История лошади в истории человечества

Глава 7 По горам, по долам

Возможно, эта глава покажется читателю пестрым собранием разных фактов. Но слишком обширны пространства Евразии, к которым мы сейчас перейдем, слишком много жило в этих местах племен и народов. Впрочем, нас интересуют прежде всего общие закономерности развития конного дела, и об этом мы постараемся рассказать.

Кавказ — пожалуй, один из самых «конных», если можно так выразиться, регионов мира. Территорию Кавказа в III тысячелетии до н. э. осваивали всадники, принадлежавшие к разным племенам. В кобанской культуре на Северном Кавказе (XIII–III века до н. э.) найдены доказательства ранней практики верховой езды: это навершие булавки, выполненное в виде всадника, булавки с головками лошадей, а также удила и псалии, которые датируются первыми веками I тысячелетия до н. э. В подкурганном погребении в Бамуте (Чечня) обнаружены бронзовые псалии III тысячелетия до н. э. Мы уже сталкивались со случаями, когда вместе с людьми хоронили коней, но в этом случае в погребение была положена уздечка — возможно, как замена реальной лошади.

В. Б. Ковалевская указывает, что у покорителей Кавказа были лошади двух типов, описанных, в частности, в нартском эпосе. Наличие в этом регионе двух типов лошадей подтверждают и амулеты, датируемые VIII–IX веками. Назывались эти типы хуаре и арашь. Хуаре были легкими лошадьми восточного происхождения, похожими на современных ахалтекинцев, с длинными шеями. Чистокровными считались прежде всего хуаре буланой масти. Они были распространены на Иранском нагорье, в Дагестане и Закавказье. Арашь — это маленькие горные лошадки, очень удобные для перемещения по горам, близкие по типу к современным породам Кавказа, например кабардинской и карачаевской.

По данным исследований К. Н. Золотова, лошади Дагестана были в древности крупнее современных горных лошадей. Ковалевская интерпретирует этот факт как доказательство бытования верховой езды в регионе. На территории Дагестана найдено немало керамических фигурок лошадей, которые можно разделить на две группы. К первой можно отнести изображения стройных лошадей с маленькой головой и тонкой шеей, ко второй — лошадей более массивного типа, с широкой грудью и шеей толстой. К сожалению, эти изображения не дают информации о конной амуниции того периода — уздечке или седле. На статуэтке на навершии булавки всадник сидит, откинувшись назад и опираясь спиной на странный предмет, который некоторые археологи считают задней лукой седла. Если принять такую интерпретацию, это только добавит вопросов, так как седла с такими луками появились на полторы тысячи лет позже.

Немного информации дает и такая находка, как глиняный конь, найденный в Наохваму (Западная Грузия) и датируемый началом I тысячелетия до н. э. У этого коня пострижена грива, что указывает на то, что перед нами домашняя лошадь, а не дикая.

Конские погребения в Закавказье появляются в конце II тысячелетия до н. э. Иногда встречаются погребенные отдельно головы и ноги лошадей, в том числе и помещенные под человеческими захоронениями. Наиболее многочисленны захоронения лошадей в Восточном Закавказье в курганах XIII–X веков до н. э. Кони найдены в погребениях знати, причем в этих погребениях отчетливо читается след культа огня — наличие красной краски, угольев и золы.

Кавказский хребет и Закавказье находятся на пересечении торговых путей, в этих краях еще в древности побывало немало торговцев и путешественников, которые не остались равнодушны к местным лошадям. Греческий поэт Оппиан (III век), родом из сирийского города Апамея, в своей книге «Кинегетика», посвященной охоте, упоминает армянских лошадей как одну из лучших боевых пород. В то же время Страбон (I век до н. э. — I век н. э.) пишет, что лошади в Армении не столь хороши, как в Мидии. Ксенофонт, писавший на четыре века раньше, отмечает, что армянские лошади меньше мидийских, хотя и похожи на них по типу. При чем тут рост? Как мы уже имели возможность убедиться, в древности лошади на Ближнем Востоке и в Греции были невысокого роста, а для верховой лошади, тем более для боя, рост является одним из самых важных параметров.

Арабские авторы VIII–X веков в своих трудах описывают достоинства лошадей современного Азербайджана, которые пользовались большим спросом в Иране и Сирии. Потомками этих лошадей можно считать современную карабахскую породу. Это лошади восточного типа, в старину их называли «кёглян». Отличительной их особенностью была и остается гнедая или рыжая масть с выраженным золотистым блеском. У некоторых рыжих карабахских лошадей встречается практически черная грива, что для рыжей масти большая редкость. Такое нестандартное сочетание называлось «нарындж» — это слово персидского происхождения, от которого, кстати, и происходит столь привычное нам название оранжевого цвета, хотя в русский язык оно проникло через французский. Именно о таком коне писал М. Ю. Лермонтов в поэме «Демон»:

Лучшие кони принадлежали карабахским правителям, которые не торговали ими, а дарили своим приближенным. Согласно преданиям, эти лошади происходят от арабских, однако современные иппологи видят у них скорее персидское происхождение и явную примесь туркменской крови — тем более что у арабских лошадей выраженный золотистый блеск волоса не встречается, а у коней Туркестана он есть. В Карабахе поддерживали ядро породы и после присоединения к России в 1805 году. С XVIII века эти лошади начали попадать на Дон — их приводили из походов казаки Войска Донского, и питомцы резвые Карабаха оставили заметный след в донской породе.

