Истребитель некромантов. Том 1

Глава 21

Галицын продолжил свой рассказ:

— Я надеялся, что этот день никогда не настанет. Но я должен рассказать тебе правду о твоем происхождении.

Галицын повернулся к окну, словно искал поддержки в виде подоконника. Я молчал, уставившись в стол перед собой, пытаясь вместить в сознание только что услышанное.

Заметил напряженный обмен взглядами между Ефимом и Линдой. Но я был погружен в свои размышления. Почему они меня искали? Имеют ли они какую-то связь с "Принцами Тени" или нет.

Но самая удручающая мысль: все в особняке были мертвы. Мертвы?

Григорий, конюх, стражники... Катерина и ее дети... И даже Эдик? Хоть я не испытывал к семье Галицына особой привязанности. Но их гибель не оставила меня равнодушным, особенно по отношению к детям.

Но среди этого ужаса всплыла еще одна, едва заметная проблема. Моя боль была непередаваема - больше нет бабы Мани. Мой крик был отзывом на эту потерю, Отзвук боли, который выбился из горла, словно умирающее животное.

Издевательства Эдика, боль от ударов о твердый пол особняка, адский укус волка. Моё стремление создать «пространственное убежище».... Всё это померкло.

Несколько мгновений в комнате висела непроницаемая тишина. Затем внезапная волна гнева и отрицания прорвалась через меня.

— Нет! Ты лжешь! Это не может быть правдой! Это просто твоя месть за то, что я занял место Эдика в Академии! Я не поверю в такие уловки! Как ты смеешь! Как ты смеешь ворваться сюда и...

Меня прервал Галицын, когда он повернулся ко мне. Слезы текли по его щекам, а на лице выражение полного отчаяния. Я знал, что он не из тех, кто играет с эмоциями. Его боль была реальной. И это заставило меня понять: его слова были правдой.

Я оттолкнул стол и встал. Не мог я просто так поверить в слова Галицына. Даже его жесты и слова не убедили меня.

— Бабы М-мани... нет..., — прошептал я.

Вспомнил я о женщине, которая меня воспитывала. Ее нежный голос, забота и любовь всплыли в моей памяти.

Галицын приблизился ко мне, и положил на стол пачку писем:

— Вот ее письма, которые она хотела тебе отправить. Прости, что не принес их раньше... Я не всегда был хорошим, но я пытаюсь исправиться. Семья должна быть вместе, и Маня была частью нашей семьи.

Я глядел на письма, и внутри меня вспыхнула ярость:

— Только это она для тебя значила? — спросил я, глядя на Галицына.

Мой гнев сменился чем-то вроде пассивной меланхолии. Я схватил письма со стола и медленно направился к двери.

Мне больше нечего было сказать.

*****

Когда Галицын ушел после Андрея, Ефим повернулся к Гленде.

У обоих на лицах было волнение и беспокойство.

— Всё очень странно, — сказал Ефим после небольшой паузы.

Линда кивнула и закрыла дверь.

— Галицын обычно не такой спокойный. Что-то здесь не так. Я долго его учила и его поведение необычно. Я думаю, он, наверное, хочет мести... Но он слишком спокоен... Галицын обычно гордый, он никогда не проявляет слабость перед другими. Это не похоже на него. Могу предположить только одно, почему он ведет себя странно...

Ефим кивнул, согласившись с ней:

— Я думаю то же самое. Я уверен, что Галицына кто-то контролирует. Мне нужно срочно поговорить с директором. Но, учитывая статус Галицына, это не просто. Обычно я бы сразу пошел в императорский дворец, и началось бы расследование. Галицына поймают, если вмешается император. Но... На слушании с Андреем, совет старейшин сказал мне что-то странное.

— Это из-за того случая? — спросила Линда.

Но Ефим покачал головой.

— Я не могу говорить об этом сейчас. Но обещаю, расскажу позже.

— Ты и секреты! Хорошо, но я жду объяснений. К тому же, я хотела поговорить о другом. Почему Андрея отделяют от остальных студентов? Понятно, что он нарушил правила, но зачем его отстранять от уроков? Было бы лучше просто ограничить его в магии, пока он не научится.

