История аварцев

КАВКАЗСКАЯ АЛБАНИЯ — ДРЕВНЕЙШЕЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАНИЕ ДАГЕСТАНА

Растянувшаяся от увенчанных шапками вечных снегов и льдов Главного Кавказского хребта и опускающаяся ниже уровня Мирового океана, территория Северо-Восточного Кавказа являлась регионом не только исключительного разнообразия рельефа, но и сложных этнополитических процессов, протекавших здесь на протяжении 1-го тыс. до н. э. — 1-го тыс. н. э.

Если все предшествующие эпохи обживания Дагестана и уровень развития культуры местных племен воссоздавались главным образом на базе археологических источников, то сложный характер протекавших здесь этнополитических процессов в 1-м тыс. до н. э. впервые находит отражение и в письменных источниках. В античную эпоху в латинских и греческих источниках впервые встречаются наименования древних и наиболее крупных племен, населявших территорию Северо-Восточного Кавказа. Новые источники не только дополнили археологические материалы, но и существенно расширили возможности исследователей в решении сложныхвопросов социально-экономического развития местных народов. По данным греко-латинских письменных источников, Приморский Дагестан являлся не только основным путем кочевников (скифов, сарматов) в их походах на юг, в страны Закавказья и Переднего Востока, но и территорией, где возникали и распадались политические образования местных и кочевых народов. Пестрый состав племен Северо-Восточного Кавказа в середине 1-го тыс. до н. э. нашел отражение на карте греческого историка Геродота, а также в сведениях других античных географов. В частности Страбон располагает здесь 26 различных по языку племен и народов, у каждого из которых был свой царь. Сведения Страбона свидетельствуют не только о распаде сложившегося здесь еще в эпоху бронзы этноязыкового и культурного единства местных народов, но и о возникновении на территории Восточного Кавказа новых объединений племен, сложившихся по этническому принципу. Этническое разнообразие новых объединений находит отражение и в названиях местных племен, которые затем вошли в состав государственного образования, под названием Кавказская Албания (Страбон, 1983). Среди этих племен античные, а затем средневековые источники называют каспиев, албапов, легов, геллов, утиев, гаргареев, сильвов, андаков, дидуров и др. В этот список названий некоторых из 26 племен Северо-Восточного Кавказа в 1-м тыс. до н. э., очевидно, вошли наименования наиболее крупных племен, которые привлекли внимание античных историков и географов.

Исследователи довольно единодушно сопоставляют перечисленные племена с ныне живущими и исчезнувшими народами Северо-Восточного Кавказа. Племена каспиев, по мнению исследователей, населяли обширные юго-западное и западное побережья Каспия и возглавляли здесь, судя по сведениям древних источников, союз племен. От них происходит и название Каспийского моря. Однако после проникновениея кочевых народов в Прикаспий в 1-м тыс. н. э. племена каспиев, очевидно, покинули территорию приморья, а оставшиеся смешались с пришельцами и потеряли свою ведущую роль в регионе. Легами в закавказских источниках называют все народы Дагестана. Наряду с легами, встречается и название лезги, которое отождествляют с народами лезгинской группы, проживающими и поныне на территории Южного Дагестана и Северного Азербайджана. Древние племена геллов локализуются некоторыми исследователями в долине Сулака, где находился и главный их город под названием Гелда, сопоставляемый с нынешним с. Гельбах. Остатки племен утиев (удин) до настоящего времени известны в отдельных районах Южного Дагестана и Северного Азербайджана. Племена гаргареев большинство исследователей сопоставляет с народами бывшей Чечено-Ингушетии. Местом обитания племен сильвов некоторые исследователи считают горные районы Дагестана. Возможно, они смешались с другими местными племенами и поэтому сведения о них встречаются только в ранних античных источниках. Племена андаков и дидур отождествляются с андийцами и дидойцами, обитавшими в горных районах Дагестана. И, наконец, представляют особый интерес племена албан, название которых происходит от латинского алби («горы (горцы)»). С албанами источники связывают и возникновение древнейшего государства на Кавказе под названием Албания.

