Из Тьмы. Арка 4

Глава 6 часть 2

Верхом на белом жеребце, позаимствованном в конюшне гостеприимного рода Мизуна, Эрис неторопливо рысила в сторону рыбацкого поселения. Разглядывая окрестности, девушка всё сильнее чувствовала свою неуместность в этом угрюмом краю. Даже компания в лице недавнего пополнения Дикой Охоты — крепкого серебровласого мужчины с тейгу-саблей на поясе, сопровождающего блондинку, решившую опросить местных жителей насчёт разбойников и пиратов — не помогала отделаться от навязчивого ощущения. А уж заехав внутрь нищего поселения, светловолосая прелестница, одетая в симпатичный прогулочный костюмчик с пушистой меховой оторочкой по краю воротника и рукавов, восседающая верхом на красивом и могучем белоснежном скакуне, ощутила это вдвойне острей.

Эрис обожала конные прогулки, но сейчас её настроение волей-неволей окрашивалось в цвета неприветливого внешнего мира. Неприятно чувствовать себя белой вороной посереди царства сумрачной и безнадёжной серости.

Особенно, если ты эмпат.

Хмурое пасмурное небо, неприветливо-свинцовое море, безостановочно и безнадёжно разбивающее свои волны о недалёкий берег, грязная грунтовая дорога под копытами, покосившиеся домики по сторонам… всё это навевало достаточно тягостные ощущения. Между крытых серо-коричневой соломой лачужек и развешенных тут и там сетей, сильно пахнущих рыбой, сновали местные жители, закутанные в тусклые и потрёпанные тёплые халаты (кимоно, кажется?). Впереди, вывернув из-за поворота, по ни разу ничем не мощёной деревенской дороге, утопающей в липкой от растаявшего снега грязи, проехала видавшая виды скрипучая телега, запряжённая худой старой клячей. Лица детей и взрослых, задубевшие от ветра, холода и солёного воздуха, глядели с угрюмым ожиданием — ни капельки веры в то, что прибывшие к ним гости могут принести с собою что-то хорошее, не читалось на них.

В этом царстве угрюмой беспросветности породистый Снежок и его аристократическая наездница, сияющая красотой и энергией юности, никогда не знавшей настоящего голода и изнурительного труда, выглядели настоящими пришельцами из иного, много лучшего мира.

Девушка покосилась на своего сопровождающего, который, в пику ей, пускай и не выглядел органичной деталью пейзажа, но и не выделялся. Обычный гнедой конь, блёкло-зелёная штормовка из плотной ткани, такие же грубые штаны, коричневый плащ, меч и пистолет на поясе, ботинки с высоким голенищем, которые не боятся ни сырости, ни грязи. На Айрона деревенские если и бросали взгляд, то мимолётный… чтобы тут же перевести внимание на неё. Эрис словно наяву слышала устремлённое к ней: «Что ты здесь забыла, чужачка? Уезжай! Не доставляй нам проблем!». И разве что совсем маленькие дети испытывали более яркие эмоции, показывая пальцем на «белую лошадку» и «красивую тётю» (за что старшие быстренько уволакивали их подальше, порой награждая затрещинами).

Наверное, стоило прислушаться к советам опытного компаньона и надеть нечто менее яркое, а также выбрать не столь приметного скакуна… Но Эрис так понравился статный жеребец, этот замечательный костюм путешественницы и то, как она в своей обновке выглядит верхом на белом четвероногом красавце, что поменять их на нечто другое казалось ну совершенно невозможным!

Тогда.

Проехав к центральной площади, аристократка, проявив вежливость к собравшимся, спрыгнула со своего Снежка и обратилась к деревенским.

— Добрый день! — подавив нервозность и ослепительно улыбнувшись окружающим, поздоровалась она.

Ответом стало хмурое молчание.

— Мы из специального имперского отряда Дикая Охота, который борется с преступниками и несправедливостью! — неудавшаяся певица постаралась состроить более серьёзное выражение лица. — Если у вас есть информация о пиратах, бандитах или тех, кто с ними сотрудничает, пожалуйста, сообщите нам! Мы здесь для того, чтобы вам помочь!

По рядам селян пробежал тихий, неприветливый ропот и быстро затих, но неприязненное гудение направленных на неё эмоций всё так же ощущалось на краю восприятия.

