Исторические записки. Т. VII. Жизнеописания

ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ Чуньшэнь-цзюнь ле чжуань — Жизнеописание Чуньшэнь-цзюня[736]

Чуньшэнь-цзюнь по имени Се был чусцем из рода Хуан. Он являлся странствующим ученым проповедником, весьма знающим и начитанным. Служил он чускому Цин Сян-вану[737]. Цин Сян-ван, ценя способности [Хуан] Се к риторике и умение убеждать, послал его в Цинь. [В это время] циньский Чжао-ван направил военачальника Бай Ци напасть на Хань и Вэй, и тот разбил их войска под Хуаяном (273 г.). Был захвачен в плен вэйский военачальник Ман Мао[738]. Хань и Вэй покорились и стали служить Цинь. Тогда циньский Чжао-ван приказал Бай Ци совместно с Хань и Вэй напасть на Чу. Еще до выступления их войск в поход чуский правитель послал Хуан Се в Цинь разузнать планы циньского правителя. [Однако] в это время тот уже послал Бай Ци напасть на Чу, и циньцы захватили области Уцзюнь и Цяньчжун, заняли Янь и Ин и на востоке достигли Цзинлина[739]. Чуский Цин Сян-ван [был вынужден] перенести столицу на восток, в Чэньсянь[740]. Хуан Се знал о том, что чуский Хуай-ван был завлечен в Цинь, и, прибыв к циньскому двору, убедился в обмане, но был задержан в Цинь и умер там.

Цин Сян-ван как раз был его сыном. Циньский ван относился к нему пренебрежительно, полагая, что войск одного Цинь достаточно, чтобы уничтожить Чу. Тогда [Хуан] Се направил послание циньскому Чжао-вану, в котором писал:

«В Поднебесной нет государств сильнее Цинь и Чу. Ныне я узнал, что вы, Великий ван, намерены напасть на Чу. Этот поход будет подобен схватке двух тигров; а когда сражаются тигры, результаты их битвы достаются обычно клячам и собакам[741]. Лучше уж отнестись к Чу по-доброму. Я, ваш слуга, прошу обратить внимание на следующие доводы. Я слышал такое суждение: когда все сущее достигает своего предела, оно обращается в свою противоположность — так бывает и с зимой и с летом; когда продвижение вперед достигает крайней точки, то нарастает опасность перемен. Ныне земли [вашего] великого государства занимают [207] два предела Поднебесной[742]. Такого с момента появления людей еще никогда не случалось с государством, способным выставить 10 тысяч боевых колесниц. Прежние ваны Вэнь и Чжуан (У) в течение трех поколений[743] неуклонно расширяли свои владения в сторону княжества Ци, дабы перерезать основу союза хэцзун. Ныне вы, ван, послали Шэн Цяо решить проблемы с княжеством Хань. Шэн Цяо удалось включить ханьские земли в состав циньских земель. Так вы, ван, не применяя мощь своих латников и не тратя силы, заполучили земли [протяженностью] в сотни ли. Вас можно назвать человеком незаурядных способностей. Кроме того, вы, ван, подняли своих латников и напали на Вэй. Они уже взяли штурмом Далян, захватили земли Хэнэя, заняли города Янь, Суаньцзао, Сюй, Тао, вступили в Син[744]. Вэйские войска, подобно туману, рассеялись перед вами и уже не смеют сопротивляться. На этом направлении заслуги вана также весьма велики. Вы, ван, дали отдых воинам и народу и через пару лет, возобновив наступление, присоединили к себе еще и Пу, Янь, Юань, Шоу, армии ваши подошли к Жэнь и Пинцю, в результате [сдались] вэйские Хуан, Цзиян и Инчэн. Вы, ван, отторгли у противника еще и земли к северу от Пу и Мо[745], устремились к землям, соединяющим Ци с Цинь, и прижали связь между Чу и Чжао. Пять раз пытались князья Поднебесной соединить свои силы и шесть раз собирались вместе, но так и не осмелились выступить. Ваша мощь, ван, стала беспримерной!