Арабы, отдававшие дань восхищения карабахским лошадям, получали много лошадей и из Грузии. В современной Грузии есть две местные породы — мегрельская и тушинская. В XI веке с севера в Грузию вторглись печенеги, которые привели с собой своих лошадей. Печенежские лошади имели примесь монгольской крови и, скорее всего, были маленького роста, неказистые и косматые. Однако нельзя с уверенностью сказать, что они оставили след в популяциях лошадей Кавказа и Закавказья, в том числе в тушинской, ведь табуны этих лошадей были изолированы в горах. Тушинские лошади происходят от мидо-персидских, бактрийских, парфянских, туркменских, арабских, турецких и других восточных лошадей. Мегрельская лошадь считается прямым потомком древней колхидской лошади. В коннице Грузии в XII–XVII веках большинство лошадей были мегрельскими. Батый по приходе в Грузию велел поставить себе 90 000 человек всадников. Скорее всего, такая задача была выполнима, и это говорит о высоком уровне развития конницы у грузин.

Лошадей в Грузии разводили на горных пастбищах. Но осенних пастбищ в горах нет, поэтому все лошади осенью загонялись в конюшни.

К тушинской лошади по типу близки кабардинская и карачаевская, но последние крупнее. Лошади Северного Кавказа происходят от персидских, арабских и туркменских лошадей. Считается, что карачаевская и кабардинская породы сформировались к XV–XVI векам. Есть предание, что лучших жеребцов для разведения выбирали, заставляя их проходить испытание. Жеребцов загоняли в ущелье, выход из которого заваливали камнями и деревьями. Те, которые смогли выбраться, получали косяк кобыл. Однако жеребцов использовали только для разведения, но никак не для езды. Этому есть практическое объяснение: жеребцы ржут чаще, чем кобылы и мерины, — ржанием они предупреждают других лошадей о своем появлении и вызывают своих противников на бой — и тем самым могут выдать всадников, затаившихся в засаде.

Евразийские степи — это обширный регион, протянувшийся по центральной части Евразии от территории современной Румынии, Венгрии и Украины через южную часть России, север Казахстана, Южную Сибирь, Алтай, Туву, Монголию и Забайкалье. Эти бескрайние равнины, поросшие травой, — благоприятное место для разведения лошадей. На протяжении тысячелетий сотни племен и народностей кочевали здесь со своими стадами. Лошадь была главным спутником и помощником человека — на ней охотились, ее запрягали в повозки. Кроме того, лошадь была источником пищи (конина, кумыс) и материалов для разных хозяйственных нужд (конский волос, шкуры).

В пределах одной книги мы не можем рассказать о роли и месте лошади в жизни всех племен, кочевавших по евразийским степям. Впрочем, это и не нужно, так как способы разведения, ухода и использования лошадей у разных кочевников схожи. Мы остановимся на истории конного дела некоторых племен, оставивших наиболее заметный след в истории.

Наверное, стоит начать со скифов (I тысячелетие до н. э.), ведь они были не просто крупным кочевым народом — скифы стали первыми всадниками евразийских степей, широко известными древнему миру. В Библии об этом степном народе говорится: «Вот, поднимается он подобно облакам, и колесницы, его — как вихрь, кони его быстрее орлов» (Иер. 4:13). Иеремия называет скифов народом древним, сильным и храбрым, сравнивает скифский колчан с «открытым гробом» (Иер 5:15–16). Мы уже говорили, что в Палестине коневодство не было развито, следовательно, серьезной конницы или колесничного войска там не было. Нетрудно представить себе, какое впечатление производили на жителей Земли обетованной скифские всадники.

Впрочем, термин «народ» или даже «племя» можно применить к скифам с большой долей условности. Скорее это была группа племен, о степени политической консолидации которой судить трудно. Но как бы там ни было, скифам удалось создать нечто вроде степной империи, которая просуществовала в Северном Причерноморье почти тысячелетие — с VIII века до н. э. до второй половины III века н. э. Поддерживать существование крупного, подобного государственному, образования без сильной армии невозможно. Основной военной силой скифов была конница. Изначально она была только легкой, но с VI века до н. э. у скифов появились и тяжелые панцирные всадники.

Античные авторы сообщают о скифском способе сражаться «посредством бегства», то есть на скаку обернуться в седле и стрелять в преследующего врага. Скифы были искусными стрелками, они использовали относительно небольшие луки и разного вида стрелы, дротики для метания и короткие копья. Способ сражения «посредством бегства» оправдывал себя в степи при сражениях с такими же всадниками, но в Передней Азии, где были укрепленные города, он оказался бесполезным, и скифы не смогли совершить в этом регионе никаких завоеваний. На противника они обычно надвигались конной лавой, затем осыпали его градом стрел, иногда отравленных, и дротиков, затем шли в рукопашную. В бою сражались не только люди, но и лошади: Плиний Младший пишет, что, когда одного скифского царька убили во время боя и противник спешился, чтобы снять с поверженного врага доспехи, он был убит его конем.

