История одного полка

Глава седьмая. Год 1986-й

С 1982 по 1985 год один за другим ушли в мир иной три Генеральных Секретаря ЦК КПСС ‒ Брежнев, Андропов и Черненко. Нет уже и Устинова, министром обороны 22 декабря 1984 года стал маршал Соколов. В 1980–1985 гг. он был руководителем Оперативной группы Министерства обороны СССР в Афганистане. Осуществлял взаимодействие между советскими и афганскими войсками, планировал ведение боевых действий афганской армии и Ограниченного контингента советских войск. Весной 1985 года к власти в Советском Союзе пришел молодой (по меркам членов Политбюро) Михаил Горбачев и в стране началась, так называемая, эпоха Гласности и Перестройки. В числе других преобразований в стране, встал и вопрос о выводе ОКСВА из Афганистана. В мае 1986 г. на пост Генерального секретаря НДПА вместо Б. Кармаля был избран М. Наджиб (Наджибулла). Советские руководители надеялись, что с его приходом начнется практическая работа по нормализации обстановки, укрепление власти в городах и многочисленных кишлаках страны. В 1986 г. было принято решение о выводе шести полков. Вывод этих частей осуществили в период с 15 по 31 октября (из Шинданда ‒ танковый, мотострелковый и зенитный полки, из Кундуза ‒ мотострелковый и зенитный, из Кабула ‒ зенитный). Я, когда прочитал в газетах, что будут выведены шесть полков (не говорилось какие), почему-то подумал, что и наш 28 РеАП будет в их числе. Я наивно полагал, что в ДРА все идет к завершению, афганская власть и армия окрепли, и они могут самостоятельно решать все вопросы. Ошибался. Покой Там только снился нашим солдатам.

Вот лишь некоторые вехи войны: весной армейская операция в провинции Пактия (Гардез) и на юго-востоке вблизи Пакистанской границы разгром базы «Джавара» («Волчья яма»), осенью западнее Герата у границы с Ираном штурм базы Какари-Шашари и бои с отрядами Исмаил-хана в Старом Герате.

Там все было, как и прежде, как в той песне, что знают и пели многие «афганцы» и я в том числе.

1986 год ‒ это год перевооружения и переформирования полка. Значительно увеличился и парк машин, ставшей мне за годы службы близкой и родной автороты, да и называться она стала по-другому ‒ ротой материального обеспечения, сокращенно РМО. Появились в роте для сопровождения колонн зенитки ЗУ-23, они были смонтированы специалистами ремроты полка на шасси двух «Уралов». Одна находилась на центральном направлении боевых действий батарей полка ‒ Кабульском, а другая ‒ Шиндандском.

Воин-интернационалист Сергей Иванов:

"Впервые триумфальное использование ЗУ-23-2 произошло в ходе Афганской кампании. Они, за счет их малой массы, компактности, простоты транспортировки и убойности, были идеальны для накрытия малых групп отходящих моджахедов. Конечно, основную роль в этом исполняли «Шилки». Вот только самоходок на всех решительно не хватало. Сперва солдаты «полуподпольно» устанавливали «ЗУшки» в кузова грузовиков, следующих в составе войсковых колонн, а уже потом ЗУ-23-2 в этом амплуа получила официальное одобрение воинского начальства всех уровней. Особенно часто их начали монтировать на грузовиках «Урал-375» и «КамАЗ». Тогда же было установлено, что пять зенитных установок ЗУ-23-2 могут надежно защитить воинскую колонну даже от многочисленной засады, буквально «покрошив» последнюю в кратчайшие сроки".

Воин-интернационалист Юрий Дубина:

"Зенитки на машинах потому начали использовать, что КПВТ на БТР и пушки на БМП-1 имели небольшой угол вертикальной наводки. А для сопровождения колон нужны были серьезные средства подавления. Вот и нашли выход, тем более что работы зенитчикам по непосредственной специализации в ДРА не было".

Воин-интернационалист Сергей Дорохов:

"Это ноу-хау мы переняли у афганской армии. В начале 1980 г. в их армии были уже установлены зенитки на наших «ГАЗ-51», у меня даже есть фото с зениткой на машине, мы же установили гораздо позже, пока, как говорится, не огреблись на дорогах Афгана и не стали шевелить мозгами".

РМО на Кандагар идут. В тельнике мой друган прапорщик Сергей Казаков из Дмитровограда Ульяновской обл. (из личного архива Александра Триханова)

Кабул. На этой «ЗеУшке» я в декабре 86 г. возвращался из Джелалабада в Кабул. Безбашенные были, шли одиночной машиной (из личного архива Александра Триханова)

В 1976 г. САУ «Гиацинт» 2С5 начали поступать на вооружение артиллерийских частей Советской Армии, а через десять лет пришли и в ОКСВА в наш полк. Не просто было реактивщикам полка от рядового до офицера перестроиться на самоходки, стать механизаторами-трактористами ‒ «мазутой-солярой» (как почти сразу окрестили самоходчиков армейские острословы из других частей), но службу не выбирают. Надо ‒ значит надо! Учились, осваивали в короткие сроки и вперед по афганским «городам и весям» — «Гремя огнем, сверкая блеском стали».

Солдат всегда найдет самое точное обозначение того вооружения, на котором воюет, и «Гиацинт» прозвали «Геноцид(ом)».

1 апреля 1986 года 28-й армейский реактивный артиллерийский полк был переформирован в 28-й армейский артиллерийский полк (28-й аап). Изменились штат полка, численность личного состава и вооружение. 1-й, 2-й и 3-й реактивные дивизионы переформированы в пушечные самоходные артиллерийские дивизионы (псадн) и перевооружены на 2С5 «Гиацинт-С». 3-й реадн, сохранив свое вооружение, изменил внутренний полковой порядковый номер на 4-й реадн.

Место дислокации:

1-й псадн. Управление дивизиона ‒ Кандагар.

1-я пушечная самоходная артиллерийская батарея (1-я псабатр) — Лашкаргах. Артподдержка 22-й обрспн.

2-я псабатр — Кандагар. Артподдержка 70-й гв. омсбр.

3-я псабатр — Кандагар. Артподдержка 70-й гв. омсбр.

2-й псадн. Управление дивизиона ‒ Кабул

4-я псабатр — Кабул. В распоряжении Начальника Артиллерии 40-й Армии.

5-я псабатр — Джелалабад. Артподдержка 66-й омсбр.

6-я псабатр — Кабул. В распоряжении Начальника Артиллерии 40-й Армии.

3-й псадн. Управление дивизиона ‒ Шинданд.

3-й псадн в полном составе оказывал артподдержку 5-й гв. мсд.

7-я псабатр — Герат.

8-я псабатр — Шинданд.

9-я псабатр — Шинданд.

4-й реадн. Управление дивизиона ‒ Кабул

10-я реабатр — Кабул. В распоряжении Начальника Артиллерии 40-й Армии.

11-я реабатр — Кандагар. Артподдержка 70-й омсбр.

12-я реабатр — Баграм. В распоряжении Начальника Артиллерии 40-й Армии.

Самоходная пушка 2С5 «Гиацинт-С» построена по схеме с открытой установкой орудия на бронированном шасси. Бронированный корпус машины условно разделен на три отделения: моторно-трансмиссионное (МТО) или силовое — в носовой части корпуса по правому борту, отделение управления — по ходу машины слева от МТО с рабочим местом механика-водителя и органами управления шасси. За рабочим местом механика-водителя оборудовано рабочее место командира машины с вращающейся командирской башенкой. Боевое отделение размещается в средней и кормовой частях корпуса. В средней части корпуса установлены механизированные укладки для размещения возимого боекомплекта. Вдоль бортов по обеим сторонам укладок расположены сидения членов боевого расчета (экипажа). Над сиденьями членов экипажа в крыше корпуса имеются люки для их посадки и высадки, закрывающиеся бронированными крышками. По правому борту в кормовой части находится сиденье оператора, по левому борту установлены сиденья оператора и наводчика. Экипаж (боевой расчет) САУ «Гиацинт-С» состоит из пяти человек.

В кормовой части корпуса установлены четыре топливных бака, механизм стопорения подающих лотков. На кормовом листе корпуса смонтированы люк для подачи боеприпасов из боевого отделения и балки с шарнирами, на которых закреплена опорная плита САУ для придания устойчивости при стрельбе. На крыше корпуса на поворотной платформе установлена артиллерийская часть самоходной пушки, которая имеет два положения — походное и боевое. В походном положении опорная плита поднята вертикально и находится за задним кормовым листом. В боевом — плита откидывается назад вниз с помощью гидравлической системы и упирается в грунт. Полуавтоматический механизм заряжания с цепным транспортером и электроприводом и механизированная укладка обеспечивают автоматизированный цикл заряжания. С помощью механизма заряжания элементы выстрелов (снаряд и заряд) поочередно перемещаются на линию досылания. При стрельбе подача выстрелов может осуществляться не только из боеукладки, но и с грунта. В боевом положении САУ наводчик находится вне корпуса машины на поворотной платформе слева от пушки у прицельных приспособлений.

Бронированный корпус машины сварен из стальных броневых катаных листов и обеспечивает защиту систем машины и боевого расчета от пуль и осколков. В носовой части машины на нижней лобовой бронедетали установлен отвал для самоокапывания. Максимальная толщина лобового броневого листа составляет 30 мм.

Основным оружием САУ 2С5 является 152-мм пушка 2А37 с длиной ствола 53 калибра. Максимальная боевая производительность САУ составляет 5–6 выстрелов в минуту. Пушка 2А37 состоит из: ствола, затвора с полуавтоматикой скалочного типа, электрооборудования, досылателя, противооткатных устройств, ограждения, верхнего станка, уравновешивающего механизма и механизмов наведения — поворотного и подъемного. Ствол орудия включает в себя трубу-моноблок, соединенную при помощи муфты с казенником, и многокамерный щелевой дульный тормоз с эффективностью 53 % закрепленного на дульном срезе трубы ствола. В казеннике размещен горизонтально-клиновой затвор с полуавтоматикой скалочного типа.

Для облегчения работы заряжающего орудие оснащено цепным досылателем снаряда и заряда. Он обеспечивает максимальную боевую скорострельность САУ при заряжании с грунта или механизированной боеукладки 5–6 выстрелов в минуту. Для сравнения: американские 175-мм и 155-мм САУ М107 и М109А6 имеют максимальную боевую производительность 1,5 и 3 выстрела в минуту соответственно.

Противооткатные устройства пушки 2А37 состоят из гидравлического тормоза отката и пневматического накатника, заполненного азотом. Минимальный откат составляет 730 мм, а максимальный — 950 мм.

Подъемный и поворотный механизмы секторного типа обеспечивают наведение орудия в диапазоне углов от -2,5 до +58 градусов по вертикали и от -15 до +15 градусов по горизонту.

Пневматический уравновешивающий механизм служит для компенсации момента неуравновешенности качающейся части орудия. Верхний станок с орудием устанавливается на специальную поворотную платформу в кормовой части крыши корпуса САУ 2С5. Откидная опорная плита, расположенная на корме корпуса, передает усилия отката выстрела на грунт, придавая устойчивость САУ в момент выстрела и обеспечивая тем самым высокую точность и кучность стрельбы. Возимый боекомплект самоходной пушки 2С5 «Гиацинт-С» составляет 30 выстрелов.