Одним из первых на термин албан (гьалби) обратил внимание ученый Н. С. Трубецкой. Он отмечает, что «среди имен, названий, которыми называли аварцев соседние народы, встречается краткое алби, сопоставляемое с кавказским албан греческого происхождения». Подобного мнения придерживается и исследователь И. Бехерт. Академик Н. Я. Марр прямо отмечает, что основным албанским племенем является дагестанский народ аваров. Объективных возражений против подобных утверждений в науке нет. Поэтому вполне естественно, что албаны (горцы) и выступали ведущей силой на Восточном Кавказе, им удалось не только объединить многочисленные племена, но и создать здесь древнейшее политическое объединение. О важной роли албанцев в событиях на Кавказе и Переднем Востоке может свидетельствовать и факт участия албанских воинов в одной из крупнейших битв IV в. до н. э. между Грецией и Персией.

Сведения о военной деятельности албан мы находим у греческого историка Арриана, который сообщает, что в битве Александра Македонского с Дарием III при Гавгамелах «с мидянами соединены были кадуси и албаны и сакасены». При этом он отмечает, что «албаны и сакасены, эти примыкали к середине всей фаланги войск Дария III».

Участие албан (горцев) в греко-персидских войнах свидетельствует не только о политическом опыте, но и о выходе этих племен на арену мировой истории. Примечателен не только сам факт участия албанских воинов в одной из крупнейших битв IV в. до н. э., но и важная роль, которая отводилась им Дарием III, которым поставил их в середине фаланги боевого порядка войск. Известный исследователь К. В. Тревер замечает по этому поводу, что они, по всей вероятности, лучше других были оснащены вооружением и отличались, быть может, высокими военными качествами (Тревер К. В., 1959). Представляют интерес сведения Стра-

бона о том, что до объединения албанцев в единое государство здесь проживало 26 различных по языку племен, у каждого из которых был свой царь. Все эти племена затем объединились под властью албанского царя, являвшегося также военачальником. В необходимых случаях возглавлять войска мог и брат царя. В своей «Географии» Страбон указывает также, что албаны выставляют больше войска, чем иберы: они вооружают шестьдесят тысяч пехоты и двадцать две тысячи всадников. Касаясь вооружения албанов, Страбон пишет, что они вооружены дротиками и луками, имеют панцири, большие щиты и шлемы из звериной кожи, сражаются пешими и конными, причем их вооружение подобно вооружению армян и иберов.

Если сам факт формирования Албанского государства на Кавказе не вызывает сомнений, то по проблеме территории и времени его зарождения суждения исследователей весьма противоречивы. Особенно это касается вопроса о северной границе страны и возможности вхождения территории расселения дагестанцев в состав Албании. Ряд исследователей полагает, что основным регионом формирования Кавказской Албании является территория Азербайджана. Исходя из подобного предположения, одни считают, что северные границы Албании проходили по р. Самур, другие отодвигают их до Дербента и, наконец, третьи — до р. Сулак (Тревер К. В., 1959; Халилов Д. А., 1985). И в итоге Дагестан оказывается полностью или частично за пределами Кавказской Албании. О субъективизме подобных суждений довольно красноречиво свидетельствуют не только археологические, но и письменные источники. В этой связи представляют интерес уже отмеченные сведения Страбона о том, что до объединения Албании в единое государство здесь проживало 26 различных по языку племен и народов. Подобная этническая пестрота, а также упоминание среди них таких племен, как албаны, леги, гелы, удины, дидуры, андаки, гаргареи, рисуют картину, весьма близкую к современной этнографии Дагестана, где до сих пор проживают потомки этих народов. И если основные племена, которые, по свидетельствам источников, жили в пределах Албании, являются исконными народами Дагестана, то он выступает, соответственно, не окраиной, а колыбелью этого государства. В этой связи примечательны также исследования С. В. Юшкова, специально занимавшегося вопросом о границах Древней Албании. На основании письменных источников, в которых перечисляются внутренние реки Кавказской Албании (Соана, Кае, Албана), он довольно убедительно сопоставляет их с основными реками Дагестана (Тереком, Сулаком и Самуром).

