История Эфиопии

Проникновение Италии в Северную Эфиопию

Итальянская экспансия в районе Красного моря началась в конце шестидесятых годов. В восьмидесятые годы, во время правления Йоханныса IV, она представляла уже серьезную угрозу северным границам Эфиопии. Покупка 15 ноября 1869 г. итальянским монахом Джузеппе Сапето небольшой части территории Асэб (Ассаба) за несколько тысяч талеров положила начало этой экспансии. Продавцами были султаны Ибрахим-бен-Ахмед и Хассан-бен-Ахмед. Сапето выступал от имени итальянской пароходной компании Рубаттино. В марте 1870 г. итальянцам удалось расширить свои владения, приобретя еще часть территории в Асэбе. Действуя таким образом, они завладели исходной базой на африканском побережье Красного моря.

В 1879–1883 гг. компания Рубаттино и итальянское правительство заключили ряд соглашений с вождями данакильских племен, а также с султанами Асэба. Соглашения предусматривали отказ их от прав на прибрежные земли, расположенные по Баб-эль-Мандебскому проливу, и на прилегающие острова и признавали протекторат Италии над вышеуказанными территориями. В 1882 г. к итальянцам перешел уже и порт Асэб, который в этом же году вместе с прилегающими к нему землями был объявлен итальянской колонией. Таким образом, итальянское правительство приступило к осуществлению своих планов создания колоний в Северо-Восточной Африке.

Интерес Италии к этой части Африки особенно усилился после захвата Францией Туниса в 1881 г. Поражение итальянского правительства в длившемся несколько лет конфликте с Францией из-за Туниса оказало серьезное влияние не только на изменение в расстановке международных сил в Европе, но и способствовало сближению Италии с Германией и Австро-Венгрией. Кроме того, это усилило интерес Италии к Эфиопии как территории для возможной экспансии.

Завладев опорным пунктом в Асэбе, итальянцы намеревались начать дальнейшее продвижение вдоль побережья по направлению к Массауа, а оттуда в глубь территории. Эфиопия в сравнении с негостеприимной прибрежной полосой с трудным для европейцев климатом представлялась им страной необыкновенно богатой, с прекрасной природой и плодородными землями. В целях лучшего ознакомления с территорией предполагаемой экспансии итальянское правительство выслало туда в начале восьмидесятых годов ряд научных экспедиций. Их отчеты и карты должны были облегчить позднейшее продвижение военных отрядов. Первая экспедиция была в 1881 г. уничтожена данакильскими племенами. Вторая, руководимая Густаво Бьянки, через два года разделила ее судьбу.

Одновременно с направлением научных экспедиций, часть из которых все же завершилась удачно и позволила собрать необходимые сведения о стране, особенно о господствовавших там политических отношениях, итальянцы использовали также данные, сообщаемые католическими миссионерами. Наибольшую пользу принес им священник Массайя, который в течение ряда лет прожил среди галла, стремясь обратить их в христианскую веру. Позже он перебрался в Шоа и, находясь при Менелике, завязал с ним близкие отношения. Итальянцы, узнав о большом политическом честолюбии правителя Шоа, решили установить с ним непосредственные контакты и в случае нужды оказать ему помощь. В их планы пока еще не входил захват Шоа, территории, находящейся на южных рубежах империи. Однако разжигание сепаратистских тенденций и поддержка Менелика в конфликте с Йоханнысом IV могли, по их мнению, привести к ослаблению центральной власти в Эфиопии и облегчили бы захват этой страны. Кроме того, итальянцы видели, что Шоа, отдаленная от побережья Красного моря, не была так сильно, как Тигре и северные области, заинтересована в получении выхода к морю. Геополитическое положение этой территории в определенной степени способствовало тому, что основным направлением внешней политики господствующей там династии было южное направление. Их привлекало не побережье Красного моря, а малонаселенные земли, расположенные к западу, югу и юго-востоку от Шоа. Главным образом в этом, а также в стремлении Менелика получить поддержку извне в борьбе за императорскую корону следует искать причины его сближения с Италией в восьмидесятые годы.