Если вам удастся сохранить свои заслуги и мощь в дальнейшем и сочетать свои намерения по захвату [княжеских] владений с насыщением этих земель устоями милосердия и справедливости, дабы исключить будущие несчастья, тогда к имени трех великих ванов прибавится ваше, четвертое, имя, к именам пяти гегемонов прибавится ваше, шестое, имя. [Но] если вы, ван, опираясь на множество своих помощников и мощь своего оружия, воспользуетесь моментом, чтобы покончить с могуществом княжества Вэй, и захотите силой стать повелителем Поднебесной, я, ваш слуга, опасаюсь, что вы, ван, позднее окажетесь в беде. [Ведь] в Шицзине говорится: "У всего есть начало, но мало что можно довести до благополучного конца"[746]. А в Ицзине сказано: "Лис [почти] переправился через реку, [но] замочил свой хвост"[747]. Это говорит о том, что начинать любое дело легко, а вот завершить его трудно. Как же в этом разобраться? В прошлом [Чжи-бо][748], представитель рода Чжи, увлекся выгодами от нападения на Чжао, но не предвидел своего поражения под Юйцы[749], а усцы видели лишь выгоды от нападения на Ци, но не предвидели своего поражения под Ганьсуем[750]. Нельзя сказать, что у этих двух княжеств ранее [208] недоставало успехов и заслуг, но дело в том, что их правители сосредоточились на выгоде, поставив ее на первое место, и отнеслись легковесно к бедам, которые их ждали впереди. Уский правитель доверился княжеству Юэ и напал на Ци; и хотя он взял верх над цисцами под Айлином (484 г.)[751], но, возвращаясь с войсками обратно, подвергся нападению со стороны армии юэского вана и был взят в плен у трех островов[752]. Чжи-бо доверял правителям Хань и Вэй и поэтому решился напасть на Чжао. Он атаковал город Цзиньян[753], и, когда, казалось, пришел день победы, ему неожиданно изменили Хань и Вэй, [воины] которых убили его близ Цзаотая (453 г.)[754]. В настоящее время вы, ван, печетесь о том, что до сих пор не сокрушили царство Чу, забывая, что его уничтожение усилит Хань и Вэй. Из-за этого я, ваш слуга, не могу не беспокоиться о вас.

В Шицзине говорится: "Большие армии расположены далеко и не впутываются в дела [поспешно]"[755]. С этой точки зрения царство Чу для циньцев — резерв, а соседние княжества — враги. В Шицзине говорится также: "Прыгающий заяц скачет, петляет, а бегущая напрямик собака его хватает. Стремления другого человека я взвешиваю и измеряю"[756]. Ныне вы, ван, в середине пути, вы верите в то, что правители Хань и Вэй относятся к вам дружески. Это в точности подобно доверию, которое испытывал правитель У к Юэ. Когда же я понял это, [то подумал, что] к противнику нельзя относиться великодушно и нельзя терять времени. Я опасаюсь, что Хань и Вэй, используя разные низкие способы, хотят отвести от себя беду, стремятся обмануть ваше большое государство. Почему же так получается? Потому, что вы, вам, недооцениваете чувств, [порожденных] взаимоотношениями [Цинь] с Хань и Вэй. Они сложились на протяжении ряда поколений, когда по отношению к вашему [государству] сформировалась многолетняя подозрительность. Вспомните, ведь отцы и сыновья, старики и младшие братья из Хань и Вэй беспрерывно в течение десяти поколений гибли [от рук] Цинь. Эти княжества были расчленены, их алтари духов Земли и злаков разрушены, храмы предков уничтожены. Их жителям вспарывали животы и рвали кишки, ломали шеи и челюсти, им отрубали головы, а их кости валялись в травах и в водах, повсюду на границе царства виднелись окоченевшие трупы и людские черепа. Отцы и сыновья этих людей, старые и слабосильные, шли с повинной и, беспомощные, как бы со связанными руками, толпами сдавались в плен на всех дорогах. Их [алтари] добрых и злых духов оставались брошенными, и некому было приносить жертвы. Людям не на что было поддерживать [209] свою жизнь, сородичи покидали друг друга и разбредались повсюду, становясь слугами и наложницами у людей, заполнив собой земли внутри морей. И до сих пор беспокойство и тревога охватывает духов Земли и злаков царства Цинь, потому что княжества Хань и Вэй [еще] не погибли. А то, что сейчас вы, ван, намереваетесь к тому же напасть на Чу, разве не ошибка[757]?!

