История одного полка

Глава первая. Год 1980-й

Армия ‒ это дисциплина и порядок «от головы до пяток». Так, конечно, в теории, а на практике бывает всякое. Там каждый знает и выполняет то, что положено знать и выполнять, бывает, что выполняет и больше, но меньше ‒ вряд ли. Еще небольшое художественно-лирическое отступление и перейдем к Фамилиям, Датам, Фотографиям, Цифрам, Фактам, Событиям…

Солнечным январским днем из Штаба ТуркВО вышел высокий майор с кожаным коричневым портфелем в левой руке и отправился в направлении железнодорожного вокзала Ташкента. Он только что представился командующему округа, получил пакет документов от начальника штаба, указания и напутствия от начальника артиллерии округа. Такова служба-судьба офицера: «сегодня здесь, а завтра там», сам выбирал. Задача сложная, одно дело прибыть на конкретную должность в часть, другое ‒ создать ее «с чистого листа» и «в чистом поле». Удачи Вам, Кулешов Евгений Григорьевич!

Как создавался 28 армейский реактивный артиллерийский полк (в/ч 85615). С чего все начиналось? Пойдем по порядку и дадим слово личному составу Первого дивизиона, Управлению и тыловому обеспечению полка.

Рядовой Александр Кубис:

"Все начиналось в начале января 1980 г. В первых числах января наш инженерно-саперный батальон был на Ровенском полигоне. Наша дорожная рота готовила мишени для танковых стрельб. Дней через шесть рано утром нас подняли, построили, зачитали список, приказали собрать вещи и ждать машину. Вернулись мы домой в Острог в саперный батальон, а ночью поездом поехали во Львов и далее на Дрогобыч. В Дрогобыче в реактивном полку формировали управление нашего 28 РеАПа. В состав саперного взвода вошли ребята с разных частей, но основное ядро составляли мы из саперного батальона под началом командира взвода лейтенанта Пестерева Игоря, заместителя командира взвода сержанта Нечаева Василия, а также нам назначили с другой в/ч начальником инженерной службы майора Копырина Вячеслава. После прохождения медкомиссии и завершения формирования управления полка, из Дрогобыча нас перевезли в Стрый, а далее поездом мы доехали до Бухары. Для многих из нас пребывание на вокзале в Бухаре было что-то особенное. Узбекские женщины пели для нас песни. Ну а к ночи прибыл поезд, и мы поехали в Самарканд. В Самарканде нас посадили на крытые машины и перевезли на полигон. На полигоне нам надо было благоустраиваться. Разбили палаточный городок. А на следующий день мы начали получать с НЗ инженерную технику, комплектацию, масксети, вооружение и другое имущество. Так же получили электростанции на шасси (40 квт и 4 квт). Четырехкилловатку надо было сразу запустить в работу для освещения в палатках. Но тут произошел казус. Дело в том, что на должность начальника электростанции был назначен сержант Збытковский Иван. Хороший парень, но его предыдущая должность оптик-механик, и с электрикой он не дружил, даже не знал, как следует паять кабеля-переноски. Командир взвода лейтенант Пестерев знал о моем умении работать с электрооборудованием и попросил меня прийти на помощь Ивану. Спустя 2 часа во всех палатках был свет. На тот момент у меня была должность моторист мотопилы. Ну а после полного формирования и вооружения нашего полка 22 февраля 1980 г. на шести эшелонах наш полк отправили на Кушку. Наш саперный взвод ехал последним эшелоном. 23 февраля мы прибыли в Кушку. 24 февраля наш полк пересек границу. Говорили, что колонна растянулась на 40 км".

Капитан Виктор Агудов, командир ремонтной роты:

"В Самарканд прибыли на полигон, где еще вообще ничего не было, один разрушенный домик без окон и дверей, там на полу, весь закутанный лежал капитан Рослов, вот с него-то и начинался полк…"

Ст. лейтенант Саидмурод Умаров, (прибыл замполитом 2-й батареи, а через несколько дней был назначен замполитом 2-го дивизиона вместо майора Попова В.И., которого избрали секретарем парткома полка):

"Точно помню, 13 января я сдал дела и должность в ракетной Бригаде в селе Медведь. Дивизион был собран из нескольких частей ЛенВО. Командиром был назначен п/п-к Солодкий, замполитом к-н Чуйкин Владимир, зампотехом к-н Ломанчук Василий, начальником штаба Желтко Григорий, начальник разведки ст. л-т Ткачук. Летели с Пулково на ТУ-154".

Рядовой Виктор Шабалин, связист, механик-водитель, взвод управления дивизиона:

"Солодкий служил в Каменке в артполку командиром дивизиона и когда стали формировать в Афган, он был назначен на эту же должность. Наш дивизион прибыл в Самарканд сформированным до последнего солдата. По датам конкретно не помню, хотя вел небольшой дневник, жаль потерял с концами. Точно дату не скажу, 8-15 января «Уралами» доехали до Кирилловского, уже вечером в темноте, отдельной электричкой на крайнюю платформу Финляндского вокзала, дальше гражданскими автобусами до Пулково и на гражданском самолете вылетели. Никто не знал куда летим. Вышла стюардесса и сказала, что летим в Самарканд. На крытых «Уралах» выехали из города на полигон, чистое поле с отдельно стоящим туалетом. Погода плюс 20, вчера в Каменке минус 15, разделись стали загорать. Привезли палатки, как-то их поставили, без печек. Солнце село и мороз, кое-как переночевали. Стали обживаться. Подтянулся народ с Польши и Германии. Собрали водителей и подогнали технику. Техника перемесила все вокруг, ходить было невозможно. Провели занятия по стрельбам. Майор Бут организовал полковой оркестр. Числа 18–20 февраля поехали грузиться на станцию. Помнится, что это было четыре эшелона".

Рядовой Шабалин. Караул в парке артполка, лето 1979 г. (из личного архива)

Ст. лейтенант Виктор Трутнев, командир взвода разведки БУ полка:

"Руководил формированием эшелона генерал Костров, зам начштаба РВ и артиллерии ПрикВО. Основная часть Управления и Тыла полка с 904 РеАП 26-й артиллерийской дивизии. Боевые машины РСЗО 9П140 «Ураган» для третьего дивизиона были с 904 РеАП. В Шепетовке с Базы артиллерийского вооружения получили еще часть ТЗМ («ЗИЛ-135ЛМ») и следовали до Самарканда. Из Дрогобыча отбыли где-то 12 января. Личный состав убыл позже пассажирской скоростью, поэтому, когда я с эшелоном прибыл в Самарканд, меня уже встречали. Формировались на станции Суперфосфатная. На Кушку перемещались эшелонами поочередно. Управление и тыл и три дивизиона. На Кушке сосредотачивались несколько дней. До убытия на Кушку были проведены учения с проведением боевых стрельб. На эти учения было приглашено руководство Самаркандского Обкома КПСС".

Самарканд, февраль 1980 г. На НП полка: м-р Иван Бут, ст. л-т Виктор Трутнев и представители Самаркандского Обкома КПСС (из личного архива В. Трутнева)

Рядовой Виктор Павлов, разведчик-дальномерщик, взвод управления 2-й батареи:

"Перед командировкой в Среднюю Азию нам сделали прививки: 1. Холероген анатоксин 2. Противочумная вакцина 3. Оспенный детрит. Последнее письмо с предыдущего места службы отправлено мною 15.01.1980 года пос. Каменка Ленинградской области, где проходил службу в должности оператора топогеодезиста на КШМ самоходного арт. дивизиона. Из Самарканда писем не отравлял по бытовым условиям! Следующее письмо на Родину отправил 27 января из города Каган (28-го по почтовому штемпелю), где с группой солдат находился на местном складе артиллерийского вооружения и где производили разгрузку артиллерийских снарядов различного калибра и назначения, а также патронов и гранат из ж/д вагонов. Разгружали и для наших арт. систем БМ-21 и кассеты по 4 снаряда весом 1430 кг для «Ураганов». Командировка длилась чуть более недели. Привлекался автокран с местной строительной организации. Работали почти круглосуточно. Отдыхали в городке вертолетчиков 280-го полка, который уже к тому времени был перебазирован в ДРА. Наши вывозили на «Уралах» в Самарканд то, что предназначалось нам, остальное складировали на землю. Так что где-то к 10 февраля 1980 года все артвооружение и боеприпасы были получены. Проводилось боевое слаживание дивизиона с последующей боевой стрельбой. Впереди предстоял марш Самарканд — Мары — Кушка. Что нас ожидало там, в далеком Афганистане?!"

Ст. лейтенант Сергей Бережняк, начальник медицинской службы полка:

"Да, мы были одни из первых. Выехали из Дрогобыча (ПрикВО) поздно вечером 14 января и прибыли в Самарканд 20 января. Где нас и встретил командир полка майор Кулешов Евгений Григорьевич. Был небольшой туман, прохладно. Построились, там на перроне он объявил, сняв все вопросы, что нам предстоит участвовать в формировании 28 РеАП, который входит в состав 40-й Армии, и после проведения боевого слаживания нам предстоит выдвижение в состав ОКСВА".

Ст. лейтенант Владимир Спирин, помощник начальника автомобильной службы полка:

"Управление полка и все подразделения обеспечения и обслуживания, кроме дивизионных, личным составом комплектовались из разных источников. Бортовые «Уралы» и бензовозы не могу сказать откуда прибыли, а остальные машины (водовозку, хлебовозку, санитарку и т. п.) получали на складе в Ташкенте. В Ташкенте получали и шесть положенных по штату «КамАЗов-5320» с прицепами. За ними ездил я с шестью водителями и техником автороты. Это было накануне погрузки, нас очень торопили. В числе водителей был Володя Долженица. Назад выехали рано утром, не успев подсоединить тормоза прицепов к тягачам, прицепы были без тормозов. Я за рулем санитарки, техник роты за рулем клубной машины. По дороге в одном из населенных пунктов во время остановки разбили две машины. Одна дальше двигаться не могла, вторая отделалась небольшими повреждениями и пошла своим ходом. Тянуть «КамАЗ» с прицепом было нечем. Машину стянули с дороги и оставили на месте, и колонна двинулась дальше. В расположение полка прибыли уже в темноте. В полковой парк заехала только клубная машина, «КамАЗ» оставили на дороге с покрытием, а на санитарке я застрял, не доехав до парка, и здесь же передал ее водителю ПМП. Как загоняли «КамАЗы» в парк и загоняли ли, не знаю, потому что я, выслушав все, что обо мне думает майор Кулешов, убыл под руководством майора Бута на «УАЗике» 30–02, взяв с собой тягач из ремроты со старшим прапорщиком Городиским. Всю дорогу я слушал, что обо мне думает майор Бут. Дальше все прошло без происшествий. Разбитую машину оттянули на склад в Ташкент, там же получили новый «КамАЗ»".

Рядовой Сергей Казанцев, водитель, авторота:

"15 января 1980 года мы, солдаты-срочники, кто с Тернополя, кто с Турков, я с Магеровского полигона прибыли в Дрогобыч на ж/д вокзал. Через сутки плацкартом все были отправлены в Узбекистан, прибыли сначала в Фергану, а на следующий день ‒ в Самарканд. Жили в поле в палатках. Ночью мороз, днем полные палатки воды, кругом грязь. За это время подружился с Владимиром Трушиным и двумя Филипповыми Александрами (бывают такие совпадения!). Командиром автороты был капитан Клевцов. Помню однажды с одним офицером ездили в Ташкент за соляркой (или за маслом), на «Урале»-бензовозе с прицепом. Сгоняли впустую, не знаю почему, но топливо мы тогда не получили. Дальше Кушка и Афган".

Ст. лейтенант Саидмурод Умаров, замполит 2-го дивизиона:

"Техника для полка приходила новая с арсеналов Забайкалья. С водителем Сергеем Солоха мы ездили в Самарканд выполнять решение Обкома КПСС о выделении помощи 28 РеАП. Предварительно я ездил с командиром полка Кулешовым Е.Г. к Секретарю Обкома Партии Умарову. Сергей, наверное, помнит, сколько и чего мы с ним привезли от Обкома. Поэтому наш полк с иголочки был оснащен всем, что не было положено по штату. Поэтому был бассейн, баня, солдатские и офицерские столовые с комплектом посуды и много чего, кондиционеры, холодильники…"

Рядовой Игорь Кузнецов, радиотелефонист:

"В январе нас из Каменки (Бабочино) отвезли на железнодорожную ст. Кирилловская, посадили в электричку. Довезли до Финляндского вокзала в Ленинграде, где нас ждали автобусы. На автобусах отвезли в аэропорт Пулково. Просидев несколько часов в автобусах, нас подвезли прямо к самолету (гражданскому), в котором стюардесса нам сообщила, что самолет следует рейсом Ленинград — Самарканд. В Самарканде нас торжественно встретило командование полка, и уже под Самаркандом началось формирование нашего РеАП". (Виктор Шабалин: "Игорь Кузнецов, мой большой друг, умер в 2016 году. Когда я уволился осенью 80-го, он занял мою должность радиотелефониста командира первого дивизиона. Он из того призыва осень 79-го, кто отмолотил почти два года в Афгане. Лежит на Серафимовском кладбище Петербурга")".

Ст. лейтенант Василий Кваша, ком. радиовзвода:

"До Афгана служил в Прикарпатском ВО, в 1980 г. пришел приказ и я должен был прибыть в Самарканд, как говорится своим ходом, где комплектовался 28 РеАП. По прибытию в часть был назначен командиром радиовзвода батареи управления. В связи с тем, что техники связи в БУ вообще не было, на тот момент мне была поставлена задача получить на базе хранения КШМ для БУ и на три дивизиона. Прибыв на базу хранения техники связи, столкнулся как обычно с бардаком. Два дня меня мурыжили руководители этой базы, чтобы я получал КШМ Р-125АМ на базе «ГАЗ-69», то есть подсовывали старье. Не выдержав такого издевательства, доложил по телефону командиру полка майору Кулешову о моем отказе принимать подобную технику. Он в свою очередь позвонил в округ о срыве сроков комплектования и только после этого мне выдали нормальные новые пять КШМ Р-125МТ, на базе «ГАЗ-66», три из которых были десантного варианта, то есть отличалась кабина авто и кунг. После формирования пересекли границу и прибыли в Шинданд. Продолжал обучать солдат работе на технике. Впоследствии получили стационарную р/ст Р-140М, смонтировали ее в штабе полка, получили аппаратуру засекреченной связи, получился небольшой стационарный узел связи".

КШМ Р-125МТ2. Фамилия солдата неизвестна, а на переднем плане начальник связи полка майор Зельманов. 1983 г. (из личного архива Юрия Баранова)

Сколько солдатских жизней спас ты от смерти Там, где несет свои быстрые холодные воды Гильменд, постепенно усыхая в пустынях Дашти-Марго и Регистан. С благодарностью за боевое содружество помнят тебя 191-й отдельный мотострелковый полк (Газни), командиры и бойцы 66-й отдельной мотострелковой бригады (Джелалабад). Не забыли залпы твоих «Градов» и постаревшие с седыми бородами воины отрядов «Панджшерского Льва» ‒ Ахмад Шах Масуда. Начнем «от печки». Ваше Слово Второй Дивизион!

Рядовой Виктор Афанасов:

"В Советскую Армию я был призван 11 апреля 1979 г. Служить попал в Польшу в город Свидница в 30-й отдельный Гвардейский Реактивный Дивизион, в/ч п/п 06690, 20-й Танковой дивизии, водителем БМ-21 «Град», 1-я батарея, 2-й взвод, 6-й расчет. В начале 1980 г. наш дивизион (не в полном составе) отправили в 39-й отдельный Гвардейский реактивный дивизион на Север Польши в/ч п/п 12703, там из двух дивизионов в январе 1980 г. был сформирован реактивный дивизион, который убыл в город Самарканд, где началось формирование 28 РеАПа в/ч п/п 85615. Затем убыли в Кушку и 24 февраля 1980 г. вошли в Афганистан. В Афганистане я был водителем БМ-21 «Град» во 2-м дивизионе, 6-й батареи, 6-м расчете. Командир 6-й батареи был капитан Давыдов, командир 2-го взвода был ст. лейтенант Гончаров Ю. В. Уволился я в запас 24 июня 1981 г. Сразу после приезда домой из Афганистана, заболел тропической малярией и лечился в районной больницы города Лебедянь."

Рядовой Сергей Солоха, водитель «ГАЗ-66»:

"2-й дивизион ‒ потомственный наследник наших дедов Великой Отечественной войны. Польша, Бялогард, 39-й отдельный гвардейский. Краснознаменный, орденов «Суворова», «Кутузова» и «Александра Невского» реактивный дивизион (в/ч п/п 12703.). Третьего или четвертого января в дивизион приехал зам. командира дивизии. Построили личный состав и сообщили, что дивизион направляется для дальнейшей службы в Среднюю Азию, где будет защищать Южные рубежи нашей Родины. Водила, который привез зам. комдива (он был мой земляк, Панченко Володя), сказал: "Вы идете в Афган". Всю технику дивизиона поставили на консервацию. 17-го января в 4 или 5 часов утра весь личный состав дивизиона погрузили в «131-ЗИЛы» 126-го разведбата и повезли на аэродром в Ключево. Бóльшая часть состава погрузилась на один борт ТУ-154, а остальных забрал борт, летевший с Германии. Приземлились в г. Уральске, перекурили, дозаправились и полетели в Самарканд. Самарканд встречал дождем и температурой воздуха +5 °C. Прилетели где-то в полночь, на аэродроме нас ждали «Уралы» и водители «партизаны» (призванные из запаса, в основном, жители среднеазиатских республик СССР). Ехали больше часа и прибыли в какое-то поле, где были поставлены палатки. Шел дождь, грязи было по щиколотку, а то и выше. Переночевали стоя, так как ни скамеек, ни чего другого не было. Перекусили салом, которое было с собой в вещмешках.

Солдатский армейский вещмешок

Командир дивизиона подполковник Мартыненко Ю.Д. (царство небесное ему) в Польше дал команду забрать где-то полтонны САЛА с собой в вещмешки, ведь он был истинным украинцем. Утром ‒ построение, а затем обустройство быта. Палатки были поставлены, но почти все были залиты водой. Как позже выяснилось, это был полигон Самаркандского автомобильного училища. На второй день поехали получать технику. Я получил «ГАЗ-66», позже номер 00–22 ‒ взвод управления дивизиона, или, потом ‒ взвод связи 2-го дивизиона. Дивизион прибыл полностью укомплектованным личным составом: Командир дивизиона п/п Мартыненко Ю.Д., начальник штаба к-н Драгус, замполит м-р Попов В. И. (который потом стал парторгом полка, а его место занял уважаемый мной ст. л-т Саидмурод Умаров. Добрый, строгий и справедливый Офицер. Мне с ним пришлось объездить весь Самарканд, очень красивый старинный город на Шелковом пути. Сашу везде угощали лепешками, а он всегда делился со мной, а я, в свою очередь, угощал ребят со взвода). Комвзвода ст. л-т Диденко В., зампотех к-н Арутюнян, командир 1-й батареи к-н Тюляев. Офицеры л-т Логвинов, л-т Жилкин, л-т Прокопенко О., л-т Лобода Ю., пр-ки Дмитриев В. К., Резниченко. Где-то в начале февраля мне пришлось на своем «ГАЗ-66» (номер 00–22 ЛЗ) ехать в город Термез получать технику для нашего полка. Одиннадцать бойцов (водителей) под тентом в кузове, старшим был прапорщик. Еще был капитан (небольшого роста), он переводился служить в Самарканд и ехал с нами забрать вещи и мебель с квартиры в Термезе. Втроем в кабине «ГАЗ-66» мы отправились ранним утром в дорогу (длина маршрута около 400 км). Везде трасса была в снегу, наносы, ехали не быстро, несколько раз останавливались у придорожных чайхан, к-н с прапором покупали лепешки и угощали всех нас, пили чай, всю дорогу меня подбадривали, чтобы не дремал. Все было вроде ничего, за исключением случая на небольшом перевале. На подъем на перевал включил передний мост, вышел все нормально, на ходу, выключил и поехали далее, но внезапно за поворотом выскочил на скользкий участок дороги, и автомобиль пошел в занос (водилы знают, что передний мост на ходу выключить можно, а включить нельзя), так вот я на этом и попал. Несколько раз авто шло то в одну, то в другую сторону, благо не растерялся и все-таки выровнял машину. В Термез приехали вечером, остановились на территории танкового полка, что ушел в Афган. Ребят разместили в казарме, а я с капитаном поехал к нему на квартиру. Машину поставил под домом, поднялись в квартиру (впервые за несколько дней, как белый человек, помылся в ванной). Он по-холостяцки накрыл стол, поужинали и отбой. Утром позавтракали и в часть, забираю ребят с прапором и на склады. Не доезжая до моста через Амударью, свернули налево и поехали по какому-то пустырю. По обе стороны дороги были временные склады и стоянки гражданских машин с «партизанами» (призванными из запаса), все ограждено колючей проволокой. Проехав несколько километров, остановились возле стоянки военной техники, где должны получить МТМ и «УАЗы». Прапор прошел, оформил документы, и ребята начали осмотр техники. Получали, если не ошибаюсь, пять «УАЗов» и пять или шесть МТМ (МТМ ‒ это МТО на базе «ЗИЛ-131», технички, они были в каждом дивизионе, батарее управления и автороте. Получили, заправились и двинулись в часть в Термез. Переночевали и ‒ в обратную дорогу, в Самарканд. По дороге назад были небольшие поломки (устраняли), ехали, если не ошибаюсь, более суток, но приехали все целые и невредимые! Через 32 года в Киеве случайно встретил полковника, который в 1980 пришел в училище Самарканда лейтенантом и помнил наше формирование."

