Истребление

Глава 19

Песчаная буря всё так же несла тонны пыли сквозь мертвые земли, пытаясь заодно сбить нас с ног. Однако не ощущалось уже вокруг того губительного могущества, что тяготело над нами в Зоне Смерти.

Попадавшиеся на пути руины были в основном пусты и разграблены. За сотни лет экспедиций сталкерские группы вынесли из них все более-менее ценное. Даже светящиеся кристаллы отколупали. Темнота, пыль, да холодные камни.

Зато плакальщица Приа находила по дороге следы древних походов своего ордена. Обозначения опасных мест, важные ориентиры. Таким образом нам удалось сначала найти небольшой схрон с практически рассыпавшимся в прах, но еще съедобным зерном, а затем обнаружить в подвалах руин участок выхода грунтовых вод. Так мы решили проблемы с едой и водой.

Обоих ресурсов по-прежнему не хватало, но удалось избежать смерти от истощения. Точнее… удалось избежать необходимости съесть кого-нибудь для продолжения пути. В голове я держал, что первый кандидат на такой случай — Арайт. Вторая была бы Ульма. Но обошлось.

Благодаря Прии мы долгое время избегали тех немногих магических опасностей, которые подстерегали среди здешних руин. Драться пришлось лишь два раза. Сначала натолкнулись на сбрендившего робоскелета, а второй раз нам повезло больше. Попался довольно упитанный мясной зверь. Четырехлапая тварь похожая на кентавра с двумя туловищами, сросшимися на манер сиамских близнецов. Шесть длинных рук существа имели по десять пальцев каждая. Пять с одной стороны, пять с другой. Пальцы смыкались между собой, образуя что-то наподобие клешни.

Когда-то на такие твари были для меня проблемой. Сейчас я воспринял чудовище как ходячий запас еды и воды. Нацепив Корону, получив усиление клинка от Олдана, порубили стремную тварину на кусочки. Затем Гелла и Тьма принялись за переработку. Надо было вытянуть из туши воду, плюс моя суккуба могла восстановить часть повреждений.

Когда мы закончили от монстра остались кости, сухая кожа и ещё какие-то бесполезные жилы. Мы же все наелись отличного белка. Гелла поглощала бессмертную плоть, обволакивала собой, а затем из ее тела выходило белое… нечто. Оно было похоже на вареное куриное мясо, только гораздо нежнее.

За счет этого процесса суккуба снова восстановила массу. У неё отросли длинные красные волосы, вернулись руки и ноги. Впрочем, костей внутри них еще не было. Так что бегать и драться в нормальном режиме Гелла пока не могла.

Ничего. Я уже был рад снова видеть её целой и относительно невредимой. Это путешествие далось нам большой ценой. Приятно было ощущать, что оно подходит к концу и можно залечивать раны. Однако по-настоящему я почувствовал себя в безопасности только когда на горизонте показалась гигантская трапеция древних руин. Святилище Белой Богини. Храм все еще скалился десятками дыр коридоров, а балконами служили располовиненные комнаты. Ксанафия не пыталась его восстановить. Напоминанием о ее пробуждении служило только неестественно ровное скалистое плато, окружающее храм. Там под толщей спрессованного песка нашла свой последний покой Великая Армия ордена меченосцев. Неутомимый ветер уже нанёс сверху слой пыли, но при ходьбе ещё хорошо ощущалась твердая поверхность. Единая на всех надгробная плита. Пришли истреблять, но истреблены были.

Мы вышли на мост. Ворота оказались слегка приоткрыты. Прямо из стены к нам выплыл мерцающий белый шар вероятно какого-то сторожевого заклинания. Я ощутил слабую боль в затылке. Телепатическое сканирование.

«Личность опознана. Отмена атаки. Цель достигнута?» — прозвучало у меня в голове.

— Да! — вслух ответил я. — Мы все сделали.

«Следуйте по линии», — телепатически произнёс шар и залетел обратно в стену.

Я увидел как от моих ног вглубь храма указывает мерцающая полупрозрачная линия. Нить Ариадны наоборот. Не выводит из лабиринта, но направляет в самое его сердце. Там нас ждёт не чудовище-минотавр, а кое-кто гораздо более опасный. Ксанафия Динэнн.

Мы направились под нависающие своды древней твердыни. Подойдя ближе я услышал как звенят на ветру колокольчики, подвешенные над высоким карнизом. Их не сорвали меченосцы.