Кроме того, каким путем ван намерен повести войска против Чу? Не думает ли ван воспользоваться дорогами через враждебные вам Хань и Вэй? Ведь в день выступления армии вы, ван, должны быть озабочены ее возвращением. Вы своим походом окажете помощь враждебным [вам] Хань и Вэй. Если ван не использует путь, лежащий через враждебные Хань и Вэй, тогда придется наступать через правобережье Суйшуя[758], а эти земли неудобны [для прохода]: на значительном протяжении они залиты водой, там густые леса, горные потоки и долины. Это земли, непригодные для земледелия. Если даже ван и займет их, это нельзя считать приобретением. Таким образом, вы, ван, заслужив славу разгромившего царство Чу, фактически новых земель не получите.

Кроме того, в день, когда вы нападете на Чу, четыре княжества[759] непременно поднимут все свои войска, чтобы противостоять вам. [И это] в условиях, [когда] армии Цинь и Чу окажутся втянутыми в бои и не смогут оторваться от противника, вэйцы нападут на Лю, Фанъюй, Чжи, Хулин, Дан, Сяо, Сян[760] и в результате с Сун будет покончено. Цисцы выступят на юг, нападут на Чу и полностью захватят все земли в верхнем течении реки Сышуй. Все эти территории представляют собой равнину, простирающуюся на четыре стороны, с богатыми плодородными землями, и это позволит им (Ци и Вэй) [успешно] осуществить свои наступательные действия. Разгромом Чу вы, ван, обогатите срединные государства Хань и Вэй и усилите Ци. А когда Хань и Вэй усилятся, то у них будет достаточно мощи, чтобы сравняться с Цинь и противостоять ему. К тому времени южной границей Ци станет Сышуй, на востоке оно будет опираться на морское побережье, на севере его прикроет Хуанхэ — никакие беды ему грозить не будут. Таким образом, Ци и Вэй станут сильнейшими княжествами в Поднебесной. А когда Ци и Вэй заполучат новые земли и обеспечат [увеличение] своих доходов, они всерьез займутся своими планами, привлекут к делу чиновников, и по прошествии всего одного года, если правитель одного из них и не станет императором, у них с избытком хватит сил, чтобы помешать вам, ван, стать императором.

К тому же, если вы, опираясь на обширность вашей [210] территории, многочисленность ваших подданных, силу ваших войск и вооружения, поставите все на дело борьбы с Чу, [это рано или] поздно заставит Хань и Вэй признать императором правителя Ци. Вот почему вы совершаете ошибку. Я, ваш слуга, оценивая положение дел, считаю, что для вас лучше всего наладить дружественные связи с Чу. Перед лицом объединения сил Цинь и Чу княжество Хань окажется вынужденным ограничить свои действия. Тогда вы, ван, овладеете теснинами Дуншань, обеспечите себя богатствами района Цюйхэ[761], и правитель Хань станет после этого одним из подвластных вам князей внутри застав. А если дела пойдут подобным образом, то вы, ван, сумеете со своим 100-тысячным войском осадить город Чжэн. Лянцы испугаются, [гарнизоны] в Сюй [и] Яньлине[762] будут вынуждены защищаться за крепостными стенами, и нарушится сообщение между Шанцаем и Чжаолином[763]. Если все произойдет таким образом, то и правитель Вэй станет одним из хоу среди застав. Таким образом, ван, только одним сближением с Чу вы станете господином над двумя княжествами, способными выставить на поле боя по 10 тысяч боевых колесниц, тогда и по своим земельным угодьям вы сравняетесь с Ци[764], а все правобережные земли Ци[765] без больших усилий будут вами захвачены. Ваши земли будут простираться от моря и до моря[766], и вы свяжете узлом всю Поднебесную. Тогда Янь и Чжао останутся без [поддержки] Ци и Чу, а Ци и Чу — без [поддержки] Янь и Чжао, после чего опасность коснется Янь и Чжао и закачается власть в Ци и Чу. Так все четыре государства будут без особых усилий покорены».