Рядовой Александр Загорский, номер расчета БМ-21 «Град»:

"Почему моя память такая, лично мне не очень понятно. Острое ощущение сопричастности к тем событиям не покидает, а фамилии, даты и конкретные последовательности забыты напрочь. Может быть потому, что перенесенный паратиф в тяжелой форме сжег на пленке моей памяти отдельные фрагменты? Помню перелет из Польши рядового 2-й батареи на Ту-154. Весь дивизион еле уместился. Сидели в проходах. Попали в жуткую болтанку, крылья самолета трепыхались как у большой птицы. В Самарканде на полигоне полные походные условия. В маленькой палатке бойцы, как сельди в бочке, спали впритирку друг к другу. У печки, вкопанной в землю, дежурили по очереди. Печь топили чем попало. Скудный ресурс топлива заставлял рыскать по округе в поисках спасительного источника тепла. Прошла информация о случаях отравления солдат угарным газом. Всем выдали бушлаты и ватные штаны. Про меня как-то забыли. Так в шинели и сапогах почти до конца и пробегал, а морозы были не слабые, пока на общем построении полка командование полка не указало на этот факт. Еду готовили в больших котлах, которые стояли в оврагах на открытом воздухе. О качестве баланды говорить не приходилось, но на то она и война. Еды явно всем не хватало. В какой-то момент мой сухой паек, выданный каждому в Польше, сперли. Помню тренировочные стрельбы. Связистов с катушками по колено в снегу. А потом дожди, слякоть, холод и голодность…"

Сержант Александр Бондаренко, командир БМ-21 «Град»:

"Да, в действительности наш 2-й дивизион был сформирован в Польше в г. Бялогард, и сформирован он был в бóльшей степени из 2-х разных реактивно-артиллерийских дивизионов. Один находился в Бялогарде, а другой отдельный гвардейский реактивно-артиллерийский дивизион на севере Польши в г. Свидница, п/п 06690. Здесь я и проходил воинскую службу в должности заместителя командира 2-го взвода 1-й батареи, ну и, соответственно, командиром реактивной установки БМ-21, в звании сержанта. Ну, а началось это все 30-го декабря 1979 года. Личный состав нашей батареи праздновал Новый Год в Ленинской комнате, в тот момент никому бы и в голову не пришло, что появившийся в дверях Ленинской комнаты начальник штаба дивизиона гв. ст. л-т Кирьяк сообщит нам эту новость. Он, как положено, поздравил личный состав с праздником, а затем сообщил (дословно), что в Республике Афганистан идет война, и что наши советские парни в данный момент проливают там свою кровь. Затем довел до нас, что решением высшего командования, наш дивизион будет расформирован и большинство из нас в самое ближайшее время продолжит службу в Демократической Республике Афганистан, в составе вновь сформированного реактивного дивизиона. Услышав это, по телу пробежал какой-то холодок, но это был не страх, что попадешь на войну, к этому солдат всегда готов, к этому в армии и готовят, а скорее всего это был страх перед неизвестностью, страх перед тем, что ты можешь не попасть в списки нового дивизиона. Но вышло так, что наша 1-я батарея оказалась самой боеспособной в дивизионе. Во 2-й в большей части были старослужащие, а в 3-й батарее ‒ только что вышедшие из 2-х месячного карантина бойцы осеннего призыва. Никого не принуждали, кто не хотел, мог отказаться, замены было достаточно, но таких не нашлось. А было даже так, один боец не прошел по здоровью, нашли какие-то шумы в сердце, так он реально плакал. Ну и также отсеивали ненадежных и по семейным обстоятельствам. После двухнедельных сборов, 14 января 1980 г. нас посадили в пассажирские вагоны и отправили в Бялогард. Я не помню, сколько было бойцов, выбывших из части, но наша батарея осталась в полном составе, где командиром батареи был гв. к-н Давыдов, командиром моего 2-го взвода гв. л-т Гончаров и старшиной батареи гв. пр-к Смольков, а вот командира 1-го взвода не помню, к нам его назначили в Бялогарде. Затем была еще одна проверка, в кабинете, куда нас вызывали по одному, находились три полковника из особого отдела, они конкретно работали по каждому бойцу, нет, конечно, они не шпионов выявляли, а просто более досконально рассматривали личное дело каждого военнослужащего. Например, если узнавали, что кто-то из бойцов один в семье, то давали ему возможность выбора. 21 января 1980 г. дивизион был полностью сформирован, а дальше Самарканд, Кушка, Шинданд".

Польша. Реактивный дивизион. В центре ‒ начальник артиллерии СГВ (Северной группы войск) полковник Карапетян, рядом ‒ замполит нашего дивизиона м-р Попов и комбат 3-й батареи ст. л-т Волдайкин В. (из личного архива Александра Бондаренко)

Рядовой Владимир Борисенко:

"Как оказался?! Служба моя проходила механиком ЗАС в роте связи 80-го танкового полка в СГВ. И вот где-то в десятых числах января 1980 г. меня переводят для дальнейшей службы в 39-й отдельный гвардейский реактивный дивизион (Бялогард). Была «нужда» в механике ЗАС. С личным составом дивизиона, в парадках, со всем остальным скарбом нас на Ту-154 компании «Аэрофлот» перебазировали в Среднюю Азию. Конкретно, в Самарканд, полигон «Суперфосфатный». Встретил Самарканд нас дождем и мокрым снегом и бортовыми тентоваными «Уралами-375», которые перевезли дивизион на полигон. Вот где помесили наши ноги глину! Комвзвода ст. л-т Диденко Владимир, водители Сергей Солоха, Иван Шевченко (светлая память, ныне покойный) и я, а также из других двух дивизионов люди были откомандированы в город Карши для получения машин КШМ Р-125МТ. Количество 6 штук по две в каждый дивизион. Машины пригнали на полигон без происшествий. В ходе той поездки мы крепко подружились с Иваном Шевченко, как говорится: "на всю оставшуюся жизнь!"

Сержант Александр Панафидин, начальник МТО-АТ:

"В учебке был в Страхове, потом в войска в Борно-Сулиново. Перед новым годом, после просмотра кинофильма в кинозале дежурный по части к-н Татаев оставляет всех сержантов, человек 5–6 (точно не помню) и заставляет собрать фантики от конфет. Все отказались. Тогда он достает табельный ПМ, передергивает затвор и каждому тычет в лоб. Фантики, конечно, убрали. Через день узнаем о вводе войск в Афган, думаю, пацанам не повезло. Еще через день вызывают в строевую часть, тот самый к-н Татаев предлагает дослужить в Союзе. Интересуюсь, где, говорит на Юге. Мне сразу понятно, что это где-то южнее Кушки. Согласился сразу, чем с этим неадекватом служить. Из части меня и фельдшера прапорщика Гаврилейко отправили в Свидницы. Там, по-моему, полностью и был сформирован 2-й дивизион. Потом самолетом в Самарканд. Случай такой смешной запомнился: Арутюнян ‒ зампотех (ему-то как раз не до смеха было) в колею от «Уралов» провалился, по пояс ушел в грязь, шинель вокруг него интересно раскрылась, как кувшинка плавал. И еще когда ехали на погрузку на ЖД, застряли в грязи. Чтобы выйти из кабины «ЗИЛ-131» и выйти на грунт, нужно было ногу задирать выше подножки. Рядом часть воинская стояла. Оттуда танк пригнали и нас вытащили. Колонна ушла на час-полтора раньше".

РСЗО 9П140 «Ураган» совсем недавно поступившие в войска ‒ Краса, Мощь, Гордость реактивной артиллерии Советской Армии. Глядя, как эти великаны массой в 20 тонн с движками мощностью в 360 лошадиных сил выстраиваются в колонну и уходят в рейд, у меня перед глазами вставали былинные русские витязи-богатыри Илья Муромец со товарищи, Евпатий Коловрат со дружиною. Офицеры, прапорщики, сержанты и рядовые третьего дивизиона уже летят двумя бортами из Германии в Самарканд. Из-за Границы, чтобы попасть снова За Границу! Судьба непредсказуема!!! Слово третьему дивизиону!

Мл. сержант Николай Ушатиков, командир отделения МТО:

"Служба моя началась в ГДР. Сначала учебка в Бранденбурге (6 месяцев). Потом Карл-Маркс-Штадт, в артбригаде. Время службы в ГСВГ: (8.04.1979-18.01.80.). Про Афганистан уже ходили слухи перед Новым годом, что в Кабуле уже наши десантники. 7 января взводный сказал, что я перевожусь в соседний дивизион к «Ураганщикам». 18 января под марш «Прощание славянки» отбыли на ж/д вокзал. Доехали до г. Риза и на аэродром. Там сутки покантовались. На следующий день полетели на ИЛ-62. Сели в Уральске на дозаправку и дальше в Самарканд. Прилетели где-то ближе к утру. Загрузились в «Урал» и на полигон. Получили палатки 10-ти местные, печки, разбили лагерь. Местность ‒ горное плато без растительности. Говорили, что это полигон автомобильного училища. Погода весенняя, +15. Даже позагорать успели, когда палатки ставили. С дровами напряженка. Ходили в казармы, километра за полтора. Там росли тополя, немного веток набрали. Поговорили с местными вояками. Оказалось, здесь был танковый полк, который ушел в Афган, а их (человек 10) оставили на охрану. Первая ночь выдалась холодной. Где-то минус 10, а днем опять на плюс. ПХД еще не было. Доедали сухпай. Потом развернули в соседней части в каньоне. Мы, помню, еще повару загоняли переводки (наклейки) с ГДР за хавчик. Ну, а позже свой ПХД обустроили. Назначили меня официантом в офицерскую столовую-палатку (т. к. техника еще не поступала). Постепенно получили оружие, технику, боеприпасы. Потом поехали грузиться в эшелон. На Кушке были 22 февраля. Хотели заводить 23 февраля, но отменили. Праздник. По данным разведки нас ждали, готовили засады душманы. Так что зашли мы в Афган 24 февраля".

Ефрейтор Геннадий Дюканов:

"Служба моя проходила наводчиком на «Урагане» в ГСВГ в городе Карл-Маркс-Штадт (Хемниц). Где-то в середине января 1980 г. наш дивизион на самолете перебросили в Самарканд. Там на полигоне в тяжелых бытовых условиях ждали военную технику и вооружение. После чего эшелоном перебросили в Кушку, там уже ждали нас еще два дивизиона нашего полка".

ГСВГ, Карл-Маркс-Штадт, 1979 г. (фото из архива Геннадия Дюканова)

Капитан Александр Пацеля, заместитель командира дивизиона по вооружению:

"Третий дивизион почти в полном составе прибыл в Самарканд из ГСВГ (Карл-Маркс-Штадт). Вылетели на ТУ-154 из аэропорта под Дрезденом. Посадка в Уральске, проверка паспортов. Этим же бортом далее в Самарканд и машинами на «Суперфосфатный». Всплывает в памяти: есть почти нечего, все холодное. В палатке, придвинешь ноги к раскаленным печкам ‒ жарко, а головы в развернутых шапках ‒ чуть не в инее. Командир дивизиона Василий Иванович Малый, замполит Мирон Григорьевич Корецкий, начштаба Давыдовский. Помню командира батареи (?) Николая Никольского, начальника разведки Юрия Моисеева, старшего техника дивизиона прапорщика Алексея Аверченко".

Ст. лейтенант Валерий Реснянский, замполит 7-й батареи:

"Набирали личный состав по критериям: во-первых, чтобы прослужил не менее полугода и не более года. Во-вторых, чтобы были уже обучены и «обстреляны» на полигонах. Прилетели в Самарканд и осели на полигоне автомобильного училища. Погода была мерзкая: дождь, снег, мороз. Топлива нет. Покупали охотские сапоги, резали и топили печи. С питанием тоже мрак. В дальнейшем получили новую технику «с нуля». Далее эшелоном до Кушки и своим ходом в ДРА. Конечный пункт должен был быть дальше, но оставили в Шинданде. Я был замполитом, командир батареи ‒ Кузнецов Женя, старший офицер батареи ‒ Ткаченко Виктор, командир взвода управления ‒ Володя Дейнека, командир 2-го взвода ‒ Саша Лисуточкин".

Вот так по воспоминаниям тех, кто стоял у истоков создания нашего полка (в/ч п/п 85615), в период с 12 января по 23 февраля 1980 г. и происходило формирование в Краснознаменном Туркестанском военном округе нового армейского реактивного артиллерийского полка Вооруженных Сил СССР. Военнослужащие управления и тылового обеспечения прибыли из Прикарпатского военного округа. 1-й дивизион БМ-21 «Град» ‒ из Ленинградского военного округа. 2-й дивизион БМ-21 «Град» ‒ из Северной группы войск. 3-й дивизион РСЗО 9П140 «Ураган» ‒ из Группы советских войск в Германии. До убытия на Кушку было проведено боевое слаживание дивизионов и учения с проведением боевых стрельб.

Прощай, Самарканд! Не поминай лихом! Провожали эшелоны с техникой и личным составом полка представители Обкома КПСС и ВЛКСМ, участники Великой Отечественной войны, делегации от промышленных и сельскохозяйственных организаций города и области. Хоть и не такими большими были проводы, но все-таки они были. Жаль, что нет кадров кинохроники тех событий. В то время в Советском Союзе было не принято освещать подобные мероприятия. Но все же надеюсь, что где-то в личных фотоальбомах жителей Самарканда и в архивах фотокоров газет сохранились фотографии, запечатлевшие проводы тех, кого позже народ назовет Афганцами, а власть Воинами-Интернационалистами.

Кушка, Кушка, Кушка… Сколько раз уже прозвучало название этого небольшого приграничного городка и сколько еще будет сказано и упомянуто о нем. Начиная с декабря 1979 года, спокойный, размеренный уклад жизни городка нарушился грохотом и лязгом, заполнившими город и окрест, прибывающей военной техники. Одни колонны ее уходили в Афганистан на места дислокации согласно разработанным (составленным) и утвержденным в Москве и Ташкенте планам. Другие шли им на встречу, чтобы со складов, а то и прямо с платформ товарного железнодорожного состава забрать все необходимое Там, от ящика гвоздей до щитов будущего помещения Штаба части, загрузиться углем, мешками с цементом, шифером, железом, стеклом, бревнами, досками, телеграфными столбами и электропроводами, всем тем, что нужно для обустройства наших частей в ДРА. Вот в этот кипящий работой «муравейник-Кушка» и прибыл 28 РеАП, чтобы в ближайшее время влиться в ряды 40-й Армии.

Февраль, 1980 год. Самая южная точка Советского Союза город Кушка

Рядовой Виктор Шабалин, связист, механик-водитель:

"Приехали на Кушку, разгрузились. 23-го февраля за нами пришли БТРы со 101 полка, там был мой товарищ. Мы с ним вместе призывались, он попал в пехоту под Выборг, а потом в Афган. Он там уже воевал полтора месяца, постоянно сопровождал колонны на Кандагар. Он то мне и рассказал, кто такие афганцы, одним словом «гопники»".

Ст. лейтенант м/с Сергей Бережняк, начальник мед. службы полка:

"На Кушку мы прибыли 19.02.80. Остановились в каких-то казармах, где конкретно, помню смутно. Отчетливо помню, как 23 февраля где-то в поле жгли костер, что-то жарили, пили водку за доблестные Вооруженные Силы СССР и давали друг другу клятву, что когда эта вся наша афганская эпопея закончится, все встретимся на этом самом месте и в том же составе (были, точно помню: Игорь Рослов, Витя Соколов, Миша Козубай, Витя Трутнев, Виталик Шиманович). Ночью прошел сильный ливень, уровень воды в реке Кушка поднялся. Было много слякоти и грязи. А 24.02. рано утром мы уже пересекали границу. Не права оказалась пословица: "Дальше Кушки не пошлют, меньше взвода не дадут".

Кушка. Казармы одной из воинских частей

Рядовой Рашит Загитов, водитель ТЗМ, 2-я батарея:

"Мы в Кушке после прибытия стояли где-то около недели, а может даже и меньше. Ходили в баню и даже в кино вроде один раз. А днем в полигоне на сопках учение, как в атаку идти, как отходить. Время зря не теряли. Также все интересовались, куда нам дальше путь предстоит. Уже граница. Никто точно не выдавал военную тайну. Вот в один прекрасный день утром по тревоге, 23 или 24 февраля пересекли Советско-Афганскую границу. Попрощались с железной дорогой, которая всего 7 км с Союза входит на афганскую сторону"

Лейтенант Юрий Гончаров, 6-я батарея, командир взвода:

"Прибыв на Кушку, перед маршем с ЖД вокзала почтой отправил свои вещи (гражданские). И чтобы родители не волновались, написал, что пока они мне не нужны, еду на учения надолго. Напротив вокзала с противоположной стороны от города, помню, была гора, освещенная солнцем, а на ней лежали отдельные камни, чуть ли не круглые. И с каким удивлением мы с Валеркой Батычко заметили, что под солнцем эти камни начали двигаться… Вот это да! Секрет оказался довольно прост ‒ это были черепахи".

Рядовой Александр Загорский, номер расчета БМ-21 «Град»:

"В Кушке запомнилась баня. Видимо, в какой-то момент произошел засор канализации, и вода стояла чуть ли не по пояс. Но задачу помыться после полигона нужно было выполнить. Переход границы, перевалы, горы, первые картинки населенных пунктов из кузова «ГАЗ-66». Все, как в кино…"

Раннее утро 24 февраля. Полк готов к вводу. Сколько здоровья и нервов уже потрачено здесь на Родине и сколько еще всего предстоит!? Несколько слов о том, что происходит в ДРА. В стране очень сложная военно-политическая обстановка. Наша Армия несет боевые потери, умирают от ран и болезней, несчастных случаев, погибают военнослужащие в авиационных и автомобильных катастрофах и авариях. 25 декабря 1979 года при заходе на посадку разбился ИЛ-76, погибли экипаж и десантники 350-го ПДП (парашютно-десантного полка). А вчера 23 февраля произошло ЧП на перевале Саланг.