Таким образом, перечисленные в источниках не только племена, но и реки Кавказской Албании территориально связаны с Дагестаном (Юшков С. В., 1937). Подобные выводы согласуются с данными античных авторов, которые отмечают, что Албания занимала значительную территорию между Каспийским морем, Алазаном и Курой. Северными соседями албанов античные географы называют сарматов, населявших северокавказские равнины (Плиний, 1949).

Древние авторы разделяют албанов на жителей гор и равнин. Вся территория Ширвана до реки Алазань также являлась составной частью Кавказской Албании, что находит подтверждение не только в археологических, но и в топонимических материалах. Потомками албан являются и аварцы, ныне живущие на территории Джаро-Белокан и Кварелии (на аварском языке «узкое ущелье»).

Страбон также проводит границу между албанами и сарматами через Керавиские горы (северо-восточные отроги Кавказа). Такому заключению не противоречат и другие свидетельства греческих историков (Плутарха, Плиния, Тацита), указывающие, что часть албанов населяла долину рек, тогда как другие обитали в горах.

Имея в виду горную часть Албании, Страбон отмечает, что горную часть занимает воинственное большинство горцев, которое в случае какой-нибудь тревоги набирает много десятков тысяч воинов (Страбон, 1947).

Если учесть, что Страбон пользовался сведениями спутников Лукулла и Помпея во время их походов в Албанию, то горной частью, которая соседствует с сарматами, могла быть главным образом территория Дагестана и Чечено-Ингушетии. А воинственное большинство горцев, вероятно, и составляло основу албанского войска, которая, может быть, и заставила Помпея отказаться от продвижения в глубь Кавказа. Албанское государство оказалось в состоянии организовать сопротивление отборным легионам под командованием Гнея Помпея и выступить против регулярных войск Рима, что возможно было только при наличии на месте сильной централизованной власти. Не случайно Страбон отмечает: «Их цари также замечательные. Теперь у них один царь управляет племенами, тогда как прежде каждое разноязычное племя управлялось собственным царем».

Примечательно также» что древние авторы, описывая албан, отмечают их высокий рост, светлые волосы и серые глаза (кавка-сионский тип, широко представленный в горных районах Дагестана, Грузии и Азербайджана). Позднее на Восточный Кавказ проник другой тип — каспийский, значительно отличавшийся от кавкасионского.

Интересные данные о языке албан сообщает Моисей Хоренский, который отмечает, что язык одного из значительных албанских племен — гаргарейцев — «богат горловыми звуками». Уже отмечалось, что гаргарейцев обычно относят к группе родственных племен вайнахско-дагестанского круга. На основе языка одних из потомков албанских племен — современных удин — стало возможным чтение и албанских надписей на глиняных табличках, найденных при раскопках в районе Мингечаура. Остатки албанского письма на каменных плитах были выявлены также в Левашинском, Ботлихском и других районах Дагестана, являвшихся исконной территорией былой Кавказской Албании.

Данными дагестанских языков этимологизируются и имена албанских царей, засвидетельствованных в древних источниках (Вачаган, Ваче). Имя албанского царя Ороиза встречается в старинном аварском предании об Ираз-хане. Поэтому не случайно академик Н. Я. Марр неоднократно подчеркивал, что основным албанским племенем является дагестанский народ аваров.

Таким образом, данные письменных источников, которые находят подтверждение и в обширных археологических материалах, не оставляют сомнений, что Дагестан не только входил в состав Кавказской Албании, но и являлся ее колыбелью. Албаны (горцы) обитали не только в предгорных и горных районах Дагестана, но и с древнейших времен занимали обширные просторы Закавказья. О вхождении Закатальского округа с глубокой древности в состав Кавказской Албании говорят не только античные источники, но и ряд исследователей (Д. Бакрадзе, И. П. Петрушевский и др.).

В целом сложившаяся на просторах Восточного Кавказа и Закавказья и протянувшаяся от Аракса на юге и до Терека, а по данным отдельных источников, до Дарьяла на севере, Кавказская Албания выступала обширным и высокоразвитым для своего времени государственным образованием.