— Вот в этом и дело. Все это странно... С тех пор, как он появился, что-то меняется. Случается одно за другим, и я все более беспокоюсь. Я думаю, кто-то вмешивается. Мы не знаем, кто за этим стоит. Но совет старейшин никогда не был таким терпимым... Мне это не нравится. Мы должны быть осторожны.

— Я согласна. Мы должны что-то сделать. Андрей не обычный ученик. Почему мы скрываем правду? Ненавижу все эти тайны.

— Все не так просто... Ты знаешь, кем он был. Директор настаивает на молчании. Но, возможно, ты права. Может быть, пора сказать правду. Галицын сделает это, вне зависимости от нашего решения.

— Ты не думаешь, что они в этом замешаны? — спросила Линда, ее голос звучал тревожно. — Посмотри на всё, что происходит. Кто может держать в узде такого мощного человека, как Галицын? Почему он и его семья стали мишенью? И что за шумиха с Андреем?

Ефим раздраженно сморщил лицо:

— Я думаю, что всё не так просто. Это что-то большее. Эти ребята опять что-то задумали, и они уже начали двигаться. Вероятно, они как-то связаны с Казимиром и с Галицыным.

Линда удивленно вскинула брови:

— Ого... Это все серьезнее, чем я думала. Но, стой... Если это правда, значит, их влияние тянется до Академии! Кто же мог нас предать? Кто вообще мог?

— Я думаю, это кто-то из Совета старейшин. На самом деле, у меня есть подозрение только на старейшину Темникова, но доказательств пока не много. Мне нужно поговорить об этом с директором. Нам нужно быть очень осторожными сейчас. Даже если это не Темников, то кто-то другой может быть. Здесь, в Академии, только несколько человек знают, кто такой Андрей: директор, Совет старейшин, и мы с тобой. Может быть, среди нас есть предатель. Но если весь Совет под подозрением, это будет катастрофа.

Линда тяжело уселась в кресло и вздохнула.

— Хорошо. Но я не буду просто сидеть сложа руки. Я отправлюсь в поместье Галицына и узнаю правду от Галицына лично. Если он прав, то должны быть следы битвы. Я расскажу тебе все, как только вернусь.

— Хорошо, но будь осторожна. Неизвестно, что тебя там может поджидать, — ответил Ефим.

— Не беспокойся за меня, я смогу сама. Но нам нужно действовать осторожно. Я исчезну на некоторое время, так что не пытайся меня найти. И, прежде всего, ты должен навестить Андрея. Время поджимает, но он нуждается в тебе прямо сейчас, Ефим.

Ефим кивнул:

— Да, я думаю, так будет лучше. И пока мы не хотим вызывать подозрений. Если кто-то из Совета замешан, нам нужно вести себя естественно. Просто будь осторожна, пожалуйста?

Линда кивнула, и они разошлись. Ефим пошел в комнату Андрея.

*****

Я повернул голову и посмотрел на Ефима. И я бережно держал в руках письма бабы Мани.

— Почему это должна была быть она? Почему все, о ком я забочусь, страдают из-за меня? — Спросил я.

Ефим ничего не ответил, только одарил меня понимающим взглядом.

— Андрей, я знаю, что ты сейчас чувствуешь и искренне сожалею о твоей потере. Цени каждое мгновение, проведенное с ней.

Слова Ефима вызвали у меня очередной приступ, но я понимающе кивнул и еще крепче сжал письма в руках. Ефим открыл рот, чтобы продолжить, но передумал. Он уже сказал достаточно, и дальнейшее могло только заставить меня чувствовать себя еще хуже, чем я уже чувствовал.

Мы стояли целый час с Ефимом на балконе. Только время могло залечить рану. И я знал, кто может дать мне больше информации о нападавших. Кажется, всё это как-то связано с Маркусом и наемными убийцами.

*****

После ужина я, наконец, уединился в своей спальне. И попросил Маркуса рассказать мне подробнее обо всех членах гильдии. Желательно сначала с дворян. И тогда он рассказал мне больше о загадочном Феликсе Белозерове.

— Это будет немного долгая история, так что устраивайся поудобнее, — сказал мне Маркус.

— Почему бы нам просто не поговорить у озера? — предложил я.

