьяному вдрызг офицеру забраться внутрь. У него не очень-то это получалось, он был слегка полноват и ниже офицера ростом, уже чуть ли не обнял невменяемого мужика обхватом, но его попытки подтащить здорового детину к дверям тут же сыпались под раскидистыми маханиями офицера руками, за которыми в стороны уносило и пьяное тело.

— Виктор Михайлович, ну не машите руками пожалуйста! — причитал прапорщик. — Мы же такими темпами до утра добираться до вашей квартиры будем!

В ответ пьяное тело попыталось что-то внятное вымолвить, но у него ничего не получалось. Лично я сумел только разобрать, что ему и тут хорошо. Я бы мог наблюдать это ещё долго, но стоять с поклажей мне было не в радость.

— Помощь нужна? — поинтересовался я.

Тут прапор заметил меня, повернул голову и ответил, запыхаясь.

— Да, помогите пожалуйста, век буду вам благодарен.

Я подошёл, освободил одну руку от поклажи, сплёл заклятие и коснулся рукой прапора, усилив его тело.

— Неси, теперь у тебя всё получится, — сказал я, и подтолкнул вперёд прапора.

Я не дурак хвататься за пьяного офицера, мало ли где его мотало и валяло сегодня. Прапор, поняв, что ему вдруг стало легко, кивнул мне и поднял брыкающегося мычащего офицера, занося по коридору на первый этаж. Я бы мог ментальной магией успокоить пьянчугу, но зачем? Мало ли, вдруг горе заливает, да и ненадолго такая магия трезвость ума вернёт, алкоголь из крови никуда не денется. И попросту дождётся своего часа.

Тем временем прапор затащил офицера в его квартиру, где уложил в кровать, я же не стал входить, подождал в коридоре. Вытерев пот со лба, прапорщик вышел в коридор вздохнул и закрыл ключом за собой дверь.

— Спасибо вам, старший лейтенант — сказал прапорщик, — Без вас я бы до утра так возился.

— Я уже лейтенант, — ответил на это я. — Мне бы ключи от моей квартиры, да китель лейтенантский, организуешь?

— А, вы же новый заместитель, наверное! — воскликнул прапор. — Простите, ваше благородие, совсем из головы вылетело, сейчас всё сделаю.

Слегка пузатый прапор достаточно быстро для своих габаритов убежал куда-то в конец коридора, а после вышел с аккуратно сложенным кителем и ключом в руках.

— У вас руки заняты, пойдёмте, я вас провожу. — сказал он, пройдя мимо меня к лестнице.

Я последовал за ним.

— Ваша квартира тщательно убрана, там было несколько пыльно. — сказал тут прапорщик, пока мы стучали каблуками по деревянному паркету коридора. — Должность замкомандира давненько у нас пустует.

— Это ещё почему? — спросил я.

— А вам ещё не рассказывали? — удивлённо спросил прапор. — Прошлый замкомандира героически погиб при исполнении, хороший был мужик, волевой. А нового зама капитан отказывался долгое время назначать.

— Понятно. — ответил на это я. — Ладно, дальше я сам, можешь идти, спасибо.

Прапор зачем-то поклонился и ушел назад по коридору. У них что, так заведено? Я скинул поклажу в угол комнаты и закрыл дверь. А тут неплохо: в первой комнате кабинет с письменным столом, слева от стола дверь, за которой спальня и кухня. Меня всё устраивает.

Тут раздался короткий, но громкий стук дверь. Может прапор что забыл? Я открыл дверь и увидел солдата. Он поприветствовал меня по форме, отсалютовав двумя пальцами.

— Лейтенант Морозов, — сказал тут он, — капитан требует вас к себе. Я вас провожу.

Вот тебе раз, стоило приехать, и уже вызывают.

— Ну, раз требует… — ответил я. — Дай я китель сменю, и пойдём.

Я сбросил прежний китель, развернул новый и напялил его на себя. Размер кителя в самый раз, прапор знает своё дело. Или может форма под размеры подгоняется сама? Я не вижу на ней каких либо признаков магии, форма, скорее всего, самая обычная. Сняв пару артефактов со старого кителя и нацепив на новый я обратился к солдату.