Вот что о нем записано в рабочей тетради начальника штаба 40-й Армии генерал-лейтенанта В.М. Панкратова:

"23 февраля 1980 года в 23.00 при совершении марша зенитно-ракетной бригадой и 186 мсп во время прохождения туннеля водитель одной из машин ударил автомобилем в стену. Машины, идущие за ним, остановились. Образовалась пробка. В результате загазованности в туннеле началась паника. Отдельные военнослужащие начали стрелять. В результате 16 человек задохнулись выхлопными газами в туннеле, в том числе два офицера. Четыре человека получили огнестрельные ранения и у одного сломана нога. Причиной данного происшествия явилась плохая организация марша, пропуска колонны через туннель. Для проведения расследования направлена комиссия под руководством первого заместителя командующего армией генерал-майора Б. Ткача. Принятыми мерами пробка ликвидирована в 10.00. Движение в туннеле возобновилось".

Из рабочей тетради советника начальника Генерального штаба вооруженных сил ДРА генерал-лейтенанта В.М. Черемных:

"22 февраля. Беспорядки в столице с 20.00 21 февраля до 18.00 22 февраля. Эти сутки были очень напряженные. Маршал Соколов С.Л. и другие товарищи из Опергруппы находились в Генштабе. В Кабуле убито 90 жителей. Но войска огонь не открывали. Только один танк сделал предупредительный выстрел на улице Джада-и-Майванд. А убийства жителей совершены зачинщиками беспорядков холодным оружием в толпе".

Из рабочей тетради начальника штаба 40-й Армии генерал-лейтенанта В.М. Панкратова:

"25 февраля. Идут боевые действия 2 км северо-восточнее Джелалабада силами афганских частей. Наши находятся на аэродроме… Помощник коменданта Кабула доложил, что в городе все нормально…"

В феврале началась крупная операция против мятежников в провинции Кунар. Батальоны 66-й отдельной мотострелковой бригады совместно с правительственными войсками устанавливают контроль и порядок в городах и кишлаках этой высокогорной, граничащей с Пакистаном провинции. Много, много чего уже происходит Там! Но пока ни солдаты полка, ни тем более граждане, проживающие на необъятных просторах нашей Родины Союза Советских Социалистических Республик, мало что знают об этом. Я уже говорил выше, что в Армии каждый знает и выполняет то, что положено знать и выполнять по званию и должности. А как видят то или иное событие участники? Наверное, по-разному? Давайте посмотрим их глазами на тот зимний марш: Кушка — Герат — Шинданд. Поехали!!!

Пограничный пропускной пункт (таможня) Кушка. За мостом через р. Кушка ‒ Афганистан

Ввод 375 обмо (первые километры) в декабре 1979 года (к сожалению, фотографии ввода нашего полка нет)

Майор Иван Бут, зам. командира полка:

"Я с разведкой вел колонну, Евгений Григорьевич сзади толкал ее. Нам с ним было по 33 года. Колонна растягивалась в отдельные моменты (особенно на перевале) до 60 км. Сзади шла саперная гусеничная техника. На вводе одна машина ТЗМ сорвалась в пропасть ‒ водитель уснул. Умер он в госпитале. До получения Боевого Знамени мы получили Вымпел Министра обороны «За мужество и воинскую доблесть». Знамя полк получил позже, после моей замены. Весь полк был в Шинданде. Штат обычный, как и все РеАП."

Ст. лейтенант Саидмурод Умаров, замполит 2-го дивизиона:

"Конечно, всех точных подробностей я не знаю и не помню. Впереди шла разведка полка, а за ней на некотором удалении и вся колонна. Командир полка Кулешов на командно-штабной машине (КШМ), он кроме руководства колонной должен был постоянно поддерживать связь со штабом Армии и авиацией, которая сопровождала 28 РеАП. Начштаба Ильин, как начальник штаба должен был быть тоже на КШМ, я думаю где-то в хвосте колонны. Закрывало движение техническое замыкание во главе с зампотехом полка (запамятовал фамилию его, по-моему, Куралев). В ходе совершения марша видел, едущих туда и обратно майора Бута на своем «УАЗике» и майора Попова на «УАЗике» Кулешова. На месте встречи в Шинданде должен был быть представитель штаба армии (РВиА) и 5 мсд. Личный состав 2-го дивизиона был нацелен на дисциплину в ходе совершения марша. Кроме офицеров и прапорщиков, большую работу провели мотострелки, прибывшие сопровождать колонну. Только проехали Государственную границу СССР, как увидели Афганистан ‒ 13-й век. Люди полубосые, полуодетые. Дети в ужасном состоянии, дома афганцев, напоминающие самые худшие сараи в Средней Азии. Постоянное сопровождение нашей колонны вертолетами и самолетами. Первый город, который стоял на пути совершения марша ‒ Герат. Мне потом приходилось водить колонну от полка в Кушку и обратно за продовольствием, цементом, а затем и за молодым пополнением из Кушки. Вход колонны 28 РеАП!!! Колонна была мощная и длинная (до 30 км), оставила в памяти неизгладимое впечатление. Вечером, когда начинало темнеть мы прибыли в место дислокации полка. Первая же стрельба, первый караул. Начиналась наша война".

Рядовой Рашит Загитов, водитель ТЗМ, 2-я батарея:

"Стало уже светло, начали рассматривать из окна кабины их своеобразный быт. Кишлаки и в некоторых дворах иногда наша техника виднелась. Проехали перевалы, было скользко, но нашим вездеходам нипочем! Только местные барбухайки (автомобили) сидели местами, песок подсыпали. Герат проехали ночью, совершенно темно, и я помню, улицу освещали простыми фонарями ‒ керосинками. Особенно запомнилось при выезде из города красивая аллея южной сосны и примерно через 80 км наконец доехали до первой дислокации полка. Разгрузились прямо в долине, подкрепились, не помню чем, и кто где легли отдыхать и в небо смотреть. Небо чистое и полнолуние и прямо над головой. И вспомнил число, уже 23 февраля! И главное, никто про это не вспоминал и никто никого не поздравлял. Как будто не было этого праздника, или все обижены на судьбу, или все оставили в Союзе. Вот и утро. На второй день так и потихоньку начали осваиваться. Оказалось засветло, что мы не одни, рядом по соседству стояли даже ракетчики на базе «ЗИЛ-131», на полуприцепах ракеты близкого расстояния. Надо строиться, так ведь тут нас никто не ждал и все с голой пустыни начиналось. Правда, этим ракетчикам повезло, через некоторое время их вывели в Союз (в связи с Олимпиадой). Потом их место заняли автобатовцы".

Окраина города Герат и его знаменитые башни-минареты

Крепость Александра Македонского в Герате

Сержант Александр Бондаренко:

"По поводу марша Кушка — Герат — Шинданд, да вроде ничего особенного то и не было. В памяти остались лишь два таких отрывка. Во время марша «Уралам» не хватало воздуха, так как чем выше в гору, тем кислорода меньше, а поскольку на «Уралах» в то время стояли двигатели, работающие на бензине, они работали на пределе. Но удивляло нас реально то, что нас в легкую обгоняли какие-то афганские полуторки времен второй мировой войны, причем доверху загруженные саксаулом или битком набитые людьми. Это мы уже потом узнали, что под их капотами стояли современные на тот момент дизельные двигатели. И второе, перед Гератом колонну просто атаковали местные жители. Кто-то махал магнитофоном, кто-то разной бижутерией, ну, в общем, чего там только не было, в обмен просили мыло, тушенку, канистры. Один помню, бежал за нашей машиной махал магнитофоном и кричал: "Демократ, демократ". Это уже потом я узнал, что ему нужен был домкрат. Но удивило не это. Среди толпы бегали белобрысые, попадались рыжие пацанята. Потом от души посмеялись, когда узнали, что там уже до нас побывали русские строители, геологи и т. д., так сказать между делом в свободное время поднимали Афганскую демографию. Вот как-то так запомнилось".

Лейтенант Юрий Гончаров, командир взвода, 6-я батарея:

"Инструктаж, приказ на марш и тронулись. Я в БМ-21, последней в дивизионе, с правом открывать огонь самостоятельно. За рулем Витя Афанасов, одеты тепло и сыты. Помахали пограничнику, одетому в тулуп и через несколько часов вышли на перевал. Ветер, снежок, но машина ведет себя непонятно, не сильно откликается на педаль газа. Начали появляться люди и что показалось особенно странным ‒ их одежда, в группе из 10–15 человек показались подростки в советских галошах на босу ногу. Я сказал Вите, чтобы тот поделился нашим провиантом, дали пару буханок хлеба, говяжью тушенку и луковицу. Пару слов о Вите Афанасове, так случилось, что в одной машине мы много ездили в рейдах и всегда у него были «заначки». Как-то после занятий в Академии, в голодные 90-е, пришел домой. Жена говорит, что к нам приехал твой афганский солдат и накупил за пару часов того, что мы и за неделю не смогли бы. Вообще-то, о нем много интересного можно рассказать, да и других моих ребятах: чеченцах, даргинцах, карачаевцах, лакцах, тувинцах, белорусах, украинцах и русских ‒ взвод мой был поистине многонациональным. Хорошие были времена, для нас честные, безо лжи".

Мл. сержант Николай Ушатиков, командир отделения МТО:

"Я ехал пассажиром, за рулем водитель ефрейтор Валидуда, старший машины капитан Пацеля. Заходили еще практически ночью, без сопровождения, потому что БТР-52 наш майор Кулешов оставил на полигоне. Ему не понравилось, что старье подсунули (типа, война все спишет). БТР-60 позже пришли, уже в Шинданд. Вначале было интересно, ну и тревожно. Думаю, где же граница? Проехали какой-то ручей, ни КСП, ни колючки, ни погранцов. Никого! Так целый час. Потом в свете фар вижу ‒ фигура. Вначале думаю, солдат в ОЗК. Ан нет! Первый афганец, в чалме, шароварах, с посохом, бородатый. Я сразу рожок в автомат и начеку. Вроде мирный. Потихоньку рассветает. Вскрыл сухпай, порубал немного. Смотрю в окно, унылые пейзажи, бетонка, предгорье. Проехали кишлак с круглыми крышами. На крышах афганцы на корточках сидят (как грачи), греются на солнце. Потом поползли на перевал. Что-то разомлел и уснул. Стук в дверь. Открываю, капитан Пацеля: "Спишь?! " отвечаю: "Нет", он: "Занять круговую оборону!" Вылетаю с кунга. Картина вокруг поменялась ‒ перевал, гололед, ветродуй. Спрашиваю ефрейтора: "Что случилось?", отвечает: "ТЗМ в ТЗМ долбанулась и еще «ГАЗ-66» радиатор пробил". В аварии пострадал один солдат. За рулем был Козаренко с нашего ВОД (взвода обеспечения дивизиона). У него перелом ноги и пару зубов выбитых, а у пассажира перебило ноги. Его погрузили в кунг ко мне. Всю дорогу кричал от боли, пока проезжали Герат. За речкой стояла наша часть напротив 101 пехотного полка (вроде бы тропосферная радиорелейная станция). Туда прилетел вертолет и забрал их на Кушку. Позже дошли слухи, умер в Ташкенте. Это первая потеря в нашем полку. А наш Козаренко пришел с госпиталя, ближе к лету. Хотели посадить, но замяли, перевели в другой взвод. Едем дальше. В Герате мы от колонны отстали по техническим причинам. ТЗМ тянула другая ТЗМ. Моя МТО (мастерская технического обслуживания) взяла «ГАЗ-66». По дороге остановились на блокпосту, чтобы слить бензин в ТЗМ. Поговорили с пехотой. Они там были с месяц. Все, как абреки, заросли. Рассказали, что духи нас ждали на 23 февраля. Был бой, отогнали в горы. Поделились сигаретами и поехали дальше. Обгоняли нас только «партизаны» на бензовозах. Летали без фар, как «шумахеры». Вначале все снабжение на них было. Ночи там быстро наступают. Только бетонка немного светится. В место расположения в Шинданд дошли часов в десять. Я остался жить в МТО, да недели на две, ТЗМ битую клеили. Потом уж зампотех в палатку прогнал".

Николай Ушатиков упоминает о «партизанах» — это требует пояснения. «Партизанами» называли военнообязанных граждан СССР, призванных из запаса на военные сборы. Не знаю, кто автор этого очерка, но он дает некоторую информацию, как все было, возможно это его субъективный взгляд.

«Первыми на землю Афганистана ступили не юнцы срочной службы, не спецназ и не бравые «береты» ВДВ. Это были степенные «партизаны» — так в СССР именовали мобилизованных на военные сборы военнослужащих запаса… К вводу войск в Афганистан, случившемуся в декабре 1979 года, СССР готовился загодя. В ходе создания группировки войск было развернуто около 100 соединений, частей и учреждений. Из запаса на укомплектование войск призвано более 50 тысяч офицеров, сержантов и солдат, выделено из народного хозяйства около 8 тысяч автомобилей и другой техники. Все это происходило согласно мобилизационному плану, а план в СССР всегда был законом, который надо, ухитрившись, как-то выполнять. Но, как водится, за этими грозными цифрами скрывалась откровенная липа. На качество укомплектования подразделений ни военкоматы, ни воинские части никакого внимания не обращали. Все были уверены, что идет обычная проверка, которая закончится, как только части доложат о завершении комплектования. В связи с этим военкоматы стремились быстрее отправить призывные ресурсы, а воинские части побыстрее укомплектовать подразделения личным составом и доложить по инстанции. Согласно мобилизационному плану, группировка формировалась на базе частей Туркестанского и Среднеазиатского военных округов. Это означало, что в основном мобилизовывались жители, проживавшие на территории этих округов. Никто не учитывал, что большинство мобилизованных проходили срочную службу в стройбате. Но ограниченный контингент вводить надолго никто не собирался, а только «попугать» руководство Афганистана советской военной мощью. А на роль пугал годились и бывшие стройбатовцы, и сорокалетние лейтенанты, когда-то окончившие военные кафедры при вузах. В мобилизационной чехарде руководители автобаз хотели поиметь выгоду для предприятий, а их подчиненные — попросту поймать золотую рыбку в мутной воде. А в стране тотального дефицита и целой армии «несунов» мобилизация была действительно золотой рыбкой. Руководители автобаз поставляли не новые, приписанные к войскам, а старые, имевшие пробег более 500 тысяч километров автомобили. Так, 20 % автомобилей поступило с пробегом до 100 тысяч километров, 30 % — до 250 тысяч километров и 50 % — более 250 тысяч километров. До 80 % поставленных машин имели срок эксплуатации пять лет и более. Особенно низкое техническое состояние имели наливные автомашины. Из представленных на укомплектование наливного автомобильного батальона 500 автомобилей были выбраны только 221, а остальные возвращены за негодностью. До 80 % поставленных бензозаправщиков из-за отсутствия заправочных пистолетов, счетчиков установленного диаметра оказались непригодными для использования. Соединения и части 40-й армии — мотострелковые дивизии типа «В», части армейского комплекта были отмобилизованы за 10–12 дней до ввода, а формирование десантно-штурмовой бригады еще только завершалось. Единственным кадровым соединением в составе армии была 103-я дивизия ВДВ. Хотя в Советском Союзе и осуществлялся лозунг «Кадры решают все», в случае с вводом войск в Афганистан о нем словно забыли. Как забыли и историю. Ведь некоторые районы предполагаемого ввода в Афганистане были густо заселены басмачами или их потомками, сбежавшими из родных мест под натиском советской власти. У многих советских «партизан» («за речкой», как говорят воины-афганцы,), находились кровные родственники. А родственные связи всегда играли в Средней Азии, да и вообще на Востоке, большую роль.

24 декабря 1979 года министр обороны СССР Дмитрий Устинов подписал директиву войскам, в которой говорилось: «Принято решение о вводе некоторых контингентов советских войск, дислоцированных в южных районах страны, на территорию Афганистана в целях оказания интернациональной помощи дружественному афганскому народу, а также создания благоприятных условий для воспрещения возможных антиафганских акций со стороны сопредельных государств». Участие советских войск в боевых действиях на территории Афганистана директивой не предусматривалось. Не был определен порядок применения оружия даже в целях самообороны. Первым советским подразделением, перешедшим советско-афганскую границу, был 781-й отдельный разведывательный батальон 108-й мотострелковой дивизии. По воспоминаниям очевидца тех событий 108-я гвардейская дивизия мало была похожа на грозную Советскую армию. Мобилизованные отцы многодетных узбекских и таджикских семейств меньше всего походили на бравых солдат, прибывших оказать интернациональную помощь афганцам. Уже к февралю 1980 года руководство СССР стало понимать, что нужно заменять мобилизованных кадровыми офицерами и солдатами срочной службы, готовыми исполнять приказы и интернациональный долг. В Афганистан на замену перебрасывались поднятые по тревоге войска из глубины страны. Подчас еще хуже подготовленные, чем «партизаны». Десантники, ни разу не прыгавшие с парашютом, и саперы, видевшие мины только в учебных классах. «Партизаны» ни в одной стране бывшего Союза не числятся среди афганцев. Ведь они всего-навсего проходили очередные мобилизационные сборы и фактически боевых действий не вели. Но они были первыми».

«Партизаны»

Есть другой краткий и официальный генерала Бориса Громова.

Генерал Борис Громов:

"В конце декабря 1979 г. в Афганистан вошли военнослужащие, в основном призванные из запаса. Такое парадоксальное решение было принято, на мой взгляд, по нескольким причинам. Для создания Ограниченного контингента требовалось огромное количество солдат срочной службы, прапорщиков и офицеров, которых в Туркестанском военном округе и так не хватало. Призванные из запаса солдаты и офицеры показали себя в Афганистане с самой лучшей стороны. Все они были зрелого возраста, многие уже имели семьи, детей. Запасники были опытнее молодых солдат и прекрасно понимали, что попали не на учения, а оказались в очень серьезной обстановке. Мы были уверены, что никто из них, скажем, не уснет на посту и не уйдет из своей части. Первые удары по 40-й армии были отодвинуты по времени, и оппозиция нанесла их лишь ранней весной 1980-го. Афганцы очень тепло встречали наши первые колонны. Общение советских таджиков и узбеков с местным населением завязывалось повсюду. Как могли, они объясняли, что пришли в Афганистан не воевать. И им верили".

Рядовой Сергей Солоха, водитель:

"В Кушку прибыли 19-го или 20-го, три раза переносили ввод в Афган и, наконец, 24-го в 6 часов утра пересекли границу. Входили не только мы, а и еще часть, какая не помню, но колонна была больше 32-х километров. Сопровождали нас кроме мотострелков еще и авиация, вертолетные звенья и истребители постоянно утюжили над колонной до самого Шинданда. На двух перевалах находились посты наблюдения".

Рядовой Виктор Шабалин, связист, механик-водитель:

"24-го только рассвело, вошли в Афган. Техники было столько, что все сидели в кабинах. Колонна длинной тридцать километров, прошли перевал, Герат, где я обратил внимание, как люди плевали нам в след, понял, что не все нам здесь рады. Вечером, еще было светло, колонна съехала влево с шоссе, остановились у ручья. Переночевали в машинах, утром стали ставить палатки. Там уже стояла пехота (черная от копоти буржуек). Натянули провод, у артиллеристов все по линиям, как сказал мой КД Солодкий: "Мы же не пехота". Это был первый городок. Я ездил на БТРе командира дивизиона, несколько раз сопровождал нашу автороту за стройматериалами на Кушку, но это отдельная тема".

Рядовой Александр Загорский, номер расчета:

"Писать, как есть, сложно, поскольку правда может задеть других людей. Запомнился случай. Когда пришли под ночь колонной в Шинданд, нужно было выставить боевое охранение по периметру. Нас с товарищем отправили первыми, но перед этим опытный офицер провел инструктаж, как себя вести в экстремальных ситуациях. Ночь была черная, хоть глаз выколи. Небо в густых облаках, ни звезд, ни луны. Перемещались тихо, медленно, не разговаривая. Прошло много времени, от напряжения все тело гудело, как струна. В какой-то момент не знаю почему, но почувствовал, что товарища со мной рядом нет. Голосом звать его нельзя, себя обозначишь для вероятного противника. Вглядываться по сторонам в черноту утомился и вдруг услышал слева надвигающийся на меня шум. Чисто автоматически вскинул автомат и нажал на курок. Прямо в ствол мне уперся товарищ. Меня спасло от убийства друга то, что автомат стоял на предохранителе. Выполнение уставных требований в армии иногда спасает людям жизни. А про нас в ту ночь забыли. Смена не пришла и мы до утра месили сапогами свою первую афганскую пыль. Я в итоге так вымотался, что заснул прямо во время движения, а проснулся от падения".