Чжао-ван сказал: «[Это] превосходно!» И тут же повелел остановить Бай Ци и отказаться от услуг Хань и Вэй. Он послал своих людей с подарками к правителю Чу, чтобы заключить с ним союз.

Хуан Се, добившись такого решения циньского вана, вернулся в Чу. Чуский правитель отправил Се и своего наследника Ваня[767] заложниками в Цинь. Циньский правитель задержал их у себя на несколько лет.

[Когда] чуский Цин Сян-ван заболел, [чуский] наследник не смог вернуться, [но] у него были добрые отношения с циньским сяном Ин-хоу. Тогда Хуан Се спросил Ин-хоу: «Вы, сян, действительно в хороших отношениях с чуским наследником?» Ин-хоу ответил: «Да, это так». Се продолжал: «Боюсь, что теперь чуский ван не оправится от болезни; так не лучше ли циньцам вернуть их наследника? Если он станет правителем в Чу, то наверняка будет уважать Цинь, а вам, сян, будет бесконечно благодарен. Такое действие означало бы установление близости с союзным [211] государством и обеспечило бы Цинь пополнение в виде армии в 10 тысяч боевых колесниц. А если вы не вернете [наследника], то в Сяньяне станет лишь одним простолюдином больше. В Чу поставят другого наследника, [который] не будет служить Цинь. А ведь потеря союзного государства и прекращение согласия с владением, способным выставить 10 тысяч боевых колесниц, — это ошибка в расчетах. Я надеюсь, что вы, сян, тщательно обдумаете это».

Ин-хоу обо всем этом поставил в известность циньского вана. Циньский ван сказал: «Прежде всего прикажите наставнику наследника отправиться в Чу и справиться о здоровье чуского вана; когда он вернется, мы снова это обсудим». [Тогда] Хуан Се изложил чускому наследнику [свой] план: «Циньский правитель, задерживая вас, исходит из своих интересов: ныне ваших, наследник, сил еще недостаточно, чтобы служить интересам Цинь. Я, Хуан, этим очень озабочен. Помимо того, два сына Янвэнь-цзюня[768] находятся при чуском ване; если, к несчастью, ван скончается, а вас, наследник, там не будет, на престол непременно взойдет сын Янвэнь-цзюня, и вы, наследник, лишитесь храмов своих предков. Вам лучше бежать из Цинь, выехав вместе с чуским посланцем, я же останусь здесь, чтобы держать ответ за ваше бегство даже ценою жизни».

Тогда чуский наследник, сменив свои одежды на наряд чуского посланца, отправился с ним на колеснице, чтобы вырваться за пределы циньских застав. Хуан Се же остался в доме и, ссылаясь на болезнь наследника, никого не принимал. [Когда] он счел, что наследник уже далеко [и] циньцы не в состоянии его догнать, Се лично доложил циньскому Чжао-вану: «Чуский наследник, проехав далеко, уже вернулся к себе, и я, Се, заслуживаю смерти. Прошу даровать мне [право на] смерть». Чжао-ван очень разгневался и намеревался разрешить Хуан Се покончить с собой. [Но] Ин-хоу сказал: «Се — образцовый подданный, он готов отдать жизнь за своего господина. Когда чуский наследник встанет у власти, он наверняка использует Се, а потому лучше снять с него обвинения и вернуть обратно, чтобы сблизиться с царством Чу». И циньский правитель отослал Хуан Се на родину.