Внутри нас ждали длинные коридоры, в которых когда-то шли бои. Теперь об этом напоминали лишь обломки болтов, осколки оружия и засохшие, уже частично занесенные песком пятна. То, во что превратились тела. Ещё несколько лет или даже месяцев и всё это превратится в пыль. Были люди, да исчезли.

— Интересно, она уже проснулась? — спросил Второй.

— Кто знает… — ответил я. — Вызвони Первого. Пусть он на нее посмотрит.

— Хорошо.

Будить Ксанафию не пришлось. Она ждала нас в первом же крупном зале храма. Волшебница стояла в углу, не производя впечатления ни угрозы, ни какого-то особого величия. Невысокая светловолосая девушка в черном одеянии с простеньким красным орнаментом по бокам. Тёмно-синие глаза волшебницы смотрели на нас со смесью внимания и нетерпения.

Однако обманчива была эта простота. Я хорошо помню Ксанафию в момент, когда она обрушила гибельный огонь на головы тысяч людей. Помню, как она сказала: «Сейчас вместо меня заговорит Аримион» и ракеты ударили по городам.

— Он здесь, Крайт? — с нетерпением произнесла волшебница.

Олдан упал на колени, с безумно-глупой улыбкой протянул в сторону волшебницы единственную руку и заговорил:

— Древняя, великая, я…

Кснафия не обращала на него никакого внимания. Более того, она заглушила его голос. Оладн говорил, но его речь звучала не громче шепота. Всё внимание волшебницы было приковано ко мне.

Я достал из рюкзака шифр. Главный артефакт этого долбанного мира, защищенный прозрачным корпусом. В моих руках блеснула серебром квадратная пластинка, покрытая сложным узор мельчайших черточек.

Ксанафия смотрела на него, не отводя глаз и не моргая. Кажется, впервые я видел на её лице что-то похожее на нормальную радость. Не жестокое удовольствие от уничтожения врагов, а чувство более светлое.

— Ты справился, — произнесла волшебница, слегка кивнув.

Серебряная пластинка выскользнула из моих рук и полетела в сторону Ксанафии. Прозрачная упаковка рассыпалась бледной пылью. Волшебница забрала пластинку и произнесла лишь одно слово:

— Жди.

После чего исчезла практически без каких-либо спецэффектов кроме слабого мерцания.

Жди. Не «ждите», а «жди». Одно лишь слово наполненное бездной презрения к дикарям. Олдан, Рок, Приа, всю жизнь посвятившая служению Белой Богине, Ульма и тем более Арайт для Ксанафии практически не существовали. Они были скорее не людьми, а частью убогих декораций постапокалипсиса. Что-то наравне с руинами и пылью. Жди было обращено только ко мне во всём моем множестве.

«Что скажешь?» — спросил я Первого.

«Ну… Вроде бы все не так плохо, однако прекрасно понимаю, что в ней нет ни капли жалости. Только сожаление о давно утраченном мире».

«Это ты точно подметил, брат».

Ждать. Ну значит будем ждать.

— Кто-нибудь помнит, где были те гостевые комнаты? — спросил я.

— Провожу вас, — ответила Приа.

Мы медленно направились в комнаты, испытывая странную смесь облегчения и разочарования. Тяжёлый путь позади, однако никаких наград это испытание нам пока не принесло. Надо подождать. Я надеялся, что волшебница хотя бы полностью восстановит Геллу. Однако надо проявить терпение. Ксанафия слишком долго ждала спасения. Сейчас ей совершенно не до мелких проблем. Судьба этого мрачного мира решается в ее лаборатории.

Вот металлическая дверь, около которой когда-то дежурил старик с арбалетом. Навстречу нам вышла Игла, которую мы не стали брать с собой и абсолютно правильно сделали.

— Живые! — крикнула девушка, бросившись к Року. — Вернулись!

Уверен, что в логове Ас-Та-Кой-Сты эта мелкая лишь зря погибла бы. Ни один обычный человек из владений мясного лорда не вернулся. Даже Арайт там мало пригодился.

— Еда тут есть? — спросил я у Иглы.

Она оторвалась от дружка и ответила.

— Жратвы полно. Запасы нытиков. Мечи их толком не разграбили. Вода тоже есть. Колдунья ваша заперлась где-то в центре. Я туда не лазила.