Скифские кони славились выносливостью и неприхотливостью. Страбон писал, что скифы и сарматы кастрируют своих лошадей, чтобы сделать их более послушными. Филипп Македонский пригнал в Македонию табуны скифских лошадок для своей конницы. Согласно сохранившимся изображениям, это были кони маленькие, 120–130 сантиметров в холке, коротконогие и грубокостные, косматые, горбоносые. Но существовал и другой тип скифской лошади — более крупный, не менее 150 сантиметров в холке, а иногда и выше, с длинной шеей и длинными сухими ногами. Останки таких лошадей находят и в Причерноморье, и в алтайских курганах скифской эпохи — так далеко простирались владения этого народа. Высокие скифские кони отдаленно похожи на туркменских лошадей, причем на некоторых останках сохранился волос с характерным золотистым блеском. Не известно, попали эти лошади на Алтай к скифам в качестве трофеев или разводились ими самими.

Алтайские курганы скифской эпохи относятся к V–III векам до н. э. В них многое хорошо сохранилось, включая изделия из войлока, кожи и ткани. Возле деревни Берель в 1998 году был обнаружен могильник III века до н. э., уже частично разграбленный. В северной его части лежали тринадцать лошадей мужского пола (жеребцы и мерины) с украшениями и снаряжением. Они лежали головами на восток, ноги их были поджаты. У трех из них были позолоченные деревянные рога, приставленные к головам. Возможно, это свидетельство совершения жертвоприношения по случаю похорон вождя. По таким случаям могли приносить в жертву не только коней: Геродот описывает ритуал царских поминок, при котором убивают слуг и лошадей, набивают их тела опилками, сажают человеческие трупы на лошадиные и устанавливают на кольях вокруг могилы.

Лошади из кургана возле деревни Берель были протестированы по ДНК. Они, как выяснилось, образуют семь генетических групп. Как удалось установить, скифские лошади родственны нескольким современным породам Европы, а также тувинской и корейской, а по материнской линии близки к китайским, тувинским и анатолийским лошадям.

Для нас представляет интерес и большой каменный курган в районе реки Улаган на Алтае. Это княжеская могила. IV–III веков до н. э., в которой человеческое захоронение в срубе было разграблено, но захоронение коней за стеной сруба оставлено нетронутым. Среди лошадиных останков выделяется конь темно-рыжей масти с выраженным золотистым блеском, ростом не ниже 150 сантиметров, благородных восточных линий, с большой сухой головой и длинной шеей, высокой холкой, короткой спиной и длинными ногами. Возможно, это был конь князя. Судя по зубам, ему на момент смерти было больше 20 лет, за ним, без сомнения, бережно ухаживали. Рядом сохранилась маленькая плеточка — сугубо символическая, так как ею невозможно больно ударить. Остальные лошади в этом захоронении рыжие и золотисто-гнедые, среди них нет саврасых или мышастых, характерных для современных алтайских лошадей. Грива «главного» коня пострижена и схвачена нагривниками, хвост пострижен у основания репицы и заплетен в косу. У остальных лошадей хвосты также заплетены в косы или имеют узлы посередине. По своему типу этот конь, как отмечает Витт, ближе всего к лошадям на изображениях из Малой Азии. Лошади восточного типа могли быть у скифов Алтая как исключение, как богатый трофей, привезенный из дальних стран, хотя их молодняк мог выращиваться и на месте.

В погребении жрицы в кургане № 66 между деревнями Бобрица и Студенец на берегу старицы Днепра рядом с телом покойной обнаружили уздечный набор, а рядом коня в богатой уздечке. В лесостепной зоне Скифии встречаются кенотафы, в самых богатых из которых лежат оружие и уздечные наборы. Уздечки встречаются с костяными, бронзовыми и железными псалиями. На металлических частях конской амуниции часто встречается изображение змееногой богини земли Апи. У царских скифов также известно божество Тагимаса (Тагимасад), покровительствующее коневодству. С IV века до н. э. у скифов появились стремена (возможно, заимствованные с Востока) в виде ременных петель, о чем свидетельствует, в частности, изображение на вазе из Чертомлыка. Подпруги седел иногда украшались металлическими бляшками.

Скифское прикладное искусство создало так называемый звериный стиль, отличающийся множеством изображений животных, в том числе и лошадей. По мнению Раевского, копытные в зверином стиле символизировали мир людей, или нашу реальность, а хищники — смерть. Много встречается и так называемых сцен терзания, когда лев или волк убивает лань или лошадь.

Сколько-нибудь подробных сведений о коневодстве скифов и его методах не сохранилось, но Помпей Трог (I век до н. э. — I век н. э.) рассказывает любопытную легенду. У скифского царя были отличные кобыла и жеребец, мать и сын. Чтобы закрепить их признаки, царь случил их между собой. Когда жеребец и кобыла узнали о том, кем они приходятся друг другу, они совершили чисто человеческий поступок — самоубийство, прыгнув со скалы. По этой легенде можно сделать вывод, что скифы практиковали инбридинг (близкородственное скрещивание) и конюшенное содержание — иначе каким образом мать и сын могли быть разлучены и через какое-то время не узнать друг друга? Возможно, многие степные коневоды не одобряли инбридинг (что логично, ведь табу на инцест между людьми возникло достаточно рано) и складывали об этом поучительные предания.