Эта поездка совсем не походила на то, что она себе навоображала, решив помочь их общему делу, когда уговорила Сюру перед тем, как он телепортируется куда-то по своим делам, переместить их в небольшой прибрежный городок. Не то чтобы девушка и впрямь верила, что им с Айроном улыбнётся удача и они, сами или с помощью подсказок от населения, смогут найти пиратов, мятежников или иных вредящих Империи преступников. Но… столь вопиющей бедности прибрежных поселений и настолько холодного приёма от селян она определённо не ожидала.

Из-за изначально негативного настроя толпы даже попытка расположить к себе людей, используя голос, оказалась провальной. Не то чтобы она не могла заставить их говорить, применив больше силы — но чем это отличалось бы от физического насилия? Ведь после такого эти люди затаят ещё большую обиду на Империю.

Эрис подавила желание вцепиться руками в полы своей курточки и беспомощно оглянулась на спутника.

Тот со взглядом «я же говорил!» вышел вперёд.

— Где староста?! — командным тоном гаркнул он.

Общественность поволновалась, но всё же вытолкнула из своих рядов лысоватого мужичка в не таком потрёпанном, как у остальных, кимоно.

— Читать умеешь? На, — на мгновение ускорившийся мужчина оказался перед главным среди деревенских и сунул ему под нос документ, пестрящий переливающимися в тусклом свете пасмурного неба печатями. — Отвечай на вопросы! Или хочешь, чтобы мы вместе с полицией приехали?

Староста и его подопечные не хотели. Все в деревне прекрасно знали, насколько господа полицейские не любят, когда их отвлекают от важных дел — и чем чреват подобный визит.

— Прощеньица просим, ваши милости почтенные воители! — глубоко поклонился староста под согласный гул и такие же опасливые поклоны остальных селян. В восприятии Эрис сплошная стена угрюмого неприятия окрасилась пятнами страхов и мрачных предчувствий. — Не признали, мы, скудоумные, важных гостей. Нету у нас никаких разбойников! Честным трудом живем, рыбку ловим. Всем довольные мы, всё хорошо, не ропщем. Чтим владетельных господ, божественного Императора и законы его, — опустив глаза, под согласный гул голосов других селян, опасливо забубнил староста.

Эрис расстроенно выдохнула и всё-таки вцепилась ладонями в куртку. Она же хочет помочь! Почему на неё сначала смотрели с неприязнью и настороженностью, а теперь со страхом?! Неужели Сюра был прав, когда нелицеприятно отзывался о безмозглом мужичье, с которым бесполезно разговаривать?! Нет! Она ведь путешествовала с артистами, и пускай они в итоге расстались на неприятной ноте, но до того она ведь прекрасно общалась не только с дядей! Были же Робби, вредная Падма с братом, спокойный силач Гарт…

Она обязана найти с этими людьми общий язык!

* * *

Ближе к вечеру, после посещения ещё нескольких деревень (закончившегося, впрочем, как под копирку), возвращаясь в городок, откуда их завтра заберёт Сюра, понурая блондинка спросила спутника:

— Скажи, Айрон, почему все эти люди такие неприветливые?

— А с чего им делаться радушными, госпожа? В здешних местах ничего хорошего от власти сроду не видали. Полиция, сборщики налогов, знатные господа или разбойники — крестьянам всё одно.

— Айрон! — надулась блондинка. — Я ведь просила называть меня по имени! Ты теперь один из Дикой Охоты, с собственным тейгу, как у меня и у Сюры.

Пускай мужчина и происходил из простонародья, потом и кровью добившись чина морского офицера, а также статуса, сопоставимого лишь с низшим дворянством, а оттого давно привык к высокомерному отношению со стороны более родовитых коллег и даже считал это правильным, но Эрис искренне полагала, что в небольшом отряде из тейгуюзеров не место разделению по сословному признаку. Девушка пыталась продавить свою позицию, перевоспитывая мужчин Дикой Охоты, но пока выходило с переменным успехом. И не в последнюю очередь из-за сопротивления со стороны самих «воспитуемых».