Формальным выражением этого явилось заключение договора между Шоа и Италией, подписанного 21 мая 1883 г. Менеликом и представителем итальянского правительства Пьетро Антонелли. Договор предусматривал, что обе стороны обменяются консулами и установят торговые связи, а также будут стремиться в будущем поддерживать мирные дружественные отношения.

Восстание махдистов в Судане, как нам уже известно, способствовало подписанию в 1884 г. англо-египетско-эфиопского договора, но оно же повлияло и на заключение тайного англо-итальянского соглашения, по которому Италия должна была оказать помощь английскому генералу Гордону, окруженному в Хартуме махдистами вместе со своим египетским гарнизоном. За это Великобритания обещала не препятствовать Италии в захвате африканского побережья Красного моря и особенно порта Массауа. Таким образом, британское правительство одновременно пообещало Массауа как Италии, так и Эфиопии. Это был хитрый ход, и, возможно, англичане, даря одно и то же двум партнерам, получили бы от обеих сторон помощь против суданцев, если бы не осторожная политика Йоханныса IV и непредвиденно быстрые успехи повстанцев. 5 февраля 1885 г. итальянский десант под командованием полковника Танкреди Салетта высадился в порту Массауа, где в это время находились, солдаты хедива Египта.

Командующий итальянской экспедицией старался создать у местного населения впечатление, будто он действует в согласии не только с Великобританией, но даже с Турцией, Египтом и Эфиопией. На следующий день после захвата порта он выпустил следующее воззвание к жителям Массауа: "Итальянское правительство в согласии с английским и египетским правительствами, а также с правительством Абиссинии поручило мне с сегодняшнего дня взять в свои руки контроль над крепостью Массауа и поднять итальянский флаг рядом с египетским". Египетский гарнизон спокойно воспринял высадку итальянцев. Не раздалось ни одного выстрела. Англичане, выполняя тайный договор, тоже промолчали. С формальным протестом выступили только египетские гражданские власти города.

Когда итальянцы намеревались направиться на выручку к генералу Гордону, пришло известие, что Хартум пал. Их помощь уже не нужна была англичанам. Однако Массауа остался в руках итальянцев. В том же году они приступили к дальнейшим захватам в этом районе. Заняли Аркико и другие пункты на севере Эфиопии, распространив свою власть на все побережье между Массауа и Асэбом, и стали проникать все дальше в глубь страны. Одновременно итальянцы начали строить укрепления в Массауа.

Йоханныс IV, ссылаясь на англо-эфиопский договор 1884 г., протестовал против захвата итальянцами этого порта. С формальным протестом выступили также Египет и Турция. Однако эти демарши не были поддержаны никакими вооруженными выступлениями и потому остались без отклика. Решающий голос в этом вопросе могла иметь Англия, но она по-прежнему считала своим главным конкурентом в вопросе о колониях Францию, была обеспокоена все более активной политикой ее в районе Красного моря и потому смотрела на итальянскую экспансию даже с некоторым удовольствием, видя в ней фактор, способный частично нейтрализовать французские начинания. Во всяком случае, Великобритания предпочитала на этой территории иметь дело со слабой Италией, чем со значительно для нее более опасной Францией. Эта позиция Англии, не менявшаяся до конца XIX в., в значительной степени облегчила Италии проведение ее политики в отношении Эфиопии.

При негласном одобрении английского правительства итальянцы в 1885 г. осуществили депортацию египетского губернатора Массауа и начали укреплять свои позиции на побережье Красного моря. Вначале они успокаивали Йоханныса IV уверениями в том, что ограничатся только захватом нескольких пунктов на побережье вблизи Массауа и Асэба.