Лошадей, судя по всему, в Скифии всегда было очень много. Согласно Гиппократу, скифы жили в кибитках, в которых ездили женщины, а мужчины очень много времени проводили верхом на лошади, что приводило к разного рода заболеваниям.

Со скифами связывают и савроматов, которые, вероятно, были родственным им народом. Считается, что савроматы — точнее, савроматки — стали прообразом амазонок. В могилах савроматок находят кости коней и уздечные наборы, что можно интерпретировать как практику верховой езды у женщин. Псевдо-Гиппократ (470–356 годы до н. э.) пишет, что савроматские девушки не могли выйти замуж до тех пор, пока не убьют трех врагов, они превосходно ездили верхом, стреляли, сидя в седле, и метали дротики. Все это поражало греческих историков, так как для эллинок такая практика была чем-то немыслимым. Во второй половине III века Скифия была уничтожена готами, переместившимися в Причерноморье с южного побережья, Балтийского моря. А в V веке с востока пришли гунны. Так началось Великое переселение народов. Причиной его ученые считают оскудение пастбищ и похолодание климата в степях севернее Китая — именно на пик похолодания в 535–536 годах приходятся самые активные миграции племен. В поисках более благоприятных условий для жизни и скотоводства гунны и отправились на запад.

Как и скифы, гунны не были этнически однородным племенем. Это древний конгломерат племен, населявший степи к северу от Китая в III веке до н. э. — II веке н. э. Для Китая это был очень нежелательный и неудобный сосед, постоянно совершавший набеги на Поднебесную. Для защиты от гуннов император Цинь Шихуанди построил Великую Китайскую стену. Называли гуннов по-разному, но в отечественной историографии в период их соседства с Поднебесной их называют сюнну или хунну — по одному из названий, использованному китайскими историками.

Под именем сюнну этот народ был достоверно известен лишь на протяжении шести-семи веков, но за это время ему удалось создать степную империю и объединить, насколько это возможно, множество кочевых племен.

На скалах Монголии сохранились петроглифы сюннуского времени. Некоторые из них изображают охоту, похороны или парадные выезды в экипажах. По свидетельству китайского историка Сыма Цянь, у сюнну было много лошадей, а ослов, куланов и мулов мало. Прибывая на зимнее пастбище, сюнну первыми выпускали лошадей, чтобы они копытами разбили сковавший землю лед. Сено кочевники впрок не заготавливали, при кочевом образе жизни это невозможно, и их лошади и скот за зиму сильно теряли в весе. Большое поголовье лошадей накладывало свои ограничения на кочевую жизнь: лошадям необходима вода (тогда как, например, овцы могут получать ее из травы), поэтому во время кочевья нельзя было удаляться от озер талой воды, которая весной скапливалась в низинах. Когда степь высыхала от талого снега, кочевники перемещались на летние пастбища. Ездили они главным образом верхом, но свое имущество перевозили на телегах, в том числе каркасы юрт. Охотились сюнну верхом.

Вскоре после смерти вождя Аттилы в 453 году империя гуннов распалась, а сами они постепенно растворились среди местного населения. Потомками гуннов, а также угрских племен, пришедших из степей к востоку от Урала во время Великого переселения народов, и местных валахов являются венгры. Они вскоре перешли к земледелию, но и о коневодстве не забывали. В степях возле Дуная и Тисы они разводили превосходных верховых лошадей, к которым в более поздние времена была прилита кровь арабских и чистокровных верховых. В XIX веке Венгрия стала одним из центров разведения кавалерийских коней.

Специфические конные традиции кочевых предков по сей день сохраняют чикоши — венгерские табунщики. Они носят круглые черные шляпы с поднятыми полями и длинные просторные рубашки — синие в Хортобаши и белые в Бугаце. В ярмарочные дни чикоши не только занимались торговлей лошадьми, но и соревновались между собой в умении быстро загнать овец в загон, заарканить быка, остановить и уложить на землю лошадь на полном скаку. Лошади чикошей умеют садиться по-собачьи, ложиться по команде, стоять неподвижно, не бояться бича. Все эти трюки возникли на основе навыков, необходимых пастушьей лошади в повседневной работе. Например, на лежащую лошадь удобнее садиться, а за ее корпусом можно спрятаться во время перестрелки. Чикоши обычно ездят без седел, лишь иногда используют кожаный чепрак со стременами, но без подпруги. Удивительно, но он не съезжает, когда всадник садится на лошадь, опираясь ногой о стремя.

Чикоши придумали трюк под названием «венгерская почта»: всадник едет, стоя на спинах двух лошадей, и держит на вожжах еще трех, которые скачут впереди. Венгерская почта требует большого мастерства, иногда ее демонстрируют в цирках.