Капитан Александр Пацеля, зам. командира дивизиона по вооружению:

"Первое, что бросилось в глаза ‒ это бедность населения. Изредка попадались группы мужчин у костерков, пьющие чай. Одеты в шаровары и какие-то пиджачки, но почти все с японскими часами и магнитолами. Видимо, как магнитофоны они их мало интересовали, радио играло, передавали восточную музыку. Холодно. На перевале Мир-Али увидели нескольких афганцев (в такой же, как и раньше, но хорошей одежде, в чалмах). Они стояли возле перевернутого микроавтобуса «Мерседес», который лежал на боку, видимо, занесло (был сильный гололед). Помогли поставить на колеса. Пикантная подробность: там впервые многие из нас увидели, что они мочатся сидя!"

Народ Афганистана. Афганские дороги и кишлаки

Не случайно в своем вступлении к этому отрезку книги-повести (марш Кушка — Герат — Шинданд) я упомянул об авиационной катастрофе в Кабуле и ЧП в туннеле на перевале Саланг. Так получились, что и первая потеря личного состава 28 РеАП произошла в первый же день пребывания его на древней земле Афганистана. Земле, поразившей наших советских военнослужащих своим средневековым укладом жизни, известной им из книг и художественных фильмов, а здесь, по ходу движения колонны, представшей воочию. Что еще сказать? А скажу, пожалуй, своим стихотворением: «Афган у нас общий».

Сведения о месте аварии и как все на самом деле произошло противоречивы. Точку или, по крайней мере, большую запятую мог бы поставить водитель ТЗМ («ЗИЛ-135ЛМ»), в одной кабине с которым и ехал на необъявленную войну Виктор Леонтьев. Его рассказа о произошедшем у меня нет. Что помнят, знают, слышали об этом дорожно-транспортном происшествии, автомобильной аварии другие участники марша?

Леонтьев Виктор Павлович, рядовой, номер расчета орудия.

Род. 09.11.1958 г. в с. Вичканово Исаклинского р-на Куйбышевской области. Мордвин. В Вооруженные Силы СССР призван 4.10.1978 г. Исаклинским РВК. В Республике Афганистан с декабря 1979. Проявил себя мужественным воином. 26.02.1980 г. умер в военном госпитале от ран, полученных в бою. Похоронен в с. Вичканово.

Рядовой Леонтьев Виктор Павлович- 3-й реадн 28-го РеАП умер в 340-м ОВГ имени П.Ф. Боровского г. Ташкент Узбекской ССР от травм, полученных в результате столкновения автомобиля с ТЗМ в районе г. Герат 24 февраля (информация из «Всесоюзной Книги Памяти» и Списка Эдуарда Береснева).

Ст. лейтенант Владимир Спирин, помощник начальника автомобильной службы полка:

"По поводу той катастрофы была какая-то неопределенность. До прошлого года я думал, что водитель погиб. Я сам находился в той колонне. Тогда прошла молва, что водитель погиб. Но, общаясь с однополчанами в соцсети «Одноклассники», узнал, что водителя эвакуировали живым. То, что его (Виктора Леонтьева) оформили как военнослужащего 101 мсп не удивительно, ведь катастрофа произошла в районе Герата. Спасибо за восстановленную, хоть горькую, но правду. Вечная ему память и Царствие Небесное. На месте катастрофы колонна шла по равнине. Виднелись постройки. Видимо это были пригороды Герата. И все произошло, как мне тогда показалось, из-за того, что недалеко от дороги взлетали вертолеты, бойцы отвлеклись и не успели затормозить перед остановившимися машинами. Тогда столкнулись три «ЗИЛа-135». Машина, в которой ехал Леонтьев, врезалась в значительно выступающую заднюю часть металлической платформы ТЗМ. Пластиковая кабина машины значительно пострадала. Пострадал и водитель. Еще одна машина пострадала незначительно".

Рядовой Александр Чумаков, водитель:

"Ребята, я хочу немного дать разъяснений по этому поводу (что знаю). Водитель этой ТЗМ ‒ Козаренко Владимир. Родом из Калининградской области, г. Гвардейск. Он задремал за рулем и въехал в зад такой же ТЗМ, идущей впереди. Все б ничего, если бы в другую машину. А так бампер ТЗМ, аккурат подлез под задний борт, такой же машины. Всю пластиковую кабину смяло. Водитель пострадал меньше всех. Ему придавило грудь рулевой колонкой. Он через какое-то время вернулся во взвод. У него мать моя землячка с Горловки. Он заскакивал ко мне в конце 82-го или начале 83-го. Маялся. Винил себя, что из-за него погиб парень. Хотя, не такая уже его вина. Наш взвод шел последний в колонне. После нас были только БАТы. Когда мы выехали на перевал, голова колонны была на несколько десятков километров впереди. Топили добре, чтобы догнать. У меня были очень хорошие попутчики, двое ребят со Средней Азии. На ходу и кормили, и поили, все время что-то рассказывали. А у него (по его словам) всю дорогу спали как сурки, ничем не отвлекали, вот и укачало и прикемарил".

Рядовой Виктор Павлов, разведчик-дальномерщик:

"Память о наших погибших товарищах навеки останется в наших сердцах! Помню, что колонна полка была подготовлена к движению еще с 22 на 23 февраля и еще ранним утром машины были заведены, прогреты и подготовлены к движению! А когда уже рассвело, прошла команда: "Машины заглушить! Палатки не разбивать!" Вот так в непонятной ситуации прошли день и ночь! Считаю, что надлежащим образом не был организован отдых водителей и не были назначены старшие машин. А затем уже и получилось ‒ что получилось! Скорее всего, парень так и не увидел Ташкентского госпиталя, а умер в медсанбате 101 МСП".

Майор Иван Бут, заместитель командира полка:

"Здравия вам желаю, всех вас помню и кланяюсь ВАМ! Это я вел полк в Шинданд, всех вас, по горам и перевалам, и мы вместе с вами совершили этот тяжелейший марш. Некоторые из вас помнят, как на марше я зверски выбивал рукоятью мегафона водительские окна. И жалею до сих пор, что эти стекла у всех машин не догадался убрать целыми из всех до единой машины. Может быть мы и не потеряли бы хорошего парня, водителя ТЗМ, который на секунду уснул за рулем, а проснулся он, когда машина падала в пропасть. Он стал первой жертвой в нашем прекрасном (благодаря вам всем) полку. Это было Там!"

Далее, по ходу повествования, в 12-й главе книги для больших рассказов-воспоминаний и стихов однополчан, первый начмед полка, а ныне полковник м/с в запасе Сергей Бережняк в своем обстоятельном и подробном рассказе о формировании, марше и дальнейшей службе в ДРА упомянет и напишет, как он помнит эти трагические обстоятельства, приведшие к смерти Виктора Леонтьева.

Провинция Герат, город Шинданд. Здесь, рядом с ним, по обе стороны дороги («Бетонки»), построенной двадцать с лишним лет назад нашими советскими строителями-дорожниками, уже расположились и обустраивали свои городки полки и отдельные батальоны, входящие в состав 5-й МСД (мотострелковой дивизии). Сколько времени наш ограниченный контингент советских войск будет находиться в Афганистане, никто тогда не знал. Принимайте пополнение, Братва!!!

Дорожный пропускной пост

Воин интернационалист Михаил Федаков:

"При въезде в Шинданд было три поста: первый ‒ сарбосы, они проверяли только свои бурбухайки, второй ‒ солдатский пост, третий ‒ ВАИ, с обязательной отметкой при въезде и выезде. Был случай, духи под Адрасканом обстреляли колонну, когда мы с батальона пришли на помощь, боя уже не было, был один тяжелораненый, его погрузили ко мне в БТР, и пошел я на Шинданд одной броней. Да, забыл, еще блок пост был на «Черной горе», это между Адрасканом и Шиндандом. Старшим у меня был майор Кебл, особист батальона, его приказ, до госпиталя нигде не останавливаться, на «Черной горе» поморгал светом посигналил, в последний момент все-таки открыли шлагбаум, проскочили сарбосов, солдатики тоже открыли, а вот ВАИ, нет. Я хорошо знал, что шлагбаум ниже носа БТР, ну долбанул шлагбаум на скорости километров 60, суки, стреляли с автоматов, потом преследовали до госпиталя, но не стреляли, остановились поодаль, когда увидели, что достают раненого, быстренько смылись. На обратном пути заехали на пост, особист хотел покачать права, начал было кричать, но его быстро поставили на место. Они ведь тоже выполняли свою задачу, свой приказ. Так это все и замялось… "

Мечеть и Лицей в Шинданде

Шинданд. Штаб 5-й гмсд

Ефрейтор Геннадий Дюканов:

"Мы были первыми. По прибытию занимались благоустройством полка, стояли в караулах, на блокпостах, сопровождали автомашины. Начали строить военный городок из деревянных щитов, сооружали штаб полка. Жили в палатках, еду готовили в котлах. Еды не хватало, воды в достатке не было, из-за чего появились вещевые вши. Рядом стоял медсанбат, иногда нас посылали туда помогать выгружать ящики с медикаментами, лекарствами. В то время без приказа стрелять особо не разрешали, а по ночам раздавались автоматные очереди со стороны гор, вскакивали мы по тревоге. На «Ураганах» проводили учение, с других полков приезжали командиры посмотреть, что за техника и где применить. Строили бассейн из камня, за камнем ездили в горы, где была опасность попасть под обстрел. При строительстве бассейна камнем мне отдавило руку, отрезали полпальца в медсанбате, но ничего, зажило со временем. Одеты были в бушлаты, а в караул зимой ходили в шинелях. А летом штаб строили, жарень, по пояс ‒ голый торс. Дивизион наш был одного призыва, так что жили дружно".

Выезд за камнями

Рядовой Виктор Хлебников:

"Служить начал в Германии, город Карл-Маркс-Штадт. В 1980 г. был отправлен в Афган. В полку с первого дня его образования. Службу проходил в 3-м дивизионе 7-й батареи в должности разведчик. Так как я разведчик, то был определен пулеметчиком в БРДМ № 032. Приходилось выезжать в боевое охранение полка, сопровождать колонны в Кушку. Ездил с 1-м и 2-м дивизионом в первый рейд, в котором участвовал наш полк. В этом рейде первый раз попал под обстрел, обстреляли с гор, впереди машины прошла очередь. Вчетвером лазили на эту гору, но никого не обнаружили и спустились обратно. Второй раз попали под обстрел в Герате, при сопровождении колонны, сопровождали машины с автобата, узнал, как пули над головой свистят. Довелось автороту своего полка сопровождать в Кушку и обратно и быть свидетелем как шмонали спиртное и его похороны. Болезни миновали меня чудом. Водитель нашей БРДМ Евтушок Юра заболел желтухой и лечился в Ташкенте, жуть. Домой улетел с Афгана 27 декабря 1980 г".

Ст. лейтенант Валерий Реснянский, замполит 7-й батареи:

"Наш полк был в подчинении армии. Первые месяцы неопределенные: наши задачи, как долго мы там будем и т. п.? В общем, устроились: оборудовали городок, парк техники, столовая. В дальнейшем построили баню, которая сгорела (перетопили), но была восстановлена. Построили и бассейн. Как-то раз командир полка привез гостей ‒ афганских летчиков, так они попрыгали в воду и начали стирать свое исподнее. «Картина маслом». Командир сказал, что больше таких гостей не будет. Выезжали на занятия по боевой подготовке в степь. Были обстреляны с гор. На месте были найдены гильзы от «буров». Никто не пострадал, но было неприятное ощущение. Потом началась эпидемия желтухи. Заболели Володя Дейнека и Саша Лисуточкин. Долго были за проволокой, почти не лечили, даже «бунтовали» вплоть до командования округа. Все были отправлены в Союз. Если память не изменяет, то в 1981 г. напротив нас через дорогу поставили строительно-дорожную часть. Они прибыли из ЗабВО. И они нам устроили одну «веселую» ночь. Часовой открыл стрельбу, что-то его испугало, и начали все стрелять. Пули летели в нашу сторону, а впереди парк боевых машин, заправлены-заряжены! Не дай бог, если бы попали! Раз старшина поехал на «ГАЗ-66» выбросить мусор в горы. Прилетает весь в мыле ‒ увидел караван «духов». Подняли тревогу, пока туда прибыли увидели только их хвосты".

Рядовой Рашит Загитов, водитель ТЗМ, 2-я батарея.:

"Если я не ошибаюсь, воду возили с аэродрома или со штаба дивизии на водовозке «ЗИЛ-130», в специальных армейских бочках и плюс к нему на «ЗИЛ -131» на специальной дезинфекционной машине АРС. Поначалу у нас место дислокации было временное, а потом построили капитальные палаточные городки (каркасные палатки). Мы переехали на полтора километра ближе к штабу дивизии, на постоянную дислокацию. Сначала мылись в походных душах. Ставили внутри палатки душ, а снаружи стояла печка на базе «ГАЗ-66». Вода была не равномерная, то холодная, то горячая. Щитовую баню из досок построили через полгода. Рядом сооружали бассейн, куда ходили офицеры и работники госпиталя женского пола. А в 1981-м г. пробурили скважину со стороны первого дивизиона, в пятидесяти метрах от него. Вода была не пригодна к питью. Когда стояли земляки на посту, имелась возможность облиться водой, прямо со скважины. Хотя скважина была в глубину 80 метров, вода шла почти теплая, чему мы были очень рады. Мы, конечно, пили эту воду, но она была признана не питьевой".

Рядовой Александр Загорский, номер расчета:

"Строительство в расположении полка двух объектов посреди горной пустыни: бассейна (пожарный водоем) и стены кинозала летнего клуба. Удивительные контрасты. Хлеба нормального не было, а капитальные сооружения ставили. Еще вспоминается солдатская байка о якобы утерянном автомате солдатом во время дежурства у палатки с оружием, и дальнейшая история поиска этого автомата, вызывающая горечь и смех. Могу так же засвидетельствовать, что в нашем полку в первом из всех воинских частей, находящихся вокруг Шинданда, появился свой музыкальный коллектив с названием «Арес», с профессиональной музыкальной аппаратурой. Этот коллектив делал концерты, как у нас в полку, так и на выезде. В образовании и организации ВИА я принимал непосредственное участие. Библиотека тоже была, пусть скромная поначалу, но все же!"

Как без песни в Армии?! Без песни в Армии нельзя!

О том, как это дело было поставлено у нас в полку, уже сказали и еще скажут мои однополчане. За долгие девять лет выполнения интернационального долга в Афганистан приезжали с концертами многие известные творческие люди: актеры, певцы, музыканты. Большинство из нас этих популярнейших в нашей стране людей могли увидеть только по телевизору или услышать по радио, на пластинках и магнитофонных записях, а здесь же довелось не только увидеть, а даже пообщаться, как говорится, воочию. Уже весной в первых числах мая в Кабул с группой московских артистов прилетел знаменитый певец Иосиф Кобзон. Это был его первый приезд, в дальнейшем Иосиф Давыдович постоянно приезжал в ДРА, от души и сполна, поездив с концертами по афганским городам и весям, где дислоцировались наши воинские части. В наш же полк его первый приезд был в августе, выступление прошло на сцене только что построенного летнего клуба. Летом в Шиндандском госпитале прошел концерт ансамбля песни и пляски Краснознаменного Туркестанского военного округа. Этот прославленный творческий коллектив был создан в 1939 году и внес большой вклад в работу по идейно-нравственному воспитанию воинов округа. Ансамбль и в дальнейшем неоднократно приезжал на гастроли в Афганистан.

Выступление артистов в Шиндандском госпитале (из личного архива рядового Владимира Сальникова)

Госпиталь в Шинданде был рассчитан на 350 коек, а принимали по 1200–1300 человек. Несколько слов от женского медперсонала, тех, кто разворачивал госпиталь, устраивал свой быт, принимал и лечил раненых и больных. Из этих воспоминаний хорошо можно представить, каково это быть первыми!

Лидия Баклыкова, медсестра хирургического отделения Шиндандского госпиталя:

"Госпиталь вошел в Шинданд 11 февраля 1980 г. Мы со Светой Сулеймановой ехали с «партизаном». После Герата одна машина почему-то остановилась, остановился и наш водитель. Нашу машину облепили мальчишки-афганцы, смотрели на нас как на чудо, тыкали в стекло пальцами, смеялись. Водитель нам объяснил, что они видят женщин без паранджи. А в военкомате нам честно сказал военком, что он ничего не знает, какие там условия и вообще, что там будет. Когда нам уже нужно было явиться в облвоенкомат, он нам свою машину дал, мы на ней весь день ездили. Остальных возил автобус (в Куйбышеве). Военком просил нас написать письмо ему, рассказать, как там жизнь. Мы со Светой ему писали, что живем в палатках, вода привозная, свет бывает не всегда. Я помню, как мы приехали, а вокруг ничего нет, ни одного кустика, как на машинах ездили в степь в туалет. А от дождя у нас кровати проваливались, стояли боком. И палатки эти, наверное, никогда не забуду, мы такие никогда не видели. А перевозили из Кушки нас «партизаны» ‒ сверхсрочники автомобилисты, они там были уже где-то с ноября 1979 г. В первый же день как мы приехали, командир дивизии Шаталин к нам приехал. И потом часто приезжал, все морально нас поддерживал. С благодарностью его вспоминаю. В общем, есть что вспомнить. Только вот женщины никаких льгот не имеют. Говорят, что мы там деньги получали, а что меня туда не посылали, мне тоже говорили. А медсестра, про которую думают, что сбежала, была военнослужащей, у нее дембель был весной и она уехала. Она из Ташкента с вокзала нам письмо присылала. Писала, что сидит на ступеньках на вокзале, ест колбасу, вспоминает нас и плачет.

До сих пор перед глазами палатки хирургического отделения: перебинтованные раненые, окровавленные бинты, постоянные стоны раненых. Тяжелораненых отправляли самолетами в Ташкент, а у нас оставались с легкими ранениями и с ранениями, несовместимыми с жизнью. Большое поступление раненых началось в мае, когда были боевые действия в ущелье Фараха. Вертолеты садились на территорию госпиталя, к ним ехали «УАЗики», везли раненых в приемное отделение, мы все шли в отделение. Раненых нужно было разместить, оказывать первую помощь, потом привозили доноров. Мы у них всю ночь кровь брали для раненых. И с аэродрома тоже везли раненых. Мы до самого утра были в отделении.