В основной боекомплект пушки 2А37 входят выстрелы раздельно гильзового заряжания:

— 3ВОФ39 с осколочно-фугасным снарядом (ОФС) 3ОФ29 с массой заряда взрывчатого вещества (ВВ) 6,42 кг, начальной скоростью полета 945 м/с и максимальной дальностью стрельбы 28,5 км;

— 3ВОФ40 с осколочно-фугасными снарядами 3ОФ29 с массой заряда ВВ 6,42 кг, с уменьшенным зарядом с начальной скоростью полета 775 м/с и максимальной дальностью стрельбы 21,5 км;

— 3ВОФ41 с осколочно-фугасным активно-реактивным снарядом (АРОФС) 3ОФ30 с максимальной дальностью стрельбы 33,1 км;

— 3ВОФ86 с осколочно-фугасным реактивным снарядом 3ОФ59 с улучшенной аэродинамической схемой, массой заряда ВВ 7,8 кг и максимальной дальностью стрельбы 30,5 км;

— 3ВОФ86 с осколочно-фугасным реактивным снарядом 3ОФ59 с массой заряда ВВ 7,8 кг, с уменьшенным зарядом и максимальной дальностью стрельбы 23 км.

Кроме того, САУ 2С5 может использовать выстрелы 3ВОФ39 с высокоточным осколочно-фугасным снарядом (УАС) «Краснополь» и 3ВОФ38 с высокоточным осколочно-фугасным снарядом «Сантиметр». Эти выстрелы предназначены для поражения бронетанковой техники, ракетных пусковых установок, долговременных оборонительных сооружений, мостов, переправ и других важных точечных целей. Максимальная дальность стрельбы управляемыми высокоточными снарядами «Краснополь» (масса ВВ 6,5 кг) и «Сантиметр» (масса ВВ 8,5 кг) составляет 20 и 12 км соответственно. При стрельбе управляемыми снарядами из САУ 2С5 «Гиацинт» применяются специальные заряды, отличные от применяемых в САУ 2С3 «Акация» и 2С19 «Мста-С».

В открытой печати проходили сообщения о том, что для САУ 2С5 разрабатывается выстрел с кассетным осколочным снарядом, аналогичным кассетному снаряду для 152-мм гаубиц 2С3, МЛ-20, 2С19.

Помимо обычных типов боеприпасов для САУ 2С5 «Гиацинт-С» было разработано 10 типов выстрелов со специальными ядерными боеприпасами мощностью от 0,1 до 2 кт в тротиловом эквиваленте с наименованиями «Ромашка», «Мята», «Аспект» и «Символизм».

В качестве дополнительного оружия на САУ 2С5 используется 7,62-мм пулемет ПКТ (ПКТМ). Он установлен на вращающейся командирской башенке и имеет углы вертикального наведения от -6 до +15 градусов, а горизонтального — от 164 градусов влево до 8 градусов вправо. Огонь из пулемета ведется командиром САУ без выхода из машины. Боекомплект — 1500 патронов.

Внутри машины предусмотрены пять креплений под автоматы АКМС индивидуального оружия расчета и крепление для сигнального пистолета с 20 сигнальными патронами. Кроме того, в боевом отделении САУ 2С5 имеется крепление для противотанкового гранатомета РПГ-7В с 5 выстрелами к нему для борьбы с бронетехникой противника. Для отражения возможного нападения воздушного противника в САУ предусмотрено размещение переносного зенитного ракетного комплекса 9К32М «Стрела-2М» (9К38 «Игла») с двумя ракетами к нему.

Для осуществления разведки местности днем и ночью, а также для стрельбы из пулемета, в командирской башенке установлен комбинированный прицел ТКН-3А с прожектором ОУ-3ГК. Для наведения пушки 2А37 при стрельбе с закрытых огневых позиций на месте наводчика установлены механический прицел Д276-45 и артиллерийский панорамный прицел ПГ-1М, а для ведения огня прямой наводкой по наблюдаемым целям — оптический прицел ОП-4М-91А.

Место механика-водителя оснащено двумя призменными приборами наблюдения ТНПО-160. Для движения в ночных условиях вместо одного из них устанавливается прибор ночного видения ТВН-2БМ. Для наблюдения за местностью и обстановкой при совершении маршей на местах членов боевого расчета также установлены призменные приборы наблюдения ТНПО-160.

Для внешней связи на машине первоначально была установлена УКВ радиостанция Р-123. Она обеспечивала устойчивую связь с однотипными станциями на дальностях до 20 км в зависимости от условий местности и погоды. Внутренняя связь между членами экипажа осуществлялась посредством танкового переговорного устройства Р-124. По мере совершенствования средств связи в ходе регламентных работ и капитального ремонта на САУ 2С5 устанавливались более современные радиостанции, такие как Р-173 и др.

Следует отметить, что с целью максимальной унификации самоходной артиллерии в Советской армии для создания шасси САУ 2С5 было использовано модифицированное шасси опытной самоходной противотанковой пушки СУ-100П, точно такое, какое применили для САУ 2С3 «Акация».

В САУ 2С5 установлен V-образный 12-цилиндровый четырехтактный дизельный многотопливный двигатель В-59 жидкостного охлаждения с инерционным наддувом, развивающий максимальную мощность 520 л. с… Помимо дизельного топлива двигатель имеет возможность работы на смеси дизтоплива с бензином и на керосине марок ТС-1, Т-1 и Т-2.

С двигателем соединена механическая коробка передач с двойным потоком мощности. Она обеспечивает включение шести передач переднего и двух передач заднего хода. Для управления машиной используются планетарные механизмы поворота, соединенные с бортовыми редукторами.

Ходовая часть состоит из шести пар обрезиненных опорных и четырех пар поддерживающих катков. Ведущие колеса находятся в носовой части, направляющие — в кормовой. Гусеница мелкозвенчатая цевочного зацепления, состоит из траков с резинометаллическим шарниром. Ширина трака 484 мм при шаге 125 мм.

Подвеска САУ 2С5 — индивидуальная торсионная. На первом и шестом узлах подвески установлены двусторонние гидроамортизаторы.

Максимальная скорость движения САУ 2С5 по шоссе составляет 60 км/ч. При движении задним ходом на второй задней передаче обеспечивается скорость движения до 14 км/ч. Запас хода — около 500 км.

Имея сравнительно небольшие размеры (по отношению к аналогам) и полную массу в 27,5 т САУ 2С5 «Гиацинт» способна транспортироваться самолетами военно-транспортной авиации типа Ил-76, Ан-22 и Ан-124.

Боевое крещение самоходная пушка 2С5 «Гиацинт» получила в Афганистане. Причем артиллерийская система сразу же завоевала уважение среди военных и получила немало лестных характеристик. 152-мм осколочно-фугасные снаряды 3ОФ29 гарантированно обеспечивали уничтожение любых укреплений противника. Их эффективность была в 2–4 раза выше эффективности снарядов 152-мм орудий 2С3, Д-20, МЛ-20 и М-47. Отмечалась и высокая надежность шасси, которая являлась одним из важнейших свойств военной техники в Афганистане. Несмотря на тяжелые условия эксплуатации, каменистый грунт, резкий перепад температур, большую запыленность, разреженную атмосферу показывали высокую эффективность во всех видах боя. Были отмечены случаи, когда на одну САУ настрел достигал до 700 выстрелов, а пробег по горным дорогам — свыше 6500 км.

Ограниченно САУ 2С5 «Гиацинт» применялись в составе группировок артиллерии в первую чеченскую кампанию.

Для эффективного артиллерийского удара требуются точные координаты цели и корректировка огня. В таком случае артиллерия получает возможность не только атаковать цель, но и исправить допущенные ошибки, накрыв ее новым залпом. На протяжении нескольких последних десятилетий в отечественных сухопутных войсках используются подвижные разведывательные пункты нескольких моделей, задачей которых является поиск целей для артиллерии и корректировка огня во время боя.

Подвижный разведывательный пункт ПРП-3 «Вал».

Разработан для разведки и целеуказания ракетно-артиллерийским системам. Работы по машине были начаты по постановлению СССР 15 июля 1963 года. В качестве базы использовалась боевая машина пехоты БМП-1. На вооружение машина была принята в 1970 году. Разработка велась в КБ Челябинского тракторного завода. Работами руководил Исаков П.П… Серийно машина производилась в Рубцовске.

Так как машина создана на базе БМП-1 броневой корпус ПРП-3 обеспечивает защиту экипажа на том же уровне. В башне устанавливался пулемет. В кормовой части корпуса была установлена пусковая установка.

В качестве основного вооружения использовался 7,62-мм пулемет ПКТ. Боекомплект составлял 1000 патронов. Помимо пулемета на машине была установлена пусковая установка 2П130-1 для стрельбы 90-мм неуправляемыми осветительными реактивными снарядами 9М41, боекомплект составляет 20 выстрелов. Дальность стрельбы снарядами составляла 1–3 км. Специальное оборудование машины включало радиолокационную станцию обнаружения движущихся наземных целей 1РЛ126, лазерный перископ-дальномер 1Д6М1 (1Д6), перископический визир ТВ-240 (1ОП79) и ночной прибор наблюдения НПН (1ПН29), курсопрокладчик КП-4 (1В44), гирокомпас 1Г25-1, гироуказатель 1Г13М. Для оборудования дополнительного выносного наблюдательного пункта к машине придавались радиостанция Р-108, два телефонных аппарата, буссоль и стереодальномер. Для питания аппаратуры на стоянке, в герметичном отсеке кормовой части машины размещался автономный источник электропитания. Средства связи — две радиостанции Р-123М и ТПУ Р-124.

Машина 1В15 комплекса 1В12

Создана на базе шасси МТ-ЛБу. Выполняет роль передвижного командно-наблюдательного пункта командира дивизиона. Тесно взаимодействует с мотострелковыми и танковыми подразделениями и обеспечивает разведку и управление огнем дивизиона. В отделении управления располагаются механик-водитель и командир машины, водитель слева, командир справа. Для удобства наблюдения машина оснащена двумя стеклоблоками (как на БТР-60), которые могут прикрываться броневыми заслонками. При этом наблюдение за дорожной обстановкой механиком-водителем ведется через 3 призменных смотровых прибора ТНПО-170А, центральный из которых может быть заменен на ТВН-2Б — прибор ночного видения.

Справа на корпусе МТ-ЛБ в носовой части над местом командира смонтирована бронированная коническая башенка кругового вращения ТКБ-01. В башне смонтирован 7,62-мм пулемет ПКТ. Наведение его на цель командир машины осуществляет в ручном режиме. Десантное отделение оно же грузовое находится в корме МТ-ЛБ и первоначально использовалось для размещения в нем боекомплекта и артиллерийского расчета буксируемого орудия. В дальнейшем, когда машина стала использоваться в качестве бронетранспортера, десантное отделение было оборудовано для посадки 11 пехотинцев в полной экипировке. Десант размещается на сидениях вдоль бортов машины, которые смонтированы поверх топливных баков. Для посадки/высадки пехотинцев и погрузки груза и имущества в корме корпуса имеется двустворчатая дверь, а также 2 люка в крыше десантного отделения. Машина оборудована фильтровентиляционной установкой (ФВУ) и отопителем.

Средства связи: две радиостанции Р-123 (Р-123М на 1В14М), радиостанция Р-107М, внутреннее переговорное устройство (ВПУ) Р-124 (1Т803М) на шесть абонентов, два телефонных аппарата ТА-57, три катушки ТК-2 с кабелем П-274М (по 500 м), полевой телефонный коммутатор П-193М.

Техпарк полка. Изучение САУ «Гиацинт» и передача БМ -21 «Град» подразделениям 5 мсд (из личного архива Александра Триханова)

ПРП и МТ-ЛБ полка на одной из боевых операций (из личного архива Александра Триханова)

ПРП третьего дивизиона (из личного архива Александра Триханова)

Воин-интернационалист Салом Сангинов:

"ПРП отличная разведывательная машина. Я был командиром отделения разведки ПРП, на ней где только не бывали: в солончаковых полях окрестности Анар Дары, в Кандагаре и горной местности Фараха и ни разу не подвела".