Сюра был не то чтобы против, но… он вытащил Айрона из камеры смертников, где тот сидел после убийства начальника порта, сотрудничавшего с пиратами, после чего сын премьер-министра сразу (и на вкус Эрис — излишне жёстко) расставил акценты, рассказав новому члену отряда, что ему грозит в случае неподчинения или предательства. Айрон и так робел перед столичными высокородными, а после угроз Сюры и вовсе старался лишний раз не привлекать к себе внимания, что, как видела девушка, тешило самолюбие главы их небольшой, но сильной группы. Также она видела и то, что угрозы её друга в адрес новичка не то, чтобы совсем несерьёзны, но в большей степени призваны произвести впечатление как на самого Айрона, так и на неудавшуюся певицу.

Глупые игры взрослых мальчишек!

— Не привык ещё, — буркнул уже почти сорокалетний мужчина.

— Ладно, но ты привыкай, — солнечно, пусть и немного устало, улыбнулась его молодая спутница. — И не обращай внимания на выпады Сюры. Он не злой, просто колючий.

Ещё с пару сотен метров они проехали молча, но потом Эрис решила продолжить прошлую тему.

— Ты ведь жил где-то недалеко отсюда? Скажи, почему рыбаки такие бедные? Я читала, что северо-восточное побережье почти такое же богатое, как юго-восточное до мятежа. Разве люди здесь не должны жить лучше?

— Не простые рыбаки и землепашцы, — хмыкнул владелец лунного клинка Шамшир, прошлого хозяина которого (вместе с его пиратской командой) уничтожила Дикая Охота. — Лучше живут Мизуна и те, кто кормится с портов и морской торговли. Вы с лордом Сюрой много путешествовали, но всё больше по крупным городам. И ты теперь, верно, думаешь, будто вся Империя живет так же, как твоя родная Столица? Каменные города, мощеные дороги, фонтаны всякие со статуями? Забудь! Такое можно увидеть лишь в нескольких центральных городах провинций, да и то местами. А в других краях всё, как в тех рыбацких сёлах. И везде в мире так: серость, нищета и полуголодная жизнь…

Мужчина замолчал, о чём-то задумавшись, и Эрис, боясь вспугнуть миг откровенности, тактично не стала прерывать его своими вопросами.

— Вы, госпожа, — заметив, как собеседница недовольно засопела, Айрон поправился, — то есть, ты, Эрис, верно, знаешь, что я десять лет отслужил во флоте, а потом командовал контрабордажниками «Принцессы Морей», большого торгового судна. Наш капитан был рисковым малым, частенько пускался в авантюры. Но почти всегда он выходил с прибытком для себя и всех нас… пока эта продажная… — мужчине пришлось приложить некоторые усилия, чтобы сдержать грязные ругательства, — отрыжка осьминога не продала «Принцессу» пиратам! — сплюнув под копыта своего коня, Айрон некоторое время ехал молча, стараясь подавить бушующие внутри эмоции. Наконец, глубоко вздохнув и бросив взгляд на облака, он продолжил:

— Где нас только не носило… — мужчина снова вздохнул. — И знаешь что? Рыбак северных племён всю жизнь пьёт вонючую бражку и питается селёдкой с водорослями, а по большим праздникам закусывает бараньей требухой. И наш Имперский рыбак из вон той, — мужчина махнул в сторону виднеющегося на горизонте поселения, — деревушки свою жизнь проживает точно так же. И рыбак у западников. Какая меж ними разница? Да почитай — никакой! Если не считать того, что одни платят налоги своим вождям, а другие — Императору. Они даже говорят почти на одном языке! Различия есть, но мало, кроме как у совсем уж тёмных дикарей.

Мужчина, вспомнив о чём-то, внезапно покривился и сплюнул. Потом продолжил:

— А чего говорить не хотят… По тебе сразу видно — столичная штучка, а местные столичных почитают за пиявок, что с них соки тянут: дай волю — всех передавят. — Эрис вскинулась, но Айрон поднял руку, прося дать закончить. — Они неправы, но понять их можно: крестьянин, живущий у западного тракта, и мясо ест каждую неделю, а не по большим праздникам, и пива себе может позволить попить в таверне, и дочке приданое собрать. А здесь есть старики, что за всю жизнь и серебрухи не видели: обменом живут. Налоги — и те снедью платят: возами с вяленой рыбой да бочками с сельдью.

— И что так совсем везде? Значит, я только зря просила Сюру нас перенести и отняла у тебя время? — поникла девушка.

