Глава 21

Селеста

– Дисагра! – бросаюсь к ней, но она хмуро смотрит на меня, и при виде этого сурового взгляда я останавливаюсь. – Ты жива, – добавляю с меньшим пылом.

– Жива-жива, – бормочет она и, убрав с умывального столика таз, кладет на него сверток.

– Как тебе удалось выжить? – я смотрю, как она разворачивает сверток.

– Как и всегда, – отвечает она, не глядя на меня. – Сядь, Селеста, – указывает на стул рядом со столиком.

– А что это?

– Проверить кое-что надо. Садись. – Я с опаской кошусь на ведьму и непроизвольно слегка пячусь назад. – Давай же, Тиальда. Я не буду ждать тебя вечно.

– Ты хочешь мне навредить?

– Хотела бы, уже бы давно так и сделала. Садись, ну же!

Я медленно опускаюсь на стул, глядя на какие-то измельченные растения в ее свертке. Она перетирает их пальцами и что-то беззвучно шепчет. Я даже вытягиваю шею в попытке услышать, что именно она там говорит, но ведьма не издает ни звука. Поднимает руку немного выше, и теперь перетертые растения сыплются на небольшую горку. Выглядит так, будто она солит какое-то блюдо. Но ведьма снова берет щепотку и, перетирая, опять сыплет на кучку. Чем выше она поднимает руку и чем мельче перетирает растения, тем внимательнее я слежу за ее действиями. Зрелище завораживает. Кажется, что порошок, в который превращаются растения, начинает сверкать синеватым. Конечно, это глупости. Это всего лишь какие-то травы. Пахнут также ароматно.

А потом в какой-то момент Дисагра вместо того, чтобы перетереть очередную порцию, набирает горсть и, резко повернувшись ко мне, раскрывает ладонь. Я не успеваю даже ничего сообразить, как она сдувает этот порошок мне в лицо. Сначала мне кажется, что веки печет, а потом я просто смотрю на ведьму, не моргая. Ничего не чувствую. По ощущениям, я все так же сижу на стуле и глазею на Дисагру. Но откуда-то знаю, что сейчас со мной что-то происходит. Что-то делают с моим телом. Я чувствую прикосновения к нему. Но где и чьи – сказать не могу. Будто кто-то просто гладит кожу.

Медленно моргаю, продолжая смотреть в ясные зеленые глаза ведьмы. Мне кажется, в молодости она была великолепна. Должна была быть. У нее красивые черты лица. Да, подпорченные морщинами и обвисшей кожей, но все же приятные.

Внезапно ее тонкие губы начинают шевелиться.

– Все получится, – произносит она тихо, но звучит это так, будто она далеко-далеко, а я едва слышу ее. И все же различаю каждую произнесенную букву. – Все получится, – повторяет она, а потом ее образ меркнет, и я… прихожу в себя на своей большой кровати.

Сажусь и осматриваюсь по сторонам. В комнате никого, кроме меня. Перевожу взгляд на умывальный столик. На нем, как обычно, стоит таз, рядом – кувшин с водой. Ничто не свидетельствует о пребывании ведьмы в моих покоях. Ну не почудилось же мне. Я с ней разговаривала. И я не спала, когда она приходила.

– Диола! – зову служанку, и через секунду она выбегает из-за своей ширмы.

– Да, госпожа?

– Где ведьма?

– Так… ушла уже.

– Долго была здесь?

– Недолго, госпожа.

– А что делала?

– Не знаю. Вы ведь меня выгнали.

– Я? – смотрю на нее, как на умалишенную, и с ужасом думаю, что если кто и стал слаб умом, так это я.

– Вы, госпожа, – кивает она. – Как только ведьма начала там что-то делать на столике, вы сели рядом с ней и сказали мне выйти.

– Не помню, – шепчу я и тру виски, силясь восстановить в памяти хоть малейший эпизод пребывания ведьмы в комнате.

– Она же заколдовала вас, – шепчет Диола. – Конечно, вы не помните.

– Заколдовала? – перевожу растерянный взгляд на служанку.

– Ну конечно, – еще тише говорит она. – Ведьмы же этим занимаются.

– Ясно, – отвечаю, понимая, что не добьюсь толкового ответа от служанки. – Позови мне наложниц господина. Можно одну. Эту их главную, самую противную.

– Мелису, – подсказывает Диола.

– Да. Поторопись.

Служанка покидает комнату, шурша многослойной юбкой, а я встаю и натягиваю на себя дорожный плащ. Тот, в котором я приехала, теперь не найти. Диола говорит, всю мою старую одежду сожгли. Так что я использую тот, который нашла у себя в гардеробе. Черный бархатный из дорогой ткани, расшитый по краю золотыми нитями. Он, конечно, привлекает внимание, но я буду скакать только по ночам, так что никто меня не увидит.

– Госпожа, – через некоторое время возвращается Диола, и я отрываюсь от окна. – Мелиса у господина.

Я сжимаю челюсти и раздраженно выдыхаю. Зачем я ему, если у него и так тут целый гарем? Я вроде как рада, что Карден развлекается без меня, но почему-то все равно бешусь, что делает это именно с Мелисой. Мог бы дождаться, пока я уеду. Но он не знает о моих планах, так что…

– А другие две?

– Все у него.

Я раздраженно дергаю головой, закипая. И правда, сил у этого… господина хватает на всех его женщин. Какой он… любвеобильный. Да какое мне вообще дело?! Радоваться надо, что он переключил свое внимание на них. И я бы порадовалась, если бы они сначала помогли мне сбежать, а так…

– Карауль их, Диола. Как только выйдут от господина, сразу приведи ко мне.

– Хорошо, госпожа, – с готовностью кивает служанка и выбегает из моих покоев.

А я сажусь у окна и принимаюсь ждать появления наложниц Кардена. Когда-то же они должны освободиться и прийти ко мне. Они ведь не меньше меня заинтересованы в моем побеге. Так что точно помогут.

Ждать приходится не слишком долго. Примерно через полчаса дверь в мою комнату открывается, и я встаю, поправляя плащ. Оборачиваюсь и застываю, глядя в темные глаза правителя Рандемая. О, боги, помогите мне! Он в ярости. На его лице такая решительность, что мои ноги начинают дрожать.

Карден закрывает за собой дверь и делает несколько шагов в мою сторону. Останавливается, окидывает комнату взглядом и снова впивается им в меня, заставляя дрожать еще сильнее. Сегодня я впервые осознаю всю силу его власти. Всю мощь, которую он источает. И ту ярость, которую он так умело сдерживает.

– Подойди, Селеста, – нарочито тихим голосом произносит он. Я тяжело сглатываю, продолжая стоять на месте. – Смотри, что у меня есть.

Он поднимает руку, и я вижу, как с его пальцев свисает одно из тех ожерелий, которое я отдала наложницам. Мерзкие предательницы! Могли бы избавиться от меня и получить Кардена в свое полное распоряжение, а вместо этого сдали меня своему господину. Перевожу взгляд на лицо Кардена и содрогаюсь. Кажется, мне конец.

Загрузка...