1886 год прошел еще без серьезных инцидентов между итальянскими и эфиопскими войсками. Йоханныс IV, а также рас Алула, провинция которого непосредственно соприкасалась с итальянскими владениями, ограничились формальными протестами против захвата Италией местностей, признанных по соглашению Хьюитта за Эфиопией. Было отмечено только несколько столкновений между итальянскими отрядами и данакнльскими племенами. Наиболее серьезное из них имело место в конце 1886 г., когда полностью была уничтожена экспедиция Пьетро Порро, которая формально носила научный характер. В 1886 г. стали отправлять караваны по пути, пролегающему между Асэбом и Шоа. С ними итальянцы посылали в помощь Менелику оружие, стремясь ускорить начало вооруженного конфликта между ним и Йоханнысом IV, что значительно облегчило бы Италии действия на севере.

В начале 1887 г. итало-эфиопские отношения значительно обострились в связи с захватом Италией новых территорий, которые находились, по соглашению Хьюитта, в эфиопской сфере влияния. Особенно серьезно обострилось положение после вступления итальянских войск в Саати и оккупации этой местности, несмотря на протесты раса Алулы, тем более что итальянские войска не только заняли спорные территории, но и начали ускоренно сооружать там укрепления.

В связи с этим рас Алула направил главнокомандующему итальянских войск генералу Джене ультиматум, в котором потребовал освободить спорные территории и вывести оттуда итальянские войска. Когда это требование не было удовлетворено итальянской стороной, отряды раса Алулы начали двигаться по направлению к Массауа.

Первая встреча эфиопских и итальянских войск закончилась поражением эфиопов. 26 января 1887 г. вблизи Догали состоялось второе сражение. На этот раз итальянский отряд из 500 человек под командованием полковника Христофори наткнулся на авангард войск раса Алулы, насчитывавший 15 тыс. солдат. Итальянцы потерпели полное поражение: из всего отряда осталось в живых только 80 солдат, причем все они были ранены. В бою погибли 23 итальянских офицера и около 400 солдат. После этого поражения командование итальянского экспедиционного корпуса, учитывая численное превосходство эфиопских сил, эвакуировало гарнизоны из многих пунктов, сконцентрировав все силы, насчитывающие в то время 2 тыс. солдат, в Массауа. Одновременно в этом порту начались усиленные работы по расширению военных укреплений.

Поражение итальянских войск под Догали вызвало в Риме большое замешательство. Итальянское правительство поняло, что военная кампания против Эфиопии не будет такой легкой, чтобы ее можно было бы осуществить при помощи незначительных сил, уже находящихся в Африке. Парламент утвердил новые кредиты на ведение военных действий в Африке. Приступили к организации специального африканского корпуса, который предназначался для завоевания Эфиопии.

В течение нескольких месяцев подготовка была закончена. В декабре того же года африканский корпус, во главе которого стоял один из наиболее опытных итальянских генералов — Сан Марцано, находился уже в Африке. Корпус насчитывал вместе с отрядами, завербованными из местного населения, 25 тыс. солдат.

Во время конфликта с императором Эфиопии Италия продолжала поддерживать дружественные отношения с ныгусэ Шоа и 20 октября 1887 г. заключила с ним соглашение о союзе, согласно которому итальянское правительство обязалось не аннексировать территории, принадлежащие "царю Шоа, Кэфа и страны галла", как был назван Менелик в этом трактате. Добившись вышеупомянутого соглашения, итальянская дипломатия последовательно продолжала проводить ранее намеченную политику, целью которой было ослабление сил Эфиопии изнутри при помощи разжигания сепаратистских стремлений и разногласий между отдельными провинциями. Наиболее отчетливо это выразилось в поддержке Менелика против Йоханныса IV.

Йоханныс IV пытался дипломатическим путем помешать началу военных действий со стороны Италии. С запада ему угрожали махдисты, с юга Менелик, который, несмотря на заключенное соглашение, только ждал случая, чтобы свергнуть его с императорского трона. Не уверенный в Годжаме и ныгусэ Тэкле-Хайманоте Йоханнэс IV в данных условиях не чувствовал себя достаточно сильным, чтобы начинать войну с Италией. Отдавая себе полностью отчет, насколько важным для Эфиопии является доступ к морю, он намеревался возвратить себе ранее отторгнутое побережье Красного моря. Однако пока Йоханныс IV считал, что первоочередной задачей является не борьба с Италией (к ее мощи он относился несерьезно, рассчитывая, что это будет не очень трудный противник), а отражение нашествия махдистов и приведение в порядок внутренних дел, и прежде всего склонение Менелика к послушанию.