Вскоре после нашествия гуннов в равнинном Предкавказье появился новый кочевой народ — хазары. В VI веке они оказались в составе Тюркского каганата, который в период своего расцвета владел территориями Маньчжурии, современной Монголии, Алтая, Туркестана, Казахстана, Северного Кавказа. После распада этого государства в VII веке хазары создали Хазарский каганат, просуществовавший до X века.

Конь сопровождал хазарина не только на протяжении всей жизни, но и после смерти. В человеческие захоронения обычно клали только голову лошади, ноги, покрытые шкурой, и полный комплект снаряжения — седло со стременами, уздечку (от которой до нашего времени обычно доходят лишь удила с псалиями), различные украшения.

В степях на юге Украины и кубанском Приазовье находят так называемые «сивашевские» воинские захоронения, которые датируют концом VI–VII веком. Как правило, воина подзахоранивали в уже имеющийся курган в сопровождении коня или его чучела вместе с амуницией. Есть версия, что эти воины и их соплеменники были болгарами, которых хазары вытеснили из Причерноморских степей.

На левом берегу Днепра был обнаружен поминальный комплекс, названный Вознесенским, который представляет собой площадку, окруженную земляным валом и каменным кольцом, внутри которого есть две ямы. В одной из них найдены обгорелые лошадиные кости, стрелы и черепки посуды, во второй — побывавшие в огне вещи, среди которых очень много конной амуниции, 58 стремян, множество бронзовых позолоченных бляшек, которыми обычно украшались несохранившиеся седельные ремни. Датируется Вознесенский комплекс концом VII — началом VIII века.

Ученые реконструируют унаследованную хазарами тюркско-монгольскую погребальную традицию следующим образом: тело покойного хоронили сразу после смерти, потом его друзья и родственники брали ценные предметы и отправлялись на север, так как считалось, что загробный мир расположен где-то в той стороне. Они скакали семь дней, потом делали остановку, сжигали вещи покойного, убивали коней и справляли тризну.

На Нижнем Дону археологи обнаружили около трехсот погребений хазарских воинов. Это курганы с квадратными ровиками, насыпанные во второй половине VII — начале IX века. В них также найдены останки коней и их чучела (голова, ноги и шкура) с амуницией. Коня обычно клали во входной яме параллельно телу покойного. Похожие захоронения есть и у кочевников Средней Азии. Конской брони в раскопках нет — видимо, в Хазарии она не использовалась. Оружие, найденное в курганах с квадратными ровиками, характерно для легкой конницы: это луки, мечи и сабли, боевые ножи и кистени. М. Г. Мамедов интерпретирует одну находку из чириюртовских курганов (Чечня) как конский доспех, но не приводит в своей работе расположения его составляющих. По числу и весу пластин, как отмечают В. Ключников и О. Ивик, этот доспех мог предназначаться для человека, так что трактовка находки как конского доспеха спорная. В общем, пока нет серьезных археологических доказательств существования у хазар тяжелой конницы.

На востоке степного пояса Евразии лежит Монголия. В давние времена здесь существовали разные племенные союзы — сюнну, сянби, жужаней. В XIII веке монголоязычным племенам удалось создать единое государство. В 1206 году главу одного из монгольских кланов Темучина провозгласили великим ханом — нам он известен как Чингисхан. Его огромное конное войско прошло огнем и мечом через всю Среднюю Азию и Северный Китай и дошло до берегов Днепра. Сам Чингисхан был знатоком лошадей и для своего войска собрал животных самого разного происхождения — сирийских, скифских, туркменских, согдианских (из Согдианы — страны с центром в Самарканде, сейчас ее территория разделена между Узбекистаном и Таджикистаном), бактрийских, арабских, карабахских. Монголы старались захватить прежде всего кобыл-маток, а из жеребцов выбирали только самых выдающихся. С точки зрения зоотехники это правильно, так как для разведения нужно большое количество женских особей, в то время как мужских — примерно в двадцать раз меньше.

Монголия — регион с устойчивым резко континентальным климатом, кроме сухих степей здесь есть и каменистые полупустыни. Природные условия в регионе суровые, и нетрудно представить, какими выносливыми были лошади, которых вывели монголы.

Выносливость испытывали так же, как это делают современные конники, — регулярным проведением скачек на длинные дистанции и на охоте. Охотились монголы в основном при помощи лука, поражая зверя с седла. Лошадей было очень много: так, во время походов на каждого всадника приходилось несколько голов, и за войском шли целые табуны.

Понятие «монгольская лошадка» стало в какой-то степени нарицательным и обозначает лошадь низкорослую, косматую, с крупной головой, короткой и толстой шеей, короткими ногами и длинным корпусом. Покровный волос особенно сильно отрастает у нее зимой. Монгольские лошади позднеспелы и полностью формируются к семи годам — но и служат человеку долго, лет по двадцать. На них не только ездили верхом, но и перевозили вьюки, запрягали в повозки. Под всадником они проходили до 70 километров в сутки, а за однодневный переход могли преодолеть 120 километров и более.

Монгольское седло отличается высокими луками, чуть наклоненными вперед и назад. Седла и уздечки украшают узорчатыми металлическими пластинами.