И правильно. Вероятно, поэтому жива.

— Мне надо отдохнуть, — передал я Второму и направился в комнату, в которой мы с Геллой переживали осаду.

Там все было точно таким же как раньше, только пыльное вусмерть.

— Дай мне хоть чуть-чуть прибраться, — с легким смехом попросила Гелла, неровной походкой следуя за мной.

— Ты ещё не восстановилась, — возразил я, падая поперек на кровать.

— Но боли же все равно не чувствую. Просто приходится сильнее напрягаться при ходьбе.

Я вдруг ощутил какую-то невероятную внутреннюю пустоту. Будто кабель, вливающий энергию в мою голову, отключили. Хотелось спать. Спать несколько дней подряд без снов и необходимости просыпаться.

— Не надо ничего убирать. Отдыхай, — произнес я. — Мы продирались сквозь логово Ас-Та-Кой-Сты. Спали в пыли и на камнях. Небольшой беспорядок нас не убьет.

— Ладно, — усмехнулась Гелла. — Давай хоть добавим немного красоты.

Она запустила руку в мой рюкзак и достала оттуда долбанный снежный шар. Внутри блестящей прозрачной сферы белые хлопья завораживающие кружились, выписывая пируэты около тонких башен какого-то замка. Шар был волшебным. Внутри имелся заряд.

— Если хочешь, можно и пастуший свисток забрать, — шутливо заметила суккуба. — Он у Ульмы, а она скоро придет.

— Придет? За каким лядом?

— Поговорить. Это было ожидаемо.

— Ну да… — согласился я. — Ожидаемо. Как же я устал…

Ульма, действительно, вскоре появилась в нашей комнате. Вошла без приглашения, но я не возражал. Несколько минут мы оба молчали. Мне было лень начинать разговор, а ведьма, очевидно, собиралась с мыслями. Наконец она первая нарушила тишину:

— Вот и все. Мы вернулись. Многие даже выжили, но со мной вопрос ещё не решен.

Ведьма сделала паузу, ожидая моих слов, но я молчал. Тогда она продолжила сама.

— Заклинание все еще работает. Хочу узнать свою дальнейшую судьбу. Заслужила ли я пощаду, а если нет, то можно ли самой спрыгнуть с этого храма и не ждать пока мне выжжет мозги?

— Сколько тебе лет? — произнёс я.

— Какая разница? — спросила ведьма и сквозь ее голос пробивался дребезжащий хрип, который она явно пыталась подавлять.

Я сам отвечать не стал. Лень было. Говорила Гелла, одновременно снимая с меня снаряжение:

— Ты выглядишь молодо, считает Крайт, — произнесла суккуба. — Лет на тридцать максимум. Но если приглядеться, то замечаешь слишком много мелких шрамов и эти хрипы, когда устаёшь. Тебе пытались перерезать горло? Наша исцеляющая магия не лечит старые шрамы. Она убрала бы любую болезнь или свежие повреждения, но давно заросшие раны остаются.

— Больше ста, — ответила Ульма. — За сто двадцать, но точнее не скажу. Не помню.

— И как оно? Не надоело? — произнес я.

На короткие фразы у меня мотивации пока хватало.

— По-разному, — пожала плечами ведьма.

Сейчас ее голубые глаза казались холодными и тусклыми словно пыльные магические кристаллы на стенах руин.

Я мог убить ее прямо сейчас. Гелла выбросила бы труп вниз с балкона храма, а часть съела бы. Но Ульма спасла Второго. Приказала ему жить вопреки смертельной ране.

— А чего ты сама хочешь? Уйти? Я не могу снять заклинание, но в следующий раз попрошу Ксанафию.

— Хочу определенности, — ответила ведьма. — Хастл мертв. Все его люди тоже. Я теперь сама по себе. Но куда мне идти и зачем? Моя сила работает только на людях. Для выживания мне нужны райдхор. Банда, отряд, город. Когда-то я правила целым городом… — мрачно усмехнулась женщина. — За сто лет чего только не случится.

— Говори уже прямо, — предложила Гелла. — Мой милый друг устал и хочет спать.

— Остаться здесь… Разумно, — наконец выдала Ульма. — Самое сложное позади. Но я не хочу оставаться слугой в невидимом ошейнике.

Вот значит как? Сейчас прозвучит какое-то предложение.