На этом фоне вызывает недоумение появившаяся в последнее время монография Г. Абдурагимова под названием «Кавказская Албания — Лезгистан», в которой автор предпринял неуклюжие попытки связать возникновение Албанского государства с племенами лезгин Южного Дагестана. Подобные лишенные доказательств утверждения автора, не имеющего никакого отношения к истории и одержимого национализмом, не выдерживают элементарной критики и получили достойную отповедь со стороны специалистов.

Сложным остается вопрос и о времени возникновения Албанского государства, по которому также существуют самые различные суждения. Временем формирования Албании большинство исследователей считает конец 1-го тыс. до н. э. — первые века и. э. (Тревер К. В., 1959). Однако письменные источники дают возможность конкретизировать хронологические рамки его формирования. Уже указывалось, что впервые албанские воины упоминаются историком, сопровождавшим Александра Македонского, и участником Гавгамельской битвы IV в. до н. э. Аррианом. Участие албанских воинов в подобной битве возможно было при наличии в Албании централизованной государственной власти, имевшей, очевидно, тесные связи с державой Дария III. Разрозненные местные племенные вожди вряд ли могли отправить свои ограниченные военные дружины на помощь Дарию III. Поэтому формирование Албанского государства могло произойти в период походов Александра Македонского. В этой связи интересно отметить и сообщение античного автора Солина о посылке албанским царем в подарок воцарившемуся на престоле Александру Македонскому особой породы собаки (волкодава). Подобные сообщения не оставляют сомнений, что возникновение Албанского государства уже в IV в. до н. э. являлось свершившимся фактом.

Одним из важнейших в истории Албании является вопрос о возникновении и развитии ее городов, сведения о которых также содержатся в латинских письменных источниках. Судя по этим источникам, поселения, распложенные вдоль Прикаспийского пути и в местах, наиболее благоприятных для развития ремесла и торговли, постепенно превращаются в города. Птолемей упоминает о 29 городах и крупных населенных пунктах в Албании. Среди них особо выделены четыре крупных города: Телеба — в устье реки Герр; Гелда — в устье реки Кесия; Албана — в устье реки Албана; Гетеры — в устье реки Кир. Остатки этих городов, за исключением Гетеры, сохранились на территории Дагестана. Они являлись наиболее значительными культурно-экономическими центрами Кавказской Албании. С достаточной уверенностью они могут быть отождествлены с остатками древних городов, обнаруженных и исследованных археологами в Прикаспий. Остатки обширного Некрасовского городища, сохранившегося в устье Терека, в котором четко сохранились культурные слои албанского времени, могут быть сопоставлены с городом Телеба, находившимся, по сообщениям источников, в устье р. Герр, сопоставляемой с Тереком. Город Гелда в устье Касии отождествляется с Верхнечирюртовским городищем, расположенным на берегу Сулака, называвшимся в албанскую эпоху рекой Кае (Кесия).

Старожилы Верхнего Чирюрта до сих пор называют свое селение Гельбах (Гельдах). Дагестанские исследователи не без основания сопоставляют этот регион с территорией расселения древних албанских племен геллов. Месторасположение города Албана — первой столицы Кавказской Албании — до сих пор не установлено. Город Гетера, расположенный в устье реки Кир (Кура), исследуется азербайджанскими археологами. Его остатки известны под названием Кабала.

Наиболее полное представление о характере городов эпохи Кавказской Албании позволяет получить известное Урцекское городище, остатки которого были обнаружены и исследованы в предгорной долине, неподалеку от города Избербаша. Раскопки выявили довольно сложную структуру города, возникшего здесь в эпоху Кавказской Албании. Остатки его состояли из тщательно укрепленной цитадели, где проживала привилегированная часть горожан. Ниже цитадели простирались остатки жилых и хозяйственных сооружений самого города, также укрепленного мощной системой оборонительных сооружений. И, наконец, вокруг его крепостных стен простиралась обширная сельскохозяйственная округа, защищенная труднопроходимыми ответвлениями приморских хребтов и целой системой «длинных» стен с приморской стороны. Жители города, судя по археологическим материалам, занимались земледелием и скотоводством, а также различными ремеслами — металлообработкой, гончарным делом, ткачеством и др. Ремесленные кварталы находились в черте города.

