Из боя в бой

ВРЕМЯ БОЛЬШИХ ПЕРЕМЕН

Весна 1942 года была особенной. Она принесла с собой не только тепло, щедро разливаемое вокруг солнцем, но и хорошие вести: в районе активизировали свои действия партизаны. Народная молва об их боевых делах быстро расширилась. Сведения о партизанах волновали, рождали новые надежды у людей на скорое освобождение от оккупантов. Время, тянувшееся до весны мучительно медленно, вдруг понеслось вскачь. События и апреле — мае разворачивались стремительно. Вскоре всем стали известны имена С. В. Моисеенко, П. М. Машерова, Г. Л. Охотина, возглавивших партизанские отряды соответственно имени Сергея, имени Н. А. Щорса, имени И. В. Сталина. С первых дней эти отряды начали наводить ужас на оккупантов. Зато смелыми и активными действиями снискали уважение и поддержку населения. Появился в здешних местах «Харинский» отряд. Как позже мы узнали, командиром его был не Василий Михайлович Хартулари, по псевдониму Харин (он возглавлял разведку), а А. С. Горячев. На этой должности заменил его комиссар В. Л. Неклюдов, по псевдониму — Новый. Отряд развернул активную боевую деятельность, особенно на коммуникациях противника. Ему было присвоено наименование «Боевой».

Из деревень один за одним стали исчезать наши старшие товарищи. Куда они девались, никто не знал, разве только их родители и близкие родственники. А шли они не куда-нибудь, а в партизанский отряд имени И. В. Сталина.

28 мая в полдень меня подозвал к себе односельчанин Егор Александрович Поплетеев и загадочно сказал:

— Есть задание. Надо наведаться с тобой ночью в одно место. Только вот далековато. Коня хорошо бы сытно покормить.

— Ладно, сделаю и едем, — ответил я, не вникая в детали.

Общение с этим человеком доставляло мне большое удовольствие. У него многому можно было научиться. Всеми ремеслами он владел или имел о них понятие. О таких в народе говорят: мастер на все руки.

Ночью мы уложили в телегу отремонтированное Е. А. Поплетеевым оружие и поехали к партизанам. Утром прибыли к домику лесника П. М. Глазкина, стоявшему на берегу озера Межно. Егор Александрович слез с телеги и подошел к группе партизан. В их кругу сидел секретарь Россонского подпольного райкома партии Варфоломей Яковлевич Лапенко, заметно изменившийся с тех пор, как я его видел в 1941 году, но радостный и улыбающийся.

После краткого отдыха наши земляки Прокоп Сидоренко и Леон Волков забрали доставленное нами оружие и загрузили подводу неисправным.

— Счастливого пути! — пожелал Прокоп Сидоренко.

Так не хотелось мне расставаться с партизанами. «Остаться бы у них», — думал я.

— Некогда нам, Ваня, прохлаждаться, — словно угадав мои мысли, заметил Егор Александрович. — Много дел впереди. Сам знаешь, что без оружия, голыми руками, фашиста из района не вытуришь. Поэтому надо торопиться.

Спустя некоторое время я узнал, что в том лесном урочище размещались Россонский подпольный райком партии и штаб партизанского отряда имени И. В. Сталина. Оттуда уходили на боевые задания партизаны.

В первых числах июня 1942 года к нам в деревню Локти приехал Прокоп Игнатьевич Сидоренко. Выше среднего роста, голубоглазый, скромный, обаятельный и простой в обращении с людьми, он пришелся по душе населению и в довоенную пору был бессменным председателем нашего Заборского сельского Совета. Отличался серьезным отношением к делу. Зайдя в хату, он приветливо поздоровался с нашей семьей и сказал мне:

— Пробеги по деревне, собери на колхозную усадьбу комсомольцев, всех до единого.

Вскоре ребята и девчата толпились во дворе. Были здесь представлены комсомольцы и школьной, и колхозной организаций.

— Ну вот, я вижу — все в сборе, — услышали мы за спиной бодрый голос Сидоренко. — Рад видеть вас, ребята и девчата, живыми. Давайте присядем, потолкуем. Нам предстоит сегодня решить ряд важных вопросов. В первую очередь надо избрать комсорга. Какие будут предложения?

Мнение было единым. Избрали Нину Мягкую, черноокую красавицу, учительницу, отличавшуюся в мрачные дни оккупации завидной силой воли, наделенную качествами, необходимыми для комсорга.

Затем Сидоренко сделал информацию о состоявшемся в конце мая собрании коммунистов района. Затаив дыхание, мы слушали его. А он говорил о восстановлении подпольного райкома партии, о создании штаба партизанских формирований района, об организации новых отрядов.

— Хотя райком наш и считается подпольным. — продолжал далее Сидоренко, — но действуем мы, как видите, открыто. Мы здесь хозяева. Скоро наступит день, когда мы выдворим из района всю фашистскую нечисть.