Через три месяца после возвращения Се в Чу чуский Цин Сян-ван умер; к власти пришел его старший сын — наследник Вань, он стал Као Ле-ваном. На 1-м году его правления (262 г.) Хуан Се стал сяном, ему даровали титул Чуньшэнь-цзюнь[769] и пожаловали 12 уездов в Хуайбэе[770].

По прошествии 15 лет Хуан Се сказал чускому вану: «Земли Хуайбэя граничат с княжеством Ци; обстановка там [212] напряженная; прошу из этих земель образовать область». И он отдал эти 12 уездов, расположенных к северу от Хуайхэ, попросив дать ему в пожалование земли к востоку от Янцзы. Као Ле-ван разрешил ему это. После чего Чуньшэнь-цзюнь огородил стенами развалины бывшей столицы У[771] и сделал их своим городом.

В то время, когда Чуньшэнь-цзюнь стал сяном у правителя Чу, в княжестве Ци [сяном] был Мэнчан-цзюнь, в Чжао — Пинъюанъ-цзюнь, в Вэй — Синьлин-цзюнь. Все они состязались во внимают к ученым мужам, собирали вокруг себя бинькэ, чтобы соревноваться друг с другом и помогать своим княжествам, поддерживая власть [своих правителей].

На 4-м году исполнения Чуньшэнь-цзюнем обязанностей сяна в Чу циньская армия разбила более чем 400-тысячную чжаоскую армию под Чанпином. На 5-м году [циньцы] окружили Ханьдань. Ханьдань попросил срочной помощи у Чу. Чуский правитель послал им на помощь войска под руководством Чуньшэнь-цзюня. Циньские войска тогда отошли, и Чуньшэнь-цзюнь вернулся.

На 8-м году службы сяном в Чу Чуньшэнь-цзюнь провел северный поход и ликвидировал княжество Лу; он поставил Сюнь Цина начальником уезда Ланьлин[772]. К этому времени Чу восстановило свое могущество.

Чжаоский Пинъюань-цзюнь отправил посла к Чуньшэнь-цзюню. Чуньшэнь-цзюнь поселил его в лучших покоях прекрасного дворца. Чжаоский посол решил покрасоваться перед чусцами и явился, заколов свои волосы шпилькой с черепаховыми украшениями, рукоять же его меча была украшена драгоценностями. Он попросил представить ему гостей Чуньшэнь-цзюня. У Чуньшэнь-цзюня проживало более 3 тысяч бинькэ, и лучшие из них явились для встречи с чжаоским посланцем в башмаках, расшитых жемчугом. Гонец из Чжао был этим сильно пристыжен.

На 14-м году пребывания Чуньшэнь-цзюня в должности сяна на престол взошел циньский Чжуан Сян-ван[773]. Он поставил своим первым советником Люй Бу-вэя[774], пожаловав ему титул Вэньсинь-хоу. [Вскоре циньцы] захватили Восточное Чжоу. На 22-м году пребывания Чуньшэнь-цзюня в должности сяна чжухоу, обеспокоенные тем, что Цинь непрерывно расширяется, решили объединиться в союз хэцзун и, [двинув армии] на запад, напасть на Цинь. Чуский ван стал главой этого союза, а Чуньшэнь-цзюнь ведал у него делами. [Когда союзная армия] достигла заставы Ханьгу, циньцы выслали свою армию для [встречного] удара. Войска чжухоу потерпели поражение и отошли. Чуский Као Ле-ван возложил вину за поражение на Чуньшэнь-цзюня и стал отдалять его от дел. [213]