Конь был для монгола символом поэтического вдохновения — недаром гриф струнного музыкального инструмента морийн хур украшен маленькой лошадиной головкой.

Туркестан — это историческая область, включающая территории современных постсоветских стран Казахстана, Киргизии, Туркмении, Таджикистана, Узбекистана, северо-западные районы Китая и тюркоязычные Афганистана и Ирана. История Туркестана очень длинная и богатая, но для того, чтобы разобраться в ее конной части, необходимо знать, что по природным зонам Туркестан можно разделить на две части: степи с предгорьями и пустыни.

В пустынях кочевали племена туркмен, которым мир обязан созданием туркменской лошади. Об этой породе мы уже рассказывали в главе, посвященной Средневековью. К туркменской лошади близка карабаирская, которую разводили сарты и таджики. Эти лошади внешне похожи на туркменских, хотя и не обладают столь же изящным, благородным обликом. В карабаирской породе немало аллюрных лошадей. Их использовали как под верх, так и в упряжке. У сартов было поверье, согласно которому карабаирские жеребята рождаются с еле заметными крыльями. Во время выжеребки жеребенка нужно подхватить на руки, а когда крылья станут невидимыми, опустить на землю. Считалось, что при соблюдении этого правила из жеребенка вырастет очень быстрая и выносливая лошадь. Впрочем, карабаирские лошади отличаются скорее выносливостью, чем спринтерскими качествами. Примечательно, что на рубеже XIX–XX веков быстрая езда считалась в этом регионе неприличной, и повелитель Бухары мог проехать в день не более одного таша (8,5 километра).

В Средней Азии есть особый вид конных состязаний под названием «купкари» (также «улак-купкари» и «бузкаши»). Название «купкари» происходит от тюркского «куп» («много») и персидского «кари» («дело, работа»). Это игра, в которой команды состязаются между собой за тушу козла, которую нещадно таскают по полю. Победителем считается тот, кто донесет тушу до финиша. Тушу специально обрабатывают — из нее удаляют внутренности и зашивают. Если же идет состязание за тушу теленка, у нее отрезают хвост. Всадники обязательно надевают краги или плотные штаны и сапоги для защиты ног, а на головах — в наше время — можно увидеть и шлемы танкистов. Ныне соревнования по купкари собирают в Таджикистане и Узбекистане тысячи человек. Есть мнение, что карабаиров как породу выводили специально для этой игры.

Казахские и киргизские лошади приходятся родственниками монгольским. Как и монгольские, это лошади степных кочевников, формировавшиеся в условиях резко континентального климата с жарким летом и морозной зимой — а в Казахстане еще и в условиях сильно ограниченных водопоев. Лошади питаются подножным кормом, а зимой вынуждены выкапывать его из-под глубокого снега — это называется «тебеневать». В таких условиях выживали только самые неприхотливые животные.

Русский ученый В. Фирсов (конец XIX века) в своей статье «Туркестан и туркестанские породы лошадей» упоминает иссык-кульскую лошадь — отродье киргизской, — которая отличается редкой для этих мест чубарой мастью, а также глазами с относительно маленькой радужкой и большими белками. Такие глаза нередко встречаются у чубарых лошадей самых разных пород. У киргизов бытовало поверье, будто нечистая сила боится взгляда чубарой иссык-кульской лошади. Кстати, среди карабаиров до сих пор иногда попадаются чубарые лошади, что может указывать на родство этих пород, пусть и в наше время мало похожих друг на друга.

Согласно обычаям, весной и летом киргизы питались только бараниной и говядиной, а зимой ели конину. На убой шли в основном старые и больные лошади, но по особенно торжественным случаям (например, на свадьбу) забивали жеребят.

У казахов существовал обычай при посещении чужого стойбища отправлять сначала вперед свою верховую лошадь — она становилась своего рода заложником. Это был знак большого доверия.

В некоторых регионах Казахстана до сих пор бытует обычай поклонения изображениям конского копыта лошади на камнях. Такие копыта называют следами тулпара — сказочного крылатого коня в башкирской, татарской и казахской мифологии, а сами камни носят название «тулпартас».

Трудно представить себе Якутию без лошадей. В старину при постройке юрты основные ее столбы обмазывались лошадиной кровью и кумысом, а домашняя утварь часто делалась в форме лошадиных ног, копыт и голов. Согласно легенде, лошади сами пришли к людям, чтобы спастись в дыму костра от комаров, которых в этих краях очень много. Якутия занимает большую территорию, и на ней пасутся и тебенюют большие табуны, в том числе и дикие. Лошади появились здесь в глубокой древности: так, в вечной мерзлоте найдены останки коней, которым не менее 30 000 лет. Это неудивительно, если вспомнить, что Якутия лежит на пути миграции древних лошадиных из Северной Америки в Евразию. Современные лошади этого региона, по-видимому, смешанного происхождения, в их ДНК читается в том числе и монгольский след. В породе принято выделять два типа местных лошадей — северный и южный. Северные крупнее и больше подходят для использования под верхом и под вьюком, у южных более длинный корпус, как у животных упряжного типа. Лошади южного типа происходят от коней, приведенных якутами из Прибайкалья в период переселения на север в конце XIII — начале XIV века. Северный же тип, возможно, происходит от смешения приведенной лошади с местной дикой, более крупной тундровой лошадью, останки которой были найдены на реке Яне возле Верхоянска.