— Скажи, что сделать и проблем со мной не будет, — заверила ведьма. — Я могу быть полезна. Просто скажи что делать. Кого-то убить или заставить? Легко. Спать с тобой и твоим перевертышем? Да хоть сейчас.

Говорила она это без какого-либо стыда или волнения. Впрочем, ничего удивительного. Сто двадцать лет в таком мире. Стыд, страх, жалость, если изначально были, то давно атрофировались, как отпадает от тела пораженные некрозом участок плоти.

Я вспомнил тех караванщиков, которым Ульма приказала утопиться в холодном море. Тогда ведьма была мне просто отвратительна. А сейчас? Сейчас я хочу спать.

— Если останешься ты, останется и заклинание, — ответили за меня Гелла. — Но мы изменим условия. Караться будет только преднамеренное предательство. Несчастные случаи мы исключим. Убивать? Сомневаюсь, что нам это нужно. Твои способности не сравнятся в смертоносности с магией, но они могут быть полезны. Ты спасла Второго. Вот и позаботься о нем. Во всех смыслах. Устроит? Или так, или удачного путешествия в пустошах.

— Устроит, — кивнула ведьма.

— Тогда иди. Господин Крайт очень хочет спать.

Ульма ушла, а я вскоре погрузился в сон. Иногда полупросыпался. Ощущал влажные поцелуи суккубы. Слышал ее шепот. Она говорила, что все будет хорошо. Говорила, что любит меня. Или это тоже было частью сна? Не знаю.

Пробуждение было резким и отвратительным. Телепатическая связь царапнула затылок. Механический голос в голове настойчиво приказывал:

«Следуйте по линии, следуйте по линии».

Я разлепил веки, чувствуя как кружится голова. В висках пульсировала боль. Поднявшись с помощью Геллы, я увидел на полу мерцающую линию.

— Позвать Второго? — спросила суккуба.

— Нет. Я сам пойду к ней. Дай только воды.

Вскоре я опять шагал по пустым коридорам храма. Ксанафия встретилась меня в том же зале. Первого взгляда на неё было достаточно, чтобы мое сердце сжалось от ужасного предчувствия.

Волшебница стояла сгорбив плечи и невидящим взглядом буравя пыльный пол. Чёрное одеяние измято. Волосы девушки, ранее аккуратно забранные назад, лежали неровно.

Я молчал. Замер и ждал, пока она заговорит. Минута, две, три. Тишина была невыносимой, но я не решался ее нарушить. И вот волшебница заговорила. В ее голосе звенело отчаяние.

— Ничего не вышло.

Я не знал, что ей ответить. Мне жаль? Черт. Хотел бы я сам услышать эти слова, будучи обреченным.

— Вместо спасения я получила лишь небольшую отсрочку, — продолжала говорить Ксанафия. — Несколько дней или даже часов. Слишком поздно. Слишком много времени было потеряно. То первое пробуждение… Оно убило меня. Эти дикари все же погубили!

Звон отчаяния сменился на глухой, пока далекий рокот гнева. Словно гром приближающейся бури звучал он в пустом зале храма умирающей богини.

— У меня получилось, Крайт. Я сумела создать лекарство! Защиту от душереза, только вот… — лицо волшебницы перекосила кривая усмешка, полная боли, ненависти и безумия. — Я всё равно умру! Поздно! Слишком поздно! Распад не остановить. Я обречена. Лекарство может помочь кому-то на ранней стадии вируса, но не мне самой.

Я ощутил себя на месте Ульмы. Надо задать вопрос, который едва ли Ксанафия сейчас хочет услышать.

— Что будет со мной? — медленно произнёс я.

Волшебница молчала. Она снова смотрела в пустоту. Я заметил, что губы её слегка дрожат. Но вот Ксанафия взяла себя в руки. Неожиданно развернуто и подробно ответила:

— Ты со всем справился, Крайт. Выполнил свою миссию и не должен отвечать за чужие ошибки. Мы поступим вот как… Перенесемся к Касаару. Там я использую его машину для межзвёздной телепортации, чтобы отправить вас куда-нибудь подальше. Тот мир откуда ты сам пришел или другой подходящий. А я… — голос Ксанафии дрогнул.

Я ощущал её боль, отчаяние и… ярость.

— Отправлюсь на Аримион. Изменю его орбиту. Великое творение величайших мастеров. Оно поставит точку в нашей истории. Пусть этот проклятый мир сгинет вместе со мной!