Среди гостей Чуньшэнь-цзюня был уроженец Гуаньцзиня[775] по имени Чжу Ин. Он сказал Чуньшэнь-цзюню: «Все считают, что царство Чу — мощное государство, но вы слабо им управляете. Однако я, Ин, не согласен с этим. Почему при правлении прежних ванов поддерживались добрые отношения с Цинь и на протяжении 20 лет оно не нападало на Чу? Потому, что циньцам для нападения на Чу надо было преодолеть крепость Минъэ[776], а это не очень удобный путь; кроме того, требовалось получить разрешение на проход войск по землям обоих чжоуских государств, причем за спиной оставались армии Хань и Вэй. В таких условиях циньцам атаковать Чу было нельзя. Ныне обстановка иная. Княжество Вэй вот-вот погибнет, у него нет сил, чтобы сохранить Сюй и Яньлин, оно уже согласилось уступить их Цинь. Таким образом, циньские войска будут вскоре стоять всего в 160 ли от [чуской столицы] Чэня. Вижу, что день столкновения Цинь и Чу приближается».

Вскоре чусцы покинули Чэнь и перенесли столицу в Шоучунь[777]. Циньцы переселили Е-вана, правителя княжества [Малое] Вэй, и основали [на его землях] область Дунцзюнь[778]. С этого момента Чуньшэнь-цзюнь владел пожалованными землями в У, продолжая выполнять обязанности сяна.

У чуского Као Ле-вана не было сыновей[779]. Чуньшэнь-цзюнь был озабочен этим и хотел найти для него женщину, которая могла бы родить ему сына. Хотя женщин у него было очень много, но сын так и не родился. Чжаосец Ли Юань решил предложить чускому вану свою младшую сестру, но боялся, что дело затянется и сестра не сможет добиться расположения вана. [Поэтому] он постарался попасть в число приближенных Чуньшэнь-цзюня. Вскоре после этого он попросил разрешения съездить на родину и намеренно задержался с возвращением. Вернувшись, он попросил аудиенции. Чуньшэнь-цзюнь спросил его о причинах [опоздания]. Ли Юань сказал: «Циский ван послал сватов к моей младшей сестре, я пировал с ними и потому задержался». Чуньшэнь-цзюнь спросил его: «Что же, о свадьбе договорились?» Ответ гласил: «Нет еще». Чуньшэнь-цзюнь спросил: «А я могу повидать ее?» Ответ был: «Можете». После этого Ли Юань представил свою младшую сестру Чуньшэнь-цзюню; она ему понравилась, [и он взял ее в наложницы]. Узнав, что она забеременела, Ли Юань стал с ней строить план действий. Младшая сестра Ли Юаня, используя удобный момент, сказала Чуньшэнь-цзюню: «Чуский ван ценит и любит вас даже больше, чем своих братьев. Ныне вы, господин, служите сяном в Чу уже более 20 лет. У вана нет сыновей, и когда он завершит свою жизнь, его сменят у [214] власти братья. Но когда в Чу сменится правитель, разве те, кто был близок к прежнему вану, останутся в почете, разве вам удастся сохранить свое прежнее положение? Более того, вы, господин, долго были в должности сяна и много раз не соблюдали этикет с братьями вана, и когда они станут у власти, то беда коснется и вас лично. Каким же образом вы сохраните печать сяна и свое владение к востоку от Янцзы? Сейчас я чувствую, что беременна, но никто не знает об этом. Я близка с вами недавно, и если вы, используя свое положение при дворе, представите меня чускому вану, я ему наверняка понравлюсь. Тогда, если Небо будет ко мне благосклонно и я рожу мальчика, то ваш сын станет ваном. Так можно будет заполучить царство Чу, а это намного лучше [грозящих вам] неисчислимых бедствий!».

Чуньшэнь-цзюнь счел такие суждения в высшей степени правильными. [Он] поселил сестру Ли Юаня в прекрасный дом и рассказал о ней чускому вану. Ван вызвал ее к себе, и она ему понравилась. Вскоре [она] родила мальчика, который и был объявлен наследником, а младшая сестра Ли Юаня стала княгиней. Чуский ван стал высоко ценить Ли Юаня, которого приобщил к делам управления. Когда Ли Юань уже ввел свою младшую сестру во дворец и она стала княгиней, а ее сын — наследником, он начал опасаться, что Чуньшэнь-цзюнь проговорится и еще больше возгордится. Втайне он стал готовить смертников, чтобы убить Чуньшэнь-цзюня и так заставить его замолчать навсегда, но об этом замысле стало многим известно.