Еще я помню, вскоре после 9 мая приезжал ансамбль Туркестанского военного округа с концертом. Они выступали у нас в госпитале. Мы пригласили их к нам в хирургию выступить, у нас все раненые хотели послушать концерт, но не всех можно было трогать с места. В отделение пришли трое артистов: 2 женщины и 1 мужчина, баянист. Я и еще одна медсестра встали напротив входа, вокруг нас встали раненые, перебинтованные, в гипсе, на костылях, с перевязанной головой, перевязанной грудью, перевязанной рукой. Одна из певиц, когда увидела в палате раненых, тем более, что у входа с одной стороны лежал с ампутированной рукой, а с другой стороны с ампутированной ногой, закрыла лицо руками, зарыдала, выбежала из палатки. Я ее не осуждаю, картина там была не для впечатлительных. Но оставшиеся пели отлично, от души! Этот концерт я до сих пор помню! "

Галина Козлитина, работник столовой госпиталя:

"Я осознанно ехала, никто не заставлял. Просто у меня все в семье воевали, кроме мамы и бабушки. И я была под завязку политизирована. Когда начались «ученья в Афганистане» мы сразу поняли, что там. Я пришла в военкомат, и сказала, что хочу в Афганистан, офицер, к которому направили, онемел. А потом говорит: "Деточка, а ты понимаешь, что там война? " Это был, пожалуй, единственный человек, кто честно и открыто со мной говорил до отправки. На собрании перед отправкой дядька в погонах с большой звездой на вопрос: "Скажите, что нам брать с собой?", посмотрел, как на идиотку, и провещал: "Девочки, вы едете за границу. Ну, там платьица, туфельки", козззел трусливый. Вот девочки и набрали для заграницы. Даже по фото нашим видно. Про "мы вас туда не посылали" говорили всем. И нам и военнослужащим. И если бы не Чеченская, думаю не было бы льгот и прав и у мужчин наших. Когда там началось, власти испугались, мне кажется. И заткнули рты нашим «афганцам» и «чеченцам» подачкой. До этого мы другу, что без ног остался, выбить протезы не могли сколько лет. Но льгот, фактически соответствующих подвигу детей не воевавших отцов, и у них нет. Что уж про нас говорить. И самое страшное и противное это то, что когда мужчины боролись за свое признание, они забыли о нас. Получается, нас дважды предали. Лида, хорошо, что ты это пояснила, про медсестру. Я ведь все годы почему-то помнила, как прощались с ней перед отъездом, помню ее зареванную, и не понимала, почему она плакала… Как камень с души упал, значит все без потерь из того набора выдержали. А вот пока эшелоном шли, я даже представить не могла, что при социализме могло такое быть, что в степях диких видели. Все представления с ног на голову перевернулись, басмачей только не хватало за поездом, что б гнались. Ощущение было, что вот-вот из-за поворота выскочат. Кухня в теплушке была, котлы расконсервировать нужно было, а воды минимум. Отыкалось то тем, кто нас отправлял. А тот первый день?! Когда машины остановились посреди дороги. Вокруг голая долина, и вдали горы. Мы все вышли, и сказать, что «прибалдели», не то слово. Стали выгружать из машин армейские палатки, а мы понятия не имели, как к ним подступиться. Первая мысль явно у всех была: "Ааа… эээ…, а в туалет куда?". Помню, как наша повар Валюшка из Пензы щелкнула ладонями: "А епть твою мать, цииипляята табака", смеялись так, что уже, похоже, было, что с нами истерика. А тут подлетел газончик, выскочили какие-то офицеры: "Девчонки, вы откуда, что тут будет? " В общем, потом за подмогой уехали и к вечеру палатки были поставлены. А Ливень, он, кажется, в ту первую ночь был. Помню, как проснулась среди ночи, ноги опускаю на землю, а там ‒ вода, она почти до середины ножек была. Визг, писк, полночи отводили канавки. А через 2 дня, 13 февраля, у меня был юбилей, мне исполнилось 25 лет. Я помню, когда приехали в Кушку, нам пограничники сказали, чтоб бежали в магазин и покупали что-то здесь, т. к. там ничего не будет. Пошли в магазин и я на все оставшиеся деньги купила 2 бутылки вина, бутылку коньяка и конфет. Потом все 2 года ощущение средневековья, а все же мы все себя проверили, не белоручками оказались, не струсили и не свалили".

Наталия Максимова, лаборант Шиндандского госпиталя:

"В Адраскан ездили в дуканы, кое-чего прикупить. У нас в госпитале были только тазы, ручки и всякая ерунда, которая не всегда могла пригодиться. Это позже в лавках появились продукты. А первые свои чеки мы тратили именно на эту ерунду: на кружки, тазы и всякую домашнюю утварь. Да, обещали люксовые госпиталя. А нам, молодым, и невдомек, а кто их нам там построит? Вот и понабрали с собой зонтики, перчатки, шпилечки, пришлось все это оставить в Куйбышеве. А нам в Чебоксарах говорили, чтоб взяли с собой белье на смену. Вы, мол, едете в командировку. Все наряды пришлось в Куйбышеве оставить. Купила теплый свитер и шерстяные носки. Все пригодилось в первое время. В жизни не пилила, не колола дрова. Там пришлось научиться. Топили печки. Да еще караулили свои дрова. А то быстро кто-нибудь умыкнет твой труд. Да, школа жизни".

Лариса Орлова, младшая медсестра Шиндандского госпиталя:

"По присяге или вольнонаемно, мы все это прошли. Что-то не все туда на работу ехали, да и быстро уезжали, окунувшись в ЭТО. Что касается военных, это вообще не обсуждается, куда Родина пошлет. А чтоб добровольно, то, конечно, надо иметь характер и стержень. И в каких условиях мы над ранеными ребятами зимой палатки держали, чтобы они не улетели, менялись через 20 минут, руки коченели. И сами жили так же, вымыться негде было. Когда от нас уезжали те, кому не хватило выдержки, мы даже, как с предателями, с ними не прощались.

Я была младшей медицинской сестрой по уходу за больными. Мы, девчонки, все вместе приехали, в санитарных машинах по 8–9 человек в машине, до пункта дислокации ехали в колонне с оборудованием. Это все везли «партизаны», то есть призванные из запаса и уже отслужившие бойцы, туркмены из Чарджоу. Когда проезжали Герат, колонну обстреляли, а мы даже толком не поняли, не доходили своим мирным умом. С Адраскана навстречу в помощь выдвинулись наши. Ночь провели в машинах у «партизан», им спасибо, нас перепуганных девушек успокаивали. Привезли, выгрузили в чистое поле, даже в туалет некуда было сходить. Приехал Командир дивизии Шаталин Ю.В. Конечно, он молодец, и как человек, и как командир. Он потом на моей свадьбе посаженным отцом был, первый танец с ним танцевала, и вертолет свой дал, расписываться в Кушку летали.

Все, что ранее девочки написали, от слова до слова ‒ ПРАВДА. Сами устанавливали палатки, дежурили около раненых бойцов, многие сами переболели различными инфекциями, работали без выходных, особенно тяжело было тем, кто трудился в операционных. Это потом стали строить модули, где хоть от ветра была защита, а нам достались палатки. Сами рубили дрова, чтобы на костре прокипятить солдатскую одежду и уничтожить вшей. Есть было нечего, суп, где плавали две кильки, одно яйцо в неделю. Мы выполняли одну задачу: всеми силами спасти, отдать душу любому раненому, будь то русский, украинец, таджик или чеченец, помочь своей 40-й армии.

Но мы не только лечили и выхаживали наших бойцов, был организован и прием местного населения. Для этого были выделены 2 дня ‒ среда и пятница. Если болел ребенок, выезжали домой в афганские семьи. Однажды я тоже выезжала в такую семью с командиром, подполковником Стародубцевым Г. В. Ребенок был сыном летчика, звали его Ширмат, его сына Ромми, делали операцию на горле, мальчик задыхался. На этом примере я хочу показать, что наши военнослужащие пришли на древнюю землю Афганистана не как убийцы, и не как варвары. Да советскому солдату эти качества никогда и не были присущи. Все мы были, и, думаю, всегда останемся добросердечными, сопереживающими и готовыми всегда прийти на помощь другим.

ТАМ была неподдельная сплоченность и дружба, потому что тяжело было всем. Можно очень много говорить и вспоминать о работе своих подруг, коллег. Мы жили по 19 человек в палатке, ночами у раненых топили буржуйки по очереди, операции проводились в плохо вентилированных операционных, а в такую жару, это просто ужас. Наш начальник госпиталя говорил, что нам надо давать ордена только за то, что мы в таких условиях находимся. А мы не только жили в таких условиях, но и отлично работали.

Я уехала раньше на полгода, была беременна. Беременность протекала очень тяжело, токсикоз, отрицательный резус-фактор. Дочь родилась с опухолью спинного мозга. Помогали ребята-афганцы: Сережа Князев, Акрамов Наби.

Сейчас я состою в организации «ЖЕНСКИЙ СОЮЗ ВЕТЕРАНОВ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ», мы проводим уроки мужества для молодежи, рассказываем о тех событиях, об афганской войне. Эта страница не должна быть перевернута, она открыта, пока мы живы. Очень хочется, чтобы наши дети и внуки знали правду. Если мы не донесем эту правду, не расскажем, то грош нам цена. Тогда мы предадим память наших погибших ребят, и эта тяжесть ляжет на наши плечи не прощенным, позорным грузом".

1980 год. Летний клуб полка (из личного архива Алексея Евстропова)

Ст. лейтенант Саидмурод Умаров:

"На этой сцене летнего клуба в августе 1980 года первым из всех артистов СССР приехал и выступал Иосиф Кобзон".

Лейтенант Юрий Гончаров:

"Наш новый городок! Кобзона не помню, а вот то, что мы строили, да! За сценой СРМ (сборно-разборный модуль), столовая, фундамент которой мы размечали и строили с В. Тарасюком и бойцами 6-й батареи. После постройки на одном из праздников все офицеры полка фотографировались".

Рядовой Рашит Загитов:

"Я про Кобзона ничего не могу сказать, может меня не было в полку, может в рейде были. Льва Лещенко помню, он к нам приезжал с Роксаной Бабаян, она по-армянски приветствовала земляков, и все земляки с восторгом отвечали ей. Очень красиво выступали, нам очень понравилось. Зрителей было много с соседних полков. С пехотного полка познакомился с земляком, который на гражданке жил от меня всего 20 км. После армии встречались, но, печально, его нет сейчас, умер, а с другим земляком все еще встречаемся. С Львом Лещенко даже за руки поздоровались. С земляком уговорили казаха Амирина Кожибая за его дембельские очки японские, чтобы подарить певцу на память от нас. И все вышло, как задумано было, Лещенко очень понравились очки, и он весь концерт выступал в них!"

Сержант Николай Попов:

"Кобзон выступал у нас в полку. Вот год точно не вспомню. Я служил 1980–1982 гг. Выступал он не один, была группа артистов. Запомнилась дама на роликах и девушка, изображающая борьбу нанайских мальчиков. Помнится еще, что было очень жарко и над сценой натянули масксеть."

Выступление Иосифа Кобзона (из личного архива Николая Попова)

Слово ПИОНЕР пришло в Россию из Франции. Оно означает: ПЕРВОПРОХОДЕЦ, РАЗВЕДЧИК, ЗАЧИНАТЕЛЬ. У нас, рожденных в СССР, оно в первую очередь ассоциируется с всесоюзной детской коммунистической организацией. Мы все учились в школе и были октябрятами, пионерами, а потом в большинстве своем и комсомольцами. Позже многие из нас стали членами КПСС. Время все ставит на свои места. Прошли годы, и истинное значение слова ПИОНЕР прибыли воплощать в жизнь первые ВОИНЫ нашего армейского реактивного артиллерийского полка, в недавнем прошлом ‒ пионеры школьных дружин. Для нас, тех, кто служил и воевал в Афганистане, позже они были примером мужества и выносливости, стойкости и силы воли. Как правило, люди, прошедшие такую Школу скромны, неприхотливы и непритязательны в быту. Обладают хорошим, здоровым чувством юмора, меньше подвержены стрессам, а уж тем более панике в сложных, экстремальных жизненных ситуациях. Наверное, те трудные прожитые дни, месяцы, годы навсегда закалили их. Стали душе и телу той спасительной ПРИВИВКОЙ, которая позволяет им видеть свет солнца и радоваться прожитому дню при любой погоде в нашем сложном Мире на планете Земля.

Добыча камней для строительных нужд

Строительство КПП полка (из личного архива Николая Попова)

Рядовой Виктор Афанасов, водитель БМ-21 «Град», 6-я батарея:

"Когда мы вошли в Афганистан, наш полк до мая находился 2–3 км севернее, там, рядом правее нас стоял еще ракетный дивизион, его вывели чуть позже, левее госпиталь, и еще другие части. В мае мы в течение месяца строили новый лагерь южнее, нас возили днем строить на машинах туда. Поставили палатки на деревянные каркасы и переехали туда. Затем строили два деревянных модуля под штаб и офицерское общежитие, столовую, летний клуб, бассейн, овощехранилище, сажали деревья у палаток, делали туалеты, умывальники, спортгородок, стоянки для БМ и ТЗМ, склад для боеприпасов, ставили столбы и натягивали колючую проволоку. По углам, где стояли машины, поставили вышки для часовых с прожекторами. В полку у палаток повесили фонари освещения, питание от дизеля генератора, который работал день и ночь. Рядом с баней было пробурено 3 скважины, и вода пошла чистая, а раньше ее из арыка брали, «ЗИЛ-130» бочка возила и еще 2 АРСа «ЗИЛ-131» водовозки были в полку. Раньше воду фильтровали, кипятили, добавляли хлорку. Летом много болело желтухой, малярией, даже брюшным тифом. А потом за водой приезжали к нам со всей дивизии, а у нас по трубам вода шла в бассейн и в умывальники. Позже трубы проложили от нас по всей дивизии, у скважин поставили большие баки-накопители воды и часовой охранял скважины. «ЗИЛ-131» постоянно дежурил в автопарке БМ. Солдат спал в кабине, бочка была наполнена водой на случай пожара. В 5-й мсд была пожарная военизированная команда. Она приезжала даже в наш полк летом, когда купались в бане офицеры (она была деревянная), то она загорелась. Вовремя спасли. На пожар также наша бочка «ЗИЛ-130» выезжала, с нее ведрами воду брали тушить. Еще прицеп для мусора стоял у столовой, от окурка сигареты загорелся, сгорел мусор и колеса, затем его восстановили, сделали новый пол и заменили сгоревшую резину на колесах. В баню приезжали помыться и со штаба дивизии и с госпиталя, затем купались в бассейне. Мы ходили и в гарнизонном карауле, охраняли штаб дивизии и гауптвахту. Нас возили туда обычно на «ГАЗ-66». 9 мая 1980 г. в дивизии был Парад Победы, и все части шиндандского гарнизона там принимали участие. Парад был в районе аэродрома. В полку у нас выступали артисты из Москвы, приезжал артист Владислав Кононов. В полку был духовой оркестр, он играл на разводе и на праздниках. С нашей 6-й батареи там играли сержанты Квасов и Поздырка, еще был эстрадный ансамбль ‒ «Арес». Я также веселил своих солдат и офицеров батареи игрой на гармошке, ее привезли из Польши, и она гуляла по всему полку, брали ее играть все, кто мог. Еще в полку был баян, играл сержант Квасов, еще аккордеон, были гитаристы, у нас в 6-й батарее играл водитель рядовой Миняев Сергей и сержант Александр Бондаренко. От каждого дивизиона были выступления на праздничных концертах в летнем клубе. В выходные дни в полку проводили кроссы с забегом на 5 км, до старого расположения полка и назад. В футбол прапорщики играли с командой офицеров. Для строительства овощехранилища за камнем ездили в горы, что севернее нашего полка. В столовой перед входом поставили баки с водой разбавленной хлоркой, где мыли котелки для приема пищи перед и после еды. Затем стали есть из пластмассовых тарелок. Рядом построили офицерскую столовую, там два узбека Джохов и Бекмухаммедов с нашей 6-й батареи были официанты. Сначала магазин был ‒ автолавка, машина «ГАЗ-53», она возила товары по всей дивизии. Она приезжала и к нам, можно было купить конверты, тетради и всякую мелочь. Затем из сборных панелей был построен магазин, торговала там женщина из города Москва. Она жила в крытом «ЗИЛ-131» в будке-кунге, напротив магазина у вышки часового, рядом построили КПП (при въезд в полк) и КТП (въезд в автопарк). Автобат (что стоял напротив через дорогу от нашего полка) к нам в полк на «МАЗах» самосвалах навозил мелкий камень-гранит, все дороги засыпали этим щебнем, затем вручную все собирали крупный камень, оставили только мелкий камень, и под ногами стало меньше пыли и грязи. У палаток прорыли арыки, чтоб вода в палатки не затекала. От умывальников сделали канализацию, и вода по трубам уходила за наш городок в восточном направлении, в поле. По утрам и вечерам играл репродуктор, где звучала музыка 80-х гг. Каждый день мы смотрели фильмы в летнем клубе, вечером, когда начинало темнеть. Для офицеров было построено деревянное сборное из щитов общежитие-модуль, который по бокам имел два входа ‒ один для руководства полка справа, а слева вход для остальных офицеров. Во втором модуле справа вход был в санчасть, я там лежал, лечил воспалившееся ухо, а второй вход слева был штаб полка. Рядом стояли машины с развернутыми антеннами-радиостанциями, которые постоянно круглые сутки были на связи. Питались они и от своего генератора, и от большого дизель генератора, что работал сутками и освещал полк.

В наш полк постоянно приезжали большие начальники. Был даже Командующий Сухопутными Войсками Советской Армии Генерал Петров. Солдатами 6-й батареи была построена трибуна перед штабом полка и отделаны комнаты для проживания в офицерском модуле для руководителей полка. За хорошую работу их отпустили в отпуска домой. Караульное помещение из камня было построено солдатами 6-й батареи в середине июня 1981 года и мне пришлось один раз уже перед дембелем идти в караул в новом помещении. Наш командир 6-й батареи к-н Давыдов В.М. постоянно показывал себя в работе по строительству в полку, и батарея была показательной в полку, а полк образцово-показательный в 40-й Армии. За это он получил себе награды и стал начальником штаба 2-го дивизиона и стал майором. После Афгана в Грузии он стал полковником, умер он в Тбилиси в 2007 г. Знамя полка находилось в штабе, в конце коридора, где был пост номер 1. По соседству с нашим полком были Армейские продсклады и, когда требовалась помощь при разгрузке продуктов, то посылали солдат с нашего полка. Служащие, кто работал на этих складах, были поставлены на довольствие в нашем полку и ходили к нам в столовую. Рядом с нашим полком был противочумный отряд, который травил грызунов и занимался дезинфекцией. Там работали военные и гражданские, они жили в палатках и ходили в нашу столовую обедать. Медкомиссию нас возили проходить в госпиталь.

Первое время было плохо с питанием и с водой. Хлеб выпекал полевой армейский хлебозавод, он был низкого качества, в нашем полку была хлебовозка «ГАЗ-53» в автороте. Был автобус «КАВЗ — 685», который часто возил в дивизию и на аэродром людей. Дежурной машиной была «ГАЗ-66», с каждого дивизиона она выделялась, когда дивизион заступал в наряд по части. Вода была при жаре за 50 очень необходима, а когда были в Кандагаре летом 1980 г., там жара была за 60. Фляжки воды хватало на два раза. Спина от соли и пота была белая, часто у солдат от пыли и пота на шее появлялись чирьи-фурункулы, ноги в кирзовых сапогах горели от жары. Первое время ходили в пилотках и в гимнастерках (с застегнутыми воротничками, нос и уши оползали на солнце, потом сменили форму одежды и форма стала южного образца, появились панамы и полусапожки (вместо кирзовых сапог), и воротничок на ХБ стал расстегнутый. За день я выпивал и мочил ХБ и панаму водой, когда ехал на машине, уходило 20-литровая канистра. У нас в полку была машина «ЗИЛ-131» с прицепом для обеззараживания воды, она закачивала воду из арыка и очищала ее, а потом наливала в цистерны машин. В полку на кухне ее кипятили и добавляли заварку. Эта машина где-то под Шиндандом находилась круглосуточно. Когда пробурили 3 скважины (это в 1980 г. летом) то вода была уже не дефицитной, пили сколько хотели. Скважины были пробурены глубокие, более 100 метров. Постоянно дул северный ветер, подымая пыль. Зубы там от климата и воды (в которой было мало минералов) крошились и ломались".

3 марта 1981 г., Афганистан, бойцы 2-го дивизиона (из личного архива Виктора Афанасова)

Рядовой Рашит Загитов, водитель:

"Зимой мы ходили в бушлатах. Шинели одевали, когда заступали в караул, в холода под шинель носили телогрейку".

Рядовой Сергей Солоха, водитель:

"Сначала освещения в палатках не было, спали на верблюжьей колючке застланной плащ-палаткой, со временем сделали нары с ящиков из-под реактивных снарядов. Позже, как построили новый городок, в палатках сделали полы деревянные и боковые щиты поставили, установили койки. У нас во взводе были большинство одноярусные. В полку поставили более мощные дизельные генераторы. В палатке было две лампочки Ильича. Буржуйки топили дровами и углем частично. Был керосиновый фонарь, стоял у пирамиды с оружием. Кухня была у каждого дивизиона своя. У нас на кухне старшим был Сергей Петров, родом с Нижнего Новгорода. Сергей выдавал продукты. Начальник ПХД был прапорщик и три повара с ним. Продсклад был отдельно. В меню в основном были каши, картошка (порошок) клейстер. Рыбные консервы, их приносили и сбрасывали в каптерке, а потом все забирали в очередной рейд и сжирали дотла. В рейде были сухпаи, а на привалах работал ПХД."