Что ж, дорогой читатель, попрощаемся с такими уже родными двумя реактивными дивизионами полка, с БМ-21 «Град» ‒ этими славными наследниками первых реактивных минометов «Катюша», ставших на защиту Родины в самые трагические первые месяцы Великой Отечественной войны. У политиков и дипломатов своя работа, а у военных ‒ своя, поэтому, несмотря на объявленный и состоявшийся вывод шести полков в 1986 году, 40-я армия не стала слабее. Подтверждением тому упреждающий ввод из Кушки в апреле 1985 г. в состав 5-й мсд 12-го мсп и перевооружение нашего полка. Да и по факту ‒ из состава 40-й армии были выведены четыре полка, а не шесть.

Воин-интернационалист Владимир Васильев:

"Полки вышли на Кушку 15 октября: зрп ‒ 18 октября, тп ‒ 24 и наш 371 дубль ‒ 20 октября. На Хайратон ‒ на Термез вышли 2 полка зрп и дубль с Кундуза ‒ точного числа не знаю. Почему дубль, поясняю.

Под номерами двух полков мотострелковых ‒ 371 мсп Шинданд и 149 мсп Кундуз и на месте их расположения в течение 1,5–2 месяцев были сформированы полки с таким же штатом по технике и по составу ‒ технику всю еле дышащую собирали в округе по частям в дивизиях, личный состав состоял с осенников-дембелей 1986 г., а также воинов из разных родов войск: водилы, стройбат, связь, электрики, сантехники, штабные и т. п. В составе 149 мсп дубля были дембеля, в том числе и с 56 бригады Гардез, в шиндандском дубле дембеля с 101 мсп Герат. В течение этого периода состав был введен в курс того или иного батальона или минометной батареи. На момент вывода они (полки) получили номера соответственно 220 и 280. Кому и какой именно ‒ извините, не вспомню. По большому счету это было шоу для иноСМИ".

Воин-интернационалист Анатолий Синеокий:

"Разъясняю, как было точно. До июня 1985 года я командовал 8 ротой 371 полка, потом учился в школе КГБ, в 1986 году я был направлен для службы в Кушку. Так вот, на базе кушкинской дивизии (88 мсд, вместо введенной в Афган 5 мсд) был сформирован 371 полк с литером А, который и был введен Афган, потом его осенью 1986 года с оркестром и вывели. Так что реально выводили только танковые и зенитно-ракетные полки. Так что, пробыв в Афгане пару месяцев и не участвуя в боевых действиях, л.с. 371 полка с литером А получил статус участников боевых действий".

Информация Владимира и Анатолия находит подтверждение и в других источниках на полях интернета:

«К примеру, из состава 5 гв. мсд выведены 220-й гвардейский мотострелковый полк, 24-й гвардейский танковый полк, 1122-й зенитно-ракетный полк, из состава 201 мсд — 620-й мотострелковый полк и 990-й зенитный артиллерийский полк, из состава 108 мсд — 1415-й зенитный ракетный полк. Мотострелковые полки, которые выводились из состава 5 гв. мсд и 201 мсд — являлись фальсификацией, рассчитанной для СМИ иностранных государств, освещавших вывод полков. К примеру, 620-й мотострелковый полк был сформирован из военнослужащих срочной службы воинских частей гарнизона г. Кундуз, которые подлежали увольнению в запас и военнослужащих 1630-го отдельного военно-строительного батальона (в/ч 45951) 342-го УИР (управление инженерных работ — соединение военно-строительных войск в составе 40-й Армии). До сентября 1986 года — в составе 201 мсд не было 620-го мотострелкового полка (в/ч 65290), в составе 5 гв. мсд — не было 220-го гвардейского мотострелкового полка (в/ч 73938), сформированного аналогично».

Новые пушечные самоходные артиллерийские дивизионы в корне отличались от предыдущих реактивных. Война в Афганистане диктовала свои условия, поэтому в высоких кабинетах Москвы и Кабула было принято решение о перевооружении полка. Зачем и Почему??

Генерал Меримский В.А. в своей книге «В погоне за «львом Панджшера»» дает ответ.

«…Кроме того, на имя Главнокомандующего Сухопутными войсками, мною была направлена докладная записка. В ней излагалось, что комплект артиллерийских частей 40-й армии не соответствует типовому, так как 13,5 % составляют реактивные системы, 39,5 % ‒ 122-мм гаубицы и 43,5 % ‒ минометы. Все эти системы эффективны для поражения открытой живой силы. В настоящее время в армии нет дальнобойных и крупнокалиберных артиллерийских систем, кроме одного дивизиона «Акация». В ходе боевых действий, а также при реализации разведывательных данных, уничтожение точечных целей возлагалось на боевые вертолеты. С появлением у противника переносных зенитно-ракетных комплексов вертолеты продолжают выполнять те же задачи, но удары уже наносят с высот не ниже 1500 м. Результативность таких ударов значительно снизилась. Таким образом, армия не располагает средствами, кроме истребительно-бомбардировочной авиации, для разрушения глинобитных зданий с толщиной стен до 2 м, дувалов, пещер, укрытий из камней и т. п., за которыми укрываются мятежники, так как для этого нужны артиллерийские системы калибра не мене 152-мм. Степень огневого поражения противника снизилась.

Далее предлагалось провести исследование по использованию новых крупнокалиберных, высокоточных дальнобойных систем для решения различных задач в условиях Афганистана. Для проведения исследования создать опытную организацию и заменить в одном дивизионе артиллерийского полка 108-й мотострелковой дивизии 122-мм гаубицы на две батареи М-240 минометов «Тюльпан» и две батареи 152-мм орудий «Гиацинт». Одновременно одну 82-мм минометную батарею «Василек» мотострелкового батальона установить на гусеничные тягачи МТЛБ, что позволит вести огонь в горах прямо с тягачей. В случае положительных результатов провести перевооружение на них артиллерийских полков армии. Пока решение этого вопроса будет ходить по инстанциям, маршал С.Л. Соколов своим решением удовлетворил неоднократные просьбы командира 103-й воздушно-десантной дивизии по усилению ее огневой и ударной силы. Были заменены 82-мм минометы самоходными орудиями «Нона», которые могли вести огонь снарядами и минами, а также введен в штат дивизии танковый батальон…»

***

Информация из закрытого в 2016 г. сайта полка:

«С апреля 1986 года 1-й реад перевооружили на 2С5 «Гиацинт-С» и с мая 1986 года пушечно-самоходный артиллерийский дивизион располагается в Кандагаре. Командир дивизиона м-р Савинок в мае вводил в Кандагар 2 и 3 батареи, затем им командовал м-р Мартыненко (в феврале 87 года он командовал то ли арт. полком, то ли дивизионом Д-30. Последний раз его видели именно в феврале 87 года на Шинарайском ущелье ‒ во время марша контузило от подрыва мины под его КШМ)».

***

Подполковник Виктор Курдес, зам. командира полка:

"Я прибыл в полк в июле 85 г. вместо Сердитова. Виталий Сердитов был назначен командиром полка и остался на третий год. Был в должности ЗКП. Когда началось перевооружение полка весной 1986 года, штат полка увеличился более чем на 600 человек. Солдат, сержантов, прапорщиков и офицеров собирали со всей 40-й армии. А кого командиры отдавали? Было приложено максимум усилий, чтобы обучить и все настроить. Когда я прибыл, учебный корпус уже был построен, под моим руководством делали начинку классов. Участвовал в перевооружении полка на 2С5 — отличная система, возглавлял обучение, представлял и показывал офицерским расчетом работу 2С5, генерал-майору Громову, а затем руководил передислокацией дивизиона в район Лашкаргах и Кандагара (70 омсбр) ‒ 660 км от Шинданда. Я боевой командир и хозяйственник. Воевали и совершенствовали быт. При мне строили как навсегда. Хотелось зелени вокруг, а не «ЗЕЛЕНКИ». Сколько труда было вложено. Озеленение частично уже было, много привозили и досаживали. Поливали ежедневно вечером. Старались озеленить территорию. Я любил гитару и создал ВИА в полку. Еще с училища играл на семиструнке. По прибытию в полк случайно встретил великовозрастного солдата из Москвы, который играл в оркестре каком-то, затем чуть не попал за решетку и ушел служить в Афган. Как-то сговорились и он пообещал меня переучить на шестиструнку, потом подобрали музыкантов, создали ВИА, репертуар, концерты. Своими выступлениями они приукрашивали ТУ жизнь. Новый 87-й год встречал в Кандагаре. В мае 86 г. привел дивизион 2С5 и был там до июля 87 г. до самой замены. Последние боевые проводил с нашей артиллерией в мае-июне под Кандагаром. 23 мая духи накрыли нас из РС. Под конец службы в Афганистане чуть не отправился на небеса. Убыл из полка в июле 87 г.".

Прапорщик Александр Триханов, техник ремроты:

"Я с командиром полка Макаровым почти вместе пришел в полк,16 апреля 1986 г. Сердитов уже не комполка был, но находился еще какое-то время в полку. Сначала был старшиной батареи в 3 дивизионе, с комбатом не сработались. Потом до самого вывода полка служил техником по ремонту средств связи. Самолетом, вертолетом, колонной исколесил Афган, где стояли наши. И после Афгана до пенсии связист. В ремроте были взводы по ремонту арт. вооружения, автомобильной и бронетанковой техники, по ремонту связи. Заряжали аккумуляторы на радиостанции. В парке на территории ремроты стояла электростанция, собранная умельцами, вечером заводили, она и молотила до утра, освещая парк, артсклады. Дизельная полковая была слабая, всего 100 квт. В Кандагар «Гиацинты» 1-го дивизиона на тягачах везли. Охрана была будь здоров! Пехота, вертушки. Старшим на марше был зам. командира полка подполковник Курдес. 4 и 6 бат. «Гиацинт» в Кабуле стояли возле аэродрома, рядом со 103 дивизией вдв. Мы были у них на довольствии, питались в их столовой и «боевое братство» бывало на кулачках ‒ наши солдаты с десантурой, мы же для них «соляра», было и такое. Потом вывели стройбат из «Теплого Стана», в их городок в 1987 г. заехал дивизион «Гиацинтов» (2 батареи) и дивизион «Ураганов» (2 батареи). В 88 г. вывод начался, «Гиацинты» снова ушли на прежнее место на аэродром, а «Ураганы» ушли к штабу армии в 180 мсп (Аушский полк). Одна батарея «Гиацинтов» была в Джелалабаде при 66 бригаде".

Мл. сержант Олег Макаров:

"Службу начинал в Воронежской области ‒ в автомобильной учебке Ракетных войск. Воинская специальность ‒ начальник МТО (4-осные автомобили ‒ это «ЗИЛы-135», и «МАЗы-537,543»). Из учебки ехали 6 дней, через Барнаул и потом через весь Казахстан в Ташкент. В Шинданде первым земляком, кто меня встретил на Афганской земле, был Александр Кузьмин, он только закончил срочную и остался на сверхсрочную службе. На первую операцию поехали через 8 дней после приезда в Афганистан. В середине апреля после перевооружения с «Градов» на «Гиацинты», двинулись на Кандагар. Гусеничная техника на «МАЗах-537» с тралами. Колесная своим ходом, но в горах «МАЗам» не хватает воздуха, дымят и ели едут. Поэтому их много и валяется вдоль дорог. Легкая добыча. При подъезде к Кандагару пришлось сутки стоять. Ждали сопровождение. И потом несколько колонн вместе поехали, с интервалом между машинами в 200 метров. Мы ехали за наливником, в районе «Черной площади» его подбили. Колонна встала. Отстреливались, пока танк не спихнул с дороги горящую машину. Поехали дальше. Что хорошо запомнилось ‒ лицо водителя сгоревшего наливника, стоял и улыбался с одним автоматом, ждал следующую машину. Больше происшествий в дороге не было".