В этой ситуации император попытался решать конфликт с Италией путем дипломатических переговоров. Он направил письмо королеве Виктории, прося, чтобы правительство Великобритании оказало посредничество в данном вопросе. В этом письме, ссылаясь на договор Хьюитта, Йоханныс IV отмечал, что Великобритания согласилась на то, чтобы Эфиопия пользовалась портом Массауа. Италия же, оккупировавшая порт, не разрешает эфиопским купцам им пользоваться, нарушая тем самым англо-эфиопский договор от 1884 г. Великобритания, не желавшая восстанавливать против себя императора Эфиопии, на помощь которого в войне с махдистами все еще рассчитывала, взяла на себя официальную миссию посредника. В середине 1887 г. английское правительство предложило свое посредничество в разрешении итало-эфиопского спора, но итальянский премьер-министр Франческо Криспи в официальном ответе сообщил 1 августа правительству Великобритании, что не видит возможности каких-либо уступок в пользу Эфиопии со стороны Италии. В то же время итальянцы направили письмо и к императору Йоханнысу IV, в котором изложили свои предложения по разрешению конфликта. Они заключались в следующем: признание Эфиопией итальянского протектората над Саати (Сахети) и другими спорными территориями; заключение торгового соглашения с Италией, а также выражение сожаления со стороны Эфиопии по поводу битвы под Догали. Все эти условия были решительно отклонены Йоханнысом IV.

В конце 1887 г. император сконцентрировал все свои войска на севере страны. Безусловно, он имел тогда все шансы победить итальянцев и освободить побережье Красного моря. Однако Йоханныс не мог решиться на наступление, так как с тыла ему постоянно угрожали махдисты и Менелик. Пытаясь оградить себя от дальнейших атак мусульманских войск и развязать руки для генерального сражения с итальянцами, Йоханныс IV послал ранее уже упоминавшееся письмо к халифу Абдаллаху, в котором предлагал заключить мир и заявлял, что вместо того, чтобы бороться друг с другом, эфиопы и суданцы должны выступить совместно против общего врага — агрессивных европейцев. Как уже знаем, предложение было отвергнуто халифом. Это означало войну с махдистами.

В подобной ситуации Йоханныс IV, не желая бороться на два фронта, решил пойти на уступки Италии. В марте 1888 г. генерал Сан Марцано, африканский корпус которого продвинулся в глубь Эфиопии, не встречая никакого сопротивления со стороны эфиопской армии, получил от Йоханныса IV предложение о мире. Йоханныс IV предложил тогда итальянцам не только заключить мир, но и совместно бороться против махдистов. Император писал: "Если бог уделит мне свою ласку, то вы с одной стороны, а я с другой сможем атаковать дервишей и разбить их". Одновременно с этим эфиопский император просил открыть Массауа для эфиопской торговли. Правдоподобно, что под нажимом Великобритании, которая хотела, чтобы Эфиопия бросила свои главные силы против махдистов, а также учитывая значительную концентрацию эфиопских войск на севере, итальянцы весной 1888 г. начали отводить свой африканский корпус на побережье. Отсюда большая часть его была отправлена назад в Италию. Это дало возможность Йоханнысу IV перебросить армию на западные границы, где в марте 1889 г., как мы помним, он был смертельно ранен в сражении с махдистами под Мэтэммой.

После смерти Йоханныса IV на эфиопский политической арене появилась в полном блеске фигура ныгусэ Шоа — Менелика, который вскоре станет добиваться императорской короны. Однако, прежде чем до этого дойдет рассказ, следует несколько шире показать путь, по которому шел к власти Сахле-Марьям, известный со времени его коронации ныгусэ под именем Менелика.