В албанскую эпоху появились и такие города, как Дербент, Эски-юрт, Таргу, Таркинское, Андрейаульское и другие городища. Они также тяготели к предгорным долинам и были укреплены оборонительными сооружениями, окружавшими ядро городищ, обычно небольших размеров (10–20 га). Их окружали мелкие поселения, а также пахотные и пастбищные участки, которые являлись экономической основой хозяйствования этих городов. Исследованные города, в которых сохранились культурные остатки албанского периода, являются веским подтверждением достоверности сведений Птолемея о городах Кавказской Албании. И не случайно все они тянутся по речным долинам предгорного Дагестана. В групповом расположении мелких поселений и крепостей вокруг крупного городского центра в пределах замкнутых речных долин, ущелий или горного плато вырисовывается характерный и для последующих эпох тип расселения. Подобная топография исследованных памятников соответствует описанному Птолемеем взаиморасположению крупных городов и поселений в Кавказской Албании, локализованных им по долинам больших рек. Они, очевидно, соответствовали определенным территориально-политическим образованиям, объединившимся в составе Кавказской Албании.

Плиний Старший сообщает, что на рубеже нашей эры главным городом Албании был город Кабала, остатки которого сохранились на территории Азербайджана. Усиление роли городов к югу от исторически сложившегося центра Албании вполне закономерно. Изменение общей ситуации в стране, повлекшее перемещение древних центров страны на юг, связано с проникновением северных кочевников в Прикаспий. Вторжения кочевых орд в северные регионы Албании в начале 1-го тыс н. э. не только осложняли социально-экономическую обстановку в стране, но и способствовали перемещению населения Албании из Прикаспия в горные районы, а также на юг страны, где продолжали существовать старые и формировались новые города, такие, как Шемаха (у Птолемея Кемахия), Берда, Шабран и др. На этих памятниках, исследуемых азербайджанскими археологами, выявлены остатки жилищно-бытовых и монументальных сооружений античной эпохи, которые свидетельствуют о высоком уровне культуры в южных областях Албании.

Возникновение городов в Кавказской Албании является результатом высокого уровня развития экономики и отделения ремесла от других видов производства. Как отмечает Б. Д. Греков, «никакой родоплеменной строй не знает городов в точном значении терминов». Появление города означает разрушение родоплеменного строя. Благодаря высокому уровню развития производительных сил, повлекшему за собой отделение ремесла от других видов производств, в Кавказской Албании складываются условия не только непосредственно для обмена, но и для развития товарного производства, а вместе с ним и торговли не только внутри страны, но и на ее границах. Город всегда есть результат общественного разделения труда и является поселением ремесленного и торгового характера.

В зависимости от природно-географических условий население Албании занималось различными видами производства. В низменной зоне, благодаря искусственному орошению, основу хозяйства составляло земледелие. В нагорной части преобладало скотоводство. Определенное место в хозяйстве населения занимали виноградство и виноделие, садоводство и рыболовство.

Страбон отмечает исключительное плодородие Албании, «…где часто земля, засеянная однажды, приносит плод дважды или даже трижды…, притом на бывших под паром и будучи вспахана не железным, но грубыми деревянными плугами». Он же отмечает наличие прекрасных пастбищ и склонность албанцев к скотоводству.

В городах Албании и в ее крупных населенных пунктах, судя по археологическим раскопкам, получили развитие такие виды ремесла, как металлургия и металлообработка, ювелирное дело, гончарное производство, стеклоделие, обработка кости, камня, дерева, кожи, ткачество.

Албанские кузнецы изготавливали разнообразные орудия груда (лемехи, сошники, ножи, серпы), оружие (мечи, кинжалы, наконечники копий и стрел) и др.

О высоком мастерстве гончаров говорит разнообразная керамика из исследованных памятников Албании. Большие здания Кабалы, Шемахи и других городов имели уже и черепичные покрытия. Выявлена черепица и на Андрейаульском городище в слоях албанской эпохи. О широких масштабах гончарного производства в Албании свидетельствуют и остатки гончарных печей, обнаруженные в Мингечауре, Кабале, Худжбале и Андрейауле. Древние албанцы овладели и мастерством изготовления стеклянных изделий и постепенно наладили это производство. Об этом говорят находки на исследованных памятниках стеклянных кубков, браслетов, бус и других изделий.