— У этих ничего ещё, — "утешил" мужчина, — вот у откупных совсем худо. А что съездили, так не зря, а какой-никакой опыт. Сама ж хотела посмотреть, что да как, верно?

— Да, ты прав, Айрон. Знаешь, одна моя подруга рассказывала о схожих вещах, но я ей не очень верила, думала, она преувеличивает. Мы даже дискутировали на счёт дворянских вольностей и привилегий. Она утверждала, что аристократы, которые не занимаются своей землёй — недостойны владения ею, а я называла её взгляды слишком радикальными. Но отдавать землю, заработанную кровью предков, на поругание презренных торгашей самого худшего сорта? Не понимаю. Как откупщики вообще могут запрещать голодающим рыбакам питаться дарами моря?! — блондинка всплеснула руками. — Или ты тоже преувеличиваешь? — Эрис подозрительно сощурила зелёные глаза.

— Обычное дело, — заявил Айрон, пожав плечами. — Посадят учётчика с парой дуболомов, а тот смотрит, чтоб всё добытое отправляли на заготовку. Кто утаит — на правёж. Коль желаешь потешить брюхо — ешь сырую рыбку прямо в лодке, да чтоб не видел никто. Если желаете, можем завтра заехать посмотреть на откупных.

— Не нужно, — девушка энергично мотнула головой. — Мне пока хватит… опыта и впечатлений. И перестань сбиваться на «вы», Айрон!

Моряк покивал и в очередной раз пообещал, что больше не будет, а Эрис мысленно отметила, что сейчас он намного более открыт и искренен, чем ещё неделю назад. Ничего, пройдёт ещё немного времени — и они станут настоящей командой!

Касательно дворян и их отношения к своим вотчинам и данникам: девушка признала мнение Сюры и Куроме о том, что некоторые старые рода успели выродиться и имеют больше, чем заслуживают. Земли Империи должны принадлежать тем, кто готов их защищать и обустраивать, а не тем, кто их разоряет, тем самым настраивая население на бунт и сотрудничество с предателями и преступниками!

* * *

Шли дни — и вот, наконец, подготовка к сражению с гигантской многоножкой, чья активность нервировала всех находящихся в зоне её досягаемости лордов, вышла на финальную прямую. Однако скорый бой пришлось ненадолго отложить: нам в лагерь доставили послание (на самом деле целую пачку) от наместника, который настойчиво приглашал меня в свой дворец для обсуждения неких крайне важных дел.

Вообще-то Тайго желал встретиться раньше, но из-за повышенной мобильности нашей группы мы сменяли точки пребывания до того, как до нас доходили письма и телеграммы, а лагерь, что понятно, не имел собственной телеграфной башни или почтового адреса. У меня имелись догадки на счёт того, что же за «важные дела» так хочет обсудить наместник, а также некоторая уверенность в том, что безрезультатность отправленных сообщений заставила толстого политика изрядно поволноваться — уж больно велика оказалась куча таки дошедших до лагеря писем.

Однако, раз уж последнее послание передали мне в руки, то игнорировать его не стоит — мало ли, какие глупости могут прийти в голову к теряющемуся в догадках нервничающему политику? К тому же, если я верно понимаю ситуацию, из этих переговоров можно извлечь выгоду.

Так или иначе, но оставив ребят заниматься финальной подготовкой к бою, а также поручив контроль и муштру наших союзников и наёмников, склонных устроить «весёлый» междусобойчик, опытному в подобных вопросах Генсэю, я вновь прилетела в Хокори и теперь шагаю по дворцу Тайго, направляясь к его переговорной. Вот, сделав очередной поворот, стало возможным увидеть проход к цели визита, и сопровождавший меня Лу Шен, поклонившись, удалился.

Видимо, на этот раз наместник решил вести диалог без свидетелей.

«Что же, проверим, насколько были верны мои догадки и что удастся выжать из ситуации».

— Господин наместник, — склоняю голову в уважительном приветствии.

— Здравствуйте, здравствуйте, моя дорогая! — всплеснул руками немолодой круглолицый толстяк, небрежным жестом отсылая служанок. — Оставьте эти церемонии, присаживайтесь, разделите с этим стариком стол и беседу.