Рядовой Сергей Казанцев, водитель:

"Поначалу жили вообще без света, у некоторых были фонарики. Спали на ящиках из-под снарядов, буржуйки топили тем, что соберем в округе. Туалетов не было, бегали за ров прорытый БАТом. Со временем облагораживались, построили туалеты. Завезли с Кушки двухъярусные кровати, построили стенку и скамейки ‒ это полевой кинотеатр. Стали заводить дизельные генераторы, вечером до отбоя горел свет. Так вот жизнь наладилась. При строительных работах АРС с водой переехал солдата (фамилию не помню) тот лег от жары в тень, а водила завел и поехал. Остался живой, служил дальше (проблемы были с позвоночником). Так вот все начиналось и устраивалось, и в рейды ходили (один рейд одни, потом другие, менялись)"

Мл. сержант Николай Ушатиков, командир отделения:

"В палатке воды по щиколотку. Как раз дожди лили. Сначала спали на щитах из 3-х тесин с автоматом в обнимку, не раздеваясь. Потом соорудили нары из снарядных ящиков от БМ-21, по 6 ящиков на брата. Где-то через неделю подхватил дизентерию (там ее и за болезнь не считали). По нужде в каньон, неудобно вроде вначале, а там пол полка местность минируют. Потом азиаты приучили к чаю из верблюжьей колючки. Ближе к лету переехали на новое место дислокации. Палатки закаркасили, снаружи забетонировали. С питанием было нормально, усиленный паек, сгущенку давали. Напряженка была с хлебом. Сухари ели полгода. Потом наладили пекарню, мне кажется, в ОБМО. Вместо сливочного масла давали сало. Масло завезли, но оно растаяло. Все запасные кухни залили топленкой. Месяца три готовили все на прогорклом масле. ПХД были в каждом дивизионе. Год из котелков хавали. Печки работали на авиакеросине. Из продуктов в основном консервы. Картошка сушеная или пюре порошковое. В мае завезли яблоки, капусту. Стали строить овощехранилище. Летом первые щитовые общежития собрали. Построили летний клуб с каменным экраном. Фильмы крутили вначале с кинопередвижки. Там экран штопан-перештопан был. Только ветер дунет, треск и пополам, все ‒"Кина не будет!" Бассейн начали строить. Буровики скважину стали бурить. Полгода воду с Шинданда возили".

ВАИ на дороге Шинданд — Герат. Совместный патруль с военными Афганской Армии (из личного архива Николая Ушатикова)

Ст. лейтенант Саидмурод Умаров, замполит 2-го дивизиона:

"Порядок был. Начпрод составлял меню раскладку и каждый дивизион на своем ПХД готовил пищу. Все было под контролем. Проверялось качество приготовления пищи, начмедом и силами дивизионных прапорщиков-медиков. Снимали пробу КД и его заместители по очереди. Согласно директиве Командующего 40-й Армией генерал-лейтенанта Тухаринова командирам и политработникам обязывалось наладить дружески-товарищеские отношения с руководством воинских частей и подразделений Афганской Армии. Сразу после прибытия в Шинданд и обустройства палаточного городка мы приступили к выполнению приказа. Афганская Армия представляла собой убогое состояние. Военная техника была Советская, послевоенного образца (времен Великой Отечественной). Находилась в запущенном плачевном состоянии, что называется на колодках. За нашим РеАП был закреплен авиационный полк (МИГ-15). Некоторые их офицеры-летчики раньше учились в СССР и неплохо говорили по-русски. Солдаты же в основном были простые дехкане малограмотные и очень религиозные. Проводились товарищеские матчи по футболу и волейболу. Они приезжали к нам на праздничные мероприятия, посвященные Великой Октябрьской Социалистической революции, мы с ответным визитом 27 апреля в день Саурской революции. Я участвовал практически во всех таких встречах. Был переводчиком, так как в совершенстве владею таджикским (фарси) и узбекскими языками. Проводилась большая разъяснительная работа среди личного состава нашего полка, рассказывая историю и традиции афганского народа, какие партии в то время были в ДРА, их руководителях. Так же говорили и о главарях бандформирований, кто их финансирует и где проходят обучение и боевую подготовку моджахеды."

Мл. сержант Аркадий Жалий, командир отделения тяги, 5 батарея:

"У каждого дивизиона была своя полевая кухня. Картошка в банках сухая и борщ-заправка в банках (выпуска 1947 года, с консервации где-то сняли), вместо хлеба сухари. Солдат всегда хочет кушать и спать. Питание было плохое. Когда построили полковую столовую, стало лучше. Ходили в бушлатах, а в караул шинели одевали сверх бушлатов, ночью холодно было. Частенько был водителем дежурной машиной по полку. Когда батарея была в Шинданде, проходило все по расписанию: с утра физзарядка с пробежкой к бетонке, затем завтрак, потом политзанятия, строевая подготовка, занимались боевой подготовкой и обслуживанием техники. Печи-буржуйки топили всем, где что находили".

Солдатская заповедь: «Подальше от начальства, поближе к кухне» (из личного архива Николая Попова)

Ефрейтор Геннадий Дюканов:

"С питанием было неважно. Сухая картошка (как клейстер), геркулес, консервы. Склады были в палатке, в них консервы при такой жаре портились, а все равно добавляли в суп. Однажды привезли лук и высыпали на землю, так солдаты и разобрали его быстро. С голодухи ходили на пекарню за хлебом, менялись на сводилки (наклейки) которые у нас были с собой привезены из ГДР. Пекарня стояла за медсанбатом, считай, что в самоволку сходить. Помню один наш солдат (родом с Сибири) напился пьяный. Ему земляк с автобата привез с Кушки бутылочку. Попался комбату на глаза, пришлось ему копать яму, целую неделю копал. А так все равно некоторые затворяли бражку в канистрах, прятали под брезентом автомашин".

Палатка взвода связи 2-го дивизиона (из личного архива Сергея Солохи)

Почти каждый служивший в Афганистане может признать в этой палатке именно ту, свою родную с которой связано столько воспоминаний.

Воин-интернационалист Стас Смирнов:

"А мы поначалу жили в маленьких палатках. В январе 1980-го привезли в долину, под Шиндандом. Дождь, слякоть, холод собачий. Пола никакого нет. Плащ-палатку на землю и матрац, а он (сссука) влагу сосет как насос. Какой на хрен сон. Утром встаешь мокрый. Обсохнуть негде. Дрова мокрые, буржуйки не горят, тепла никакого. И до самой весны так. А после переселились в эти большие палатки. Отеплители, обелители. Шикарно. Нары деревянные. Ну и жара за 60, конечно, нам всем знакомая. Всем здоровья, шурави".

Воин-интернационалист Сергей Дорофеев:

"В Бамиане ставили по одной печке, после того как из-за накопителя сгорела палатка 4-й ПДР, убирали накопитель, трубу делали из арт. снарядов. Сгорела за считанные минуты. Топили солярой и керосином, которые поступали из бачка по капельнице. Выдавали на палатку по минимуму, поэтому делали запасы. Когда прилетали МИ-6, бойцы сливали керосин с разрешения экипажа, стоит вертушка, а под ней человек десять с бачками. Со стороны как будто корову доят. Спасибо летунам оставляли себе только, чтобы до аэродрома долететь. Понимали, что зимой топливо взять негде будет. Вертолеты по месяцу не прилетали".

Воин-интернационалист Валерий Голобоков:

"Шинданд, арт. полк, такие же палатки. Зимой две буржуйки, топили углем, жара, на печках готовили по ночам жаркое из баранины и кенгурятины! Один раз дневальный заснул и упал лицом прямо на раскаленную печь, с половины лица кожа сразу слезла!"

Воин-интернационалист Олег Елизаров:

"Палатка УСБ-56 унифицированная санитарно-барачная образца 1956 г. В Лашкаргахе все так жили. Ротные, комбат с замами, мой медпункт в саклях афганской еще постройки. Комбату и замам, штабу построили свое сооружение ‒ мешали глину с соломой — саман. В Шахджое все в таких, как переехали. В моей ‒ перевязочная, аптека, стационарчик на 6 коек, мое жилье и санинструктора с санитаром".

Воин-интернационалист Павел Белов:

"Отлично помню: лег спать, меня дневальный разбудил, вода грелась на буржуйке в термосе, я снял все свое вшивое и сжег. Переоделся в дембельское, предварительно помывшись прямо в палатке. Пошел, попрощался с отцами командирами. Потемкин (ротный) взял «УАЗик» (таблетку) и сопроводил до «Арианы», чтобы не раздербанили комендачи. Да, поначалу парк обносили забором из ящиков от «Града», а к декабрю молодые все разобрали обратно на дрова. В ноябре ночью холодно, а в 12 дня доходило до 25 градусов тепла".

Печь буржуйка чугунная ПОВ-57 является незаменимым атрибутом походных условий. Такое обогревательное устройство было разработано советскими учеными в 50-е годы 20-го века. Такой неприхотливый обогреватель позволят обеспечивать комфортную температуру в палатках, казармах и в полевых условиях. Универсальная печка помимо обогрева помещения могла использоваться для разогрева воды, приготовления пищи — достаточно было поставить алюминиевую кружку, чайник, небольшую кастрюлю или банки с консервами на верхнюю часть корпуса

Рядовой Виктор Шабалин:

"В каждом дивизионе была своя полевая кухня, свой начпрод. У нас в первом был сержант Саша Котов, он и выдавал продукты на закладку. У офицеров была отдельная палатка-столовая, но еда была одна для всех. Солдатские столы поначалу были из одной доски, стоящих буквой П, вечером на ужине, когда поднимался ветер, котелки летели вместе с картошкой. Правда картошка ‒ это только название, сухие картофельные хлопья с водой и рыбными консервами. А за завтраком разливали кофе большим черпаком по котелкам на несколько человек, кофе со сгущенкой, котел, облитый сладким кофе, облеплен тысячами мух, они роятся на котелках, на кружках по десятку и более. Туалет был открытым, две параллельных траншеи метра 3 глубиной, обнесены маскировочной сеткой по периметру, куда ходят каждый день тысяча мужиков. От него до кухонь рукой подать, при такой жаре заразы достаточно. Лечить которую нечем. Правда была таблетка номер 17, половина от живота, вторая от головы. При входе в палатку стояла бочка с хлорированной водой, куда мы бросали котелки и ложки после еды. А гепатит мы притащил из рейда на Фарах в августе 1980 года. Когда вернулись и началось. В течение двух недель у нас ВУД-1 заболело 11 человек. Я в том числе. Инфекционных госпиталей не было, все происходило так. Друзья уже в Союзе лечатся, а я еще служу. Шум по полку уже идет, мне тоже совсем поплохело в сентябре. Пошел в санчасть ‒ это несколько средних палаток, выходит прапор, дает зеленую бутылку, поссы, ссу, он смотрит на солнце мочу, говорит желтуха. Сбегал в свою палатку, забрал вещи, сдал автомат. Через час приходит еще с нашего взвода боец. Утром привозят на аэродром Шинданд, там большая палатка с полом, пустая, в углу матрацы, посередине стол с банкой глюкозы в порошке и бак с водой. К вечеру палатка полная, свозят со всех подразделений в округе. Лечат желтыми таблетками. Утро следующего дня, проверяют вшей в трусах, они почти у всех под резинкой, но это формальности. Грузимся в самолет ЯК-40, летим в Кандагар, забираем одного раненого и кучу желтушников, летим в Кабул, самолет забит. Летим в Ташкент, выгружаемся. Мне запомнился влажный воздух и зеленая трава у полосы. Идет женщина, я спрашиваю, что дождь только прошел, оказывается он прошел две недели назад. Мы прилетели из пекла. Нас везут в госпиталь в Чирчик, а там меня встречают мои друзья со взвода, в нижнем белом солдатском белье. Халатов нет, поэтому желтушники ходят в нижнем белье. Госпиталь переполнен, в саду стоят палатки одна к одной, в них двухъярусные кровати. Сдаем одежду на обработку и получаем нижнее белье (кальсоны и рубаху). Тут же я узнаю, что после болезни положен отпуск 45 суток, а у меня в ноябре дембель".

Ст. лейтенант Виктор Трутнев:

"В Батарее Управления гепатитом переболели все офицеры и прапорщики, кроме меня, замполит болел паратифом. Болело много, точное количество переболевших солдат и сержантов не могу сказать".

В Советском Союзе в мае было два больших государственных праздника ‒ это День международной солидарности трудящихся (Первомай) и 9 мая (День Победы в ВОВ). Первомай был учрежден сразу после Великой Октябрьской Социалистической революции 1917 года и два дня (1 и 2 мая) стали нерабочими, выходными днями. День Победы установлен Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1945 года, но выходным нерабочим днем он стал лишь в 1965 году. Первомай с демонстрациями трудящихся и школьников, шествующих по центральным проспектам и улицам городов с флагами и транспарантами, фанерными голубями и разноцветными воздушными шарами, «канул в лету», превратившись в день шашлыка (выезд компаний друзей за город на природу или дачу). День же Победы и после распада Союза Советских Социалистических Республик остался Праздничным днем для всех Россиян и сохранил свою историческую значимость. В этот день в Москве и других городах идут парады и демонстрации, возлагаются венки и цветы к Вечному Огню, памятникам и обелискам, звучат праздничные салюты, отдавая дань памяти и уважения павшим и живым ‒ всем, кто отстоял свободу и независимость нашей страны в годы Великой Отечественной войны. В 2020 году страна отметила 75 лет Победы Советского народа над немецко-фашистскими оккупантами. Время не остановишь, оно неумолимо идет вперед. Скольких уже нет в живых нас, Афганцев, а уж Участников ВОВ осталось совсем мало. Мы, рожденные в пятидесятых, шестидесятых и семидесятых годах прошлого столетия, хорошо помним Их. Наверно, поэтому и нашло такой большой массовый отклик общественное движение, как Бессмертный Полк, призванное в День Победы заменить ряды ушедших в вечный дозор.

9 мая 1980 года в честь 35-й годовщины Победы в ВОВ в Шинданде совместно с афганскими властями города и военного гарнизона были организованы праздничные мероприятия, и проведен военный Парад на площади у Лицея. Принимал парад командир 5-й мсд генерал-майор Шаталин Ю.В. Прошли перед трибуной, чеканя шаг, подразделения и 28 РеАП.

На трибуне стоят (справа налево): начальник политотдела 5-й гв. мсд Павличенко В.К., командир 5-й гв. мсд генерал-майор Шаталин Ю.В., командир шиндандского авиаполка и его замполит Азиз, в белой рубашке ‒ чиновник от администрации города (из личного архива Владимира Завьялова)

С месяцем май в истории нашей части тоже связаны две знаменательные, памятные даты ‒ это первый боевой рейд в провинции Фарах и вручение Боевого Красного Знамени полка. О первой сказать и рассказать самое время сейчас, а о второй ‒ скажем позже. Как первый и второй дивизионы полка принимали участие в армейской операции по уничтожению военной базы местных бандформирований Лур-Кох (высота 2553), хребет Сиахбанд, вспоминают участники того рейда.

Рядовой Владимир Борисенко:

"Были подняты по тревоге ночью с 9-го на 10-е мая 1980 года в 2 часа ночи. Колонна в составе двух «градовских» дивизионов начала движение в 4 утра. На позициях у Лур-Коха были в тоже день. Служил я тогда солдатом срочной. А стояли мы с обратной стороны от того места, где был КП руководства операцией. Вот там позиции дивизионов были обстреляны. А мы залп произвели на второй день, ближе к полудню".

Рядовой Виктор Павлов:

"Вспоминая первый свой боевой рейд и обладая теперь более полной информацией из разных источников, хочу сказать следующее: операция началась 8 мая и еще на довольно приличном расстоянии от Лур-Коха с прочесывания многочисленных кишлаков и горных массивов. Работали и роты 650-го орб, и разведка 24-го тп, и, сначала, 1-й батальон 371 мсп. Вела разведку и авиация. Появились убитые и раненные. Духи ночами меняли дислокацию и уходили в заранее оборудованные места в горных массивах. Вот по одному из них и вызвали нас поработать. По мере того, как уточнили местонахождение основной группы, нам дали приказ открыть огонь по протяжению всего ущелья. Что мы и сделали. Продвижение разведгрупп намного ускорилось. Нашей разведке, включая и батарейную, также приказали выдвинуться с мотострелками в ущелье. Прямо перед нашим дивизионом в километре впереди стояла батарея Д-30. Она в основном работала ночью по сигнальным кострам духов. Думаю, это была не единственная артиллерия кроме нашей. Даже после массированного применения реактивной артиллерии духи продолжали оказывать сопротивление. Фарахская операция продолжалась до 22 мая и ее результатом стала гибель наших 13 солдат, 18 в этих подразделениях было ранено. Была ли тогда в мае 1980 года выполнена поставленная боевая задача на Фарахской операции?! Кто нам ответит?! Там огромный горный массив с несколькими сквозными и тупиковыми ущельями. И возможно, что каждый год туда ходили, но так всех духов и не выкурили.

Во второй раз в Лур-Кохе были наши с 28 августа по 5 сентября 1981 года, работали побатарейно. Кого поддерживали из нашей 5-й зимовниковской уже при новом командующем ‒ не скажу. Знаю, что были представители и ХАДа (афганская служба безопасности, по типу нашего КГБ), и Царандой (военная милиция). Работали и вертолетчики, и СУ-25 по нескольким ущельям этого массива. В ущелье уходили и смешанные группы корректировки огня (из наших ходил комбат, был и штурман-вертолетчик, и разведгруппа мотострелков), у каждой была своя связь. Потери были небольшие (2–3 погибших). 5 сентября после подведения итогов операции выдвинулись в расположение полка. По прибытию колонна была остановлена, личный состав построен (личное имущество разложили на плащ-палатках перед собой). К шмону приступили офицеры штаба и управления полка. Запомнилось почему-то, что кто-то хотел забрать у меня из ЗИПа дальномера беличью кисть для обслуживания и чистки оптики, а я поднял Хай! Было как-то обидно, уставшие, быстрее бы разгрузиться, поставить технику и в палатку! Вот в это время узнаем, что не прибыл в Штаб Дивизии после облета ущелий и оценки работы авиации зам. командующего ВВС ТуркВО, который присутствовал на разборе итогов рейда. На этом очередной и последний в моей службе в Афганистане рейд закончился! А сколько еще таких «Фарахов» пришлось вынести на своих солдатских плечах 18-летним парням за 10 лет! Об этом нам до сих пор так никто и не сказал!"

Виктор Павлов в своем рассказе написал, что второй раз их батарея ходила в район Лур-Кох осенью 1981 года и упомянул о невозвращении на базу генерал-майора зам. командующего ВВС ‒ это была первая потеря офицера такого высокого ранга. 5 сентября 1981 года генерал-майор Вадим Николаевич Хахалов для оценки действий самолетов штурмовиков СУ-25 совершал облет горного массива, вертолет был обстрелян душманами, экипаж и генерал погибли. Афганская война 1979–1989 гг. забрала жизни пяти советских генералов:

19 февраля 1982 г. погиб в сбитом вертолете генерал-лейтенант Петр Иванович Шкидченко (начальник Группы управления боевыми действиями при Министре обороны ДРА).

10 января 1984 г. скоропостижно скончался генерал-лейтенант Анатолий Андреевич Драгун (начальник управления Генерального штаба ВС СССР).

12 ноября 1985 г. погиб при перелете на МиГ-21 (был сбит ПЗРК «Стингер») генерал-майор авиации Николай Андреевич Власов (советник командующего ВВС ДРА.).

2 июня 1988 г. скончался от болезни генерал-майор Леонид Кириллович Цуканов (советник командующего артиллерией ДРА).