Степан Поплетеев, сидевший рядом со мной, несколько раз толкал меня в бок и восторженно шептал:

— Здорово-то как!

А мне подумалось: «Вот и вернулась наша родная Советская власть! И председатель сельского Совета на месте». Казалось, что он ненадолго отлучался куда-то, теперь вернулся и продолжает исполнять свои обязанности.

От имени подпольного райкома партии Сидоренко поставил перед комсомольцами задачу: создать в населенных пунктах группы партизанского резерва, вооружиться огнестрельным и холодным оружием, охранять деревни, людей и имущество от набегов мелких банд карателей, а также задерживать подозрительных лиц и доставлять их в партизанские отряды. Кроме того, нам вменялось в обязанность заготавливать продукты питания для партизан и поставлять их в отряды. Ответственным за проведение этих мероприятий назначили местного жителя коммуниста Филиппа Михайловича Мягкого.

Получив нежданно-негаданно столько важных заданий, мы даже зарделись от гордости. Жизнь наша круто изменилась, наполнилась высоким смыслом. Одним словом, комсомольская группа получила эмоциональный заряд большой силы.

После собрания я переглянулся со своим другом Степаном Поплетеевым и мы обратились к Сидоренко с просьбой принять нас в партизанский отряд. Но он шутливо отклонил просьбу:

— Еще не пришло ваше время, сынки, возрастом не вышли, — а потом серьезно заметил: — Принять в отряды всех желающих пока нет возможности. Райком партии и штаб партизанских формирований района ставят задачу в первую очередь принимать военнообязанных, отслуживших ранее срочную службу, имеющих военную подготовку и оружие.

22 июня 1942 года в такой же жаркий день, как в сорок первом, в центре деревни Астратенки на узкой улочке произошло событие, едва не стоившее жизни его участникам и тем, кто смотрел со стороны. Однако оно сыграло заметную роль в моей судьбе. Здесь неожиданно столкнулись две вооруженные группы людей. Заклацали затворы винтовок. Словом, еще минута, и могло бы случиться непоправимое. Но, увидев в одной группе знакомое лицо, Нина Мягкая рванулась навстречу вооруженным людям и звонким голосом закричала:

— Не стрелять! Тут свои!

И та и другая сторона опустили винтовки, настороженно вглядываясь друг в друга. Постепенно выяснилось, что одну группу возглавлял младший лейтенант С. М. Якушев. Его направили из отряда имени И. В. Сталина организовать партизанский отряд на территории Заборского сельсовета. В другой находились старшина Петр Серафимович, сержант Николай Тихомиров, Владимир Афанасьев и Ульяна Богеева. Они прибыли из Невельского района.

После знакомства и обмена мнениями группы объединились. Я стал свидетелем рождения партизанского отряда, получившего имя, как и первый отряд, действовавший в наших местах, В. П. Чкалова. Командиром стал младший лейтенант Степан Михайлович Якушев, комиссаром — Сергей Александрович Петраченко, начальником штаба — техник-интендант 2-го ранга Николай Карпович Кузьменко, помощником командира отряда по снабжению — старшина Николай Васильевич Иванов, начальником разведки — Леонид Кузьмич Прилепин.

Как буйная весенняя поросль после дождя, возникали партизанские отряды, пополняясь местной молодежью. Ушли впартизаны и наши девчата Антонина и Нина Поплетеевы. Мужественно сражались они с врагом, стойко переносили все тяготы и лишения боевой жизни сначала в отряде имени И. В. Сталина, затем Антонина — в артиллерийском дивизионе бригады, а Нина — в отряде имени В. И. Ленина. В 1943 году партизанские пути-дороги привели Нину в Вилейскую область, стала она секретарем по пропаганде Дуниловичского подпольного райкома комсомола.

Партизанам требовалось много оружия. Подпольный райком партии и командование отрядов обратились к населению с призывом добывать огнестрельное и холодное оружие. Теперь уже не таясь и взрослые и дети искали его. Искали всюду: откапывали из земли, доставали из колодцев, озер и других водоемов. Исправное и неисправное сдавали в партизанские отряды, оттуда оно попадало в умелые руки оружейных мастеров.

В 1941 году немцы разминировали минное поле, оборудованное подразделениями Красной Армии на берегу Дриссы напротив деревни Горелица. Мины потопили в реке. Узнав об этом, жители деревень Уклеенка и Ножницы Н. Ф. Грибовский, A. В. Лысенко, В. С. Иванов, Л. Н. Грибовский, С. Ф. Грибовский, И. М. Грибовский, А. Ф. Войтов, В. В. Лысенко, Д. И. Амосов и А. И. Лапкин глубокой осенью 1941 года и ранней весной 1942 года, замерзая в ледяной воде, подняли со дна реки большое количество мин и надежно спрятали их. В июне 1942 года передали в отряды имени К. Е. Ворошилова и имени В. П. Чкалова и сами стали партизанами. Пока доставали мины, неплохо изучили подрывное дело. Помог Е. В. Лысенко, опытный подрывник, впоследствии ставший заместителем командира бригады по диверсионной работе.