Захват императорской власти Менеликом II

Сахле-Марьям родился 17 августа 1844 г. После смерти своего отца Хайле-Мэлекота в 1855 г. и поражения армии Шоа в сражении с войсками императора Теодроса II одиинадцатилетний Сахле-Марьям был взят в императорский плен как заложник, гарантирующий лояльность Шоа. Как передают эфиопские хроники, молодой князь отличался большими военными способностями. С ним никто не мог соперничать в конных турнирах, которые часто устраивались при дворе Теодроса II. Первые годы его пребывания около императора не были тягостными. Рассматриваемый почти как член императорский семьи, он мог забыть о том, что находится в плену. Тем более что император Теодрос, стремясь прочнее привязать его к себе, а также отвлечь от возможного бунта, женил на своей дочери Альташ.

Однако хорошие отношения между императором и молодым князем продолжались недолго. Когда в провинциях дошло до первых серьезных столкновений, в Шоа тоже начались волнения. Тогда Теодрос приказал заключить князя Сахле-Марьяма в Мэкдэле. Ему разрешалось и в заключении иметь при себе нескольких близких ему людей из Шоа. Через них князь Сахле-Марьям поддерживал тайную связь со своей страной. Воспользовавшись тем, что Теодрос все чаще бывал занят усмирением бунтующих провинций и не обращал на него внимания, князь начал готовить побег. Ему помогала ненавидевшая императора княгиня Уоркит, правительница Уолло, через территорию которого Сахле-Марьям должен был пробираться в Шоа. В ночь на 30 июня 1865 г. он незаметно скрылся из Мэкдэлы.

Когда Теодрос узнал о бегстве Сахле-Марьяма и о той помощи, которую оказала ему княгиня Уоркит, он приказал некоторым заключенным в Мэкдэле узникам отрубить руки и ноги и живьем бросить в пропасть. Среди них находилась и дочь правительницы Уолло.

Такой поступок Теодроса вместо того, чтобы устрашить князя, укрепил его решимость. Горящая местью Уоркит дала ему вооруженную охрану, и в Шоа он прибыл во главе довольно большого отряда солдат. Его войско быстро увеличивалось. В армию сына Хайле-Мэлекота, которого в Шоа считали законным наследником трона, вступали добровольцы. Когда князь Бэззаббых, управляющий этой областью от имени Теодроса II, преградил ему путь в Гадило, то был атакован довольно значительным отрядом, сопровождавшим князя Сахле-Марьяма, и разбит. Бэззаббых вынужден был спасаться бегством.

В том же 1865 г. Сахле-Марьям сам присвоил себе титул ныгусэ Шоа и стал называться Менеликом. Только в 1878 г. этот титул был утвержден уже новым императором. 26 марта Йоханныс IV короновал Менелика как ныгусэ Шоа своей собственной короной. При этом Йоханныс торжественно заявил: "Короную моего сына Менелика ныгусэ Шоа, и следует его чтить так же, как и меня".

Новый ныгусэ Шоа в начале своего правления прежде всего стремился укрепить свою власть в стране и избавиться от конкурентов. Единственным серьезным соперником на трон Шоа был князь Бэззаббых, правда разбитый в битве под Гадило, но не побежденный окончательно и имеющий своих сторонников. Менелик расправился с ним с помощью хитрости: предложил Бэззаббыху мирные переговоры и, когда тот прибыл на них, обвинил его в бесчеловечных издевательствах над солдатами и приговорил к смерти. Бэззаббых был расстрелян, а его труп сожжен.

В течение нескольких последующих лет Менелик укреплял свою власть в Шоа. Однако планы его простирались дальше. Как уже рассказывалось, сразу же после смерти Теодроса II Шоа включилась в борьбу за политическую гегемонию в стране, но, когда успех оказался на стороне Ласты и Центральной Эфиопии, а позднее на стороне провинции Тигре, правителю которой Бэзыбыз-Касе удалось захватить императорскую власть и короноваться под именем Йоханныса IV, Менелик решил пока не участвовать в открытой борьбе. Шоа еще не имела достаточно сильной армии, чтобы вооруженным путем бороться за главенствующее положение в государстве, особенно учитывая, что авторитет Йоханныса IV как императора был значительным.