Когда Чуньшэнь-цзюнь прослужил сяном 25 лет, заболел чуский Као Ле-ван. Чжу Ин сказал Чуньшэнь-цзюню: «В мире бывает как нежданное счастье, так и нежданная беда. Вы сейчас находитесь среди неожиданных людей, служите неожиданному правителю, почему бы не появиться на вашем пути нежданному человеку?» Чуньшэнь-цзюнь спросил его: «Что вы имеете в виду, говоря о нежданном счастье?» Тот ответил: «Вы служите сяном, но фактически вы являетесь чуским ваном. В настоящее время чуский ван тяжело болен, со дня на день он может скончаться, и вы останетесь советником малолетнего правителя и со сменой нынешнего правителя станете [на деле] во главе царства, подобно И Иню или Чжоу-гуну[780]. И лишь когда ван вырастет, он приступит к управлению. Не означает ли это возможность обратившись лицом к югу и назвав себя единственным, править чуским царством? Это я и назвал нежданным счастьем». Чуньшэнь-цзюнь далее спросил: «А что вы называете нежданной бедой?» Чжу Ин ответил: «Ли Юань, не участвуя в управлении государством, является вашим [215] врагом[781], не занимаясь военными делами, давно готовит наемных убийц. Как только чуский ван скончается, Ли Юань тут же попытается захватить власть и убить вас, чтобы закрыть вам рот. Это я и назвал нежданной бедой». Чуньшэнь-цзюнь опять спросил: «А кого вы называете нежданным человеком?» Чжу Ин ответил: «Сделайте меня ланчжуном, а когда чуский ван умрет и Ли Юань первым нанесет удар, я убью Ли Юаня. Вот я и есть тот нежданный человек». На это Чуньшэнь-цзюнь сказал: «Прошу вас оставить эти [замыслы]. Ли Юань — слабый человек, у меня с ним хорошие отношения, разве он может дойти до такого?!» Чжу Ин[782], поняв, что его советы не будут использованы, испугался, что беды обрушатся на него самого, и бежал из Чу.

По прошествии 17 дней чуский Као Ле-ван умер. Ли Юань, действительно, нанес удар первым; он посадил в засаду убийц у ворот Цзимэнь[783], и, когда Чуньшэнь-цзюнь проходил через эти ворота, убийцы, окружив его, зарезали и, отрубив ему голову, выбросили ее за ворота. После этого были посланы люди, чтобы истребить всю семью Чуньшэнь-цзюня. А сын младшей сестры Ли Юаня, которая вначале полюбилась Чуньшэнь-цзюню и от него забеременела, а потом перешла к вану и родила ему сына, этот сын взошел на княжеский престол и стал Ю-ваном[784].

Тот год был 9-м годом правления Цинь Ши-хуана (238 г.). В это время Лао Ай задумал поднять мятеж в Цинь, но об этом стало известно, и уничтожили три поколения его родичей, и Люй Бу-вэй был смещен со своего поста[785].

Я, тайшигун, скажу так.

Мне приходилось бывать в Чу, видеть бывшее укрепленное поселение Чуньшэнь-цзюня. Дворцы в нем были великолепные! Чуньшэнь-цзюнь давал советы циньскому Чжао-вану, он даже готов был пожертвовать собой для возвращения домой наследника. Насколько ясна была его мудрость! Но затем, в старости, он попал в руки Ли Юаня. Поговорка гласит: «Если не рубить то, что надо отрубить, то добром это не кончится». Зачем только Чуньшэнь-цзюнь не прислушался к советам Чжу Ина?