— Отличная идея. Ложись, — приказал Маркус.

Тогда я устроился на кровати. Мои плечи расслабились, а мир вокруг меня стал размываться.

Через минуту, я оказался в «пространственном убежище.»

Маркус, как всегда, сидел на берегу. Его волосы были приглажены назад, лицо скрыто шарфом. В его глазах светилось напряжение.

— Рад видеть тебя здесь, — приветствовал он меня, когда я сел напротив.

— Итак, Феликс Белозеров IV, — начал он. — Мать Феликса преподавала в столичной Академии, — продолжил он.

— Так это боевой маг? — спросил я.

— Нет, но он имеет некоторое понимание в магии. Его мать хотела, чтобы он пошел по ее стопам. Но он не смог пройти испытание, — ответил Маркус.

— Тогда он пошел другим путем...., — предположил я.

— Феликс рано присоединился к «Принцам Тени», но он сделал это уникальным образом. Он сначала собрал небольшую группу наемников и головорезов. Эти люди были его постоянной охраной, сопровождая его повсюду, — рассказывал Маркус, делясь подробностями о необычном пути Феликса.

Я хотел что-то спросить об этом, но решил промолчать.

— Шестнадцать баронов — это серьезное препятствие на пути к Феликсу. Если бы мы составляли список целей, Феликс, наверное, не стоял бы на первом месте. Первой, вероятно, была бы Хильда — у нее мой меч. И она, как любовница Казимира, может знать больше о его планах. Но мы пока гадаем. Но, возможно, у нас есть решение.

— Какое? — спросил я.

— Феликса не интересуют женщины, и у него нет наследников. Он обещал баронам, что если они погибнут на службе, он позаботится об их потомстве. Для мужчин это большое преимущество — знать, что их ребенок может стать наследником одного из самых богатых домов в империи.

— Как это знание может нам помочь?

— Если бы я составил список целей, то Феликс был бы, вероятно, пятнадцатым или шестнадцатым, почти последним. Это может быть связано с его паранойей, которую мы можем использовать в своих интересах.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда другие умрут, Феликс начнет сомневаться в лояльности баронов. Он станет параноиком, и это может сработать в нашу пользу. Возможно, нам даже не потребуется наносить по нему удар. Страх может быть сильнее, чем меч. Я думаю, что он будет вторым или третьим в списке.

— Это твой список. Я еще не согласился с этим, — возразил я глядя, на Маркуса.

— Ты изменишь свое мнение, когда я скажу, что они виновны в смерти семьи Галицыных. Я уверен в этом. Без Феликса и баронов они станут более уязвимыми.

— Как?

— Представь: Степана легко убить. У него нет ни силы, ни боевого опыта.

— Я все еще не могу поверить, что ты серьезно настроен.

— После него упадет Хильда, мастер оружия и ценительница вина. А ты умеешь управлять магией и поможет нам в бою с ней. Поговорим о деталях позже. Следующими, вероятно, будут Зинко и Генрих «Гора». Именно тогда начнется мятеж среди баронов. Нам нужен хаос, я не хочу, чтобы они умерли без мучений.

— Маркус, ты действительно всё продумал, верно?

— Просто доверься мне. У меня было много времени, чтобы всё обдумать.

*****

На следующее утро я проснулся. Затем сразу вспомнил вчерашние события.

Мне нужно стать сильнее, если я хочу отомстить. Маг четвертого ранга легко бы уничтожил меня сейчас. Поэтому я решил стать сильным, и как можно быстрее. И это не только из-за мести. То, что я был членом семьи Галицына, вызывает у меня некоторые смутные воспоминания.

Что же это могло значить? Я был лишь членом семьи? Если слова Галицына правда, это открывает больше вопросов, чем я могу себе представить. Ефим обещал, что Галицын вернется в академию, как только разрешится вопрос с нападением.

Мне оставалось только ждать его возвращения, чтобы наконец получить ответы. В то время как я ждал, каждое мгновение моей жизни было посвящено тренировкам.

Я всегда был против убийства невинных, случайного или преднамеренного. И это не изменится. Но только невинных. Но несмотря на все это, сейчас я полон решимости обрести силу. Мне нужна власть, чтобы добиться успеха. Насилие порождает власть и никак иначе.