Менелик шел к власти медленно, избегая открытых столкновений с императором. Он охотно налаживал многочисленные связи с заграницей и приглашал к себе иностранных специалистов. Как эфиопская литература, так и многочисленные путешественники единогласны в оценке Менелика как человека очень способного, с широким кругозором, энергичного и ловкого, а одновременно с этим жесткого политика. Используя для достижения своих целей чаще всего дипломатические средства, Менелик в то же время прибегал и к вооруженной силе, когда считал это необходимым. С этой характеристикой Менелика можно согласиться, но с оговоркой, что она относится только к первому периоду его деятельности, когда он был в Шоа. Пребывание его на императорском троне — это уже иной период и иная характеристика его как деятеля.

Следует прежде всего отметить, что в роли ныгусэ Шоа Менелик был одним из самых крупных представителей сепаратистских тенденций. Однако этим определением нельзя передать всю суть проблемы. Гегемония в империи Тигре означала господство в общеэфиопской политике "северного направления", т. е. борьбы за выход к морскому побережью. Шоа же издавна была связана с южным направлением в общеэфиопской политике. Она всегда была заинтересована в экспансии Эфиопии на юг, в земли, частично пустынные, частично богатые и плодородные. Важную роль в этом южном направлении политики играли и следующие соображения: перенесение интересов на юг способствовало бы тому, что Шоа могла оказаться в центре будущей укрупненной Эфиопии. В данный же момент она находилась на юго-восточных окраинах страны. Положение подобного рода было очень неудобным, если принять во внимание стремление господствовать над всей империей. Идея увеличения Эфиопии за счет новых провинций, к тому же присоединенных войсками Шоа и потому зависящих от этой области, родилась, как видим, в результате сложных причин.

В существовавшем в то время административном делении Эфиопии Шоа являлась только одной из крупных провинций, хотя и с богатыми историческими традициями. Другие провинции, такие, как Тигре или Бэгемдыр, Годжам, а также Ласта, могли уравновесить влияние Шоа на политической арене Эфиопии. Равновесие сил могло быть изменено в пользу Шоа прежде всего путем присоединения к Шоа новых, зависящих от нее территорий. Это прекрасно понимал Менелик, и из этого вытекала его завоевательная политика, о которой позже будет сказано. Без этой предварительной характеристики концепций внешней политики Менелика было бы трудно понять политические шаги, предпринятые им по отношению к Италии. Полагаем, что существовали две главные причины, из-за которых Менелик, вплоть до момента своей коронации императором, допускал определенные отношения с Италией. Первая — это его заинтересованность в проведении экспансии на юг, а не на север, где обосновались итальянцы, которые не угрожали экономическим и политическим интересам Шоа. Вторая — это расчет, что итальянцы настолько ослабят силы Йоханныса IV, что это облегчит Менелику захват императорской власти. К этому следует добавить, что расширение итальянских владений на севере происходило за счет Тигре, политического соперника Шоа. Следовательно, внешняя политика Менелика в бытность его правителем Шоа основывалась исключительно на провинциальных интересах этого края и не считалась с государственной политикой Йоханныса IV.

Выжидая удобный момент для захвата императорской власти, Менелик по отношению к Йоханнысу IV проводил политику компромиссов и кратковременных союзов, в то же время поддерживая дружеские контакты с итальянцами. Одновременно с этим он старался распространить свое влияние на территории, граничащие с Шоа. В начале восьмидесятых годов Менелик захватил и подчинил себе округа Гума и Гера, заставил платить дань правителя Годжеба, владевшего территорией в крае Кэфа (Каффа), расположенной на юг от Гумы. В 1882 г. один из выдающихся военачальников Менелика покорил народ галла-гудру. В это же время султан Джиммы Абба-Джыфар признал главенство Менелика и согласился платить ему дань. Войска Шоа захватили также населенные гураге территории, расположенные между Гибе и Аваш. В последующие годы власть Менелика признали Лиму, Джанджэро и Уоламо.