Первый боевой рейд. Фарах, май 1980 года (из личного архива Алексея Евстропова)

Авторота подвезла снаряды (из личного архива Сергея Казанцева)

Ст. лейтенант Саидмурод Умаров:

"Два дивизиона под командованием командира полка подполковника Кулешова (в апреле Евгению Григорьевичу было присвоено звание подполковник) были приданы 371 МСП подполковника Кабанова. Общее руководство осуществлял генерал-майор Шаталин, командир 5-й мсд. Залпом двух дивизионов была открыта дорога мотострелкам".

Лейтенант Юрий Гончаров:

"Это был первый рейд для 28 РеАП. Саидмурод может рассказать, как перед собранием нас обстреляли с тыла, 6-я батарея была правофланговая и, к счастью, никто из бойцов не пострадал. После первого залпа меня с 6-ю ТЗМ отправили в полк за боеприпасами. Я, командир транспортного отделения и 6 водителей. Нас сопровождал афганский «УАЗ-462» с битком набитым людьми, даже на крыше сидели. Пыль беспросветная, между машинами ‒ 5–6 метров. Командир отделения по моему разрешению пропустил его вперед, после обгона колонны через пару километров взорвался. Видно для нас поставили солидную мину, оказать афганцам помощь не представлялось возможным. Рядовой Миняев (даже сейчас не могу объяснить почему) свернул с дороги и помчался по пустыне, только через пару минут удалось его догнать и поставить машину в колонну. Тогда я начал понимать, что такое испуг".

Мл. сержант Аркадий Жалий:

"Первый рейд в Фарах хорошо запомнил. Шли по бетонке в сторону Кандагара, затем свернули вправо и пошли пыль глотать. Затем стали веером, получили приказ по рации стать колонной, чтобы на мины не попасть, так и двигались по одной колее. Впереди с левой стороны горы и ущелье, там работали «Грады», но не из нашего полка. Мы прошли дальше и стали между гор. Справа были поменьше горы, мы ближе к ним расположились. Готовились к собранию, оружие чистили, и тут нас обстреляли с пулемета. Из нашей батареи засекли откуда бил и взяли на прицел БМ-21. Просили сделать выстрел, не разрешили нам. На следующий день стали в боевой порядок и был проведен залп двух дивизионов. Затем ушла разведка в горы. Сколько дней мы там были, я не помню. В ущелье что-то горело. Говорили, базу душманскую разбили".

Воин-интернационалист Салом Темиров:

"Наша 302 отдельная вертолетная эскадрилья была придана 5 мсд, работали во взаимодействии с частями дивизии во всей зоне ее ответственности, обеспечивали огневую поддержку во всех боевых операциях частей дивизии. В Лур-Кохе в районе 2553 и ущелье в период с 80 по 81 гг. наша эскадрилья неоднократно участвовала в выкуривании и зачистке моджахедов. Но, как ни странно, после завершения операции и отхода войск к местам постоянной дислокации, каждый раз через 10–15 дней душманы снова появлялись, уж больно насиженными и удобными, с пещерами и ходами были там места для создания опорных пунктов и ведения огня. Тем более, восточнее гор проходило шоссе Герат — Дилорам — Кандагар, где было удобно грабить проходящие грузовики по доставке необходимого имущества. Мы регулярно летали на разведку в Лур-Кох, противник старался не обнаруживать себя и не открывал огонь до поры до времени, пока им угрожала опасность. Но укрепившись и закрепившись на местах, снова начинал показывать зубы".

Рядовой Владимир Сальников, пулеметчик (650 ОРБ):

"Лур-Кох за 9 лет брали, наверно, немерено раз. Мы брали первыми в мае 1980-го. Но эта душманская гидра появлялась там снова и снова. Уже в 1980-м у духов был там солидный укрепрайон и отметка 2555 мне знакома".

Май 1980 года, разведчики 650 ОРБ в горах Лур-Кох (из личного архива рядового Владимира Сальникова)

Песня, написанная Владимиром Сальниковым, в память о друзьях-товарищах, о войне в Афганистане:

В дальнейшем батареи полка еще не единожды примут участие в боевых операциях в провинции Фарах, оказывая артиллерийскую поддержку мотострелковым частям 5-й мсд и афганской армии. Отметим такой факт, что, располагаясь в Шинданде, 28-й РеАП не входил в состав дивизии, полк находился в прямом подчинении Командующего и начальника артиллерии 40-й армии (1980 год, полковник Блюзников).

В последующем, в процессе продолжающихся боевых действий наших частей против бандформирований, батареи полка из Шинданда (провинция Герат) были рассредоточены по Афганистану. Первой «ласточкой» был 2-й дивизион, который уже в октябре 1981 года убыл на новые места дислокации: 4-я батарея ‒ в провинцию Гильменд (Лашкаргах), 5-я батарея ‒ в провинцию Нангархар (Джелалабад), 6-я батарея ‒ в провинцию Газни (Газни).

А пока?.. А пока «Ураганы» молчат, а личный состав, что называется «через день на ремень», несет караульную службу и активно участвует в строительстве городка, приближая новоселье (в сентябре полк перебазируется на новое обустраиваемое место). Боевые же машины 1-го и 2-го дивизиона уже накручивают на колеса километры афганских дорог и бездорожья: Июнь ‒ выход в район Гиришк — Кандагар, Июль ‒ под Герат, Август ‒ за Фарах, Декабрь ‒ на Калайи-Нау (провинция Багдис). Авторота полка ходит на Кушку, доставляя необходимые грузы в Шинданд.

Ст. лейтенант Саидмурод Умаров:

"Пройти по маршруту Кушка — Герат — Шинданд, только теперь в обратном направлении мне довелось весной 1980 года. Дело было в апреле-мае. Возглавить, провести машины комполка поручил мне. Со мной поехали начпрод к-н Кузнецов, кто-то с тылового обеспечения и еще двое-трое из офицеров и прапорщиков полка. Нас всех проинструктировал ком. полка майор Кулешов, зам. по политчасти подполковник Алексеев и начштаба майор Ильин. Колонна была большая, около 40 грузовых «Уралов» автороты, взвод сопровождения из мотострелков на 3-х БТР и 123-я радиостанция с прапорщиком во главе. Движение мы начали в 6 утра и к вечеру были уже в Турагунди, перед границей с СССР. По дороге в опасных районах нас сопровождали два МИ-24. Перед Турагунди нас остановила комиссия со штаба 40-й Армии, которую возглавлял зам. командующего артиллерией. Осмотрев колонну и сверив личный состав по списку, дали добро на въезд в Кушку. Это было на посту проверки на наркотики, спиртные напитки, на запрещенные для вывоза из ДРА предметы. Оставив БТРы с пехотой перед границей, мы ее пересекли и расположились на том же месте, откуда 24 февраля начали марш по вводу полка. В Кушке в течение трех-четырех дней нам предстояло получить продовольствие, цемент и другие стройматериалы, забрать на складе оставшиеся подарки от Самаркандского Обкома КПСС. С горы возле Креста я доложил ком. полка, что мы благополучно добрались до места назначения, идет загрузка машин. Там же было доложено, что все необходимое мы получили и к вечеру переправимся через границу. Ком. полка обратил внимание на охрану колонны в ночное время на афганской стороне и отдал приказ с утра совершить марш к месту дислокации полка. Сказал, что в пути нас будут сопровождать две вертушки. С утра проверили личный состав, позавтракали, инструктаж и приступили к движению. Были остановлены на посту досмотра и в течение часа были тщательно проверены машины и личный состав на предмет перевозки спиртных напитков. Ничего не найдя, нас отпустили в путь. Обратная дорога тоже была успешно преодолена, хотя ехать пришлось не так быстро, потому что автомобили были загружены под завязку. Уже поздно вечером при подъезде к нашей части, машины и личный состав проверила полковая комиссия во главе с зам. ком. полка майором Бут. Вот такой был первый выезд колонны 28-го РеАП в Союз".

Рядовой Сергей Казанцев, водитель:

"За 1980 год раз 5 был на Кушке. Возили и продукты, и стройматериалы, цемент, доски. Постоянно привозили вино и водку. Раз поймали, Кулешов хотел права порвать. Спас зам по тылу Шевцов, я тягачем был, всех сломанных таскал".

Война в Афганистане была рейдовая. Там тыл ‒ это тщательно охраняемое место дислокации наших частей, а все что за ‒ это линия фронта, где в любой момент и любом месте могло случиться и случалось непоправимое горе.

Ирина Петрова, сестра-хозяйка 100-го отдельного Баграмского медсанбата, служащая, вспоминает:

"Перевозила имущество от медсанбата до банно-прачечного комбината, ехали на машине через внешнюю зону. По дороге нас обстреляли. В кабине мы были двое ‒ я и водитель. Одна пуля пробила дверцу со стороны водителя и черканула меня по предплечью. Наложили повязку, а по возвращении меня временно освободили от моей постоянной обязанности ручной стирки медицинской амуниции".

Свидетелем похожего случая был и я. Поездка была в близлежащие горы, что находятся за арт. складом полка. Было нас не больше отделения, ехали на одной или двух машинах «ГАЗ-66» с заданием набрать камней для стройки. Выстрелы были издалека, одиночные. Одному солдату пуля прошла по касательной, сняв часть кожи с предплечья. Чтобы не понести потери, так как непонятно было откуда стреляют, мы по команде старшего (это был прапорщик) быстро погрузились в машину и покинули это место.

В 1980 году потери СССР в ДРА составили 1484 человек. В нашем полку было две потери: рядовой Леонтьев В.П. при вводе, в результате дорожной аварии, а четвертого июля в районе г. Герат при подрыве на мине погиб водитель-механик БРДМ рядовой Петров Виктор Васильевич.

Хочу сразу сказать, как автор данной книги (а точнее собиратель и оформитель информации), о погибших в разных ситуациях и умерших от болезней и других причин однополчанах. Твердое мое убеждение, что никто не погиб и умер зря, будь то нелепый случай в караулке, когда земляк и друг, играя с пистолетом Макарова, не подумав, что в стволе может быть патрон, нажал на курок и убил своего товарища, или случай с самострелом, когда наш однополчанин, получив письмо от любимой девушки с плохими вестями, не совладал с нахлынувшим душевным переживанием и покончил жизнь выстрелом из автомата под сердце, или когда молодой и сильный организм другого нашего товарища не смог справится с коварной болезнью и другие случаи смерти, случившиеся не на боевом выходе и не от рук неприятеля. Все эти мои однополчане достойно служили, перенося все тяготы армейской службы вдали от Родины в суровых и опасных условиях. Они ходили в наряды и караулы, работали на стройках различных объектов городка и в других местах дислокации подразделений полка, некоторые из них участвовали в боевых выходах батарей и автоколоннах по доставке различных грузов. Каждый был на своем месте. Царствие небесное и светлая им память. Они выполняли свой воинский и служебный долг, но вот так в какой-то момент жизни сложилось, случилось и произошло то, что произошло… А кто из моих однополчан считает и думает по-другому, хочу напомнить им слова из Евангелие от Матфея: «Не судите, да не судимы будете» и цитату из «Витязя в тигровой шкуре» Шота Руставели: «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны».

Петров Виктор Васильевич, рядовой, стрелок.

Родился 2.12.1959 г. в пос. Лесной Искалинского р-на Куйбышевской обл. Чуваш. Работал трактористом в колхозе «Коммунар». В ВС СССР призван 4.11.1978 г. Искалинским РВК. В Афганистане с февраля 1980 г. В составе подразделения вел разведку окраин г. Герат. При выполнении боевой задачи БРДМ, в которой он находился, подорвался на мине. Виктор получил тяжелое ранение, от которого умер 4 июля 1980 г. в медсанбате. Награжден орденом «Красной Звезды» (посмертно). Похоронен в пос. Лесной, Искалинского р-на

Рядовой Петров Виктор Васильевич, ВУ 3-го реадн 28-го РеАП, ранен при подрыве БРДМ на мине в г. Герат и умер в 46-м омедсб 5-й гв. мсд в г. Шинданд провинции Герат (информация из «Всесоюзной Книги Памяти» и Списка Эдуарда Береснева).

Ст. лейтенант Саидмурод Умаров:

"Я приехал из отпуска и почти сразу в рейд. В июле и августе наш 2-й дивизион был в окрестностях Герата. Мы были приданы Гератскому 101 мотострелковому полку. Старшим был заместитель командира полка майор Бут. Обязанности КД исполнял начальник штаба капитан Драгус Игорь Михайлович. От медиков был лейтенант Александр Гиштемут".

Прапорщик Арматраут и капитан Умаров (из личного архива Саидмурода Умарова)

Рядовой Виктор Шабалин:

"В книге памяти 101 мсп четко прописана дата гибели Петрова, мы ходили в рейд вместе с ними. Майор Ильин (начштаба полка) приезжал к нам на позицию на БТРе командира полка в сопровождении БРДМ. Когда уезжали, Ильин лично мне сказал: "Рыжий, чтобы связь была!". Где-то с полчаса и они были на связи, потом пропали. Через некоторое время ко мне подбежал наш начштаба первого дивизиона к-н Григорий Желтко, с криками, что подорвался Ильин. Позже выяснилось, что подорвался БРДМ".

Ефрейтор Геннадий Дюканов:

"Нашему комбату Коронаеву дали задание провести разведку в окраинах Герата, тогда на мине подорвался БРДМ, погиб рядовой, стрелок Петров Виктор. Найти бы ст. л-та Мерзлякова, он у нас был командиром, он может много чего рассказать, он был в том БРДМ, еще были рядовой Гридчин Сергей (родом из Ельца)".

Рядовой Виктор Хлебников:

"Они сопровождали БТР с дивизии, который доставлял какие-то бумаги секретные, не помню куда. Ехали уже обратно и на мину наехали".

Лейтенант Валерий Батычко:

"Он погиб не в рейде (фамилию его не помню, знаю, что водитель БРДМ), они с НШ полка (Ильиным Б.М.) куда-то ездили на БРДМ и БТР. БТР прошел по колее, а у БРДМ колея уже, он и подорвался на мине".

Ст. лейтенант Виктор Трутнев:

"Механик-водитель Давыдов Сергей вез на своем БТР номер 001 Петрова в санчасть, я его потом еще заставил внутри кровь вытереть на стенках».

БРДМ третьего дивизиона. Вывезен в рем. зону тех. парка полка с места подрыва группой солдат под руководством командира авторемонтного взвода старшего прапорщика Городиского Андрея Якубовича (из личного архива Владимира Карпухина)

Осенью, в сентябре все подразделения полка перебазировались с временного на постоянное место дислокации, расположенное 20 км северо-восточнее населенного пункта Шинданд.

Рядовой Александр Кубис, моторист:

"24 февраля 1980 г., когда мы пришли в Афганистан, наш полк остановился, не доезжая 1 км до основного места дислокации, куда переехали позже. Разбили палаточный городок. Также, как и в Самарканде, на первом месте расположения нашего полка мы установили свою бензиновую четырехкилловатку, развели кабеля и обеспечили электричеством каждую палатку. Сержанта Збытковского Ивана я научил азам монтажа и обслуживания осветительной сети. И когда наш взвод переехал на стройку, Збытковский остался при электростанции и обслуживал осветительную сеть нашего полка. Где-то через месяц наш саперный взвод переехал на место стройки, где потом обосновался и весь наш полк. Мы три раза в день по очереди с термосами ходили в расположение полка на кухню за едой для нашего взвода. Расстояние, которое мы преодолевали за 15–20 минут, составляло порядка одного километра. Практически на стройке мы под началом нашего начальника инженерной службы майора Копырина и командира взвода лейтенанта Пестерева пребывали почти до конца лета. Подразделением стройбата строились модульные блоки для офицеров, медпункта и штаба. Строились деревянные каркасы для палаток. Наш взвод делал инженерные ограждения, выполнял задачи по инженерному обеспечению полка, и охраняли строительство. По левому флангу от нашего городка саперный батальон бурил две водяные скважины, а по правому флангу располагались мед. склады. Механики водители МДК и БАТ делали заграждения в виде противотанковых рвов и земляных валов (брустверов). Противотанковые рвы были прокопаны по периметру всей территории полка, включая автопарк, жилой городок и арт. склады, арт. склады еще дополнительно были ограждены высокими валами. Экскаватор наш на шасси автомобиля «КрАЗ» выезжал на речку. Там добывали мелкую гальку, которой застилали дорожки между квадратами с палатками, а также устилали плац. Так же гальку использовали как наполнитель для бетона. Ну а где же самое главное, вода? Наш взвод был укомплектован передвижной станцией по очистке и фильтрации воды на шасси «ЗИЛ-131». Называлась она МАФС. Ребята с этой станцией временно базировались ближе к штабу дивизии. Там по левую сторону от бетонки был арык. Из него мотопомпами откачивали воду, очищали, обрабатывали и автоцистернами АРС доставляли воду в полк. Там у арыка таких МАФСов было много от разных частей. К концу лета саперный батальон возле нашего городка пробурил две водяные скважины глубиной по 105 метров. Правда вода была теплой. Круглый год температура воды была + 25 °C. После этого ребята свернули МАФС и благополучно вернулись в полк.

Наш полк переселился на постоянное место дислокации к осени. Мне повезло. Я в полку стал заниматься моим любимым делом. Я стал электриком! Развернули электростанцию сороковку, и я ее подключил к сети, которую мы постепенно расширяли вместе с растущим городком. Появилась потребность в обслуживании всей электросети, так как электропроводка была в каждой палатке, в модулях, в столовых, на складах, на плацу и на аллеях между рядами палаток. Были подключены насосы на двух водяных скважинах. Работы каждый день было много. Особенно ее прибавлялось, когда начиналась зима, и каждую ночь шли дожди. На некоторых участках силовые кабеля лежали на поверхности (на земле). А посему случались повреждения изоляции и в тех местах, во время дождей, перегорали кабеля. Приходилось восстанавливать и делать соединительные муфты, применяя изоляционные материалы и смолу. Кроме текущих проблем случались казусы с электролампочками. Помню, как-то зам. по тылу подполковник Шевцов дает мне ящик лампочек и приказывает заменить все нерабочие лампочки, чтоб свет был везде. Беру своих помощников и идем менять лампочки. Справились успешно! Почти весь ящик израсходовали. А потом, когда включили освещение, услыхали крики зам. по тылу. Кричит: " Где этот стратегический дед? Сюда мне Кубиса!". Он меня называл стратегическим дедом. Иду к Шевцову. Подхожу к нему, а он на меня криком: " Ты почему лампочки не заменил? Я тебе целый ящик дал". А лампочки, оказывается, почти все погорели сразу в момент включения. Они были очень низкого качества, а точнее бракованные. Нужно было доказывать, что лампочки мы все заменили, но они сразу и погорели. Но подполковник Шевцов не в состоянии был слышать мои оправдания. Лишь только в ответ кричал и угрожал мне, что отвезет меня на губу. Но я тогда не стал ему перечить и лишь в ответ сказал: "Везите". Губа в то время находилась на территории штаба дивизии. Я не переживал, если попаду туда. Меня там знали как специалиста электрика. Я там бывал, меня туда возил лейтенант из стройбата. Там не работал насос в скважине. А после проверки насоса я ходил еще в комнаты офицеров и настраивал телевизоры. Я так электриком работал до самого увольнения в запас. Делал новые электропроводки, обслуживал сеть. А при электростанции со мной работал дизелист Лапшин Алексей. А когда Алексей уволился, на смену ему пришел Машкевич Миша. Кроме дизелиста у меня было два помощника, которые мне помогали в ремонтах электросети. К концу года сороковка вышла из строя, и мы получили новую электростанцию 75 квт. В мае 1981 меня поставили на должность начальника электростанции".

Александр Кубис, главный энергетик полка (из личного архива Александра Кубиса)

Рядовой Владимир Борисенко:

"Особо не запомнилось то, первое место дислокации полка. Натянули маскировочную сеть и под ней поставили на дежурство нашу КШМ с экипажем, а рядом: секретка, аппаратная П-240 и еще два «ЗИЛ-131» с кунгами, (в одном Кулешов жил, а в другом ‒ вроде особист полка). Утром 10 мая ушли в первый рейд под Фарах (Лур-Кох), а после рейда направили в школу прапорщиков. По окончании ШП вернулся в полк уже на новое место дислокации. Электроэнергию давали два дизель генератора. Обслуживали их ребята из инженерно-саперного взвода. К зиме (1980–1981 гг.) с Кушки привезли еще печек (буржуйки) и уголь, а для розжига собирали все щепки (короче все, что похоже на «дерево» и горело). Тары (ящиков) от снарядов хватало, но она шла в дело (струганная, шпунтованная, да еще и крашеная доска, вроде как двадцатка). На полы, на стеллажи, полки, разные там стенды, скамейки, ящики и прочую мебель".