Рядовой Михаил Медведев, ст. радиотелеграфист:

"В июне еще билеты по литературе учишь (почему Печорин герой и нашего времени), а в октябре уже в шинельке бегаешь!!!

Весной 1985 года закончил школу. Этим же летом сдал экзамены и поступил в Вологодский Политехнический Институт. Учиться не пришлось. 10 сентября 1985 г мне исполнилось 18 лет. Отсрочек в тот год никому не давали и уже в конце сентября был призван.

Считается, что в Афганистан призванные попадали потому, что так легла карта. Куда послали, туда и поехал служить. Большей частью это правда, но в моем случае это частью был и осознанный выбор. Может и глупо это было, но это был так.

Наша команда 20А из Вологды приехала в поселок Саперное, который под Ленинградом и нас соединили с ребятами из 20А из других городов. Тут на базе какой-то части было что-то вроде пересылки. Здесь мы впервые получили форму и нам разрешили личные личные вещи отправить домой. Место было очень красивое, прямо перед казармой было озеро и сама часть стояла в сосновом бору. Под ногами иголки и шишки, воздух чистый, с ароматом осеннего леса. Мы там до отправки в Ашхабад находились примерно неделю. Прошли очередной медицинский осмотр с очередной флюорографией. И во время прохождения комиссии я познакомился с прапорщиком медиком, который все это действо возглавлял. Оказалось, что мы земляки. Он меня попросил остаться помочь разложить флюорографии по карточкам личного состава. Помню, что еще двоих пацанов из хвоста очереди попросили (именно попросили) остаться помочь с оформлением документов.

Прапор был фигурой колоритной, матерился трехэтажно, виртуозно, но со смыслом и с юмором. Лицом чем-то похож на артиста Леонида Каневского.

Во время очередного перерыва в нашей работе по оформлению карточек он мне вдруг сказал:

‒ Знаешь что, а вы ведь все направляетесь в Афганистан. Команда 20А это афганская команда.

Потом он мне показал маленький штампик которым он завершал работу над карточками «Годен для службы в ДРА».

И предложил остаться проходить службу в его санчасти. Мол, выручку тебя по земляцки.

И вот тогда я сказал «нет».

Считаю, что это все-таки в моей жизни была такая точка, когда я осознано выбрал Афган (хотя, конечно, не понимал до конца, что это такое) вместо довольно комфортного и красивого места службы.

Прапор мне привел несколько убедительных доводов на своем виртуозном мате, что я «малолетний дурак».

Но я снова сказал «нет».

Прапор замолчал, задумался, потом сказал: "Наверное в твоем возрасте я бы ответил так же".

Больше мы эту тему не поднимали. Он попросил меня никому ничего не говорить, что я узнал, хотя бы пока мы не прибудем в следующий пункт назначения. Я ему пообещал и до самой Кушки никому ничего не рассказывал.

Почему я так сказал? Мне казалось, что я буду предателем перед теми, кого отправят дальше, в Афганистан. Решил, пусть буду дурак. «Служи дурачок, получишь значок», как говорят современные радужные эмоблогеры (эмоюристы).

В октябре попал в учебку в Кушке. Учили на наводчиков БМ-21. Не пригодилось.

С января 86 года начались отправки в Афганистан. В феврале 86 года самая большая партия из учебки была отправлена в Шинданд. Летели самолетом из Ташкента. Методом тыка попал в 28-й РеАП, был определен во взвод управления 1-го дивизиона связистом. Еще до перевооружения дивизиона начсвязи провел целых два занятия на рациях в старой КШМ. Их задача была научить настраивать одну из станций. Потом поступила новая техника.

Дальше все шло по логике армии. Парня, которому показывали радиостанции 1В15, отправили в первой группе, которая прибыла в Кандагар раньше дивизиона. Они готовили городок. В этой команде был замполит дивизиона Майборда, начсвязи Мухаметдиев и почти все наши старослужащие и наш замкомвзвода Иван Смирнов. Список личного состава Взвода управления сохранился у Ивана Смирнова. Нашего первого и лучшего замкомвзвода. Несмотря на то, что он был дембель, а мы духи, он был человечище. Если он согласится принять участие в написании книги, то его воспоминания, я считаю, будут очень ценными. У Ивана Смирнова личная история в Афгане более насыщенная. Он в полк попал уже ближе к дембелю. Ему реально повоевать пришлось. Он до полка служил год в 191 мсп в Газни. За сутки или двое до отправления нашему взводному (начсвязи) пришла, наконец, мысль, что на машину командира дивизиона нужен радист. Примерно в течение часа в режиме блиц мне обзорно были показаны радиостанции 1В15. Спасибо большое Ивану Смирнову, он кое-что успел показать подробно, что и стало базой моего самообучения. Начсвязи вел себя так, как будто в первый раз увидел оборудование. Разумеется, мой первый выезд во время обучения дивизиона начался с косяков. Комдив майор Савенок, на моей памяти единственный комдив, который в своей машине занимал свое рабочее место в башне и надевал шлемофон, в течение минут десяти или больше не мог командовать дивизионом. Он всех слышал, а его никто. Это я пока разбирался с пультом управления старшего радиотелеграфиста и наконец нашел, что нужно включить. Подсказать было некому. Комдив это время возмущался, но не сильно грозно. Когда со связью разобрались, он мне приказал по рации дублировать его команды. По мере тренировок методом тыка продолжал изучать машину командира дивизиона. Нормального наставника не было. На, получи рацию и работай. А мой багаж ‒ только школа. Немного в математике шарил и память была нормальная. Цифровой код за вечер наизусть выучил и больше шифрами никогда не пользовался. Пацаны всегда переводили на слух, это только для офицеров делали вид, что переводят с шифра на русский и обратно. Тем не менее, наш начсвязи ни одной цифры не знал и сам бы на связь не вышел. Хотя, кто старое помянет… Были анекдотичные случаи, когда за мной БТР выслали с места БД, потому что никто не смог изладить связи с полком.

По переброске дивизиона. Первая группа была собранная частично из бойцов взвода управления и взвода обеспечения. Они выехали в Кандагар раньше дивизиона.

А сам дивизион выехал вроде в начале мая. Помню, что-то с майскими праздниками было связано, возможно, сразу после праздников. САУ ехали на платформах тягачей. ПРП шла своим ходом. При первой попытке заехать она перевернулась на бок. Во второй раз заезжала под личным руководством командира дивизиона. Но она очень сильно амортизировала на любом толчке, поэтому ее все же согнали с платформы. До первой стоянки на Фарахруде я ехал с основным составом взвода управления в кузове «ГАЗ-66», как перемещалась КШМ, не помню. Но после первой ночевки на Фарахруде я уже ехал на своем рабочем месте в 1В15. Вторая ночевка была вроде в Деларам. В третий раз мы остановились в Гиришке. Здесь первая батарея своим ходом пошла на Лашкаргах. Последняя ночевка была в районе пустынного батальона недалеко от «Черных гор», это где машины съезжали с бетонки в пустыню и где стоял пустынный батальон, потому что бетонка в «зеленке» вся простреливалась. Утром следующего дня колонна прошла через Кандагар, и наш дивизион в составе второй и третьей батареи прибыл к месту дислокации. Тут мне те 10–15 минут, которые я не мог подать комдиву связь в Шинданде во время своей первой работы в КШМ, аукнулись длинным походом в наряд по столовой. На построении перед нашим взводом КД1 в принципе добродушно сказал комвзводу и начсвязи в одном лице, что я вначале растерялся, но потом все делал хорошо. Начсвязи на меня разозлился и отправил в наряд, где я пробыл недели 2 или 3. Длинные наряды в нашем взводе тогда были в моде. Затем я все же был возвращен радистом на КШМ. Замкомвзвода Иван Смирнов организовал грамотные занятия и благодаря ему я стал старшим радиотелеграфистом в расчете КД. Ну и благодаря неплохой памяти, которая у меня была в то время.

Наш дивизион расположился рядом с 11 батареей «Ураган».11 батарея стояли не очень далеко от бригады. Если от штаба бригады смотреть (или от офицерской столовой) в направлении аэродрома, то их видно было. Залпы их со стороны аэродрома хорошо просматривались. Весной 86 года 11 батарея еще самостоятельно выходила на связь с полком. Две КШМ, наша и 11 батареи, стояли в метрах 50 друг от друга и каждая от себя делала доклад об обстановке в подразделении. Если связист весны 86 года 11 батареи «Ураган» читаешь меня сейчас, большой тебе привет и большое спасибо за товарищескую помощь в вопросах связи. Я как мог, тоже помогал тебе, может и ты помнишь.

Потом этого грамотного парня за какой-то косяк перевели в другое место, его заменить с «Урагана» никто не смог. Первое время я выходил на связь, изображая поочередно то наш дивизион, то «Ураган». Потом в полку что-то заподозрили и попросили прекратить этот цирк. Однажды мне с полка по рации так и сказали ‒ почему два радиста говорят одним и тем же голосом? Да потому что это один радист. С 70-ой бригадой первое время связь поддерживалась строго по рации. Позывной «Редут». Затем кинули телефонную линию. Ну, разумеется, периодически на ней случались то обрыв, то замыкание.

По мере обслуживания мы ее прокладку улучшали, пока не произошел конфликт интересов аж с целым начальником Гауптвахты бригады. Товарищи арестанты строили дополнительную преграду на территорию бригады и как раз в том месте, где проходил наш телефонный кабель, разумеется, порвали его. Я, прибыв на неисправность, хотел проложить на прежнем месте, но тут нарисовался злой офицер, который пригрозил мне вечной гауптвахтой. Арестанты зашептали мне, что это сам начальник.

Ну да не мне выбирать приоритеты между связью дивизиона с бригадой и самодурством, есть для этого высшие звезды. Запросил у начсвязи дополнительный кабель для того, чтобы обойти спорную территорию, отказал, аргументировал, что телефонный кабель не списывается. Вырезали чей-то участок связи. На солдатском жаргоне это называется «родить». Кабель «родили», связь восстановили. Нам кабель тоже вырезали. Один раз поймал за этим делом духовского пацана. Что с ним делать не знал. Отпустил, да и куда бы я делся. Нарисовались трое в форме царандоя и смотрят на меня, как я держу за шиворот малолетнего партизана.

Хуже всего были походы на повреждения ночью и еще в сезон дождей. Явно где-то коротит. При этом нужно было обмануть либо наш караул, либо караул 11 батареи. Два раза. На выходе и при возвращении. Потом добавился еще парный патруль у территории бригады. Когда я на них нарвался первый раз, они меня чуть не застрелили. Потом стал осторожней. У проволочного ограждения 11 батареи добавили путанку. Научился проходить через путанку и проволочное ограждение, вначале следил за движением часового, как только считал, что мне достаточно времени ‒ перелезал. Пережидал часового еще раз. Затем только пробирался в часть. Вызвано это было, как ни странно, дисциплиной и строгим выполнением приказа со стороны солдат. Было время, когда часовой, даже ночью, нас спокойно пропускал. Потом появился сверхбдительный часовой, который не пропустил, и нач. караула 11 батареи представил этот вопрос на разрешение зам. комполка Курдеса. Курдес устно издал замечательный приказ ‒ связист в ночь уходит только вместе с начсвязи, предварительно оба получали автоматы в оружейке. Начсвязи издал свой приказ: «Не дай Бог ночью кто меня разбудит». Решения проводить взводу дисциплинарные маршброски в полной экипировке на 10 км за ночную побудку зависело не от Курдеса. Сон начсвязи важнее связи с бригадой. Выход был один ‒ обманывать караулы. Со временем привык.

Первый раз я не участвовал в выезде дивизиона. Ничего хорошего. От дежурства на станции, караул или наряд. В промежутках погрузка или разгрузка снарядов. Когда первый раз попал на выезд, понял, что лучше выезд. Дальше принимал участие во всех выездах, в которых участвовал КД1. Застал КД Савенка, потом были Мартыненко и Меликян. Два раза начсвязи отстранял меня от операций, и оба раза я все равно в них участвовал.