Якутские лошади на вольном выпасе тебенюют табуном, ломают главный коридор в сугробах самые сильные из них. С середины марта якуты перегоняют табун на тальник (кустарниковая ива).

Якуты выделяют двенадцать степеней упитанности скота. Считается, что у здоровой якутской лошади должно быть много жира. Жирных лошадей, только что взятых с пастбища, якуты «вывязывали»: так называется особый режим подготовки, при котором лошадь держали несколько суток почти без корма, потом ее разминали небольшой поездкой и уже после этого брали в поход. Считалось, что в дороге нельзя сытно кормить коня, иначе он будет сильно потеть, а в Якутии традиционно не было ни попон, ни тем более теплых конюшен, и вспотевшая лошадь рисковала заболеть на морозе.

Ездили якуты с остановками в пути, и таким образом лошади выдерживали 50–85 километров за десять часов. Лошадей использовали под седлом, под вьюком и в санях, заездку начинали в пять лет. Самыми выносливыми считались так называемые менге — бесплодные кобылы, которых брали в работу в возрасте восьми-девяти лет. На кобылах-матках, как правило, не ездили, их использовали лишь для разведения. Якуты, как и многие другие народы с развитым коневодством, хранили в памяти имена лучших лошадей и их родословные. Жеребцы, как ни странно, считались наименее приспособленными к работе.

В благополучии дома большую роль придавали столбам коновязи, поэтому при перемене места жительства их обязательно увозили с собой. Столбы украшались лентами, резьбой, волосами. В старину их устанавливали на могилах вождей, а сейчас иногда ставят на перекрестках дорог.

Якуты не стремились значительно увеличивать поголовье своих табунов по причине очень суровых природных условий, местные традиции запрещали концентрировать скот, лошадей и оленей на одном месте. Существовал даже обычай под названием кый: если поголовье превышало дозволенный максимум, его владелец отгонял лишних лошадей к диким табунам.

В географическом центре Азии расположена Тува, где горные хребты чередуются с межгорными котловинами. Традиционный образ жизни тувинцев обусловлен спецификой региона: летом они пасли лошадей на горных пастбищах, осенью спускались в долины рек, зиму проводили в степи.

Тувинцы обычно ездили верхом на меринах, кобыл и жеребцов использовали только для разведения, причем решения о кастрации того или иного жеребца принимались коллективно. Это аналог существующих в мире заводского коннозаводства комиссий по бонитировке — оценке подросшего молодняка с определением его дальнейшей судьбы и назначения. Для скачек использовали меринов, которых кастрировали в два этапа, удаляя один семенник в двухлетнем возрасте, а второй в три года. Считалось, что таким образом, избегая резкого изменения гормонального фона, можно в итоге получить коня не слишком легкого телосложения.

Лошадей заезжали в три года. Методы использовались довольно жесткие, если смотреть на это глазами современного конника: перед тем как оказаться на спине у незаезженной лошади, сильно надавливали ей на глазное яблоко. Лошадь отвлекалась на неприятные ощущения и давала на себя сесть. Похожие методы практиковали и другие кочевые народы. После этого главное было удержаться на спине лошади (седло в первый раз не надевали, и всадник держался за специальную подпругу, проходившую через пах), не дать ей себя сбросить. Потом, когда лошадь уже немного привыкала к всаднику, ее дальнейшее обучение проходило при посредстве более опытной лошади, на которой ехал впереди помощник объездчика. Для тренировки выносливости лошадь должна была ежедневно проходить большие дистанции, которые постепенно увеличивались до 100 километров. Лошадь, привыкшую к седлу, приучали к работе в упряжи. С 1870 года на коневодство Тувы начали влиять традиции русских поселенцев, что способствовало более частому использованию телег и саней.

Традиционная тувинская посадка специфична: нужно сидеть, слегка повернувшись левым боком вперед.

В скачках в качестве всадников участвовали дети в возрасте семи — двенадцати лет, которые выступали без седел. Дело в том, что падение вместе с лошадью при наличии седла опаснее, так как нога может застрять в стремени, а всадник — оказаться придавлен лошадью.

Среди тувинских лошадей нередко встречались аллюрные. Их ценили за плавный ход, но для длинных переходов предпочитали обычных, идущих стандартной рысью. Существовал и такой способ езды, при котором рысь и хода чередовались, — по-тувински он называется «алажылаар».

Как и монголы, тувинцы украшают конской головкой свой народный струнный инструмент игил. В знаменитом тувинском горловом пении выделяют даже отдельный жанр эзенгилээр, название которого означает в переводе на русский «ехать верхом, вдев ноги в стремена». Согласно преданию, этот жанр изобрели пастухи-всадники.