Перед Тайго, с показной расслабленностью устроившимся в своём троноподобном кресле, стоял небольшой круглый столик с чаем и сладостями, по другую сторону от которого находилось мягкое кресло для меня. Сладости, кстати, в большинстве были представлены не несладкими диетическими десертами для Тайго, а теми, что я заказывала дворцовым слугам во время своего первого визита. Да и держать меня в стоячем положении, «задумавшись о своём», хозяин дворца даже не подумал.

Какое разительное отличие в сравнении с первой встречей!

— Я приказал доставить для прекрасной гостьи только самые лучшие десерты! Пожалуйста, угощайтесь. Моим посланцам было так сложно вас найти, что этот скромный чиновник начал бояться, что смог обидеть юный, столь же восхитительный, сколь и смертоносный цветок! Развейте же мои опасения… — в своей обычной цветистой манере вступил в беседу управитель Северо-востока.

Впрочем, на этот раз за привычным словоблудием скрывалось не прощупывание условно опасных визитёров на предмет их наиболее удобного использования, а вполне настоящий страх… Хотя нет, эмпатия доносила скорее сосредоточенность и внутреннюю готовность к любому исходу переговоров, даже самому печальному для наместника.

Но надо отдать должное: тем животным, путающим мысли чувством, которым обычно воняли оказавшиеся в опасности личности, что привыкли повелевать чужими судьбами, но никак не подвергать риску свою — от наместника не несло. Толстый, хитрый и болтливый, любитель малолетних мальчиков и девочек (что, впрочем, могло не соответствовать истине и являться ещё одним штрихом маски сластолюбца), но не обделённый достойными уважения качествами, по-своему смелый человек.

Очевидно, Тайго давненько получил информацию о том, как мы поломали его планы, снабдив заметную часть центральных селений необходимой им провизией. Также он должен был успеть узнать о конфликте с его ставленниками и вероятно выбитой из них информации, принять донесения о напавших на нас убийцах, договорённостях с центральной аристократией и многом другом. Теперь же любитель цветистых словес и яркой одежды очень желал понять: кто стоял за операцией «Накорми и подружись» (в то, что мы провели её самостоятельно, он, судя по эмоциональному фону, ни капли не верил), какую часть его интриг узнали разрушившие их представители столичной разведки и чем это грозит самому Тайго.

Интересно, как этот хитрый жук собирается выкручиваться?

* * *

Наместник давно вращался в сферах высокой политики и прекрасно понимал, что бездействие неизвестных ничего не значит. Пока ситуация не стабилизировалась, в Столице будут терпеть практически любые его выходки, но вот после… После удар может затронуть не только лично Тайго, но и его род, на который наместник опирался во многих вопросах и который извлекал из его правления немалые выгоды. Чиновник уже догадался, что как минимум часть его затей попала в руки кого-то из высших офицеров разведки. Это скорее всего не Сайкю — иначе с ним сразу вели бы дела по-другому, но ниточки определённо тянуться к кому-то достаточно влиятельному, чтобы ему подчинялись элитные убийцы и чтобы суметь тайно перебросить многие сотни или даже тысячи тонн груза.

Или… кто-то из дуэта хозяев сухопутных и морских водных путей решил предать союзника? Если в дело плотно вмешалась центральное управление Службы разведки, то собранные Тайго знания о позициях союзников, противников, нейтралов, их фигур и ресурсов — резко превращаются в критически недостоверные, из-за самого факта появления нового игрока.

Однако теперь у него появился шанс развеять туман незнания.

Внутренняя кухня разведки всегда оставалась Terra incognita, где младший офицер мог обладать полномочиями выше какого-нибудь генерала, а генерал на деле оказаться ни на что не влияющей ширмой. Поэтому, когда аккуратные попытки что-то выяснить не принесли никакого результата, наместник не удивился, лишь уверился, что в этой банке ядовитых пауков идёт очередная интрига. А раз так, то из проигрышной ситуации можно если и не извлечь выгоды, то хотя бы минимизировать потери, придя к взаимному соглашению с неизвестными.

…Даже если по итогу переговоров Тайго придётся последовать за множеством своих предшественников, занимавших этот крайне выгодный, но проклятый насильственной смертью пост, то уж позаботиться о судьбе остальных родичей он точно сумеет. В конце концов, он уже не так молод, чтобы слишком сильно держаться за жизнь, и прекрасно понимает, что такое долг перед родом.