Чтобы укрепить свою власть на захваченных территориях, Менелик проводил политику перемещения групп населения, проживающих в различных округах. Он переселял в Шоа большие группы населения, проживающего на юге, а на их место отправлял жителей Шоа или других округов, стараясь таким образом создать опорные пункты. Кроме того, стремясь как можно быстрее объединить захваченные земли, он всячески поддерживал браки между представителями родов, принадлежащих к различным этническим группам. Обычно Менелик не прибегал к репрессиям как главному средству сохранения своей власти в подчиненных округах, а привлекал к себе местную знать, давая им высокие должности при дворе. Именно из них позднее вышли многие известные военачальники, которые сыграли большую роль в истории Эфиопии.

Значительно укрепил позиции Менелика его новый брак с княжной Тайту, дочерью дэджача Бытуля, владеющего в Йеджу округом, который славился воинственным населением. Бракосочетание Менелика и Тайту состоялось 2 мая 1883 г. С этого времени отряды галла-йеджу стали самыми верными военными формированиями Менелика. Тайту, известная не только своей красотой, но и умом, стала играть большую роль при дворе Менелика, часто вмешиваясь в решения государственных вопросов. Огромное значение среди окружения Менелика также стал иметь младший брат Тайту дэджач Уоле, воин, известный своими доблестями.

Крупной экспедицией вне границ своей страны, которую осуществил Менелик прежде, чем стать императором, был поход в Харэр. В 1885 г. этот город был оставлен египетским гарнизоном, который был отозван в Египет в связи с действиями махдистов в Судане, и управление им перешло к эмиру Абдуллаху. Менелик начал поход на Харэр из Ынтотто (Энтотто), своей новой резиденции.

6 января 1887 г. войска Менелика подошли к Харэру. Армия Абдуллаха была разбита, и город оказался в руках эфиопских войск. Назначив правителем этого города баламбараса Мэконнына, Менелик вернулся в Шоа.

Когда Италия стала готовиться к войне с Йоханнысом IV, Менелик со своей стороны начал готовиться к сражению за императорский трон. Укрепив свои позиции договором с Италией, заключенным в октябре 1887 г., он одновременно стал увеличивать свои войска. Как известно, Йоханныс IV, имевший огромную армию, не вступил в сражение с итальянцами, а начал передвигать свои войска на юг, и длительное время не было уверенности в том, использует ли он их в целях подчинения себе Менелика или двинется против махдистов. В конце концов Йоханныс IV предпринял последнее. В начале 1889 г. императорские войска вместо того, чтобы дальше продвигаться по направлению к Шоа, двинулись к Мэтэмме.

Между тем Менелик стянул к Ынтотто вооруженные отряды из всех подчиненных ему земель и во главе большой армии в начале марта 1889 г. двинулся к Дэбрэ-Бырхану, куда прибыл 18 марта. Потом Менелик вступил в Уолло, где его настигло известие о поражении и смертельном ранении императора под Мэтэммой. Менелик немедленно приказал выпустить прокламацию, объявляющую, что он берет в свои руки императорскую власть в Эфиопии. 18 апреля Менелик прибыл в Йеджу, где уже в качестве повелителя Эфиопии назначил своим наместником дэджазмача Уоле, одновременно присвоив ему высокое звание раса. Здесь Менелику были оказаны почести рядом крупнейших феодалов, которые, несмотря на то что Йоханныс IV на смертном одре назначил в качестве преемника на императорский трон своего сына раса Мэнгэшу, решили поскорее признать Менелика главой Эфиопии. В их числе были ныгусэ Годжама Тэкле-Хайманот, уагшум из Ласты Бырру, а также правитель Сымена Уольдэ-Сылласе. Всем этим сановникам Менелик даровал новые земли, после чего двинулся в обратный путь в Шоа.