Однажды я заглянул в кузницу, в ней постоянно держался невыветривавшийся годами, устоявшийся дух кузнечного дыма. Здесь работал Егор Поплетеев, ремонтируя отечественное и трофейное оружие. Он попросил меня раздуть горн. Скрипнула дверь, я оглянулся: на пороге стоял командир отряда имени В. П. Чкалова Степан Якушев и с ним разведчик Владимир Никуленко.

— Егор Александрович, выручай! — вместо приветствия попросил Якушев.

— Что случилось, Степан Михайлович?

— Командир второго батальона Роман Королев подкинул идею изготовлять минометы своими силами из металлических труб, обнаруженных им во дворе Шулятинского льнозавода. Кузнец Архип Зуев уже приступил к делу. Кусок такой трубы мы привезли с собой. Если ты сделаешь хоть парочку минометов, я тебя расцелую, — пообещал Якушев.

— Это не самое трудное, что мне приходится делать, — отозвался Поплетеев, разглядывая трубу.

— Не сомневайся, Егор Александрович, калибр тот, что надо для трофейных мин.

— Будет сделано, товарищ командир, — козырнул Поплетеев и сунул кусок трубы в синеватое пламя. Я усиленно заработал кузнечными мехами. Когда труба раскалилась докрасна, Поплетеев ловко выхватил ее щипцами из горна и, кинув на наковальню, начал ковать. Звонкие удары молота нарушили деревенскую тишину. Заготовка на глазах превращалась в ствол миномета.

Идея быстро распространилась по отрядам. Результаты испытаний превзошли все ожидания. Поручив это дело народным умельцам, партизанское командование не ошиблось. Самодельные минометы получили всеобщее признание.

Партизанские отряды с каждым днем набирали силу, громили оккупантов. К концу июня 1942 года на обширной территории района хозяевами положения стали народные бойцы. Они сорвали планы фашистской комендатуры в Россонах по угону населения в рабство, вывозу из района зерна, мяса, картофеля, молока и других сельскохозяйственных продуктов.

Наступил июль. Дни стояли жаркие, а ночи душные. Горизонт на юге озарялся вспышками орудийных выстрелов, трассами пулеметных и автоматных очередей. Окрестности наполнялись гулом и грохотом взрывов. Это партизанские отряды Россонского района отражали атаки фашистов на реке Дрисса. Ожесточенные бои шли у переправ Краснополье, Рюм, Прудок. Предприняв карательную операцию, гитлеровцы пытались прорваться на правый берег, разгромить находившиеся там партизанские формирования и тем самым деблокировать свои гарнизоны в Россонах, Клястицах, Соколище.

Население быстро откликалось на просьбы народных бойцов. Оно помогало им всем, что имело. Связав свою судьбу с отрядом имени В. П. Чкалова, немало дорог прошел и я со Степаном Поплетеевым летом 1942 года, доставляя партизанам в места боев хлеб, молоко и другие продукты питания. Пока бойцы ели, одновременно горячо обсуждая свои боевые дела, я сидел, слушал и считал себя самым несчастным человеком, потому что не с ними. Мне ничего не оставалось, как только ждать, когда меня примут в отряд. Но о вступлении в отряд, к сожалению, приходилось только мечтать. Принимать нас командование не торопилось. И мы терпеливо исполняли свои интендантские обязанности.

В схватках на реке Дрисса, получивших название «июльские бои», партизаны одержали победу. Гитлеровцы вынуждены были вернуться в свои гарнизоны.

Бежали дни, заполненные горячей работой на полях, заготовкой продовольствия и доставкой его партизанам. Во второй половине августа 1942 года основные силы отряда имени В. П. Чкалова и соседнего с ним отряда имени К. Е. Ворошилова неожиданно для нас снялись и двинулись под Россоны. Пути подвоза продовольствия удлинились. Теперь приходилось в один конец преодолевать расстояние свыше 30 километров.

К этому времени россонскую группу партизанских отрядов выделили из состава бригады «За Советскую Белоруссию» и определили Россонской бригадой имени И. В Сталина. Отряды, входившие в ее состав, начали осаду вражеского гарнизона в Россонах.

18 сентября 1942 года партизаны сломили сопротивление гитлеровцев. Они бежали из Россон, а также из Клястиц и Соколища в Полоцк. Рухнул последний оплот оккупантов на россонской земле. Это была долгожданная победа. Весть об освобождении Россон, об образовании партизанского края с быстротой молнии разнеслась по населенным пунктам. Невозможно описать, как велика была радость населения! Люди почувствовали, что отныне они под надежной защитой, что теперь у них меньше оснований для беспокойства за собственную жизнь и за жизнь своих детей.