Во время Шинарайской операции в феврале 87 года, когда начсвязи меня отстранил от моего места старшего радиотелеграфиста в КШМ. Меня тут же, сразу же выпросил к себе на ПРП-3, замещавший начальника разведки офицер. А потом все равно подключился к своей работе. Цифровой код ведь никто больше не знал. Связь с полком ‒ это цифры.

До этого случая было еще одно отстранение. Дивизион ушел. Во второй половине дня в городок заехал БТР. Механик-водитель говорит мне:

‒ Я за тобой.

‒ Шутишь что ли?

‒ Нет. Комдив приказал.

Та же история. Никто не мог связаться с полком. Почему не возникало никаких вопросов к начсвязи? Не знаю. Но не возникало.

Да, при радиообмене мы нередко нарушали правила и кое-что говорили прямым текстом. И при этом кодировали личные сообщения. До сих помню, как радист с прямого текста вдруг перешел на цифровой код и я на лету перевожу: "Сюда зашел офицер". Прямой текст опять же касался некоторых личных сообщений. Радиограмма передавалась, как положено.

Один раз схулиганил. Обычно передавался списочный приказ на демобилизацию. Парни этой радиограммы очень ждали. То есть на основании приказа МО демобилизовать Иванова, Петрова, Сидорова. Ну и еще, сам приказ МО радистам становился известен раньше, чем он официально объявлялся.

Первая хорошая весть ‒ это приказ МО. И самая долгожданная ‒ это приказ по полку. Я не помню уже, когда это было. Передают списочный приказ. Дембеля стоят вокруг меня, и я вслух перевожу радиограмму. Стоят человек восемь. И вот семь фамилий назвали, а восьмой нет. Парень загрустил. Говорит, впиши меня в радиограмму. Вписал.

При выезде на Шинарай в феврале 87 года в колонне опрокинулась одна из машин 11 батареи. Я ее сам видел лежащей на боку. Вот только теперь не могу уверено сказать, была ли это ТЗМ или сам «Ураган». Солдаты там не пострадали. Так, грустили рядом с машиной.

А вот во время самой операции проводилась переброска САУ и «Ураганов» с одной позиции на другую. И во время маневра один из «Ураганов» наехал на мину. Этому я сам свидетель. Был подрыв под кабиной «Урагана». Бойца вроде только контузило.

КШМ взвода управления 1В15 при подъеме по склону сорвалась вниз. Я на том выезде был в ПРП-3 с бортовым 101. Ну, он как на лыжах съехал и ткнулся в землю. В КШМ мех. водитель был Логвинович. Там же ехали Хасанов, Лебедев и Михаил Кисарев. Парней слегка контузило. В течение дня отлежались. А вот Кисарев сильно головой ударился. Лоб глубоко рассечен был и он сознание потерял. Приходил в себя дня три, наверное. Я помню, как он в районе ПХД рядом с нашим медиком прапорщиком Ивановым сидел на корточках с перевязанной головой и шатался как зомби. Глаза закрыты и улыбается. Он, придя в сознание, от госпитализации отказался, а дня через три уже вернулся к нам. Так вот, его наш комсомолец полка за то, что он не слинял на лечение, представил к какой-то комсомольской награде. Медаль уникальная, она не по линии МО, а по комсомольской линии. Вообще, там много интересных событий было.

Это и обстрел нашего КП, вылившегося в дуэль между духами и дивизионом. Во время обстрела РС попали в палатку соседей, внизу стояли Д-30 и «Грады». РС вошел в их палатку буквально в 15 м от меня, и там были погибшие. Это когда через нашу КШМ РС летели с перелетом. А я бежал с Мишкой Кисаревым в сторону нашей КШМ по склону, и мы пробежали линию обстрела. Потом духи скорректировали дальность, но из-за рельефа РС все равно рвался дальше нашей КШМ и совсем рядом с «мотолыгой» соседей.

Самый интересный момент, на мой взгляд, это огневой налет в конце операции. То есть цели, куда, сколько и почему ‒ это должен знать Курдес. Дивизион резко сменил позицию, был приведен в боевое положение, приехали к комдиву офицеры с большими звездами и участвовали в привязке дивизиона. Потом дивизион «Гиацинт» и батарея «Ураган» произвели шикарный огневой налет в сторону Пакистана по территории племен. На моей памяти это, наверное, самый большой огневой налет. Там режим радиомолчания был объявлен, и я к командующему операцией от нашего дивизиона тянул телефонную связь. Три катушки целиком ушло на эту линию. Вообще какой-то сюр был. Идешь вдоль склона, с той стороны стреляет пулемет, ущелье звук усиливает, куда стреляет, фиг знает, дистанция большая, так и идешь, уже не обращаешь на это внимание. Потом вижу неприметную КШМ на базе «ГАЗ-66». Захожу туда, а там за столом большие звезды сидят и без понтов. Говорю ‒ Связь с «Гиацинтов». Они:

‒ Ага. Давай, давай, скорее.

‒ Можно сделать проверку связи?

‒ Конечно, конечно.

При возвращении колонны с этой же операции «мотолыга» бригады, которая тащила Д-30, подорвалась на мине. И одна из наших САУ была оставлена для прямого выстрела по пушке с «мотолыгой». То есть пропустили колонну и потом выстрелили по пушке. Парни тоже рассказывали, что когда сворачивали САУ, духи уже выбегали сзади на дорогу. Но ребята все успели сделать. Выход колонны сопровождался вспышками пусков РС со всех склонов, но разрывов не видно было. Не знаю, кто был их целью.

Еще, бывало, автотехнику дивизиона привлекали. В Кандагаре спецназ один раз попал в засаду. И огневую поддержку ему могли оказать только Д-30 из 70 бригады. Для наших САУ‒ мертвая зона. Но снаряды таскать для Д-30 привлекли и наши «Уралы». Помню, несколько дней «Уралы» летали, и парни с дивизиона их грузили снарядами для Д-30. Водилы очень уставшие были.

Творческой частью много занимался прапорщик Чичерин. Я его помню, как главного комсомольца дивизиона. Он со своим прибытием в дивизион много хорошего вдохнул в жизнь дивизиона и нашему ком. взвода его самодурство пообрезал. И на операции ходил, на Шинорайской-87 он точно был.

По медицинской части у нас прапорщик Иванов был.

На многочисленных фотках нашего полка, которые размещены в интернете, я его не увидел. А в лицо я его хорошо помню. Невысокий, внешне крепкий, с усами.

В первые дикие дни дивизиона, когда вся жизнь еще шла в палатках (не было колючки по периметру, не было еще никаких строений из глиняных кирпичей и т. д.) и еще только строились помещения для офицеров и штаб, его очень часто почему-то назначали дежурным по дивизиону.

И я помню, что он бывал очень уставшим после череды бессонных ночей, когда его назначали дежурным снова и снова.

Да, он был главным борцом с желтухой в дивизионе. А было время, когда гепатит свалил одновременно очень много бойцов.

Гепатит лично меня не тронул. Но однажды я затемпературил. Как обычно к шести утра настроил рацию на связь с полком. Радиообмен был короткий ‒ «у нас все нормально». И когда я выключил Р-130, понимаю, что я плыву. Внутри нарастал холод, я весь задрожал и голова стала тяжелой. А дальше все как в тумане. Я как-то перебрался в передний отсек КШМ, видимо там что-то нашел чем укрыться и…

Над головой открылся люк.

Голос сверху:

‒ Вот он где.

‒ Ты что тут делаешь?

‒ Да у него жар…

Прапорщик Иванов принес какое-то колдовское зелье из нескольких таблеток. Заставил их разом выпить и у меня к вечеру все прошло. То есть к вечеру мне стало намного легче. А к утру я был совершенно здоров.

Не знаю до сих пор, что это было и как можно было вылечить человека за один прием лекарства в один день.

В личном общении с Ивановым (а такое бывало, когда его дежурство совпадало с моим) сразу погружался в какую-то атмосферу гражданки. Исчезала вся уставщина, особая атмосфера Афганистана и реально чувствовал себя как дома и можно было поговорить на любые темы.

Сам Иванов перенес два или даже три гепатита. Видимо сильно ощущал на себе последствия болезни.

С парнями с Лошкаревки общался по рации, каждый день их по два раза слышал, но сам не бывал там. Только по радиообмену. Когда настрел передавали в полк. Расход ‒ полных столько, уменьшенных ‒ столько. Масса выстрела «Гиацинта» около 100 кг. Снаряд ‒ под 50 кг (с ящиком ‒ 60). И заряд около 40. Гильзы латунные были, подотчетные, но, видимо, как-то ноги делали. Когда какие-то ротации шли, удавалось с кем-то поговорить. Но больше за жизнь. 1-ю псабат (Лошкаревку) хвалили!

В конце ноября 1987 г. я добрался до дома. На следующий день в военкомат и сразу в институт.

Помню, у паспортиста в ЖЭКе чуть материться не начал. С мороза руки не слушаются, и я какой-то бланк заполняю и каждый раз с помарками. С пятого раза удалось все заполнить. Первого декабря 87 года я без всяких перерывов восстановился в институте и уже был на своей первой лекции.

В декабре по ТВ широко освещалась операция в Хосте. Показывали, как стреляли «Гиацинты». Потом показали офицера, читающего стихи. Это был Конорев. Внизу или вверху бежал подстрочник ‒ Командир 2-й батареи.

Помню, что я еще удивился ‒ ого, Конорев уже комбат. Я его помню старшим офицером батареи. Он стихи писал. Газета называлась, кажется «Фрунзе». Там его даже напечатали. Когда он молодым офицером пришел, над ним иногда Мартыненко прикалывался. Конорев первый раз командовал огнем. И кричит: "Залпом Ооооооо… " и почему-то произнести «гонь» не может. Мартыненко стоял рядом со мной и стал его передразнивать: " Х… тебе в Жооооооооо…" Ну и за глаза Конорева Конем называл. Но на самом деле Конорев мужик хороший, грамотный и интеллигентный. И, разумеется, как офицер вырос. Но инфы про него я больше не находил.

Бывали случаи, когда Конорев был дежурным, и я ночью дежурил по связи. Вот тогда ночи хорошие были. Разговаривали о книгах, о стихах, спорили о разных вещах. Причем я мог спокойно возражать, излагать свою точку зрения. Он музыку любил, был в теме музыкальных новинок в СССР (не знаю, как это ему удавалась). Помню, как он во время дежурства напевал: "Ах вернисаж, ах вернисаж, какой сюжет, какой пейзаж… " А на Хосте уже полноценный комбат. И приказы подает твердо и уверенно. В 86 году только появилась песня «Цунами». А она уже у Конорева из магнитофона играла".

2С5 ведет огонь полупрямой наводкой по противнику в пещере. Февраль, 1987 г… Пакистанская граница. Мы тогда дали им ЖАРУ (из личного архива Виктора Курдеса)

Майор Анатолий Федченко, командир 3-го (с апреля 1986 года 4-го) реадн:

"Если проследить по карте, где дивизиону приходилось участвовать в боях с моджахедами в 1986 году, то нетрудно заметить, что вооруженная борьба шла во многих провинциях. Итак, январь-февраль: после участия в боевых действиях в районе Чарикара (провинция Парван) дивизион был переброшен в провинцию Нангархар ‒ сначала в район Джелалабада, затем к Хайберскому перевалу. Март: действия в районе Джабаль-Уссрадж (провинция Парван); апрель: в провинции Пактия; май-июнь: в провинциях Кундуз, Тохар и Бадахшан; август-сентябрь ‒ снова в провинции Нангархар; ноябрь-декабрь: в районе Гардеза (провинция Пактия). Словом, из района Кабула к пакистанской границе, затем ‒ в северные провинции и опять на юг".