— Ну-с, пошли.

Солдат проводил меня до крепостной башни, где находилась квартира капитана, как собственно, было у меня в Тюменцево, мог бы и сам найти, ну да ладно. Я постучал в дверь два раза и открыл дверь.

— Капитан, добрый вечер, вы вызывали меня? — спросил я, заходя в комнату.

— Морозов, я полагаю, — ответил Сухарев. — Тебя не учили отчитываться начальству сразу как прибудешь в расположение? Караван уже вовсю торгует на площади, а мне за тобой послать пришлось, потому что сам ты, я так понял, и не собирался доложить о прибытии. У вас там в Тюменцево все так уставом пренебрегают? А приветствовать старшего по званию по форме тебе я напоминать буду?

— Прошу прощения, — ответил я, — Я посчитал, что мне стоит сперва сменить форму старлея. И в подразделениях, где я служил больше ценилась боевая подготовка, нежели уставная и строевая.

— Я не сомневаюсь, — капитан скрестил руки. Это был достаточно сухой и крепкий по телосложению смуглый мужик с бледно-голубыми, как у старика или мертвяка глазами, а на висках у него сверкала седина. — Совсем не сомневаюсь, что это так, иначе как объяснить, почему в резне под Малиновским бугром вы стольких потеряли, с трудом одержав победу.

Я стиснул зубы в попытке сдержаться. Может тогда и были косяки в подготовке к сражению, в разведке, но муштра и строй там были совсем не к месту.

— При всём уважении, капитан, — холодно ответил я. — Вас там не было. Всё что вы можете предположить или услышать насчёт того, что там происходило — лишь крупица того, что там на самом деле творилось. Я бы рекомендовал вам воздержаться впредь от подобных заявлений, пока ваши слова однажды не дошли до Рубцовска.

Тут капитан рассмеялся.

— Да что мне твой Рубцовск сделает? — ответил он — Мы находимся у черта на куличках. Если ты, возможно, думал, что Тюменцево — захолустье, то здесь самая, что ни на есть дыра близ Новосибирска, в которой ещё и люди гибнут от всякой живности. Здесь мы — единственная власть. Никому до нас нет дела, твоим Рубцовским в том числе. Здесь и крепость не особо зарабатывает, копаясь в земле, мы получаем основной доход, разделывая тварей, которых тут по лесам как грязи. Тут мы выживаем изо дня в день, прикладываем усилия, чтоб в боях не помереть, не только с монстрами, чтоб ты понимал всю картину. В таких условиях народ быстро дичает и смотрит волком на окружающих. И муштра нам необходима для того, чтобы как-то держать солдат в узде, чтобы они не забывали кто они на фоне происходящего, или, неровен час, и солдаты потеряли рассудок да друг друга убивать бы стали.

Тут капитан потянулся и закинул руки за голову.

— Так что то, что с тобой было в той резне, однажды может показаться тебе пустяком. Завтра к девяти часам жду тебя у себя, познакомлю тебя с ротой и проведу экскурсию. Смотри не опоздай. Всё, свободен.

Я отсалютовал двумя пальцами, развернулся на каблуках и вышел из кабинета. Что ж, раз капитан требует, подыграю ему какое-то время. А сейчас стоит найти какую-нибудь харчевню, перекусить да улечься спать с дороги. Как на зло, по пути не было никого из прохожих. Впрочем, в тёплое время я и по запаху харчевню сумею найти, ни к чему мне спрашивать у кого-то дорогу, так что я применил на себя восприятие, уловил аромат еды и побрёл в том направлении.

Довольно быстро я набрёл на какой-то трактир с названием «Пустая душа». Так себе название, отдаёт какой-то безысходностью, но, в принципе, мне плевать на всё это, лишь бы еда была сносная.