Лето 1981 года, ст. л-т Виктор Спирин, помощник начальника автослужбы полка (из личного архива Виктора Спирина)

Ст. лейтенант Виктор Спирин:

"Машина дорожная котлованная (МДК). Она делал обваловку городка, парка, артсклада и грузила гравий из русла реки для отсыпки городка. Помню, в офицерской палатке управления полка кроме офицеров жил «сторожевой» варан. Он был привязан к ножке кровати. После переезда в модуль он (а может это был уже другой) поселился под модулем. А еще жили несколько семей хомяков".

Декабрь 1980 года. Колонна 2-й батареи в рейде на Калайи-Нау. Колонна встала, боец из Азербайджана, можно перевести дух (из личного архива рядового Виктора Павлова)

По уточненным данным на фотографии военнослужащий 1-го дивизиона Велиев Магомед Али-оглы ‒ ныне руководитель общественного объединения ветеранов Афганистана Азербайджана. Он ‒ член координационного Совета Комитета по делам воинов-интернационалистов при Совете глав правительств СНГ и член Высшего Совета Международного союза «Боевое братство ‒ без границ». Руководит организацией с 2005 года. За заслуги в развитии ветеранского движения Указом Президента Азербайджанской Республики награжден медалью «Тарагги» («Прогресс»). Указом Президента Российской Федерации ‒ «Орденом Дружбы». Проходил службу в полку в период 1980–1981 гг.

Ст. лейтенант Юрий Гончаров:

"Тяжелый был рейд. В этой батарее я был старшим офицером на батарее. Спасибо всем бойцам и командирам 1-го реадн".

Ст. лейтенант Валерий Батычко:

"В 1980 году ходили в сторону пустыни Регистан. Нашу 6-ю батарею еще отправляли в Калат, должны там были какие-то дела делать совместно с афганским полком и нашими мотострелками, но что-то пошло не так, и мы просидели там в крепости приличное время и вернулись в Шинданд".

БРДМ-2, 1-й дивизион 2-я батарея взвод управления. Стоят: ком. отделения связи мл. с-т Третьяков? ряд. Ермишин Е. Д. На броне: ст. разведчик ряд. Мухаммедов Аннадурды Клычьевич, водитель ряд. Сабур? КВУ л-т Пятаев Николай Николаевич, дальномерщик ряд. Павлов В.М.

Первый водитель Николай Зирук перевернул 013 БРДМ в рейде на Калайи-Нау, а второй водитель, узбек из Туркмении, утопил его в реке Гильменд в 1981 г. под Лашкаргахом. Тащили двумя танками. Какова твоя дальнейшая судьба, Старина?! (из личного архива Виктора Павлова)

Лейтенант Юрий Гончаров:

"На этом БРДМ мне пришлось повоевать с 1-м дивизионом, перед Калайи-Нау перевернулись на башню, все остались живы.Тяжёлый был рейд. В этой батарее я был старшим офицером на батарее. Спасибо всем бойцам и командирам 1-го реадн ".

Вторая батарея 1-го дивизиона. Слева направо: командир второго взвода л-т Севостьянов Александр, старший офицер батареи ст. л-т Глазов Альберт, командир БМ-21 с-т Ванюкевич Владимир, наводчик мл. с-т Шерназаров Бахтияр (из личного архива Виктора Павлова)

Рядовой Виктор Шабалин:

"В июле или в августе 80-го мы были в рейде за Фарахом. Дивизионом стреляли по какой-то цели, не помню, но, чтобы дело закончить, этих людей, что на фото отправили на километра полтора-два от огневой, я на БТРе Солодкого поехал их сопровождать. Остановились, навели, выпустили один снаряд, скорректировали и еще несколько. Глазов довольный говорит, что с автоматом туда идти уже не надо. Я с БТРа за всем этим наблюдал, оборачиваюсь назад, метрах в двухстах‒ вооруженные люди, человек двадцать. Оказалась ‒ наша пехота, ушли еще день назад, заблудились, увидели наши снаряды и бегом к нам. Взводный лейтенант года 23–24, с картой непонятной, без воды, голодные. К нам подошли, у меня на БТРе было всегда две канистры воды, начал их отпаивать, замученные, пыльные. Такие эпизоды врезаются в память".

Заканчивался 1980 год. В Москве прошли 22-е летние Олимпийские игры. Спортсмены многих стран не приехали, не приняли участие в знак протеста ввода Советских войск в Афганистан. Жители нашей огромной страны практически ничего не знали о событиях, происходящих Там. Телевидение, радио, газеты и журналы молчали о разгорающейся гражданской войне у нашего южного соседа и о нашем участии в ней. А если и была скупая информация, то она не отражала и малой доли происходившего. В средствах массовой информации об Афганских событиях начали писать и говорить в 1985 году, когда Генеральным секретарем ЦК КПСС стал Михаил Горбачев, и Коммунистической партией был взят курс на Гласность и Перестройку.

Конечно же, были у нас и праздники, и знаменательные события, и памятные даты, как государственные, так и личные, такие, например, как дни рождения, присвоение очередного воинского звания, правительственные награды, проводы в отпуск, поступление в академию, рождение ребенка, в общем, Поводы были! Но был и Сухой Закон! Спиртное в автолавках и стационарных магазинах Военторга, построенных в частях и гарнизонах ОКСВА, официально не продавалось. Но на каждый Запрет есть свой Русский Ответ.

Воин-интернационалист Юрий Дубина:

"У нас был свой самогонный аппарат на точке, делали продукт высшего качества. Правда, бывали случаи со стороны командиров конфискации готового продукта или полуфабриката с показательным уничтожением оного (но вылитый на пустынную афганскую почву самогон, почему-то не хотел гореть синим пламенем). Мы сей божественный напиток ставили в ящике ЗИП, снятом с одного из «Уралов», а сам процесс производства происходил в глубокой яме, вырытой, благодаря залету из-за употребления продукта. Яма эта находилась за высокими откосами арыка, который проходил через территорию точки. Место было удачное, сразу тебе рядом и источник воды, необходимой для охлаждения аппарата (который был изготовлен из трубок воздушной магистрали авто и передавался от призыва к призыву), и отблесков огня даже в глухую ночь не было видно. Не так давно вспоминали с Димкой Бояркиным (Боярином) те славные времена, и он вдруг вспомнил, что, будучи дедом, во время изготовления продукта попросил меня (на тот момент черпака) надежно спрятать две бутылки из-под «Доны» (болгарского сока), наполненные божественным напитком, что я и сделал. В суматохе текущих событий о них благополучно забыли (а я зарыл их в откос арыка неподалеку от места производства), и мы пришли к выводу, что если после вывода войск местное население их не нашло, то сей продукт находится там до сих пор с выдержкой на данный момент более 30 лет".

Воин-интернационалист Юрий Бабак:

"В Кушке в августе 1983 г. на 101-й полк БТР-70 получали. На таможне на шмоне ко мне два сержанта залезли, оказались земляки. Мы у тебя покурим, с понтом шманаем. А у меня ящик водки, 2 бутылки шампани (взводный попросил привезти). Спасибо этим пацанам!!!"

Воин-интернационалист Василий Матвеев:

"Покупали ашхабадскую водку, которую везли в сетках, затопив в цистерну наливника. Часть пробок пропускали немного и небольшое колечко керосина присутствовало в бутылке. Это не смертельно: керосин, ‒ как лекарство. А в дуканах в Герате была пакистанская водка, в больших литровых бутылках, с ручкой, хороший объем. А потом настроили дистиллятор. Хороший аппарат, продукт — чистый, как слеза. Было время!"

Воин-интернационалист Валерий Голобоков:

"В 1985 г. водка в Шинданде была уже по 50 чеков, шампанское еще дороже, в Герате скидывали духам оптом по 800-1000 афошек! Был у меня в Военторге вольнонаемный друг земляк, ходил на шаланде в Кушку в одиночку, духи его не трогали, возил в Военторг продукты и газводу, так вот он рассказывал: «Забивали шаланду полную водкой, закатанную под минералку и три последних ряда ставили натуральную минералку, таможенники открывали фуру, брали несколько бутылок, куда рука тянется и все. А уже в Шинданде развозили по полкам в наши магазины и продавцы реализовывали ее по проверенным лицам! В 1985 г. моего кента посадили, собака нашла в «КамАЗе» в печке кило героина! У нас, когда был сушняк ‒ ставили брагу в своих фляжках пластиковых, как сейчас помню: на фляжку 30–40 кусочков сахара и коробок дрожжей! Клали на двигатель и в рейс, через сутки брага готова! Вешали на зеркало в мешок с шинели, поливали водой, когда остывала, протягивали через форточку шланг от системы и ловили кайф на ходу! Никому в голову не приходило, что во фляжках брага. Один раз на построении подходит взводный, прапорщик и начинает проверять наличие янтака во фляжках, трогает мою, а она холодная, с брагой!: "Дай попить", даю, пьет, а у самого глаза на лоб лезут! Выпил почти всю фляжку, вытер усы: "Хорошая у тебя водичка! " Крякнул и пошел в модуль спать!

Еще в ремроте был дистиллятор, днем гнали воду для аккумуляторов, а по ночам гнали самогон! Если по ночам ветер был с парка, носом чуяли, в ремроте праздник! К утру самогонщики были готовые, парами отравились! Офицеры всех дивизионов пользовались этой золотой установкой и никто никогда не сдавал! Там же была банька, по ночам избранные ходили париться и заодно угощались Шиндандским бренди!"

Прапорщик Владимир Борисенко:

"Было, что и «по усам текло, а в рот не попало», извиняйте, ребята, дисциплину обязан был блюсти. Помню, у меня во взводе связи случай был. Старшина батареи доводит до меня сведения, что из 20 человек 15 отказались от сигарет в пользу сахара. Я был честно рад за ребят! Но вот парадокс, я замечаю, что курит весь взвод! Итог: ребята попались с сырьем (вещмешок сахара рафинада и две килограммовые пачки дрожжей). И вот, чтобы сырье «не пропало», мы со старшиной его применили по назначению, затворили бражки".

Капитан Хуан Бисенгалиев:

"Рецепт нач. аптеки 371 гв. МСП Дмитриенко Аркадия Кирилловича: 40 литров воды, 6 кг сахара, 2 кружки сухих дрожжей. Настаивать с мая по сентябрь ‒ 4 дня, с октября по апрель ‒ 7 дней. Выход: 6 л первача и еще 2 л второго сорта".

Встреча Нового 1981 года. Комната в модуле. Слева направо: помощник начальника автомобильной службы Виктор Спирин, начальник автомобильной службы Иван Иванович Василец, начальник автосклада Николай Широкорадюк, начвещ полка Воронин и начпрод полка Кузнецов (из личного архива Виктора Спирина)

Здесь, в книге в рассказах-воспоминаниях однополчан уже упоминались многие фамилии, звания и должности офицеров и прапорщиков первого состава полка. В завершение главы помещаю всех, кого удалось вспомнить коллективной памятью, отдельным списком. Это они, их подчиненные солдаты и сержанты заложили крепкий фундамент полка на долгие и трудные годы ‒ девять лет службы Родине в составе 40-й Армии ВС СССР. Об этом и рассказали они по-солдатски просто и скупо, но за каждым их словом стоит тяжелый ратный труд. Это болезни и недомогания, переносимые часто, что называется на ногах, но которые не помешали им при этом остаться в строю. Это собачий холод зимней ночи в карауле по охране артиллерийского склада. Это пыль столбом и глоток воды в пересохшее горло в пустыне под Кандагаром и многое-многое другое, что выпало на их долю ‒ быть Первыми. Кому-то досталось в большей степени, как говорится, «хлебнул по полной», а кому-то в меньшей ‒ «Бог миловал». Слава, Почет и Уважение всем Вам!!!

Управление полка

1. Подполковник Кулешов Е.Г., командир.

2. Майор Бут И.Н., заместитель командира.

3. Майор Ильин Б.М., начальник штаба.

4. Подполковник Алексеев?.? заместитель по политической части.

5. Подполковник Шевцов В.Н., заместитель по тылу.

6. Подполковник Куралев Л.М., заместитель по вооружению.

7. Майор Зимин Н.К., заместитель начальника штаба.

8. Майор Попов В.И., парторг, секретарь парткома.

9. Майор Мыльцев (Мальцев) Е.? начальник разведки.

10. Майор Ляшенко Ю.? начальник службы РАВ

11. Майор Книга М.Н., начальник связи.

12. Ст. лейтенант м/с Бережняк С.А., начальник медицинской службы.

13. Майор Копырин В.? начальник инженерной службы.

14. Майор Василец И.И., начальник автомобильной службы.

15. Капитан Воронин В.? начальник вещевой службы.

16. Капитан Кузнецов?.? начальник продовольственной службы.

17. Капитан Романов?.? начальник физической подготовки.

18. Капитан Шиманович В.? начальник топографической службы.

19. Майор Козубай М.П., (позже ‒ Десятник Александр) начальник химической службы.

20. Капитан Выговский?.? пропагандист полка.

21. Ст. лейтенант Дементьев В.? секретарь комитета ВЛКСМ.

22.?.? Иван? начальник клуба.

23. Ст. лейтенант Спирин В.? помощник начальника автомобильной службы.

24. Капитан Дубинский?.? помощник начальника автомобильной службы.

25. Капитан Ржевцев В.П., представитель особого отдела в части (особист).

Батарея управления

26. Капитан Соколов В.П., командир.

27. Лейтенант Луценко В.? заместитель по политической части.

28. Ст. лейтенант Трутнев В.Я., командир взвода разведки.

29. Ст. лейтенант Кваша В.Г, командир радиовзвода.

30. Лейтенант Грень А.Д., командир топогеодезического взвода.

31. Прапорщик Карпухин В.В., командир телефонного взвода.

32. Прапорщик Дашук В.П., старшина батареи (позже ‒ пр-к Марченко П.,?).

33. Прапорщик Бульчак В.? начальник радиостанции.

34. Прапорщик Кукурудза Н.? начальник радиостанции.

Первый дивизион

Управление

35. Подполковник Солодкий?.? командир.

36. Капитан Чуйкин В.? заместитель командира по политической части.

37. Капитан Ломанчук В.? заместитель командира по вооружению.

38. Капитан Желтко Г.? начальник штаба.

39. Ст. лейтенант Ткачук?.? начальник разведки.

40. Ст. лейтенант Бубнов?.? начальник связи.

41. Мл. сержант Беляев П.И., санинструктор (фельдшер).

Первая батарея

42. Ст. лейтенант Калашников В.С., командир.

43. Умиков Отарий?.?

Вторая батарея

44. Капитан Кравченко В.А., командир.

45. Лейтенант Медведев А.О., заместитель командира по политической части.

46. Лейтенант Пятаев Н.Н., командир взвода управления.

47. Ст. лейтенант Глазов А.В., СОБ, командир 1-го огневого взвода.

48. Лейтенант Севостьянов А.И., командир 2-го огневого взвода.

49. Ст. сержант Чагешвили Гиви (позже ‒ прапорщик Алтапкин?.?), старшина.

Третья батарея

50. Капитан Кашников?.? командир.

51. Лейтенант Кортовских?.?заместитель командира по политической части.

52. Ст. лейтенант Защепин?.? СОБ, командир 1-го огневого взвода.

53. Ст. лейтенант Ульянов В.? командир 2-го огневого взвода.

Второй дивизион

Управление

54. Подполковник Мартыненко Ю.Д., командир.

55. Ст. лейтенант Умаров С.У., заместитель командира по политической части.

56. Капитан Арутюнян В.Б., заместитель командира по вооружению.

57. Капитан Драгус?.? начальник штаба.

58. Ст. лейтенант Шалин А.? начальник разведки.

59. Лейтенант Диденко В.? командир взвода управления.

60. Прапорщик Резниченко Н.И., техник дивизиона.

61. Прапорщик Дмитриев?.? командир транспортно-хозяйственного взвода.

62. Прапорщик Арматраут?.? секретарь комитета ВЛКСМ.

63. Прапорщик Гаврилейко В.Н., фельдшер.

Четвертая батарея

64. Капитан Тюляев А.? командир.

65. Лейтенант Турубаров?.?заместитель командира по политической части.

66. Лейтенант Прокопенко?.? командир взвода управления.

67. Ст. лейтенант Логинов?.? СОБ, командир 1-го огневого взвода.

68. Лейтенант Жилкин?.? командир 2-го огневого взвода.

69. Прапорщик Британов Н,? старшина.

Пятая батарея.

70. Ст. лейтенант Квочка?.? командир.

71. Ст. лейтенант Малаев А.? заместитель командира по политической части.

72. Лейтенант Лобода?.? командир взвода управления.

73. Ст. лейтенант Смирнов Г.? СОБ, командир 1-го огневого взвода.

74. Прапорщик Хисямов К.? старшина.

Шестая батарея

75. Капитан Давыдов?.? командир.

76. Лейтенант Цицура?.? заместитель командира по политической части.

77. Лейтенант Батычко В.П., командир взвода управления.

78. Ст. лейтенант Тарасюк В.? СОБ, командир 1-го огневого взвода.

79. Лейтенант Гончаров Ю,? командир 2-го огневого взвода.

80. Прапорщик Смольков А.? старшина.

Третий дивизион

Управление

81. Майор Малый В.И., командир.

82. Капитан Корецкий М.Г., заместитель командира по политической части.

83. Капитан Давыдовский?.? начальник штаба.

84. Капитан Пацеля А.Г., заместитель командира по вооружению.

85. Ст. лейтенант Моисеев Ю.? начальник разведки.

86. Ст. лейтенант Калошин А.? начальник связи.

87. Прапорщик Аверченко А.? техник.

88. Ст. прапорщик Чернов?.? секретарь комитета ВЛКСМ.

89. Прапорщик Пимкин А.И, фельдшер.

Седьмая батарея

90. Капитан Кузнецов К.? командир.

91. Ст. лейтенант Реснянский В.? заместитель командира по политической части.

92. Ст. лейтенант Дейнека В.? командир взвода управления.

93. Ст. лейтенант Ткаченко В.? СОБ, командир 1-го огневого взвода.

94. Лейтенант Лисуточкин С.? командир 2-го огневого взвода.

Восьмая батарея

95. Капитан Никольский Н.? командир.

96. Ст. лейтенант Косачев?.? заместитель командира по политической части.

97. Ст. лейтенант Моисеев Ю.? командир взвода управления.

98. Ст. лейтенант Захарко Н.? СОБ. командир 1-го огневого взвода.

99. Лейтенант Щевель?.? командир 2-го огневого взвода.

Девятая батарея

100. Капитан Каранаев?.? командир.

101. Ст. лейтенант Мерзляков?.? командир взвода управления.

Ремонтная рота

102. Капитан Агудов В.? командир.

103. Прапорщик Городиский А.Я, командир авторемонтного взвода.

104. Прапорщик Широкорадюк Н,? начальник автомобильного склада.

Автомобильная рота

105. Капитан Клевцов?? командир.

106. Лейтенант Цуев?.? заместитель командира по политической части.

Инженерно-саперный взвод

107. Лейтенант Пестерев И.? командир.

Полковой медицинский пункт

108. Ст. лейтенант м/с Гажосу В.В., начальник ПМП.

109. Лейтенант м/с Гиштемут А.С., младший врач.

110. Лейтенант м/с Муравский А.Ф., врач-стоматолог.

111. Ст. прапорщик Кучерук В.П., начальник аптеки.

112. Прапорщик Думайло Н.И., фельдшер.

Весна, 1981 год. Офицеры и прапорщики первого состава полка (не в полном составе). (Из личного архива Виктора Трутнева)