Эту информацию о боевых действиях 3-го реадн (по штатному расписанию с апреля 1986 г. ‒ 4-го реадн) я взял из книги «Не дай, Отчизна, умолчать… Книга памяти. Афганистан 1979–1989». К сожалению, с подполковником Федченко мне не удалось пообщаться ни лично, ни посредством переписки. Поэтому, хочу внести небольшое уточнение, так, указывая: «…где дивизиону приходилось участвовать…», он пишет не о дивизионе в целом, так как совсем не упоминает 8-ю (по новому штатному расписанию ‒ 11-ю) батарею дивизиона, находившуюся в Кандагаре и активно участвующую в боях с моджахедами на юго-западе Афганистана. В информации, которую КД предоставил для книги, по-видимому, речь идет о 7-й (10-й) батарее, что касается фразы «август-сентябрь 1986 г. снова в провинции Нангархар, ноябрь-декабрь 1986 г. в районе Гардеза (провинция Пактия)», то это, по всей вероятности, относится к 9-й (12-й) батарее, которая к этому времени была переброшена в Баграм. 11-я же Кандагарская батарея «Ураган» активно участвовала в операциях в зоне ответственности 70 омсбр и 5 мсд, о чем и свидетельствует информация, собранная Алексеем Рукавицыным для сайта полка.

***

Информация из закрытого в 2016 г. сайта полка:

«Операция «Западня» 18–26 августа 1986 года ‒ крупномасштабная плановая общевойсковая операция сил Ограниченного континента Советских войск в Афганистане по разгрому объединенной группировки вооруженных формирований афганских моджахедов влиятельного полевого командира Исмаил-хана (туран Исмаил), захват и ликвидация стратегического укрепленного района «Кокари-Шараши», расположенного в зоне афгано-иранской границы, горном массиве «Кухе-Сенге-Сурах» («Белые горы») провинции Герат. Итогом войсковой операции «Западня» стал разгром многочисленного четко организованного формирования моджахедов на западе Афганистана, овладение важным опорным пунктом и приграничной с Ираном, крупной перевалочной базой с широким арсеналом: вооружения, боеприпасов и разведывательной документации. В составе группировки от 28 артиллерийского полка участвовала 11 реабатр 220-мм РСЗО 9П140 «Ураган».

***

Сержант Сергей Пупков, командир БМ «Ураган»:

" В полку служил с июля 85 по август 87 г. В июне 86 года 9 батарею (по-новому 12) военно-транспортными самолетами ИЛ-76 перебросили в Кабул, оттуда своим ходом ‒ в Баграм. В феврале 87 г. переехали в Кабул («Теплый стан»), на место стройбата. Рядом в Баграме стояли: автобат, госпиталь, за речкой находился аэродром".

Воин-интернационалист Иван Петров:

"В Кундузе, на плато, что к Ханабаду, стояли с неделю «Ураганы». Залпы!!! а гул от того, что летели «подарки» был еще хлеще, и такая канонада в горах стояла, будто НЕБО УПАЛО НА ЗЕМЛЮ".

Прапорщик Александр Триханов в своем рассказе пишет, что почти в одно время начал службу в полку с шестым и последним его командиром ‒ подполковником Макаровым Геннадием Николаевичем. Комполка Макаров больше всех предыдущих командиров командовал полком и из этого срока без малого три года в Афганистане. Не простые, не легкие годы выпали на долю Геннадия Николаевича (конечно, простых и легких Там не было априори), но все же, скажем прямо, с такой разбросанностью батарей полка по территории Афганистана прежним командирам полка управлять не пришлось. Также на его плечи лег поэтапный вывод и формирование нового реактивного артиллерийского полка в Каттакургане в/ч 36743. Огромные перегрузки и большое количество стрессовых ситуаций не проходят бесследно для человеческого организма. Шестой комполка ушел из жизни рано ‒ в 2011 г..

Комполка Макаров, второй справа, в аккурат под бюстом В.И. Ленина (из личного архива Александра Триханова)

Аллея Славы. Позади штаб, впереди казарма батареи управления (из личного архива Виктора Курдеса)

Самым кровавым и трагическим в истории полка был бой, произошедший в сентябре 1986 года в Кандагаре, когда в засаду попала небольшая колонна, состоящая из двух САУ «Гиацинт» 2-й псабат, «Урала»-бензовоза и МТ-ЛБ. Ознакомившись с информацией, которая ко мне поступила в процессе работы над книгой, скажу так ‒ Светлая и вечная память погибшим парням в том бою и Бог судья некоторым другим участникам, кто по каким-то причинам не смог прийти им на помощь.

Воин-интернационалист Валерий Мухин:

"Это было в сентябре 86-го. Был назначен рейд в Шинорайское ущелье. «Гиацинты» ходили с нами под Калат, и оттуда они работали. САУшки шли вместе с колонной бригады. Одна сломалась у ГСМа, другая остановилась помочь. Они починились и ночью решили пройти через Кандагар, но у автовокзала пропустили поворот и прошли до афганского корпуса царандоя. Когда поняли, что проскочили поворот, развернулись и пошли обратно, но духи за ними уже охотились. Одну броню подбили недалеко от корпуса. Машина загорелась, а экипаж смог добраться до корпуса и укрыться там. Вторая броня практически дошла до поворота на автовокзал (до поворота было метров 200) и там духи их подбили. Граната попала в трансмиссию. Ребята отбивались со стрелкового (гильз было много). О подбитых САУшках сообщили советники. Нас подняли по тревоге в 4 ч утра. Мы были ближе всех к городу и без сопровождения прошли в город. БТР саперов к нам присоединился. Когда подошли к автовокзалу, было ощущение, что в городе никто не живет. На повороте увидели дымящуюся САУшку. Подошли. Оказалось, что горят ребята (их сложили на шинели к гусянкам, облили солярой и подожгли). Пока тушили и растаскивали ребят, духи хотели нас прижать по крышам зданий. Вовремя заметили и отогнали. Потом уже подошли наши. Один боец из экипажа успел укрыться внутри брони, он вообще не открывал, боялся, ранен был в колено и руку. Шальной он был, глаза круглые и ничего невидящие, как будто рассудком тронулся".

Воин-интернационалист Виталий Ковальчук:

"Один «Гиацинт» в центре Кандагара был, а второй командир 7-й МСР Оликсеюк недалеко от афганского корпуса нашел. Духи не успели САУ поджечь. В ней с экипажа остался один солдат живой, и тот, когда вылез из люка, уже седой был и сознание потерял сразу. В этот день и в пустыне потеряли 2 БТР".

Прапорщик Александр Триханов:

"Я был на этом боевом выходе, когда подбили две самоходки. Это было в сентябре 86 г. Ехал на машине МТ-ЛБ (многоцелевой транспортер (тягач) легкий бронированный) командира дивизиона, был на связи. Перед Кандагаром с ними поддерживали связь, потом они куда-то свернули не туда в городе. Я связался с ними, выстрелил зеленую ракету, они сказали, что видят, и на этом ‒ все. Некрасивая история, подлая и правду никто до сих пор не рассказал из участников. Прослыть трусами никому не охота, а пацанов солдат оставили-бросили на растерзание духам — это как? Мой крестник Иванов (он был очевидцем) рассказал, как ехал на бензовозе за комбатовской МТ-ЛБ и двумя самоходками. Давил духов пока не заклинил двигун, и он сиганул в темь, укрылся и видел стоявшую МТ-ЛБ. Они видели, как расстреливают бойцов, но на выручку не пришли. Пацанов забирал старшина батареи, мой зема, мы с ним долго на эту тему вели разговор. Подбитые самоходки притащили в парк дивизиона. У одной был прострелен ствол из гранатомета кумулятивной гранатой, а у другой перед (масляный радиатор и двигун дал клина). Я с них снял радиостанции Р-123. Одну поставил на «Урал»-эвакуатор, а вторую поставил на одну из САУ батареи (а ее, неисправную, увез в полк на ремонт). По тем событиям никого не посадили. Замяли. КД понизили в должности и перевели в другую часть, а остальных офицеров тоже раскидали в другие части.

Тяжелый тогда был рейд. Когда пришли на место, нас сразу с противоположной стороны долины угостили залпом «эресов» и так почти все боевые, а ночью так и по нескольку раз. После трагедии в Кандагаре самоходок осталось 4, на огневую позицию вышли две самоходки, а две где-то в колонне на трассе остались. КД м-р Мартыненко приказывает мне пригнать их на позицию. Я на машине ПРП (как БМП, только с арт. приборами) еду через поле бахчи до трассы, нахожу их и они за мной по колее, а наши уже огонь ведут. Рядом стояла реактивная батарея на базе «ГАЗ-66» (десантный вариант), так они все не могли открыть огонь. Наш КД все ругал бригадных артиллеристов. А ночью на горах, которые штурмовали и стреляли, духи разводили огонь и класть они хотели на нас. Рейд был около недели. Назад выходили как-то в спешке и опять неразбериха. Машина ПРП (подвижный разведывательный пункт) почему-то отстала от колонны, и когда проходила кишлак, через который мы выходили, у нее слетела гусянка. Духи начали ее обстреливать, хорошо гранатомет у ребят был. Старший машины ‒ офицер, всадил в дувал и попал, обстрел прекратился, они «обулись» и догнали колонну".

Рядовой Константин Кормильцев, взвод управления 1-го псадн, механик-водитель ПРП-3:

" Могу сказать, что пацаны погибли из-за пьяных офицеров. На той машине остался живой один ‒ фамилия Сименюк, звать как, не помню, если спишешься с Женькой Лебедевым, он расскажет больше. Один из погибших из его города Токмак Запорожской обл. Могу сказать, что офицеры бросили два экипажа, «Урал» проскочил весь город и остановился аж на «Элеваторе» на точке, второй экипаж САУшки на точку до царандойцев добежал и остался целый. Уходили на ночь в 19.00 примерно, перед городом ‒ городок советников, мимо него, мимо танкового полка афганцев мы и ушли. Офицерье нажралось уже до обеда, я колонну вел, они проскочили перекресток, за рулем МТ-ЛБ сидел офицер, я не помню точно кто, они только пришли к нам. Когда пришли с операции их забрали в полк, и они уже ни вернулись. Фамилии погибших не помню, я знаю, что убили с первого гранатомета механика водителя, а на второй машине заклинил движок, вторую больше били, она только и успела развернуться. МТ-ЛБ шла первая, за ней шли САУшки, когда САУшку лупанули, офицерье все видело, они развернулись, бросили экипаж, даже второй не забрали. А на «Урале» пацан проскочил весь город, мы потом ездили за ним. Операция была всеармейской, дождались колонну с Кабула и Джелалабада, на выезд у нас выходило 10 машин".

Рядовой Михаил Медведев:

"Я ездил в экипаже 1В15 (расчет командира дивизиона). Еще ездил в ПРП. Поэтому «Гиацинт» видел снаружи, хоть во время движения, хоть во время стрельбы. Едет САУ, а из ее люков торчит 5 голов. По погибшим в Кандагаре 6 сентября 1986 года скажу, как я помню, и что говорили тогда в дивизионе, и потом однополчане при общении в интернете. Тацей на день выезда был то ли помощником нач. караула, то ли разводящим. Вечером его отозвали с караула. Один из офицеров 2-й батареи меня и попросил сказать Тацею, что едет на операцию и его снимают с караула. В этот же вечер, как стемнело, колонна ушла на 1010. В нашей КШМ 1В15 (на ней ехал и сам Мартыненко) я занимал место старшего радиотелеграфиста. Обычно дежурил на дорожке для связи с нач. артиллерии бригады. У них там позывные были «База» или «Редут», в зависимости телефон или рация. Еще обычно на громкой связи у меня стояла связь по колонне. Но в тот выезд все зачем-то поменяли. Мне дали дорожку аж управления бригады. А вот на тех частотах был парень из полка, как раз из группы Триханова. Поэтому мое дежурство было почти сплошным радиомолчанием.