Но лучше бы, конечно, договориться так, чтобы сохранить власть и пожить ещё.

* * *

— Что ж, я рада вашей готовности к настоящему сотрудничеству, — неторопливо произношу, когда наместник, наконец, закончил свой спич и выжидательно уставился на меня. — Как говорится, лучше поздно, чем никогда. Касательно ваших махинаций: учитывая обстановку на ваших землях, концентрация власти в одних руках пойдёт им на пользу. Разумеется, если эта власть будет находиться в руках верного Империи человека. Однако мне бы хотелось узнать подробности вашей затеи. Вы же ими поделитесь, дядюшка Тайго? — улыбнувшись, делаю глоток из своей чашки.

— Я, безусловно, счастлив поговорить с такой прекрасной воительницей, как вы, юная Абэ. И я ни в коей мере не желаю принизить ваших талантов бойца. Но ваш покорный слуга рассчитывал, что вы сведёте его с одним из лиц, уполномоченных для, э-э, высоких переговоров, — занервничавший наместник перешёл на куда более лаконичную манеру речи, чем в начале. — Политика, понимаете ли, имеет свои… тонкости.

— Не стоит беспокоиться, господин наместник. Я ведь ещё во время нашей прошлой беседы сказала, что меня наделили правом решать любые вопросы, которые возникнут в ходе операции умиротворения Северо-востока. А если вы переживаете о том, что можете выдать слишком уж компрометирующую информацию против себя, то зря. Некоторые ваши… агенты в стане дворян центра оказались весьма говорливыми и щедрыми людьми. А ещё они тщательно собирали компромат на вас. Пожалуй, вам даже повезло, что я первой на них наткнулась. Иначе, попади эти документы в плохие руки, — сделав очередной глоток из чашки, передаю кожаную папку покрывшемуся мелкой испариной Тайго, — и разгневанные аристократы голодающих провинций вряд ли смогли бы удовлетвориться лишь вашей смертью. Очень злопамятные и кровожадные люди, хоть в большинстве и следующие своим законам чести. Но не мне вам это рассказывать.

Отправляю в рот очередное очень вкусное пирожное. Всё же наместник молодец: знает, как и кому угодить.

— И, к сожалению, не у всех кровожадность сочетается с кодексом чести. Или хотя бы работающими мозгами, — расстроено качаю головой, — Представляете, господин наместник, меня несколько раз пытались обмануть, прикрываясь вашим именем! Даже ограбить, — на лице промелькнула жестокая усмешка. — А под конец кто-то прислал убийц… Не подскажете, что за злодеи это могли быть?

— Возмущён и опечален вместе с вами! — толстяк эмоционально всплеснул руками. — Но могу вас заверить — в моём окружении подобных лиходеев нет! Я бы никогда не стал работать с такими негодяями!

Разогнанный разум позволил заметить непроизвольное движение глаз и мимических мышц, а эмпатия помогла яснее интерпретировать увиденное: скорее всего, непричастен к покушению, но имеет какие-то подозрения.

— Поверьте: этот слабый старик всем своим негодующим сердцем на вашей стороне, но, к прискорбию, ничем не может помочь, — продолжил свою речь собеседник. — Я всего лишь простой чиновник нашей благословенной Империи, а не следователь или разведчик. Попробуйте обратиться к полиции или вашим коллегам из разведки. И помните: вы всегда можете рассчитывать на поддержку вернейшего сторонника Империи и вашего преданного друга в моём скромном лице!

Про упомянутую мной попытку обмануть и ограбить одну добродетельную и щедрую волшебницу Тайго предпочёл не вспоминать. До него определённо дошли слухи о судьбах излишне предприимчивых дворян, с частью из которых он сотрудничал, и мысли об этом доставляли ему дискомфорт.

— Жаль. Ну, тогда познакомьтесь с материалами, а я выпью ещё чаю, — произношу, придвинув к себе тарелку с находящимися там сладкими мини-рулетиками.

— Да-да, конечно, ни в чём себе не отказывайте, моя дорогая, — наместник, окинув меня трудночитаемым взглядом, погрузился в бумаги, а я занялась чаем и сладостями, которые оказались более чем достойны внимания.