К востоку от Байкала стоят хребты Баргузинский и Хамар-Дабан, которые сменяются межгорными котловинами и ледниками Станового нагорья. В южной части Забайкалья тайга переходит в разнотравные степи и лесостепи. Эти края — родина забайкальской породы, которая сейчас распространена в Бурятии и Читинской области. По происхождению забайкальские лошади близки к монгольским, но условия, в которых развивались эти две породы, различны. Климат в обоих случаях резко континентальный, однако если монгольской лошади выпала на долю жизнь в лесостепях окруженного горными цепями плоскогорья, то забайкальская порода формировалась в горно-таежных и лесостепных разнотравно-злаковых степях. Изначально эти лошади находились на круглогодичном выпасе исключительно на подножном корме. Их хозяевами тоже были кочевые народы — буряты и тунгусы. С заселением русскими Забайкалья в XVII веке и постепенным переходом местного населения к оседлому образу жизни часть лошадей перевели на конюшенное содержание.

Тунгусы и буряты особенно ценили «беговых» лошадей, но «бегами» здесь раньше называли не рысистые бега, как можно поначалу подумать, а скачки. Ценились у кочевых народов Забайкалья и аллюрные лошади. Кочевники практиковали особую систему тренинга — так называемую выстойку. Разгоряченную после работы лошадь привязывали на три-четыре часа на холодном ветру в 30–40-градусный мороз, а затем пускали во двор и кормили сеном. Для «беговых» лошадей выстойка была еще более суровой: потную после работы лошадь мыли холодной водой, привязывали на несколько часов на морозе и только затем кормили. Выдержать такой тренинг могли только очень крепкие лошади с сильным иммунитетом и здоровой сердечно-сосудистой системой.

Цыгане — один из самых загадочных этносов Евразии. В массовом сознании их образ связан с романтикой кочевой жизни, самобытной музыкальной культурой — и лошадьми. Строго говоря, цыган нельзя назвать единым народом — это собирательное название нескольких этнических групп, объединенных общим происхождением. Предки цыган были выходцами из Индии; они покинули свою родину в конце I тысячелетия и в XIII–XV веках стали переселяться в Восточную Европу с восточных окраин Византии. В Россию они попали через Балканы (XIII–XV века) или через Германию и Польшу (XVI–XVII века). Отношение к этому этносу в Европе и России всегда колебалось от интереса и симпатии до сильной неприязни и гонений.

Цыгане кочуют группами — таборами. В России таборы проводили зиму на постое в деревнях, расплачиваясь навозом от своих многочисленных лошадей и вспашкой земли по весне. Цыганская повозка называется вардо. Открытое вардо представляет собой обычную телегу с полотняным верхом на обручах, открытую спереди. Недалеко от входа ставилась небольшая печь с трубой. Но были и до сих пор существуют (у цыган, сохраняющих традиционный образ жизни) вардо с деревянными стенами, которые делали их похожими на настоящие дома на колесах. Съемные лесенки, служащие для того, чтобы подниматься и спускаться в вардо, во время езды хранили под повозкой. Деревянные вардо украшали затейливой резьбой и пестрой росписью, но никогда не использовали черную краску. На короткие расстояния ездили в двуколках.

Одно из традиционных занятий цыган — разведение лошадей и торговля ими. В России цыгане были поставщиками лошадей в том числе и для кавалерии. Немало зарабатывали они и на перепродаже истощенных животных. Лошадей, надорвавшихся на тяжелой работе в крестьянском хозяйстве, цыгане покупали за бесценок и, если это было возможно, лечили, откармливали за лето и продавали по более высокой цене. Бывало, что они торговали больными лошадьми, пороки которых умело маскировали, а достоинства расхваливали; о цыганской способности продать по завышенной цене самую никчемную лошаденку ходили легенды. Иногда они оказывали и ветеринарные услуги, например кастрировали коней. Цыгане славились и как искусные объездчики, способные справиться с норовистой лошадью. Непременным атрибутом взрослого мужчины-цыгана был кнут, который делали самостоятельно или получали по наследству.

Наличие своей лошади было для цыгана обязательным условием при женитьбе. Лошадь могла быть как покупная, так и краденая, особенно если парень был из бедной семьи или сирота. Украсть старались помещичьего коня — воровать крестьянского было опаснее, так как крестьяне при поимке забивали конокрада до смерти. Конокрадство служило также своеобразной возрастной инициацией.

В отличие от большинства кочевых народов цыгане, однако, не ели конину — более того, на это у них наложено строжайшее табу.

Единственная порода лошадей, выведенная цыганами, называется цыганский коб, или ирландский коб (так как она была выведена в Ирландии), или тинкер (так называли этническую группу кочевых лудильщиков — с уничижительным, однако, оттенком). Это лошади упряжного типа, округлых форм, с сильно обросшими ногами, очень спокойные и выносливые, практически все пегой масти. У каждой пегой лошади уникальный рисунок из белых пятен, и по нему очень легко ее опознать и доказать, что она была украдена. Формированию породы способствовало то, что европейские крестьяне не любили пегих лошадей и старались от них избавиться, а потому продавали дешево; следовательно, пегие лошади были доступны по цене для цыган, которые редко бывали богаты. Считается, что цыганские кобы происходят от разных британских пони и тяжеловозов. В наше время это одна из самых популярных в Европе пород для любительской езды.