Ночью видимо часть колонны заблудилась, то есть 2 САУ и КШМ прошли через Кандагар и фиг знает, когда они поняли, что идут не в колонне.

Дальше со слов парней и офицеров и как я это запомнил, якобы они связались с колонной, им обозначили колонну сигнальной ракетой. С КШМ подтвердили, что ракету видят и идут догонять колонну. А дальше полная тишина. Забегая вперед, скажу, с КШМ все-таки, видимо, запаниковали. Допустим, в бой они не вступили, но парней со второй самоходки они могли подобрать. В реальности они где-то вообще заблудились и на связь не выходили. По прибытию на место операции кроме самоходок и КШМ не досчитались «Урала». Но опять, я всех тонкостей не знаю. То ли отстали и просто прятались, то ли был подрыв, и они опять же прятались. Но там все хорошо кончилось. Все более-менее прояснилось позже. Сама операция была такая. Духи хороший обстрел устроили. Два огневых налета РС было. И дуэль ночная была. Это отдельная тема.

По-моему, мы назад ехали, когда все-таки по частоте управления бригады вдруг вызвали Мартыненко к рации. Мартыненко ехал без шлемофона, поэтому переключить я его не мог, пришлось проходить через КШМ в передний отсек, он так же сам за мной прошел в задний отсек и надел мой шлемофон. И тут видимо ему и сообщили подробности того, что произошло. Потому что он несколько раз громко эмоционально вслух произнес: "Ах, еб твою мать". Мы когда вернулись в городок, я вечером вышел на связь с полком, первое что мне передали ‒ оставаться на частоте, для меня будет работа. Под словом работа подразумевалось сообщение (радиограмма). Был длинный текст с разными словами: доложить, сообщить, в связи с потерями и т. д.

Но я его тоже помню только в общем виде. Зрительно картину помню. Текст не помню. Содержание текста касалось этой трагедии.

Ответ нужно было дать немедленно, соответственно полковые радисты остались дежурить, я пошел к Мартыненко. Мартыненко, в отличие от Савинка, к обязательному «разрешите доложить» относился формально, под настроение. Поэтому я к нему заходил так: постучу в дверь, открою и говорю:

‒ Разрешите? Ну и он:

‒ Давай заходи, что там у тебя.

В этот раз я постучал. Открыл дверь, он лежал в полевой форме на кровати, смотрел в потолок, видимо было выпито немного. Я ему говорю:

‒ Для вас радиограмма, просят дать срочный ответ.

Он сел, взял листок, прочитал. Махнул на листке пару ответных предложений. И снова лег. Ответ типа ‒ разберусь, доложу. С полка ответили, чтобы доклад был готов не позднее стольки-то часов, завтра. Я вернулся. Он так же лежал на кровати. Я ему на словах передал ответ. Он махнул головой. Сказал:

‒ Хорошо. Иди.

Теперь примерно накидаю эту историю со своей стороны, как вижу и понимаю, что произошло. Мне кажется, что погибли все, кто был в левой части по ходу движения САУ. А Семенюк был в одиночном посадочном, справа. Механик-водитель (Балтабоев) убит был сразу, так как ехал в положении голова из люка. САУ встала. Атака видимо шла больше на левый борт, и Семенюк замолчал раньше остальных. Это тоже видимо его спасло.

В командирской башне, я считаю, ехал Тацей. Оператор-наводчик ‒ это, скорее всего, был Сачко. Кицелюк и Семенюк просто операторы (заряжающие). Ну, Тацея с Сачко можно поменять местами. Тут упираться не буду. Хотя, как я помню, с караула Тацея снимали, как командира орудия.

Еще один парень говорил, но это возможно уже из разряда обрастания легендами, что Тацей в этот день очень не хотел ехать. Что у него якобы плохое предчувствие было. Между правой и левой частью боевого отделения находилась боеукладка, причем она была полностью снаряженная на 30 выстрелов. Если опорную плиту, которая была сзади, откинуть, то доступ к боеукладке будет сзади. Но машина была в движении, опорник был поднят.

Поэтому я и думаю, что Семенюк был справа по ходу движения. Иначе его бы духи нашли. Они видимо за ствол не полезли. А может люк не смогли открыть. По рассказам, но не от самого Семенюка, а от человека, которому Семенюк рассказывал, произошло следующее. Он отстрелял магазин и наклонился вниз, чтобы перезарядить автомат, по корпусу в этот момент что-то грохнуло, и он потерял сознание и упал в боеукладку. Когда он очнулся, уже была тишина. Из люка были видны звезды. Якобы слышал, как снаружи разговаривали духи. Протянул руку, закрыл люк и снова потерял сознание.

Но надо делать поправку на игры разума. Может он слышал уже наших разведчиков, захлопнул люк и не хотел открывать. Он же был контужен.

За морально-аморальное состояние офицеров КШМ 2-й батареи во время попадания их в засаду ничего сказать не могу. Но как бы факт: они из-под огня выскочили и в бой не вступили.

Еще помню, радист с позывным «Луч» умер где-то в период между июлем-сентябрем 86 г.

ЧП произошло довольно быстро после прибытия СНАР в Кандагар, так как по времени радиообмен с «Лучом» был недолгий. СНАР ‒ это из батареи управления полка. Она откомандирована была в Кандагар. Это еще при Мартыненко было. Он мне передавал текст радиограммы для полка: "СНАР прибыла". Мы еще с полковым радистом открытым текстом в эфире немного пообсуждали, что за хрень СНАР (СНАР установлена на базе МЛТБу).

СНАР некоторое время стояла у нас в городке, я познакомился с их радистом. Договорились о времени радиосвязи. Он должен был в пять часов утра сообщить мне обстановку. Я дальше в 6 часов выходил на связь с полком и уже докладывал общую по дивизиону. СНАР работала в районе ООНовского городка. Наверное, и в интересах 70-й бригады. Так могла пеленговать разные автомобильные движухи и в ночное время. Точно знаю, что она один раз зафиксировала движение ночного каравана. В какой-то день «Луч» на связь не вышел. Потом пришла информация о гибели радиста. Типа выспался под включенным локатором

С Николаенко там туманная история. Погиб в августе 1987 г. На хлебовозке ездил. Однажды не вернулся. Вначале вечером искали взводом обеспечения. С утра на поиски пошел весь дивизион. На тело Коли Николаенко наткнулся Прокопчук. Он раньше в нашем взводе служил, потом его перевели в одну из батарей. Колю знал лично. У него младшая сестренка была, ждала его очень. В грудь ему из подствольника выстрелили.

В период повального гепатита одного парня с Прибалтики увозили в Союз без сознания. К нам он не вернулся. Поэтому судьбы не знаю.

Еще Андрею Щеклеину не повезло. Послужил он недолго. В Шинданде при неосторожном обращении с разрывным патроном ему глаз выбило и пальцы на руке оторвало. Я даже не знаю, есть ли у него статус ветерана БД. Он недолго был с нами, но все равно ‒ наш".

Кандагар. Площадь с пушками (Пушкина ‒ как прозвали ее наши солдаты)

Прапорщик Алексей Воробцов:

"В конце декабря 86-го из Шинданда со ст. техником батареи ст. пр-ком Виктором Горбоносом, водителем батареи Домановым Иваном и с 6-ю водителями из РМО полка (Аликом Макаряном, Колесниковым, остальных не помню) ушли в Лошкаревку подготовить и перегнать шесть БМ-21. Машины стояли в парке батареи рядом с парком спецов. Когда они прекратили боевую работу, сказать не могу, по состоянию месяца 4 они не работали, а «Гиацинты» работали полным ходом. Как раз духи обкладывали гарнизон «эрэсами» перед новым годом. «Грады» в начале января 87-го мы перегнали в Шинданд в составе колонны Шиндандского АБАТО, шедшего из Кандагара. Через пару дней ушли с ними на Турагунди. В конце января Горбонос сдал эти БМки на склады перевалбазы, и они ушли в Союз. Это были последние БМ-21 из нашего полка. В мою бытность 09.86–08.88 в Шинданде «Ураганы» не дислоцировались. Была 11-я батарея в Кандагаре. В ремзоне стояла ТЗМ «Урагана», кажется после подрыва. Ее потом использовали в качестве донора во время армейской операции на Мусакале в феврале 88-го".

Воин-интернационалист Юрий Дубина:

"Это было в начале осени 1986, мы находились в двух км от места постоянной дислокации 101 МСП, и, наверное, такое же расстояние было до бетонки. Огневые, да и сама точка батареи «Гиацинт» были не более чем в 100 метров от нашей, я по возможности заскакивал в гости к пацанам, хоть и был тогда молодым бойцом. Среди них был почти мой земляк, парень с Днепропетровска, старшего призыва. К сожалению, не помню ни имени, ни фамилии, ни звания, ни должности. Но человек был явно авторитетным среди бойцов. Доски с потолка нашей землянки сыпались регулярно, когда они стреляли".

Декабрь 1986-го на огневой 3-го дивизиона под Гератом. Какая батарея, точно сказать не могу. Приехали, разгрузились и на следующий день обратно в Шинданд. Две ходки сделали в течение нескольких дней. Ходил тогда в техзамыкании с ВОД-3 (из личного архива Алексея Воробцова)

5-я батарея (Джелалабад). Прибыли на позицию. Впереди колонны МТ-ЛБ. В дивизионе были два варианта: комдивская и комбатовская. Отличие: у КД была радиостанция Р-130, а у КБ ‒ не было (из личного архива Александра Триханова)

Рядовой Кахрамон Рустамов, наводчик САУ «Гиацинт» 2С5:

"Узбекистан. Город Сырдарья. Годы службы 87–88 гг. Учебка в Термезе. Джелалабад. После первого вывода 6 полков 5-ю батарею перебросили в Кабул. Стояли возле аэродрома. Был комиссован в 88 г. Признан негодным по состоянию здоровья ‒ прободение язвы желудка и травма позвоночника. Расскажу об одном маленьком случае, который спас от ранения. Это было в Джелалабаде. После боевых, как обычно, чистили орудие. Я, как наводчик, в первую очередь посмотрел панораму и оптический прицел, смотрю, стекло панорамы треснутое. Я точно помнил, что после боевых все было в норме. Сказал командиру орудия армянину Андрею: «Кто-то поменял панораму». В тот же день наш взвод опять на боевые. Вместо нашего орудия поехал расчет из 1-го взвода. Не помню, где они под обстрел попали, и кто вместо меня поехал и получил ранение в руку. Ребята, признайтесь, кто панораму поменял? "

Ст. сержант Юрий Гуркин, командир САУ» Гиацинт», 5 псабат:

"Годы службы: август 1986 г. ‒ июль 1988 г. при 66 бригаде в г. Джелалабад, комбат ст. л-т Фетисов. Сейчас разве вспомнишь все! Были выходы в Тора-Бора, Асадабад, ходили на Асмар и Барикот ‒ это был март или апрель 88 г. перед выводом, куда ходила 66 бригада, туда и мы! Водитель «КамАЗа» Андрей Неверов на моих глазах погиб, мы тогда укрепрайон долбили и духи нас «эресами» накрыли, осколок в голову попал, я был рядом с ним. Это случилось у кишлака Нове-Каза. Как закончился обстрел, мы на этом месте могилку-памятник сделали. После гибели Андрея на его машине Досмухамбетов Толгат (Дос) рулил".