После смерти Йоханныса IV итальянцы активизировали свою деятельность. Они вновь захватили Догали и ряд других пунктов в Северной Эфиопии. Одновременно с военной активностью на территории Эфиопии начала оживленную деятельность и итальянская дипломатия. Итальянцы полагали, что теперь они смогут большего достигнуть путем мирных переговоров с Менеликом, чем ранее это им удавалось военными действиями. Эти расчеты оказались в значительной степени правильными. Менелик, чтобы утвердиться на троне, все еще нуждался в итальянской помощи, во всяком случае, в первое время своего господства не хотел открытого конфликта с Италией. Счет за оказанную ему помощь итальянцы представили очень скоро. Не прошло и двух месяцев после вступления Менелика на императорский трон, как они предложили подписать новый договор.

Уччиалльский договор

2 мая 1889 г. в местности Учыале (итальянское название Уччиалли), недалеко от Бору-Меда, был подписан итало-эфиопский договор, так называемый Уччиалльский договор[67]. Он стал одним из наиболее известных международных трактатов в истории эфиопо-итальянских отношений. Договор, заключенный в Учыале, был ратифицирован итальянским королем 29 сентября 1889 г.

Статьи договора заключали следующее; объявлялся вечный мир и дружба между двумя странами; затем шло соглашение об обмене дипломатическими представителями; устанавливалось, что отныне спорные пограничные проблемы будет решать специальная комиссия, состоящая из представителей обеих сторон. Кроме того, Менелик согласился передать итальянцам ряд территорий, в том числе округа Богос, Кэрэн и Хамасен. Эти земли принадлежали расу Алуле и расу Мэнгэше, наиболее грозным соперникам Менелика в первые месяцы его господства. Граница между Эфиопией и итальянскими территориями должна была проходить вдоль реки Мэрэб и Бэлеса. Следующая статья договора признавала собственностью эфиопского правительства монастырь Дэбрэ-Бизэн, расположенный на территории, контролируемой Италией, только с той оговоркой, что он не может быть использован для военных целей. Очередной пункт договора разрешал Менелику осуществлять свободный транзит оружия и амуниции через порт Массауа. При этом было оговорено, что караваны с оружием и амуницией, предназначенные для Менелика, будут идти под защитой итальянских солдат вплоть до границы Эфиопии.

Следующие статьи касались возможности свободного передвижения граждан обоих государств по одной и другой стороне границы, гарантии религиозных свобод, выдачи преступников, ликвидации работорговли, а также торговых вопросов. Самой важной была статья 17 договора, которая вскоре вызвала серьезные споры, связанные с ее интерпретацией. Для Италии она позднее явилась предлогом навязать свое господство Эфиопии. Содержание этой статьи, согласно амхарскому тексту, гласило следующее: "Его величество царь царей Эфиопии может прибегать к услугам правительства его величества короля Италии во всех делах с прочими державами и правительствами". Трактат был изготовлен на двух языках — итальянском и амхарском. В итальянском тексте слово "может" было заменено словом "согласен", и таким образом получилось, что Менелик передал вопросы, связанные со своей внешней политикой, в руки Италии. Принятие такой редакции этой статьи означало бы, что Эфиопия признала над собой протекторат Италии.

1 октября 1889 г. представитель Эфиопии рас Мэконнын подписал в Неаполе дополнительную конвенцию к Уччиалльскому договору. Обе стороны выразили в ней согласие на взаимное признание существующего положения дел. Кроме того, итальянское правительство согласилось предоставить Менелику заем в 4 млн. лир, из которого половина должна была быть использована на оплату купленного в Италии оружия. Одновременно с этим в виде подарка было передано Менелику 30 тыс. винтовок и 28 пушек.

После заключения договора с Италией Менелик отправился в Шоа. 3 ноября 1889 г. в Ынтотто в костеле Марии (Марьям) состоялась торжественная коронация Менелика императором Эфиопии. В императорский сан под именем Менелика II его возвел абунэ Матеуос.