Зайдя в трактир я тут же поймал на себе недобрые взгляды. Большая часть зала была забита какими-то людьми в черный одеяниях, ещё тут были местами церковники. Конечно, Тереховская крепость больше Тюменцевской, и народу здесь больше, но даже так, церковников тут что-то многовато. Ладно, я сюда пришёл поесть да свалить к себе, так что я подошёл к барной стойке, где стоял бородатый немалых размеров мужик.

— Чего изволите, лейтенант. — сказал мужик грузным голосом.

— Поесть чего нибудь у вас, да выпить. — ответил я.

Мужик кинул деревянную табличку на стойку, так, что она со звуком хлопнула при приземлении.

— Выбирайте, всё что в меню сейчас у нас есть. Из выпивки у нас только пиво, уж извините. А еду я вам сам вынесу, к вашему столу.

Я быстро заказал еду попроще и пошёл искать стол. Зал тут надо сказать, был немаленьким. Сперва я подошёл к столу, на другом конце которого сидел ещё один из тех, что были одеты в темные одежды, и хотел подсесть на другой край, но не успел этого сделать.

— Здесь занято. — сказал незнакомец.

— Я вижу тут почти свободный стол с одним человеком, которому я явно не помешаю, сидя на другом конце. — ответил я.

— Мои друзья отошли, они скоро придут — ответил незнакомец. — Так что тут занято, лейтенант.

Ну и контингент, конечно тут. Уже было понятно, что не в тот трактир я забрёл. Но мне, в общем-то плевать на это, я поем, да уйду, отступать не собираюсь, раз уж зашёл, так что я нашёл таки свободный стол, и уселся за него.

Всё это время с меня не сводили глаз окружающие. Только церковникам было побоку моё присутствие, они стучали ложками, поглощая какую то похлёбку и гремели цепями с атрибутами, которыми они, как обычно были увешаны. Потихоньку у меня начинает вырисовываться общая картина обстановки в крепости. Скорее всего сюда стекается всякий сброд в поисках наживы. Может даже какие-нибудь ордена или сектанты, или другие, промышляющие добычей сырья из тварей. А может и вовсе частные родовые силы, по тем же причинам. В следующий раз, думаю, мне всё же стоит спросить дорогу до заведения, где на меня не станут так пялиться во все глаза. Бессмысленные конфликты лишний раз мне тоже не нужны, тем более в первый же день.

— Вот ваша еда и ваше пиво. — сказал тем же голосом мужик подойдя к столу и составив всё на стол с подноса. — Приятного вам аппетита, лейтенант.

Блюдо выглядело вполне сносно, так что я принялся за еду, и мне уже стало плевать на тех, кто меня окружает.

Теперь, пока я ем, стоит подумать, что делать дальше. Было бы неплохо помимо рутинной службы получить возможность выбираться в лес на охоту, там и силы свои приведу в порядок, и окрестности разведаю, чего я, под влиянием апатии, или может скорее, по своей глупости, не сделал в Тюменцево. Вопрос только в том, как это провернуть, если под моей ответственностью рота солдат, и следить за ними мне придётся чаще, чем капитану. Ладно, придумаю, что-нибудь. Я теперь и вовсе могу грязно сыграть, убив пару человек и подняться по службе, да только к такому пути я прибегал только тогда, когда люди попадались совсем с гнильцом. А убивать только ради своей выгоды не в моём стиле.

Впрочем, я ведь именно так и сделал в Тюменцево, применил ментальную магию на содержимое стаканов при разговоре с комендантом, таким образом, чтобы он не заметил всплеска маны, и успокоился под влиянием заклятия. Я не был уверен, что сумею так просто его разговорить, это была подстраховка. Конечно, я сильно рисковал, комендант из столицы был сослан, там наверняка и не такое проворачивают, но он ничего не заметил, к моему счастью. К тому же ему лишний раз стоило расслабиться, вечно напряжённо о чём-то раздумывал.

— Слышь, служивый. — услышал я голос позади меня. — Не в тот трактир ты забрёл. Тебе здесь не рады. Валил бы ты отсюда подобру-поздорову, пока цел.

Мда, не дадут, всё-таки мне спокойно поесть.