С нашим любимцем щенком «Бача» (из личного архива Юрия Гуркина)

«Черные горы», недалеко от кишлака Наве-Каза (все называли это место «Новой козой»). Могилку сделали на месте гибели Андрея Неверова, это где-то через час после его гибели, как закончился обстрел. Шапка Андрюхина, левый нижний край осколком порван (из личного архива Юрия Гуркина)

1986 г. стал для полка самым большим по потерям за весь период пребывания в Афганистане. Десять наших однополчан в скорбном списке этого года в числе 1333 человек, вернувшихся домой с войны в цинковых гробах.

«Черный тюльпан»

Юрченко Дмитрий Иванович, сержант, командир орудия.

Род. 20.5.1966 г. в с. Очеретоватое Токмакского р-на Запорож. обл. УССР. Украинец. Учился в Бердянском машиностроительный техникуме. В ВС СССР призван 13.4.85 г. Бердянским ОГВК.

В ДРА с октября 1985 г. Погиб 2.7.1986 г. в автомобильной катастрофе в р-не населенного пункта Джабаль-ус-Серадж при обстреле колонны противником. Награжден орденом «Красной Звезды» (посмертно). Похоронен в родном селе.

2 июля 1986 г. сержант Юрченко Дмитрий Иванович ‒ 6-я псабатр 2-го псадн 28-го аап, погиб в результате опрокидывания тягача во время обстрела колонны в районе г. Джабаль-ус-Сарадж провинции Парван (информация из «Всесоюзной Книги Памяти» и Списка Эдуарда Береснева).

Информация сослуживца и земляка Д. Юрченко (прислана для книги Игорем Шардаковым):

"Конечно, знаю Димку ‒ служил во второй батарее 1-го реадн, призывом старше меня. В первые дни, когда я попал во взвод управления того же дивизиона, зашел в модуль после обеда, на тумбочке стоит мл. сержант, спрашивает: "А кто из вас из Токмака?". Так и познакомились. Угощал меня печеньем-конфетами пока я не получил первую зарплату. Общались в редкие свободные минуты. В начале марта 86-го (может конец февраля, не помню уже точно) получили новую технику ‒ дивизион стал пушечно-самоходным. Месяц интенсивной подготовки и вторую батарею отправили в Кабул, сменив номер батареи. Со взвода обеспечения механиком-водителем САУ перевели еще одного моего земляка ‒ Морева из Молочанска. На место 2-й батареи набрали вновь прибывших из Союза «черпаков». Наш дивизион в начале мая перебазировался в Кандагар (2-я и 3-я батареи). 1-я батарея ‒ в Лашкаргах. В конце июня, перед моим днем рождения связисты сообщили о гибели Димы. Это было мое второе потрясение за время службы. Его раздавило САУшкой по неосторожности, чьей ‒ не знаю".

Наумов Михаил Валентинович, рядовой, стрелок.

Род. 26.11.1965 г. в г. Тольятти Куйбышевской обл. Русский. Окончил Жигулевский радиотехнический техникум. В ВС СССР призван 1.10.85 г. Комсомольским РВК г. Тольятти.

В ДРА с апреля 1986 г. Проявил себя мужественным и решительным воином. Тяжело заболел и 1.07.1986 г. умер. Похоронен на родине.

1 июля 1986 г. рядовой Наумов Михаил Валентинович умер от болезни (информация из «Всесоюзной Книги Памяти» и Списка Эдуарда Береснева).

Сачко Александр Иванович, мл. сержант, командир орудия.

Род. 2.11.1966 г. в с. Садовое Токмакского р-на Запорож. обл. УССР. Украинец. Работал в Токмакской сельхозхимии. В ВС СССР призван 11.11.85 г. Токмакским ОГВК.

В ДРА с марта 1986 г.. Принимал участие в 6 боевых операциях в провинциях Кабул и Кандагар. В боях проявил мужество и отвагу. 6.9.1986 г. в одном из районов Кандагара колонна арт. полка, в составе которой он следовал, попала в засаду. В завязавшемся бою, отражая нападение противника, погиб. Награжден орденом «Красной Звезды» (посмертно). Похоронен в родном селе.

6 сентября 1986 г. младший сержант Сачко Александр Иванович ‒ 2-я псабатр 1-го псадн 28-го аап погиб в результате обстрела САО в г. Кандагар (информация из «Всесоюзной Книги Памяти» и Списка Эдуарда Береснева).

Кицелюк Василий Васильевич, рядовой, механик-водитель САО.

Род. 28.02.1967 г. в с. Бабинополье Косовского р-на Ивано-Франковской обл. УССР. Украинец. Учился в Коломыйском ПТУ-10. В ВС СССР призван 10.10.85 г. Коломыйским ОГВК Ивано-Франковской обл.

В ДРА с мая 1986 г.. Арт. дивизион, в котором он служил, 6.9.1986 г. совершал марш в район боевых действий. На одном из участков маршрута противник напал на колонну из засады. Кицелюк вместе со своими товарищами открыл ответный огонь и уничтожил 2 огневых точки. В этом бою он и погиб. За мужество и отвагу награжден орденом «Красной Звезды» (посмертно). Похоронен на родине.

6 сентября 1986 г. рядовой Кицелюк Василий Васильевич ‒ 2-я псабатр 1-го псадн 28-го аап 6 сентября 1986 г. погиб в результате обстрела САО в г. Кандагар (информация из «Всесоюзной Книги Памяти» и Списка Эдуарда Береснева).

Тацей Александр Иванович, рядовой, номер расчета орудия.

Род. 4.02.1965 г. в г. Свалява Закарпатской обл. УССР. Украинец. Окончил Береговское мед. училище. В ВС СССР призван 10.5.85 г. Свалявским РВК.

В ДРА с марта 1986 г.. Неоднократно принимал участие в боевых операциях, проявив себя смелым и мужественным воином. Погиб 6.9.1986 г. в бою при отражении нападения противника на автомобильную колонну. Награжден орденом «Красной Звезды» (посмертно). Похоронен в родном городе.

6 сентября 1986 г. рядовой Тацей Александр Иванович ‒ 2-я псабатр 1-го псадн 28-го аап. Погиб в результате обстрела САО в г. Кандагар (информация из «Всесоюзной Книги Памяти» и Списка Эдуарда Береснева).

Балтабоев Баходир Турамирзаевич, рядовой, механик-водитель.

Род. 7.4.1967 г. в г. Ахунбабаев Джалалкудукского р-на Андижанской обл. Узбекской ССР. Узбек. В ВС СССР призван 11.4.85 г. Джалалкудукским РВК.

В Республике Афганистан с июня 1986 г.. Принимал участие в боевых операциях. В одном из боев был тяжело ранен и 6.9.1986 г. умер. За мужество и отвагу награжден орденом «Красной Звезды» (посмертно). Похоронен на родине в г. Ахунбабаев. Там же его именем названа улица.

6 сентября рядовой Балтабоев Баходир Турамирзаевич погиб в бою (информация из «Всесоюзной Книги Памяти» и Списка Эдуарда Береснева).

Жарков Геннадий Анатольевич, прапорщик, секретарь комитета ВЛКСМ дивизиона арт. Полка.

Род. 24.12.1960 г. в г. Кимовск Тульской обл. Русский. Работал в плодосовхозе «Отрадненский». В ВС СССР призван 24.5.83 г. Отрадненским РВК Краснодарского края.

В ДРА с декабря 1985 г.. Принимал участие в боевых операциях. 20.8.86 г. в провинции Герат его дивизион был обстрелян. Жарков в оборонительном бою действовал смело и решительно, но был тяжело ранен. Умер от ран в госпитале 24.9.1986 г.. За мужество и отвагу награжден орденом «Красной Звезды» (посмертно). Похоронен на хуторе Садовни Отрадненского р-на. На здании школы хутора Садовни установлена мемориальная доска с его именем.

Прапорщик Жарков Геннадий Анатольевич ‒ секретарь комитета ВЛКСМ 3-го псадн 28-го аап.

24 сентября 1986 г. умер в 704-м военном госпитале г. Шинданда провинции Герат от ран, полученных при подрыве автомобиля на мине в провинции Герат 20 сентября (информация из «Всесоюзной Книги Памяти» и Списка Эдуарда Береснева).

Прапорщик Александр Триханов:

"Геннадий Жарков умер в госпитале в Шинданде. Если память не изменяет, говорили, что осколок прошел через горло и вышел через шею. А начальнику клуба живот распороло осколком, кишки наружу. У него, говорили, папа был ЧВС ПрикВО, прилетел бортом в Шинданд и забрал в Союз, вроде выздоровел. Осенью 86 года ходили за Герат на иранскую границу. Много чего произошло. Погиб комсомолец 3-го адн прапорщик Жарков, начальник штаба полка подполковник Мязин и нач. клуба капитан получили ранения при подрыве на мине. Подорвалась «шишига» («ГАЗ-66») ‒ передвижная киноустановка, агитпункт. Тогда еще иранские самолеты бомбили наши позиции, но как бы больше для устрашения".

Жумабаев Абылхаир Базарбаевич, мл. сержант, командир отделения-оператор.

Род. 20.10.1966 г. в пгт Актау Карагандинской области Казахской ССР. Казах. Учился в СПТУ-39 в пос. Токаревка. В ВС СССР призван 26.10.85 г. Тельманским РВК Карагандинской обл.

В ДРА с марта 1986 г.. Принимал участие в 6 боевых операциях в провинциях Кандагар и Фарах. 26.9.86 г. во время боевых действий в провинции Кандагар со своим отделением вел разведку. В ходе выполнения этого задания тяжело заболел и умер в госпитале 30.9.1986 г… За мужество и отвагу награжден орденом «Красной Звезды» (посмертно). Похоронен в с. Сенокосное Молодежного р-на Карагандинской области.

30 сентября 1986 г. младший сержант Жумабаев Абылхаир Базарбаевич ‒ 1-й псадн 28-го аап. Умер от болезни в 710-м военном полевом госпитале в районе кишлака Хушаб провинции Кандагар (информация из «Всесоюзной Книги Памяти» и Списка Эдуарда Береснева).

Дзиндзибадзе Гога Юзаевич, рядовой, наводчик орудия.

Род. 1.01.1967 г. в с. Джалаурта Сачхерского р-на Грузинской ССР. Грузин. Работал в колхозе. В ВС СССР призван 3.10.85 г. Сачхерским РВК.

В ДРА с февраля 1986 г.. По сторожевой заставе, на которой он нес службу, 3.11.86 г. противник открыл огонь. В завязавшемся бою Дзиндзибадзе подавил 3 огневые точки, однако сам осколками мины был тяжело ранен. От полученных ран умер 4.11.1986 г. За мужество и отвагу, проявленные в бою, награжден орденом «Красной Звезды» (посмертно). Похоронен на родине.

4 ноября 1986 г. рядовой Дзиндзибадзе Гога Юзаевич умер в госпитале от ран, полученных в бою при отражении нападения на сторожевую заставу 3 ноября (информация из «Всесоюзной Книги Памяти» и Списка Эдуарда Береснева).

Неверов Андрей Александрович, рядовой, водитель.

Род. 17.12.1966 г. в дер. Кичайкино Красноборского р-на Архангельской области. Русский. Работал в совхозе «Красноборский». В ВС СССР призван 25.4.85 г. Красноборским РВК.

В ДРА с августа 1985 г.. Участвовал в 10 боевых операциях. Проявил себя храбрым и решительным воином. 27.12.1986 г. в бою был смертельно ранен осколками снаряда противника. Награжден орденом «Красной Звезды» (посмертно).

Похоронен на Усть-Евдском кладбище в г. Красноборск. Там же его именем названа одна из улиц.

Рядовой Неверов Андрей Александрович ‒ 5-я псабатр 2-го псадн 28-го аап. 27 декабря 1986 г. ранен в результате обстрела РС огневых позиций батареи в районе г. Джелалабад провинции Нангархар и умер при эвакуации в госпиталь (информация из «Всесоюзной Книги Памяти» и Списка Эдуарда Береснева).