Ювелиры Албании знали почти все приемы, применяемые в этом производстве (литье, чеканка, штамповка, тиснение и другие разнообразные технические приемы ювелирного искусства).

Одним из основных ремесел было ткачество, базировавшееся на скотоводстве. По сообщению античного историка Элиана, в стадах каспиев были «очень белые, безрогие, небольшого роста и тупоносые козы, верблюды, шерсть которых отличалась большой нежностью, так что по мягкости она не уступала милетской шерсти». Ценилась она, как отмечает Элиан, очень высоко, так как только жрецы носят одежды, сотканные из нее, а также из числа каспиев — самые богатые и знатные.

В Албании существовали, очевидно, и царские мастерские, где изготавливалось все, что требовалось для двора, и чеканилась монета.

Основным показателем развития торговли в стране являются монеты с изображением царей Албании. Монеты занимают заметное место среди исследованных археологических материалов. Чеканка монет и активная денежная торговля в Албании свидетельствуют, что здесь уже существовала категория лиц, специально занимающихся как внутренней, так и внешней торговлей. Судя по иноземным монетам, найденными в стране, Албания имела торговые связи с эллинистическим миром, Боспором, Северным Кавказом и другими регионами.

Характер духовной культуры населения Албании находит отражение в остатках произведений изобразительного искусства (орнаментированной керамике, антропоморфных фигурных сосудах), в статуях (быков и предков), скульптурных изделиях из металла (фигурки людей, животных, птиц).

Искусство Албании удовлетворяло духовные запросы ее населения. В стране появляются религиозные центры (храмы) различных языческих божеств. До принятия христианства в IV в. н. э. каменные изваяния, которые олицетворяли культ предков, были одним из основных объектов религиозного почитания. По сообщениям Страбона, в Албании почитали Гелия (солнце), Зевса (небо), особенно Селену (луну). Для них, соответственно, строили храмы, в которых практиковались и человеческие жертвоприношения. Остатки одного из таких языческих храмов были исследованы на Таркинском могильнике на окраине города Махачкалы. Здесь в пределах древнего могильника выявлены остатки культового сооружения (ямы) со следами жертвоприношений. В остатках жертвенного костра среди обожженных человеческих костей здесь обнаружены и оригинальные украшения. Наиболее примечательна среди них нагрудная четырехугольная золотая пластинка, покрытая растительным орнаментом. Рядом с ней лежала золотая налобная лента, украшенная штампованными розетками, золотая накостница, покрытая елочным орнаментом, свернутая небольшая золотая пластинка и более 200 бус из стеклянной пасты, некоторые со следами позолоты. Здесь же лежало и пять керамических сосудов оригинальных форм. Судя по этим находкам, у языческого храма на окраине Махачкалы в албанскую эпоху в жертву языческим богам была принесена девушка, богато наряженная золотыми украшениями. Подобные находки не оставляют сомнений, что в районе Махачкалы в албанскую эпоху уже существовал крупный город, являвшийся одним из культурных центров страны.

Развивавшиеся в стране феодальные отношения способствовали проникновению в страну и новой религии, пришедшей на смену различным языческим культам. С IV в. н. э. в Албании, как сообщают древние источники, распространяется христианство, о чем наиболее выразительно свидетельствуют остатки христианских храмов в Дербенте, а также в горных районах.

Таким образом, Кавказская Албания была одним из развитых для своего времени государственных образований Северо-Восточного Кавказа и Закавказья. Об этом говорит наличие в стране многочисленных городов, развитие ремесел, денежное обращение, чеканка собственной монеты, распространение письменности и другие элементы, характерные для высокоразвитого классового общества.

Однако на рубеже новой эры в бурное развитие производительных сил Кавказской Албании внесли свои существенные коррективы северные кочевые племена. Они, постепенно проникая в Приморский Дагестан, не только отодвигали границу страны с севера на юг, вплоть до Дербента, но и создавали здесь совершенно новую этнополитическую ситуацию.

Начало распада Кавказской Албании было обусловлено не только с внешнеполитическими факторами, но и внутренними социально-экономическими причинами, связанными со стремлением местных правителей к политической самостоятельности.