Пока Галицын не вернется, я буду тренироваться, стремясь стать сильнее. Моя жажда мести и горе — мощные мотиваторы, и я использую их в своих целях. Но это не легко.

Мой разум был глубоко поглощен, так что я даже не заметил, как кто-то постучал в дверь. Оказалось, что это был Ефим.

Вздохнув, он нахмурил лоб:

— Галицын вернулся. Мы можем пойти прямо сейчас, если ты... — Его речь была прервана, когда я встал, надел рубашку и направился к двери.

Ефим быстро последовал за мной и догнал, прежде чем я покинул комнату, направившись в зал.

Я ворвался в комнату и подошел к нему. Галицын стоял у окна, взирая на горы. Рядом находилась Линда, ее рука нежно лежала на рукояти меча.

— Хорошо, Галицын, пришло время тебе дать мне несколько ответов! Что ты имел в виду, говоря, что мы семья? — Я держался смело, несмотря на то, что Галицын смотрел на меня свысока.

Он был спокоен, и я не увидел в нем ни капли прежней печали. Только его холодный взгляд, который я знал так хорошо.

— Я вижу, ты перестал горевать. Да, мы семья, но не в том смысле, в каком ты думал, — произнес Галицын низким голосом, поворачиваясь и садясь за стол.

Сел за ним и я, но мой взгляд оставался прикованным к Галицыну. Ефим тоже внимательно следил за нами.

Я мало что мог сделать, чтобы обеспечить безопасность, особенно учитывая угрозу, которую представлял Галицын. Любая моя попытка вызвала бы подозрения.

— Если ты беспокоишься о том, что я твой отец, прекрати, — продолжил Галицын. — Моя родословная заканчивается на мне. Это факт, с которым я смирился. Если это тебя злит, можешь расслабиться. Однако мы все еще семья. Хотя и не по крови, но по браку. Твоя мать была сестрой моей жены, и звали ее Эльза.

Меня пронзило, когда я услышал, что Катерина — моя тетя. Чувства внутри меня переплелись: от удивления до некоторой ярости.

Всю мою жизнь она относилась ко мне холодно, но в этот момент казалось иначе. Галицын и его дети были суровы со мной. Особенно после того, как я начал тренироваться с Эдиком.

Но Катерина всегда сохраняла какое-то равнодушие. Возможно, она даже не столь открыто презирала меня, как остальные. Похоже её всегда мучили какие-то странные переживания. Словно мое присутствие вызывало в ней нежелательные воспоминания. Так, будто она всё время что-то скрывала от меня.

— Тетя Катерина? — я произнес это имя словно впервые. Это звучало странно, как будто я чужим голосом говорил.

Мысль о родстве с ней не вызывала такого отвращения, как мысль о родстве с Галицыном, но и радости особо не приносила. Впрочем, хотя в моих жилах не текла кровь Галицына, я всё равно не чувствовал себя легче.

Больше всего меня волновало имя моей настоящей матери. Баба Маня была добра ко мне, заботилась о мне. В идеальном мире она была бы моей настоящей матерью. Но увы, она ушла. Это никак не изменится.

И все же, несмотря на любовь к бабе Мане, меня всегда мучило желание узнать правду о своих настоящих родителях. Чувствовалось какое-то странное влечение к ним, хотя я никогда их не знал.

— Эльза... Какое прекрасное имя, — я задумчиво проговорил. — Кем она была? Что ты можешь мне рассказать о ней... Или, может быть, лучше не знать...

Я не знал, что сказать. Хоть и была привязанность к моим биологическим родителям. Я всё равно негодовал на них за то, что они оставили меня. Мне нужны ответы, чтобы двигаться дальше. Было столько вопросов, и мне пришлось немного подумать, прежде чем найти тот, на который я хотел получить ответы.

— Но твоя тетя Катерина была против того, чтобы оставить тебя, — вдруг признался Галицын, когда он наконец-то собрался мне ответить.

— Почему тетя Катерина не хотела оставить меня? — мой голос дрогнул, когда я спросил это. И я заметил выражение жалости на лице Галицына, которое мгновенно исчезло, прежде чем он ответил.